355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Автор Неизвестен » Эннера (СИ) » Текст книги (страница 27)
Эннера (СИ)
  • Текст добавлен: 30 октября 2018, 17:30

Текст книги "Эннера (СИ)"


Автор книги: Автор Неизвестен



сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

Всегда. Даже тогда, когда и не знала ещё Алэя. Не подозревала, что Плешь приведёт к ней человека, чувство к которому не исчезнет с веками. Даже когда они не были вместе, когда избегали друг друга, не виделись годами, когда их жизни переплетались с чьими-то другими. Когда уходила страсть, и оставалось лишь ни с чем несравнимое тепло. Когда захватывала злость, граничащая с ненавистью. С желанием вычеркнуть, вырезать. Забыть. Всегда. Это было больше, чем принадлежность кому-то, больше, чем единение, чем родство. Сразу всё и что-то совсем другое. Её маленькая, личная вечность, которая не имеет никакого отношения к времени.

И всё-таки, несмотря на это, она могла бы сейчас сказать Адану, что не знает, как бы оно могло быть уже с ним. Что желание, которое вспыхнуло здесь, в этой самой комнате, когда она вдруг поцеловала его в ответ на предложение удивить – оно не исчезло, никуда не делось и вряд ли денется. И если он сейчас прикоснется – она ответит. И тогда они точно зайдут дальше. Теперь уже никакие Гончие не помешают.

А потом – она не будет испытывать вины перед Алэем. Но перед ним, Аданом, – да.

– Думаешь, это наш последний разговор?.. – почти шёпотом проговорила она.

– Надеюсь, последний. И не только разговор, но и встреча. Нас больше ничего не связывает. И не связывало никогда, – он поднялся с кресла. Подошёл к окну, остановился спиной к ней. – Уходи. И никогда больше не приходи.

Некоторое время Роми смотрела ему в спину. Ей казалось, что в голове не осталось ни одной мысли или что их там целая тысяча, миллион. Что они толкутся, вытесняют друг друга, мечутся хаотично и этому не будет конца. Если только она не уйдёт, не послушает Адана, облегчив тем самым им обоим жизнь. Или не сделает по-другому, усложнив всё ещё больше.

Она должна была бы уйти, но не получалось. Встала, подошла к нему. Протянула руку и почти прикоснулась. В последний момент отдёрнула, сделала ещё шаг – теперь уже в сторону, замерла рядом с ним.

– Значит, ты уверен, что Миры – больше нет? – тихо заговорила, будто и не было ничего сказано до этого.

– Я уверен, что не чувствую её, – не оборачиваясь, ответил Адан. – Учитывая, что там творится, вряд ли Мира решила просто уединиться.

– Может, что-то изменилось. В структуре мира, Тмиор окончательно стал Фахтэ, лава фонит или, наоборот, обратная трансформация превратила планету во что-то ещё, новое, третье… Может, то, как ты её чувствуешь – это те же наши метки и … они стираются. Достаточно мощного всплеска и всё.

– И как? – он обернулся к ней. Саркастически изогнул бровь, ухмыльнулся: – Получается?

– У тебя, я вижу, обратное получилось легко! – в тон ему ответила Роми. Добавила: – Я должна верить. И я верю. Это же Мира. Она – особенная.

– Я не о Мире.

– А я о ней.

– Хорошо, давай о ней, – Адан рассмеялся. Неожиданно легко, естественно. – Я верю, что Мира – особенная. Но я знаю, где и с кем ей пришлось иметь дело. Я вот с одной упрямой стервой никак не могу справиться, а там – сотни, если не тысячи таких, как ты.

Роми непроизвольно улыбнулась.

– Тысячи, скорее всего. Мы не вытащили и пятисот. Но они её не тронут. Максимум – не послушают… Она справится. Вот увидишь.

– Угу. Расскажешь всё это Ллэру, когда он очнётся, – Адан отвернулся. Снова уставился в окно, за которым почти стемнело.

– Она сама ему всё расскажет. Вот увидишь. Можем заключить пари.

– Еще одно «вот увидишь», и я окончательно поверю.

Роми хмыкнула, помолчала. Как бы там ни было, во что бы он ни верил…

– Адан, посмотри на меня, – он медлил, потом всё-таки повернулся. Замер, пристально глядя в глаза. Роми заговорила, тихо, торопливо: – Я знаю, что не смогу убедить тебя. Я никогда этого не умела, но… Это не твоя вина, не вина Таль, что Мира там. Не моя и не Ллэра. Мы, может быть, все виноваты в том, что ситуация сложилась именно так. Даже без «может быть». Но в том, что она пошла – никто. Она должна была, только так. И если бы Таль ей соврала… Если бы Ллэр попытался не пустить… Если бы ты связал её и не знаю, что ещё… – покачала головой. – Я не смогла наладить с ней контакт, и ты, да и остальные, не верите, что мне не всё равно. Но я знаю одно точно – она не глупа. Самоуверенная, нахальная и упрямая, безрассудная, но… никак не глупа. Мира жива. А я… – Роми перевела дух. – Я, кажется, сейчас сделаю то, что…

Ей надоело бороться. Роми подалась вперёд, потянулась. Поцеловала.

Он, конечно же, ответил. Обнял, прижал к себе. На миг отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. Улыбнулся так, словно не просто ожидал этого поцелуя, а был уверен – это обязательно случится. Это и не только. Рано или поздно.

Снова поцеловал, прижимая к стене. Ладони скользнули вниз, стянули с её плеч блузку, с силой сжали запястья, поднимая их вверх, над её головой. Адан наклонился, едва касаясь губами щеки, нагнулся, нежно целуя шею. Одной рукой продолжал удерживать её ладони, другой ласкал обнажённую грудь. Какие-то считанные секунды, мгновение, и осторожные поцелуи стали настойчивей, движения – смелее. Горячие пальцы Адана жадно касались её тела, подчиняли, словно боялись не успеть. Не удержать, не почувствовать, потерять и теперь уж точно навсегда. Срываемая одежда посыпалась к их ногам, они сами – рухнули следом, прямо на прохладный паркет.

А потом…

Потом Роми почти не соображала, что происходит. Как происходит. Позволила ощущениям захватить власть, позволила Адану захватить власть во всём – заставить забыть, где она и что её окружает. Зачем пришла, о чём думала.

Ощущения почти превратились во вспышки света перед глазами, яркие, как звезды. Ей казалось, что светилось само её тело, и Адан тоже должен был видеть это, но сил хватало только на то, чтобы оставаться в сознании…

– Не забудь, – шепнул Адан, когда всё закончилось. Нежно поцеловал в висок. – Ты обещала меня помнить, – он улыбнулся. – Пусть теперь тебе не придется жить ещё одну вечность.

Роми мягко коснулась пальцами его щеки.

– Не забуду, – покачала головой. – Ты… никогда не забуду…

Она ушла через час, может, меньше. Ушла, не прощаясь, но понимая, что навсегда. Зная, что будет помнить, скучать, запретит себе думать об этом, представлять, задаваться вопросами, но так – лучше для них обоих.

Только в замке почувствовала, насколько мало осталось сил. Будто там, в Бэаре, она держалась за счёт энергии Адана, или всех тех ненавистных ранее электроприборов. Или просто так неосознанно нервничала, что не замечала своего состояния.

Почти сразу упала в постель, вырубилась, проспала без сновидений, впрочем, как и почти всё последнее время. Если кому-то и повезло ловить сказочно красочные глюки, то не ей. Её сон походил на чёрное, непроглядное, ватное беспамятство. И Роми откуда-то знала, так будет и позже, всю трансформацию.

На следующий день поняла, что ошиблась с прогнозами. Утром едва хватило сил, чтобы позвать Таль, и та подтвердила, что процесс вышел на финальную стадию.

Роми смутно помнила, как всё происходило в первый раз, когда в яркой, сверкающей лаборатории, в которой работала её мать, будущие доани готовились подняться на следующую ступень в своей эволюции. Торжественно и в то же время – спокойно. Тогда не было давящего ощущения пустоты впереди и вокруг. Они знали на что идут, были настолько уверены, что когда поняли, что ошиблись, не сразу смогли в это поверить.

Теперь они возвращались, и в пути назад каждый шаг сопровождался вспышками боли, яркими кругами перед глазами, чередующимися с вязкой темнотой. Будто ты ныряешь в прорубь, в первый миг ледяная вода кажется обжигающим кипятком, выталкивает, выбрасывает тебя наверх, прочь, ты выскакиваешь, но только затем, чтобы обжечься уже воздухом и снова упасть в холод.

К вечеру Роми потеряла сознание.

========== Глава 24 ==========

Луна не успокаивала. Её призрачный, голубоватый свет ненавязчиво ласкал обнажённые плечи и руки, проникал под кожу, растворялся в крови, торопливо бежал по венам, питая изголодавшееся тело. Вернее, ту его часть, что принадлежала доа. Энергия тлай в подпитке не нуждалась. Наоборот, била через край, будоражила, требовала действий, лукаво нашептывала, что нет ничего невозможного, что стоит только захотеть…

Мира хотела. Хотела и понимала, какие безрассудные идеи возникают в её голове. Поэтому мысленно отмахивалась, приказывая внутреннему голосу заткнуться. Хватит, набегалась. Теперь если и бросаться куда-то, то сразу с террасы в море на камни головой вниз. А ещё лучше – вернуться в пекло на Фахтэ и сигануть с разбега в лаву. Так уж точно вернее.

Она давно не чувствовала себя настолько беспомощной. Давно, чтобы не сказать – никогда. И в те времена, когда, не обладая и малой толикой нынешних способностей, умудрялась попадать в переделки, в любых, казалось бы, безнадежных ситуациях, которых выпало пережить ни мало. Уж что-что, а неприятности на свою задницу находить умела всегда. И даже запертая на мёртвой планете с терявшими силы атради не ощущала такого отчаяния, как сейчас.

Терпеливо ждать – не самая удачная мысль, совершенно бесполезный совет и уж точно не тот ответ, что хотела услышать от матери. Но единственный, что получила. Таль ничего не рассказала, не объяснила. С помощью Адана практически силой выдворила её из лаборатории, отправив вместе с ним в Бэар. В душ и спать.

С первым проблем не возникло. Мира заставила себя ни о чём не думать, ничего не расспрашивать, не пытаться проникнуть в мысли к Адану. Молча отправилась в ванную. Как ни странно, стало чуть спокойней. Даже удалось сжать в жгучий комок тревогу, проглотить готовые сорваться с губ вопросы и почувствовать небольшое облегчение, смывая с себя кровь, грязь и гарь.

А вот спать – это даже не один из возможных вариантов. Не то что заснуть, просто лечь в постель казалось невероятной глупостью. Зачем? Она не настолько устала, чтобы провести в беспамятстве несколько часов. От энергетического голода сон тоже не поможет. Но спорить не стала. Послушно впихнула себя в предложенную тонкую голубую ночнушку с кружевным вырезом на груди, забытую в квартире одной из подружек Адана или специально купленную для них же, чмокнула заботливого «охранника» в щёку, пожелав и ему сладких снов. Ушла в комнату, решив не посвящать его в свои планы на ближайшую ночь. Собиралась подышать свежим воздухом за Сферой – где-нибудь на скалах Моря Вечности. В итоге пришла в Сейфан. Надеялась, что как и пару месяцев назад сумеет обрести здесь покой. Ошиблась. Не получилось – от себя ведь не убежишь, хотя попытаться стоило. Просто, чтобы ещё раз убедиться в очевидном и сломить собственное упрямство.

Именно из-за него её понесло в Тмиор. Чувство вины, так правильно, долг – чёрта с два… Не стала слушать, потому что хотела доказать всем, себе особенно – она сможет всё исправить. Сможет спасти если не гибнущий мир, то хотя бы тех, кто в нём застрял. А что в итоге? Многие погибли гораздо раньше, чем её нога ступила на раскаленную планету. Кто-то – чуть позже. Остальные, из тех, кто никогда не был доани, вряд ли в состоянии перенести все этапы преобразований, потому что за долгую неделю, что пришлось проторчать на Фахтэ, жизненная энергия закончилась практически у всех. И сейчас, сидя на широкой каменной балюстраде в одной ночной рубашке, босиком, с распущенными волосами, продуваемая всеми ветрами, Мира с горечью признавала – ни сотня, ни тысяча, ни даже несколько тысяч спасённых атради не стоили того, чтобы нарушить обещание, бросить Ллэра одного, когда на кону стояла его жизнь. Бессмысленная жертва, потому что если у него не получится, больше ничего не будет иметь смысла.

– Идиотка! Не поперлась бы геройствовать, знала бы, как он сейчас и где! – Мира от всей души выругалась. Спрыгнула на пол, мысленно награждая себя ещё парочкой нелестных эпитетов. Ведь не будь она такой дурой, не пришлось бы сейчас ждать, разрываясь на части от неизвестности и беспокойства. Не потребовалось бы разрешение Таль, было бы плевать на все запреты входить к Ллэру. – Упрямая бестоло… – не договорила, замирая.

В нескольких шагах от неё, облокотившись на колонну, стоял Эйтан. Высокая, статная фигура была закутана в длинный темный плащ, подходящий к холодной погоде гораздо больше, чем ее прозрачный пеньюар. Судя по выражению лица – стоял довольно давно. Достаточно, чтобы в деталях разглядеть весь ее странный вид, светящуюся кожу.

Почему не слышала его приближение? Неужели так задумалась? Да вообще! О чем только думала, приходя сюда? Разве мало места в этом огромном мире, где могла бы уединиться со всеми своими сомнениями, тревогами и угрызениями совести?

Мира переступила с ноги на ногу, напряглась, понимая, что сейчас посыпятся вопросы, на большинство из которых отвечать совсем не хотелось. Но Эйтан ничего не спросил. Не спеша приблизился, сдержанно улыбнулся.

– Не беспокойся. Меня не надо искать. Вот он я. И я давно всё знаю.

– Всё?

– Ну… – усмехнулся. – Всё, что мне нужно знать. Ещё с того дня, когда увидел, что ты сделала с моей сестрой.

Мира удивлённо моргнула. Страх и стыд сменились растерянностью.

– Но ты же… – слова давались с трудом, не желая складываться в предложения. Срывались с губ осторожным шёпотом и растворялись в воздухе. – Почему ничего…

– Не сказал? – закончил за неё Эйтан. Улыбнулся шире. – Сначала испугался. А потом подумал, какая разница? Ты ведь спасла Эйлин жизнь. Это важно. Остальное – меня не касается.

– Но ты же… позволил… остаться…

– А почему нет? Посчитал за честь. Кем бы ты ни была, откуда бы ни пришла, что бы ни привело тебя в наш дом, я знал, что ты не причинишь вреда. Ты мне понравилась, – Эйтан нахмурился, отвёл глаза. – Я надеялся, что когда-нибудь… Потом понял, что напрасно, – помолчал. Чуть слышно добавил, встречаясь с ней взглядом: – Когда увидел тебя с ним…

– Ты нас видел? – ошарашенно повторила Мира.

– В спальне, – пояснил он. Будто извиняясь, продолжил: – Ты так неожиданно исчезла с бала. Я боялся, что что-нибудь приключилось. Поднялся проверить… – снова отвёл глаза. – Вы не закрыли дверь.

– Не закрыли, – она глупо кивнула. Представила, что увидел Эйтан тогда, и смутилась. Мысленно обрадовалась, что стоит спиной к луне, и он не может разглядеть её лицо.

– Потом ты ушла. Но я знал, что вернёшься. Ждал тебя.

Повисла неловкая пауза. Надо было что-то сказать, но Мира никак не могла подобрать правильные слова. Попытаться объяснить? Эйтан не расспрашивал. Исчезнуть, предоставив ему самому подыскивать возможные объяснения, если они всё же понадобятся? Не могла. Босые ступни словно приросли к холодному камню.

– Не беспокойся, я знаю, что у меня нет шансов, – Эйтан, видимо, по-своему расценил её молчание. Вдруг неожиданно улыбнулся. Широко, по-настоящему радостно, искренне. – Эйлин выходит замуж. Всё решилось, пока тебя не было. Вчера уехала готовиться к свадьбе. Мне вот тоже надо… Хочу жить рядом. Мы же с ней никогда не расставались, – вдруг помрачнел, махнул на громадину за своей спиной. Заговорил быстрее, сбиваясь. – Но не переживай, ты можешь… остаться. Можешь сюда приходить, когда хочешь. Я уже распорядился. Считай этот замок своим.

– К чёрту замок! – выкрикнула Мира. Осеклась, замолчала, заставляя проглотить истерику. – К чёрту! – повторила, топнув ногой. Не нужны ей никакие замки! И не были нужны никогда! Она, вообще, ненавидит все эти проклятые замки во всех Вселенных вместе взятых! Сейчас бы жизнь отдала, чтобы оказаться в уютной квартире Ллэра с ним вместе. Живым, невредимым. Чтобы смотрел на неё, ухмыляясь, чтобы был рядом, чтобы… – Ты не понимаешь! Я не за тем пришла, я люблю его… Я…

– Знаю. Ты хотела попрощаться.

– Нет, я… – Мира не договорила. Опустила глаза, уставившись на голые пальцы ног. Она пришла, потому что боится. Потому что умирает от ужаса только от мысли, что Ллэр не выдержит, что его больше не будет. Пришла, потому что подсознательно знала – здесь её ждут, здесь примут, поймут, будут любить, никогда ни о чём не спрашивая. А теперь поняла, что это в прошлом. Максимум на что может рассчитывать – тоскливое одиночество в громадном пустом замке. – Да, – Мира вскинула голову, заставила себя посмотреть в глаза Эйтану, уверенно улыбнуться. – Ты прав. Хотела. Прощай.

Он кивнул. Едва заметно дёрнулся вперёд, но сдержался. Ещё раз кивнул, развернулся, медленно побрёл в дом. А она стояла, молча смотрела, пока тёмный силуэт не исчез в дверях. Отвернулась, уставившись на луну. Почувствовала присутствие Таль раньше, чем услышала её голос:

– Ты можешь сделать так, чтобы он обо всём забыл.

– Могу, – согласилась Мира. – Но не буду, – обернулась. Скользнула взглядом по стройной фигуре матери, закутанной в облегающий красный брючный костюм с капюшоном. – Ты всегда подслушиваешь чужие разговоры?

– Ты всегда разгуливаешь полуголой по чужим террасам? – в тон ей ответила Таль.

Мира открыла рот, собираясь отпустить ещё одну колкость, но осознала, что мать не стала бы являться сюда просто так. Значит, что-то произошло. Сердце забилось сильнее, дыхание сперло.

– Ты… зачем здесь? Ллэр?..

– Не пугайся. Всё закончилось. Почти, но ты уже можешь быть с ним, – Таль хитро прищурилась. – Если, конечно, не передумала.

Мира не ответила. Вцепилась в её запястье. Потом испугалась, отпрянула назад.

– Как… он? Ему больно?

– Уже нет.

– Он… доа?

Таль кивнула.

– Пойдём, – подхватила Миру под руку. – Сама увидишь.

Все окна были закрыты, двери в смежные помещения – тоже, задёрнуты плотные шторы. В комнате – душно и жарко, будто кто-то на всю катушку раскочегарил невидимую печку, врубил скрытые батареи или подогрев пола: даже мягкий ковёр казался тёплым.

Ллэр спал на животе, неуклюже подмяв под щеку подушку и натянув почти по самые уши толстое одеяло.

Ощущение нехватки воздуха усиливал странный запах, терпкий, сладковатый. Незнакомый. Лекарства не могут так пахнуть, впрочем, что она знает о том, какой дрянью пичкала его Таль? Хотя чем бы не пичкала, главное, что помогло. Преобразование завершилось, Ллэр будет жить – по крайней мере, так уверяла мать.

Мира опустилась на колени возле кровати. Она смутно помнила собственные метаморфозы на больничной койке, когда Таль колдовала с её кровью. Да и вряд ли они сравнимы с тем, что пришлось пережить Ллэру. Это ведь не просто активировать потенциальные способности, как было с ней, а, скорее вернуться с того света, пройдя все стадии умирания и воскрешения в минимально короткий отрезок времени.

Мира сдержанно вздохнула, с беспокойством оглядела Ллэра. Осторожно поправила упавшие на его лоб волосы. Нежно прикоснулась кончиками пальцев к щеке, резко отдернула руку, потому что в первую секунду кожа показалась глыбой льда – такой же гладкой и холодной. Потом всё-таки переборола страх и ласково прижала ладонь, надеясь, что своим теплом сможет хоть чуть-чуть согреть.

– Эль, милый, – прошептала она, опасаясь и в то же время желая разбудить, чтобы убедиться – он, правда, в порядке. Что Таль не обманула – самое страшное позади. – Ты слышишь меня, Эль?

– Слышу, – с закрытыми глазами пробормотал Ллэр. – Только шторы не трогай.

– Тебе… холодно?

– Холодно… и светло, и… – он осекся, один серый глаз (второго не было видно из-за подушки) уставился на Миру. – Ты вернулась.

– Вернулась, – так же шёпотом отозвалась Мира. – Я могу помочь?

– Ты… уже, – Ллэр попытался перевернуться на бок, поморщился. Сглотнул. – Проклятье… Как мне все это…

– Дай руку.

Он протянул. Ладонь оказалась горячей и влажной.

Мира крепко обхватила её, сцепляя свои пальцы с его в замок. Собралась перенести обоих, но в последний момент остановилась. В груди неприятно кольнуло – вдруг сделает хуже? И тут же успокоилась. Таль бы предупредила, если бы хоть что-то было опасно делать. Тряхнула головой, решаясь. В конце концов, собственная интуиция ни разу не подводила, не подведет и сейчас.

В следующий миг вокруг было темно, голые колени провалились в горячий песок, стало жарко. Ещё жарче, чем в комнате, зато не так душно. Пока глаза привыкали, за спиной вдалеке послышался шелест волн. Свежий воздух, сильная луна, которой не видно из-за плотных облаков, но чьи лучи проникают внутрь, позволяя впитывать, как губка, энергию доа, подальше от остальных, там, где их никто не найдёт, потому что в этот мир может войти далеко не каждый, тишина и покой – всё, что им так необходимо сейчас.

Рядом шумно выдохнул Ллэр. Пошевелился, садясь, не выпуская руку Миры и опираясь на неё. Давалось это с трудом – он едва не повалил её на песок, другой рукой ухватил за плечо. Больно сжал.

– Прости, – Ллэр ослабил хватку, только когда сел. – Воздух… И ночь.

– И я.

– И ты… – он выпустил её плечо, прикоснулся к щеке Миры. Мягко провёл. – Вернулась.

– Вернулась. И никогда не должна была уходить, – она перехватила его пальцы, поцеловала, снова прижала к щеке. – Прости.

Ллэр качнул головой.

– Ты не могла не пойти. Не попытаться исправить. Иначе… мысли бы сожрали тебя.

– Наверное ты прав. Но я все равно жалею, что оставила тебя. Ты, – она посмотрела в светящиеся глаза Ллэра, – важнее всего на свете.

– Нет, – он снова покачал головой. Оглянулся на море, улыбнулся чему-то, поднял глаза на Миру. – Нет. Сейчас – ты.

– Нет, сейчас уже мы, – она тоже улыбнулась, крепко сжала его ладонь двумя руками. – Знаешь, этот мир когда-то принадлежал тлай. Я нашла его, когда пыталась попасть на Фахтэ. Теперь здесь никто не живёт, никого не осталось, ничего не напоминает о былом могуществе этой расы. Только песок, темнота и океан. Так странно…

– Всегда темнота?..

– Ага. Кажется, последствия возникновения доани. Одно из, за которое их и наказали. Только это всё равно не спасло тлай, – Мира помолчала. – Тмиора тоже больше нет. Они погибли. Не все, но много. Слишком. Я ничего не смогла исправить. Зато почти потеряла тебя, – голос дрогнул. Мира замолчала, к горлу подступил комок. Пришлось чуть ли не до крови прикусить губу, чтобы не разрыдаться. Почему-то сейчас хотелось именного этого – уткнуться в горячее плечо Ллэра и плакать. Долго, навзрыд. Потому что не справилась, потому что чуть не погибла, потому что перенервничала, потому что сходила с ума от беспокойства, потому что только оказавшись запертой в огненном кольце поняла, как сильно любит Ллэра и на что способна. Успокаивало только одно – может, всё это стоило пережить хотя бы для того, чтобы знать, чтобы помнить, чтобы ценить такую хрупкую и переменчивую смертную жизнь.

Неделю назад она отчаянно торопилась уйти. Опасалась не сколько того, что Эль передумает, сколько растерять собственную решимость под натиском его аргументов. Ведь так легко сдаться, позволив уговорить себя не рисковать. И четкое понимание, что потом пожалеет и будет до конца жизни корить себя за слабость, растворялось, таяло под обеспокоенным взглядом любимых серых глаз. Но за секунду до смогла заставить себя убраться с террасы, исчезнуть, стереть след. Сбежать подальше, сюда, в древний мир тлай, чтобы впервые за это время позволить себе стать собой в полную силу. Поссорить двух внутренних Мир, столкнуть лбами, заставить принять друг друга.

Она не думала – действовала. Торопилась не успеть, боялась передумать, вернуться. Оказалось, что преодолеть барьер, отделявший Фахтэ от остальных Вселенных, совсем не сложно. Гораздо труднее – понять, как поступить дальше. Куда идти, что говорить, как убедить, заставить поверить. Невероятно трудно – узнать путь обратно. Почти невозможно – вернуться. Но это случилось уже потом, а в начале…

В начале Мира вряд ли могла объяснить, что именно произошло. Полностью потеряла ощущение времени. Не чувствовала – час, день, больше. Только потом словно прозрела. И вспомнила. Внезапно, сразу, всё. Как будто тоже получила доступ к капсуле памяти предков, как Роми в пещере. Осознала, что внутренний голос на поляне принадлежал только ей, знала, что же так настойчиво пыталась добиться от Самара, угрожая уничтожить его мир, что хотела узнать, проникая в его память.

Самый древний атради сопротивлялся до конца, возводил блоки, снова и снова. Она – беспощадно ломала. А Гончие терпеливо ждали её сигнала. И эта борьба убивала не только Самара, но и её саму. Тот, кому в определенном смысле должна быть благодарна за свое рождение, оказался слишком сильным. Почувствовал в ней противоречие, нащупал доа, сумел надавить, вынуждая бороться с самой собой, тратить оставшуюся энергию на самоуничтожение. Каким-то чудом, будучи уже на грани, Мира всё-таки смогла выпустить тех, кто Самару не по зубам. Гончие послушно привели в исполнение смертный приговор, завершили начатое и погибли. Она – тоже почти умерла. И всё же сумела проникнуть в часть тайн создателя Тмиора, которые он так тщательно прятал от всех.

Ничего из этого не было её осознанным выбором. Ожившие инстинкты заткнули голос разума, навязали чуждые желания и стремления. И чем больше она разбиралась в себе, в том, что случилось и почему, тем больше крепла уверенность – Самар мог остановить закрутившуюся смертельную воронку. Мог изменить, мог договориться. Мог, но не стал. Предпочёл умереть, прекрасно зная, что тем самым погубит всех, кого так долго создавал и оберегал. И как бы парадоксально это не выглядело, именно она изо всех сил старалась спасти обречённых атради, готовая поставить на кон собственную жизнь ради них. Только это был уже её осознанный выбор, потому что тлай и бывшие доани не должны ненавидеть друг друга. Может быть иначе. И будет.

Потом, придя в себя, снова вернулась на Эннеру, уже с определённой целью. И появившиеся вокруг Тени, десятки, если не сотни мрачных бестелесных силуэтов, больше не пугали. Они теперь были частью плана. Необходимой частью, чтобы разрушить Защиту, придуманную могущественными когда-то тлай. Мира активировала их всех, кого смогла обнаружить на Эннере. Невидимыми щупальцами притягивала к себе, вынуждая подчиняться. Меняла цель, корректируя программу. Гончие созданы уничтожать, но кто сказал, что это нельзя использовать во благо? Принести их знание и умение в жертву, чтобы пробить брешь в Клетку?

Мира прогнала воспоминания. Встретилась с Ллэром взглядом. Попросила:

– Эль, расскажи мне про Урсейю.

– Урсейю? – он нахмурился. – Она… Хорошо, только погоди. Что с атради?.. Ты смогла?..

– Не всех. Но те, кто выжил, уже на Эннере, – виновато посмотрела на него. – Можно, я тебе потом все расскажу? Сейчас ты… Или нет, подожди, – Мира улыбнулась, не выпуская из правой руки его ладонь, левой ласково провела по взъерошенным коротким волосам. Ллэр только-только приходил в себя. Ослабленный болезненными метаморфозами организм продолжал бороться, сил не хватало, даже находясь под питательными лучами луны. Должно пройти много времени, прежде чем он по-настоящему окрепнет, станет доа. Но Мира не хотела ждать. Не умела и не собиралась учиться, потому что знала, как помочь, как ускорить. – Я, конечно, не моя мать, – хитро прищурилась, крепче сжимая его руку. – Но тоже умею воскрешать. По-своему. Правда, есть только один способ поделиться энергией тлай, – она стянула пеньюар через голову, отбросила в сторону. – Подходит не для всех, – села ближе, нежно пробежалась кончиками пальцев по его обнаженной спине снизу вверх. Слегка надавила на плечи, вынуждая Ллэра улечься обратно на песок. – Но тебе повезло, потому что с тобой я могу себе это позволить. И позволю, – осторожно, как будто своим весом могла раздавить, уселась сверху. Встретилась взглядом. – Доверишься мне?

Ллэр вскинул одну бровь, ухмыльнулся, ответный взгляд был красноречивее любых слов. Он лишь глазами, не спеша, скользнул по её телу, но всё остальное – предоставил ей.

Это была не просто физическая близость, не просто секс. Или не секс вовсе. Что-то иное, некий глубокий, значительный обмен энергией. Она ничего ни брала, только отдавала. Делилась своей силой, изучала каждую клеточку на теле Ллэра, наполняла собой. Неторопливо, бесконечно долго, готовая на любые безумства, совершая их, пока у самой не осталось сил.

А потом они привычно лежали рядом, прижимаясь друг к другу. Молчали, купаясь в отголосках наслаждения.

– Помогло? – не вытерпела Мира. Приподнялась на локте, заглядывая в глаза Ллэра. – Учти, это мой первый раз, но я старалась. Очень.

– Надо подумать, – Ллэр покусал губу, – проверить… – нарочито шумно вздохнул, уставился в небо и вдруг повалил её обратно на песок. Выдохнул в самое ухо. – Может, закрепить?..

– Справишься?

– Сомневаешься?

– Провоцирую, – шепнула она, прикусывая мочку его уха и прекрасно зная, какая последует реакция.

Они сидели на песке, у самой воды – безграничный, спокойный океан мира тлай иногда начинал волноваться, и тогда мягкие волны подбирались к их ступням, мягко, словно чего-то боясь, касались, и снова откатывались прочь.

– У доа совсем другая чувствительность кожи, – задумчиво проговорил Ллэр, глядя на свою раскрытую ладонь, потом на тыльную сторону, сжимая в кулак и снова раскрывая. Его кожа ещё не светилась так, как у неё, но уже были заметны изменения. – Атради могут… могли, – хмыкнул, – могли… не ощущать ни холода, ни жары. Если хотели.

– Разочарован?

– Ни в коем случае, – он усмехнулся. – Просто надо заново учиться, привыкать к обычным вещам. Будешь следить за тем, чтобы я тепло одевался?

– Угу, и лечить твой насморк, – Мира рассмеялась. И удивилась, как беззаботно это вышло. Как будто и не было всех пережитых волнений, как будто все страхи отступили разом, как будто плохое осталось позади. А впереди – совсем другая жизнь. Абсолютно незнакомая, новая, в которой они могут быть просто счастливыми, в которой обязательно найдется возможность осчастливить тех, кто рядом, кто дорог и важен. – Уже думал, чем собираешься заниматься?

– Неа. И вот знаешь, мне, наверное, впервые за долгие годы не хочется об этом думать. Может, сознание до сих пор не перестроилось… А ты? Чем хотела бы?..

– Собираюсь заключить выгодную сделку с матерью, – Мира загадочно улыбнулась. Теперь, когда она многое вспомнила, а главное, столько узнала от Самара, ей будет чем заинтересовать Таль, заставив согласиться на все условия. – Раз уж я так или иначе необходима для экспериментов, то хотя бы должна разбираться, что именно там происходит… в этом её Институте крови. А ещё, – встретилась взглядом с Ллэром, – хочу, чтобы у нас с тобой был уютный дом. Только наш. Не замок. Подальше от всех. И чтобы мир… – снова рассмеялась. – Не важно, какой это будет мир.

Он ответил не сразу. Некоторое время смотрел ей в глаза, улыбался краешками губ, потом опустил голову.

– У меня есть на примете одно место… Дома там, правда, нет, но его всегда можно построить… – задумчиво провел ладонью по песку, сгребая и снова выпуская его. – Хочешь, чтобы было поменьше солнца?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю