Текст книги "Эннера (СИ)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

– На практике почти так и происходит, – произнёс Ллэр. – Почти так. Простого замещения крови мало. Образование этой самой третьей нуклеиновой кислоты – уже финальная стадия метаморфоз, которые проходят тела будущих атради, но для этого изначально необходим особый ген в ДНК. Иначе новый биополимер в облучённой солнцем крови убьёт человека, а не изменит.

– Такие превращения… Значит, их практикуют?

Ллэр едва заметно, сдержанно кивнул.

– Не завидую тем, кому пришлось через это пройти, – Таль задумчиво взглянула на него.

– Почему это? – поинтересовался Адан.

– Долго, мучительно больно и совершенно противоестественно.

– Скажешь, отказалась бы обрести бессмертие? С твоими-то замашками не хотеть вечности…

– Поверь мне на слово, – улыбнулась Таль. – Если бы я захотела стать атради, это было бы гораздо проще осуществить, чем то, чего на самом деле хочу я.

– Ну-ну… – ухмыльнулся Адан, жестом показывая, чтобы продолжала объяснять.

– Еще один минус ПНК атради – неспособность к размножению, даже автономному. Собственно, поэтому с самого начала мы не рассматривали возможность позаимствовать такую кровь, а решили попытаться скопировать структуру ПНК и создать некое подобие. На это ушло несколько десятилетий. Потерянные годы исследований, опытов… Мои родители, основавшие Институт крови в Миере, умерли, так ничего и не добившись. Я не хотела повторить их судьбу. В конце концов, было решено пойти другим путем. А именно – использовать генофонд остальных Миров. На это тоже потрачено много времени… И неизвестно, сколько ещё, если бы я не нашла тебя, уникальный Адан Свир, – Таль улыбнулась. – Это был прорыв… Это… – она махнула рукой, обвела зал задумчивым взглядом. Усмехнулась, снова посмотрев на них. – Вы вряд ли поймете нашу радость…

– Почему же? – хмыкнул Ллэр. – Я как раз вполне понимаю. Найти доа… – он покачал головой почти с восхищением. – Найти тех, кто даст вам желанное.

– Да, именно так. Желанное, с большой буквы! Еще одна раса с ПНК. С живой, особой, одарённой, здоровой кровью, пригодной для Актариона, – она прошлась взад-впёред. Остановилась. – Сначала мы думали, что таких, как Адан, много. Целый мир. К сожалению, совсем скоро стало ясно, что это не так. Несколько тысяч полукровок и только один единственный полноценный доа. Дальше – больше. Или хуже. Выяснилось, что его способности – инертны. Вот это на самом деле было ужасно… Представьте – можно чувствовать, видеть зашкаливающую психокинетическую энергию, но не знать способа, как применить. Я надеялась, что это возможно как-то решить… со временем. Заставить раскрыться, проявить себя. Пыталась… Долго, настойчиво, – Таль печально улыбнулась. – В итоге добилась только одного – надоела Адану. Но это оказалось не самым плохим. По крайней мере, я могла хоть изредка, под любым предлогом, встречаться с ним, чтобы… Не важно, – она отмахнулась. – Потом, вдруг, ни с того ни с сего даже это стало невозможным. Все порталы в Бэар закрылись. Сами собой. Словно и не было этого загадочного Мира под Сферой. А все, что у меня осталось от найденного чуда – несколько резервуаров крови Адана. Что, по-твоему, я должна была делать? – Таль с вызовом посмотрела на него. – Отказаться? Забыть? Не в моих правилах. Поэтому я продолжила опыты, и появилась Мира. Та, которую ты знаешь. Прости, но я не умею сдаваться. И не собираюсь. Ни тогда, ни тем более сейчас, когда столько уже сделано.

– Я должен испугаться? – одержимость Таль вызывала двоякие чувства, разобраться в которых не получалось. Она говорила, а Адан ловил себя на мысли, что восхищается и презирает одновременно.

– Задуматься. Попытаться понять.

– Я пытаюсь. Но не могу отмахнуться от фактов – ты использовала меня. Нет, – он тряхнул головой. – Ладно меня… Но Мира… Тебе её даже не жаль.

– Победители не сочувствуют проигравшим, – пожала плечами Таль. – Она бы всё равно умерла. Теперь же, благодаря мне, у неё появился шанс пожить ещё чуть-чуть. Причем, заметь, не просто существовать, а насладиться способностями, о которых эта оборванка так мечтала. В полной мере… Пока вирус её не прикончит, – она обернулась к молчавшему Ллэру. – Ты хотел знать о вирусе. Если простым языком, то у Миры… В её организме повреждены шапероны. Это специальные белки, отвечающие за сворачивание пептидной цепочки… – Таль осеклась. Улыбнулась. – Наверное, слишком сложно. Но не знаю, как объяснить проще. В общем, если совсем просто, то у неё с рождения нарушен синтез белков. Он возрастает только при стрессе. Страх, повышение температуры тела, сильные эмоции… Но этого недостаточно. За неимением других источников питания, вирус рано или поздно полностью разрушит клетки. И тогда Мира умрет. Хотя… Если учесть облучение в Плеши и последующее превращение в доа, логично предположить, что вирус тоже мутировал. И это, скорее всего, делает Миру несколько иной, чем Адан… Не говоря уже о том, что она – женщина.

– Женщин что-то отличает? – спросил Ллэр.

– Подозреваю, что да, на поскольку Адан – единственный представитель, которого мы обнаружили, убедиться на практике у меня не было возможности. В теории, основываясь на результатах крови доа, выходит, что речь идет о древней, почти исчезнувшей расе, на которой эволюция за многие тысячелетия практически не сказалась. Многие способности идентичны, но есть и отличия, – Таль ещё раз прошлась перед ними. – Разделение функций по половым признакам очень сильное. Самцы должны охранять, самки – заботиться о потомстве. Поэтому вторые например могут лечить, превращая энергию светил в тепловую. Опять же… Теоретически.

Ллэр бросил быстрый взгляд на Адана, потом на Таль.

– Уже не теоретически.

– Что ты имеешь в виду? – она остановилась. С интересом посмотрела на атради. – Мира это сделала?

– Сделала… Не просто вылечила, фактически вернула к жизни. И не человека. Атради.

– Что ж… Вряд ли теперь она позволит себя изучить, – Таль усмехнулась. – Мне надо было убивать её «понарошку». Спровоцировать страх и…

– Это могло не сработать. Разум он… такой. Догадливый. Особенно, если его хорошо стимулировать длительное время.

– В общем, сейчас уже не важно, – она пожала плечами, посмотрела на Адана. – Мира – этап пройденный. Теперь у меня есть ты. Только зачем-то упрямо отказываешься.

– Как у тебя все просто, а? Поражаюсь! – воскликнул он. – Чуть не угробила девчонку. Меня чуть не убила, а теперь предлагаешь поселиться в Актарионе и стать быком – осеменителем. А вдруг ты ещё какой-нибудь фактор не учла? – насмешливо бросил Адан. – Потом окажется, что доа в неволе не размножаются. И что будем делать? Запихаем меня в какой-нибудь таксилет с газом?

– Я не обещала, что будет просто, – сухо ответила Таль. – Но проще, чем если останешься в Бэаре. Там ты погибнешь.

– Вот кстати об этом… – Адан нахмурился. Переглянулся с Ллэром. – Расскажешь ей о наших мрачных знакомых, которые пошли на обед Мире? Или мне?

– Я начну, ты дополнишь, если что. Все же мой опыт общения с Мириным обедом меньше, чем твой, – Ллэр повернулся к Таль, помолчал несколько секунд. – В общем, после того, как Адан побывал в Плеши, в Бэаре он дважды сталкивался с некими существами… Недвусмысленно пытавшимися его убить. Или их. Оба раза с ним была женщина-атради, поэтому я не могу с уверенностью сказать, что приходили именно за Аданом. Во второй раз, к тому же, там оказалась Мира, а следом – я. Все мы, кроме Миры, едва не погибли. Рассмотреть, с чем имеем дело, я как следует не успел – внешне просто высокие тощие фигуры в балахонах с капюшоном… Ощущение вызывают странное. Помимо опасения за свою шкуру и желания убраться. Будоражат кровь, будто по ней пустили слабый ток. Никакие наши штучки не действуют, любую направленную на них энергию поглощают на стадии формирования импульса, мгновенно. Досуха впитывают, а потом бьют чем-то своим и заставляют мигом вспомнить, что такое смертность.

Таль, только успевшая присесть в кресло, вскочила. Бросила на Адана обеспокоенный взгляд, обернулась к Ллэру.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь. Но если они сильнее атради и способны вас нейтрализовать… уничтожить таким образом… – она говорила медленно, явно взвешивая каждое слово, без притворства. – Это серьезно. Очень.

– Расскажи нам об этом, – ухмыльнулся Адан. – А вот созданная тобой Мира легко с ними расправилась, хотя в начале задыхалась, как и мы. Потом вдруг засветилась, выпрямилась, и… Неслабая такая компашка Теней поняла, что уязвима. Самое странное, что со стороны это выглядело, будто они ей подчинились. Не исчезли, а терпеливо дожидались, когда она их прикончит. Одного за другим…

Таль повернулась к Ллэру.

– Думаешь, это как-то связано со мной?

– Все связано, так или иначе. Есть шанс, что они пришли не за Аданом, но я не особо в это верю. Бэар – особый мир. Тут ты права. Доа – особая раса. Уникальная. Для нас ещё больше, чем для тебя. Но сведений о них почти не сохранилось. То, что мне удалось найти – слишком абстрактно, чтобы понять, с чем мы имеем дело. Никакого упоминания об опасности для атради, о стражах или аномалии, или ещё чем-то. Эти твари ни разу не появлялись, когда я там был. Остается Адан. И ты сама только что сказала, он погибнет в Бэаре. Почему?

– Я имела в виду другое. Бэар не приспособлен для таких, как Адан. Не зря же никого из них не осталось. Каким бы сильным Ади не был, какими бы способностями не обладал, там ему придется их скрывать. Доа, в отличие от вас, хоть и долгожители, но не вечны, уязвимы и смертны. Почти, как мы… как я… – Таль задумчиво покусала губы. – Ты сказал, там… с ним дважды была атради… женщина… Кто она?

– Смотритель. За Плешью ведут хоть и вялое, но постоянное наблюдение. И когда там оказывается свежераскрывшийся одаренный… – он замолчал. – Объясню, на всякий случай. Ты и так знаешь, что атради не могут иметь детей. Но наше количество все-таки растет, – Ллэр усмехнулся. – Размножением этот процесс язык не поднимается назвать. У нас свой способ пополнять популяцию. Мы не практикуем насильственные изменения всех подряд в стремлении расширить свой генофонд, это происходит само собой. Тот, в ком есть тот самый особый ген, что потом может преобразоваться и вызвать появление ПНК, всегда рано или поздно оказывается в Плеши. Редко, очень редко, туда попадают те, кто слишком слаб, чтобы пережить метаморфозы. Для этого нужны Смотрители. Одних – провести дальше, других – вернуть домой, стерев всю память о произошедшем. Повторного попадания не случалось… Роми, – Ллэр на мгновение запнулся, – следила за Плешью в тот день, когда тебе вздумалось покончить с Мирой.

– Мы с Мирой оказались там одновременно. Я, кстати, тоже почувствовал запах газа. В начале, еще в баре, где находился. Потом головокружение, темнота и снова бар, только уже другой. В Плеши. И это ещё надо было понять, – Адан усмехнулся. – Роми вышвырнула меня обратно в Бэар, потом вернулась туда за мной. И дальше уже… Позже… появились эти уроды… Двое. Но сначала чёрти что творилось. Кабриолёт рухнул, загорелся, мы живые и невредимые на поле в грязи, кругом темень. Да еще Роми с её чудесами… Это вообще отдельная история. А потом каким-то образом мне удалось уничтожить Тени. Сам не знаю как, но вовсе не Мириным способом. Мне кажется, я их взорвал… По крайней мере, так это выглядело.

– Зачем эта женщина… – перебила Таль. – Роми… вернулась?

– Забрать меня с собой в Тмиор.

– Чтобы сделать из тебя атради?! – она помрачнела ещё побольше. – Эта Роми… Она что, – Таль вопросительно посмотрела на Ллэра, – не поняла, кто перед ней?

Он с улыбкой покачал головой:

– Атради в большинстве своем не знают о доа. Роми видела ещё одного сильного Способного, который только что попал в Плешь.

– А ты почему знаешь?

– Я хотел понять, откуда взялись атради на свет. Откуда. Как. Почему. Изначально. Они не могли появиться из ничего в том виде, в каком существуют сейчас, в некоторых вопросах они слишком люди, несмотря на господствующее в умах равнодушие ко всему. Да и Тмиор – очень необычное место, такое же неестественное и парадоксальное, как и сами атради.

– Тогда почему ты считаешь, что хотели убить именно Адана? – уточнила Таль.

– Я не исключаю, что они могли прийти за Роми. Мне просто кажется это маловероятным. Она не столь уникальна, как Адан.

– Но если из-за доа, чтобы их уничтожить, Мира погибла бы первой. Она – самая слабая. Может, все дело в Роми? Не конкретно в атради, а в том, что она собиралась сделать с Аданом… Или сделала…

– Не волнуйся, ничего Роми с Аданом не сделала, – Ллэр хмыкнул. – Он, наоборот, в тот раз чуть не прикончил и её заодно с Тенями, вытянув почти всю жизненную энергию. Что тоже… весьма интересно и даёт ему что-то общее с этими тварями в балахонах. Позволяет предположить, что Тени – это какие-то штучки доа, о которых мы не подозревали. Что касается Миры… В первый раз её с ними не было, а во второй мы с ней появились уже в разгар светопреставления. И именно Мира нашла управу на нападавших.

– Доа способны убить атради? – изумилась Таль. С восхищением, как будто речь шла не о чьей-то смерти, а о редком, бесценном даре. – Это правда?

Почему-то вспомнилось не поле, а пляж, где он с легкостью справился с беснующейся Роми. Сейчас казалось, что тогда мог бы её убить. Если бы захотел или если бы понадобилось. Только теперь сама мысль об этом причиняла боль. И не верилось, что столько всего случилось за какие-то сутки, может, чуть больше. Невероятно.

– Я не соображал, что делал. Всё произошло очень быстро. Авария, Роми, Тени, взрыв… После которого, кстати, я оказался за Сферой. Сразу, моментально… Может, вовсе не я опустошил Роми, – Адан повернулся к Ллэру. – Почему не Тени? Ты что-то знаешь или просто решил, что я? Ведь на скале произошло почти то же самое, что тогда. С той лишь разницей, что я не смог ничего сделать. Что если все дело в биополе? И во мне убивали атради, а не доа?

– Каком ещё биополе?

– Роми надела на Адана одну штуку, которая соединила их биополя, – Ллэр нахмурился. – Наручник тайко. В основном, он используется, чтобы новичка не убило солнце Тмиора раньше времени. Но оказался совершенно необязательным в случае с доа. Более того, Адан игрушку поломал… Может быть, именно потому и не смог ничего повторить на скале, что не было Наручника. Тени уничтожила их смешанная энергия. В Мире тоже понамешано… К тому же, в первый раз, перед тем, как появились Тени… Роми что-нибудь делала?

– Да… что-то… Поле изменилось, она сама. Все замерло. Потом говорила с ними. Тени дернулись и бах… – Адан передернул плечами.

– Это называется «ничего не сделала с Аданом»?

– Это, правда, «ничего» по сравнению с тем, что было потом, – улыбнулся он.

Таль радости не разделяла. Села в кресло, медленно провела пальцами по подлокотникам, видимо, размышляя о чем-то своем.

– Я без понятия, как атради влияют на доа и наоборот. Даже в теории. Ваши расы похожи и непохожи одновременно. Если хотите знать мое мнение, то после облучения в Плеши, а потом такого смешения энергий в крови могло произойти всё, что угодно. Как у Адана, так и у этой… Роми. С Мирой проще. В ней ничего такого не намешано. Моя кровь да кровь Адана. И немного собственной. Плешь и луны могли разве что сделать из неё полноценную доа в итоге. Так что если ей никаких Наручников не одевали, она не способна по определению быть сильнее Адана. Помните, как она уничтожила эти ваши Тени?

– Съела, – ответил Ллэр. – Я плохо в тот момент соображал.

– Вряд ли я соображал лучше, – покачал головой Адан. – Сначала ничего не видел из-за них. Потом они начали исчезать, как будто растворяясь в Мире… Словно она их вдыхала в себя. Но может в чем-то ты и прав, говоря о смешанной энергии. Не знаю, как там с Наручниками, – он невольно ухмыльнулся, посмотрел Таль в глаза. – Но Ллэр спас Миру не только из влетевшей на воздух квартиры. Потом пришлось вернуть её к жизни еще раз. Буквально…

– Даже так? – удивленно изогнула брови Таль. – Что случилось?

– Я случился… Но это долгая история и…

– Ты и девчонку выпотрошил что ли? – ей явно хотелось знать больше, только рассказывать детали, как чуть не убил Миру, Адан не собирался.

– Нет. И это сейчас уже не важно.

– Ну почему же? Важно. Если вы хотите узнать, кто такие Тени, почему и за кем охотятся. Мне совсем не нравится идея, что последний доа может погибнуть. Я готова помочь, – она в упор посмотрела на Ллэра. – Без условий. Но мне понадобится и ваша помощь. Содействие. Например, попасть в Бэар. Увидеть Тмиор. Поговорить с Роми. В идеале – обследовать Миру и, – Таль повернулась к Адану, – тебя тоже. Понять, какой салат вы устроили, и чем это чревато.

– Без твоих фокусов? – прищурился он.

– Чего ты боишься? Ты тоже теперь с фокусами. Справишься. На крайний случай, есть девчонка, чтобы вылечить, – рассмеялась Таль. – Это мне надо беспокоиться. На чудесное исцеление Мирой претендовать вряд ли стоит… Так как? Согласны?

========== Глава 11 ==========

Накрыло уже потом. Дома. Странным, непонятным колпаком, сделавшим звуки – приглушёнными, ноги – ватными, руки – ледяными. Внешний мир отдалялся, потом наваливался лавиной шумов и ощущений и снова скрывался за пеленой.

Столько эмоций за неполных два дня! От пустоты до безудержного восторга, от невероятной ясности и понимания того, что Роми казалось в принципе недостижимым, до нереально полной, всеобъемлющей растерянности…

Страх – слишком прозаичное слово, чтобы охарактеризовать её состояние теперь.

Тело ныло. Каждая косточка, каждая мышца, каждый миллиметр кожи, капля крови – горели огнем. Боль не заглушали никакие таблетки – она сожрала уже целую пригоршню, потом воспользовалась тем единственным кругляшом, что забрала тогда у Алэя, на всякий случай, впрок. Не веря, что пригодится, а поди ж ты!

Мощнейшее обезболивающее не спасло.

Боль не снимало и солнце. Впрочем, под ним Роми проторчала не долго – яркий свет раздражал глаза и давил на виски. К тому же, она не чувствовала себя пустой, наоборот, тело переполняла энергия – и всё равно оно корчилось в муках. Роми держалась, улыбалась и надеялась, что Мира не заметит и не станет задавать вопросы. Пока скрывать, кажется, удавалось. Либо девчонке было плевать, что устраивало ещё больше.

В какой-то момент Роми вдруг поняла, что у всеобъемлющей боли нет физического основания, что всё это – в её голове. Что это разум заставляет ощущать себя оголённым нервом, потому что такого с ней никогда не было. Дважды менее, чем за два дня, она едва не умерла. Первый раз все казалось понарошку – слишком внезапно, слишком быстро. Мгновение острой опасности, мгновение беспомощности, мгновение темноты. Свет, тепло. Алэй…

Во второй раз, там, на скале, в самом конце – она тоже не испугалась. В тот момент, когда ещё в воде перестала чувствовать горячие руки Адана, когда, глядя ему в глаза, увидела лишь дымку, когда всё вспыхнувшее желание, возбуждение, восторг свернулись тугим комком в ноющую тяжесть в животе, а воздух обернулся кислым удушающим туманом – тогда да, ей было страшно. Но она не верила в собственную смерть. Они ведь бессмертны. Почти боги. Она была всегда. Она будет всегда. Смерть для неё не существовала, угроза не существовала…

И даже в последний миг, когда удушье сменилось сладким запахом цветов, проникающим в каждую клетку, когда сиреневый мир стал ослепительно белым, когда она поверила, что конец действительно существует – ей всё так же не было страшно. Последняя мысль – чёткая, яркая – резанула, как игла: можно что-то не успеть, не узнать, не почувствовать, это больно – до крика в немом горле… Это совсем новое, неизвестное ей сожаление…

А потом всё вернулось. Рядом был Ллэр. И Мира. И где-то недалеко – Адан…

Роми быстро пришла в себя, ещё быстрее привела мысли в порядок, выкинула из головы все непонятные ощущения, которым нет названий. Ничего ведь не произошло. И смерти как не было, так и нет. И конца нет.

И вот теперь она сидит на длинном обеденном столе, скрестив ноги под собой, смотрит на уплетающую вторую порцию мяса с овощами Миру и думает не о том, что с ними произошло. Не о странных Тенях, способных на то, что казалось невозможным в принципе, не о девчонке, что переплюнула по способностям всю их троицу вместе взятую. Не о Ллэре и его поисках, происках и планах, которые, в какой-то степени, и привели её на ту скалу, не о Таль, к которой Адан и Ллэр отправились за ответами… Не об удивительной фиолетовой Луне. Уж тем более не о том, чему им с Аданом так немилосердно помешали…

Она пытается вспомнить, что было ещё. За миг. За полмига. В момент… Пытается понять Ллэра и Алэя так, как никогда не понимала раньше, хотя думала, что знает всё. И чувствует себя так, как должно быть чувствуют себя дети, ничего несмыслящие младенцы… Нет, хуже – самоуверенным идиотом.

– Тебе не обязательно со мной сидеть, – нарушила молчание Мира, отодвигая пустую тарелку. – Я могу сама… дальше… – голос непривычно тихий, без язвительных ноток.

– Я… мне не сложно, – не получилось сказать, что одной ей оставаться совсем не хочется.

– Ладно, – Мира улыбнулась, потом нахмурилась. – Я понимаю, что не лучшая компания, – и снова улыбка. – Но лучше, чем ничего. Спасибо, – она опять нахмурилась, напряглась. Стала похожа на ту, что Роми встретила в Плеши – напуганную, но готовую за себя постоять. – Если хочешь, могу уйти.

– Куда?.. За…чем? – Роми удивлённо моргнула. – Ты… нормальная компания, – покачала головой и тоже попыталась улыбнуться. Вероятно, в этот момент она и сама была чем-то на неё похожа. – Не надо уходить…

– Тогда рассказывай что-нибудь… Говори… Всё равно что, только не молчи. И так страшно, – попросила Мира. Посмотрела по сторонам, будто что-то искала, встретилась с Роми взглядом. – У тебя есть что-нибудь выпить? Кроме воды? Мне бы, кажется, не помешало…

– Чай, кофе, сок, энергетики, вино, крепче вина… – Роми перечисляла и разглядывала столовую. Нет, если они действительно начнут пить, то отсюда лучше убраться. Самая маленькая, самая уютная из всех, в которые они могли попасть в поисках съестного, она могла вместить человек сто за обеденным столом, а потому не располагала для расслабленных посиделок. – Коктейли из опиатов… всё вместе… – она вдруг увидела округлившиеся глаза Миры, улыбнулась уже естественнее, – здоровью атради нельзя нанести вред, поэтому мы не ограничиваем себя в низменных экспериментах. Даже сказать, что сопьюсь я с вами – язык не поворачивается!

– Из опиатов не надо. Я и без них заглюченная. Чего-нибудь попроще… Чтобы расслабиться и не думать, куда меня снова швырнет или ещё какая-нибудь фигня случится.

– Лучше бы не швыряло, – Роми спрыгнула со стола. – А то я тот ещё спасатель.

За спиртным, к удивлению, далеко идти не пришлось. Она уже настроилась петлять с Мирой непослушными коридорами Замка, но вход в небольшую холодильную кладовую обнаружился тут же, напротив столовой. Замок то ли был благодушно настроен помочь им напиться, то ли им просто сегодня везло.

– Прошу. – Зажёгся неяркий свет, выхватывая ряды, уставленные всевозможными бутылками. – Градус по возрастающей. Здесь есть ещё винные погреба, но путешествие по Замку – небольшое удовольствие. А переместиться…

Перемещаться она почему-то боялась и не сразу себе призналась. Почему-то хотелось свести использование способностей к минимуму.

Мира протянула руку, одна из бутылок на предпоследней сверху полке зашевелилась, оказалась в воздухе, но не долетев до ладони, рухнула на каменный пол и со звоном превратилась в осколки.

– Ой… Давай лучше ты, а то я вам тут всё разнесу, – она виновато покосилась на бурую лужицу у ног. – Что-нибудь не очень крепкое. Снять напряжение.

Роми растеряно уставилась на осколки, потом тоже вскинула руку. Бутылка и не подумала прыгать, но и не удивительно – телекинез в стенах Замка, да и вообще на Тмиоре, не работал. Похоже, на Миру этот закон не действовал.

Пришлось взять совок, веник, осторожно смести битое стекло.

– Наверное, это была плохая идея – выпить, – прислонившись к косяку, пробормотала Мира. Вздохнула, сунула руки в карманы джинс. – Или надо сразу опиаты, чтобы вырубило надолго.

– Это абсолютно нормальная идея. Проблему не решит, но полегчает. А вот опиаты… вероятно, действительно не стоит… По крайней мере, без дополнительных наблюдающих за экспериментом, – Роми избавилась от стекла, вернулась. – Кстати, если хочешь поэкспериментировать. Мы, конечно, можем… Тут есть несколько тренировочных залов. Я попрошу…

Осеклась, сообразив, что вряд ли их обеих погладят по головам, если они введут в курс дела ещё с десяток «родственников», даже в качестве подстраховки. Не то чтобы остальные атради тут же проявят несвойственное им любопытство и потребуют прямого и полного участия в дальнейшем, но зачем создавать провокационные ситуации?

– Не…е надо… – запинаясь, проговорила Мира. – Я боюсь. Лучше не думать. Хотя бы пока они не вернутся.

Роми поймала себя на мысли, что отсутствие Ллэра и Адана вызывает неясную тревогу. Казалось бы, что может противопоставить Таль таким, как они? Даже учитывая то, что она сделала с Мирой, всё равно – ничего. И всё-таки:

– Надеюсь, они там без приключений, – Роми взяла с полки пару бутылок. Бокалы у неё имелись в комнате. – Идем?

Синий коридор первого этажа, куда выходили столовая и кладовая, закончился быстро, но не лестницей, к которой была готова Роми, а узким проходом в коридор бежевый. Жилой. Старшего крыла.

Она замерла, уставившись на невысокий порожек. Будто здесь должна быть дверь, но её сняли с петель, и петли сняли, и косяки дверные тоже вырвали, а стены отшлифовали. Но неправильное ощущение наличия двери осталось.

Кажется, стоило не только воздерживаться от использования способностей. Возможно, не стоило даже в Замок возвращаться. Вдруг многомерное чудовище взбеленится, как море Истока? Пока всё обходилось, но! Сначала они лёгкостью вышли на столовую, потом тут же отыскали кладовую. Если теперь так же быстро доберутся в комнату… Замок никогда не был настолько благосклонен к чужакам. Или Мира перестала быть для него таковой?

Роми вздохнула, пропустила её вперёд, поспешно шагнула следом. Оглянулась. Проход за спиной исчез, будто никогда и не существовал. А искомая дверь оказалась первой по коридору. В этот момент Роми чётко поняла, что беспокойство перерастает в то, что обычные люди назвали бы паранойей.

– Ты одна живёшь? – спросила Мира, когда Роми посторонилась, приглашая войти.

Чуть было не спросила – с кем же? Проговорила с улыбкой:

– Чувствуй себя как дома, – она прошлась по комнате, поставила бутылки на низкий круглый столик. Хотела пойти сразу за бокалами, но остановилась на полушаге. – Я… Мы очень редко живём с кем-то. Мы… – Атради считали себя одной большой семьёй. Роми всегда казалось, что при этом все они – одиночки, хоть и не одиноки. Чувство одиночества никогда не посещало её. Она не понимала, что это. То самое, тоскливое одиночество, которое граничит со страхом и болью. Которого так боятся люди. Быть самому по себе для каждого атради так же естественно, как не задумываться о том, что такое конец. – Пары, конечно, возникают. Вот взять к примеру, того же Маррена. Я говорила тогда, в Плеши, что с вечеринки… Ты садись, что ли… Или сейчас… погоди.

К дивану прилагались еще четыре невысоких квадратных пуфа. Как раз таких, чтоб можно было с удобством устроиться, полулежа, вокруг столика. Вот их она и выволокла из шкафа в спальне.

– Прикольно, – Мира подвинула один себе, оглядела. Потом плюхнулась на него с размаху. Сменила позу, устраиваясь поудобнее. – Класс! В нём же даже спать можно… А там что? – она кивнула на дверь с левой от дивана стороны, настороженно посмотрела на Роми. – Если что-то не трогать, куда-то не ходить, лучше скажи сразу.

– Там тоже комната… Есть кровать, – Роми уставилась на дверь и вдруг поняла, что до сегодняшнего дня не задумывалась, на фига ей нужна ещё одна спальня. Гостей, которые бы там останавливались, у неё не бывало. Или она что-то забыла?.. – Туда тоже можно. Да везде можно, нигде током не ударит. Камин вот… лучше не зажигать. Я не помню, когда последний раз им пользовалась, – она достала бокалы, откупорила бутылку, разлила вино, и только тогда устроилась на соседнем пуфе. Запрокинула на несколько секунд голову, блаженно закрыла глаза. – Спать на них неудобно, шея будет болеть. А вот так…

– У меня не будет. Видела бы ты, на чем мне приходилось спать, – хмыкнула Мира, еще раз огляделась. – А зачем вам всем такие хоромы, если вы по одному живёте?

– А почему нет? – Роми сделала глоток, тёмно-зелёная жидкость приятно согрела желудок. – Зачем ютиться в норках, если есть возможность занять целый дворец?.. Да и не все живут по одному… Вот я начала говорить, Маррен. Решил жениться. Серьёзно так решил. Девушку нашёл. Не атради, но из тех, кто знает почти все, – она хмыкнула. – Привёл её знакомиться с родней. Потом удерёт с ней в её мир. Здесь ей не жить – солнце не позволит. Переберётся, значит, поживут лет пять как есть, потом усыновят ребёнка, или девушка забеременеет искусственно. Потом… – Лицо мелкой блондинистой мыши в цветастом платье вспоминалось с трудом, да и название мира, откуда суженая Маррена родом, тоже никак не удавалось выудить из памяти. Помнила только, что там никого не удивит вечная молодость одного из супругов. Значит, лет максимум через пятьдесят Маррен вернется. – Потом рано или поздно всё начнется сначала.

Они женились и расставались, не женились, жили вместе, жили порознь. В соседних комнатах гигантского замка, который, словно живое существо тоже начинал что-то понимать, и радушно выводил двери новоявленной пары в коридор рядом. Через сто, двести, триста лет сходились снова, будто в первый раз. Или убегали в какой-нибудь мир, чтобы раз в день-два, втайне от своей семьи или открыто – вместо работы – возвращаться под солнце. Это была повторяющаяся несущественная суета. Совсем не то, что вкладывали в понятие семьи люди.

– Завтра или через сто лет – всё обязательно изменится, и это одинаково малый срок, – проговорила Роми. – Ллэр бы сказал – всё потеряет смысл.

Мира залпом опустошила бокал. Поставила обратно на столик, откинулась на пуф.

– А кто здесь убирается? Ну, в самом Замке? Готовит? Продукты откуда? Вещи… Не само же…

Роми на миг показалось, что исчезнувшее напряжение неожиданно вернулось, и теперь от неё зависит, отступит ли: девчонка удобно развалилась в пуфе и старательно изображала интерес к тому, о чем только что спросила.

– У нас есть… работники. Мы хорошо платим. В коридорах и без уборки почему-то всегда чисто. Пыли нет, паутины нет, мусор в вечно закрытые окна не залетает… Готовит бригада поваров… Кухарки, горничные… Кто пожелаешь. Все из одного мира. Продукты завозить тоже наловчились, – она замолчала, выбралась из пуфа. Наполнила бокалы: – Он всё-таки успел тебя достать?..