Текст книги "Эннера (СИ)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

– Забудь о Тенях. Рассыпались, – Ллэр ладонями сжал её руку. Потом притронулся к щеке Миры. Роми почувствовала легкий укол в висок – она непроизвольно подключилась к его попытке проникнуть к ней в разум, понять, что случилось и что делать теперь. – Ну что ты такое учудила?..

Мира попыталась ответить. Не смогла. Умоляющее посмотрела на Адана. Тот тут же опустился на траву рядом с ней, положил ладонь на лоб девчонки.

– Тени… Те самые, со скалы… Они никуда не делись. Мира их впитала, перенесла сюда. Они вынудили… Не знаю, как правильно… Спровоцировали переход к Самару… А потом… Вышли из неё здесь… Так? – он встретился глазами с Мирой. Она едва заметно кивнула. Попыталась приподняться и закашлялась. Адан пересел, заботливо положив голову Миры на свои колени. Обеспокоенно посмотрел на Ллэра. – Она задыхается… Надо что-то…

Ллэр привстал. Никого ни о чём не спрашивая, ничего не объясняя, подхватил Миру на руки, выпрямился. Она чуть слышно застонала.

– Я знаю, знаю… Держись, котёнок.

И в следующую секунду они исчезли.

– Надеюсь, он понимает, что делает… – Адан поднялся. Несколько секунд сосредоточенно изучал поляну. Затем повернулся, протянул руку: – Ты как?

– В порядке, – Роми вложила свою ладонь в его.

Возможно, они оба уже достаточно впитали энергии за последние минуты. Возможно, что-то с пространством сделали Тени, или продолжало делать то, что от них осталось. Возможно, если бы Адан протянул ей другую руку, или если бы он не надел браслет, как раньше, на левую, она бы никогда не забыла о горящих зелёных символах на тонкой дуге артефакта, созданного исчезнувшей цивилизацией Тайко.

Не имело значения, что сами Наручники не соприкасаются, хватило контакта и так. В ту секунду, когда Роми сжала пальцы Адана, поляна вздрогнула. Будто находились они на широком, круглом блюде, которое кто-то невидимый чуть приподнял и беззаботно грохнул об землю.

Миг, и пыль, опилки, иней, чёрное конфетти теней – все подпрыгнуло, взвилось над землёй, слилось, смешалось, не спеша падать. Преображаясь.

Миг, и Адан с Роми оказались в самом центре мощного, гудящего непонятного водоворота частиц, который лишь чудом не сбивал их с ног.

Миг, и браслеты, как магниты, потянуло друг к другу.

Она не успела ничего сказать или крикнуть. Не успела перенестись, хотя чувствовала, что все выходы открыты, надпространство доступно, Тмиор снова такой, как всегда. Их запястья скрестились… Ладонь Роми смотрела вверх, ладонь Адана – вниз. И вниз, в землю, из места соединения металлических дужек ударил луч. Водоворот превращался, вокруг них бурлила энергия. Неизвестная, непонятная, недоступная – колючая. Видимая.

А потом – с землей под ногами что-то произошло. Может быть, она просто исчезла, может быть, расступилась, разверзлась. И они полетели вниз.

Дыхание перехватило от удара обо что-то твёрдое, перед глазами заплясали разноцветные звёздочки. Когда свистопляска утихомирилась, Роми смогла осознать, что на зубах не скрипит песок, все кости целы, обе руки свободны – Наручники расцепились, будто выполнив свое назначение.

Она села, рядом приходил в себя Адан. Вроде бы целый и невредимый, по крайней мере, крови видно не было.

– Аттракцион века, – пробормотала Роми. Огляделась.

Оказалось, они сидят на гладком, как мрамор, полу. Чистом, отполированном, блестяще-белом. Никакой грязи, пыли, опилок… Словно не сквозь дыру в земле сюда попали, а через странный портал.

В огромном круглом и абсолютно пустом помещении (хотелось сказать – зале) было светло. Неуместно светло, учитывая предположительные метры земли над головой. Густой, разноцветный, немного рассеянный свет падал с высокого потолка на холодный пол, рисуя причудливые узоры. Синий, желтый, оранжевый, красный, зелёный… яркие краски звезд переплетались в медленном танце, на миг замирая и снова начиная свое неумолимое кружение. Сначала Роми даже подумала, что это кружится голова, что падение не прошло даром. Потом поняла – что рисунок, действительно, движется, переходит с пола на стены, меняется и создает иллюзию ещё большего пространства, чем есть на самом деле.

– Завораживает, – проговорила она.

Вместо ответа услышала, как об пол что-то звякнуло. Оглянулась. Адана рядом не было. Дужка Наручника валялась на полу там, ловила свет, переливалась как и всё вокруг, но символы, что сияли на нём раньше, вновь исчезли. Браслет выглядел мёртвым.

– Адан?! – Голос эхом отразился от стен, оттолкнулся от потолка, заблудился, затих. Роми подхватила с пола наручник. Металл показался необычно холодным. Вскочила, встревожено огляделась. – Адан!

Никого, тишина. Наручник нельзя нечаянно потерять, прочный замочек ни за что не откроется случайно. Адан снял его сам. Она знала, что находится здесь одна, чувствовала. Но всё равно позвала и в третий раз. А потом попробовала настроиться, готовая к тому, что ничего не выйдет, и с удивлением поняла, где Адан: он просто ушёл.

– Это твой способ сказать, что с тебя хватит?.. – пробормотала Роми в пустоту. – Наверное, ты прав.

Она во многом могла его понять, и всё-таки стало грустно. Поскорее покончить со всем этим водоворотом хотелось, но побег, возврат к привычной жизни в её случае ничего не решит, потому что некуда возвращаться. Потому что бессмертные умирают, и это и есть её жизнь. Очень не хотелось признаваться даже себе, но она немного завидовала Адану. Что у него есть во что можно вписать новые способности и умения. Её же мир встал с ног на голову, и она сама пока не знала, что чувствует и думает по этому поводу.

Уйти? Надпространство заманчиво раскрывало свои объятья. Пути были доступны. Тонкая грань, отделяющая любой мир от Плеши, легко нащупывалась. Роми находилась по-прежнему в Тмиоре, в любой момент могла последовать примеру Адана, покинуть это место. Какое ей дело до того, куда попала? Роми не сомневалась, что всё новое принесет только ещё больше проблем, но почему-то посчитала, что время для размышлений не пришло. Двинулась по периметру зала.

Издали казалось, что в одном месте стена выпирает, и когда Роми добралась туда, увидела проход и за ним такой же матово-белый, сливающийся со всем вокруг, узкий туннель. Поколебавшись, зачем-то разулась, переступила порог.

Коридор петлял. Не долго, но очень резко. Сворачивал под неожиданным углом, снова и снова, потом уходил вниз, резко поднимался вверх, снова выписывал замысловатые фигуры. Становился то уже, то шире. Как будто тот, кто его проложил, старался обойти стороной что-то в толще пород. Хорошо хоть не было развилок.

Наконец он привел к огромному арочному проходу, из которого бил желтый свет. Внезапно сильнее забилось сердце, стало сложно дышать, но не потому что не хватало воздуха —волнение зажимало легкие. Роми не сразу решилась на последний шаг. Но когда всё же сделала это…

Обрыв. Неширокий выступ – Роми хоть и поместилась на нём свободно, но едва сдержалась, чтоб не отпрянуть, не нырнуть обратно в туннель. Вверх, вниз, в стороны тянулась отвесная стена, казалось, до бесконечности.

Гигантское помещение походило бы на пещеру, если бы не ровные, гладкие стены, не оставляющие сомнений в том, что место это дело рук человеческих. Как и сотни, если не тысячи, одинаковых светящихся шаров, что заполняли его, от пола до потолка. Некоторые неподвижно висели, группами или порознь, другие едва заметно перемещались, третьи двигались гораздо быстрее, понаблюдав за ними несколько мгновений, Роми поняла, что столкнуться им не грозит.

У атради не было легенд, мифов, сказок, истории забытых времен. Она нигде, никогда не слышала ничего о подобном месте, и всё равно её преследовало чувство узнавания. Во всём этом виделась система. Принцип. Объяснение, почему одни шары находятся там, а другие где-то ещё. Почему одни кажутся застывшими, а другие – мерцают, то вспыхивая ярче, то наоборот, почти гаснут, и снова начинают сиять. Роми вновь пожалела, что рядом нет Адана, или что она сама – не доа, умеющий летать. Тогда она могла бы плавно опуститься на дно пещеры, оказаться среди шаров, может быть, прикоснуться к ним: до самого ближнего к ней не меньше нескольких метров над пропастью. Дотянуться с уступа не выйдет никак.

Она вскинула руку, не надеясь, что получится. Но один из ближайших шаров послушно поплыл к ней. Замер в миллиметре от протянутой ладони, изменил цвет, став похожим на язычок огня, заключенный в тонкое стекло. В последний момент Роми испугалась. По-настоящему, будто почувствовала угрозу. Но было поздно, пальцы уже легли на ледяное стекло.

В глаза ударил фиолетовый свет. Ослепил, чтобы тут же отступить. Полумрак ватной тишиной сдавил виски. Роми показалось, что она перенеслась куда-то, или вселилась в кого-то. Видит чужими глазами. Помнит то, свидетелем чего никогда не была.

Так уже было, когда она делилась памятью с Мирой. Так, но иначе.

Прохлада глиняных стен не спасает от жара среднего слоя. Вся планета – огромный огненный океан, лава запертая внутри каменных глыб. Фахтэ. Планета – смертница. Одна из пяти, подаренных тем, кого не должно было быть. Тем, кто нарушил Закон Кольца. Единственный дом, что у них остался.

У кого – у них? Что за Кольцо? Какой ещё Закон… – хочет спросить Роми. Но спрашивать некого. Она – лишь свидетель, безмолвный и бесправный.

– Вы, правда, считаете, что всё это – наказание древних богов во имя спасения всего рода человеческого и не только? – Роми силится вспомнить человека, который задал вопрос, и ничего не выходит. Почему-то кажется, что это неправильно. Она должна его знать. Человек же, высокий, абсолютно лысый, бледный мужчина, продолжает говорить. Желчно, зло: – Добрых богов? Потому, что они не уничтожили нас, а дали ещё один шанс. Заперев, как зверей? Что за свое легкомыслие, самоуверенность, за дерзкую попытку возвыситься и примерить личину Творца мы теперь должны вечность провести под землей, размышляя над собственными ошибками? И после этого, злые боги – мы?

– Мы, вообще, не боги. Как и они, – тихо ответила та, чьими глазами смотрит Роми. И она с изумлением узнает свой голос. – Нам оставили пять миров. Мы угробили четыре из них. Залили водой Ауки, обеспечили вечный ледниковый период на Стивале, уничтожили всю растительность Аланты, после нас остался только песок на Тайко. Фахтэ вскоре отправится следом. Какой бог допустит подобное?

– Злой, – хмыкнули из полумрака, Роми хочет развернуться, но не может. Этот голос она тоже знает. Убедиться бы, что лицо тоже ей знакомо… – У которого всегда есть запасной план.

– У тебя есть запасной план, Самар? – первый мужчина резко подаётся вперед.

– У меня всегда есть запасной план. Но цена вам не понравится.

– Если теперь ты предложишь уничтожить доа…

– Перестань, Твир. Доа нам не угроза. Никому не угроза. Они пострадали не меньше нашего, даже больше. Алок – зарвавшийся идиот, я – нет. Для таких как он, мы вообще должны были разработать отдельный тест и отсеивать их на первой стадии отбора, глядишь и не было бы побочных эффектов.

Та, в чью память вклинилась Роми, делает шаг в сторону, кажется, она нервничает. Ещё миг и Роми увидит размытое отражение в мутном жёлтом стекле окна.

В последний момент картинка рассыпается тысячей осколков: здесь, сейчас, в огромной пещере, полной светящихся артефактов, заключающих в себе чужую память, Ромиль Эннаваро отдернула руку. В ужасе отшатнулась. Она не хотела видеть дальше.

Кажется, шар повторил её движения – отлетел обратно, огонек на миг засветился ярче. На секунду, не больше, как раз тогда, когда Роми вскрикнула, наступив на что-то острое.

Пол окрасился жёлтой кровью, показавшейся невероятно насыщенной, яркой на фоне белизны камня под ногами. Роми вернулась в коридор, села, привалившись спиной к стене, осторожно вынула из босой пятки несколько прозрачных, тонких осколков. Порез оказался глубоким, но боли, как ни странно, практически не было. Боль бы сейчас не помешала. Что угодно, только не думать о том, что «увидела» мгновение назад. Роми посидела немного, потом высунулась на уступ.

Самом краю поблескивало стекло. Разбился от прикосновения? Нет. Шар висел совсем рядом, словно сообщая – передумаешь, вот он я. Желаешь узнать всё? Думала, что жизнь уже перевернулась? Поверь, это только начало.

Роми верила, но не хотела больше ничего слышать. Не оглядываясь, запрещая себе сомневаться, прихрамывая, она вернулась в первый зал, забрала босоножки и нащупала Путь домой.

Конец первой части

========== Часть II. Глава 14 ==========

Мире всегда нравилось смотреть на ночное небо. Необъятное, усыпанное мерцающими звездами, далёкое и близкое одновременно, оно притягивало, вынуждая тело замирать, а сердце биться быстрее. Обещало, звало, манило неизведанными Вселенными, скрытыми от неё где-то там за темнотой. Не обмануло. Теперь всего лишь на миг надо сосредоточиться, сфокусировать взгляд, и антрацитовый небосвод откроет надпространство, рассыплется бесчисленными порталами, обнажит Пути, настойчиво укажет на искорки-Следы тех, с кем довелось столкнуться.

Сегодня это совсем не хотелось видеть, и Мира старательно игнорировала, убеждая себя, что просто неудачный день, когда почти всё вокруг с самого утра тревожит, навевает беспокойные воспоминания. Но даже обычное небо всё равно напоминало, где она и почему. Причудливый рисунок созвездий отличался, в каждом мире – свой, неповторимый узор. Уникальный, как их энергетический след…

Мира невольно улыбнулась. Раньше сравнила бы с отпечатками пальцев, теперь…

Теперь всё иначе. Теперь она – доа.

Родной Актарион закрыт навсегда. В их последнюю встречу Таль чётко дала понять: появляться там не стоит. И в общем-то Мира не сердилась. Как ни странно, она не держала на Таль зла, потому согласилась, что так действительно будет лучше. И даже испытывала нечто похожее на благодарность. Таль ведь подарила ей способности.

Остальное – уже история.

Мира влилась, приняла, научилась. Привыкла. Только вот новая, яркая действительность и возможности не изменили сути. Поменялись масштабы. Раньше она бесцельно скиталась по Миеру, сейчас – между мирами. Такая же неприкаянная, может быть, сильнее… Нет, без «может быть». Совершенно точно – до знакомства с Ллэром хотя бы не пыталась убегать от самой себя. Но это был её выбор. Могла послушаться Ллэра, однако предпочла сделать по-своему. Ставила точку, получилось многоточие.

Ллэр… Они не виделись почти три месяца. Теперь, даже если постарается, она не сможет нащупать его След. Прошло слишком много времени… Можно, конечно, отправиться в Тмиор, попробовать отыскать там Роми или Алэя. Они наверняка знают, где сейчас Эль. Но иррациональный, не похожий ни на какой другой мир атради внушал ей необъяснимый ужас. От одной только мысли оказаться там начиналась паника. Причины такого страха Мира не могла объяснить даже себе, а стойкому, непроходящему желанию держаться от Тмиора подальше не сопротивлялась.

В уютный Бэар, наоборот, хотелось возвращаться снова и снова. Может быть, даже остаться. Пусть не насовсем, пусть на какое-то время… Она не решалась. В основном из-за Адана, хотя в их последнюю встречу он уверял, что будет только рад, поможет устроиться, начать новую жизнь. Мира не верила. Видела, чувствовала – её присутствие мешает, напоминает ему о том, что он явно хотел забыть.

Скорее всего, им следовало откровенно поговорить, и Адану стало бы легче. Только он не спешил начинать разговор, а Мира боялась: вдруг именно она возглавляет список тех, кого он не желал помнить. Можно опасаться, догадываться, подозревать, но услышать признание из его уст было бы слишком тяжело. Ведь от сильной и постоянной связи между их биополями так легко не отмахнешься. Где бы ни находились, они постоянно ощущали друг друга, пусть со временем научились игнорировать это чувство. Полностью блокировать не получалось, а в пределах одного мира связь возрастала в сотни раз, становилась обузой. Это не Таль или Роми, которых можно просто выкинуть из головы, сделать вид, что не существует и не существовало никогда, как и всего остального, например, Теней.

Сильный порыв холодного, пронизывающего до костей ветра настойчиво подтолкнул вперёд, напоминая, зачем она покинула тёплую гостиную с горящим камином, толпой приглашённых гостей и ароматом из запахов сотни приготовленных на торжественный ужин блюд.

Мира зябко поежилась, кутаясь в лёгкую шаль, шагнула к невысокой мраморной ограде. Остановилась, оглядываясь на замок.

На фоне ночного неба, сверкающий серыми гранитными плитами в призрачном свете голубой луны каменный красавец поражал величием и мощью. Чем-то даже напоминал Тмиор, хотя по размерам едва мог претендовать на десятую часть странного жилища атради.

Мира легко перепрыгнула через ограду, мигом оказываясь на малюсеньком выступе, где едва помещались ступни. Стянув шаль, разжала пальцы. Ветер мгновенно подхватил её, унося прочь, и сразу же принялся нагло ласкать оголённые плечи. Лунный свет, словно не решаясь соперничать с ним, чуть замешкался. Но спустя секунду по венам побежало уже знакомое питательное тепло.

Несколько секунд Мира так и стояла, зажмурившись и купаясь в голубых, прозрачных лучиках ночного светила Сейфана – приветливого и совсем неразвитого мира, где жители даже не догадывались о каком-либо техническом прогрессе. Новейшим изобретением уже несколько лет здесь считалась колесница, запряженная парой смешных, выносливых животных, отдалённо напоминавших лошадей. Мужчины носили наглухо закрытые тёмные костюмы, а женщины прятали ноги под длинный подол разноцветного платья, выставляя напоказ грудь и руки, украшенные многочисленными браслетами, ожерельями, кольцами и бусами из драгоценных камней. Сейфанцы не слышали о водопроводе и электричестве, пользовались бумагой, свечами и простейшими механизмами. И были счастливы. По крайней мере, казались.

В Сейфане почти не было солнца, зато ночи длинные и лунные, поэтому из всех Вселенных, где успела побывать, здесь Мире нравилось больше всего. Здесь получилось задержаться дольше, чем в остальных. Здесь она почти не чувствовала себя гостьей.

Дома у Ллэра было иначе. Некрасивый, неприветливый мир, казалось, создан для того, чтобы прощаться. Уходить, забывать. Тяжёлый воздух, вечно серое от грозовых туч небо, жёлтые круги по краям луж после дождя… Раскалённый асфальт, многоярусные автострады, высоченные однообразные здания… Бетон, стекло, металл… Мира так и не смогла понять, почему Ллэр выбрал для жизни подобное место, когда открыты сотни, тысячи более привлекательных.

…Первое понятное, осознаваемое ощущение – прохлада, но не такая, когда в приоткрытое окно дует свежий ветерок. Равномерная прохлада хорошо кондиционируемого помещения. Дышалось легко – и это всё, что волновало в первые мгновения.

Потом Мира открыла глаза и увидела высокий, ровный белый потолок, со множеством точек-лампочек, выключенных сейчас. По левую руку всю стену занимало окно, за которым клубился густой, непрозрачный дым, будто снаружи что-то горело. Завораживающе, не спеша, завивался в узлы, чуть бледнел, наливался серым, шел чёрно-белыми мраморными узорами, будто его прародитель огонь то пытался погаснуть, то разгорался снова.

Мира хоть и не сразу, но поняла, что это всего лишь эффект непрозрачности у стекла – такого дыма не бывает на самом деле. Лежа на боку, наслаждаясь тем, что ничего не болит и в лёгких больше не собирается мокрота, не дающая вдохнуть полной грудью, она некоторое время бездумно наблюдала за хороводами на стекле. Потом снова откинулась на спину и поняла, что по правую руку как ни в чем ни бывало посапывает Ллэр. Ласково коснулась пальцами его щеки. Он пошевелился, что-то пробормотал невнятное, но не проснулся.

Надо же… Она почему-то была уверена, что у атради как минимум должен быть чуткий сон. Или что они вообще не спят, а если спят, то понарошку… Как с едой, когда на самом деле в пище нет никакой необходимости.

Мира с улыбкой села. Ллэр тут же открыл глаза.

– Я всё слышу.

– И мои мысли читаешь?

– Сразу после того, как выпью кофе… – он приподнял голову, снова уронил на подушку. – Сон нам не нужен для восстановления сил, но от некоторых привычек не избавиться никогда, – зажмурил один глаз: – Как ты себя чувствуешь?..

– Живой, – Мира улеглась обратно, перевернулась на бок к нему лицом и закуталась в мягкое одеяло. Как-то отрешённо отметила, что оно не одно на постели – у Ллэра было своё. А ещё, что на ней кроме нижнего белья ничего нет. – Что случилось? Где мы?

– Мы у меня… Не в Тмиоре. А случилось то, что у тебя, кажется, всё вышло, – он тоже перевернулся на бок, протянул руку, дотронулся ладонью до её щеки. – Ты ничего не помнишь?

– Ну, не совсем уж ничего… Что-то… – прошептала она, наслаждаясь ласковым прикосновением. Закрыла глаза, пробормотала с улыбкой: – Помню, как ты меня подхватил на руки, назвал котёнком… Потом красный потолок, голос Таль… смутно… и всё… Это она меня вылечила?

– Таль… Нет. Таль поставила на тебе крест. Ты всё сделала сама. Ты поразительно сильная…

Он говорил, рассказывал – Мира не верила. Хотя чудес хватало, но такого не ожидала. Самоисцеление… Возможность направить энергию внутрь, вылечить себя, так разве бывает? О таком она никогда не слышала. Такое, даже после всего пережитого и увиденного, казалось абсолютно нереальным. И тем не менее по словам Ллэра именно это она и проделала. Не без его помощи, но сумела спасти саму себя, заставив беспощадный вирус заткнуться. Навсегда ли? Об этом сейчас совсем не хотелось думать.

– Ко мне должна прилагаться какая-то инструкция… с перечнем возможностей и обязательными правилами эксплуатации, – Мира тихо засмеялась, прищурилась. – Мне опять повезло, что ты нашёл правильную кнопку.

– Таких, как ты, не было, нет и вряд ли появятся… Но инструкцию потомкам на всякий случай всё равно можно составить, – Ллэр улыбнулся. Подобрался ближе, нашел её руку, потянул Миру к себе. Одеяла определённо мешали. – Та кнопка была явно не последняя ненайденная…

Она послушно юркнула под его одеяло, прижалась, уткнувшись лбом в тёплое плечо. Близость тела сводила с ума, и думать о том, что случилось, как, что их ждёт дальше, в данный момент просто не получалось. Да и не хотелось. Ещё успеется…

– Хочешь поискать другие? – прошептала Мира.

– Хочу поискать, – он коснулся губами её шеи, потом плеча, чуть отстранился, по-деловому подцепил мизинцем и потянул вниз кружевную бретельку, – и поищу… Если, конечно, не получу за это в глаз…

– Зависит, как будешь искать.

– Не отвлекаясь на разговоры.

– Необязательно говорить… Мы ведь можем поделиться… Я хочу слышать, – она пристально посмотрела в серые глаза, – всё.

– Всё?

Мира кивнула.

– Значит, будет тебе всё…

– Звучит, как угроза, – она улыбнулась. Снова, как на Тмиоре, уже знакомая волна наслаждения от прикосновений подхватила, заставляя на миг потерять связь с реальностью. Каким-то чудом, прежде, чем окончательно сойдет с ума от ласк, Мира сумела отстраниться, перехватить руку Ллэра, сцепив свои пальцы с его в замок. – Почему ты меня не бросил там?

– Там?..

– У Самара.

– Я… – Он, кажется, удивился. – Ты думала, брошу?

– Я не думала… в том состоянии, – она нахмурилась. Может, не стоило заводить этот разговор прямо сейчас. Или вообще не стоило. Никогда. Но не получилось промолчать. Это казалось важным – проговорить до. – Ты не знаешь, что там случилось, и мог… подумать, что я… Я же… – Мира замялась, не в силах произнести печальную правду – она погубила несчастного атради в домике, пусть и не понимала до сих пор, как именно это произошло.

– Ты убила его, – закончил за неё Ллэр. – По крайней мере, это одна из возможностей. Есть же, как минимум, ещё наши ониксовые друзья-Тени, – замолчал. Откинулся на спину, снова привлёк Миру к себе, просто обнял, крепко. – Мне нужно знать, понимать, что там произошло. Это важно. Но это никак не влияет на то, что… Я бы не оставил. Я же… я говорил, не позволю тебе погибнуть.

Мира приподнялась, чтобы поймать его взгляд. Какое-то время молча смотрела в глаза, пытаясь отыскать в бездонных колодцах, где можно легко и незаметно утонуть, необходимые сейчас ответы. Не вышло, но зато увидела что-то гораздо большее, ценное, важное. Ллэр не обманывал. Для него действительно очень важно всё, что случилось. И это никак не влияло на чувство к ней. Пусть это даже не совсем чувство… Неосознанное и неоформившееся, но уже настоящее, искреннее.

– Я попробую. На скале… Когда меня притянуло… Я думала, что убила их. Хотя нет, – Мира покачала головой. – Я не думала. Просто начала задыхаться, как все. Приготовилась умереть, а затем во мне проснулась… Она… Вторая… – Мира осеклась. – У тебя ведь тоже так, когда ты что-то делаешь… такое?

– Вторая?.. Нет. У меня не так. Но я знаю, о чем ты… слышал, читал, – усмехнулся. – Когда пытался понять, откуда взялись атради, и кто такие доа. Это ваше… наверное. Или переходное… Твое второе я, которое делает тебя сильнее нас. Независимее… ни от чего.

– Как это? Ты разве от чего-то зависишь? – удивилась Мира.

– От солнца Тмиора. Единственного светила, которое нам по-настоящему подходит. Я, конечно, могу сжечь всю электронику в доме, позаимствовать обычные поля, чтобы сотворить почти чудо, как… Как когда Адан приложил тебя об стену. Но, в конце концов, я помчусь домой. На Тмиор.

– А я – независимей и сильнее, потому что не помчусь? – улыбнулась она, нежно пробегаясь кончиками пальцев по его щеке, подбородку, шее, ниже… Уже готовая скинуть в сторону одеяло, опомнилась. Улыбнулась ещё шире. – С тобой невозможно разговаривать, когда ты так близко… Это не жалоба, – поспешно добавила, испугавшись, что Ллэр отодвинется. Нашла губами его шею. Прошептала, целуя: – Я не слишком признательна за спасение?

Как-то очень ловко Ллэр перевернул Миру на спину, и теперь уже он склонился над ней. Отрывисто поцеловал:

– Слишком – не бывает, – снова поймал губами её губы, не дав ответить. – Правда, ты сама себя спасла. Я только зудел над ухом.

– И что же ты зудел?

– Не сдавайся. Не останавливайся на полпути… Всякое. Я могу быть красноречивым, – без тени скромности ухмыльнулся он. – Не надейся, что я поделюсь секретом, вдруг мне ещё пригодится этот трюк. Эффект неожиданности и всё такое…

Мира лукаво прищурилась, прикусила губу. Всего лишь небольшое усилие, и Ллэр взлетел и застыл в воздухе прямо над ней.

– Эффект неожиданности, а?

– Ага, – он исчез, появился тут же рядом, слева, лежа на боку, опустив голову на согнутый локоть. – У меня тоже есть несколько фокусов.

– Не сомневаюсь. Но я вообще-то не собиралась с тобой мериться силами. Прости, глупо… На чём я остановилась? А… – вспомнив, Мира серьёзно посмотрела на Ллэра. – Я не знаю, что она сделала… Та, вторая… С Тенями в смысле… – запинаясь, попыталась объяснить дальше: – Вы сказали, что я их убила, но они, видимо, просто… как-то оказались внутри меня. А потом, у тв… у Алэя я стала задыхаться и попыталась перенестись куда-то. Подальше, мне было всё равно куда. Оказалась в доме с этим… Самаром. А вот потом Тени вышли наружу. Буквально. Меня словно заморозили, вышвырнули куда-то и всё… После этого я очнулась уже на поляне, где был ты.

– Я испугался, что ты могла забрать себе его рак, – неожиданно сказал Ллэр, уставился в потолок.

– Я не… Ты… – Мира смутилась, несколько секунд молчала. – Что случилось с Тенями?

– Они устроили нам небольшое шоу с частичной сменой времён года, но без рукоприкладства. Потом рассыпались. Кажется, в этот раз навечно, – Ллэр замолчал, словно раздумывая, продолжать или нет.

– Кажется или? – насторожилась Мира. – Не то, что бы паранойя, но мне бы не хотелось быть… переносчиком заразы.

– Доказательств у меня сейчас нет. Но я почти уверен, что мы попрощались с ними с концами. И ты не переносчик заразы. Ни в коем случае. Если некоторые мои догадки верны, то ты, скорее, переносчик лекарства, хотя этого никто не оценит.

– Какого лекарства? – она придвинулась, обняла, опустив голову ему на грудь.

– Это только предположение. Тмиор изменится, атради ещё не знают, им наверняка не понравится. Но… всё лучше, чем ничего. Чем сейчас, – Ллэр водил кончиками пальцев по её спине. – А может быть, я слишком много на себя беру. Может быть, они решат, что мне надо снести башку.

– Они?

– Другие… Остальные. Атради. Там такой, наверное, сейчас бардак…

– Они могут прийти сюда? – Мира неожиданно для себя испугалась. Почему-то в словах слышалась явная угроза. Если не ему, то ей. Или им обоим.

Ллэр вдруг рассмеялся.

– Страшно? Придут, погром устроят, помешают…

– Страшно, – на полном серьёзе ответила она, села. – Можешь смеяться, но… – Пожалуй, впервые за эти дни Мира чётко осознала – таких, как она, не просто не было и, наверное, не будет. Таких, как она, быть не должно. И как только они это поймут, как только узнают, кто виноват в смерти Самара, обязательно начнут выяснять, как и почему. – Роми не станет молчать, расскажет им, где я, а потом…

– Роми не знает, где ты. Ни она, ни Адан не появлялись уже три дня. И прежде, чем ты ещё больше запаникуешь, заверяю – они живы.

– Знаю, что живы. Дело не в этом. Я не паникую. Я… Я жить хочу. Не вечно, но долго.

– Будешь, – просто заверил Ллэр. – Долго. Вот увидишь.

– Звучит неубедительно… Скажи ещё, что собираешься остаться рядом навсегда, – Мира резко замолчала. Почему-то последнее слово в отношении Ллэра звучало так же обречённо, как никогда.

Конечно, он этого не сказал. Какое-то время молчал, смотрел в потолок, потом тоже сел. Заговорил тихо, глядя в сторону.

– Таль оставила тебя в покое. Ты вроде бы справилась с вирусом. Этот мир, эта квартира – о ней знают единицы. Ромиль. Алэй. Ещё один человек, Оэн, может быть, когда-нибудь, я вас познакомлю. Ты… здесь безопасно. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Хотя после розово-голубого благолепия Актариона, Давинар покажется тебе постиндустриальным адом. Вонь, грязь… Дом защищен, никакие «они» не смогут ввалиться без предупреждения, всегда будут нужные секунды, чтобы удрать. Твою метку не так просто отследить, тем, кто… не имел с тобой дела. Я… – он осёкся, наконец посмотрел Мире в глаза. – Я не хочу, чтобы ты лезла во всё, что будет дальше. Останешься в стороне – будешь жить долго. Пойдёшь следом… Я тебя погублю, потом… никогда себе… – Ллэр отвернулся. – Не преднамеренно, конечно. Просто это я. Наверняка Роми хотя бы раз говорила подобное обо мне. Я всё всегда порчу.

– Подумаешь, – раздражённо фыркнула она. – Портить я умею даже лучше тебя. И вообще… – Мира помрачнела. – Давай договоримся, ты не будешь мне указывать, куда лезть, а куда – нет. Я решу сама.