Текст книги "Бурятские волшебные сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

22. СИРОТА БОРО

Сирота Боро (Уншэн Боро). Ср. (846*). Записала С.С. Бардаханова в 1972 г. от Д.Н. Шаракшанова, 74 лет, в с Кырен Тункинского р-на Бурятской АССР. – РО БИОН, инв. № 3295, п. 2, с 22-28. Перевод С.С. Бардахановой.

Вар: Старик Табхан (Таабхан убгэн), Мудрый Xорхондой (Xорхондой сэсэн) – РО БИОН № 3283, п. 4, с 20-28; Старик Онохон (Оонохон убгэн). – РО БИОН, инв, № 1152, с, 1-2; Старец Xоредой. [18, с 7-9; 22, с 3-6].

Д.Н. Шаракшанов – один из одаренных сказочников Тункинской долины. От него С.С. Бардахановой записаны в 1972 г. сказки "Хан Реби", "Незадачливый старик", "Три сына" [7, с 55-65; 308-310; 414-417].

1 Жил в родных местах сирота Боро – Уншэн Боро-парень со своей женой. Было у них семь черных овец, две сивые лошади да рыжая собака в три сажени. От семерых овец семь лет не было ягнят. [Уншэн Боро] пас своих овец и посматривал, не будет ли от них ягнят.

Прошло семь лет, и большая их овца принесла двух ягнят. Положил [Уншэн Боро] ягнят в короб [99]

[Закрыть] повесил на дерево и пошел домой.

– Овца наша ягнят принесла, – говорит жене Уншэн Боро.

– А почему же ягнят не принес? – спрашивает жена.

2 Пошел за ягнятами – две вороны опередили его, выклевали у них по одному глазу. Оседлал он хорошего сивого коня и погнался за воронами. Догнал их, вынул у них по одному глазу и поехал обратно. Полетели две вороны к Эсэгэ Малану жаловаться «Уншэн Боро-парень вынул у нас по одному глазу», – жалуются они.

Эсэгэ Малан отправил семь небесных волков и сказал: "Съешьте хорошего сивого коня Уншэн Боро-парня".

Трехсаженная рыжая собака Уншэн Боро-парня завыла. Тогда Уншэн Боро открыл сундук, достал хадак саженный и с этим хадаком обращается к своей собаке, спрашивает:

3 – Рыжая моя собака в три сажени, за три года вперед предвидящая приближение злого врага, почему залаяла?

– Семь волков придут, чтобы съесть твоего хорошего сивого коня, – отвечает его рыжая собака.

– А как же мне спасти хорошего сивого коня? – спрашивает он у собаки.

– Хорошего сивого коня отведи на открытую, чистую поляну, [пусть пасется], на привязи. А плохонького сивого коня накрой [попоной], дай [ему] сена и привяжи во дворе.

Так и привязал. Ночью явились семь волков: "Вот его хороший сивый конь", – решили они и съели плохонького сивого коня.

4 На следующее утро Уншэн Боро оседлал хорошего сивого коня и помчался за волками Догнал их, со всех семерых содрал шкуру. Пошли волки к Эсэгэ Малан-тэнгрию жаловаться, волоча содранные шкуры.

Эсэгэ Малан-тэнгрий отправил тогда девять шолмосов: «Убейте Уншэн Боро-парня», – сказал он им.

Опять трехсаженная рыжая собака стала лаять да выть. Уншэн Боро открывает сундук, вытаскивает оттуда саженный хадак и с этим хадаком обращается к своей собаке, спрашивая:

5 – Рыжая моя собака, за три года вперед предвидящая злого врага, почему залаяла?

– Девять шолмосов собираются тебя убить.

– А как же мне спастись? – спрашивает Уншэн Боро.

– В котле огромном, как Хангай [100]

[Закрыть], кипяти конский помет. С наступлением вечерних сумерек придут [шолмосы]. Когда я буду лаять и смотреть в сторону, ты приготовишься. Как я с лаем повернусь к дому, так и станешь обливать этим кипятком с пометом все углы и стены, приговаривая: "Да очистится мой дом, ум махум [101]

[Закрыть]!"

6 Завечерело, рыжая его собака лает и в сторону смотрит, а Уншэн Боро-парень приготовился. Как только повернулась [она] с лаем к дому, Уншэн Боро стал все углы и стены обливать кипятком с пометом, приговаривая: "Да очистится мой дом, ум махум!" Девяти шолмосам, заглядывающим в щели, ошпарил глаза кипятком. Опять они пожаловались Эсэгэ Малан-тэнгрию. Эсэгэ Малан-тэнгрий отправил тэнгриев Гунан и Дунэн и сказал «Сразите громом Уншэн Боро-парня».

7 Опять залаяла, завыла его трехсаженная рыжая собака Тогда Уншэн Боро открыл сундук, достал саженный хадак и с этим хадаком обращается к рыжей своей собаке:

– За три года вперед предвидящая злого врага моя трехсаженная рыжая собака, почему залаяла?

– Эсэгэ Малан-тэнгрий отправляет тэнгриев Гунан и Дунэн, чтоб громом тебя сразили, – говорит его рыжая собака.

– А как же мне спасти свою жизнь? – спрашивает Уншэн Боро.

8 – Из трех холмиков, на которых пасутся твои овцы, стань на правом. Надвинутся тучи с правой стороны, и «трах-тах» загремит гром, тогда прыгни на средний холмик. Над средним бугорком «трах-тах» раздастся – прыгнешь на левый холмик. Над левым бугром «трах-тах» прогремит, снова прыгни на средний. Когда рассеются тучи и появится сияние, ты прицелишься-прицелишься и выстрелишь туда, где сияет.

По совету рыжей собаки, Уншэн Боро стал на правый бугорок. С правой стороны надвинулись тучи, "трах-тах" загрохотало над ним вверху. Тогда Уншэн Боро-парень прыгнул на средний бугорок. Когда над средним бугорком раздалось "трах-тах" – прыгнул на левый бугорок. Когда над левым бугорком прогремело "трах-тах", он снова перескочил на средний бугорок. Когда стоял на среднем бугорке, что-то сверкнуло, он выстрелил – и прострелил хвост золотому дракону. Гунан и Дунэн тэнгрии отправились с жалобой к Эсэгэ Малану.

9 Эсэгэ Малан потребовал к себе самого Уншэн Боро-парня. Поехал к нему Уншэн Боро, оседлав своего хорошего сивого коня.

– Уншэн Боро-хубун, зачем ты выковырял воронам глаза?

– У меня было семь овец. Семь лет не было от них ягнят. Через семь лет большая овца принесла двух белолобых ягнят – барашков. Обрадовался я, положил их в короб, повесил на дерево и побежал домой к жене "Почему ты не принес ягнят?" – спросила жена.

Пошел я обратно [за ними], две вороны успели по одному глазу у них выклевать. Я хотел одного ягненка принести в жертву [хозяину] огня, а другого – тэнгриям. Одноглазые ягнята никуда не годятся – ни огню, ни тэнгриям их не преподнесешь.

10 – Прав Уншэн Боро-парень, – сказал Эсэгэ Малан. – Зачем ты содрал шкуру с семерых волков?

– Я думал, что семь волков съедят моего хорошего сивого коня, и оставил его на открытой, чистой поляне. А плохонький сивый конь останется у меня, – решил я и привязал его во дворе. А съели-то волки плохонького сивого коня, хорошего не тронули. Со злости и содрал я с них шкуру.

– Прав Уншэн Боро-парень. Зачем ты ошпарил девяти шолмосам глаза?

– Девять шолмосов – это девять, а я один. Почему же они сразу не зашли и не убили меня, а подпирали стенки? От злости я и ошпарил им глаза.

11 – Прав Уншэн Боро-хубун. Зачем же ты прострелил хвост золотому дракону Гунан и Дунэн тэнгриев?

– Сразили бы сразу меня, коль хотели, зачем же разнесли мои холмики? Хотел им показать, как надо стрелять и прострелил хвост золотого дракона.

– Прав Уншэн Боро-хубун, – сказал Эсэгэ Малан. – Пусть семь твоих овец размножатся до семи тысяч, из двух твоих скакунов выйдут две тысячи. Пусть все это станет в народе улигером-сказанием, – благословил Эсэгэ Малан-тэнгрий и отпустил Уншэн Боро-парня домой. Так рассказывают [в народе].

23. СТАРИК ХЭРХЭН

Старик Хэрхэн (hээрхэн абгай). Ср. AT (327). Записала С.С. Бардаханова в 1983 г. от Н.С Сонтохоновой, 64 дет, в с. Бахай Баяндаевского р-на Иркутской обл. – РО БИОН, инв. № 3494, с 2-4. Перевод С.С. Бардахановой.

Вар: Парень Торсэгин (Трсэгийн хубуун), Женщина Тэтэгэрхэн (Тээтэгэрхэн гэргэн), Старик Тонтэ (Тнтэ убгэн) – РО БИОН, инв. № 229, с 17-21; инв. № 2877, с 30-35; инв. № 2697, тетр 6, с 79-84. Близки к ним сказки «Старуха Хэрхэн» и «Тэнэхон» [22, с 17-21,21-24]. Мотивы этих сказок имеются в текстах, записанных Ц.Ж. Жамцарано, – «Парень Тэдхэйхэн» (Тэдхэйхэн хубуун), «Парень Торсэхэн» (Трсэхэн хубуун) (см. АВ, ф. 62).

Имя главного персонажа варьируется: Отец Хэрхэн (hээрхэн баабай). Старик Хэрхэн (hээрхэн убгэн). В публикуемом тексте – Старик Хэрхэн (hээрхэн абгай). Здесь абгай – почтительное обращение к старшему по возрасту.

1 У старика Хэрхэна – Хэрхэн-абгая был пестрый бык. Откормил он этого быка за три гола и забил. Сварил мясо, но не может одно ребрышко доесть. Не смог съесть одно ребрышко и пошел искать, кто бы помог это мясо доесть. Идет он, идет, встречается ворона:

– Ворона, ворона, что ты можешь съесть? – спрашивает [Хэрхэн-абгай].

– Глаз один поклюю.

– Не едок ты – сказал он и пошел дальше. Шел он, шел и встретил сороку:

– Сорока, сорока, что ты сможешь съесть?

– Содержимое желудка поклюю, – сказала сорока.

2 – Не едок ты, – сказал Хэрхэн-абгай и пошел дальше. Идет он дальше, идет, и встречается семиголовый мангадхай.

– Мангадхай, мангадхай, что ты можешь съесть? – спрашивает Хэрхэн-абгай.

– Все могу съесть, даже и тебя заодно, – ответил он. [Хэрхэн-абгай] привел домой семиголового мангадхая, чтобы накормить его мясом своего быка. Мангадхай не может пролезть в дверь. Тогда Хэрхэн-абгай завел его на крышу и через дверь бросает ему наверх мясо своего пестрого быка. Бросает, бросает. Мангадхай съел все мясо – не наелся. «Съел я мясо твоего пестрого быка и не наелся, теперь съем тебя», – сказал мангадхай, затолкал Хэрхэн-абгая в мешок и унес домой.

3 Добрался до дома семиголовый мангадхай и в том же мешке повесил Хэрхэн-абгая к дымовому отверстию. Мангадхай собрался на охоту и наказывает семерым своим сыновьям: "К моему приходу разделайте Хэрхэн-абгая да сварите его мясо".

Когда семиголовый мангадхай ушел, Хэрхэн-абгай стал просить его сыновей, уговаривать: «Развяжите меня, я вам очень красивые игрушки сделаю, очень красивые [вещи] сделаю». Тогда дети мангадхая выпустили Хэрхэн-абгая из мешка. Как только выпустили, он сразу убил семерых сыновей мангадхая. Семь их желудков наполнил кровью, вырыл яму и положил их туда.

4 Сварил Хэрхэн-абгай их мясо и воткнул туда иголки. В золу зарыл яички. Головы семерых сыновей мангадхая уложил рядами в постель и укрыл одеялом, будто они спят.

Вернулся с охоты семиголовый мангадхай, оглядел свой дом и говорит: "Спасибо, детки, разделали Хэрхэн-абгая да сварили его мясо". Стал есть мясо – иголки застряли в горле. "Э-э, не поделился с огнем, потому и в горле застревает [102]

[Закрыть]", – сказал мангадхай и бросил кусочки мяса в огонь. Стал разгребать огонь – яички, засыпанные золой, лопнули и прямо в оба глаза угодили.

5 «Э-э, сыновей своих не разбудил, стал есть один, потому так и получается», – сказал мангадхай и стал будить детей. Покатились их головы. "Э-э, Хэрхэн-абгай тут виноват", – сказал семиголовый мангадхай и стал звать его.

– Хэрхэн-абгай, где ты?

– На улице! – отвечает Хэрхэн-абгай.

– Хэрхэн-абгай, где ты? – спрашивает опять мангадхай.

– Дома, – говорит Хэрхэн-абгай.

Заходит мангадхай в дом – «Я на улице», – отзывается тот. Выходит мангадхай на улицу – «Я дома», – говорит Хэрхэн-абгай.

6 В это время Хэрхэн-абгай достал зарытые в яме желудки семерых сыновей мангадхая, наполненные кровью, и побежал. Бежит, бежит Хэрхэн-абгай по [льду] черного моря. Мангадхай за ним гонится. Вот-вот он его нагонит. Тогда Хэрхэн-абгай бросил желудок, наполненный кровью одного из его сыновей. «Кровь своих сыновей [на льду] так не оставлю, слижу [ее]» – сказал мангадхай, лизнул – и язык его примерз ко льду. "Хэрхэн-абгай, руби между льдом и языком!" – кричит мангадхай.

Хэрхэн-абгай отрубил мангадхаю одну голову и побежал дальше.

7 Опять нагоняет его мангадхай. Тогда Хэрхэн-абгай бросил желудок с кровью второго сына. «Сыновью кровь на льду так не оставлю, слижу», – сказал мангадхай, лизнул ее, и второй язык примерз. "Хэрхэн-абгай, руби между языком и льдом!" – кричит мангадхай. Хэрхэн-абгай подбежал и вторую голову мангадхаю отрубил.

8 Опять мангадхай погнался за ним, нагоняет его. Хэрхэн-абгай бросил желудок с кровью третьего сына. «Сыновью кровь на льду так не оставлю, слижу», – сказал мангадхай и стал слизывать. Третий язык примерз ко льду. "Хэрхэн-абгай, руби между языком и льдом!" – кричит мангадхай. Подбежал Хэрхэн-абгай, третью голову ему отрубил.

Бежит он дальше, мангадхай гонится за ним. Вот-вот догонит. Тогда [Хэрхэн-абгай] бросает желудок с кровью четвертого сына. «Ни за что так не оставлю кровь своего сына, слижу», – сказал мангадхай и стал лизать кровь. Четвертый язык мангадхая примерз ко льду. Хэрхэн-абгай отрубил четвертую голову и побежал дальше.

9 Бежал, бежал, мангадхай стал его догонять. Тогда [Хэрхэн-абгай] бросил желудок пятого сына с кровью. «Сыновью кровь так не оставлю, слижу», – сказал мангадхай, слизывая кровь. Пятый язык приморозил. "Между льдом и языком руби, Хэрхэн-абгай!" – кричит мангадхай. Хэрхэн-абгай пятую голову мангадхаю отрубил и побежал дальше.

10 Бежал он, бежал. Когда мангадхай стал нагонять, [Хэрхэн-абгай] бросил желудок с кровью шестого сына. Опять мангадхай лизнул, шестой язык примерз ко льду. "Хэрхэн-абгай, руби между языком и льдом!" – кричит мангадхай. Хэрхэн-абгай шестую голову ему отрубил и побежал дальше.

11 Бежал он, бежал. Когда мангадхай стал нагонять, бросил желудок с кровью седьмого сына. «Сыновью кровь так не оставлю», – сказал мангадхай, лизнул ее, и опять язык примерз ко льду. "Хэрхэн-абгай, руби между языком и льдом!" – кричит мангадхай. Подбежал Хэрхэн-абгай, седьмую голову ему отрубил.

Так Хэрхэн-абгай расправился с мангадхаем и завладел всем его добром [103]

[Закрыть].

24. ШУЛУН БЭЛИГ-ПАРЕНЬ

Шулун Бэлиг-парень (Шулуун Бэлиг хубуун). Записала С.С. Бардаханова в 1978 г. от Нямын Гомбодоржо, 62 лет, в сомоне Биндар Хэнтэйского аймака МНР. – РО БИОН, инв. № 3438, а 2, с 122-136. Перевод С.С. Бардахановой.

Вар: Два брата (Аха дуу хоёр). Записан от Бадмьга Доржоханда, проживающего там же, в Биндар-сомоне.

Эти сказки близки по сюжету, но вариант сказителя Б. Доржоханды начинается с разработки мотива о ленивом муже и находчивой жене, пробуждающей в нем интерес к труду, охоте. Однако лейтмотив обоих вариантов – дружба юноши монгола и русского парня, скрепленная трудными испытаниями. Мотив дружбы монгола и русского роднит эту сказку с монгольской сказкой "Цэргийн хун" [26, с 73-74].

В публикуемой сказке волшебные мотивы органически переплетаются с новеллистическими элементами, что в определенной мере характеризует особенности современного бытования сказок, их взаимовлияние, взаимопроникновение.

1 В раннее, давнее время жил самый лучший охотник, молодой Шулун Бэлиг. Охотился Шулун Бэлиг каждый день, мясом зверей кормил детей и сам кормился. Однажды этот парень охотился в тайге и увидел на склоне одной горы много-много медведей. Среди них заметил одного большого-большого медведя. Пристально разглядывая тех медведей, незаметно подкрался к ним поближе. При нем было плохонькое ружье. И когда приготовился выстрелить из этого плохонького ружья и прицелился, он подумал: «Хорошо бы попасть в самого крупного медведя».

2 И вот только хотел нажать курок и выстрелить – услышал сверху крик какого-то человека-великана, особенного человека. Даже не оглянувшись и не посмотрев, кто такой, Шулун Бэлиг-парень выстрелил. Выстрел прогремел с такой силой, что разобрать было невозможно – свое ли ружье так выстрелило или чужое ружье выстрелило. Самый большой медведь зашатался и упал. Вскочил парень и смотрит – русский богатырь перед ним стоит.

3 – Так вот, этого медведя сразила пуля не твоего ружья, а пуля моего ружья, – говорит [русский богатырь]. – Ты по-настоящему смелый, бесстрашный человек, во что бы то ни стало стремишься к задуманному. Если бы ты не стал стрелять в медведя, оглянулся, я бы тебя самого убил. Ты и взаправду смелый, настоящий человек. Мне же приятно будет думать, что такого крупного медведя убил парень родом из Монголии. Храбрый, смелый ты парень. Стань моим младшим братом, и поедем в русские края. Я хочу взять тебя с собой как младшего брата, – говорит он.

4 И отправились они вдвоем на родину русского брата, где месяц за месяцем, год за годом – много-много лет прожил тот старший брат со своим русским отцом и русской матерью.

Вместе с братом стали они охотиться каждый день. Однажды младший брат вернулся с охоты позже, чем старший, отстал от него. Тогда русский отец говорит:

– Вон туда, на склон горы своего старшего брата не води. На ее вершине есть огромный дворец. Там живет шолмос, который пожирает самых сильных русских богатырей. Туда не ходите. Брат твой такой безрассудный, батором себя считает. Он может пойти туда, если узнает от тебя [о шолмосе]. Нельзя ему об этом говорить, – наказывают русские отец с матерью.

5 На следующий день опять братья охотятся.

– Брат, а брат, – говорит [младший].

– А-а.

– Вот на той горе, что виднеется на северо-восточной стороне, есть, говорят, шолмос, пожирающий самых сильных русских богатырей. Отец с матерью нам запрещают туда ходить.

– Пойдем туда вдвоем, – говорит старший брат. – Да так, чтобы отец с матерью не узнали. Выйдем из дома, как на обычную охоту.

6 Так и [решили]. Вечером братья вернулись домой и застали родителей сердитыми, похоже, что догадываются. «Догадываются что ли, отчего так сердятся?» – тревожится Шулун Бэлиг-парень, поглядывая на русского отца. На следующий день, как всегда, взяли с собой еды и отправились вдвоем на охоту. Пошли они к склону той горы, оказалось, это очень далеко. Все шли, шли, шагали, шагали, – наконец пришли. На юго-западной стороне горы увидели лощину.

7 Вдвоем направились они вверх по лощине, и вдруг старший брат говорит:

– Вот что, брат мой, ты оставайся здесь. Тебе не стоит туда ходить. Дорожную мою суму, которая с правой стороны, вот так открытой держи. Услышишь только мой выстрел, знай, что я победил. Увидишь блеск белой сабли, считай, что я побежден. Тогда вниз по этой лощине покатится моя голова. Положи ее в суму и быстро уходи отсюда. Отцу и матери покажешь голову и расскажешь, как был сражен твой старший брат. Тогда все будет понятно, – сказал русский брат.

8 – Ладно, согласился Шулун Бэлиг и остался. А брат пошел дальше. Все поднимается, поднимается на гору, вскоре его не стало видно. Вдруг Шулун Бэлиг увидел на вершине горы блеск длинной белой сабли. И покатилась вниз голова брата. Парень положил ее в открытую суму, да не может идти обратно. "Русский отец наказывал не говорить брату об этой горе. А я взял и рассказал. Так и погубил сына русского отца. Раз уж так получилось, пусть шолмос и со мною расправится. Чем отцу приносить голову сына, лучше самому мне быть убитым шолмосом", – думает парень.

9 Оставил двух своих стреноженных коней, а сам стал подниматься на гору. Поднялся на вершину горы, обошел большой камень и увидел огромного мангуса. Ходит он вокруг большущего котла да чай густой варит, в правую сторону поворачивается – правой рукой помешивает. Монгол достал ружье, прицелился и думает: "Смерть шолмоса, мангуса кроется, говорят, где-то в одном месте, попасть бы туда". Вдруг заметил он черное пятно с ладонь под правой подмышкой шолмоса. «Во что бы то ни стало надо попасть в него», – решил парень.

10 Прицелился он в это черное пятно и, когда [шолмос] повернулся в правую сторону, выстрелил. Посмотрел он левее, а там большое, словно сосна, ружье в землю воткнуто. К нему прислонена длинная белая сабля. Шолмос пытается достать их. А парень все стреляет да стреляет. Шолмос добрался до ружья и присел там на корточки. А парень все продолжает стрелять. Когда кончились патроны, сбегал он за ними, принес и опять стал стрелять. Но [вот] все патроны кончились.

11 Подбежал [к шолмосу] и поглядел сбоку, а тот уж давно окоченел, сраженный одной пулей. Свалил его и думает: «Откуда же он появляется? Где его дом находится? Надо пойти по его следам», – решил он и пошел. Шел он, шел и на северо-восточной стороне увидел привязанного белого коня с седлом и уздой. «Видно, на этом коне приезжал. Надо идти по следам», – решил он. Пошел по следам на северо-восток и увидел дорогу, ведущую на гору. "Эта дорога выведет к дому шолмоса", – подумал он и поехал дальше, ведя за собой коней брата и шолмоса. Попал он в густой сосновый лес.

12 Поехал по этому сосняку и увидел маленькую войлочную юрту. Привязал коня и вошел в юрту. А там – жена мангадхая, живот у нее с юрту величиной. Шолмос-баба зло прищурив [глаза], накинулась с руганью:

– Это ты привел коня моего мужа? Это ты погубил моего мужа и явился [сюда], чудище этакое!

У парня был острый нож, и он стал им отбиваться, драться с нею, не зная, одолеет ли ее или сам будет побежден. Но улучив момент, он распорол ей брюхо. Оттуда выскочил мальчик, не попавший под нож, и набросился на него с бранью: "Ах, ты и есть тот враг, который убил моего отца и мать!"

13 Стал [Шулун Бэлиг] биться с сыном мангуса и убил его, ударив ножом «В доме этого мангуса есть ли золото, серебро?» – подумал он, посмотрел: очень много серебра и золота оказалось. Свои дорожные сумы-связки набил золотом и серебром, хотел погрузить на коня, да не может поднять. «Что же делать? Хорошо бы все это взять с собой», – думает он. И решил пустые сумы-связки перекинуть через коня на обе стороны и потом заполнить ту и другую. Так и сделал. Золото, серебро вывалил на землю, а потом наполнил ими связки-сумы, перекинутые через коня, и отправился домой.

14 Добрался до своих мест, но не может осмелиться подъехать к дому русского отца. «Единственного сына его толкнул на погибель, стоит ли мне дрожать за свою жизнь», – решил он, набрался смелости и подъехал к дому, но не останавливает коня, то влево, то вправо его направляет.

– Не бойся меня. Слезай с коня, сын мой, иди сюда, – говорит [отец].

– Мой русский брат погиб, – говорит [Шулун Бэлиг], показывая его голову. – Я убил шолмоса и привез все это, – продолжает парень, разбрасывая золото, серебро.

15 – Не надо меня бояться. Ты большую победу одержал, – говорит русский отец. – С давних пор самых лучших русских богатырей этот шолмос убивал. Твоей победе я очень рад. Русский народ может пожертвовать одним сыном ради такой победы над шолмосом. Я очень рад, что ты убил шолмоса.

"Похоже, что не накажет, пощадит", – подумал парень и слез с коня.

16 Русский отец каждый день точит нож. «В одну из ночей он мне горло перережет, я же единственного его сына толкнул на смерть. Вот и хочет, видно, меня убить и нож свой точит», – думает он. Из-за этого парень потерял сон. Каждое утро, как наточит нож, [старик] проверяет лезвие повернет острием вверх и бросает сверху волосинки, – они тут же надвое рассекаются. Видно, нож стал очень острым. Однажды русский отец говорит:

– Сегодня ночью я умру. Сын мой, Шулун Бэлиг, похорони меня среди степных кустарников. Из этого дерева сделаешь гроб. Этим железом закрепишь. Потом увезешь меня туда и похоронишь. А старуху мать отвезешь на ее родину, вот в тот улус, который виднеется на восточной стороне. А сам ты давно выехал из родной Монголии и, подружившись с моим сыном, много лет здесь провел. Тебе надо вернуться на родину. Когда поедешь обратно в Монголию, путь держи по бездорожным местам, по дороге не езди. Где люди переходят вброд, ты на лодке переезжай. Там, где на лодке переезжают, ты вброд переходи. Вернешься домой, не ложись спать на кровать, ложись возле кровати. Из трех сыновей Тухы запомни одного по имени Аа. Если на кончик железного пера сядет муха, знай, жизнь спасена, – такой наказ дал русский отец.

17 Ну вот, проснулся утром, а русский отец уже мертвый. По его наказу, на склоне одной горы [парень] разыскал степные кустарники. Возле них выкопал большую яму, похоронил русского отца. Все сделал так, как он просил. Проводил русскую мать в ее родные места. Потом сам стал собираться к себе на родину. «Все, – что с собой привез, что здесь нашел, возьмешь с собой», – наказывал русский отец. По его совету собрал свои вещи, взял немного золота, серебра и отправился в Монголию. Поехал он по тайге, где не было дороги.

18 Ехал он, ехал по бездорожным местам, устал и выбрался на дорогу. А острый тот нож его русский отец вплел ему в косу [104]

[Закрыть].

Едет он по дороге и видит плохонькую войлочную юрту. Заходит в нее, а там красавица-монголка.

– Какой ты красавец, откуда путь держись? Останешься у нас ночевать? – спрашивает она у Шулун Бэлиг-парня, а сама так и извивается [перед ним].

"Устал я, измучился, останусь посплю, отдохну, – думает про себя парень. – Такая славная девушка, вкусно накормит".

19 – Присаживайтесь, пожалуйста, присаживайтесь. Я все сделаю и коня вашего накормлю, – юлит [она], лебезит.

"Гур-гур" послышались чьи-то голоса с улицы. "Здесь, видно, еще есть люди", – думает он. Заходят два парня.

– Ты дома сидишь и еду находишь, а мы сколько ходили, да вернулись с пустыми руками, – говорят они. "Мой русский отец наказывал не по дороге, а по бездорожным местам ехать. Много лет провел я в русских краях, видно, теперь не добраться до дома, попал в пасть мангусов [105]

[Закрыть]", – думает он.

20 – Так [когда]? – сейчас к ужину его разделаем и съедим или завтра съедим? – спрашивают те двое у этой девушки.

– Да и завтра можно съесть. На ужин у нас ведь есть что поесть, – отвечает [она].

– Ладно, тогда приготовим ужин, с голоду умираем. Целый день ничего не ели, ничего не нашли, – говорят [парни].

– Ну, хорошо, хорошо. Ведь это я оставила коня этого парня. Когда он засобирался ехать, то я нашла хороший подход, задержала его, – рассказывает [девушка]. Потом сходила она, принесла мяса и вывалила в котел. А мясо-то все человечье.

21 «Да, попал я в руки людоедов, не выбраться мне отсюда, кончилась моя жизнь», – думает парень про себя. Поужинали они, съели мясо и советуются:

– Куда уложим этого парня?

– Пусть между вами ляжет, куда он денется, – говорит девушка.

– Ладно, так и сделаем.

22 Оказывается, люди, которые едят человечье мясо, очень крепко спят. Положив [парня] посередине, спали [они], сильно храпели. А парню этому разве до сна? «Погоди, как же мне этих двоих одолеть? С кого бы начать?» – лежит он и думает. И вдруг он вспомнил про нож, вплетенный в косу. Потихоньку расплел косу, достал нож. И ножом этим перерезал горло шолмосу, лежавшему с правой стороны, прирезал шолмоса, лежавшего с левой стороны. В это время поднялась та женщина-[шолмос]:

– Ты моих верных друзей убиваешь?! – говорит.

Борется, борется он с ней, размахивает во все стороны ножом. Наконец поймал ее, связал и спрашивает:

– Где мой конь? Где ружье?

– Там, тут, – отвечает она.

23 Вышел он, ищет, амбаров у них много, а та все врет. Измучился он [в поисках], стал думать, [наконец] развел под ней огонь и стал спрашивать. [Тогда она] сказала правду.

Сел на коня и отправился к себе на родину. Теперь уже едет только по бездорожным местам, намучился [в пути]. Русский отец наказывал по дороге не ехать, поехал по дороге, и вот такое случилось. Теперь решил не нарушать наказа отца. Еле тащится он по бездорожным местам. На пути – большая река. Выбирая брод, переправился на лодке на другой берег. Поехал дальше.

24 Опять на пути – большая река И так же люди переправляются на лодках. Сел [Шулун Бэлиг] на большую лодку и переправился.

Так он оказался в своей Монголии, в тех местах, где раньше охотился. Много лет провел он в русских краях и теперь оглядывал родные места. Вдруг один человек крикнул:

– Сайн байно-о, Шулун Бэлиг, – и пронесся он на коне мимо него.

– Сайн, Сайн! – ответил он, так и не узнав его. «Вот какой странный человек. Даже не поговорил с человеком», – удивляется [Шулун Бэлиг] про себя. Поехал дальше. Ехал, ехал и доехал до дома. Мать с отцом обезумели [от радости].

– Ну, сынок, откуда же ты прибыл? Мы думали, что ты диким зверям достался, – говорят они и с двух сторон целуют да обнимают его.

25 А жена, похоже, не рада, даже не говорит: "Откуда вернулся? Хоть жив ли, здоров?' Поужинали, собрались спать. Русский отец наказывал не ложиться на кровать. И он лег возле кровати.

– Иди, ложись на кровать, – говорит жена, уступая с краю место.

По совету русского отца, он сказал:

– Да ничего, ничего. Много лет скитался по тайге, охотился, устал, сегодня здесь отдохну.

26 Измаялся в дороге, устал и крепко заснул. Вдруг ночью под собой что-то мокрое почувствовал. Зажег он спички, посмотрел – кровь. Разглядывает себя – нет ли где раны. Нигде ни раны, ни царапины. Посмотрел на жену – горло перерезано. Не может понять, будит отца и мать.

– Что же это случилось? Надо сообщить здешним ноёнам и сайтам.

– Ноёны наши там находятся, иди и расскажи о случившемся, – советуют мать с отцом.

27 В страхе он побежал к ноёнам и рассказал.

– Где ты скитался? – спрашивают [ноёны].

– Я в русских краях побывал.

– Ты в русских краях много лет скитался, приехал и жену свою убил. Чтобы не было разговоров, решил нам сообщить, – сказали они и посадили его в тюрьму.

Приводят его оттуда и допрашивают. Он рассказал все, как было:

28 – Я русского брата нашел, мы много охотились, с ним убили медведя. Русский брат меня взял [в свои края]. Когда я поздно возвращался домой, мимо меня на коне пронесся один человек со словами: "Сайн, Шулун Бэлиг!" Кроме него, я ни с кем не встречался. Ночью проснулся от чего-то мокрого под собой. Подумал – моча, вроде нет. Зажег спичку и посмотрел – полно крови. Осмотрел себя – ни одной ранки. Посмотрел на жену – горло перерезано. Не я это сделал, не я, – утверждает он.

29 – Ты это сделал, признайся. Завтра казним тебя, – говорят монгольские ноёны. – Ты [жене горло] перерезал. Мы можем правду от лжи отличить. С тобой все ясно, надо казнить. Пока не пришел конец, говори, что хочешь сказать.

– Мой русский отец давал такой наказ, – говорит он. – Не ложиться дома на кровать, лечь возле кровати. Из трех сыновей Тухы просил запомнить одного по имени Аа. Когда муха сядет на кончик пера, считать жизнь спасенной. Вот так говорил русский отец.

30 – Какой хороший старик. Хорошо, что ты об этом рассказал. Пока мы не разберемся во всем, оставайся здесь. Этому парню отведите жилье, – приказывает ноён.

Вывели его из тюрьмы и поселили в хорошем доме. Сидит он там, ест и чай пьет. Ноён хочет написать, что парня надо казнить, но на кончик пера садится муха и не дает писать. «Что-то здесь не так», – думает ноён и оставляет свое писание.

31 – Съездите туда, где живет один из сыновей Тухы по имени Аа. Он должен занять мой ханский трон, – с таким приказом ноён отправил людей.

Стали его искать. "Вот там живет Аа, сын Тухы", – говорят люди, показывая на три белые войлочные юрты. Подъехали к ним и спрашивают:

– Где живет Аа?

– В юрте, что с правой стороны стоит.

Заходят в юрту, которая стояла с правой стороны. А там сидит смуглый, с грубыми чертами лица человек.

– Вас просят к ноёну, хотят на ханский трон посадить. Вот с таким приглашением мы пожаловали, – [говорят ему].

32 Приглашение это он принял с важностью, как бы нехотя отправился к ноёну. Вот прибыл он к ноёну. Разве посадят его на ханский трон. Тут же крепко схватили его и посадили в тюрьму. Стали его допрашивать и узнали, что он сошелся с женой Шулун Бэлиг-парня.