Текст книги "Исландские саги. Ирландский эпос"

Автор книги: Автор Неизвестен

То были: Гарв из Слиав-Куа, Гарв из Слиав-Крота, Гарв из Слиав-Гуайре, Гарв из Слиав-Муйке, Гарв вз Слиав-Мисс, Гарв из Слиав-Мор, Гарв из Слиав-Луга, Гарв из Атт-Фрайха и Гарв из Дром-Мора.

Погрузясь в тяжкое раздумье, сидел Финн, сын Кумала, под сеиыо дерева жизни Дуврос.

А тем временем добрый волшебник Ангус из Бруга обратился к Диармайду О'Дуйвне и сказал ему, что он хочет увести с собою Грайне, дочь Кормака.

– Уведи ее отсюда, Ангус, – отвечал Диармайд О'Дуйвие. – Если я останусь жив, то к вечеру буду с вами, а если коварный Финн, сын Кумала, убьет меня, то возьми к себе и воспитай достойно ребенка, который может родиться у Грайне. А саму Грайне отошли к ее отцу, великому Кормаку, в Темру.

После этого Ангус из Бруга простился с Диармайдом О'Дуйвне и, пожелав ему удачи и успехов, закутал себя и Грайне в свой чудесный волшебный плащ.

И они скрылись, уносимые прохладным попутным ветром, не замеченные и не узнанные ни Финном, сыном Кумала, ни ирландскими фенниями, ни их вождями и военачальниками, ни наемниками Финна, сына Кумала.

И нам ничего не известно о том, что было с Грайне, дочерью Кормака, и Ангусом из Бруга до тех пор, пока не достигли они крепости Ангуса – Бруга на Бойне.

Когда Ангус и Грайне унеслись, закутанные в чудесный волшебный плащ, и стали недосягаемы для злобы коварного Финна, сына Кумала, Диармайд О'Дуйвне поднялся на широком ложе великана Скарвана Лохланнаха и, выступив вперед, сказал, обращаясь к Финну, сыну Кумала, и ко всем ирландским фенниям:

– Я спущусь к тебе, о Финн, и к вам, ирландские феннии. Но знай, о Финн, я буду сражаться с тобой и с фенниями, сея смерть и ужас среди твоих людей. Ибо я уверен, что ты никогда не захочешь дать мне свободу, и будешь все время меня преследовать, чтобы отнять у меня жизнь, если не здесь, то в каком-нибудь другом месте. Теперь я вижу, – продолжал Диармайд, – что мне не избежать той опасности, которая мне грозит от тебя. Потому что нет у меня ни друга, ни соратника ни в одном, даже самом отдаленном уголке зеленого острова Ирландии, на чью защиту и гостеприимство я бы мог рассчитывать. Ты знаешь, что всех их я поразил своим мечом или пронзил своим копьем из преданности и любви к тебе, о Финн, так как не было ни одной битвы и ни одного поединка, где бы я не выступил в твою защиту и не стал бы на твою сторону. И ты хорошо знаешь, о Финн, что я не жалел себя ради тебя и ради ирландских фенниев. И ты хорошо знаешь также и то, что никому из тех, против кого я выступал с оружием в руках или безоружный в единоборстве силою мышц моих, не удавалось уйти живым. Теперь же, я клянусь своей рукой, – воскликнул Диармайд, – что я отомщу за себя и не достанусь тебе легко, о Финн!

Тогда выступил вперед Осгар, сын Ойсина, и сказал, обращаясь к Финну, сыну Кумала:

– Разве не говорит Диармайд правду? Смягчи свое сердце, о Финн, и прости его.

– Нет, – отвечал Финн, сын Кумала, – никогда в жизни я не прощу Диармайда О'Дуйвне. И не будет ему от меня мира и покоя, пока не даст он мне удовлетворения за все то зло и оскорбления, которые он мне причинил.

– Это глупый стыд и лютая ревность говорят в тебе, о Финн, – сказал Осгар, – но клянусь моей рукой и даю слово благородного воина, что, пока небо не упадет на меня и пока земля не разверзнется под моими ногами, я не позволю ни тебе, ни кому-либо из ирландских фенниев тронуть Диармайда О'Дуйвне и причинить ему даже легкую рану или царапину. Пусть знают все в зеленой Ирландии, – воскликнул Осгар, – что я беру жизнь и дело Диармайда О'Дуйвне под защиту моей храбрости и моей доблести! Клянусь, что буду защищать его один хотя бы против всех воинов Ирландии. О Диармайд! – громко вскричал Осгар, обращаясь к нему. – Спустись на землю с дерева жизни Дуврос, и я обещаю тебе, что, хотя Финн, сын Кумала, и не дарует тебе прощения, я становлюсь на твою сторону. Вручаю тебе свою жизнь и свое тело, о Диармайд. Ты знаешь, у меня крепкая рука. И никто не сможет причинить тебе никакого зла.

Тогда Диармайд О'Дуйвне вытянулся во весь свой огромный рост и стал на высокую ветку – самую длинную и крепкую ветку дерева жизни Дуврос. Там он оперся на свое заговоренное копье и поднялся на воздух, легкий, как птица, быстрый, как молния, недосягаемый, как ветер.

Он опустился в долине между двух холмов, покрытых сочной зеленой травой. Эти холмы находились далеко позади Финна, сына Кумала, ирландских фенниев, их вождей и военачальников и были за пределами того замкнутого круга, которым наемники Финна, сына Кумала, хотели окружить Диармайда.

От давних времен дошла до нас небольшая песня, которая рассказывает о делах, происшедших тогда между Диармайдом О'Дуйвне и ирландскими фенииями, начиная с той минуты, когда ирландские феннии в поисках Диармайда О'Дуйвне впервые переступили запретный круг и сплошным кольцом окружили дерево жизни Дуврос, и до тех пор, пока они и Диармайд О'Дуйвне не расстались между собою:

 
Я помню игру, которую вел
Вождь зеленых ирландских фенниев,
Которую вели Финн и сын его
В Бун-Эрсе, на далеком западе.
Я сам сел за стол под древесной листвою,
Сел я сам и два моих сына
Рядом со мной – с Финном О'Байсгне.
Увы! То была печальная услада.
Шахматная доска лежала меж нами —
Между вождем и славным воином.
Фигуры быстро передвигались по доске.
Была то не забава, не пустая игра.
Белозубый Диармайд бросил плод
С верхушки дерева на шахматную доску
Ойсин быстро схватил его
И поставил фигуру на указанное место.
 

Финн О'Байсгно обратился к сыну и сказал ему:

Финн

 
Кто-то сидит на верхушке дерева.
Будет у нас смертельный бой.
Будем мы беспощадно сражаться
С тем, кто нам – жестокий враг.
 

Тогда заговорил Осгар, внук его, сын бесстрашного, благородного Ойсина.

Осгар

 
Кто же тот неведомый человек,
Смерти которого ты так жаждешь?
 

Финн

 
Не отвлекай меня от игры, Осгар,
Славный воин с твердой рукою.
Скажу тебе только, что кровь прольется,
Когда мы кончим нашу игру.
 

Осгар

 
Не говори так, о повелитель,
Прошу тебя, не хмурь свои брови.
Знаю: Диармайд ненавистеи тебе.
Но достойнее будет – не думать о нем.
 

Молвил тогда пылкий Файлан, и сказал он, обращаясь к воинам:

Файлан

 
Не позволим мы уйти Диармайду,
Уведя с собою свою подругу.
Позор падет на тебя, Осгар,
Воин, отличившийся во всех битвах.
Если вздумаешь ты защищать врага
Вопреки мне и отцу.
 

Осгар

 
Сойди с дерева, Диармайд О'Дуйвне,
Я беру тебя под свою защиту.
Клянусь своей силой, я охраню тебя
От старого Финна и ирландских фенниев.
 

Голл

 
Большие слова молвил ты, Осгар, —
Сказал хмурый Голл, сердито насупясь, —
Заявив, что берешь под свою защиту
Нашего врага против всей Ирландии.
 

Осгар

 
Ты не выступишь никогда с, оружьем в руках
Против меня, о смелый Голл,
Против потомка великого рода
И против славного Диармайда О'Дуйвне.
Ты не станешь враждебен
Племени Диармайда О'Дуйвне,
Племени, давшему зеленой Ирландии
Столь прославленного и могучего воина,
Иначе я подниму свой светлый меч
И с оружьем в руках докажу всем воинам
Свою верную любовь и преданность Диармайду,
Если даже сам сложу свою голову за него.
 

Голл

 
Если такова твоя смелая речь,
О могучий воин, не знающий страха
И в кровавых битвах поражающий врагов,
То обрушь свои тяжкие удары на нас.
Пусть докажут они нам правоту твоих слов,
И пусть всем в Ирландии станет ясно,
Что не пустыми речами, а силою рук своих
Защитить ты хочешь Диармайда О'Дуйвне,
Потом заговорил упрямый Кайрил,
И своим громким, звучным голосом,
Далеко разносившимся по равнинам Ирландии,
Воззвал он к Осгару, сыну Ойсина.
 

Кайрил

 
Ужели хочешь начать ты битву —
Лютую битву против своих кровных?
Тогда выходи вперед во всеоружии,
Ибо силой ты должен подтвердить свои слова.
Заговорил тогда юный Осгар,
Обращаясь к Кайрилу и хмурому Голлу,
И то, что сказал он им в яром гневе,
Было жестоким и устрашающим.
 

Осгар

 
Да, я выступлю против вас обоих
С оружьем в руках на стороне Диармайда
И разрублю ваши крепкие кости,
Так, что вы оба лишитесь жизни.
И в этот миг доблестный Диармайд О'Дуйвне
Вытянулся на длинной и крепкой ветви
И прыгнул на землю с верхушки дерева,
Опершись рукою на заговоренное копье.
Мышцы его тела напряглись в прыжке,
И когда спустился он на твердую землю,
Содрогнулась земля от мощного толчка
И ужасный шум оглушил собравшихся.
Пять сотен наемников Финна
И, казалось, не меньше вождей и фенниев
Встали с оружьем против Диармайда,
Прежде чем смог он достичь Осгара.
А Осгар бесстрашно вытянул меч свой
И, подобно легкому, быстрокрылому ветру,
Что несется по холмам и долинам Ирландии,
Ринулся вперед, сокрушая все преграды.
И с такою силой обрушился он на воинов,
Прокладывая себе дорогу по мертвым телам,
Что кровь лилась и бурлила вокруг него,
Как струится вода в горном водопаде.
Выступил вперед разумный Конан
И сказал, обращаясь к старому Финну;
Вспомнил он давнишнюю лютую вражду,
Что царила меж близкими ирландскими племенами.
 

Конан

 
Взгляни, как страдает племя Байсгне,
Как погибают его самые лучшие воины,
Сражаясь со своими единокровными братьями.
Брат с братом сражается, убивая друг друга.
 

Заговорил, наконец, старый Финн:

Финн

 
Уберите прочь свое кровавое оружие
И ступайте немедленно в просторный Альмайн,
И племя Морне пусть следует за вами.
Увы! Нас покинули два славных воина —
Диармайд О'Дуйвне, Краснолицый и Белозубый,
И Осгар – воин великих подвигов,
Оставившие нас в долине смерти.
 

После этого кровавого побоища Осгар, сын Ойсина, и Диармайд О'Дуйвне обнялись, и оказалось, что ни один из них не получил ни единой раны, ни царапины.

Они направились на запад, и нам ничего не известно о них, пока не достигли они Бруга на Бойне. Там Грайне, дочь Кормака, и добрый Ангус встретили их с большой радостью, гордые подвигом, который совершили Диармайд и Осгар.

Тогда Диармайд О'Дуйвне стал рассказывать об их смелости и поведал Грайне и Ангусу все подробности страшной битвы от начала до самого конца.

Но младенец, который зрел в чреве Грайне, от испытанного ею страха затрепетал и умер.

Вернемся теперь к Финну, сыну Кумала. После того как Диармайд, сын О'Дуйвне, и Осгар, сын Ойсина, покинули его, он оглядел поле битвы и увидел, что девять вождей и девять сотен ирландских фенниев и наемников были изрублены и превращены в кровавое месиво. Тогда послал он всех воинов, которые еще остались в живых и были в состоянии двинуться, туда, где они могли получить исцеление от ран, нанесенных им Осгаром к Диармайдом О'Дуйвне. Когда они ушли с поля битвы, Финн обратился к тем немногим, что остались невредимы в этом побоище, и приказал им вырыть широкую и глубокую могилу. В ней похоронили тех, кто бесславно погиб в тот печальный день битвы под деревом жизни Дуврос.

Упыл, полон скорбных и тяжких дум был Финн, сын Кумала, после всего того, что случилось. И в тот день на могиле погибших он дал страшную клятву.

– Клянусь, – сказал Финн, – и будьте все свидетелями, что я не успокоюсь ни днем, ни ночью, пока не отомщу Диармайду О'Дуйвне.

Затем он призвал к себе самых верных и преданных людей и мелел им снарядить большой корабль для длительного плавания. Люди Финна, сына Кумала, сделали большой запас годы, мяса и других продуктов и нагрузили ими корабль.

Когда все было готово, они сообщили об этом Финну, сыну Кумала, и он приказал десяти сотням храбрых и бесстрашных воинов сесть на корабль, чтобы отплыть с ним.

Они подняли из голубых вод тяжелый якорь и взмахами крепких весел направили корабль по необъятным морским просторам. Белыми широкими парусами они поймали чистый и прохладный ветер и, разрезая носом корабля бурлящие волны, а высокими мачтами бороздя небо и вспарывая чрева тяжелых туч, понеслись по океану наперекор грозным волнам.

Нам ничего не известно о том, как они плыли, до тех пор, пока не пристали к тихой гавани на севере Альбы. Причалив к пристани, они крепкими канатами привязали свой легкокрылый корабль к столбам, которые возвышались на берегу.

Затем Финн, сын Кумала, и пять преданных ему вождей сошли на берег и направились к замку властителя этой страны, королю Альбы.

Когда пять воинов, впереди которых шел великий Финн, подошли к замку короля, Финн изо всех сил ударил в колокол у двери. На его звон тотчас выбежал привратник и спросил звонивших:

– Кто стоит у дверей замка короля Альбы?

– Финн, сын Кумала, – ответил ему Финн, назвав себя.

– Пусть они входят, – сказал король.

После того как Финну и его людям были открыты двери замка, они предстали перед королем.

Король Альбы принял Финна, сына Кумала, радушно, с почетом и устроил в его честь большой пир. Он попросил Финна занять его королевское место. Затем была подана добрая еда, а в драгоценных кубках – хмельной мед и крепкие вина, развеселившие души собравшихся.

Вскоре король отправил несколько посланцев на корабль Финна, сына Кумала, чтобы они пригласили прочих бойцов и военачальников Финна посетить светлый праздник и отведать его угощения.

После этого Финн поведал королю Альбы о том, что заставило его двинуться в столь далекий путь и привело в его владения. Он рассказал королю всю историю своего сватовства к Грайне от самого начала до конца и прибавил, что прибыл к нему просить совета и помощи.

– Твой долг – помочь мне, – сказал Финн, сын Кумала, – ибо Диармайд О'Дуйвне убил твоего отца и он же убил двух твоих братьев, как и многих вождей твоего племени.

– Да. Все, что ты говоришь, о великий Финн, правда, – отвечал ему король Альбы, – и я дам тебе двух своих сыновей и отряд в тысячу воинов.

Радостно стало на душе старого Финна, когда он услышал такие слова от короля Альбы и узнал, что тот дает ему двух своих могучих сыновей и тысячу бесстрашных воинов.

Поэтому вскоре Финн собрал своих вождей, фенниев и наемников, поблагодарил щедрого хозяина за оказанные ему прием и помощь, а затем тепло попрощался с ним, пожелав ему и его близким благополучия, боевой удачи, богатства и доброго здоровья. Король ответил ему теми же пожеланиями и заверил Финна, сына Кумала, что он – верный и преданный друг ему и ирландским фенниям.

После этого Финн и сопровождавшее его войско покинули дворец короля Альбы и отправились своей дорогой.

Вскоре они сели на свой легкокрылый корабль и направились еще дальше на запад.

Нам ничего не известно о них до тех пор, пока не достигли они Бруга на Бойне.

Там сошли они на землю, и Финн, сын Кумала, отправил посланца в дом Ангуса на Бойне и объявил, что намерен сражаться против Диармайда О'Дуйвне и требует, чтобы враг принял его смертный вызов.

– Как мне поступить, получив этот вызов, о Осгар? – спросил Диармайд О'Дуйвне.

– Мы вместе дадим бой Финну и его людям, – отвечал Осгар. – Мы изрубим их кости и превратим их в кровавое месиво. И ни один воин, будь то вождь, наемник или зеленый фенний, не уйдет от нас живым. Мы уничтожим их всех.

Когда первые лучи солнца упали на землю, Диармайд О'Дуйвне и Осгар поднялись ото сна и облачили свои могучие тела в броню кольчуг, лат и шлемов – непроницаемую броню кровавых битв. А затем эти два воина – герои, не знающие поражений и страха в бою, – направились к тому месту, где должна была произойти битва между ними и огромным войском Финна, сына Кумала.

Приблизившись к своим врагам, они вскричали, потрясая смертоносным оружием:

– Выходите на бой с нами! Выходите на бой все, сколько бы вас ни было, много или мало. Пусть выходят вперед те, кто не боится вступить в бой с двумя разгневанными воинами.

После этого Диармайд и Осгар соединили борта своих щитов, и никакая сила не могла разъять их в пылу боя.

Тогда выступили вперед два сына короля Альбы и сказали, обращаясь к Финну:

– Разреши, о Финн, нам и нашим людям выступить первыми и сразиться с двумя врагами.

Сказав это, они сошли с корабля и вступили в бой с Диармайдом и Осгаром. Четыре грозных воина устремились друг на друга, но вскоре сыновья короля Альбы пали, сраженные Диармайдом и Осгаром.

А затем Диармайд и Осгар обрушили свои удары на остальных бойцов вражеского войска. И были они похожи на двух ястребов, что бросаются на растерявшихся цыплят, или на двух китов, глотающих мелкую рыбешку, или на двух волков, опустошающих стадо робких ягнят.

И так велик был страх, и так силен ужас, и так беспредельно отчаяние, в которое эти славные и бесстрашные воины повергли своих врагов, что ни один человек во всей зеленой Ирландии не мог бы рассказать о них. Ибо не осталось в живых ни одного воина, чтобы поведать о бессмертном подвиге Диармайда О'Дуйвне и Осгара, сына Ойсина. Никто не спасся от их ударов, и каждый, кого настигали эти удары, должен был проститься с жизнью.

Так до захода солнца от неумолимого меча Диармайда и Осгара пало все великое войско Финна. А сами они – славные герои битв Диармайд и Осгар – не получили ни одной раны и ни одной царапины.

Когда Финн, сын Кумала, увидел страшное побоище, которое учинили его воинам два бесстрашных героя – Диармайд и Осгар, он вернулся на корабль и покинул это печальное место.

Нам ничего не известно о нем до тех пор, пока он не достиг Тир-Тайрн-Гире, где жила колдунья – его старая кормилица.

Финн предстал перед нею. Она рада была увидеть его.

Финн рассказал ей о причине своего путешествия, о своих душевных муках и оскорблениях, которые причинил ему Диармайд О'Дуйвне, и о борьбе, которую он ведет с ним. И, склонив перед своей кормилицей голову, Финн добавил, что он пришел просить у нее совета.

– К тому же, – сказал Финн, – никакое оружие не берет Диармайда и никакие силы не могут одолеть его. Я уверен, что только с помощью заклинаний можно сломить Диармайда.

– Я пойду с тобой, Финн, – сказала колдунья, – и испробую силу своих чар.

Финн, сын Кумала, был рад этому. Ту ночь он провел у ведьмы, а утром они решили двинуться в путь.

Нам ничего не известно о том, как они достигли Бруга на Бойне. Там ведьма произнесла свои заклинания над Финном и бывшими с ними фенниями, чтобы никто не знал, где они находятся.

Накануне Осгар простился с Диармайдом. А Диармайд отправился на охоту и рыбную ловлю как раз в тот день, когда ведьма своими заклинаниями скрыла в густых лесах Финна и фенниев.

Ведьма проведала о том, что Диармайд О'Дуйвне отправился на охоту, и пошла к старой мельнице, где набрала камней, затем отправилась на болото и там отыскала большой лист лопуха, посреди которого сделала дырочку, и, усевшись на этот лист, с помощью заклинаний поднялась на воздух, и, подгоняемая чистым и прохладным ветром, понеслась вслед за Диармайдом.

Вскоре она настигла его и через дырочку в лопухе стала бросать в Диармайда камушки, причинив герою немалый урон: она пробила кольчугу, защищавшую его тело, и повредила его щит.

И Диармайд не мог бежать – до того были сильны чары ведьмы и до такой степени они одолели его. Все беды, какие он раньше перенес, казались пустяком по сравнению с этой невзгодой.

Стал он думать о том, каким бы образом мог он стряхнуть с себя это колдовство и вырваться из-под его власти. И подумалось ему, что, пока он не совсем еще обессилел, ему следует сразиться с ведьмой и попытаться убить ее своим копьем через ту дырочку, что была в лопухе. Ибо если он не одолеет ведьму, она прикончит его. Поэтому Диармайд О'Дуйвне повернулся к ведьме лицом и, зажав в руке копье Га-Дарг, собрал все еще оставшиеся у него силы и могучим рывком кинул завороженное копье в ведьму. И был тот бросок самым мощным из всех, какие доводилось ему делать в своей жизни.

Копье зажужжало, прорезая воздух, и через дырочку в лопухе пронзило ведьму: она замертво свалилась на землю. Диармайд обезглавил старуху и. захватив с собой ее безобразную голову, понес ее к Ангусу, в Бруг на Бойне.

На другой день Диармайд О'Дуйвне поднялся до восхода солнца, и вместе с ним встал Ангус. Ангус направился туда, где был Финн, сын Кумала, и, показав ему мертвую голову старухи, спросил, согласен ли он теперь заключить мир с Диармайдом. Финн ответил ему, что согласен заключить мир на любых условиях, какие бы ни предложил Диармайд.

После этого Ангус отправился туда, где был славный Кормак, король Ирландии, и попросил у него мира для Диармайда О'Дуйвне. И Кормак ответил, что он согласен на мир.

После всего этого Ангус отправился туда, где были Диармайд и Грайне, и спросил Диармайда, хочет ли он заключить мир с Финном, сыном Кумала, и Кормаком, королем Ирландии.

Диармайд ответил, что готов, если они согласятся выполнить все те условия, которые он предъявит им.

– Каковы же твои условия? – спросил Ангус.

– Я требую себе волость, которая принадлежала моим предкам, то есть волость О'Дуйвне. И чтобы я не должеи был платить за нее подать королю Ирландии, и чтобы Финн, сын Кумала, не имел права охотиться или ловить рыбу в ней. Кроме того, я требую себе волости Банн-Давуйса и Двухарна в Лагене как дар мне от Финна, сына Кумала, ибо это лучшие волости во всей Ирландии. А от Кормака, короля Ирландии, я требую себе волость Кейса-Карайна как приданое за его дочерью Грайне. Вот мои условия. И только если они будут выполнены, соглашусь я заключить мир с Финном, сыном Кумала, и Кормаком, королем Ирландии.

– Готов ли ты сразу же заключить мир, если они согласятся немедленно выполнить твои условия? – спросил Ангус.

– Да, – отвечал Диармайд.

Тогда Ангус из Бруга отправился туда, где находились Финн, сын Кумала, и Кормак, король Ирландии, и сообщил им эти условия Диармайда О'Дуйвне.

Каждый из них без колебаний принял эти условия, ибо слишком большой урон наносил им Диармайд, и они простили ему все то зло, которое он причинил им за все те шестнадцать лет, что он был в изгнании.

После этого Кормак, король Ирландии, отдал Финну, сыну Кумала, другую свою дочь, чтобы она стала ему женой и милой супругой. Он признал Диармайда О'Дуйвне своим зятем, и между тремя величайшими мужами Ирландии воцарились мир и спокойствие.

Диармайд и Грайне поселились в долге, что назывался Рат-Грайнан и находился в волости Кейса-Карайка, расположенной далеко от владений Кормака, короля Ирландии, и Финна, сына Кумала.

В скором времени Грайне родила Диармайду четырех сыновей и одну дочь, которым дали имена: Доннхад, Зохайд, Коннла, Сейльвсхарках и Друйме.

Диармайд и Грайне отдали Банн-Баннхуас, который находится в Двухарне Лагенской, своей дочери Друйме, и Диармайд отправил туда с нею служанку.

Долгое время его семья жила в мире и спокойствии, и люди говорили, что во всей Ирландии нет человека более зажиточного и более богатого скотом и пастбищами, чем Диармайд О'Дуйвне.

Но однажды Грайне обратилась к Диармайду с такой речью:

– Стыдно должно быть нам, имея такое множество слуг, такой богатый дом и такой неисчислимый достаток, жить так уединенно, что два наиболее знатных, прославленных и могучих мужа Ирландии никогда не бывают в нашем доме.

– О ком говоришь ты, о Грайне? – спросил ее Диармайд.

– О Кормаке, короле Ирландии, и о Финне, сыне Кумала, – отвечала она.

– Как можешь ты называть их, Грайне! – воскликнул Диармайд. – Ведь ты знаешь лучше, чем кто-либо, что они мои враги.

– Я готова устроить для них большой пир, – ответила Грайне, – и ты можешь приобрести их любовь.

– Я не возражаю против этого, – сказал Диармайд, – и позволяю тебе устроить такой пир.

– В таком случае, – промолвила Грайне, – прикажи твоей дочери приготовить другой пир, чтобы мы могли принять Финна, сына Кумала, и Кормака, короля Ирландии, не только у себя, но и в ее доме. И хотя сказать заранее трудно, но возможно, что она найдет себе на этом пиру достойного мужа.

После того как Диармайд и Грайне условились обо всем, они стали готовить два больших празднества в доме Диармайда и в доме его дочери. Эти приготовления длились около года, и к концу этого времени два гонца были посланы к королю Ирландии Кормаку и к Финну, сыну Кумала. На пиршество были также приглашены семь отрядов ирландских фенниев и все вожди ирландских племен.

Целый год продолжалось это пиршество – с самого дня их прибытия в дом Диармайда О'Дуйвне и его дочери.

В последнюю ночь Диармайд О'Дуйвне крепко заснул в своем Рат-Грайнане. Вдруг среди ночи его разбудил лай собаки, который заставил его подняться с ложа. Но Грайне остановила Диармайда и, обвив руками его шею, спросила, что ему приснилось.

– Я услышал во сне лай собаки, – ответил Диармайд, – и сильно удивлен и встревожен этим.

– Можешь спать спокойно, – отвечала ему Грайне, – ибо это воины племени Туата Де Дананн подняли такой шум и разбудили тебя, несмотря на запрет Ангуса из Бруга на Бойне. Поэтому ложись снова в постель.

Диармайд последовал совету жены и милой супруги, но сон долго бежал его очей; а едва он задремал, как опять услышал тот же лай собаки.

Он снова поднялся со своего ложа, собираясь пойти разыскать собаку. Но, как и в первый раз, Грайне вновь обвила его шею руками и уложила его в постель, сказав, что лай этот не может быть условным знаком, вызывающим его на встречу с кем-нибудь. И потому Диармайду не к чему вставать среди ночи и идти на розыски какой-то собаки.

Диармайд улегся на свое ложе и долго не мог заснуть; но лишь только сон охватил его усталые члены, как он в третий раз услышал лай собаки и пробудился. На дворе был уже ясный и светлый день.

Диармайд сказал, обращаясь к Грайне:

– Пойду и разыщу собаку, чей лаи не давал мне спать до рассвета.

– Что ж, ступай, – ответила Грайне, – только возьми с собой свой меч Моральтах-Мананнан и копье Га-Дарг.

– Нет, – сказал Диармайд, – незачем мне брать с собой такое оружие. Хватит мне меча Баг-Альтах, привешенного на поясе, копья Га-Бунде в одной руке и кинжала в другой.

Затем Диармайд О'Дуйвне покинул Рат-Грайнан и шел не останавливаясь, пока не достиг вершины Баин-Гульбайна.

Там он увидел перед собой Финна, сына Кумала, который был совсем один, и никто из вождей, фенниев или слуг не сопровождал его.

Подойдя к Финну, Диармайд не поздоровался с ним и не приветствовал его, а только спросил его, как это он дерзнул охотиться в его владениях. Финн ответил ему, что начал охоту не он, а многие гости, приглашенные на пир, которые еще в полночь покинули дом Диармайда и пустились в погоню за диким банн-гульбайнеким кабаном.

– Один из наших псов, – продолжал Финн, – напал на след дикого кабана, который мы потеряли, почему и не могли затравить его днем. Это дикий кабан, который зовется банн-гульбайнским, и феннии давно уже преследуют его, но безуспешно, ибо много раз он убегал от них. Сегодня утром этот разъяренный зверь разорвал тридцать смелых ирландских фенниев. А сейчас он как раз взбирается на этот холм, на вершине которого мы стоим, и растерянные воины в страхе и ужасе убегают от него. Уйдем отсюда, Диармайд, и уступим ему эту вершину.

Но Диармайд ответил Финну, что он ни за что не покинет этого холма из страха перед диким кабаном.

– Тебе все равно нельзя оставаться здесь, – сказал Финн, сын Кумала, – ибо на тебе лежит зарок никогда не охотиться на кабанов.

– Почему же был наложеи на меня такой зарок? – спросил Диармайд.

– Я расскажу тебе это, – отвечал ему Финн. – Однажды случилось мне быть в Альмайне Лагенском, просторном и величавом, и семь отрядов верных фенниев были в ту пору со мной.

В дом вошел Бран-Баг О'Буахайн и спросил, обращаясь ко мне, помню ли я о том, что на меня наложен зарок не проводить десяти ночей подряд в Альмайне Лагенском, не уходя хотя бы на одну из них за стены этой твердыни.

Сейчас этот зарок не лежит ни на одном воине Ирландии – будь он вождем, феннием или наемником, кроме меня.

Все феннии отправились тогда в большой королевский зал, и со мною остался лишь один твой отец, Донн О'Доннхуада, да несколько бардов и друидов из числа фенниев. Мы были там с нашими сторожевыми и охотничьими псами.

Я обратился к окружавшим меня людям и спросил их, куда нам лучше всего направиться, чтобы весело провести эту ночь и развлечься. Твой отец Донн О'Доннхуада сказал, что он предложит мне достойное развлечение.

«Ибо, если ты еще помнишь, о Финн, – сказал Донн О'Доннхуада, – в то времена, когда я был изгнан из числа фенниев и ты преследовал меня, Крохнуйт, дочь Корраха из Лифе, зачала от меня младенца и разрешилась от бремени крепким, здоровым и красивым мальчиком. Ангус – из Бруга на Бойне взял от меня новорожденного к себе в дом и воспитал его как приемного сына.

После этого Крохнуйт, дочь Корраха из Лифе, зачала еще одного младенца от Рока, сына Рока Диокайна, и тоже родила ему мальчика.

Рок, сын Рока Диокайна, зная, что один сын Крохнуйт уже воспитывается у Ангуса, попросил меня уговорить Ангуса, чтобы он взял к себе на воспитание также и его сына. Рок пообещал, что каждый вечер он будет присылать ему столько мяса, молока и всякой другой еды, что их хватит на девять человек. Я ему ответил, что считаю неподходящим делом воспитывать вместе с моим сыном сына худородного человека, но все же передал Ангусу просьбу Рока, сына Рока Диокайна, и Ангус согласился взять к себе на воспитание второго мальчика. Рок каждый вечер, как и обещал, посылал в дом Ангуса столько пищи, что ее хватило бы на прокорм девяти питомцев. Но я почти год не виделся с Ангусом и теперь предлагаю тебе, Финн, и всем, кто окружает тебя, пойти к Ангусу из Бруга на Бойне и попросить его принять и развлечь нас».

– После этого, – продолжал рассказывать Финн, – я и твой отец Донн О'Доннхуада вместе с людьми, что были с нами, направились к дому Ангуса из Бруга на Бойне, и ты, Диармайд, тоже находился там среди нас, как и сын Рока. И все мы заметили, что Ангус не проявлял к тебе такой сильной привязаности, какую проявляли домашние Ангуса к маленькому сыну Рока.

Твой отец весьма ревниво отнесся к этому, страдая из-за такого пренебрежения к его сыну.

В это время между двумя моими охотничьими собаками началась грызня из-за куска мяса, брошенного им со стола. Женщины и слуги дома бросились разнимать их.

Сын Рока попытался проскользнуть между коленями твоего отца, Донна О'Доннхуада, чтобы тоже попробовать разнять псов, но твой отец, Донн О'Доннхуада, сжал ребенка своими коленями с такой страшной силой, что сразу же задушил его. А затем швырнул его тело двум разъяренным псам.

Вскоре после этого в дом вошел Рок, сын Рока Диокайна, и, увидев своего сына мертвым, закрыл лицо руками, из его груди вырвался громкий и протяжный вопль горя и страдания.

После этого он подошел ко мне и, став передо мною, сказал:

«В этом доме нет человека, который пережил бы горе более тяжкое, чем я, ибо у меня нет других детей, кроме этого единственного ребенка, и он убит. Так скажи мне, о Финн, должен ли я получить выкуп за смерть моего сына?»

– Я предложил ему тщательно осмотреть тело мальчика, – продолжал свой рассказ Финн, – и сказал, что, если он найдет на нем следы зубов или когтей моих псов, я сам уплачу ему выкуп за его сына.

Мальчика внимательно осмотрели, но следов когтей или зубов, от которых он мог бы умереть, найти не могли.