Текст книги "Исландские саги. Ирландский эпос"
Автор книги: Автор Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 56 страниц)
Во второй раз Гицур назвал своих свидетелей [170]170
Во второй раз Гицур назвал своих свидетелей… – В пер¬вый раз Гуннар обвиняется в на-падении, а нанесенная им рана является сопровождающим обстоятельством, во второй раз – наоборот.
[Закрыть]и обвинил Гуннара, сына Хамунда, в том, что он нанес Торгейру, сыну Откеля, глубокую рану, от которой тот умер, на месте, где Гуннар перед этим незаконно напал первым на Торгейра. Затем он объявил все, как в первый раз. Потом он спросил, к какому тингу относится Гуннар и из каких он мест.
После этого люди пошли от Скалы Закона, и все нашли, что он говорил хорошо. Гуннар держался спокойно и говорил мало.
И вот подошло время, когда суды должны были разбирать дела. Гуннар стоял к северу от суда людей из Долины Кривой Реки, Гицур – к югу. Гицур назвал свидетелей и предложил Гуннару выслушать его присягу, изложение дела и все доказательства, которые он собирался привести. После этого он принес присягу. Затем он изложил свое дело суду. Потом он предложил свидетелям подтвердить, что он предъявил свой иск на тинге. Затем он предложил соседям занять свои места, а противникам – отвести лишних соседей.
LXXIV
Тогда Ньяль сказал:
– Довольно! Нельзя больше сидеть сложа руки. Пойдем туда, где сидят соседи.
Они пошли к ним и отвели четырех из них. Оставшимся пяти они предложили сказать, не выехали ли оба Торгейра со своими людьми со злым умыслом против Гуннара. Те, не колеблясь, ответили, что так оно и было. Тогда Ньяль сказал, что это законный отвод иска и что он выступит на суде с этим отводом, если противники не согласятся на примирение. Многие знатные люди поддерживали это предложение и порешили на том, что дело рассудят двенадцать человек. Обе стороны дали друг другу руки в знак примирения. После этого было решено, какая вира должна быть заплачена, и она должна была быть заплачена тут же, на тинге, а Гуннар и Кольскегг должны были оставить Исландию на три года. Но если бы Гуннар не уехал из страны, то родичи убитого имели право его убить, если смогут это сделать. Гуннар не подал виду, что недоволеи решением.
Гуннар спросил Ньяля о деньгах, которые он дал ему на хранение. Ньяль отдавал их в рост, и он отдал ему все сполна. Их как раз хватило на все, что Гуннар должен был заплатить.
Вот люди стали разъезжаться по домам. Гуннар и Ньяль поехали с тинга вместе. Ньяль сказал Гуннару:
– Прошу тебя, друг, не нарушай этого договора. Помни, о чем мы условились. Первая твоя поездка в чужие страны принесла тебе большую славу, а эта принесет еще большую. Ты вернешься с большим почетом и доживешь до глубокой старости, и никто здесь не посмеет тягаться с тобой. Но если ты не уедешь из Исландии и нарушишь договор, то тебя здесь убьют, а хуже этого ничего не может быть для твоих друзей.
Гуннар ответил, что не собирается нарушать договор. Он поехал домой и рассказал о решении суда. Раннвенг сказала, что надо ему уехать из Исландии, и пусть тем временем его враги грызутся с кем-нибудь другим.
LXXV
Траин, сын Сигфуса, объявил своей жене, что в это лето он собирается уехать из Исландии. Она ответила, что это хорошо. Он договорился с Хёгни Белым, что тот перевезет его. Гуннар и Кольскегг договорились с Арнфинном из Вика.
Сыновья Ньяля Грим и Хельги попросились у отца за море. Ньяль сказал:
– Трудной будет для вас эта поездка, и еще неизвестно, останетесь ли вы в живых. Правда, вы прославитесь и отличитесь. Но очень может быть, что эта поездка повлечет за собой трудности, уже когда вы вернетесь.
Они все же просили его отпустить их, и наконец, он сказал, что они могут ехать, если хотят. Они договорились с Бардом Черным и Олавом, сыном Кетиля из Эльды, что те перевезут их.
Шла молва, что лучшие люди покидают округу.
К этому времени подросли сыновья Гуннара – Хёгни и Грани. Они были непохожи друг на друга. Грани был во многом в мать, а Хёгни был хорошего нрава.
Гуннар велел перевезти товары свои и своего брата к кораблю. Когда вся кладь Гуннара была на корабле, а сам корабль почти совсем снаряжен, Гуннар отправился на Бергторов Пригорок и на другие дворы проведать знакомых и поблагодарить всех, кто ему помогал.
На другой день он собрался ехать на корабль и сказал всем домочадцам, что уезжает навсегда. Всех это опечалило, но они думали, что он еще вернется. Собравшись в путь, Гуннар обнял на прощанье каждого. Все вышли проводить его. Он воткнул свое копье в землю, вскочил в седло и уехал с Кольскеггом.
Вот они подъезжают к Лесной Реке. Тут конь Гуннара споткнулся, и он соскочил с коня. Его взгляд упал на склон горы и на его двор на этом склоне, и он сказал:
– Красив этот склон! Таким красивым я его еще никогда не видел: желтые поля и скошенные луга. Я вернусь домой и никуда не поеду.
– Не доставляй этой радости своим врагам, – говорит Кольскегг. – Не нарушай договора. Ведь людям и в голову не придет, что ты можешь его нарушить. И ведь ты знаешь, что все случится так, как предсказал Ньяль.
– Я не поеду, – говорит Гуннар, – и мне бы не хотелось, чтобы ты уехал.
– Нет, – говорит Кольскегг. – И в этом деле я не отступлю от своего слова и сделаю то, чего от меня ждут. Ничто другое не может разлучить меня с тобой. Скажи моим родичам и моей матери, что я не собираюсь больше возвращаться в Исландию, потому что я узнаю о твоей смерти, брат, и тогда уже ничто не будет тянуть меня назад.
Они распрощались. Гуннар вернулся домой, в Конец Склона, а Кольскегг поехал к кораблю и уплыл из Исландии.
Халльгерд обрадовалась Гуннару, когда он вернулся домой, но мать его ничего не сказала.
Эту осень и зиму Гуннар провел дома. При нем было немного людей. Олав Павлии пригласил к себе в гости Гуннара и Халльгерд и предложил оставить дом на мать и Хёгни. Гуннар сначала согласился, но потом ему расхотелось ехать.
А на следующее лето на альтинге Гицур и Гейр объявили Гуннара вне закона. Прежде чем тинг окончился, Гицур созвал в Ущелье Сходок всех врагов Гуннара – Старкада из-под Треугольной Горы и его сына Торгейра, Мёрда и Вальгарда Серого, Гейра Годи и Хьяльти, сына Скегги, Торбранда и Асбранда, сыновей Торлейка, Эйлива и ето сына Энунда, Энунда из Великаньего Леса, Торгрима из Песчаного Оврага.
Гицур сказал:
– Я предлагаю этим летом напасть на Гуннара и убить его.
Хьяльти сказал:
– Я обещал Гуннару здесь, на тинге, когда он послушался моих уговоров, что я не нападу на него. Так и будет.
После этого Хьяльти ушел, а те, что остались, решили напасть на Гуннара, подали друг другу руки в знак уговора и постановили взять выкуи с того, кто нарушит уговор. Мёрд должен был выведать, когда лучше всего напасть на Гуннара. Всего их было четыре десятка человек. Они считали, что им будет легко справиться с Гуннаром, раз уехали Кольскегг, Траин и многие друзья Гуннара.
Люди стали разъезжаться с тинга по домам. Ньяль отправился к Гуннару и рассказал ему, что он объявлеи вне закона и что его замышляют убить.
– Хорошо, – сказал Гуннар, – что ты предостерегаешь меня.
– Я бы хотел, – сказал Ньяль, – чтобы к тебе переехали мон сыновья Скарпхедин и Хёскульд. Они не пожалеют ради тебя своей жизни.
– Я не хочу, – ответил Гунпар, – чтобы из-за меня убили твоих сыновей. Ты вправе ждать от меня лучшего.
– Это все равно, – сказал Ньяль. – Ведь мстить за тебя придется моим сыновьям, когда ты погибнешь.
– Очень может быть, – ответил Гуннар, – но я бы не хотел, чтобы и в этом я был виноват. Мне бы хотелось лишь попросить вас позаботиться о моем сыне Хёгни, а о Грани я ничего не говорю, потому что он редко делает то, что мне по нраву.
Ньяль обещал выполнить его просьбу и поехал домой.
Рассказывают, что Гуннар ездил на все сходки и тинги, и его враги никогда не осмеливались поднять на него руку. Некоторое время он вел себя так, словно не был объявлеи вне закона.
LXXVI
Осенью Мёрд, сын Вальгарда, прислал сказать, что все люди Гуннара будут кончать уборку сена внизу на Островах и Гуннар будет один дома. Когда Гицур Белый и Гейр Годи узнали об этом, они поехали через реку и пески на восток, в Капище. Они послали человека под Треугольную Гору, к Старкаду. Все, кто должен был напасть на Гуннара, собрались там и стали решать, что им делать. Мёрд сказал, что они не смогут захватить Гуннара врасплох, если они не возьмут с собой из соседнего двора бонда по имени Торкель и не заставят его войти во двор Гуннара и увести пса Черного.
Затем они отправились на восток, в Конец Склона, и послали за Торкелем. Его схватили и сказали, что либо они убьют его, либо он уведет пса. Он предпочел остаться в живых и поехал с ними.
В Конце Склона от ограды к домам вела дорога, обнесенная валами. Там они остановились, и Торкель пошел к дому. Пес лежал на крыше, и Торкель заманил его с собой в овраг.
Тут пес увидел людей, бросился на Торкеля и вцепился ему в бедро. Энунд из Великаньего Леса ударил пса секирой по голове и рассек ему череп. Пес так громко залаял, что им показалось, что они никогда не слышали такого лая, и свалился мертвым.
LXXVII
Гуннар проснулся в доме и сказал:
– Плохо твое дело, друг Черный! Но кто знает, может быть, и я скоро отправлюсь за тобой.
Дом Гуннара был весь деревянный, с дощатой крышей и окошками в ней, которые закрывались ставнями. Гуннар спал в каморке в доме, вместе с Халльгерд и своей матерью.
Подходя к дому, они не знали, там ли Гуннар. Они решили, чтобы кто-нибудь сначала подкрался и разузнал, и уселись на землю. Норвежец Торгрим поднялся на крышу. Гуннар увидел в окошке его красную одежду и нанес ему удар своим копьем. Торгрим поскользнулся, выпустил из рук щит и упал с крыши. Он подошел к Гицуру и его людям, сидевшим на земле. Гицур посмотрел на него и спросил:
– Ну что, дома Гуннар?
Торгрим ответил:
– Сами узнаете. Я знаю только, что его копье дома. И он упал мертвым на землю.
Они бросились к дому. Гуннар стал стрелять в них из лука и так хорошо защищался, что они ничего не могли поделать. Тогда несколько человек вскочили на крышу и хотели напасть на Гуннара оттуда. Но и там их настигали стрелы Гуннара, так что они ничего не могли поделать. Так продолжалось некоторое время.
Они отдохнули и бросились в бой во второй раз. Гуннар опять стал стрелять в них, и они снова ничего не могли поделать и отступили во второй раз. Тогда Гицур Белый сказал:
– Смелее вперед! Иначе ничего не выйдет.
Они бросились в бой в третий раз и долго старались подобраться к Гуннару, но и на этот раз им пришлось отступить. Гуннар сказал:
– Снаружи, на краю крыши, лежит стрела: это их стрела, и я выстрелю ею в них. Им будет стыдно, если я их раню их же собственным оружием.
Его мать сказала:
– Не делай этого, не подзадоривай их. Ведь они уже отступили.
Но Гуннар схватил стрелу и выстрелил в них. Стрела попала в Эйлива, сына Энунда, и нанесла ему тяжелую рану. Он стоял поодаль от других, и они ле заметили, что он ранен.
– Там показалась рука с золотым запястьем и взяла стрелу, что лежала на крыше, – сказал Гицур. – Не стал бы он искать стрел снаружи, если бы у него их хватало дома. Пойдемте нападем на него еще раз.
Мёрд сказал:
– Давайте подожжем дом!
– Ни за что! – сказал Гицур. – Даже если бы мне грозила смерть! Но ты бы мог дать нам какой-нибудь хороший совет, ведь ты слывешь таким хитрецом.
На земле лежали веревки, которыми обычно скрепляли постройки. Мёрд сказал:
– Давайте возьмем эти веревки и привяжем их к концам конька крыши, а другие концы привяжем к камням, и станем наматывать веревки на бревно, и свернем с дома крышу.
Они взяли веревки и проделали все, что предложил Мёрд. Гуннар не успел опомниться, как они свернули крышу с долга. Тогда он принялся стрелять из лука, так что они никак не могли подобраться к нему. Мёрд снова предложил поджечь дом. Гицур сказал:
– Зачем ты предлагаешь то, на что никто из нас не согласен? Мы никогда не пойдем на это.
В это время Торбранд, сын Торлейка, вскакивает на крышу и перерубает Гуннару тетиву. Гуннар хватает обеими руками свое копье, бросается к Торбранду, пронзает его и сбрасывает на землю. Тут подбегает брат Торбранда Асбранд. Гуннар наносит ему удар своим копьем, но тот выставляет щит. Копье пробивает насквозь щит и вонзается в руку. Тут Гуннар поворачивает копье с такой силой, что щит раскалывается и у Асбранда ломается кость руки, так что он падает со стены. До этого Гуннар ранил восьмерых человек и убил дноих.
Сам Гуннар был ранеи дважды, но все говорили, что он не думал ни о ранах, ни о смерти.
Он сказал Халльгерд:
– Дай мне две пряди из своих волос и сплети мне вместе с матерью из них тетиву.
– Это тебе очень нужно? – говорит она.
– От этого зависит моя жизнь, – говорит он, – потому что им не одолеть меня, пока я могу стрелять в них из лука.
– Тогда я припомню тебе твою пощечину, – говорит она. – Мне все равно, сколько ты еще продержишься.
– Всякий по-своему хочет прославиться, – говорит Гуннар. – Больше я у тебя просить не буду.
А Раннвейг сказала:
– Подло ты поступаешь, и не скоро забудется этот твой позорный поступок.
Гуннар защищался отважно и доблестно и нанес еще восьмерым такие тяжкие раны, что многие едва не умерли от них. Он защищался, пока не свалился от усталости. Они нанесли ему много тяжелых ран, но он все же вырвался у них из рук и снова долго защищался. В конце концов, они убили его.
О его гибели Торкель Скальд Людей с Гаутельва сложил такую вису:
– Ведомо нам, как в доме
Недругов Гуннар встретил,
Копьем отражая натиск
Кормчих коня морского [171]171
Кормчие коня морского – воины (морской конь – ко¬рабль)
[Закрыть].
В буре огней Одина [172]172
буря огней Одина – битва (огни Одина – мечи).
[Закрыть]
Шестнадцать ратников ранил
И двух убил наповал
Славный дробитель гривен [173]173
дробитель гривен – воин, то есть Гуннар.
[Закрыть].
Гицур сказал:
– Большого быка мы свалили. Нелегко нам пришлось, и, пока люди живут в нашей стране, они не забудут, как защищался Гуннар.
Он пошел к Раннвейг и сказал:
– Дашь ты нам похоронить двоих убитых из наших людей на твоей земле?
– Охотно дам землю двоим, но еще охотнее вам всем, – ответила она.
– Тебе можно простить, что ты говоришь так, – сказал он, – потому что велика твоя потеря.
И он велел, чтобы никто ничего не грабил и не разрушал. Затем они уехали.
Тут Торгейр, сын Старкада, сказал:
– Нам нельзя оставаться в своих домах из-за сыновей Сигфуса, разве что ты, Гицур, или ты, Гейр, побудете некоторое время здесь, на юге.
И они бросили жребий, кому из них оставаться, и жребий выпал Гейру. Потом он отправился на Мысок и стал там жить. У него был сын по имени Хроальд. Он прижил его вне брака.
Мать Хроальда звали Бьяртей, она была сестрой Торвальда Хворого, который был убит у Конского Ручья на Гримовом Мысу. Хроальд хвалился тем, что он нанес Гуннару смертельную рану. Теперь Хроальд стал жить с отцом. Торгейр, сын Старкада, хвастался другой раной, которую он нанес Гуннару. Гицур оставался дома, на Мшистой Горе. Повсюду люди осуждали убийство Гуннара, и многие оплакивали его смерть.
LXXVIII
Ньяль был очень опечалеи смертью Гуннара, так же как и сыновья Сигфуса. Они спросили Ньяля, можно ли предъявить иск по поводу убийства Гуннара или вообще начать тяжбу. Он ответил, что нельзя, раз Гуннар был объявлеи вне закона, и что лучше унизить врагов, убив нескольких из них в отместку за Гуннара.
Насыпали курган, и в нем похоронили Гуннара сидя. Раннвейг не захотела, чтобы копье Гуннара положили в курган. Она сказала, что пусть лишь тот возьмет его в руки, кто захочет отомстить за Гуннара. К копью Гуннара поэтому никто не притронулся. Раннвейг была так зла на Халльгерд, что едва сдерживалась, чтобы не убить ее. Она говорила, что её сын погиб из-за нее. Тогда Халльгерд переселилась на Каменистую Реку со своим сыном Грани. Они поделили свое имущество: Хёгни получил землю в Конце Склона и все хозяйство там, а Грани получил земли, которые сдавались внаем.
Как-то раз случилось в Конце Склона, что пастух и работница гнали скот мимо Гуннарова кургана, и им почудилось, что Гуннар веселится и поет в кургане. Они пошли домой и рассказали об этом матери Гуннара Раннвейг, а она велела сказать об этом Ньялю. Они отправились на Бергторов Пригорок и рассказали о случившемся Ньялю. Он попросил их повторить рассказ три раза. После этого он долго разговаривал со Скарпхедином вполголоса. Тот взял свою секиру и отправился в Конец Склона. Хёгни и Раннвейг приняли его очень хорошо и очень обрадовались ему. Раннвейг попросила его остаться у них подольше, и он согласился. Он и Хёгни всегда были вместе. Хёгни был человек отважный и во всем искусный, но недоверчивый, и поэтому они не посмели рассказать ему о том, что случилось.
Однажды Скарпхедин и Хёгни были на южной стороне Гуннарова кургана. Ярко светила луна, но иногда набегало облако.
Им показалось, что кургаи раскрылся и что Гуннар повернулся в нем и смотрит на луну. Им почудилось, будто в кургане горят четыре огня, и в нем очень светло, и будто Гуннар весел, и лицо у него радостное. Он сказал вису, притом так громко, что его было бы слышно, если бы они стояли и дальше:
– Молвил отец Хёгни,
Посох богини павших [174]174
Посох богини павших – воин, то есть Гуннар (богиня павших – валькирия, здесь – битва).
[Закрыть],
Тот, чье сердце не знало
Страха на поле брани:
Вовек шлемоносный воин
В вихре дротов [175]175
Вихрь дротов – битва.
[Закрыть]не дрогнет,
Скорее умрет, чем отступит,
Скорее умрет, чем отступит.
После этого курган закрылся.
– Ты бы поверил этому, если бы другие рассказали об этом тебе? – спросил Скарпхедин.
– Поверил бы, – говорит тот, – если бы Ньяль рассказал мне это, потому что я слышал, что он никогда не говорит неправды.
– Неспроста, – говорит Скарпхедин, – он сам явился нам и сказал, что скорее бы умер, чем уступил своим врагам. Это он дает нам совет.
– Я ничего не смогу сделать, – говорит Хёгни, – если ты не будешь мне помогать.
– Я не забыл, – говорит Скарпхедин, – как поступил Гуннар после убийства вашего родича Сигмунда. Я помогу тебе, как сумею. Ведь мой отец обещал Гуннару, что мы поможем тебе или его матери.
После этого они пошли домой, в Конец Склона.
LXXIX
– Поедем сегодня же ночью, – говорит Скарпхедин, – потому что если они узнают, что я здесь, то станут осторожнее.
– Пусть будет по-твоему, – говорит Хёгни.
Когда все улеглись спать, они взяли оружие. Хёгни снял копье Гуннара, и оно громко зазвенело. Раннвейг, вне себя от гнева, вскочила и сказала:
– Кто берет копье Гуннара, когда я запретила трогать его?
– Я хочу, – говорит Хёгни, – отдать его моему отцу, пусть оно будет с ним в Вальгалле [176]176
Вальгалла – чертог Одина, в котором сражаются и пируют павшие в битве воины.
[Закрыть]и он там сражается им.
– До этого ты еще сам сразишься им и отомстишь за отца, потому что оно предсказывает смерть – одного или нескольких.
Хёгни вышел во двор и передал Скарпхедину свои разговор с бабушкой. Затем они направились на Мысок. Два ворона всю дорогу летели за ними [177]177
Два ворона всю дорогу летели за ними. – Появление священных птиц Одина было добрым предзнаменованием для воинов.
[Закрыть].
Ночью они добрались до Мыска и погнали скот к домам. Тогда из дома выскочили Хроальд и Тьёрви и стали отгонять скот обратно. Оба были при оружии. Скарпхедин вскочил и сказал:
– Нечего тебе осматриваться, ты не ошибаешься!
И Скарпхедин нанес Тьёрви смертельный удар. У Хроальда в руке было копье. Хёгни бросился на него, и Хроальд хотел ударить Хёгни копьем, но тот перерубил древко и пронзил его копьем Гуннара. Затем они оставили убитых и отправились под Треугольную Гору.
Скарпхедин подбежал к дому и стал вырывать траву. Те, кто были внутри, подумали, что это скот. Старкад и Торгейр схватили оружие и одежду и выбежали во двор. Но когда Старкад увидел Скарпхедина, он испугался и хотел повернуть обратно. Скарпхедин зарубил его у ограды, а Хёгни подбежал к Торгейру и убил его копьем Гуннара.
Оттуда они направились в Капище. Мёрд был на лугу перед домом. Он стал просить пощады и предложил помириться. Скарпхедин рассказал Мёрду об убийстве тех четверых и прибавил:
– А ты либо отправишься той же дорогой, либо предоставишь Хёгни самому рассудить вас, если только он согласится.
Хёгни ответил, что не собирался мириться с убийцей своего отца, но в конце концов все же согласился сам решить дело.
LXXX
Ньяль немало помог тому, что родичи Старкада и Торгейра согласились на примирение. Был созваи тинг и выбраны судьи. Было сосчитано все, даже нападение на Гуннара, хотя он и был вне закона. Мёрд заплатил сполна всю разницу [178]178
Мёрд заплатил сполна всю разницу… – Из виры за Старкада и Торгейра вычли виру за нападение на Гуннара, и остаток должен был выплатить Мёрд в качестве штрафа за свое участие в деле.
[Закрыть], потому что решение по его делу вынесли только после того, как решили дело Скарпхедина и Хёгни. Тогда состоялось полное примирение.
На тинге было много разговоров о тяжбе Гейра Годи и Хёгни [179]179
Тяжба Гейра Годи и Хёгни – тяжба по поводу убийства Хроальда, сына Гейра Годи.
[Закрыть]. Она кончилась тем, что они помирились и с тех пор жили в мире. Гейр Годи до самой смерти прожил на Склоне, и больше о нем в этой саге рассказываться не будет. Ньяль сосватал Хёгни Альвхейд, дочь Ветрлиди Скальда, и тот женился на ней. Их сыном был Ари, который уплыл на Шотландские острова и там женился. Его потомком был Эйнар Шотландец, очень доблестный человек. Хёгни и Ньяль оставались друзьями, но о Хёгни больше не будет рассказываться в этой саге.
LXXXI
Теперь надо рассказать о Кольскегге. Он приехал в Норвегию и пробыл зиму в Вике, а на следующее лето поехал в Данию и стал служить конунгу Свейну Вилобородому. Он был у него в большой чести.
Однажды ночью ему приснилось, будто к нему пришел какой-то человек, весь в сиянии, разбудил его и сказал:
– Встань и иди со мной!
– Что тебе от меня нужно? – спросил Кольскегг.
– Я найду тебе жену, и ты будешь моим рыцарем.
И будто он согласился. На этом он проснулся.
Потом он пошел к одному мудрому человеку и рассказал ему свой сон. Тот растолковал этот сон так, что он отправится в южные страны и станет рыцарем господним.
Кольскегг крестился в Дании, но там ему пришлось не по душе, и он отправился на восток, в Гардарики, и пробыл там зиму. Оттуда он поехал в Миклагард и вступил там в варяжскую дружину. Последнее, что о нем слышали, было, что он там женился, был предводителем варяжской дружины и оставался там до самой смерти. Больше о нем в этой саге рассказываться не будет.
LXXXII
Теперь надо рассказать о том, что Траин, сын Сигфуса, приехал в Норвегию. Они пристали к берегу у Халогаланда, а оттуда поплыли на юг, в Трандхейм, в Хладир. Как только ярл Хакон узнал про это, он послал к ним людей, чтобы те узнали, кто они такие. Они вернулись и сказали ему. Тогда ярл послал за Траином, сыном Сигфуса, и тот явился к нему. Ярл спросил, какого он рода. Траин ответил, что он близкий родич Гуннара с Конца Склона. Ярл сказал:
– Тем лучше для тебя, потому что я видал много исландцев, но не видал равных ему.
Траин сказал:
– Государь, разрешите мне остаться у вас на зиму.
Ярл разрешил. Траин пробыл у него зиму и был в большой чести.
Жил человек по имени Коль. Он был викинг. Он был сыном Асмунда Ясеневый Бок из Смаланда. Его становище было на реке Гаутельве. У него было пять кораблей и большая дружина. С Гаутельвы он поплыл в Норвегию, высадился на берег в Вестфольде и напал на Халльварда Соти. Они нашли Халльварда на чердаке. Он храбро защищался там, пока они не подожгли дом. Тогда он сдался, но они убили его и, захватив большую добычу, отправились в Льодхус. Ярл Хакон услыхал об этом и велел объявить Коля вне закона по всей стране и положил награду за его голову.
Однажды ярл сказал так:
– Плохо, что нет здесь Гуннара с Конца Склона. Он бы убил моего врага, которого я объявил вне закона, если бы был здесь. А теперь исландцы убьют Гуннара. Жаль, что он не приехал к нам.
Траин, сын Сигфуса, ответил:
– Я не Гуннар, однако же я его родич, и я готов отправиться в поход на твоего врага.
Ярл сказал:
– Я охотно принимаю твое предложение и хорошенько снаряжу тебя в поход.
Тогда Эйрик, сын ярла, сказал:
– Ты многим дал хорошие обещания, но неизвестно, удастся ли тебе их исполнить. Поход будет очень трудным, потому что викинг этот свиреи и справиться с ним нелегко. Тебе придется тщательно выбрать людей и корабли для этого похода.
Траин сказал:
– Я отправляюсь в поход, каким бы он ни был трудным.
Ярл дал ему пять кораблей с гребцами. С ним поплыли Гуннар, сын Ламби, и Ламби, сын Сигурда. Гуннар был племянником Траина и жил у него смолоду. Они очень любили друг друга. Сын ярла Эйрик пошел с ними. Он проверил оружие и людей и отдал распоряжения, какие ему показались нужными. Затем, когда они снарядились, Эйрик дал им провожатого.
Они поплыли на юг вдоль берега, и где бы ни приставали, получали, по распоряжению ярла, все, что им было нужно. Они поплыли на восток, в Льодхус. Тут они узнали, что Коль уплыл на восток, в Данию. Они тоже поплыли туда. Когда они приехали на юг, в Хельсингьяборг, они встретили там лодку с людьми. Эти люди сказали, что Коль неподалеку и пробудет там еще некоторое время. Погода в тот день стояла хорошая.
Тут Коль увидел подплывавшие корабли и сказал, что в эту ночь ему снился ярл Хакон и что это, наверное, его люди, и велел своим людям взяться за оружие. Затем они приготовились к защите, и битва началась.
Они бились долго, но никто не мог победить. Тогда Коль вскочил на корабль Траина, мечом расчистил себе путь и убил много людей. На нем был золоченый шлем. Тут Траин увидел, что так не годится. Он стал подбадривать своих людей, а сам бросился вперед и схватился с Колем. Коль ударил мечом в щит Траина, так что щит раскололся. Но тут в руку Коля попал камень, и меч выпал у него из рук. Тогда Траин ударил Коля мечом и отрубил ему ногу. После этого они убили Коля. Траин отрубил ему голову и выбросил тело за борт, а голову сохранил.
Они взяли там богатую добычу, и поплыли в Трандхейм, и явились к ярлу. Ярл принял Траина хорошо. Тот показал ему голову Коля, и ярл поблагодарил его за подвиг. Тогда Эйрик сказал, что его надо наградить не только словами. Ярл ответил, что это верно, и попросил Траина пройти с ним. Они пошли туда, где для ярла строили корабли. По распоряжению ярла там был построеи корабль, непохожий на обычные боевые корабли. Он был богато украшен, и на носу у него была голова коршуна.
Ярл сказал:
– Ты любишь красивые и богатые вещи, Траин. Да и родич твой Гуннар любил их. Так вот, я хочу подарить тебе этот корабль. Он называется «Коршун». Пусть этот подарок будет знаком моего расположения к тебе. Я хочу, чтобы ты оставался у меня, сколько тебе захочется.
Траин поблагодарил ярла за подарок и сказал, что ему пока не хочется ехать в Исландию.
Ярл должен был отправиться в поход на восток, к границе, чтобы встретиться с шведским конунгом. Траин все лето сопровождал ярла. Он был кормчим на «Коршуне» и правил им так искусно, что мало кто мог с ним сравниться, и ему очень завидовали. Видно было, что ярл высоко ценил Гуннара, потому что осаживал каждого, кто задевал Траина.
Траин пробыл у ярла всю зиму. Весною ярл спросил Траина, что он собирается делать: остаться в Норвегии или поехать в Исландию, но тот ответил, что еще сам не решил и что хотел бы раньше подождать вестей из Исландии. Ярл сказал, что пусть будет так, как ему хочется, и Траин остался у ярла. Тут пришла весть из Исландии о смерти Гуннара с Конца Склона. Многим показалось это большим событием. Тогда ярл не пожелал, чтобы Траин уехал в Исландию, и он остался.
LXXXIII
Теперь надо рассказать о том, что Грим и Хельги, сыновья Ньяля, уехали из Исландии в то самое лето, что и Траин со своими людьми. Они были на корабле Олава из Эльды, сына Кетиля, и Барда. Их застиг в пути такой сильный северный ветер, что их отнесло к югу, и был такой густой туман, что они не знали, где плывут, и они долго пробыли в открытом море. Наконец они оказались на очень мелком месте и решили, что, наверное, недалеко земля. Сыновья Ньяля спросили, не знает ли Бард, что за страны лежат неподалеку.
– Это могут быть разные страны, – сказал тот, – смотря какой ветер пригнал нас сюда, – Оркнейские острова, или Шотландия, или Ирландия.
Через два дня они увидели землю по обоим бортам и большие буруны во фьорде. Они бросили якорь перед бурунами. Непогода стала стихать и к утру улеглась, и тут они видят, что от берега к ним направляются тринадцать кораблей.
Тогда Бард сказал:
– Что нам теперь делать? Ведь эти люди нападут на нас.
И они стали решать, защищаться им или сдаваться, но не успели они принять решение, как викинги подплыли к ним. Они спросили друг друга, как звать старших на кораблях. Старшие торговых людей назвали себя и спросили в ответ, кто стоит во главе дружины викингов. Те назвались Грьотгардом и Снекольвом, сыновьями Моддана из Дунгальсбёра в Шотландии, родичами короля скоттов Мелькольва.
– Мы предлагаем вам на выбор, – сказал Грьотгард, – либо вы сойдете на берег, а мы возьмем ваше добро, либо мы будем биться с вами и убьем всех, кого сможем.
Хельги ответил:
– Торговые люди хотят защищаться.
Тогда торговые люди сказали:
– Будь ты проклят за свои слова! Где нам защищаться? Да и жизнь добра дороже!
Тогда Грим стал кричать викингам так, чтобы заглушить гневный ропот торговых людей. Бард и Олав сказали:
– Подумайте о том, что исландцы будут насмехаться над вашей трусостью! Берите лучше оружие и защищайтесь!
Тогда они все взялись за оружие и дали друг другу клятву не сдаваться до тех пор, пока смогут защищаться.
LXXXIV
Викинги стали стрелять в них, и начался бой. Торговые люди храбро защищались. Снекольв бросился на Олава и проткнул его своим копьем. Грим с такой силой ударил Снекольва копьем, что тот упал за борт. Тут Хельги встал рядом с Гримом, и они прогнали с корабля всех викингов. Сыновья Ньяля были всегда там, где в них больше всего была нужда. Викинги кричали торговым людям, чтобы те сдавались, но они отвечали, что они никогда не сдадутся.
В этот миг их взгляд упал на море. Они увидели, что с юга, из-за мыса, выходят не меньше десяти кораблей и быстро приближаются к ним, а на кораблях – щит к щиту. На корабле, который шел первым, у мачты стоял человек. Он был одет в шелковую одежду, и на голове у него был золоченый шлем. Волосы у него были длинные и красивые, а в руке он держал золоченое копье. Он спросил:
– Кто это играет здесь в такую неравную игру?
Хельги назвал себя и сказал, что их противников зовут Грьотгард и Снекольв.
– А кто хозяева кораблей? – спросил он.
Хельги ответил:
– Только один из них остался в живых – Бард Черный, другой, который звался Олавом, убит в бою.
– Вы исландцы? – спросил он.
– Конечно, – сказал Хельги.
Он спросил их, чьи они сыновья. Они ответили ему. Тогда он понял, кто перед ним, и сказал:
– Далеко известны ваши имена.
– А кто ты? – спросил Хельги.
– Я Карп, сын Сёльмунда.
– Откуда ты плывешь? – спросил Хельгн.
– С Гебридских островов.
– Ты приплыл вовремя, – сказал Хельгп, – если хочешь помочь нам немного.
– Я готов помочь вам, как смогу, – сказал Кари, – но чего вы просите?
– Чтобы ты напал на них, – сказал Хельги.
Кари сказал, что согласен. Они напали на викингов, и битва началась во второй раз. Вскоре Кари вскочил на корабль Снекольва. Тот повернулся к нему и хотел ударить его мечом. Кари отпрыгнул назад через балку, которая лежала поперек корабля. Снекольв так ударил по балке, что все лезвие меча вошло в нее. Тогда Кари ударил его мечом в плечо. Удар был такой сильный, что меч отсек руку от плеча, и Снекольв сразу умер. Тут Грьотгард метнул копье в Кари. Кари увидел это и подпрыгнул, так что копье в него не попало. В это время к Кари подоспели Хельги и Грим. Хельги бросился на Грьотгарда и проткнул его своим мечом, так что тому пришел конец. Тогда они прошли через все корабли. Викинги стали просить пощады. Они оставили жизнь всем, но взяли все добро. После этого они поплыли на кораблях в море к островам.
