Текст книги "Цветная схема"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

2

Представления Дикона о законном судопроизводстве, связанном с обстоятельствами исчезновения Квестинга, были исключительно смутными. Ему в голову приходили какие-то полузабытые фразы о предположении смерти по истечении определенного времени. То вдруг он начинал размышлять о национальности и ближайших родственниках бизнесмена. Молодой человек совсем не ожидал, что, проснувшись на следующее утро, обнаружит несколько плотных мужчин, стоящих на веранде Клейров, разглядывающих свою обувь, переговаривающихся друг с другом вполголоса и распространяющих вокруг себя не вызывающий никаких сомнений аромат одетых в штатское полицейских.

Однако именно такую картину и увидел Дикон. Гул голосов разбудил молодого человека. Свет в его комнату не проникал, поскольку окно было загорожено чьей-то широкой спиной. Дикон накинул халат и направился к патрону. Он заходил к Гонту перед сном и застал того в состоянии нервной прострации, хотя Колли и делал ему массаж. Дикон выслушал от актера просьбу ради Господа Бога оставить его одного и в сопровождении слуги с полотенцем покинул комнату.

– О, тетя моя дорогая! – прошептал Колли, указывая большим пальцем на захлопнувшуюся дверь. – Настоящий колокольный звон. Нервный припадок с музыкальным сопровождением. Мы испытываем его терпение, сэр, и даже не извиняемся. Проверьте тормоза и пересчитайте свои воротнички. Завтра мы возвращаемся из поездки на курорт.

Он указал большим пальцем на пол.

– Колли! – взревел в этот момент Гонт. – Колли! Проклятье! Колли!

Слуга снова проскользнул в спальню актера.

Вспомнив свой ночной эпизод, Дикон шел к патрону с некоторыми опасениями. У двери он прислушался, уловил запах турецкого табака, услышал, как Гонт поперхнулся дымом от сигареты и закашлялся. После этого молодой человек вздохнул, постучал и вошел в комнату. Актер в пурпурном халате лежал на софе и курил. Когда Дикон поинтересовался, хорошо ли ему спалось, он злобно усмехнулся и ничего не ответил. Молодой человек попытался несколькими маневрами начать беседу, но всякий раз натыкался на молчание и наконец уже собирался, не обращая внимания на неловкость ситуации, уйти, как вдруг Гонт сказал:

– Позвоните в тот отель в Окленде и закажите номер на вечер.

С чувством полного опустошения Дикон спросил:

– Значит, мы уезжаем, сэр?

– Я бы считал, – отозвался Гонт, – что это очевидно настолько же, насколько очевидна смена ночи днем. Я не заказываю номеров из простых капризов. Пожалуйста, закончите все дела с Клейрами. Мы уезжаем как можно скорее.

– Но ваш курс лечения, сэр?

Актер покачал указательным пальцем.

– Вы настолько грубый, бесчувственный человек, что можете легкомысленно предположить, будто я с отвратительной картиной, которая возникает у меня перед глазами каждый раз, как только я их закрываю, погружу свое тело, себя в кипящую грязь?

– Я не подумал об этом, – смущенно пробормотал Дикон. – Прошу прощения. Я поговорю с Клейрами.

– Умоляю вас, – сказал Гонт и отвернулся от него.

Молодой человек отправился искать миссис Клейр и столкнулся с Колли. Слуга закатил глаза и попытался выжать из них слезу. Фраза «он такой наглый» вдруг пришла Дикону в голову, напомнив ему о маленьких мальчишках, гримасничавших вчера в лунном свете. Ничего не ответив, он продолжил путь и отыскал полковника в кабинете в компании с крупным, темноволосым, румяным мужчиной. На незнакомце были надеты простой костюм и грубые ботинки. Он оглянулся и посмотрел на Дикона тяжелым, изучающим взглядом.

– Сержант Уэбли, – произнес полковник.

Темноволосый мужчина медленно поднялся.

– Как поживаете, сэр? – проговорил он глухим голосом. – Мистер?..

– Белл, – подсказал полковник.

– Ах да. Мистер Белл, – повторил сержант Уэбли и приоткрыл свою ладонь, которая оказалась широкой, плоской, в грубых складках. Казалось, он вглядывается себе в пятерню. Ощутив легкий укол тревоги, Дикон понял, что сержант смотрит в маленький блокнот. – Верно, – солидно повторил Уэбли. – Мистер Дикон Белл. Должно быть, это псевдоним, сэр?

– Совсем нет, – ответил молодой человек. – Так меня окрестили.

– Правда, сэр? Очень необычное имя. Староанглийское, видимо.

– Видимо, – холодно сказал Дикон.

Уэбли откашлялся и выжидательно замолчал.

– Сержант, – неуверенно произнес полковник, – ведет небольшое следствие.

– Да, конечно, – торопливо пробормотал Дикон. – Простите, что прервал вас, сэр. Я пойду.

– Не нужно, мистер Белл, – с нотками радушия в голосе сказал Уэбли. – Очень рад вашему приходу. Крайне неприятный случай. Да. Присаживайтесь, мистер Белл, присаживайтесь. – Дикон почувствовал приступ клаустрофобии, словно над ним захлопнулась какая-то крышка, сел и замер. – Как я понял, – продолжал сержант Уэбли, – ваши передвижения прошлым вечером были следующими. – Он расправил блокнот на колене и стал читать.

«Но я уже все это слышал раньше, – подумал Дикон, – сотни раз читал в самолетах, на палубах пароходов и в комнатах различных отелей». И молодой человек увидел желтые суперобложки со смертоносным оружием, стиснутыми кулаками, наручниками и похожими на Уэбли мужчинами, косящимися на стволы револьверов. Скорее в ответ на собственные мысли, чем на вопрос сержанта, он громко воскликнул:

– Но это же был простой несчастный случай!

– В случаях подобного рода, мистер Белл, при исчезновении личности в обстоятельствах, указывающих на возможную смерть, мы проводим следствие. Так о чем вы говорили?

Тяжелая манера сержанта вести разговор отличалась каким-то безжизненным ритмом: вопрос, ответ, пауза, пока Уэбли пишет, а Дикон нервничает, и снова вопрос. Это было бесцветное мероприятие, проходившее мрачно, с небольшими вариациями. Под его бременем молодой человек опять спускался по узкой тропинке, затем шел через брешь в изгороди по направлению к голой местности, где четко виднелись белые флажки. На фоне глухого бормотания сержанта возник и исчез, словно фонтан гейзера, пронзительный вопль. Уэбли очень подробно расспрашивал про него. Был ли Дикон уверен, что он донесся со стороны котла с кипящей грязью?

– Звуки часто бывают обманчивы, – сказал сержант.

Не мог ли кто-то закричать в деревне? Молодой человек выразил уверенность, что это не так, и, поразмыслив, высказал готовность поклясться в истинности своих наблюдений. Вопль прозвучал в районе Taupo-tapu. Где точно находился Дикон, когда впервые заметил мистера Фоллса? Тут Уэбли развернул крупномасштабную и очень подробную карту округа. Молодой человек смог найти на ней нужное место, и снова, словно таинственный призрак, мистер Фоллс направился к нему в свете звезд.

– Значит, вы говорите, он находился на середине дороги между вами и котлом с грязью?

Чувство ледяного ужаса, преследовавшее Дикона с момента пробуждения, сейчас усилилось и нашло физическое выражение в пересохшем горле.

– Приблизительно, – ответил он.

Сержант поднял глаза от карты. Его палец все еще лежал на том месте, которое указал ему Дикон.

– Итак, мистер Белл, сколько, по-вашему, прошло времени с момента, когда вы оставили миссис и мисс Клейр, до того, как в первый раз увидели мистера Фоллса?

– Не больше чем требуется, чтобы довольно быстро пройти от машины до места, на котором еще лежит ваш палец. Вероятно, пара минут. Не больше.

– Пара минут, – повторил Уэбли и заглянул в блокнот. Наклонив голову так, что его голос зазвучал глуше обычного, он спросил многозначительным тоном: – Молодой мистер Клейр доверяет вам, не так ли, мистер Белл?

– В каком смысле?

– Разве он не рассказывал вам о своих подозрениях относительно мистера Квестинга?

– Рассказывал. Да.

– И вы согласились с ним? – поинтересовался сержант, подняв на мгновение свое румяное лицо, чтобы взглянуть на Дикона.

– Сначала я посчитал это фантастикой.

– Но, подумав, вы решили, что в них может что-то быть? Правильно?

– Видимо, так, – ответил молодой человек, потом смутился от неуверенности в своих словах и твердо сказал: – Да, все верно. Мне кажется, это неизбежно подтвердится.

– Даже так? – ухмыльнулся Уэбли. – Огромное вам спасибо, мистер Белл. Пока мы больше не станем вас беспокоить.

«Похоже, моя неуверенность в себя всегда будет бросаться в глаза посторонним», – подумал Дикон и обратился к полковнику:

– На самом деле я пришел сказать вам, сэр, что мистер Гонт очень расстроен ужасным происшествием и хочет покинуть ваш отель. По крайней мере, временно. Он беспокоится, как бы его решение не показалось неблагодарностью в отношении вас, и спешит выразить признательность за внимание, которое вы ему оказали. И… и… – молодой человек заколебался, – надеюсь, несколько дней спустя мы сможем вернуться. Мне крайне неудобно беспокоить вас сейчас, но если бы я закончил с формальностями…

– Да, да, конечно, – согласился полковник с явным облегчением. – Вполне понятный поступок. Очень сожалею, что все так вышло.

– Мы тоже, – сказал Дикон, – бесконечно. Я приду чуть позже. Наш отъезд назначен на одиннадцать часов. – Он попятился к двери.

– Одну минуту, мистер Белл. – Уэбли, казалось, полностью погрузился в свои записи, и молодой человек почти забыл о нем. Теперь сержант поднялся. Смуглая кожа и плохо сидящий костюм придавали ему официальный вид. – Вы собирались уехать сегодня утром, не так ли, мистер Белл?

– Да, – ответил Дикон. – Сегодня утром.

– Вы, мистер Гонт и его личный слуга? – Уэбли послюнявил палец и перевернул страничку блокнота. – Мистер Альфред Колли, правильно?

– Да.

– Да. Хорошо, но теперь мы, к огромному сожалению, прервем ваши приготовления, мистер Белл, и боюсь, должны будем попросить вас остаться здесь еще ненадолго. Пока нам не удастся разгадать маленькую тайну, скажем так.

С ощущениями человека в вышедшем из-под контроля и стремительно падающем лифте Дикон сказал:

– Но я сообщил вам все, что знаю. И мистер Гонт не имеет никакого отношения к случившемуся. Я хочу сказать, он даже не был рядом с местом происшествия. Я имею в виду…

– Рядом с местом происшествия? – повторил сержант. – Даже так? Да. Но он же не поехал домой на машине, верно? Каким же путем ваш патрон отправился из селения маори сюда, мистер Белл?

И тут Дикон мысленно снова оказался в молитвенном доме, а Гонт, трясясь от ярости, пробирался к выходу, будто подгоняемый сознанием какой-то крайней необходимости. Актер расталкивал людей, которые в удивлении оглядывались на него. На долю секунды его фигура появилась в дверном проеме и исчезла.

Дикон опять услышал голос Уэбли.

– Я спросил, каким путем отправился мистер Гонт домой после концерта, мистер Белл.

– Не знаю, – пробормотал молодой человек. – Если хотите, я пойду и спрошу у него.

– Не хочу причинять вам лишних хлопот, мистер Белл. Я сам поговорю с мистером Гонтом.

3

Все мы медленно осознаем приближающуюся катастрофу, но очень быстро воздвигаем барьеры между собой и окончательным восприятием опасности. Возможно, мысль, более зловещая, чем принятие на веру факта несчастного случая, притаилась где-то в мозгу Дикона. Как существуют некоторые болезни, названия которых мы не склонны произносить вслух, так есть и преступления, с которыми мы категорически отказываемся связывать собственную персону. Хотя молодой человек и был подавлен чувством надвигающейся опасности, его главной проблемой в сложившейся новой ситуации стал правильный выбор линии поведения с Гонтом. Таким образом в результате психологических фокусов и неожиданных поворотов событий маленький страх уступил место огромному ужасу.

– Раз вы хотите увидеть мистера Гонта, – сказал Дикон, – будет лучше, если я пойду с вами. Я не знаю, проснулся ли патрон.

Уэбли задумчиво посмотрел на молодого человека и с радушием, показавшимся тому слишком поддельным, согласился:

– Это было бы очень любезно с вашей стороны, мистер Белл. Мы предпочитаем вести следствие в дружелюбной обстановке. Если вам не трудно представить меня мистеру Гонту, я только объясню ему ситуацию. У меня нет сомнений, что он все поймет.

«Дай вам Бог!» – мысленно пробормотал Дикон и направился через веранду к комнате актера.

Когда мужчины подошли к двери, из-за нее появился Колли, сгорбившийся под тяжелым чемоданом. Уэбли бросил на него уже знакомый Дикону пристальный взгляд.

– Лучше отнести этот чемодан обратно, Колли, – сказал молодой человек.

– Обратно?! – возмутился слуга. – Я только что его вытащил. Какая мне отведена роль, сэр? В сцене на вокзале или где-нибудь еще? – Он посмотрел на Уэбли. – Прошу прощения, инспектор. В чемодане не спрятан труп. Посмотрите сами, если не верите. Только не помните наше белье. Мы очень любим бушевать из-за мелочей.

– Все отлично, Колли, – сказал сержант. – Ты ведь на все руки мастер, верно? Хотел бы я посмотреть пьесу с твоим участием.

– Восторг выражается шестью простыми позами, – заявил слуга. – Приказывайте. – Он подмигнул Дикону. – Если вы ищете Его Королевское Величество, сэр, то он принимает процедуры.

– Мы подождем, – ответил молодой человек. – Сюда, пожалуйста, мистер Уэбли.

Мужчины присели в приемной Гонта. Колли, весело насвистывая, удалился под тяжестью чемодана.

– Этот парень совсем не вписывается в общую картину нашей Новой Зеландии, – заметил сержант. – Колоссальные отличия. Чересчур энергичный, правда? Впрочем, не люблю сплетничать о богеме.

– Колли отвечает за костюмы, – пояснил Дикон, – и не имеет никакого отношения к богеме. Он очень давно работает у Гонта и, боюсь, выработал образ мышления и манеры профессионального клоуна. Извините, сержант, я пойду сообщу патрону о вашем приходе.

Молодой человек надеялся успеть переброситься с актером парой слов наедине, но Уэбли пробормотал благодарности и последовал за ним на веранду.

– Вот здесь он и лечится, да? – беззаботно спросил сержант. – Только пройти чуть-чуть по тропинке? Я ни разу не видел источники. Живу здесь уже лет десять и ни разу не видел. Представляете?

Мужчины прошли через пемзовый пригорок.

Гонт сам придумал каждое утро перед завтраком погружаться в самый большой бассейн с грубо сколоченной купальней. «Очевидно, – решил Дикон, – появившееся теперь у него отвращение к термическим процедурам не распространилось именно на эту конкретную». Плечом к плечу с Уэбли молодой человек приблизился к двери купальни и постучал.

– Кто, черт побери, там? – крикнул Гонт.

– К вам сержант Уэбли, сэр.

– Сержант кто?

– Уэбли.

– Кто он?

– Из полиции Хэрпуна, сэр, – объяснил сержант. – Мне очень неловко беспокоить вас.

Ответа не последовало. Уэбли не двигался. Дикон застыл в нерешительности. Он услышал всплеск воды от опустившегося в бассейн тела актера и догадался, что тот сидел у двери и прислушивался. Наконец голос из купальни осторожно произнес:

– Дикон?

– Я здесь, сэр.

– Войдите. – Молодой человек быстро проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь. Как он и ожидал, патрон стоял по пояс в воде, обнаженный, беззащитный, даже немного нелепый. – В чем дело? – Дикон сделал неопределенный жест. – Он там? – пробормотал Гонт.

Его секретарь энергично кивнул и, пытаясь придать своим словам беззаботную интонацию, но страшно фальшивя, сказал:

– Сержант хотел бы поговорить с вами, сэр. – Молодой человек ощупал карманы пиджака, нашел какой-то конверт, карандаш и торопливо написал: «О Квестинге. Они не разрешают вам уехать». Показывая актеру текст, Дикон громко продолжил: – Прислать вам Колли, сэр?

Гонт уставился на конверт. Капли воды медленно скатывались с его плеч, лицо съежилось, постарело, а кожа на руках насытилась влагой и сморщилась. Актер начал вполголоса извергать проклятия. Уэбли по другую сторону двери откашлялся. Гонт со все еще шевелящимися губами посмотрел в направлении, откуда шел звук, вцепился в перила купальни и выпрямил свое не очень привлекательное в данный момент тело. «Должен же он что-нибудь сказать, – подумал Дикон. – Молчание сейчас хуже всего». Актер кивнул молодому человеку, сделал к нему шаг, но, похоже, передумал и громко сказал:

– Попросите его подождать. Я выхожу.

Утро выдалось теплое и сырое, а бассейн, из которого только что выбрался Гонт, был довольно горячий, но сейчас казалось, будто актер замерз. Он попросил у Дикона сигарету. Все время помня о присутствии за тонкой деревянной перегородкой Уэбли, молодой человек заставил себя заговорить.

– Боюсь, ужасное происшествие задержит нас здесь, сэр. Я уже, правда, размышлял над этим.

Гонт неожиданно присоединился к разговору:

– Да, чертовски досадно, конечно, но ничего не поделаешь.

Диалог прозвучал крайне неестественно. Дикон с Гонтом вышли из купальни и встретились с сержантом. «Бродит тут, – подумал молодой человек, – будто франкенштейновский монстр».

Уэбли прошел вместе с мужчинами к дому и остановился возле окна комнаты актера, пока тот переодевался. Дикон оперся на перила веранды и закурил. Затянувшие небо ночью тучи к утру рассеялись, и теперь поднялся легкий ветерок. Пик Рэнджи окрасился в чистый голубой цвет. Деревья на его склонах выглядели словно кляксы, сделанные широкой кистью художника. Гора нежилась в солнечных лучах, а высоко над ней раздавались пронзительные крики чаек, причем эта пронзительность почти достигала границы восприятия человеческого уха. Казалось, воздух напоен массой отдельных нот, а не птичьими песнями.

Трое мужчин шли по тропинке вокруг теплого озерца. Один из них нес мешок, держа его далеко от себя, а в руках двух других были грабли и длинные прутья мануки. Они двигались очень медленно, а когда подошли поближе, Дикон заметил в мешке очертания какого-то круглого предмета, который качался из стороны в сторону, запутывался в материи и наконец с тихим стуком ударился о пемзовый пригорок. На мешке виднелись следы грязи. Виднелись они и на граблях, и на концах прутьев. Дикон замер и уставился на мужчин, пока сигарета не обожгла ему пальцы.

Люди направились к веранде, и сержант Уэбли вышел встретить их. Человек осторожно приоткрыл мешок. Спины остальных заслонили Дикону всю картину происходящего. Сержант сдвинул на затылок черную шляпу, наклонился и стал что-то внимательно разглядывать. Послышалось неразборчивое бормотание. Дикону пришли на память слова Септимуса Фоллса, и он почувствовал легкую тошноту. Внутри дома Барбара громко позвала свою мать. Группа мужчин сразу рассыпалась. Трое скрылись за углом дома, унося с собой измазанные грязью трофеи, а Уэбли вернулся на пост под окном Гонта. Дикон услышал сзади скрип двери. Его нервы были напряжены до предела, и он мгновенно оглянулся. Но это всего-навсего мистер Септимус Фоллс вышел и остановился на пороге своей комнаты.

– Доброе утро, Белл, – произнес он. – Чудесная погода, не правда ли? Ясная и страшно контрастирующая с последними событиями. «Как подл человек». Не часто удается подобрать к собственным наблюдениям удачную цитату, но, помню, эта же самая фраза пришла мне на ум вечером перед началом войны.

– И где вы тогда были, мистер Фоллс?

– Мотался туда-сюда по свету. Как дьявол, знаете ли. Если совсем точно, то в Лондоне. Я не видел вас вчера вечером после вашего возвращения, но слышал, будто ваше посещение горы оказалось бесплодным.

«Так, значит, они не сказали ему, что я его видел», – решил Дикон и поинтересовался:

– А как ваши успехи?

– Мои? Мне пришлось нарушить границу поисков, но тщетно. Я думал, вы видели меня. – Фоллс улыбнулся. – Кажется, вы упали на склоне? Надеюсь, не поранились? Но вы молоды и можете не обращать внимания на такие мелочи. Я же, наоборот, натерпелся дьявольских страданий из-за своих болей в пояснице.

– Мне показалось, вчера вечером вы были в прекрасной физической форме.

– Рвение, – ответил мистер Фоллс. – Одно только рвение. Что бы из этого ни вышло, впоследствии все равно приходится расплачиваться. К сожалению. – Он потер поясницу и заковылял к Уэбли. – Ну, сержант, есть какие-нибудь новости?

Сержант осторожно взглянул на него.

– Да, сэр, можно сказать, есть. Не вижу большой опасности в том, что скажу вам следующее: мы окончательно установили, каким образом погиб несчастный джентльмен. На этот счет наши подозрения подтвердились. Ребята ходили на место происшествия и кое-что там нашли. В котле с грязью.

– Не… – начал было Дикон.

– Нет, мистер Белл, не останки. На их обнаружение мы в данных обстоятельствах и не рассчитываем, хотя, конечно, постараемся. Ребята пошли туда на рассвете. Час назад они заметили в котле какой-то белый предмет, то всплывавший на поверхность, то снова погружавшийся. Один из наших парней, семейный, сказал, что это напоминает ему субботнюю стирку.

– И… – промычал Фоллс.

– Нечто подобное и оказалось. Мы подцепили предмет прутом и вытащили… белый жилет джентльмена. Знаете, есть такие модели без спинки.