Текст книги "Цветная схема"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

3

В течение следующих пяти минут Дикон испытал столько же переживаний, сколько и его патрон. Недоверие, паника, симпатия, смущение и негодование поочередно сменялись в нем, когда Гонт сначала стал отпираться, затем признался и наконец дал объяснения по поводу разговора с Квестингом. Актер начал с того, что предположил, якобы проинформировавший полковника парень либо придумал историю с ссорой, либо ошибся. Полковник оставался непоколебимым.

– Мне очень жаль, – вежливо сказал он, – но думаю, здесь нет никакой ошибки.

– Молодежь, вероятно, была пьяна. Разве не этого типа вы недавно выгоняли отсюда, миссис Клейр?

– Эру Саула? Да-да. Боюсь, он на самом деле неблагополучный мальчик. Увы, никакого домашнего воспитания. Один из печальных случаев, – многозначительно произнесла миссис Клейр. – Мы пытались наставить его на путь истинный, но он все время упрямится. Так жалко. Да.

Гонт погрозил полковнику пальцем.

– Вы же сами сказали про пиво.

– Да. Я знаю. Но парень не был пьян и, по-моему, говорил правду.

– Хорошо, полковник. – Гонт поднял руки и хлопнул ладонями по столу. – Я сдаюсь. Я встретил Квестинга и высказал все, что о нем думал. Сожалею, но так уж вышло. Еще один пренеприятный момент, преданный огласке. Если бы здесь был мой антрепренер, он послал бы меня к черту, правда, Дикон? Единственным моим желанием было выпутаться из этой безобразной истории. Я полностью согласен с доктором Акрингтоном в том, что происшествие – трюк, фальшивка. Если честно, то я страшно волнуюсь, как бы в связи со скандалом относительно происшедшего здесь мое имя не появилось в газетах. Вот почему я беспокоюсь при каждом упоминании о моем столкновении с Квестингом. Я веду себя глупо и понимаю это. Приношу свои извинения.

– Плохи ваши дела, – сказал Саймон. – Вы замешаны вместе с нами. Зачем, черт побери, вы пытаетесь спастись с помощью кучи вранья!

– Вы, конечно, правы, юноша, – согласился Гонт. – Зачем?

– Если люди начинают говорить об убийстве… – смущенно пробор мотал Смит, но актер мгновенно перебил его.

– Если речь идет об убийстве, – заявил он, – тогда, насколько я представляю, у меня твердое алиби. Юнец Саул говорил, что видел меня идущим по шоссе. Если уж на то пошло, я помню освещенную хижину. Мне тогда почудился крепкий запах пива. Район термических источников находится в противоположном направлении. Полагаю, я должен быть благодарен наблюдательному мистеру Саулу.

– Вы должны быть благодарны себе, что едва не попали в чертовски двусмысленную ситуацию, – сказал доктор Акрингтон, поедая глазами Гонта. – Я имел более серьезные подозрения, за которые заслуживаю извинения, поскольку вы пытались держать нас в неведении. Теперь советую как следует проанализировать алиби, только что пришедшее вам в голову.

– Оно железное, уверяю вас, – с облегчением воскликнул актер. – Может, перейдем к чьему-нибудь другому отчету?

– Ну, проклятые нервы… – начал Саймон.

– Сайм! – одновременно крикнули родители юноши, а полковник добавил:

– Ты немедленно извинишься перед мамой и сестрой. И перед мистером Гонтом.

Расстроенный Дикон заметил, что Клейры все-таки чересчур щепетильны в вопросах морали. Саймон пробормотал извинения.

– Давайте, – предложил Фоллс, – перейдем к следующему рассказу. К вам, например, доктор Акрингтон.

– Ради Бога. Начну с прямого утверждения, что если бы я вчера вечером сумел добраться до Квестинга, то набросился бы на него с кулаками. Я и зал покинул с намерением надавать ему как следует. Но найти бизнесмена мне не удалось. Откуда-то издалека до меня донеслись голоса. Исходя из заявления Гонта, я теперь решил, что это он разговаривал с Квестингом, хотя я их не узнал. Мне казалось, бизнесмен должен был находиться на полдороге к дому через район термических источников, и я заторопился в том направлении с целью догнать его, но не успел. Я прошел по тропинке и вернулся домой.

– Можно нам узнать, почему вам хотелось избить Квестинга? – поинтересовался Фоллс.

– Конечно. Из-за безобразного поведения на концерте. Последняя капля переполнила чашу моего терпения. Еще вопросы?

– Точно, док, есть вопрос, – многозначительно произнес Смит. – Вы можете это доказать?

– Нет.

– Ага.

– Еще какие-нибудь вопросы?

– Мне бы хотелось знать, – сказал Фоллс, – вы заметили повреждение на тропинке?

– Я рад, Фоллс, что вы наконец проявили здравомыслие и задали вопрос, который, возможно, окажется хоть как-то полезен для решения наших проблем. Нет. Должен признаться, я, насколько помню, не видел даже белого флажка. Согласен, это странно. Но я абсолютно уверен, обрыва на тропинке не было.

– Может, ты его не заметил, дядя? – неожиданно предположила Барбара, и Дикон обратил внимание, что все мужчины посмотрели на нее, словно домашнее животное вдруг заговорило человеческим голосом.

– Вряд ли, – ответил доктор Акрингтон. – Не думаю. Ну ладно. Теперь ты, Эдвард.

– К несчастью, – сочувственно воскликнул Гонт, – никто не видел, как доктор шел мимо гейзеров.

– Я знаю и отдаю себе отчет в своем положении. Розовощекий полицейский, несомненно, придумает какую-нибудь фантастическую интерпретацию этому обстоятельству. Я согласен, мне не повезло, что меня никто не видел.

– Но тебя видели, Джеймс, – сказал полковник, широко раскрыв глаза. – Знаешь, я тебя видел.

4

Казалось, полковник был доволен тем, как его шурин воспринял эту новость. Он осторожно улыбнулся и кивнул на доктора Акрингтона, который уставился на зятя, пару раз приоткрыл рот и наконец тихо выругался себе под нос.

– Знаешь, я ведь шел за тобой, – добавил полковник. – Пешком.

– Я и не предполагал, Эдвард, что ты ехал мимо источников на велосипеде. Можно мне узнать, почему ты не сказал этого раньше?

Ответ полковника был классическим:

– Меня никто не спрашивал.

– Вы всю дорогу шли за ним по пятам, полковник?

– А? Нет, Фоллс, нет. Видите ли, он чуть ли не бежал. Я увидел его силуэт, когда подошел к бреши в изгороди вокруг селения, а потом Джеймс скрылся за складками местности. Второй раз мне удалось разглядеть его уже с вершины холма. Он был почти около горы.

– Должен сказать, эта история не соответствует моим представлениям о железном алиби, – заметил Гонт, который, казалось, при каждом удобном случае старался свести счеты с доктором Акрингтоном. – Две маленькие фигурки в темноте с кратерами и холмами между ними.

– О, у него был фонарик, – вспомнил полковник. – Разве не так, Джеймс? И кстати, крик раздался гораздо позже. Я почти подошел к дому, когда услышал его, и решил, что это птица.

– Ради всего святого, какая еще птица?

– Буревестник, Джеймс. Они издают звериные вопли по ночам.

– Здесь не водятся буревестники, Эдвард.

– Какое это имеет значение? – устало спросил Дикон.

– Я бы и крик совы не отличил, – злобно проговорил Гонт. – Всегда ненавидел изучение природы.

«Он вдруг стал слишком самоуверен», – подумал Дикон.

Все стали слушать рассказ полковника. Когда речь зашла об образовавшемся на тропинке обрыве, он стал путаться и при каждом новом вопросе давал противоречивые ответы. Фоллс поднял руку.

– Вы говорите, у вас был с собой карманный фонарик, полковник. Насколько я помню, повреждение в луче света выглядело темным пятном, словно тень или разлитая краска на краю тропинки.

– Да! – воскликнул полковник. – Очень точное описание. Словно пятно краски.

– Значит, вы видели его?

– Я только сказал, что это очень точное описание. Яркое.

– Вы не обратили внимания на исчезновение белого флажка?

– Ах! Я? А ведь вы заметили, не так ли?

Доктор Акрингтон застонал и выбил пальцами быструю дробь на столе.

– Но тогда, – сказал полковник, – если человек видит красные флажки у подножия холма, он не пойдет вдоль них. Тропинка четко обозначена. Любой в этом случае решил бы подняться на вершину, правда, Агнес?

– Что, дорогой? – переспросила миссис Клейр, испуганная внезапным обращением к ней. – Да, конечно. Естественно.

– Повреждение! – взревел доктор Акрингтон. – Обрыв! Ради всего святого, сосредоточься, Эдвард. Пошевели мозгами. Впрочем, боюсь, это слишком вежливое название для твоих умственных упражнений. Вернись к прогулке по тропинке. Представь картину местности. Подумай, сконцентрируй внимание. – Полковник Клейр в задумчивости поднял лицо и зажмурился. – Ну, – сказал доктор, – ты идешь по тропинке, освещая путь фонариком. Ты видишь белый флажок на вершине холма? – Полковник покачал головой, не открывая глаз. – Ладно. Когда ты добираешься до вершины, что перед тобой?

– Ничего. Как я могу видеть? Я лежу лицом на земле.

– Что?!

– Знаешь, я упал. Прямо лицом о землю.

– Зачем, черт возьми, ты это сделал?

– Не знаю, – ответил полковник, вытаращив глаза, – без какой-либо цели, конечно. Я увидел тебя далеко впереди и подумал: «Эй, вот Джеймс идет». А потом упал. Падение меня сильно напугало, потому что край обрыва был совсем рядом. Однако я собрался с силами и встал.

– Ты попал в повреждение? – озабоченно спросила миссис Клейр.

– Какое повреждение, Агнес?

– Джеймс, кажется, думает, там было какое-то повреждение, – пробормотала женщина.

– Ты посмотрел, из-за чего упал? Осветил тропинку фонариком?

– Как я мог осветить, Джеймс, если фонарик укатился? А флажки в темноте были мне чуть-чуть видны.

– Я так рада, что ты не поранился, дорогой, – заметила миссис Клейр.

– Следовательно, все вышло неплохо, – весело сказал полковник.

– Нисколько, – возразил доктор Акрингтон. – Как я понял, ты не можешь назвать нам свидетеля своей прогулки, Эдвард?

– Нет. Если только Квестинг видел меня. Но даже если он жив, как мы вроде бы согласились, то исчез, и от этого ничего полезного не добьешься, правильно?

Доктор Акрингтон указал на племянника.

– Ты, – сказал он.

– Берт, Колли и я были вместе, – начал Саймон. – Парень из Хэрпуна привез нас домой. Его зовут Эрни Прайст. Ребята из селения хотели, чтобы мы остались выпить, но я не считаю такие вечеринки заманчивыми. Это была банда Эру Саула, и я отказался пойти с ними. У Эрни в машине оказалась бутылка пива. Мы с ним выпили ее, и он повез нас прямо к воротам. Верно, Берт?

– Еще бы, – уныло отозвался Смит.

– Кто-нибудь из вас выходил из зала во время концерта? – спросил Фоллс.

– Ты, Берт, правда?

– Ну и что! – крикнул тот, занимая оборонительную позицию. – Конечно, выходил. Я пошел с двумя ребятами выпить по маленькой. Некоторые, когда пьют, имеют приятную привычку предложить знакомым. – Смит осуждающе посмотрел на Гонта и добавил: – Я сказал «некоторые», не все.

– Кто были эти двое ребят? – спросил доктор Акрингтон.

– Эру Саул и Мауи Матан.

– А вы вообще отделялись от них, мистер Смит? – поинтересовался Фоллс.

– Верно. Вы меня подловили. Мы не расставались, и вернулись вовремя, чтобы послушать, как он выпрыгивает из покоев.

– Это про меня? – ощетинился Гонт.

– Точно.

– Мне бы очень хотелось узнать, в какой момент моего выступления про меня можно было сказать даже пьяному филистеру, что я выпрыгиваю.

– «Снова к оружию, друзья! – продекламировал Смит дрожащим фальцетом. – Снова к оружию!» Мы могли слышать ваш голос снаружи. На вас это так сильно действует?

– Ради святого Петра, заткнись, Берт, – прошептал Саймон и натянуто рассмеялся.

– Я вам припомню, – прорычал Гонт, шумно дыша.

– Мой дорогой Гонт, конечно нет, – успокоил актера мистер Фоллс. – Пикантный инцидент! Вы проглотите его, пока не исчезнет опасность неожиданной огласки. Мне бы хотелось спросить у мистера Смита, оставались ли они и секретарь мистера Гонта в зале во время отъезда публики.

– Да, – произнес Саймон, глядя ему в глаза.

– Ты видел, как уходил Квестинг? – задал вопрос доктор Акрингтон.

– Конечно, – ответил за юношу Смит. – Он поговорил с нами. Ну, со мной. Парень был очень доволен своей речью и все ухмылялся по этому поводу. Мы стояли с кем-то из банды маори, правда, Сайм? Уже на воздухе, а не в зале.

– Верно. И знаешь, мне кажется, он был слегка пьян.

– Ты мне еще говоришь! – возмутился Смит. – Квестинг прилично набрался. У него в кармане пиджака лежала бутылка. Плоская такая.

– Бренди, – подсказал Саймон.

– Ага. Я видел, как он скользнул куда-то с Мауи Матан, и сообщил Руа. Старик держит молодежь в кулаке. Вот почему Мауи просил нас выпить с ним. Я, правда, согласился и позвал его с собой, – признался Смит.

– Ну а потом приехал Эрни Прайст, – пояснил Саймон, – и мы вчетвером залезли в его машину.

– Оставив Квестинга с группой парней маори? – спросил Фоллс.

– Ну да, – подтвердил Смит.

– Интересно, – пробормотал Фоллс. – А ваши друзья из селения ничего вам об этом не сказали, полковник?

– Нет. Они знают, как мы относимся к пьянству среди местного населения.

– Это, вероятно, было после вашей встречи с Квестингом, мистер Гонт?

– Думаю, да. Да-да, – произнес актер сдавленным голосом.

– Ах, правда, – мягко согласился Фоллс. – Конечно, после. Итак, беру на себя смелость сказать, что наше собрание вряд ли желает повторения рассказа о моих поисках, не давших никаких результатов. Думаю, вы все уже с ними ознакомлены.

– Ага, – сказал Саймон раньше, чем кто-либо успел ответить Фоллсу. – Мы знаем, что вы находились возле места происшествия, когда завопил Квестинг. Мы знаем, что вы приложили массу усилий для того, чтобы удержать нас от осмотра тропинки, в то время как сами отправились туда. Мы знаем, что вы ничего бы нам не сказали, если бы вас случайно не увидел Белл. Вы – единственный из нас, кто видел обрыв на тропинке. Вам кажется, будто все сказанное вами – истина в первой инстанции. Но, черт побери, только не для меня. По-моему, вы слишком долго беспрепятственно бродили вокруг нашего отеля. И мы знаем о вас еще кое-что. Как насчет шутки с вашей трубкой?

– Саймон! – воскликнули одновременно отец и дядя юноши.

– Ну и что? Продолжайте. Что?

– Саймон, ты…

– Нет-нет, пожалуйста, – попросил Фоллс. – Позвольте нам вы слушать его до конца. Уверяю вас, я совершенно ничего не понимаю. Вы сказали о моей трубке?

– Я больше ничего не говорю, дядя. Закрой рот.

Полковник Клейр холодно взглянул на сына и сказал:

– Попозже ты зайдешь ко мне поговорить, Саймон. А пока будь любезен помолчать. Мне стыдно за тебя.

– Противный мальчишка, – начал доктор Акрингтон, но его сестра тут же вмешалась в разговор:

– Не надо, Джеймс, пожалуйста. Если Саймон ошибся, дорогой, с ним поговорит отец.

– Я извиняюсь, – угрюмо пробормотал Саймон. – Мне не хотелось…

– Все в порядке, – сказал полковник.

– Ну, – произнес Фоллс, – кажется, еще одна тайна осталась нераскрытой. Может быть, доктор Акрингтон, вы объясните нам, в чем дело?

– Безусловно, – согласился доктор и кашлянул. – Боюсь, после установления трех алиби, а также после прояснения ситуации в целом мы пока мало продвинулись вперед.

– Да-да, – подтвердил Гонт.

– Тем не менее, – продолжал доктор Акрингтон, бросив на актера обжигающий взгляд, – обнаружились некоторые важные детали. Обрыва на тропинке до концерта не было. Я не видел его, возвращаясь домой, а поскольку Клейр шел за мной по пятам, кажется маловероятным, даже просто невозможным, будто тропинка обрушилась до его появления на месте происшествия. Также вряд ли Эдвард мог не заметить обрыва. Мы согласились, что ком грязи реально выбить только ударом огромной силы и что на нем сохранился четкий след подбитого гвоздями сапога или ботинка. Два человека из нашей компании, носящие такую обувь, представили свое алиби. Квестинг, должно быть, появился в районе термических источников после нас с Клейром и после сцены с Гонтом. Чем же он занимался в этом промежутке времени?

– Выпивал с ребятами, – предположил Смит.

– Возможно, он действительно задержался с ними. Итак, мы не обнаружили ни одного факта, который опровергал бы мою теорию ловкого трюка. С другой стороны, мы сузили границы для варианта убийства. Если ком грязи был выбит из тропинки, чтобы Квестинг провалился в образовавшийся обрыв ногой и упал вниз, тогда воображаемому преступнику потребовалось бы бежать за тобой, Эдвард, а потом куда-то скрыться. Потом ему пришлось бы плясать и прыгать на одном месте, выставляя себя напоказ на фоне неба, если бы тебе пришло в голову оглянуться, а по окончании работы либо прийти сюда в отель, либо вернуться в селение. За это время Гонт поссорился с Квестингом и ушел домой по шоссе; Саймон и Смит после коротких переговоров выпивали в чьей-то машине с юнцом маори; Белл, Агнес и Барбара поехали на автомобиле Гонта. – Доктор Акрингтон торжественно оглядел всех сидящих за столом. – Мы полностью проанализировали события, происшедшие во время исчезновения Квестинга. В чем дело, Агнес?

Миссис Клейр махнула маленькой пухлой ручкой.

– Ничего, дорогой, – осторожно произнесла она, – только… Я, конечно, ничего не понимаю в таких вещах. Ничего. Но мне иногда приходится читать некоторые из детективов Эдварда, и похоже, в романах герои разрабатывают планы гораздо тщательнее, чем в реальной жизни.

– Здесь никто не обсуждает сомнительный реализм детективной литературы, Агнес.

– Нет, дорогой. Но я думаю, не были ли мы сейчас тоже увлечены чересчур тщательной разработкой версий. Конечно, очень разумно с твоей стороны предусмотреть различные возможности. Но не проще ли предположить, что кто-то столкнул бедного Квестинга?

Мертвую тишину нарушил Дикон:

– Миссис Клейр, я вам аплодирую.

Глава 12
Череп

1

Замечание Дикона оказалось единственным, выразившим отношение к неожиданной версии миссис Клейр. Доктор Акрингтон в изумлении посмотрел на сестру и сказал, что она говорит глупости. Словно ребенку он объяснил ей, что нападение со стороны спрятавшегося в засаде убийцы плохо вяжется с выбитым комом грязи. Обрушиться же во время борьбы, которая вряд ли могла бы вестись таким образом, что Фоллс не услышал шума, тропинка тоже не могла, поскольку была слишком крепкой. Полковник поддержал шурина, вспомнив, как маори устанавливали там флажки. Они вбивали металлические колышки в землю кувалдой. Миссис Клейр быстро согласилась, и мужчины с тревогой посмотрели на нее.

– Даже если полиция считает, будто кто-то напал на мистера Квестинга, разве мы не доказали, что никто из нас не мог оказаться там в это время? – спросила Барбара.

– Браво! – воскликнул Гонт. – Конечно, доказали!

– И все-таки если задуматься, – пробормотал Саймон, – среди нас есть человек, который мог пристукнуть его. – Юноша взглянул на Фоллса.

– Я? – усмехнулся тот. – Да, дорогой мой. Я мог, мог.

– Кроме того, – продолжал Саймон, – полиции вы только дадите слово, что ничего не знаете. Белл услышал крик Квестинга и побежал туда, откуда он доносился. И что же он обнаружил? Вас. Одного.

– Однако на мне не было подбитых гвоздями сапог.

– Ваше счастье. Но я должен сказать вам еще одну вещь. Квестинг имел пару ботинок, подбитых гвоздями. Могу доказать.

Дикон уже достаточно наблюдал за Саймоном, чтобы понять, что важная информация просто прожигает дыры в карманах его долготерпения. Он едва заметно моргал юноше, даже пытался телепатировать ему предупреждение, но все усилия оставались безрезультатными. Всплыла на поверхность история восхождения Саймона на Пик Рэнджи, а затем описание обнаруженных там следов грубых ботинок.

– И если полиция покажет мне ком грязи, я считаю, что смогу сказать, совпадает ли след на нем с отпечатками подошв, обнаруженных на горе. В крайнем случае им никто не помешает пойти на Пик и посмотреть самим. Если повезет, следы окажутся еще там.

Этим рассказом Сайм завоевал всеобщую благосклонность. Доктор Акрингтон после довольно мягких нравоучений по поводу опасности сокрытия информации объявил, что племянник с помощью наблюдений со скалы продвинулся далеко вперед и почти доказал факт шпионской деятельности Квестинга. Если бизнесмен являлся агентом, тогда почти однозначно следы на горной площадке окажутся его следами. Если же они совпадут с отпечатками на коме грязи, значит, можно будет сделать окончательный вывод.

– Вот и надейся на проклятых бездельников в сотне миль отсюда! – крикнул доктор Акрингтон. – А шпион шляется по берегу моря в чертовых ботинках!

Снаружи послышались чьи-то шаги, сопровождавшиеся гулом голо сов. Дикон оглянулся. Через широкое окно вся сидящая за столом компания увидела трех помощников сержанта Уэбли, направляющихся через пемзовый пригорок к веранде. Дикона охватило ощущение нереальности, чувство, будто душевные и физические переживания этого бесконечного утра полностью повторяются. Мужчины шли в том же порядке, в котором молодой человек видел их в первый раз. Опять они несли грязные грабли и прутья, а один из них на весу отставлял от себя тяжелый мешок со скатывающимися по ткани струйками жидкой грязи. И как и тогда, сердце Дикона при виде этой картины стало биться о ребра грудной клетки. Проходя мимо веранды, мужчины заметили происходящее в столовой собрание, остановились, и две группы людей уставились друг на друга через открытое окно. К дому подкатила машина. Из нее вышли Уэбли и какой-то пожилой человек. Мужчина с мешком приблизился к ним, и опять началось таинственное обсуждение. Миссис Клейр с Барбарой, сидевшие спинами к окну, проследили за взглядами собеседников и обернулись.

– Подожди минуту, Агнес, – громко сказал доктор Акрингтон. – Ты обратишь на меня внимание? Сейчас окно не имеет никакого значения. Послушай, что я скажу. Барбара, ты будешь слушать?

– Да, Джеймс.

– Да, дядя Джеймс.

Они послушно повернулись. Дикон, догадавшись о желании доктора Акрингтона, чтобы Барбара не видела мужчин перед верандой, поднялся и встал позади ее стула. Доктор говорил быстро и громко. Полковник, его жена и дочь смотрели на него. Остальные не выразили желания сделать то же самое, и Дикон по их лицам пытался определить, что происходит за окном.

– … повторяю, – говорил доктор Акрингтон, – это ясно как день. Квестинг, переодевшись в одежду рабочего, взяв грубые ботинки, выбил там ком засохшей грязи из тропинки, бросил свой вечерний костюм в Taupo-tapu и скрылся. Главной целью было заставить нас поверить в несчастный случай.

– И все-таки я считаю, он поступил невероятно глупо, забыв, что может оставить следы, – сказал Дикон и увидел, как у наблюдавшего за мужчинами перед окном Саймона расширились глаза.

– Он хотел сбросить ком в котел с грязью, Белл. Это у него не вышло из-за простой случайности.

Саймон сцепил руки в замок. Фоллс приподнял бровь. Сам доктор Акрингтон, глядя, как и они в окно, сделал паузу, а затем торопливо добавил:

– Если Квестинга успеют найти раньше, чем ему удастся окончательно скрыться, он окажется обутым в подбитые гвоздями ботинки. Могу поклясться.

Саймон вскочил на ноги.

– Смотрите!

Теперь все присутствующие в столовой повернулись к окну.

Группа мужчин перед домом разделилась. Уэбли вытащил из мешка какой-то предмет. Это был облепленный грязью ботинок.