Текст книги "Всевидящее око [Чернее черного. Всевидящее око. Работа для гробовщика]"

Автор книги: Найо Марш

Соавторы: Джозефина Белл,Марджери Аллингем
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

7. ПРОШЛОЕ МИСТЕРА ШЕРИДАНА

I

Отложив перечень нераскрытых убийств за 1969 год, раздел «Изнасилования и удушения», Фокс заметил:

– Если недавно казалось, что у Чабба нет мотива, то теперь совершенно ясно, что вполне мог быть. Разумеется, дело прошлое, но…

Становилось все яснее, что загадочное сборище, которое они прозвали «рыбацким кружком», явно было направлено против чернокожих.

– Пожалуй, я начинаю подозревать Чабба, – заявил Фокс.

Задребезжал телефон. К великому удивлению Аллена, звонила Трой, не имевшая обычая разыскивать его в Ярде.

– Трой, что-нибудь случилось?

– Ничего, и мне жаль тебя беспокоить, – стала она, торопливо оправдываться, – но я подумала, лучше, если ты сразу об этом узнаешь. Звонил Бумер.

– Искал меня?

– Ты будешь удивлен, но нет. Хотел поговорить со мной.

– Ах, так! – довольно резко бросил Аллен. – Ему явно не терпится. О чем, собственно, шла речь? Впрочем, можешь не отвечать. О портрете.

– Он едет сюда, чтобы позировать, естественно, при всем параде. Сказал, что может уделить мне полтора часа. Я попыталась что-нибудь сказать, но он совершенно заглушил мой жалкий писк своим громогласным рыком. Заявил, что ему ужасно не хватает времени, поскольку визит придется сократить, так что разговор мы сможем продолжить через несколько минут, после его приезда. И с тем повесил трубку. Мне кажется, я уже слышу его шаги.

– Господи, ну и подарочек! Я через полчаса, а то и раньше, буду дома.

– Не обязательно. Я не затем звоню, что меня это волнует. Просто подумала, что тебе лучше быть в курсе.

– Разумнее ты поступить не могла. Проводи его в студию и не волнуйся. Я скоро буду.

Аллен положил трубку и повернулся к Фоксу.

– Вы поняли, в чем дело? Вызовите машину, Фокс, и попытайтесь связаться с Фредом Гибсоном. Наверняка он знает об этой президентской выходке, но на всякий случай проверьте. Вы останетесь тут, если вдруг что-то случится, звоните мне домой. Я ухожу.

Когда он прибыл в тихий тупичок, где стоял их дом, у тротуара уже красовался черный лимузин с нгомбванским флажком. За рулем с каменным лицом восседал чернокожий шофер. Аллена не удивило, что по другую сторону улицы, чуть дальше, он обнаружил замаскированную полицейскую машину. На это раз грузовичок. В кабине сидели двое коротко остриженных парней. Еще одного из людей Гибсона он опознал за столиком маленькой закусочной. Перед самым их домом разгуливал полицейский в форме. Когда Аллен вышел из служебной машины, бравый бобби отдал ему честь.

– Давно вы наблюдаете за нашим домом? – спросил Аллен.

– С полчаса, сэр. Мистер Гибсон внутри, сэр. Он только что прибыл и приказал мне доложить вам об этом.

– Ладно, – кивнул Аллен, входя внутрь.

Гибсон ждал в холле.

Оживившись, он приветствовал Аллена. Похоже, Фред был близок к отчаянию. Первое, что он услышал о новейшей выходке президента, была спешная радиограмма, что перед воротами миссии стоит посольский «роллс-ройс» с развернутым нгомбванским флажком. Дежурный сержант обратился к шоферу, который заявил, что таков приказ президента. Сержант по радио связался с Гибсоном, но пока Фред сумел туда добраться, президент в сопровождении личного телохранителя вышел из здания, отразил все попытки отчаявшегося сержанта его задержать, назвал шоферу адрес, и машина сорвалась с места. Гибсон и люди из Особого отдела, дежурившие перед посольством, последовали за ними и быстро рассредоточились вокруг дома Аллена. Но когда они прибыли, президент и его млинзи уже вошли внутрь.

– Где они теперь?

– Миссис Аллен отвела его в студию, – сообщил Гибсон и деликатно кашлянул, – и просила вам это передать. Президент весьма саркастически комментировал мое присутствие. Кажется, это его забавляло.

– А наш подозреваемый номер один?

– Снаружи перед дверью студии. К сожалению, я не могу его оттуда удалить. Не применять же силу! Миссис Аллен это не мешает. Эх, надо было взять парня под арест. Прямо там, в павильоне, – сплюнул Гибсон.

– Ладно, Фред. Посмотрим, что удастся сделать. Налейте себе выпить. Бар в столовой. Возьмите бутылку и бокал и располагайтесь в кабинете.

– Спасибо, – устало поблагодарил Гибсон, – вы и не знаете, как мне это будет кстати.

Студия помещалась во дворе, в отдельной постройке. Построили ее для некоего академика викторианских времен, слывшего чудаком. Ступеньки вели к совершенно абсурдному по архитектуре фасаду с навесом, подпираемым весьма самодовольными кариатидами. Трой они казались слишком забавными, чтобы их убрать. Между ними необычайно контрастно смотрелся гигант млинзи в темном костюме, почти столь же впечатляющий, как прежде в львиной шкуре и с браслетами. Держа правую руку за бортом пиджака, гигант заполнял почти весь проход.

– Добрый день, – поздоровался Аллен.

– Добрый день, сэр, – ответил млинзи.

– Мне нужно… внутрь, – тщательно выговаривая слова, сообщил Аллен. Стражник даже не шелохнулся. Пришлось повторить еще раз, постучав себя в грудь и показав на дверь.

Млинзи заморгал, поспешно обернулся, постучал в дверь и заглянул внутрь. Его могучему голосу ответил еще более звучный, а потом прозвучал комментарий Трой:

– Ох, это Рори.

Млинзи отступил в сторону, и Аллен, сам удивляясь, насколько он раздражен, вошел в студию.

Постамент, предназначенный для модели, стоял в другом конце помещения. На полотне, которое Трой использовала как задник, была подвешена львиная шкура. Перед ней, в парадном мундире, сверкающем орденами, золотым шитьем и аксельбантами, расставив ноги и уперев руки в бока, стоял Бумер.

Трой за четырехфутовым холстом возилась с палитрой. На полу валялись два наспех сделанных наброска углем. В зубах она держала кисть. Обернувшись, рассеянно кивнула мужу, похоже, целиком сосредоточившись на работе.

– Хо-хо, – вскричал Бумер. – Прости, дорогой Рори, что я не спущусь к тебе. Как видишь, мы заняты. Ну пошел, пошел, – крикнул он млинзи и что-то добавил на своем языке. Парень вышел.

– Я приношу за него извинения, – прочувствованно заявил Бумер. – Со вчерашней ночи он нервничает, опасаясь за мою безопасность. Я позволил ему меня сопровождать.

– Кажется, у него что-то с рукой.

– Да. Оказалось, у него сломана ключица.

– Это случилось вчера?

– Да, когда на него напали.

– Был он у врача?

– Да, заходил к доктору, который обслуживает посольство. Доктор Гомба, довольно приличный врач. Учился в колледже Святого Луки.

– Он что-нибудь говорил о ранении?

– Утверждает, что скорее всего – удар ребром ладони, никаких следов оружия нет. Впрочем, там не перелом, только трещина.

– А что говорит сам млинзи?

– Он подробно мне рассказывал, как все произошло. Утверждает, что кто-то ударил его по шее и вырвал из рук копье. Кто это был, не имеет понятия. Нужно извиниться, – величественно произнес Бумер, – что я ввалился так неожиданно, старик. Мое пребывание в Лондоне сокращено. Я решил, что портрет обязательно должна писать твоя жена, и горю нетерпением получить его поскорее. Потому я нацепил конский хвост – как говаривали мы у Дэвидсона – и, как видишь, я тут.

Трой вынула кисть изо рта.

– Оставайся, если хочешь, дорогой, – она одарила супруга одной из тех прелестных улыбок, которые все еще заставляли его радостно трепетать.

– Если не помешаю… – сказал он, стараясь, чтобы эти слова не прозвучали сардонически.

Трой покачала головой.

– Нет, что ты, – милостиво кивнул Бумер. – Мы рады твоему обществу. Можем даже поговорить. Правда, – добавил он с громким смехом, – при условии, что ограничимся легкой светской беседой. Я прав, мэтр? – спросил он Трой, которая оставила вопрос без ответа. – Не знаю, как сказать «мэтр» женского рода, – признался Бумер. – Ведь нельзя же сказать «мэтресса», это просто безвкусно и совсем не о том.

Трой шмыгнула носом.

Аллен сел в старую качалку.

– Раз уж я здесь, и если не помешаю… – начал он.

– Мне не помешаешь, – перебил его Бумер.

– Ладно. В таком случае я хотел бы знать, может ли Ваше превосходительство кое-что рассказать мне про двух гостей с вчерашнего приема.

– Мое превосходительство попытается. Он такой смешной, – заметил Бумер Трой, – с этими своими «превосходительствами». И опять повернулся к Аллену. – Я рассказывал твоей жене о временах у Дэвидсона.

– Парочка, которую я имею в виду, это брат и сестра Санскриты.

До тех пор Бумер улыбался, но тут его губы плотно сжались, скрыв ослепительный блеск зубов.

– Полагаю, я немного шевельнулся, – заметил он.

– Нет, – ответила Трой, – вы стоите исключительно спокойно. – Широкими быстрыми мазками она стала наносить на полотно краску.

– Санскриты, – повторил Аллен. – Оба исключительно толстые.

– Ах, да. Помню я пару, о которой ты говоришь.

– У них есть какие-то контакты с Нгомбваной?

– Да, коммерческие. Они поставляли нам модные товары.

– Поставляли?

– Да, – подтвердил Бумер, не моргнув глазом. – Эту фирму уже продали.

– Ты знаком с ними лично?

– Мне их представили.

– Они решили покинуть Нгомбвану?

– Нет, не думаю, раз они возвращаются.

– Что?

– Полагаю, они возвращаются – видимо, планы переменились. И, насколько я знаю, собираются вернуться как можно скорее. Проблем нет – они не слишком видные фигуры.

– Бумер, – спросил Аллен, – у них есть какие-то причины тебя ненавидеть?

– Никаких. А что?

– Просто спрашиваю. В конце концов, у меня сложилось впечатление, что тебя кто-то пытался убить на твоем собственном приеме.

– Ты пошел по ложному следу. Они скорее должны быть мне благодарны.

– Почему?

– Потому что им позволили вернуться. Предыдущие власти их довольно поспешно выставили.

– Когда было решено, что они могут вернуться?

– Подожди… Около месяца назад. Может, даже раньше.

– Но когда я две недели назад тебя навещал, то случайно увидел Санскрита на крыльце дома, когда-то ему принадлежавшего. Его имя как раз замазывали краской.

– Ошибаешься, дорогой Рори. Вероятно, рисовали заново.

– М-да… – Аллен помолчал, а потом спросил напрямую: – Тебе самому Санскриты нравятся?

– Нет, – ответил Бумер. – Они безобразны.

– Тогда почему…

– Человека выдворили по ошибке. Теперь мы хотим исправить ошибку, и он это понимает, – после краткого замешательства пояснил Бумер. – У него есть все причины чувствовать себя в долгу и никаких оснований относиться ко мне враждебно. Можешь выбросить его из головы.

– Тогда скажи мне, были у него причины испытывать враждебные чувства к послу?

Последовала еще более продолжительная пауза.

– Испытывать вражду? Ну нет, – заявил наконец Бумер. – Не было. – А потом добавил: – Не знаю, что ты о нем думаешь, Рори, но уверен, ты идешь по ложному следу, если полагаешь, что такой человек способен на убийство. Между прочим, – вернулся он к своему прежнему любезному тону, – нам не стоило бы говорить о столь прискорбном происшествии при миссис Аллен.

– Она нас не слушает, – улыбнулся Аллен.

С того места, где он сидел, видно было, как работает Трой. Ее внутренняя энергия вливалась в руки, в пальцы, в кисть и изливалась на полотно. Еще никогда он не видел, чтоб жена работала так быстро. Потихоньку она что-то мурлыкала под нос, как он говаривал, молитву о даровании вдохновения. А получалось у нее превосходно: полотно дышало чудом.

– Она нас не слышит, – повторил он.

– В самом деле? – спросил Бумер. – Ах да, понимаю. Прекрасно понимаю.

Аллена охватила дрожь непонятного предчувствия.

– В самом деле, Бумер? – спросил он. – Верю.

– Вы бы передвинулись немного влево, – попросила Трой. – Рори, помоги мне, пожалуйста, с этим креслом. Да, вот так, спасибо.

Бумер терпеливо застыл в новой позе. Минуты шли, а разговор у них никак не клеился. Воцарился какой-то хрупкий покой.

Часам к семи Трой сообщила, что позировать больше не нужно. Президент повел себя весьма любезно, поинтересовавшись, нельзя ли взглянуть, что получается. Она оторвала сосредоточенный взгляд от портрета и подвела его к мольберту.

Смотрел он молча и только после долгой паузы сказал:

– Я весьма вам благодарен.

– А я – вам, – ответила Трой. – Могли бы вы прийти завтра утром, пока краска еще не высохнет?

– Приду, – пообещал Бумер. – Все остальное брошу и ни о чем не пожалею.

Он распрощался, и Аллен проводил его к выходу. Млинзи стоял у подножия лестницы. Спускаясь по ступеням, Аллен споткнулся и налетел на него. Стражник болезненно крякнул, но тут же взял себя в руки. Аллен огорченно вскрикнул, и Бумер, который шел впереди, обернулся.

– Я был так неловок, что сделал ему больно. Скажи, пожалуйста, что я очень сожалею, – попросил Аллен.

– Переживет, – хмыкнул Бумер, что-то бросил парню, и тот ушел в дом. Бумер рассмеялся и обхватил плечи Аллена могучей рукой.

– У него в самом деле сломана ключица, – сказал он.

– Спроси доктора Гомбу или, если хочешь, убедись сам. Я тебе советую, не забивай больше голову моим млинзи. Только даром тратишь свое драгоценное время, серьезно.

Аллену пришло в голову, что и Бумер, и мистер Уиплстоун, хотя каждый на свой лад, тут же начинают защищать подчиненных, стоит только за них взяться.

– Как хочешь, – ответил он. – Но ведь главные проблемы создаешь ему ты. Последний раз прошу тебя: перестань рисковать. Я совершенно уверен, что вчера ночью мы стали свидетелями заговора с целью твоего убийства, и покушение может повториться в любой момент.

– Каким образом, по-твоему? Бомба?

– Может быть. Ты уверен, ты совершенно уверен, что можешь доверять всем сотрудниками посольства? Прислуге…

– Уверен. Не только сотрудники твоего нудного, но неутомимого Гибсона, но и мои люди весьма тщательно осмотрели все посольство. Нет там никакой бомбы. И ты не найдешь там ни единого слуги, на которого бы пала хоть тень подозрения.

– Как ты можешь быть настолько уверен? Что, если кому-то предложили приличную сумму, просто кучу денег?

– Тебе никогда этого не понять, дорогой мой. Ты не знаешь, кто я для своих людей. Их бы меньше испугал риск погибнуть самим, чем посягнуть на меня. Я клянусь, если действительно существовал заговор с целью моего убийства, никто из моих людей в нем замешан не был. Нет! – воскликнул Бумер, и его могучий голос прогудел, как гонг. – Никогда! Это просто невозможно!

– Хорошо. Положим, если в здание не впускать подозрительных типов, тогда в посольстве безопасно. Но, ради Бога, не ходи ты выгуливать собаку!

Бумер рассмеялся.

– Прости, – извинился он, схватившись за живот, как клоун. – Но я не мог сдержаться. Это было так смешно. Как это их ошеломило и перепугало! Как вокруг меня забегали эти огромные глупые парни. Было так смешно, что описать невозможно.

– Полагаю, меры безопасности на сегодняшний вечер кажутся тебе не менее глупыми.

– Не утомляй, – вздохнул Бумер.

– Хочешь выпить на дорожку?

– Рад бы, но полагаю, мне уже пора возвращаться.

– Подожди минутку, я скажу Гибсону.

– Где он?

– В кабинете. Заливает обиду. Прости, я на минутку.

Аллен заглянул в кабинет, где удобно расселся Гибсон с бокалом пива в руке.

– Он уходит, – сообщил Аллен.

Гибсон встал и вернулся с Алленом в холл.

– А-а, – протянул Бумер, – мистер Гибсон. Опять проблемы?

– Вы правы, Ваше превосходительство, – бесцветным голосом подтвердил Гибсон. – Опять проблемы. Извините. – И вышел на улицу, оставив двери за собой открытыми.

– Я рад буду еще позировать, – сказал Бумер и почесал ладонь. – Очень рад. Встретимся утром, старик?

– Боюсь, что нет.

– Нет?

– У меня полно работы, – вежливо пояснил Аллен. – Трой примет тебя от имени нас обоих, если не возражаешь.

– Ладно, ладно, – бодро согласился президент. Аллен проводил его к машине. Млинзи левой рукой распахнул дверцу. Подъехала полицейская машина, в нее сел Гибсон. Люди из Особого отдела засуетились. В конце тупика полицейские сдерживали приличную толпу народа, да и здесь уже собрались кучки зевак.

Смуглый плешивый мужчина в темном костюме, читавший газету за столиком перед маленькой закусочной, надел шляпу и ушел. Кое-кто вышел на проезжую часть.

Полицейские просили освободить дорогу.

– Что все это значит? – спросил Бумер.

– Возможно, ты не обратил внимания, что газеты не теряли времени. Первые станицы вечерних изданий полны кричащих заголовков.

– Я считал, что место на газетных страницах можно использовать с большей пользой, – он похлопал Аллена по спине, сел в машину и прогремел: – Желаю удачи! Утром в половине десятого я буду здесь. Постарайся остаться дома!

Машина тронулась.

– Это я тебе желаю удачи! – пробурчал Аллен при виде Бумера, бодро приветствовавшего толпу. – Тебе она ох как понадобится!

Полицейская машина, шедшая впереди, свернула в узкую горловину, ведущую на главную улицу. Президентская машина шла за ней. Из толпы в дальнем конце тупика раздались возгласы разочарования и постепенно стихли. Аллен, полный сомнений, вернулся в дом, смешал два коктейля и забрал их в студию. Трой, все еще в рабочем халате, сидела, удобно вытянувшись в качалке, и хмуро смотрела на полотно. В такие минуты она всякий раз напоминала ему маленького мальчика. Короткие локоны падали на лоб, руки были в краске, на лице – задумчивое недовольство. Потом Трой вдруг встала, вернулась к мольберту и быстрым взмахом кисти нанесла черный мазок на голову, выделявшуюся на желто-коричневом фоне. Отступив на несколько шагов, она едва не столкнулась с мужем, и лишь тогда, наконец, его заметила.

– Ну, и что скажешь?

– Никогда не видел, чтобы ты работала так быстро. Просто ужас.

– Слишком быстро, чтобы вышло хорошо?

– Как ты можешь говорить такое? Это восхитительно.

Она прижалась к мужу.

– Он великолепен. Символ черной расы. И в нем есть что-то… что-то почти отчаянное. Трагизм? Одиночество? Не знаю. Надеюсь, мне хотя бы часть этого удастся передать на полотне.

– Тебе уже удалось. Так он больше не кажется комичным?

– Если бы! Разумеется, он ужасно смешон. Почти как персонаж викторианской оперы. Но это все снаружи, а внутри… Бокал мне?

– Дорогая Трой, я хотел бы попросить тебя о некоторых не слишком приятных вещах.

Она перенесла бокал к мольберту и поверх него хмуро взглянула на полотно, рассеянно протянув:

– Да? О чем же?

– Завтра утром Бумер опять приедет тебе позировать. Я хочу, чтобы от сей минуты и до завтрашнего утра ты не пускала в дом никого и ничего не знакомого. Никаких газовщиков или мойщиков окон, никаких пакетов, адресованных чужой рукой, никаких торговых агентов. Никого и ничего, что нельзя проверить.

Трой, еще блуждавшая мыслями Бог весть где, кивнула.

– Хорошо…

И сразу насторожилась:

– Ты имеешь в виду бомбу?

– Да, именно.

– Господи Боже!

– Ты же знаешь, зря я говорить не стану.

– Знаю, но так неприятно…

– Обещай мне!

– Обещаю, – кивнула Трой и выдавила немного красного кадмия на палитру. Потом отставила бокал и взяла кисть.

Аллена поражало, как она умела погружаться в работу. Он любил наблюдать, как нервная рука, перепачканная красками, долго примеривается кистью и вдруг наносит краску точными, уверенными движениями виртуоза-скрипача.

«Мы с ней такие разные, как две звезды, – подумал он, – а вместе счастливы. Как возможно такое чудо?»

Трой обернулась и взглянула на него.

– Я слышала, – сказала она. – Обещаю.

– Спасибо, любовь моя, – кивнул он.

II

Тем же вечером, пока Бумер ужинал с королевой в Букингемском дворце, Аллен с Фоксом собрались взглянуть на мистера Шеридана и его квартиру в полуподвале на Каприкорн Уол. Отправились они в полицейской машине без опознавательных знаков, снабженной многоканальной радиостанцией. Аллен вспомнил, что мистер Уиплстоун будет ужинать с сестрой, приехавшей в Лондон погостить; потому можно было не опасаться привлечь его внимание.

Постовой сообщил им, что обитатель полуподвала дома, но шторы у него на окнах были, видимо, очень толстыми, поскольку совершенно не пропускали свет. Аллен с Фоксом подъехали со стороны Каприкорн Сквер и остановились в тени платанов. Вечер был душным и пасмурным, вокруг царило обычное спокойствие. Из «Солнышка в лесу» долетал слабый гул голосов.

– Знаете, Фокс, я постоянно ломаю голову над одним вопросом, – заметил Аллен. – Участвовал во вчерашнем покушении весь их кружок, или миссис Кобурн-Монфор с полковником действовали на свой страх и риск. Если это была совместная акция, они могли уже созвать всех своих, чтобы обсудить ситуацию. И, вполне возможно, попытаться затеять все заново.

– Или переругаться между собой, – предположил Фокс.

– Вы правы, или поругаться.

– Предположим, например, – развивал Фокс свою мысль, – что грязную работу выполнил Чабб, убежденный, что убивает президента. Тогда они не успокоятся. Думаю, вам уже говорили, что он нервничал.

– И очень сильно.

– О чем вы еще думаете?

– Полагаю, нам стоит немного подождать. Увидим, не придут ли к мистеру Шеридану гости, или, наоборот, не выйдет ли он сам подышать свежим воздухом.

– Вы знаете, как он выглядит?

– Сэм Уиплстоун говорил, что довольно смуглый, плешивый, среднего роста, хорошо одевается и немного хромает. Сам я никогда его не видел. О, уже выглядывает.

В полуподвальном окне блеснула узкая полоска света и через секунду-другую исчезла.

– Я не думаю, что местом встречи они выберут эту квартиру, – усомнился Фокс. – При подобных обстоятельствах, с мистером Уиплстоуном над головой и вообще…

– Согласен.

Фокс довольно засопел и устроился поудобнее. По Каприкорн Уол проехали несколько машин. Последним было такси, которое остановилось перед домом номер один. Между наблюдателями и такси проехали еще с полдюжины машин. И сразу встали, видимо, из-за пробки на Бэронсгейт. Это было одно из редких и внезапных вторжений транспорта в тишину ночной Каприкорн. Когда улица опять опустела, они увидели, как калитку перед ступенями, ведущими в полуподвал, миновал мужчина в темном костюме, с шарфиком на шее и в котелке. Ступив на тротуар, он зашагал в сторону Бэронсгейт. Аллен немного подождал, потом завел мотор. Они свернули за угол, миновали дом номер один и остановились немного дальше.

– Он идет на Мьюс, – заметил Аллен.

И в самом деле, Шеридан перешел через улицу, повернул направо и исчез.

– Собрался в гости к поросятам? – рассуждал Аллен. – Или навестить галантного полковника Монфора и его супругу? Подождите, Фокс.

Оставив Фокса в машине, он перебежал через улицу и торопливо зашагал по Мьюс. Прошел добрых двадцать ярдов, потом остановился и вернулся к маленькой лавчонке с хозяйственными товарами. Сквозь витрину открывался вид на всю Мьюс: он видел «Наполи», начало Каприкорн Плейс, где обитали Кобурн-Монфоры, и в самом конце улицы – магазин керамики. Мистер Шеридан шагал все еще прямо, то в ярком свете фонарей, то в тени, пока не дошел до магазинчика. Там он остановился у бокового входа, огляделся и протянул руку к звонку. Двери распахнулись, из темной глубины вынырнула массивная фигура. Шеридан вошел, и двери вновь закрылись.

Аллен вернулся к машине.

– Значит, так, – сказал он, – магазин керамики. Пошли отсюда. И поаккуратнее, Шеридан явно настороже.

Возле гаража, где мистер Уиплстоун впервые встретил Люси Локкет, был темный проезд во двор. Аллен сдал туда машину и выключил зажигание. Оба распахнули дверцы, рассмеялись, снова их захлопнули и уселись поудобнее.

Долго ждать им не пришлось. С Каприкорн Плейс появились полковник Кобурн-Монфор с супругой; миссис Кобурн-Монфор покачивалась на абсурдно высоких каблуках, полковник шагал типичной походкой хронического алкоголика.

Двери им открыла все та же могучая фигура.

– Не хватает еще одного, – заметил Аллен. – Разве что он уже прошел.

Нет, одного еще не было. Некоторое время на улице вообще никто не появлялся. Часы на базилике пробили девять. И с последним ударом донесся звук шагов, приближавшийся по их стороне улицы. Аллен с Фоксом поглубже просели в креслах. Одинокие шаги были по-военному четкими – мимо них прошел Чабб. И тоже направился в мастерскую.

Когда он прошел, Аллен заметил:

– Между прочим, их могло быть и больше. Скажем, в их команду мог входить некто, до сих пор нам не известный.

– Что будем делать?

– Подождем – увидим. Знаете, Фокс, весьма полезно дать им возможность немного разогреться, а потом нанести официальный визит. Так бы мы предупредили любые дальнейшие попытки покушений на Бумера, по крайней мере в этом квартале. Полагая, правда, что среди них не найдется одержимого фанатика. Но не, думаю, что им мог быть, например, Чабб.

– Так что, попробуем?

– К сожалению, нет. Ни на одного из них нет оснований для ареста, зато шанс до них добраться мы бы сразу потеряли. Такого допустить нельзя.

– Что тогда будем делать?

– Подождем, пока разойдутся, а потом, хотя бы даже ночью, можем навестить Шеридана. Еще кто-то идет, – заметил Аллен.

– Наш неизвестный?

– Кто его знает…

На этот раз легкие шаги быстро приближались по противоположной стороне Мьюс. На углу Каприкорн Плейс стоял фонарь. Прохожий появился в пятне света и направился через улицу прямо к ним.

Это был Самюэль Уиплстоун.