Текст книги "Слабая женщина"

Знал бы он, что Волченков сидит в своем кабинете и довольно усмехается, слушая их разговоры!

* * *

Игошев посигналил, Романчук открыл ворота, и «Москвич» Игошева въехал на территорию дачного участка. Не было тут ни грядок, ни парников, только сосны, кусты сирени и жасмина и зеленая трава, такая дача очень нравилась Игошеву. Он остановил свой «Москвич» рядом со «шкодой» хозяина, вышел из машины, обнялся с Романчуком.

– Рад тебя видеть, Боря.

– Аналогично. У нас есть одна крошка, по правде сказать, я ее трахал, но если хочешь – бери себе, это без проблем. А вторая должна подъехать.

– Ладно, разберемся.

– Это точно. Побежали, а то промокнем, на хрен!

На веранде дымился мангал, над которым подрумянивались на шампурах аппетитные кусочки мяса. Там же сидела в плетеном кресле грустная девушка, коротко-стриженая шатенка, очень загорелая.

– Это Ира, а это – Андрей, – представил их друг другу Романчук, усмехнулся и добавил: – Очень приятно.

– Привет, Ира, – сказал Игошев.

– Добрый вечер, Андрей, – грустно пробормотала Ира.

Она совсем не понимала, почему Волченков настоятельно попросил ее принять приглашение Романчука. Тот ведь, по сути, послал ее, когда стало ясно, что жить попросту негде. Но Миша был настойчив, сказал, что так нужно для их общего дела, и она согласилась, хоть и не понимала, какое общее дело у них может быть. А что еще оставалось?

Игошеву шатенка не понравилась, то есть она была вполне симпатичной девчонкой, но вспомнил, как уехал, не попрощавшись с Леной, как она там сейчас, переживает, наверное... И стыдно стало. Ну что эта девочка может? Чем она лучше его Ленки? Да и та, которую Романчук привезет позже, наверное, такая же... ненужная ему.

Хозяин принес тарелки, раздал гостям, на каждую положил по шампуру с дымящимся мясом, откупорил бутылку виски «Джим Бим», наполнил пузатые рюмки.

– Ребята, хорошо, что мы вместе! Кстати, Ирка, Андрей известный журналист, однокашник моей жены по Литинституту. Он работает в солидной газете, может быть, слышала такое имя – Андрей Игошев.

– Нет, не слышала, – сказала Ира.

– Ну еще услышишь!

Они выпили, закусили сочным, пропахшим дымом мясом. Шашлыки были просто замечательные.

– А ты чем занимаешься, Ира? – спросил Игошев.

– Да ничем.

– Она секретарша босса самой солидной фармацевтической фирмы Москвы, – сказал Романчук. – Который погиб. Недавно вернулась с Акульего острова. Старик, это самый крутой курорт, по мнению элиты, недельный тур стоит около трех тыщ баксов, она там была почти две недели. Видишь, как загорела?

– Вижу...

Игошев напряженно думал, что все это значит. Если девушка Ира такая крутая, что загорает на самом престижном острове, то зачем он здесь? Удивить ее вряд ли чем сумеет, а просто так потрахаться, если она не против... наверное, и опасно. У нее же, помимо крутого босса, и другие были. Нет, не в этом дело. Странно было то, что Ира вообще оказалась на этой самой обычной бревенчатой даче, принадлежащей не слишком богатому бизнесмену, во всяком случае, на «мерседес» или «БМВ» Романчук не заработал.

– Была секретаршей, но скоро вылечу, – с грустной улыбкой сказала Ира. – Вот огласят завещание босса, хозяином станет Орехов, он пинком вышвырнет меня на улицу.

Что-то знакомое послышалось Игошеву в ее словах. Да собственно... с ним ведь так и поступили совсем недавно.

– Не отчаивайся, Ира, – сказал он. – Я только что пережил то же самое.

– Что значит «то же самое»? – спросил Романчук. – Ты разве не работаешь в газете?

– Нет. Начальство оклады себе увеличивало, а нам вообще ни хрена не платило. Ну я пошел к начальнику, но разговор какой-то нервный получился, и я дал ему в морду. Мигом все деньги выплатили, но...

– Ты молодец, Андрей! – восторженно сказала Ира. – Знаешь, мне тоже хотелось врезать этому наглому Орехову, но я... так и не решилась.

– Ну ты даешь, старик! Я и не знал, что ты безработный, – сказал Романчук.

– Не волнуйся, Боря, взаймы просить не стану.

Виски приятным теплом разливалось по телу, сочные куски мяса таяли во рту, и уже не хотелось другую женщину, потому что у него была жена Ленка, но приятно было видеть одобряющий взгляд симпатичной девушки Иры. Игошев уже решил для себя, что выпьет виски, поест шашлыков (грех отказаться, если Романчук сам пригласил), а потом ляжет спать один. Ну, или с Ирой, но – никакого секса. Просто она симпатична ему, в чем-то родственная душа. Ира думала так же, смотрела на Игошева с понимающей улыбкой.

– Да перестань, старик! – деланно возмутился Романчук. – Какие проблемы, ты же мой друг. Если надо – только скажи.

Ира не выдержала и рассмеялась. Она знала, что как только Игошев «скажет» – сразу перестанет быть другом. Уж она-то наслышалась жалоб Романчука на вечную нехватку денег из-за того, что приходится поддерживать реноме супруги. Да ведь и последняя их встреча перед поездкой на Акулий остров была пронизана этими стонами – нет денег, нечем платить... Как же, даст он взаймы! Игошев думал точно так же, поэтому с уверенностью разлил по рюмкам виски. Раз уж пить на халяву – так пить. Ира одобрительно кивнула: мол, правильно. Романчук положил на тарелки еще по одному шампуру с шашлыками, быстро нанизал маринованное мясо на освободившиеся шампуры, поставил их на мангал.

– Хорошо сидим, – сказал Игошев, поднимая рюмку.

И снова Ира одобрительно кивнула. Нет, эта девчонка ему определенно нравилась. Не как женщина, хотя была красива и соблазнительна, но как товарищ. Это ведь здорово, в сложной ситуации увидеть вдруг рядом товарища.

– За хозяина, – провозгласила Ира и потянулась рюмкой к Игошеву.

Они чокнулись и выпили по-русски, залпом, благо, Игошев не полностью наполнил рюмки. Романчук, немного помедлив, сделал то же самое.

– Прохладно стало, может, пойдем в дом, Боря? – сказала Ира. – А шашлыки пусть доходят понемногу.

– Какие проблемы? Пойдем, – согласился Романчук.

С тарелками и рюмками в руках все перебрались в просторную гостиную, уселись в мягкие кресла.

– Поставь диск с «Агатой Кристи», – попросила Ира, – жутко нравится эта группа. Хотя, говорят, у них сейчас проблемы.

– А меня с диском нет проблем, крошка, – сказал Романчук и включил музыкальный центр.

– Ты его крошка? – наклонившись к Ире, тихо спросил Игошев.

– Теперь – точно нет, – так же тихо сказала Ира. – Но если хочешь, на сегодняшнюю ночь стану твоей крошкой.

– Это интересное предложение...

– Как хочешь.

– Ир, не обижайся, ладно?

– Ребятки, я предлагаю тост, – сказал Романчук, поднимая рюмку. – Выпьем за нового босса фирмы, с которой я лично долго и плодотворно сотрудничаю. Иринка знает это.

– Не хочу, – сказала Ира. – Пей сам за Орехова.

– А если это будет не Орехов?

– Исключено. Пей сам, Борик.

– Хорошо, тост отменяется. Тогда предлагаю выпить за нас! За всех, так сказать, присутствующих!

За это и опорожнили наполненные вновь рюмки. Романчук принес из кухни, поставил на журнальный столик глубокую миску с овощным салатом, который должен был служить гарниром к шашлыку.

– Все классно, Борик, – сказала Ира.

Игошев согласно кивнул, но, по правде сказать, не совсем понимал, для чего Романчук затеял эту встречу. Явно не для того, чтобы пообщаться с ним да пригласить девушек для полноты ощущений. Общения не получалось, а девушка была только одна, и та из фирмы, с которой сотрудничал Романчук. Ну и для чего же он пригласил его?

Ответа на этот вопрос пока что не было.

– Пойду посмотрю шашлыки, вы тут не скучайте без меня, – сказал Романчук и вышел на веранду.

– Не будем, – заверил его Игошев, наполняя рюмки.

– Торопишься, Андрюша, – сказала Ира.

– Разве?

– Ну да. Я, когда пьяная, совсем невменяемая становлюсь. Могу всякие глупости творить.

– Тогда не будешь больше пить. – Игошев взял ее рюмку, поставил рядом со своей.

– Ну ты совсем тупой, Андрюша! – обиделась Ира. – Все мужики балдеют, когда пьяная девушка начинает глупости творить, а ты рюмку убираешь. Дурак, что ли?

– Извини. – Игошев вернул рюмку девушке. – Ира, а как твой босс погиб?

– Выпал с лоджии на острове.

– Проблемы с психикой, или...

– Заткнись, Андрюша. Почему твои начальники себе платили, а вам – фиг с маслом, а?

– Да потому, что козлы были и есть, самые настоящие. А твой босс...

– Он был хорошим человеком. Не только всем своим сотрудникам платил вовремя, но премии давал, а если человеку надо, и ссуду. Которую никто не возвращал, поплачутся в жилетку, он и простит.

– А где мне взять такого босса? – пробормотал Игошев.

– Выпьем за его память, не чокаясь, ладно?

– Как скажешь...

Они выпили. Романчук вошел с тремя шампурами, разложил их на тарелки, плеснул себе виски, выпил.

– Надо ехать на станцию, встречать Людку, – сказал он. – Не возражаешь, Андрей, если махну на твоей тачке?

– Махни, но зачем? – удивился Игошев.

– Хочу увидеть се круглые глаза, когда сядет в отечественное авто. Это же супер!

– А если ГАИ остановит?

– О чем ты? Меня тут каждая собака знает. На сей счет можешь не волноваться, железно.

– Ладно, – сказал Игошев. – Ключи в машине.

Романчук согласно кивнул и пошел к выходу.

– Вы, ребятки, не скучайте тут, я через полчаса вернусь, тогда и начнем веселиться, как надо, – сказал на ходу.

Игошев пошел следом, крикнул Романчуку:

– Борь, а кто эта Людка?

– Обалденная баба, не пожалеешь, когда увидишь! – сказал тот, садясь в машину Игошева.

– Ты знаешь, как надо веселиться? – спросила Ира, когда Игошев вернулся в гостиную.

– Понятия не имею. А для кого эта Людка?

– Ты меня спрашиваешь?

– Нет, себя.

– Поскольку Боря как мужик меня абсолютно не интересует, а ты, насколько я понимаю...

– Ира, я поругался с женой, думал... Но теперь понял, все это чушь. Не обижайся, ладно?

– Налей, Андрюша. Мне и самой теперь интересно, для кого предназначена эта Люда.

Игошев наполнил рюмки, но что-то расхотелось пить даже дорогое виски. А вот шашлыки были великолепны, и он налег на мясо. Ира задумчиво прикрыла ресницы, сжимая в руке рюмку с жидкостью чайного цвета.

– Любишь свою жену? – спросила она минут через пять.

– И дочку тоже, она у меня такая умница! Принцесса маленькая, – с улыбкой сказал Игошев.

– Зачем тогда приперся сюда?

– Да пилила она меня в последнее время: денег мало, денег не хватает, – достала. Ну я и решил...

– А увидел меня и перерешил, да?

– Дело не в тебе. Ты красивая девушка, но... Зачем?

– Будет что вспомнить.

– И в чем винить себя.

– Могла бы обидеться, но почему-то верю тебе. Деньги для нее так важны, для твоей жены?

Спросила и улыбнулась. Ну что за дурацкий вопрос? Какой женщине деньги не нужны? Она с Ильей жила, о любви тут говорить не приходится, хоть и уважала его сильно, а жила из-за денег. Из-за комфорта, который дают опять же... деньги.

– Кому они не нужны? – сказал Игошев. – Однажды мы с ней думали, как потратить миллион долларов.

– Он у вас был?

– Теоретически – да, если бы Стивен Спилберг позвонил и сказал, что хочет купить мой сценарий. А практически – нет и никогда не будет. Но мы на полном серьезе обсуждали, как его потратить.

– Интересно. Ну и что?

– «Потратили» чуть больше половины, а остальные решили в Сбербанк положить. Не на что было их тратить.

– Да ну! Не поверю.

– Нет, конечно, можно один загородный дом купить за миллион, но нам такой не нужен. Сколько стоит такой вот уютный бревенчатый дом, как этот?

– Максимум сто тысяч.

– Вот видишь. Квартира в престижном районе, метров сто – двести тысяч максимум. Всего – триста. Машина, гараж, техника, обстановка, шмотки – в двести тысяч можно вполне уложиться. А дальше что?

– Ну, это как посмотреть...

– Практично. Главное, чтобы уютно жилось и комфортно. Я стиральную машинку за восемьсот баксов и даже за тыщу покупать не стану. Найду классную за четыреста. И на Акулий остров не полечу – в Турции можно классно отдохнуть на море, понимаешь?

Ира кивнула, тяжело вздохнула.

– Андрюш, я завидую твоей жене.

– Пойдем посмотрим на шашлыки, – сказал Игошев.

Глава 19

Перестук вагонных колес немного успокоил растревоженную душу Лены Игошевой, и, глядя в грязное окно электрички, она вдруг поняла, что все это несерьезно, более того – глупо. Куда едет? Понятно куда, в Рымарино. Зачем едет? Тоже понятно, хотя... теперь уже – не совсем. Если Андрей там с другой женщиной, что она может сделать? Ну устроит скандал, а потом? Как домой добираться? А если они и вправду пьянствуют с Романчуком, тем более глупо ее неожиданное появление там. Прямо шпионка, разведчица, и мужа опозорит, и себя покажет полной дурой. Как ни крути – а все получается глупо и нелепо. Но раз уж решила ехать, возвращаться с полпути не станет.

Решила потому, что уж больно странно, более того, демонстративно собирался сегодня Андрей. И собрался, и уехал. А ей что, сидеть дома и ждать? Ну уж фиг! Еще сидя в ванне, решила – поедет следом и все узнает, если не зайдет к ней сказать «до свидания». Куда он поехал, зачем. А там видно будет, что делать дальше. Семья в опасности, будущее Насти, ее самой, да и Андрея – непонятно. А она будет сидеть дома и ждать... у моря погоды? Ну уж нет. Вот и помчалась следом.

Электричка остановилась, по проходу ринулись к двери подростки в футболках с крупными буквами «СССР». Пожилой мужчина, сидящий напротив, отложил в сторону газету, сказал Лене:

– Демократы сделали то, что коммунисты за все годы своего правления так и не смогли. Ну разве можно было представить в СССР, что молодые люди сами, по доброй воле, наденут майки с такими надписями? Дай им тогда волю – все как один облачились бы в звездно-полосатые майки. А теперь – смотрите! Мы Ленинград между собой всегда Питером называли, а они, я ведь слушал их разговоры, Питер Ленинградом называют, представляете? Я вам больше скажу, смотрел в прошлом году «золотой матч» по футболу. Гимн звучал на стадионе, а на трибунах болельщики, фанаты, знаете что пели? «Союз нерушимый республик свободных...» Да так слаженно, так мощно... Эта молодежь ничего не знает о советской власти, но почему-то любит ее.

– Они протестуют против пошлости и сытости кучки олигархов, – сказала Лена. – Как в семидесятых хиппи в Европе.

– Да, но учтите, они обратились к нашим корням, к нашей истории. И не только они! Посудите сами – Гребенщиков поет по радио «Темную ночь», и у него неплохо получается! А ведь это прямой призыв к молодежи. И они отзываются, понимаете.

Лена кивнула, не желая спорить с пожилым попутчиком. Советскую власть она не любила и ничего хорошего от нее не видела. В юности – очереди, карточки, сплошные ограничения. Но и потом, когда воцарились демократы, жизнь не стала лучше. Было можно купить – да не достать, стало можно купить – да денег таких нет. И что об этом думать сейчас?

На следующей станции словоохотливый попутчик вышел, и Лена с облегчением вздохнула. О высоких материях думать не хотелось, со своими бы семейными проблемами разобраться! Чем дальше уезжала от Москвы, тем тревожнее становилось на душе.

Она вышла из электрички на следующей станции и очень удачно села в отходящий автобус до Рымарина. Через двадцать минут вышла из автобуса и направилась к задам дачного поселка.

Вообще-то он был охраняемым, то есть въезд перекрывал шлагбаум, но особых пропусков не существовало, скажешь, к кому едешь, и шлагбаум тут же поднимется, это она знала хорошо, не раз приезжала сюда с Андреем на машине. Теперь она прошла лесом, промочила ноги в кроссовках, темно ведь было уже и дождь накрапывал, но вышла к задней ограде дачи Романчука, ее она хорошо помнила, перебралась через сетчатый забор по столбу и осторожно пошла к дому.

Зачем она здесь, что из этого получится, и сама не знала. Но уж пришла, отступать было поздно, и значит – только вперед! Без проблем подошла к дому, остановилась за кустами жасмина. Перед домом стояли машина Андрея и «шкода» Романчука. Ну понятно, что муженек здесь. И с кем он тут развлекается? Из дома слышались голоса – мужские и женские. Романчук, Андрей и неизвестная бабенка. Понятно... Такой вот мальчишник они решили устроить? Идиоты!

Лена огляделась, глаза уже привыкли к темноте, под сосной заметила толстую палку, взяла ее – не с пустыми же руками являться в гости, тем более если тебя не приглашали. Снова пристроилась в жасминовых кустах неподалеку от крыльца. Трудно было решиться на самый последний шаг, да и причины пока что не было, судя по голосам, в доме одна баба и два мужика, разговаривают... Ну-ну...

Неожиданно Романчук вышел на крыльцо, следом за ним вышел Андрей.

– Борь, а кто эта Людка?

– Обалденная баба, не пожалеешь, когда увидишь! – сказал Романчук.

Все понятно стало Лене, и такая тоска захлестнула душу, прямо хоть волком вой. А между тем Романчук сел почему-то в их «Москвич» и уехал. Значит, оставил Андрея с бабенкой, которая в доме, и они теперь...

Ничего особенного, тихо стало, даже разговоров не слышно. Может, уже... Но почему Романчук уехал на их машине? Ни черта не понятно. Снова послышался тихий разговор, говорил больше Андрей, Лена не понимала, о чем говорят, как ни прислушивалась, только голос различала. Подумала, что самое время ворваться в дом, но тут на крыльцо вышел Андрей с какой-то темненькой девицей. Они даже не обнимались, какой смысл врываться?

– Мясо еще есть, угли в порядке, надо поставить новые шашлыки, – сказал Андрей.

– Правильно, – согласилась девица.

И оба принялись нанизывать мясо на шампуры. Совсем непохожи были они на любовников. Она-то сама, если б нанизывала мясо с Андреем, обязательно поцеловала бы его, а скорее всего он сам бы... Не только поцеловал бы, но и поинтересовался, что она там такое прячет, и потрогал бы то, что она прятала... не от него, конечно. Но на веранде все было как-то очень уж скучно. Нанизали мясо на шампуры, поставили их на мангал, помахали, раздувая угли, и ушли в дом.

И что тут делать? Идти в бой с толстой палкой наперевес? А против кого? Эту девицу она и без палки могла бы вырубить, да ведь она пока что не претендует на ее мужа. Значит, любовница Романчука, а тот поехал за девицей для Андрея? Ну вот ее и следует подождать.

Прохладно было, дождь моросил, промокла вся, и тоскливо на душе, а в то же время интересно – что же дальше-то будет? Муж на чужой даче, с незнакомой девицей, но даже обнять ее не хочет. Ждет другую, которая предназначена для него?

Ну ладно, и она подождет. Вернется Романчук, тогда и начнется самое интересное, тогда и она появится. И скажет все, что думает по этому поводу! Да с такой палкой, что... пусть только попробует кто-то возражать!

Не попробуют. Она им устроит мальчишник с ночевкой, такой устроит – до конца своих дней не забудут!

Однако вместо Романчука на его дачу заявились незнакомые люди. Она слышала шум мотора, но не поняла, где остановилась машина, и сильно удивилась, увидев трех крепких парней в кожаных куртках, которые уверенно вошли во двор. Прямо как к себе домой. Двое сразу направились в дом, а третий остался во дворе, и в руках у него... ужас!.. был пистолет. Самый настоящий пистолет, который Лена много раз видела в телесериалах, но впервые – реально.

Что-то и пить расхотелось, хотя... когда еще попробуешь настоящее виски? Игошев тяжело вздохнул, с досадой хлопнул себя по колену:

– Черт возьми!

– Что-то не так? – спросила Ира.

– Вернется Романчук, поеду домой, что-то не нравится мне здесь. Помирюсь с женой... Но я же выпил! Если остановят – у меня и сотни нет, чтобы дать гаишникам.

– Я тебя не воодушевила на сексуальный подвиг? – грустно усмехнулась девушка.

Теперь она нравилась ему, действительно очень симпатичная девушка, но... Сомнения – они, как снежная лавина, зародились и помчались вниз, все расширяясь, заполняя пространство души. И вот уже ни о чем нельзя думать, кроме как о грустной жене и любимой дочурке.

– Ты отличная девчонка, Ира, но понимаешь...

– Конечно, ты тоже хороший человек, Андрей. Я тоже не хочу тут оставаться, поедем вместе, подбросишь меня. Если тормознут гаишники, я заплачу.

– Да? Ну, ты просто молодец, Иринка. А сама-то зачем приехала, если... если Романчук тебя не интересует?

– Да Миша попросил, сказал, так надо.

– Какой Миша?

– Волчонок, в смысле – Волченков, начальник охраны фирмы.

– Он часто тебя просит о таких услугах?

– Ох, Андрей... Мне сейчас и жить негде, понимаешь? Жила у Богданова, а там сейчас все опечатано. Позвонила Борьке, так он не разрешил мне пожить на даче. А дома мать с отчимом в однокомнатной квартире. Миша приютил меня, поддержал. Один только и оказался нормальный, остальные чертом смотрят, считают, это я угробила Богданова.

Игошев встал, подошел к девушке, сидящей в другом кресле, ласково погладил по голове, чмокнул в щеку.

– Извини, Ира. Был бы я главным редактором – взял бы тебя в свою газету. И писать бы научил. Да нет у меня газеты... – сказал он, возвращаясь в свое кресло.

– Вот так оно и бывает – хороший человек, но сам безработный. – Она внимательно посмотрела на него, улыбнулась. – Да к тому же и женатый.

На веранде послышались тяжелые шаги.

– Что-то быстро он вернулся, – сказал Игошев, запоздало понимая, что шагают несколько человек.

– И машины не слышно было...

Дверь распахнулась, в гостиную вошли двое крепких парней в кожаных куртках.

– Ничего себе – Людка... – пробормотал Игошев, приподнимаясь, но тяжелая оплеуха снова опустила его в кресло.

– Ну, значит, такие дела, козел, – сказал тот, который ударил. – Гони бабки, которые должен Орехову.

– Ка... какие бабки?

– За лекарства, которые взял и не расплатился!

– Вы, наверное, к Романчуку? – понял Игошев. – Ребята, я вам сейчас все объясню...

– Мы решим дело по-хорошему или будем придуряться?! – заорал парень. – Тебе что непонятно, козел?! Орехову нужны бабки, ты обещал их вернуть сегодня, в одиннадцать. Орехов послал меня. Бабки – и я ухожу.

Игошев теперь только понял, что все это было подстроено Романчуком. Ждал «гостей», вот и пригласил его, чтобы непрошеные гости приняли его за хозяина. Поэтому и уехал на чужой машине. Ну и гад же он, Романчук этот!

– Это не Борис Романчук, – решительно сказала Ира.

– Заткни бабу, Филя!

Второй сильно ударил девушку по лицу, кресло опрокинулось, Ира свалилась на пол, вскочила на ноги.

– Ах ты скотина! – завизжала она. – Да я тебе за это!..

Но второй удар отбросил ее метра на три, к чугунной решетке камина. Нагнувшись, бандит хлестко ударил ее в третий раз.

– Не смейте трогать девушку! – возмущенно крикнул Игошев и тут же получил сам.

– Бабки где? В последний раз спрашиваю!

– Тебе же сказано – я не Романчук. Могу документы... – Игошев тяжело вздохнул, вспомнив, что права остались в машине, в «бардачке».

– Влад, чё за дела? – недоуменно спросил Филя. – Ты хоть фотку хозяина видел?

– На хрена? Тачка во дворе чья? Его. Других нету. Блондин, чего тут думать? Придуряется, падла. Ждал Орехова для базара, а бабок нет. Ну, значит, нужно растолковать, что если должен – плати.

– Скоты! Свиньи! – завопила Ира.

Филя замахнулся ногой, но не решился ударить.

– Да приглуши ты телку! – приказал Влад.

Филя придавил огромными лапами тело девушки к паркету, потом зажал рот, другой рукой достал из кармана катушку скотча, стал заматывать нижнюю часть лица Иры.

– Не трогайте девушку! – крикнул Игошев.

Махнул ногой, но получил сильный удар в солнечное сплетение. Радужные круги замелькали перед глазами, дыхание перехватило.

– Ну, значит, будем учить, – сказал Влад.

Лена с ужасом слушала крики, доносящиеся из дома. Девушка визжала, муж орал, и грабители (она не сомневалась, что это грабители) тоже орали. Сжимала в руках толстую палку, но что сделаешь, если по двору гуляет бандит с пистолетом? Правда, чтобы не быть заметным – двор перед домом был освещен окнами веранды, на которой горел свет, – он держался в тени, ходил с торца дома, сначала на другом конце, а потом позади дома вышел к другому торцу, где за кустами жасмина стояла Лена. Бродил совсем рядом и в любой момент мог обнаружить ее. Пистолет сунул за пояс.

Кошмар, да и только. Что-то нужно было делать, но что? Лена тихо опустилась на корточки, нашарила камешек, выпрямилась. Будь что будет, но если какие-то подонки измываются над ее Андреем, она не может стоять и слушать его крики. Пусть даже... Ну ладно, об этом после можно будет поговорить.

Бандит подошел совсем близко, уставился на кусты, за которыми стояла Лена. Каких-то пара метров отделяли их. У нее и сердце замерло. Неужели заметил? Но нет, повернулся, посмотрел на машину Романчука, стоящую у веранды. Она бросила камень за дом, попала в фундамент. Этот щелчок не остался без внимания, бандит, стоящий спиной к ней, резко повернул голову к задней части дома, и тогда Лена сделала шаг вперед и со всей силы опустила дубину на его голову. Показалось – что-то даже хрястнуло. Бандит как подкошенный рухнул на землю, мордой в грязь. Лена еще раз огрела его дубиной по спине на всякий случай, а потом просунула руку между ним и землей, нашарила и вытащила из-за пояса пистолет.