Текст книги "Слабая женщина"
Автор книги: Наташа Колесникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Как им пользоваться – непонятно. То есть понятно, нужно направить на других бандитов и, если что, нажать на спусковой крючок. А если он на предохранителе? Где этот чертов предохранитель? Она толкнула ногой бесчувственное тело – никакой реакции. Ну и не надо. Бросила палку и, сжимая в руке пистолет, подошла к веранде. Там было светлее, осмотрела оружие – да, были на нем какие-то рычажки, но куда их нажимать, чтобы снять с предохранителя, кто ж его знает? Решила оставить все как есть. Там, в доме, их двое, но у нее пистолет, и там же Андрей с девицей, может, и получится психическая атака.
Она глубоко вздохнула, осторожно поднялась по ступенькам, резко толкнула дверь и побежала в комнату, из которой слышались стоны.
– На пол! Руки за голову! Мордой вниз! – истошно завопила она, переводя ствол пистолета с одной бандита на другого.
– Ты кто такая? – изумился Влад. У него за поясом тоже был пистолет, но как его достанешь, если на тебя в упор смотрит ствол и баба истерично вопит что-то!
Он шагнул в сторону, но Игошев успел выставить ногу и резко толкнул Влада. Тот грохнулся на пол, откатился в сторону, оказавшись рядом с Филей, который заматывал скотчем лицо Иры.
– Не двигаться! Лежать! – вопила Лена. – Убью обоих, и даже не подумаю!
Пока он не видел ее, решила проверить оружие, приподняла ствол и, зажмурившись, нажала на спусковой крючок. Грохот выстрела испугал ее саму, пуля застряла в бревнах стены. Бандиты вдавили свои тела в блестящий паркет, но Влад уже опустил руку на живот и сжал рукоятку пистолета за поясом. Игошев вскочил с кресла и сильным ударом ноги заставил его разжать пальцы. Второй удар, по ребрам, вызвал мучительный стон здоровяка. Он уже не думал о пистолете, а Игошев все бил и бил его ногами. За себя, за Иру, за... все, что было плохого в его жизни. Когда Влад замер, раскинув руки, резко перевернул его на спину, выдернул из-за пояса пистолет, направил его на Филю.
– Лена, держи на мушке этого козла, если что – стреляй! – И направил дуло на Филю: – А ну, сучонок, размотай скотч! И не вздумай дернуться, я тебя, падлу!..
Вид у него был еще тот! Губы разбиты, нос распух, кровь еще сочилась на верхнюю губу, но в глазах такая злая решимость, что Лена просто залюбовалась своим мужем.
– Вы чё, мужики? – растерянно пробормотал Филя, у него одного пистолета не было. – Вы только не стреляйте, я все... – Он принялся торопливо разматывать скотч на лице Иры.
– А-а! – закричала она. – Больно же, скотина! – И принялась мутузить кулачками верзилу, норовя попасть в нос.
– Руки за спину! – приказал Игошев. – Ира, замотай ему руки скотчем, а потом и морду.
Филя послушно закинул руки за спину, а Ира не жалела скотча, заматывая их. Потом и морду его залепила. Посмотрела на Игошева:
– Этого... Влада, тоже.
И с Владом произошло то же самое, что с Филей. Немного подумав, Ира замотала и ноги бандитов скотчем, теперь они были полностью безопасны. Лена со вздохом опустила руку с пистолетом.
– Ленка, ты как здесь оказалась? – спросил Игошев.
– А ты как думаешь? – устало ответила она.
– Слушай, ты просто... суперженщина!
Она шагнула к нему, взмахнула рукой, хотела ударить, но не смогла. Как ударишь, если у него и так все лицо в крови?
– Так это твоя жена? – спросила Ира.
– Она и есть, – улыбнулся Игошев.
– А ты заткнись, проститутка! – крикнула Лена.
– Она не проститутка, хорошая девчонка, – заступился Игошев.
– Да? И ты к ней навострил свои лыжи?
– Лен, я был дураком и понял это, уже когда ехал сюда. Что-то все не так, подумалось... Но я ошибся, прости меня, Лена. Правда.
– У тебя классный муж, живи и радуйся, – сказала Ира. – Между нами ничего не было, но Андрей – мужик что надо. По правде сказать, я завидую тебе.
– Сказано было – заткнись!
– Лен, пожалуйста...
– Дома поговорим! А сейчас собирайся! Мы едем в Москву.
– На чем? Придется подождать возвращения Романчука. Машины-то нашей нет. А на чужой ехать – проблемы появятся.
– Ладно, подождем, – согласилась Лена. – А ты... сбегай во двор, замотай того, что лежит в грязи. Вдруг очухается?
– А если уже очухался? Я с ним не справлюсь...
– Я помогу... – сказал Игошев.
– Сиди, придурок! Сама пойду. Ну давай бери скотч и пошли, – решительно сказала Лена.
Роль суперженщины ей жутко нравилась, особенно теперь, когда все опасности были позади. Так приятно чувствовать себя победительницей! В том числе – и над своим непутевым мужем!
Глава 20
Романчук, довольно насвистывая мелодию популярной ныне песенки, подъехал ко двору. Открыл ворота, завел «Москвич» во двор, поставил возле своей «шкоды». Дрянь машина, этот «Москвич», однако бегает, не заглох по пути, и за то спасибо.
В доме было тихо, значит, «гости» уже побывали тут, сделали свое черное дело и отвалили. Ну что ж, он извинится за то, что Людка не приехала и вечер не получился, хотят – пусть остаются на ночь, даже и в одной постели, он не возражает. А нет – пусть уезжают. Дело сделано.
На веранде стоял запах явно подгоревшего мяса. Ну да, некому было следить за шашлыками. Чуток подгорели, но еще ничего, угли были уже слабыми. Однако на мангале шашлыков не было. Сожрали бандиты Орехова? Может быть, но тогда они просто дебилы! Дело надо делать, а не шашлыки жрать! А сделали – отвалить быстро и без шума. Он вошел в гостиную и остановился не веря глазам своим. У камина лежали два мужика в кожаных куртках, руки, и ноги, и морды их были замотаны скотчем, а в креслах сидели Игошев, Ира и... жена Игошева, Ленка, ели шашлыки и запивали их виски!
– Привет... – растерянно сказал Лене Романчук.
Ира решительно встала с кресла, на нее было страшно смотреть, половина лица – сплошной синяк, приблизилась к нему и со всей силы влепила пощечину.
– Сука! – сказала она. – Был бы жив Илья Ильич – ты бы стал покойником, козел! – И со второй руки влепила.
– Ир, послушай... – забормотал Романчук.
– Это ты послушай, гаденыш, – сказал Игошев, направляя на него ствол пистолета. – Сейчас мы свяжем тебя, а одного из них развяжем и уедем. Прикинь, что они с тобой сделают! Говнюк!
– Ребята... Я хотел как лучше... Ира!
– А выйдет как всегда, – холодно сказала девушка.
– Погоди... Это все было сделано... это Волчонок так задумал, понимаешь? Для нашего блага, для общего...
– Да пош-шел ты, козел! Ты специально все это подстроил? Ну вот и жри говно, придурок! – с ненавистью сказала Ира.
– Не веришь – позвони Мише! – с отчаянием крикнул Романчук. – Позвони, спроси. Вот, сотовый...
– Да пошел ты! А ну давай, ложись рядом с ними!
– Ты серьезно?
– Вполне, – сказал Игошев, держа хозяина дачи на мушке. – Ложись рядом с ними, тварь! Ну, быстро!
Романчук подошел к камину, лег на паркет.
– Мне все это надоело, – сказала Лена. – Андрей, поехали домой. Оставь его так, пусть сам разбирается, что делать – милицию вызывать или разговаривать с ними... Нам плевать на это. А пистолеты... мы выбросим по дороге. Зачем они нам?
– Ладно, – после недолгого раздумья согласился Игошев. – Поехали домой. Ирку подвезем.
– Перебьется. Сама доедет!
– Лена, у Андрея нет денег, а он выпил. Если остановят, возникнут проблемы. Я их могу решить, – сказала Ира.
Лена подумала и согласилась. Они вышли из дома, супруги сели в машину, а Ира позвонила по своему мобильнику, сказала:
– Пусть он заберет меня у дома Андрея. Все, Миша, но ты скотина. И не надо извиняться, понял?
– Я сам приеду, скажи адрес. Ты из машины? Куда направляешься? – спросил Волченков.
– Почему у дома? – возмутилась Лена, стекла были опущены, она слышала слова Иры. – До кольцевой тебя довезем, а там добирайся сама.
– Потому что хочу избавить вас от проблем, – решительно сказала Ира. – У дома меня будет ждать машина, а вас будет ждать... постель. Какой адрес?
– Андрей! А если это бандиты?
– Значит, нам с ними по пути, – невесело пошутил Игошев, весь адрес говорить не стал, сказал только станцию метро.
Ира повторила координаты и выключила связь. Сам он приедет! А ведь знал, что будет нападение, специально попросил ее навестить Романчука, придурка этого! Да все равно... теперь выбирать не приходится. Теперь она – никто.
Игошев завел двигатель, подъехал к воротам. Ира шла следом за машиной, распахнула ворота – уедут, ну так что ж... придется еще какое-то время пообщаться с Романчуком, но машина остановилась, ожидая ее. Ира села на заднее сиденье, и «Москвич», набирая скорость, двинулся в сторону шоссе, ведущему к Москве.
Через пару километров они, протерев рукоятки носовыми платками, выбросили пистолеты в придорожный лес. Еще через пару километров Лена приказала:
– Останови машину.
Игошев прижался к обочине, остановил «Москвич», думая, что жене нужно выйти по нужде. Но она и не думала выходить, крепко обняла мужа, прижалась губами к его губам.
– Андрюша...
Он поцеловал ее, болезненно морщась, потом отстранился, сказал:
– Ленка... дома, ладно?
– Андрюша... – словно пьяная, повторяла Лена, обнимая мужа. И вдруг всхлипнула: – Я так боялась...
– Все позади, моя хорошая, все нормально, – сказал Игошев.
– Может, вы трахнетесь прямо здесь? – поинтересовалась Ира. – Я не возражаю.
– Хочется посмотреть? – резко спросила Лена.
– Да нет, я выйду, прогуляюсь...
– Перебьешься, поняла?!
– Как скажешь. Ребята, я просто завидую вам. Классная пара. А у меня – никого, буду ночевать на чужой даче... Одна. А потом... Понятия не имею, что будет дальше. Вышвырнут из фирмы – однозначно.
– Что она тут болтает? – спросила Лена.
– Не обижай ее, ладно? Дома все расскажу, она хорошая девчонка, поверь мне, – сказал Игошев, включая скорость.
Видавший виды «Москвич» мчался по мокрому шоссе к Москве. На переднем сиденье Лена положила голову на плечо мужа и блаженно зажмурилась. На заднем Ира смотрела вперед широко раскрытыми глазами и тоскливо усмехалась. Ну да, Миша встретит ее сам у дома Андрея, отвезет на свою дачу. А дальше-то что? А дальше ничего... хорошего.
– Что, уже приехали? – спросила Ира через час пути.
– Да, осталось совсем чуть-чуть, – ответил Игошев. – А ты откуда знаешь? Мы ведь еще не доехали до метро...
– Интуиция, – усмехнулась Ира. – Пожалуйста, останови машину здесь.
Она вышла из «Москвича», подошла к передней дверце, наклонилась, сказала:
– Спасибо тебе, Лена, ты просто супер. Я бы такое никогда не смогла сделать. А муж у тебя – классный парень, я бы попыталась его соблазнить, но он с такой любовью говорил о тебе, так переживал, что вы поругались, что... никаких шансов. Не ругайтесь больше, ребята.
– Да и ты извини меня, – сказала Лена.
– Может, и свидимся еще, ба-ай, – сказала Ира и решительно зашагала к черной «ауди», стоящей неподалеку.
– Лучше не надо, – пробурчала Лена. – Хватит и одного такого свидания. А машина у нее красивая... Ну все, поехали!
Ира села на переднее сиденье «ауди», Волченков посмотрел на нее и со злобой стукнул кулаками по рулевому колесу.
– Кто?!
– А ты не знаешь, да?
– Узнаю.
– Ты же сам послал меня туда, сам!
«Ауди» резко сорвалась с места, стремительно набирая скорость.
– Сам, – после долгой паузы сказал Волченков. – Но я не думал, что эти подонки будут бить девушку.
– Да? А то, что подонки будут убивать людей в Москве, ты тоже не знал? – выкрикнула Ира.
Тут же пожалела об этом, но... слово не воробей. Волченков еще дольше молчал, холодно глядя на пустынное ночное шоссе. Потом нехотя сказал:
– Этих парней послал на Акулий остров Орехов. Они за бабки ухлестывали за тобой, поняла? Все рассчитал правильно, босса черви изнутри грызли, все есть, а счастья нет. Крыша у него поехала. Думал, на острове ты проявишь максимум внимания, заботы, поможешь ему прийти в себя, а ты...
– А ты?! Куда смотрел? Не мог сказать мне? Или ему? Он, между прочим, не запрещал мне ничего!
– Так-то оно так, да кто ж скажет боссу, что у него крыша едет? Кто его телке... извини, даме станет навязывать свое мнение?
– Илья-а-а! – зарыдала Ира.
– Успокойся, я тебя не осуждаю и очень хорошо понимаю. Ты не знала, что это за люди, а босс сразу понял, откуда ветер дует. Он хотел, чтобы ты поняла – его, их, но... Ты наслаждалась жизнью... Имела полное право. Молодая, красивая... а босс был старым, уставшим человеком и жутко мудрым. Он не просчитывал ситуации, он чувствовал людей. Прикинь, какая тоска навалилась на него, когда понял, что все его предали? Что он по большому счету никому не нужен? Мог бы принять меры, устранить одних, взять других, но и те предали бы его.
– Илья... – плакала Ира. – Прости меня, дуру набитую, пожалуйста, прости...
За этот день она стала старше лет на двадцать, вдруг поняла, какой была дурой по отношению к Илье, к Романчуку. А эти ребята... Андрей и Лена? Это ж надо такое придумать – приехать на дачу, спрятаться, вырубить бандита, взять пистолет и... Она бы никогда так не смогла поступить. А Лена смогла, ради своего мужа, своей семьи, дочери... А он ведь просто убогий безработный! Наверное, ради этого и стоит жить, ради любимого человека, своей семьи... А она? Жила в свое удовольствие. Ну вот и дожилась.
– Перестань стонать, – сказал Волченков. – Между прочим, босс на тебя не злился. Он же все понимал. Я не знаю, что там в завещании, которое он срочно переделал, но думаю, тебе отписал если не дом, то дачу.
– Я ничего не хочу, я просто дрянь...
– Ира, мы теперь в одной упряжке. Не дури, ладно? Босса уже не вернешь, но посмотрим, какой расклад насчет фирмы. Что-то он там намудрил, я нутром чувствую. Ладно, скоро уж завещание огласят, там будем посмотреть.
– Ты убил человека!
– Нет. Босс велел оставить их в живых, но наказать. Я хотел, но... На следующий день после его смерти пришел старый друг босса, жизнью обязан ему, и тихо спросил: «Кто?» Я сказал. Он попросил: «Не лезь, это мое личное дело». И ушел. Тебе лучше не знать этого человека.
– Ты все врешь!
– Нет. Босс велел оставить их в живых, но... побить. Когда твоего Костромина взорвали, я понял – мне там делать нечего. И пальцем их не тронул, клянусь... своими детьми. Ты хоть понимаешь, что это такое, мать твою?!
– Извини, Миша... Я не знала...
– Ну хорошо. Ты видела, в каком он состоянии? На злодейство абсолютно не был способен. Приказал – накажи, но оставь живыми. А его взорвали. У корешей босса по лагерю длинные руки и свои правила. Я тут ни при чем. Других даже и бить не стану. Мне сказали – не лезь, а эти люди – очень серьезные. Так что я... Верь мне, Иринка, это правда. А босс не винил тебя ни в чем. Просто он... устал.
– Ми-и-ша... – рыдала Ира.
– Алиса займется тобой, когда приедем домой, поможет... Больно?
– А ты как думал?
– Терпи, девочка, терпи. Одно знай точно – эти козлы будут наказаны по полной программе, это я тебе обещаю. Уж тут мое личное дело.
– Надоели вы мне все...
– Терпи, я сказал!
Было уже за полночь, когда Орехов вошел в кабинет Баранова, остановился у стола. Баранов виновато развел руками. Посмотрел на изрядно опорожненную бутылку виски и... снова развел руками.
– Киря... полная тишина, – сказал он.
– Сам знаю, придурок! Плесни мне тоже.
Баранов, пошатываясь, встал из-за стола, достал из бара вторую рюмку, налил в нее виски.
– Киря... я такими делами не могу заниматься, это Волчонок... он профсс... профессиональный бандит, как босс, покойный теперь. А я что? Нашел, заплатил, объяснил... Но они же не звонят, понимаешь? Ни да, ни нет. Почему – откуда я знаю? Все сделал, как ты сказал. Они все поняли, и... тишина. Полная! Может, смылись с нашими бабками, а?
Орехов залпом выпил виски, сел в кресло у стола. Сам по новой наполнил рюмку.
– Романчуку звонил?
– Нет, – решительно замотал головой Баранов. – Как же я буду звонить? Он же... все поймет. Нельзя мне звонить!
– Набери его номер и дай мне трубку.
– Ладно, как прикажешь... Киря, я вот не понимаю, они что, совсем идиоты? Бабки взяли, сказали: «Все сделаем» – и... ничего не сделали! Молчат! А я тут сиди, жди... Я зачем тут работаю? Чтобы бизнес делать. А я что делаю?
– Заткнись и набери мне номер мобильника Романчука!
– Ладно, я наберу. А что это даст?
– Ты каких людей пристегнул на это дело?
– Каких! Я знаю каких, серьезные люди! Я что, совсем дурак, да? В фирме Перцина работают. Я их... они сказали... И не звонят. Даже бабки не привезли, понимаешь?
– Достал ты меня уже, Миша!
– А что делать? Сижу тут, сижу... Ничего. Опять сижу... опять ничего. Хоть бы сказали... Не хотят.
– Романчука набери мне! – приказал Орехов, глотая терпкое виски.
Когда Баранов с трудом выполнил приказ, встал с кресла, подошел к столу, взял трубку телефона. В другой руке держал рюмку с виски.
– Але, Борис? Привет. Я послал для переговоров своих людей. Ты говорил с ними?
– Ты кого послал, Орехов? Я шашлыки замариновал, девушек пригласил, хотел с тобой по-дружески побеседовать! А ты... кого послал, придурок?!
– Поосторожнее в выражениях.
– Что – поосторожнее?! Они ворвались, стали девушек избивать! Бандиты самые настоящие! И после этого ты звонишь и чего-то хочешь?
– Я хочу только одного – выполнение тобой контрактных обязательств. Больше – ничего.
– Илья Ильич отсрочил мои платежи до октября. Тебе это прекрасно известно. Хочешь разорить меня? А вот хрен тебе, Орехов! Твои боевики в ментовке и уже дают показания. Завтра придут за тобой, понял?
– Понял. Всего доброго, Борис.
Орехов положил трубку, внимательно посмотрел на Баранова. Тот снова развел руками: мол, сделал все, что мог.
– Шашлыки замариновал, девушек пригласил... – с недоброй усмешкой сказал Орехов. – И трое здоровенных боевиков, вооруженных, попали в ментовку. Что скажешь на это, Миша?
– Это надо... другого Мишу спросить...
– Точно. А я ведь говорил, что его нельзя недооценивать! Поспешили мы с тобой, поспешили, Миша! Дождались бы... вытурили ненужных людей, потом и действовать нужно было! Поспешили... идиоты...
– Киря, ты прав, поспешили... А что там?
– Твои ребятки в ментовке, не исключено, что завтра возьмут и тебя.
– Как... возьмут?
– Да так. Приедут и заберут. Кто их нанял? Господин Баранов. Кто должен отвечать за нападение на дачу Романчука?
– Он что... супермен, этот Романчук? Вот этих крутых мужиков... в ментовку?
– Не знаю. Все, вали домой, Миша. Дерьмовое у тебя имя, выговаривать противно.
Орехов допил виски и вышел из кабинета.
– А ты тоже... домой, – пробормотал Баранов. – К своей Оксане, с которой ни хрена не можешь! А вот не стоит, и все дела! А блондинки нету, чтобы раззадорить тебя! А Оксана рядом ворочается, она же нормальная баба, красивая, да не чувствует рядом мужика! Так тебе... и надо!
Он не знал, что Оксана жила на даче, вернее, так думал ее муж. Пошатываясь, встал из-за стола и пошел к двери. Сам домой не доедет, это точно, но в фирме был дежурный водитель, он доставит... Скорей бы уж, надоело все это! И больших денег, и новой должности тоже не хотелось.
Уже светало, когда Гена и Витя со спортивными сумками на плечах вышли из здания, где располагалась элитная сауна. Напряженно огляделись – на стоянке машин никого не заметили.
– Мог бы дать охранника, козел, – сказал Витя. – После гибели Славы у меня мандраж не проходит.
– Мы-то здесь ни при чем, – пробурчал Гена. – Слава сам занимался телкой этого крутого авторитета, а мы так... изображали компанию.
– Да какая, на хрен, разница, Гена! – яростно махнул рукой Витя. – Эти люди обид не прощают. Знал бы заранее – отказался бы, на хрен, от этой поездки.
– Не сыпь мне соль на раны, Витек. Рабочий день, ну, так называемый день окончен, сегодня у нас был обалденный успех. Теперь едем к своим телкам.
Да, они выступали в мужском стриптиз-шоу, показывали свои жопы богатым дамочкам, и те визжали от восторга, норовили сорвать узкие трусики, увидеть и прикоснуться к вожделенному предмету. Но шоу было спланировано так, что увидеть можно было только за дополнительную плату, прикоснуться – за еще большую плату. Только прикоснуться, и ничего больше. И таких желающих дам было сегодня, как никогда, много. За совсем большую плату можно было заказать особые услуги, но не сегодня, а когда у «артистов» будет свободный вечер и они смогут навестить или принять истосковавшихся дам. И таких заказов было немало, но Витя с Геной не выглядели счастливчиками. Они постоянно оглядывались, особенно когда ушли из зоны видимости службы охраны сауны и приблизились к своим автомобилям.
Не зря оглядывались, потому что на охраняемой стоянке почему-то не было сторожа и перед каждым из накачанных суперменов возник человек в черной маске. Несколько ударов – и Витя свалился под колеса своей «хонды», а Гена – возле передней дверцы «форда». Дальше их били ногами, сильно, жестоко, часто попадая по тем частям тела, к которым так хотели прикоснуться богатые скучающие дамы. А потом внезапно исчезли, растворились в рассветном мареве. Двое накачанных суперменов ворочались на холодном, влажном асфальте, стонали от боли и страха, что теперь им просто нечего будет показывать...
Глава 21
Дождь кончился, утреннее солнце проглядывало сквозь чистые листья березы, растущей под окном. Алиса в третий раз тяжело вздохнула, глядя на опухшее лицо Иры. Они сидели на кухне, завтракали, но Ира только пила кофе, есть совершенно не хотелось.
Полночи она проплакала, уткнувшись лицом в подушку. Только после вчерашней страшной истории на даче Романчука спало оцепенение и стало ясно вдруг, какой дурой она была. Все имела и должна была пылинки сдувать с Ильи и жить в свое удовольствие. Ему ведь недолго оставалось, одних таблеток принимал каждый день столько, что она со счету сбилась. Ну, потерпела бы три, пять лет, а потом... Илья оставил бы ей квартиру или дачу, а может, и то и другое, да, скорее всего то и другое. Нашла бы себе парня вроде Андрея Игошева и жила бы в свое удовольствие! Дачу можно было продать, огромную, пустую квартиру тоже и купить двух-трехкомнатную – до пенсии хватило бы двоим, и троим, и четверым.
А она... Что делала, дура? И зачем ей сдался этот Романчук и этот Слава? Что, так уж нужны были мужики? Да нет, просто... Когда все есть, когда люди в фирме относятся к тебе с большим уважением, чем даже к боссу (потому как – а ну, если ты обидишься на кого-то и нашепчешь боссу – пропал человек), когда сам Илья говорил: «Если хочешь – я не возражаю, развлекись малость, девочка... Но только малость, ты понимаешь меня, да? Не увлекайся». И денег давал, не считая и не спрашивая, на что потратила, ну как тут будешь умной?
Дура и есть дура. Потому и осталась теперь у разбитого корыта. Орехов гонит, Волчонок посылает к бандитам, где ее бьют, как последнюю шлюху... И терпи, молчи, жди непонятно чего! Как же они все опротивели, эти идиоты! Сил больше нет смотреть на них!
– Миша, я думаю, Ире не стоит ехать в фирму. Пусть отдохнет, поправится здесь, я присмотрю за ней, – осторожно сказала Алиса.
– Надо, – жестко сказал Волченков. – Я уже вызвал водителя, он отвезет Иру в фирму.
– Людей пугать своим видом? – спросила Ира.
– Да. Пусть смотрят и боятся.
Что он возомнил о себе? Думает, Илья завещал ему свои акции? Даже если и так, все равно половина достанется Орехову, и он в любом случае станет хозяином фирмы. Этот договор действует помимо всяких завещаний и независимо ни от чего. А он, похоже, мечтает стать хозяином и сделать ее своей секретаршей? Только так можно понять его слова. Чушь!
– А ты сам куда? – спросила Алиса.
– Дела есть помимо фирмы. Нужно разобраться со вчерашним происшествием.
– Миша, может быть, не стоит ни с чем разбираться? И Ире не стоит ехать в фирму? Черт с ними, с этими бандитами, ты подумай о том, что делать дальше, а я позабочусь об Ире. Ну зачем травмировать ее, посылать в таком виде в офис? – настаивала Алиса.
Ира молчала.
– Так надо. Для нашей общей пользы.
Ире захотелось увидеть Романчука и снова дать ему по морде. Да не один раз, не два, и бить, пока она не станет... как у нее! Скотина! Ведь просила же: «Позволь мне пожить на твоей даче», – и что ему стоило разрешить? Жена знает, кто она такая, что помогала не раз... той же Лане быть звездой, ну так почему он отказал? Пожила бы недельку до оглашения завещания, может, Илья что-то и отписал ей, тогда пригласили бы на оглашение завещания, а нет – и не надо, искала бы себе новую работу, квартиру и не связывалась бы с Волчонком. А Романчук... Да просто не хотел портить отношения с Ореховым. Не хотел дразнить будущего босса. Надеялся, что тот будет соблюдать договоренности с Ильей? Ну вот и получил свое!
Хотя... Если б и жила на даче Романчука, вчерашняя жуть случилась бы, наверное, тоже. Господи, ну как же вырваться из этого круга?!
– Миша, я не совсем понимаю... – решительно начала Алиса, но Волченков жестко перебил ее:
– Ты ничего не должна понимать, дорогая! Все, я поехал по своим делам, а Ира отправляется в офис и будет там до окончания рабочего дня. Я привезу ее вечером. Все вопросы – потом.
– А ответы? – не унималась Алиса. – Ты считаешь, что девушка в таком виде должна...
– Считаю. Ответы будут потом. Все!
Ира молчала, опустив голову.
Волченков доел омлет, допил кофе, поблагодарил жену за вкусный завтрак и вышел из дома.
– Извини, Ира, я хотела тебе помочь... – сказала Алиса.
– Да и вы меня извините, что столько хлопот принесла вам.
– Перестань, какие хлопоты? Просто я Мишу не узнаю...
«Просто ты не знала его настоящего», – подумала Ира. Но вслух этого, разумеется, не сказала.
Волченков сел в свою «ауди» и погнал машину в сторону другого дачного поселка, где стоял дом Романчука. До него было сорок с небольшим километров, и Волченков проделал этот путь за полчаса, особо не торопился. Из машины позвонил Романчуку, предупредил, что едет, и у шлагбаума не встретил препятствий. Романчук встретил его у ворот своей дачи, торопливо распахнул их, пропуская «ауди» во двор.
– Привет, Миша, – сказал он, пожимая руку Волченкову, вышедшему из машины. – Тут был такой спектакль – закачаешься! Я не мог даже предположить такое!
– Посмотрим, – коротко ответил Волченков.
На крыльцо вышла заспанная Лана в короткой ночнушке, сладко потянулась, обнажая свои стройные ослепительно белые ноги, улыбнулась Волченкову:
– Привет, Миша. Что привело тебя к нам в такую рань?
– Дела, дорогая, дела. Выглядишь отлично. На телевидении, наверное, ждут уже? Время-то – почти десять.
– Ты с ума сошел? Я в половине второго только приехала сюда, после того как Боря позвонил и сказал... Это ужас!
– А на телевидении ждут. У тебя полчаса на сборы.
– Боря, это наш новый продюсер или кто? – недовольно спросила Лана.
– Что-то в этом роде, – хмуро сказал Романчук. – Одевайся – и дуй... домой. Там отоспишься, а я скоро подъеду. Пожалуйста, Лана, так нужно для дела.
– Да ну вас на хрен! – сказала Лана.
В гостиной Романчук предложил рюмку виски из вчерашней бутылки, Волченков не стал отказываться. Пока Лана собиралась, Романчук подробно пересказал Волченкову события вчерашнего вечера.
– Важно, проявили они Орехова или нет, – сказал Волченков, нетерпеливо поглядывая на дверь.
Лана вошла в гостиную, она была в белых джинсах, так тесно облегающих бедра, что Волченков и Романчук одновременно тяжело вздохнули.
– Отлично выглядишь, Лана, просто – секс-бомба, – сказал Волченков.
– Домой! – приказал Романчук. – Я скоро... приеду.
– Пока, ребятки, не скучайте тут, – сказала Лана. – Ба-ай!
И, игриво покачивая бедрами, пошла к двери. У нее была своя «семерка», на ней и доберется домой. Вчера попросила соседку присмотреть за детьми ночью, отправить их в школу утром и помчалась к мужу, на которого было совершено нападение. Сегодня... вернется домой и завалится спать. Ужасно хочется. Да и дел особых нет.
– Я, кажется, начинаю понимать Орехова, – сказал Волченков. – То есть его странности.
– Спасибо на добром слове, Миша, – мрачно сказал Романчук. – Что дальше-то делать?
– Посмотрим, что у нас есть.
Волченков подошел к тумбочке у камина, выдвинул нижний ящик, достал из видеомагнитофона кассету, ласково погладил ее.
– Ты думаешь, Миша...
– Две камеры работали синхронно, но запись шла только с одной. Три минуты, потом – с другой. Посмотрим, что получилось.
Волченков вставил кассету в «переходник», а его – в стационарный видеомагнитофон, стоящий в гостиной. Достал из кармана жвачку, сунул в рот пластинку. Романчук не выдержал, последовал его примеру, правда, у него жвачка была не в пластинках, а в подушечках.
– Нормально, – с улыбкой сказал Волченков, глядя на экран телевизора. – Отлично. Нет, ну лучше не придумаешь! И кто ж это нашел таких придурков? А эта баба... Нет, она просто молодец. Нет, просто гений! Ты смотри, как действует, а!
– Насмотрелась сериалов... – мрачно сказал Романчук.
– Насмотрелась? – Волченков повернулся к нему, уставился холодным, немигающим взглядом. – Твоя могла бы вырубить крутого быка, а потом ворваться в дом с пистолетом? Моя Алиса точно не смогла бы. А эта... Да просто умница баба.
– Ну и что? Ментам они ничего не сказали, мол, заблудились, вошли не в тот дом. Их утром отпустили.
– Главное – они здесь сказали все, что нужно. Их послал Орехов.
– Миша, а что дальше?
– Бабу нужно премировать. Нет, она просто фантастика. Ради мужа решиться на такое... Слушай, а ведь красивая, а? Он журналист? Безработный теперь? Нет, ей нужно премию дать.
– Ты мне скажи, что дальше делать? – мрачно буркнул Романчук. – Бандиты на свободе, Орехов еще больше злится на меня... Сожгут, на хрен, дом!
– Сожгут – новый построишь. Кирпичный. Поезжай к своей Лане... Слушай, моя Алиса ничуть не хуже, но твоя так умеет завести мужиков, что... Эти джинсы – просто секс-насилие над мужиками. Поезжай, а то я приеду.
– Ты, Миша, такой же в отношении баб, как и твой новый босс, Орехов. С одним только отличием – верен своей жене без всяких блондинок. Но что мне дальше делать? – раздраженно сказал Романчук.
Волченков сунул видеокассету в карман кожаной куртки, сказал неожиданно жестко:
– Не дергаться. Послезавтра я все объясню, а пока занимайся своим делом. Все. Пока, Боря, мне нужно в офис.
– Но ведь бандиты...
– Что непонятно, Боря?
– Все понятно... Ладно, Миша, я верю тебе.
– Ну вот и отлично.
Волченков решительным шагом направился к выходу. Романчук последовал за ним, помахал с крыльца и... сел на деревянные ступени. Сожгут дачу после вчерашнего, как пить дать... Черт возьми, может, проще было отдать деньги Орехову и жить спокойно? А мог ли он жить спокойно, зная, что Орехов стал главой мощной фирмы? Да вряд ли...
Куда ни кинь – везде клин... Эх, сколько говорят о судьбе малого бизнеса в России, а толку? Как не было его, так и нет. Без криминальной крыши. Вот он сидит на крыльце своей дачи, а завтра что с ней будет? Один Бог это знает. Вот такое оно – счастье быть мелким бизнесменом в этой чертовой стране, да другой-то нет...
