Текст книги "Я - твое наказание (СИ)"

Автор книги: Наталья Юнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Я – твое наказание
Наталья Юнина

Глава 1

Ловлю себя на мысли, что хочу скорее оказаться дома. Еще никогда я так не жаждал увидеть родные стены. Хотя, звездеж чистой воды. Не дом я хочу увидеть. Совсем не дом. Только по мере приближения к родным пенатам, в очередной раз осознаю, как было опрометчиво с моей стороны оставлять Настю на две недели наедине с Русланом.

С одной стороны, бояться нечего, он не должен ее тронуть. Тупо побоится последствий. Но, с другой, им правит не здравый смысл, а член. Сука, убью. Перевожу взгляд на вибрирующий мобильник.

11:15

«Добрый день. Напоминаем вам, что ваша невеста записана к стилисту. Завтра к 13:00. Или снова переносим?»

Если задуматься о причинах моих постоянных отмен встречи со стилистом, меня можно смело поселять в дурку. А с другой стороны, что здесь такого? На черта ей щеголять в новом образе перед Русланом? В конце концов, жена-то она будет моя, так что и появиться в новом образе должна при мне. Фиктивная. Фиктивная жена, Даровский.

11:16

«Все в силе»

Отправляю сообщение и перевожу взгляд на водителя. Какого хрена мы так плетемся?

– Авария впереди. Объехать не сможем.

Этого мне еще не хватало. Я застреваю в пробке на два долбаных часа и появляюсь в доме только к обеду. Не знаю, что ожидал увидеть. Точнее знаю. Настю в каком-нибудь нелепом наряде, чтобы лишний раз было к чему придраться. Но я не ожидал узреть ее в домашних шортах и майке без лифчика. Серьезно, твою мать? Вообще мозгов нет? Правду говорят, простота – хуже воровства. И ладно бы в кровати валялась в таком виде, так хрен там.

Стоит в нескольких сантиметрах от Руслана и смеется, потешаясь над тем, как малой начиняет кишку черной массой. Прекрасно. Они тут еще и колбасу вместе делают. При этом совершенно не обращают внимания на то, что уже не одни. Мне покашлять для привлечения внимания? На хрена я вообще оставил их вдвоем? Надо было запереть Настю в санатории. Хотя, надо признать, что за две недели она похорошела, набрав вес. Ну да, на картохе-то с колбасой.

– Я вам не мешаю?

Идиотский вопрос. Потому что ответ на него очевиден. Я им реально мешаю. Теперь вопрос с переездом Руслана очевиден. Давно пора его отпустить.

– О, Вадя. Ты как раз вовремя. Через часик у нас будет кровяная колбаса. Это что-то невероятное.

– У нас будет заказанная на дом еда.

– А ну да, тебе нужно следить за холестерином. Возраст. Понимаю.

Почему в собственном доме я чувствую себя нелепо? Я здесь лишний. И это раздражает. А еще бесит, что эта малолетка вообще на меня не смотрит. Это не говоря о том, что она не произнесла банального «привет». Желание всыпать ей ремня становится сильнее голода.

– Как дела? – про погоду еще спроси, полудурок. – Освоилась на новом месте?

– Освоилась.

– Чем занимались помимо готовки?

– Ой, чем мы только не занимались, – улыбаясь произносит Руслан. – Кстати, я почти научил Настю водить, – этого мне еще не хватало.

– У Насти будет водитель. Ей не требуются права.

– А я хочу получить права. Я уже записалась на курсы вождения, – ну, в принципе сам виноват. Нечего было оставлять их вдвоем.

– Я думаю, это плохая идея. Женщина за рулем – это полная херня.

– Можно подумать, мужчина лучше. Я получу права и это не обсуждается, – мда…что-то я определенно упустил за две недели.

– Это все, куда ты записалась? Или есть что-то еще?

– На курсы риторики. Но это с нового года, – остановите землю. Ладно, только не ржать.

– Прекрасная идея. Руслан, будь так добр, прими заказ.

– Где я и доброта?

– Хорошо. Просто выйди вон отсюда.

– Ну, заказ, так заказ. Чую какую-то лажу несъедобную заказал.

И с чего начать разговор? С претензий по поводу отсутствия лифчика – явно проигрышный вариант.

– Как прошла встреча с женой твоего отца?

– Нормально.

– Твои односложные ответы меня несколько раздражают. Они подходят для смс, но не для живого диалога. С сестрой познакомилась?

– Нет.

– Странно. Я думал, это она надоумила тебя ходить без лифчика. Часто этим грешит. А это, оказывается, у вас гены общие.

– Это вряд ли. Мне просто он без надобности. Сиськи маленькие. Все стоит, – с каждой секундой желание всыпать ей ремня становится все больше.

– Будь так добра, не ходи в таком виде при Руслане.

– Почему?

– А ты не догадываешься почему?

– Понятия не имею. Мы же деревенские тупые.

– Заканчивай, Насть.

– Так уже закончила. Все, ставлю колбаску в духовку.

– Я тебя предупредил.

– А, может быть, хватит меня поучать? Я сама разберусь в чем мне ходить. Щас я еще лифчик буду дома носить. Возьми да и одень, посмотрим через сколько ты завоешь и снимешь его.

– Надень.

– Одень, надень. Ложила я на твои правила. Или клала?

– Не стоит меня провоцировать.

– А то что? Думаешь, если я с деревни, то можно меня поучать и унижать?

– Из деревни. Из города. Из университета. Из, а не «с».

– А не пошли как бы вы на хер, Вадим Викторович? Ой, а как правильно «на» или «в»?

– Направление на этот орган с предлогом «на», а на женский «в».

– А почему, не подскажете, Вадим Архипедевич?

– Не подскажу. Все, что связано с нецензурной лексикой меня не интересует. Только, если я еще раз услышу из твоих уст слова на буквы «х», я тебя накажу.

– Поподробнее? Что за слова? Хер? Хрен и ху….хек?

– Лещ. Получишь леща.

– Не получу. Тебе этот брак нужен больше, чем мне.

– Ты чего такая борзая?

– Какая есть.

– Ты помнишь, что завтра ты встречаешься со стилистом?

– Ага, – не смотря на меня произносит Настя.

Ставит в духовку противень и принимается протирать тряпкой пол, выставив свою задницу на обозрение. Великолепно. Она действительно не понимает, что делает?

– Как там поживает Бурдж-Халифа? – тебя мне еще здесь не хватало. – Да не чпокал я ее, не ссы, – шепчет мне на ухо. Малолетний придурок. – Приехала еда. Вангую: что-то на полезном.

Настя даже не пытается скрыть разочарование и брезгливость. Ковыряется вилкой в рыбе и, скривив лицо, достает из тарелки сыр.

– У тебя так туго с деньгами, что уже заказываешь еду с плесенью?

– Это свежий сыр. Дорблю.

– Какое точное название. Действительно блю. Только забыли еще одну букву ю на конце.

– Блю – это голубой. Голубая плесень. Благородная.

– Ага. Всем приятного аппетита. А я, пожалуй, кровяночки дождусь.

– И я, – потирая руки произносит Руслан. Убью. Причём обоих.

* * *

Кажется, я жду Настиного преображения больше, чем она сама. Потому что она не проявляет никакого энтузиазма. Полный пофигизм.

Дверь уборной ударяется о стену и передо мной появляется Настя. Сто лет будет жить. Охренеть.

– Малыш, я тоже соскучился, но туалет не лучшее место для встреч.

– Я заметила, что ты постоянно включаешь воду, когда идешь в туалет. Зачем, если всем и так известно для чего туда ходят люди?

А я уж думал, меня ничем не удивить в этой жизни. Ан нет. Еще можно.

– То есть справить свои физиологические нужды в своем же доме с включенной водой, я уже не могу?

– Не можешь. Это расточительство. У нас нехватка воды на планете, а ты берешь и тратишь ее в пустую, – секунда и она выключает воду.

– Может, мне вообще не мыться?

– Мойся. Желательно, чаще. От тебя воняет.

– А я ж думал, нет ничего страшнее, чем мочиться при тебе. Так от меня воняет? Чем?

– Какими-то женскими вонючими духами. Запашок стойко напоминает мне крем, которым бабушка мазала пятки.

– Ясно. Радость моя, а тебя ничего не смущает в этой ситуации?

– Ну, так-то это не у меня писька в руках. Поэтому меня не смущает. Но я туда не смотрю. Не бойся. Просто водичку попусту не включай. Ну и дверь закрывай на замок.

– Это все?

– Пока все. Если будет что-то еще, я непременно буду тебя поучать, как ты меня. Писай, писай.

Пожалуй, еще никогда я не был в таком ахере.

И мне бы отстать от нее и просто передать в руки профессионалам, но я за каким-то хреном приезжаю к ней через полтора часа. Что я там говорил, никогда не был в таком ахере? Точно не был. Вот сейчас он самый.

Глава 2

Выпить. Мне нужно срочно выпить. Точнее нажраться в хлам. Только недавно я радовался, что ее светло-русые волосы не тронуты краской, как эта бестолочь превратила свои волосы в розовое нечто. Полтора, сука, часа. Всего полтора.

Но хуже всего, что она и полудурочная, по всей видимости, стилист радуются, смотря на отражение Насти в зеркале. Хотел получить милый интеллигентный образ – получил.

– Мы вас так рано не ожидали. Успели поработать только с волосами.

– И слава Богу. Боюсь представить, что бы было, если бы я пришел на вторую часть Марлезонского балета. Стрелки, черные губы и юбка проститутки? Даю два часа на устранение этого безобразия, чтобы вернуть ее волосы в исходное состояние.

– Простите?

– Переделывайте. Сейчас же. Что непонятного?

– В каком смысле?

– В прямом. Она девочка совсем, зачем из нее делать какую-то опытную дешевку с розовыми волосами?! Нельзя было грамотно обыграть ее образ, сыграв на невинном личике?

– Вы сказали, преобразить Анастасию. И она преобразилась. У нее даже стал другой взгляд.

– Стереть и хлоркой отмыть.

– И себе рот с хлоркой вымой. Извините его, пожалуйста. Он не с той ноги встал.

– Давайте, успокоимся. Вадим, если вы боитесь, что наша процедура испортила волосы, то это не так. Эта не краска. Цвет смоется через пять-шесть смывок. Это временный образ. Сначала я тоже была против таких, пусть и временных, но все же кардинальных перемен, но Анастасия сама на этом настояла. А желание клиента – это закон. Мы примерили ей искусственные пряди розовых волос, и я поняла, что ей это очень подойдет. Поэтому мы на это и решились. Никакого броского макияжа я не планировала.

Перевожу взгляд с хорошо пропиаренного стилиста на Настю. А там прям торжество в глазах. Ты с кем тут воевать собралась, мелюзга?

– Я сказал, смывайте это. Сейчас же.

– Нет. Мне нравится. И я сама буду выбирать какой цвет волос мне носить и во что мне одеваться. Какие ногти сделать и какие украшения носить. Спасибо вам, Аня. Я обязательно сюда вернусь чуть позже. Мне пока хватит на дней десять розовых волос. А то боюсь, черные ногти мой будущий муж на сегодня не выдержит. А у него уже возраст не тот, не надо ему сильно волноваться. Пойдем.

И все-таки что-то определенно изменилось за эти две недели. Точнее не что-то. А кто-то. По факту Настя права. Она сама в праве выбирать, что ей надевать, как краситься и как обращаться со своими волосами. Вот только меня не покидает ощущение, что она делает все нарочно, чтобы вывести меня из себя.

– Ты зря это делаешь, радость моя, – открываю дверь, пропуская Настю на переднее пассажирское место.

– Что?

– А ты не понимаешь что?

– Нет.

– Намеренно делаешь все, чтобы меня разозлить. Ты уверена, что хочешь видеть мои худшие стороны?

– Капюшонный питохуй, а есть еще хуже, чем есть?!

– Что ты сейчас сказала?

– Капюшонный питохуй. Это степень моего крайнего удивления. А так, это птичка. Ядовитая. Неужели ты и что-то не знаешь? Непорядок. Надо на досуге изучать флору и фауну.

– Заканчивай, Насть. По-хорошему прошу.

Я ожидал очередную колкую фразу, но точно не то, что она откроет бутылку с водой и совершенно точно намеренно меня обольет.

– Что ты делаешь?!

– Хотела кое-что проверить. Извини. Так надо было.

Пока я протираю салфетками пальто, Настя какого-то хрена ослепляет мне глаза фонариком из телефона.

– Ты там краски нанюхалась?!

– Это не краска. Просто мне показалось, что у тебя что-то на глазу. Нет. Ошиблась. Нам нужно заехать и сдать кое-какие анализы. Ты же знаешь город, отвези нас в какую-нибудь клинику.

– Какие еще анализы?

– Важные. Поехали?

Нет чтобы следить за дорогой, я то и дело кошусь на розовое пятно справа от меня. На очередном светофоре все же не выдерживаю и открыто поворачиваюсь к Насте. Ей откровенно похрен на мои рассматривания, ибо она вся в телефоне. Слава Богу, не тронули длину волос и корни. Только сейчас понимаю, что кончики волос у нее сиреневые. Наверное, я тронулся башкой, иначе не знаю, как объяснить тот факт, что по мере рассматривания ее волнистых прядей, я нахожу в этом что-то привлекательное. Со мной точно что-то не так, если я мысленно признаю, что ей идет это безвкусное безобразие.

– Что? – резко поворачивает на меня голову.

– Да вот думаю. С такими волосами в клинике подумают, что я привел дочь на прививку.

– Бери выше. Дедушка привел внучку на первый в ее жизни внутрипопочный укол. Зеленый давно. Нам, кстати, в зад сигналят.

Зад. Отбить бы тебе этот зад. Трогаюсь с места, мысленно чертыхаясь. Когда вообще меня кто-то выводил так из себя? Никто и никогда. Даже поступки Руслана и Ани не вызывали у меня таких неконтролируемых эмоций. А здесь и повода, по сути, нет. Ну, подумаешь, поступает как хочет и неотрывно пялится в свой телефон. Она имеет на это право. Вот только это осознание не помогает мне справиться с непрошенным желанием отобрать у нее телефон и выкинуть его прямо под колеса.

И ведь дал себе четкую установку – оставить ее в покое и не пытаться совать к ней свои руки, язык и что пониже. Не моя это история. Вообще не моя. Семнадцать лет разницы – это не пустяк. Это целая, мать ее, жизнь. Малолетки – вообще не моя история. То ли дело такие как Саша, на крайний случай, Вера, отметившая тридцатилетний юбилей. А уж малолетка, сохнувшая по всяким гондонам, – тем более не про меня.

Не удивлюсь, если сейчас она переписывается с ним. А с кем еще, если у нее никого нет?

И тут меня осеняет. А может, ее поведение и попытки меня задеть это результат обиды за то, что она в курсе, что я не только лазил в ее некогда забытом телефоне, но и удалил сообщения от ее хреноглядного?

Спросить в лоб? Ну да, Даровский, это прекрасная идея. Не пойман – не вор.

– Что читаешь? – и все же не выдерживаю гнетущей тишины. Нарушить бы ее столкновением ее мобильника и стекла, но последнее вроде жалко.

– Сообщения.

– От кого?

– От того, кто мне их написал и отправил, – действительно. Какой вопрос, такой и ответ.

– Лучше бы больше развивалась и читала что-то реальное.

– Я развиваюсь и читаю, – наконец переводит на меня взгляд, когда мы останавливаемся на очередном светофоре.

– Ну и что последнее ты прочитала?

– Где мой сыр.

– «Где мой сыр?» Спенсера Джонсона? – серьезно? – Не ожидал. Это полезно читать всем, особенно тебе. И как тебе?

– Ты спросил, что последнее я прочитала, я сказала: «Где мой сыр». Это надпись на вывеске магазина слева от тебя, – поворачиваю голову. Полная гомогенизация. Чувство такое, что меня снова хорошенько приложили поленом. – А ты?

– Что я?

– Что читал последнее. Ну кроме сейчашней вывески?

– Угадай с трех раз.

– Что-то типа из «Как стать душнилой года?»

– Нет.

– Душнилой века?

– «Идиот». Достоевского.

– Не пошло, видимо, тебе на пользу.

– Думаешь?

– Однозначно.

– Ну, да. Куда мне до магазинной вывески.

– Ну, да. Кстати, я хотела с тобой поговорить о нашем браке.

– Я весь во внимании*. (Автор в курсе как это писать правильно)

– Ты сказал, что я должна буду ходить с тобой на встречи с важными дядьками, чтобы улыбаться их женам. Вести с ними беседы и все такое. Я с этим согласна. Посетить стилиста, но по своему усмотрению, тоже. И даже учиться правильно говорить.

– Но?

– Но я не согласна с пунктом, где ты сказал, что у меня не может быть никаких отношений, так как я неосторожная и какая-то там еще. Я хочу, как и все, удовлетворять свои физиологические нужды. Но, конечно, не у всех на виду на люстре. Исключительно за закрытыми дверьми.

Итак, как эта падлюка умудрился промыть ей мозги, если, по заверениям охраны, она никуда не выходила, кроме как вылазки с Русланом.

– Это не проблема, Насть. Не переживай. Я подарю тебе качественные интимные товары, с помощью которых ты будешь удовлетворять свои физиологические потребности.

– Чего?

– Фаллоимитатор.

– И что это?

– Ну не может же быть все так запущено. Ты не знаешь, что это такое? У тебя же есть интернет.

– То, что у меня есть интернет, не означает, что я должна в свободное от работы время рассматривать интимные сайты.

– Ладно, тут согласен. Но все же, я настаиваю на интимных товарах. К тому же с такими волосами тебе будет сложно найти адекватного сексуального партнера.

– А зачем мне адекватный? Мне сойдет обычный. Главное, чтобы был твоей полной противоположностью, а то с тобой так душно, что начинаешь ценить все, что вокруг, – вот же… Падловна.

– Мы можем обсудить это позже, если ты встретишь такого партнера. Но вообще я бы тебе не советовал его искать. Дождись достойного человека. Вагинально-духовная распущенность не красит женщину.

– Чего?

– Женщин не красит частая смена половых партнеров.

– Как интересно. То есть тебе можно быть общественным, а мне нет, потому что меня это не красит, раз так решило мужское общество?

– Общественным?

– Ну а какой ты? Или ты до сих пор девственник?

– Хорошая попытка.

– Я бы так не сказала. А вообще моя вагинально-духовная распущенность тебя не касается. Я сказала свое условие.

– Хорошо. Я тебя услышал. Что-нибудь еще?

– Свадебное платье выбираю я.

– Хорошо, – только через мой труп.

У меня не было никаких мыслей на кой черт мы приехали в клинику и что там за важные анализы. Но то, как розоволосая изменила свою мордашку на ресепшене, уже должно было стать звоночком. Но звонок до меня дошел, когда она начала говорить.

– Здравствуйте, моего папу укусила Каштанка. Собачка в смысле. И, скорее всего, у него бешенство. По признакам все сходится. Я читала. Раздражительность на лицо. Брызгает от злости слюной. Напал на стилиста. Но самое главное – водобоязнь и фотофобия. Он от воды и света становится неконтролируемым. Спасите его, пожалуйста.

Ну…ну…Ну, Падловна, погоди.

Глава 3

«Где мой сыр?». Серьезно? Есть такой умелец, который написал книгу с таким дебильным названием? Мало того, что реально существует, так Вадим еще и правильно назвал автора. Ну да, что еще может читать этот мужик, кроме штук о достижении успеха.

Я бы и не вздумала обратить внимание на всякую умную дичь, если бы не цитата: «Кто не способен к изменениям, тот не выживает». Дельная мысль. Только к этим самым изменениям я совершенно не готова. И кажется, все будет только хуже. Делать вид, что все нормально и лить по ночам слезы в идиотскую ортопедическую подушку, кажется, это все, чего я достигла за две гребаные недели. Хотя нет. Теперь у меня пятки как у младенца. И идеально выбритые ноги. Офигеть какие достижения.

«Что бы ты сделал, если бы не боялся?». Очередная цитата из приведенной книги заставляет меня задуматься.

Ха! Чего бы я только не сделала, если бы не было страшно.

– А как ты думаешь, Анастасия Падловна, какова причина страха? – нехотя поднимаю взгляд на возвышающегося надо мной Вадима.

– Тебя уже проверили на бешенство? Я думала, будут долго делать укольчики.

– Встаем.

– Я, пожалуй, посижу, – моментально скукоживаюсь, видя на лице бородатого неприкрытую злость.

– Жаль, что ты не понимаешь все с первого раза.

Я даже не успеваю слова произнести, как он вырывает у меня телефон, а второй свободной лапой, хватает меня за капюшон куртки, заставляя встать с сиденья.

– Со мной так нельзя обращаться, – произношу первое, что приходит в голову, как только Вадим открывает дверь клиники, пропуская меня вперед.

– Как?

– Хватать за капюшон.

– Ну что ты. Все родители так поднимают своих деток, когда они падают. Не ты ли недавно представила меня своим папулей?

– Ну так я не падала!

– Да ладно?

Я не знаю, как этот гад умудряется так ловко сделать мне подножку, от которой я устремляюсь на землю, припорошенную снегом. Но моим коленкам и носу не суждено с ними встретиться, ибо Вадим успевает меня схватить за тот самый капюшон. И поднять как нашкодившего котенка.

– Осторожно, малыш. Когда играешь со взрослыми дядями, можно не только коленочки разбить.

– Я с тобой не играла. А всего лишь проучила тебя. Ты кто такой, чтобы так разговаривать с людьми? Думаешь, если ты им платишь, то можно себя так вести? Хрен тебе. Ты ничуть не лучше, чем эта Анна. Пора бы уже снять свою корону.

– Ладно, ты права, – чего-чего?! – Я не должен был говорить с ней в приказном тоне.

– Ты так просто согласился?

– Я объективный человек. Я вымещал свое недовольство на нее, хотя надо было просто дать ремня тебе. Это же ты задалась целью выводить меня из себя через кого-то. Садись в машину.

Какой же бесячий мужик. Самое идиотское, что бесячий потому что прав. Волосы – мой способ вывести его из себя. Чтобы отправил к черту и отказался от этой свадьбы. Потому что я сама отказаться не могу.

Сколько раз я репетировала речь, чтобы послать его и вернуться к привычной жизни только с банковской картой от новоиспеченного отца. А наутро отпускает, когда я понимаю, что в таком случае, я больше его не увижу. А я не могу так. Я хочу видеть его.

Это какой-то порочный круг, из которого я совершенно не понимаю, как выбраться, учитывая, что красивая одежда, обувь на каблуке, прическа и макияж не изменят меня для него. От этого осознания снова хочется солить подушку. Ужасную, долбаную подушку!

– Не могла бы ты мыть голову чаще? – вот же сукин сын!

– А что у меня вши наметились?

– У жены твоего отца скоро день рождения. Как ты понимаешь, мы там будем. После этого, по сути, мы объявим о помолвке. И я бы не хотел, чтобы мы там появились, когда у тебя такие волосы, – ну хоть не вши, и на том спасибо.

– А мне нравится, – самое смешное, что я не вру. Я хотела сделать голубые волосы, а стилист всячески подводил к розовому. Черт, мне даже смывать их жалко.

– Тебе действительно идет, но…

– Но тебе не нравится.

– О вкусах не спорят. Но ты не можешь не понимать, что не везде уместен такой цвет. Я тебя об одном прошу. Не делай того, что нельзя исправить. Или нельзя исправить быстро.

– Например?

– Например, из безобидного – постричься налысо или под мальчика, – я что дура, что ли, чтобы волосы обрезать? Не сдерживаюсь, усмехаясь в голос. – Вот я идиот, собственноручно дал тебе пособие, как меня разозлить. Короче, мне нравятся длинные волосы. Не стриги. Пожалуйста.

– Не буду. А как ты из клиники выбрался?

– Трахнул врача, которой дали меня обследовать.

– Трахнул по голове и сбежал?!

– Ты за кого меня принимаешь? Просто трахнул. Не по голове.

И ведь говорит убедительно. Ну не мог же он так. Да? И ведь надо как-то достойно ответить на это.

– Тебе бы к урологу записаться. Тебя не было минуты четыре. На то, чтобы дойти до кабинета и снять одежду – одна минута. Привести себя в порядок и дойти обратно – еще одна. Итого две минуты. У тебя преждевременная…, – как, блин, там ее? – Эвакуляция.

– Слава Богу, что не овуляция. Малыш, так, для справки – преждевременная эякуляция.

– То есть ты только что признал, что она у тебя есть?

– То есть ты прям нарываешься, чтобы я тебя трахнул и дал ответ на твой вопрос? – парирует в ответ.

– Не дай Боже. Ты меня не возбуждаешь.

– Какая интересная история, жаль что звездеж.

И тут я, увы, не могу придумать ни одного достойного ответа. Мой средний палец, видать, живет своей жизнью, раз оказывается поднятым перед его бородатой мордой. И нет, по руке я не получаю.

– На цокольном этаже есть одна большая комната, в которой хранится какой-то хлам. Его можно распределить в другие комнаты. Можно я ее займу под выращивание растений?

– Ты только что мне продемонстрировала фак и просишь меня о комнате для растений?

– Я просто пальцы разминала.

– Да? Значит, показалось. Тогда вот тебе мой ответ на вопрос про комнату.

Ну, в принципе логично получить в ответ от него средний палец. Улыбается, и на том спасибо.

– Тоже пальцы разминаешь?

– А то. Что за комната для растений?

– Помидоры хочу выращивать. Которые черри. Зелень. Всякое такое. Простое.

– То есть я тебя забрал из деревни для того, чтобы ты снова окунулась в огород?!

– Да какой огород? Это так, нам на еду. Там дел-то ни о чем. Мне это нравится. Можно?

– Господи, все девки как девки и только ты не от мира сего.

– Наверное, потому что я не девка. Можно?

– Можно, – нехотя произносит Вадим, потянувшись к бардачку. – Память совсем отшибло. Могла бы и сама намекнуть. Пинкод в конверте. Трать сколько надо, не жалей. Я буду пополнять сам.

– А я могу выбираться куда хочу одна?

– Можешь. Но тебя отвезет водитель.

– А самой нельзя?

– А ты уже сдала на права и приобрела машину?

– Я имела в виду на общественном транспорте. Я уже посмотрела, как от вас добираться до ближайшей остановки.

– Отче наш, сущий на небесах, да святится имя твое…, – шумно выдыхает и переводит на меня взгляд. – Если тебе не хочется ездить с водителем, есть такси. Я научу тебя, как пользоваться приложением, если ты не умеешь.

– Спасибо, не нужно. Руслан научит.

– Не надо лишний раз дергать моего брата.

– Почему?

– Потому что.

– Тебе не кажется, что такой ответ в моем стиле, а не в твоем?

– С кем поведешься, от того и наберешься.

– Мы не могли бы заехать в какой-нибудь магазин за подушками и матрасом?

– А что не так с твоими? Гусь обосрал?

– Степа не гадит дома. Мне просто не нравятся такие подушки.

– Это лучшие. Ортопедические с эффектом памяти. Не понимаю, что не так?

– Все. Они твердые. Я не могу ее обнять. И между ног засунуть тоже.

– Обычно между ног суют другое.

– А я подушку.

– Может, что-нибудь еще?

– Да. Ковер купить можно? – ну сейчас точно на хрен пошлет. Однако, молчит. А молчание, как известно, знак согласия.

* * *

Дома, если так можно назвать неуютный интерьер домины Вадима, мы появляемся ближе к ужину. Уставшие и голодные.

Не знаю, какой реакции на мой новый цвет я ожидала от Руслана. Скорее всего, что-нибудь типа «отстой». Но точно не дикий хохот. И направлен он не на меня, а на Вадима.

– Спокойно, Вадя. Валерианочки накапать? А может, пустырника? Или боярышника? Давай давление померяю. А то возраст, то-се.

– Иди на хрен, – вовсе не зло бросает Вадим, скидывая с себя пиджак.

– Никогда не думал, что это скажу, но с такими волосами я тебе еще больше хочу вдуть, – и тут я понимаю, что он врет. Ему не нравится. Но нравится злить Вадима. Ну что ж, и на этом спасибо.

– Спасибо за комплимент, если это он.

Несмотря на голод, я сразу поднимаюсь в свою спальню с двумя идеально мягкими подушками и тут же начинаю читать тот самый «сыр».

Полтора часа пролетают незаметно. Еще час уходит на обдумывание переписанных в блокнот цитат. Не понимаю, почему чувствую себя такой окрыленной. Вроде бы нет в этой книжке-малышке ничего такого. Но почему-то я наполнена энтузиазмом.

Вот только перед тем, как постучать в дверь, все равно трушу. Да ладно, это же не Вадим. Руслан надо мной не будет издеваться. Наверное. Фух.

– Можно? – аккуратно заглядываю за дверь.

– Давно уже пора, у меня яйца щас взорвутся.

– Ну, я серьезно.

– Да входи.

– Я хотела тебя кое о чем попросить.

– Садись, – хлопает по кровати.

Сажусь на край. Игра в гляделки продолжается секунд десять и первой не выдерживаю я.

– Я хотела тебя попросить позаниматься со мной английским. Я немножко тугодум. Ну, точнее множко. И мне стыдно нанимать репетитора, пока я такая никакая. Я в курсе, что ты знаешь английский. Как только я чуть-чуть поднаберусь опыта, тогда найму.

– Это все, что от меня требуется?

– Да.

– Не пизди. Что еще надо? – усмехаясь бросает Руслан, откинувшись на спинку кровати.

– Я хотела бы иногда тебя о чем-нибудь спрашивать, как мужчину. Например, я покажу тебе какую-нибудь кофту, а ты скажешь, как тебе. Или ты мне покажешь, что тебе нравится.

– У тебя неверная тактика, Настя, – откидывает книгу в сторону. – Вот ты пришла ко мне в спальню, кстати говоря, в весьма симпатичной пижаме. Вроде все прилично, но в штанах у меня может быть скоро неприлично, даже несмотря на мой нелюбимый розовый цвет. Ко мне пришла. Хотя должна прийти к Вадиму с просьбой: «подтяни мой английский». А спустя пару уроков, этот тугодум может натянул бы уже тебя.

– Фу.

– Да ладно? Я про натянуть твою лямочку, – тянет ко мне руку и подтягивает съехавшую лямку. – Так вот о тактике. Она в корне неверная. Розовыми, фиолетовыми, голубыми и зелеными волосами, специфическим говорком, который почему-то появляется при Вадиме, ты только его злишь. Не сказать, что у тебя чистая речь, есть, конечно, какой-то малюсенький акцент, но гэкающая она становится при нем. Так на черта ты это делаешь?

– А ты зачем его намеренно выводишь из себя и троллишь?

– Не поверишь, потому что люблю. А ты?

– А я в другого влюблена и твой брат мне неинтересен как мужчина.

– Неужели?

– Это правда. Можешь у Вадима спросить.

– Ну окей. По вечерам час, максимум полтора английский. С ежедневными заданиями от меня. Ну и, конечно, я отвечу на интересующие тебя вопросы как мужчина. Но взамен я кое-что хочу.

– Что?

– Сиськи. Я хочу увидеть твои сиськи. Ну раз Вадим тебе не интересен и у вас ничего не будет, я хочу их увидеть, – и ведь ни капли не шутит. Придурок, получишь ты у меня сиськи.

– Хорошо. Но только после… семи занятий. Ну, чтобы я типа увидела результат.

– Клянись гусем, что поднимешь майку и покажешь мне сиськи. Без лифчика.

– Клянусь Степой, что подниму майку и покажу тебе их.

– Бедный Степа. Будет у нас гусь с яблоками. Стерва ты, оказывается.

– Да покажу я их.

– Имей в виду, гусь помрет, если не покажешь. Выживет только в одном случае, если покаешься мне.

– В чем?

– В том, что ты мне соврала.

– Ага.

– Стой, – окрикивает меня у двери. – Держи, – кладет мне в ладонь… презерватив. – Он просто в доме ни с кем не трахается. И гондонов здесь не держит. Только в машине. А так, вы может начнете, а он такой весь ответственный и в самый неподходящий момент попрется в машину. А там уже, сама понимаешь, упал и может не подняться. Потом только поднимай святыми молитвами. Тридцать восемь все-таки.

– Дурак, – толкаю в плечо, на что Руслан усмехается, и я выхожу из его комнаты.

Вот только не успеваю пройти и пару шагов, как врезаюсь в грудь Вадима.

– Что ты делала в комнате у Руслана?

– Сидела на его кровати.

– Хорошо. Будем играть по твоим детским правилам. Зачем ты сидела на его кровати? – нехотя поднимаю на него взгляд.

– Потому что он меня попросил присесть на кровать.

– Да… в этой игре я проиграю, – закрывает глаза, шумно выдыхая.

В этот момент я обхожу его, но Вадим ловит меня за руку, в которой был зажат презерватив. Теперь же он красуется на полу. Одергиваю ладонь и резко поднимаю резинку с пола.

– Спокойной ночи.