Текст книги "Капитан. На линии судьбы (СИ)"

Автор книги: Наталья Бульба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

– Вы ведь совсем молоды…

Опять моя усмешка. Кажется, я начинаю его злить.

– Хорошо, – он поднялся, все так же держа кольцо в сжатой ладони, – давайте поговорим о другом. – Отойдя к дальнему углу, на мгновение замер, потом, резко развернувшись, продолжил. – То, что вы лишь доставщик груза, ясно и без ваших объяснений. Кстати, – он чуть склонил голову, наблюдая за моей реакцией, – вы знали, что в контейнере находилось устройство ликвидации?

Не знала, но догадывалась.

– Знали, – правильно расшифровал мое молчание Рауле. – И о том, что их было два?

Моим ответом послужило равнодушие. Его это устроило.

– Тот, кто отправил вас, не оставил вам шансов. Тот излучатель слишком слаб, чтобы уничтожить следы с тела. Да и одежда была очень плотной. Даже отпусти он вас…

А я ведь его почти простила…

Тварь! Жаль, что не убила. С другой стороны, все по-честному. Мой выстрел оставилему жизнь, его…

– Кажется, вас это огорчило. – Склонившись, он оперся на крышку стола напротив меня.

Он был старше, чем казался. Да и чин старшего розыскника соответствовал армейскому капитану…

Не слишком ли много капитанов вокруг меня?

– Если мы найдем его, у вас будет возможность просить императора о милосердии. Вы лишь жертва, нам же нужен тот, кто все это организовал.

Мне пришлось опустить ресницы, пряча под ними вспыхнувшую ярость. О каком милосердии он говорил?!

Впрочем, он же не мог знать, что точка зрения Индарса на контрабанду айо мне хорошо известна.

К реальности меня вернул тонкий звук. Кольцо легло на стол рядом с моей рукой.

– Ради него…

Черты лица Рауле стали вдруг резкими, взгляд жестким. Глядя на него сейчас, я уже не удивлялась его знакомству с Артуром. Было в них обоих что-то… волчье.

– Своим молчанием вы меня только сильнее интригуете, – выпрямился он. – Ведь теперь для меня станет делом чести выяснить все о вашем прошлом. И вы должны понимать, что мне это по силам. А пока я буду этим заниматься, вы будете находиться в камере. Поверьте, для вас не самый лучший вариант. У нас не любят увечных.

Он говорил и наблюдал за мной. Ловил малейшие изменения на моем лице.

Но разве можно на нем что-либо заметить, если оно уже давно стало послушным мне?! Мгновения смятения прошли, поставив меня перед выбором. Я его сделала. Не в свою пользу.

Законы стархов были справедливы и… жестоки. За предательство ответит не только он, но и близкие ему люди. Не попади я сюда, риск не был бы столь велик. Но… я уже здесь.

Глупо! Обидно! Но я не собиралась сохранить свою жизнь ценой бесчестья другого.

– По-видимому, – он дернулся, словно догадавшись о моем решении, – я не сумел найти достойных доводов. – Отошел от стола к двери, остановился там, продолжая пристально смотреть на меня. – Я дам вам возможность взвесить все еще раз. Спокойно и… – пауза была короткой, но многозначительной, – в одиночестве. Надеюсь, вы поймете, что молчание – худшее в вашем положении.

Он не сделал ни одного движения, но дверь раскрылась, и в помещение вошли два охранника.

Я поднялась, расценив это как приглашение. Вытянула вперед руки, когда один из них достал ленту наручников.

– Завтра мы продолжим наш разговор, – раздалось уже у меня за спиной. Я не обернулась. – И я очень рассчитываю на то, что услышу ваш голос.

Вот уж чего не будет, так именно этого. Мой ДНК был изменен препаратом, который ввел медик Ивара, лицо вообще не поддавалось опознанию. Радужка… скан радужки был только в базе объединенных космических войск Союза. Про отпечатки пальцев даже говорить не стоило. Оставался только голос.

Он мог назвать им мое имя. Я не должна была этого допустить.

***

Я не стала ломать голову, зачем именно Рауле решил поместить меня в одиночку. Оказалось достаточно двух версий, первыми пришедших в голову.

Если этот Рауле был тем самым, к которому я должна была обратиться за помощью и который, узнав кольцо, все же решился на самоубийственный для него поступок, то эта камера была для моей же безопасности.

Если же нет… то его слова все объясняли. Он действительно давал мне время и возможность для размышлений.

Помещение оказалось весьма приличным. По крайней мере, идя по длинному коридору, я предполагала увидеть что-нибудь более ужасающее. Довольно узкий прямоугольник с небольшим окном под самым потолком. Серые стены, лежанка, накрытая серым одеялом, крошечный стол, впаянный в пол, стул. Слева от входа закрытый непрозрачной перегородкой уголок. Заглянув туда, я даже приятно удивилась – там был душ. И, судя по подсветке управляющей панели, горячая вода.

Еще бы покормили… Но это уже был верх мечтаний.

Словно опровергая мои мысли, дверь камеры открылась, а на пороге показался охранник. Осмотревшись, он знаком приказал мне отойти к стене. Когда я подчинилась, отступил, пропуская внутрь еще одного мужчину, тоже в форме охраны. В руках у того был пластиковый поднос.

– Ваш ужин, – не равнодушно, но спокойно, произнес он. – Посуду заберу утром. Она должна быть чистой.

Я кивнула, в знак того, что поняла.

Оставшись одна, первым делом заглянула в тарелку. Смотрелось это нечто не очень, но запах показался мне вполне съедобным. Зачерпнув одну ложку, лишь бы забить чувство голода и легкий привкус препаратов, которые все-таки были в воде, я решила сначала смыть с себя пот. Мое будущее было совершенно непредсказуемым, нужно было пользоваться моментом.

От воды пахло дезинфицирующими средствами, каша с мясом была пресной, ягодный напиток горчил, но… по сравнению со всем остальным, это были такие мелочи, на которые не стоило обращать внимания.

Сколько мне осталось? День, два… насколько мне было известно, в таких случаях, как у меня, приговор выносили очень быстро. Какие еще нужны доказательства, если меня взяли с грузом порошка?! Отправят на тот свет даже без имени. Зачем оно им…

Ивар даже это просчитал. Десять дней и самый простой тест выдаст им мой настоящий ДНК.

Но я до этого момента вряд ли доживу, так что можно было не беспокоиться.

Будущее не пугало, я столько раз была на краю, что итог выглядел закономерно. Когда-то это должно было закончиться, так почему же не сейчас?

Я понимала, что в какой-то мере это было бравадой, стремлением не позволить ужасу, который скрывался за внешним безразличием к собственной судьбе, вырваться наружу. Но знала я и другое: на этот раз выхода нет. Не потому что я не могла его найти, не потому что у меня не хватало информации, не потому, что у меня просто не доставало наглости сделать невозможное.

Его просто не было. Не за ту цену, которую он требовал за себя.

Эти мысли не помешали мне заснуть. Рвать себя на части истериками я точно не собиралась. Уж если суждено быть казненной…

У меня была та ночь. Жаль, конечно, что только одна, но быть может так даже лучше.

Разбудил меня шорох. Слишком тихий для этого места, слишком опасный. Затем еще один, теперь совсем рядом. И едва слышимое дыхание.

Ощущение присутствия становилось все более ярким, тепло чужого тела все явственнее.

Когда чья-то ладонь грубо закрыла мне рот, я уже была готова к такому повороту. Узнала запах офицера, которого посчитала садистом. Ему не стоило пользоваться столь экзотическим парфюмом.

Удар в горло стал для него полной неожиданностью.

Вот только мой противник дилетантом не был, успел уклониться в последний момент. Но даже мгновения замешательства мне хватило, чтобы слететь с кровати и отскочить к стене.

– Вот ты как! – прорычал он негромко, с ухмылкой поглядывая на меня. – Хочешь поиграть?

В его глазах пылали ярость и… похоть.

На такую ночь я точно не рассчитывала!

Мысль о том, что это могла быть просто провокация, мелькнула и пропала. Если бы ему нужен был мой голос, не стал бы пытаться зажать мне рот.

Не шаг, намек на него. Я, в ответ, чуть пружиню, давая ему сообразить, что его охота легкой не будет.

Усмешка мужчины стала более плотоядной. Кажется, мое сопротивление его только распалило.

Проблема в том, что сдаваться я не собиралась. Если надо будет убить… Для меня итог все равно будет один.

– А вот так?!

Его бросок я не пропустила. Не увидела – почувствовала. Успела уйти из-под удара, ускользнула и от второго, только воздухом обдало.

– А ты не так проста, как кажешься! – с удовлетворением произнес он, ни на миг не переставая двигаться. Очень неплохо, но ему бы поиграть в эти игры с Дарилом, тогда бы понял, что такое – мастерство.

Замысловатое па и мы меняемся местами. Но проход к двери для меня все так же закрыт. Кажется, лишний шум ему ни к чему.

Что ж, тогда у него появился шанс выйти отсюда живым.

Тянуть я не стала. Рывок. Он попытался меня перехватить, и ему это даже удалось, но лишь потому, что я сама пошла на контакт. Вот только стол оказался слишком близко, и стул, единственный предмет из мебели, не приваренный намертво, полетел в стену.

Грохот, он поспешил отстраниться, подтверждая мои догадки, но я потянула его на себя. Усталость не в счет, мне в этот миг сам черт не был страшен.

А если бы вместо меня была другая…

Одежда на мне треснула, за дверью раздался шум, еще одна его попытка вырваться, во время которой я весьма серьезно приложилась головой о стену, на виске стало влажно и тепло…

– Что здесь происходит?!

Я позволила себе обмякнуть в его руках и скатиться с лежака на пол, когда он резко отбросил меня от себя.

– Медика сюда! – закричал Рауле от двери. – Тебе придется кое-что объяснить! – Уже ближе и явно моему несостоявшемуся насильнику.

– Ты… – попробовал тот что-то сказать, но замолчал.

Причина такой покладистости меня не интересовала.

Уже спустя несколько минут в камере стало тесно. Рауле сам поднял меня, уложил поверх одеяла. Отошел в сторону, но оставался в пределах видимости, пока не появился медик. Потом вошел кто-то из начальства повыше, потому что Рауле на мгновение вытянулся.

Ох уж эта субординация! О чем они говорили, я не слышала, разговаривали шепотом.

Все остальное я уже воспринимала сквозь пелену. Не знаю, что мне вкололи, но подействовало почти молниеносно.

Это было к лучшему. Не провались я в глубокий сон, вряд ли бы смогла остаться сильной.

***

– А ведь вы меня искали.

Утренний допрос снова вел Рауле. А должен был смениться с дежурства! Или все-таки решил разгадать мою загадку?

Глупец, зачем создавать себе проблемы.

Я продолжала молчать, хоть и испытывала к нему благодарность. Так, совсем немножко. Еще неизвестно, что стояло за всеми его попытками облегчить мою жизнь.

– Крен рассказал о вашем визите. – Мы сидели в той же допросной, и рядом со мной снова стоял стакан с водой. – Я доложил обо всем начальству. Меня могут отстранитьот дела.

Вопреки сказанному, никакого волнения я не заметила. То ли был уверен в себе, то ли… считал, что так будет лучше.

Я тоже так считала, но… почему бы не помочь ему, раз уж сама втянула в эту историю. К тому же, мне эта благотворительность ничего не стоила.

Посмотрела на него, он улыбнулся… задорно, мол – прорвусь, усмехнулась. Сделав движение рукой по столу, словно писала, откинулась на спинку стула.

Сегодня на мне был женский вариант тюремной робы. Узкие штаны и длинная туника с глухим воротом и длинными рукавами. Все ядовито серое, грубое. Только плотный шарф чуть помягче.

Рауле намек понял, вышел из комнаты, буквально через минуту вернулся с листом бумаги и карандашом. Подал, но не отошел, остался стоять у меня за спиной.

Меня его присутствие так близко нисколько не смущало. Так что если он собирался таким образом действовать мне на нервы, то прогадал.

Повертев карандаш в руке, и улыбнувшись своим мыслям, я написала только одно слово: «убить». Сдвинула листок, предлагая забрать.

Он взял бумагу, отошел, словно в надежде, что там появится что-нибудь еще.

– У вас не нашли оружия.

Я закатила глаза и протянула руку.

Написала еще одно слово: «выбросила», и вернула ему.

– Где?

Теперь он уже сам подал мне листок.

«Не помню».

Он кивнул, словно ничего иного и не ожидая.

– Вас ведь зовут не Хиш?

Я, как можно беззаботнее, качнула головой. Жаль, что я не назвалась его соседу другим именем, но если бы те вздумали проверить…

Они обязательно найдут мои следы, когда начнут искать. Меня это не пугало. Там, где могла вестись запись, я молчала.

– Кто такой Артур?

Он остановился сбоку, мне пришлось повернуться, чтобы он мог увидеть, как я приподняла бровь.

– Первое попавшееся?

Я кивнула.

– Заметьте, первое попавшееся имя, пришедшее вам в голову, принадлежит явно не старху. Для нас оно редкое. У вас крепкое, тренированное тело. Вы владеете приемами рукопашного боя, причем, весьма оригинального. – Я чуть смутилась, признавая его правоту, а он, все так же доброжелательно продолжил. – Я видел запись ночного происшествия и сумел оценить ваши навыки. Ограниченное пространство, сильный, подготовленный противник… Думаю, если дать посмотреть специалистам, те быстро разберутся, где вас могли так научить.

Отведя взгляд, я вспомнила про демонов. Ведь была мысль про подставу… Но, чтобы придумать этот ход, нужны были хоть какие-то основания. А их не было!

Будто вторя моим мыслям, он заговорил вновь.

– Если бы не это происшествие, ваше прошлое для меня выглядело бы совершенно иначе.

Хотела бы я ему ответить, но… не могла.

– А еще я надеялся на ваше благоразумие. – Он опять остановился напротив. – Но, кажется, вы не знаете, что это такое.

Я чуть заметно улыбнулась.

Рауле был прав, когда я родилась, это весьма незаменимое для выживания качество уже закончилось.

– Хиш! – неожиданно для меня повысил он голос. Я вздрогнула, но лишь потому, что имя было чужим. Он понял, что перестарался, поэтому дальше говорил тише. – Неужели вы готовы умереть? Или все еще не понимаете, что это все всерьез?

Он казался заботливым. Слишком.

Я тяжело вздохнула и закрыла глаза.

Я устала. От него, от бесполезного разговора, от всего.

– Что ж, – Рауле тяжело опустился на стул. – Попробуем еще раз.

Моих намеков он не понимал, или… не хотел. Мужчина! Пойдет до конца…

– Вы пришли ко мне, чтобы я вам помог?

Мне хотелось кивнуть, но… я не могла этого сделать. Ради него.

Показала взглядом на листок.

– Убить… – В его голосе мне послышалась нотка отчаяния. Я ошибалась, этого быть не могло. – Я вам не верю. И не потому, что мне не хочется верить в эту откровенную чушь, просто ни один здравомыслящий продавец не отправит своего доставщика с товаром, приказав ему по пути убить офицера службы розыска. Звучит бредом.

Пожав плечами, снова посмотрела на листок.

Наше общение затягивалось. Слишком. Молчать я могла долго, но лучше бы все закончилось скорее.

Моим спасением от него вспыхнул экран комма. Рауле прочитал сообщение, нахмурился.

– Мне приказано прекратить допрос.

Улыбаться мне тоже надоело, но я сделала это. Опять для него.

– Вы рано радуетесь, – жестко произнес он, заставив меня насторожиться. – Пока вы были здесь, у вас были шансы. Минимальные, но были. – Недоверие на моем лице он проигнорировал. – Завтра вас переведут в императорскую тюрьму. Оттуда у вас будет только один выход.

Императорская тюрьма… Четырехугольное сооружение на самой границе дворцового комплекса. Охранялось личной гвардией императора. Ни одного побега за все время ее существования.

Я знала, Индарс как-то показывал. Издалека.

Я могла утешить себя, что мой арест нарушил планы Ивара, но не стала этого делать. Он, Шахин… все в прошлом.

– А вы ведь не боитесь, – удивленно заметил он, когда я подняла на него взгляд. – Что же такое было в вашей жизни, что смерть вас больше не страшит?

Он бы, наверное, удивился, расскажи я ему о том, насколько он не прав и что именно помогает мне держаться. Но это было только моей памятью. И, возможно, Искандера.

Та ночь была сказкой, сейчас она стала мне опорой.

– Мне жаль, – поднялся он, словно приняв решение, – что вы так просто сдались. Мне казалось, вы – сильнее. Но больше я для вас ничего не могу сделать. – Он подошел к двери, та открылась почти мгновенно. – У вас все еще есть время подумать. – Произнес он, когда я, уже в наручниках, проходила мимо. И добавил. – Эта ночь.

Последние слова прозвучали чуть тише, словно привлекая мое внимание.

Или… мне это просто показалось?

ГЛАВА 6

Узнать, права я или нет, мне так и не удалось. Вечером за мной пришли гвардейцы императора.

Тюремный кар взлетел с одного огороженного обманчиво невысокой оградой двора, приземлился уже на другом. Высокие горы с одной стороны, темные каменные стены с трех других.

Со мной не церемонились. Бить не били, но в каждом движении сопровождающих ощущалась моя дальнейшая судьба. Я для них была лишь одной из многих. Сегодня появилась, завтра уже не будет.

Несколько минут в дезинфекционной камере, на выходе снова роба, но уже черного цвета. Меня еще не приговорили, но это было лишь формальностью.

В камере, рассчитанной не больше, чем на двоих, находилось пятеро. Вместо лежаков на полу тонкие синтетические матрацы. Судя по всему, на меня здесь не рассчитывали, все уже заняты.

– Новенькая, – хрипло протянула одна из моих товарок, поднявшись. Крупная, высокая, жилистая. Нос кривой, видно сломан в драке. Руки длинные, пальцы – цепкие, со сбитыми костяшками. Не дойдя буквально шага, остановилась. Свет был приглушенным, мое лицо она разглядела только теперь. – Как зовут? – в ее голосе слышалась брезгливость.

Вместо ответа я качнула головой. Молчание было моим спасением. От бесчестья.

– Немая что ли? – спросила она, кривясь. Пришлось кивнуть. Она обернулась к остальным, те явно прислушивались к нашему разговору. – Она – немая!

Кажется, этот факт их воодушевил, оставалось понять, на что именно. Их шевеление мне явно не понравилось.

Стая! Они были стаей, я для них выглядела легкой добычей.

Все, что я могла – действовать на опережение. Прояви хоть намек на слабость, лишилась бы шансов дожить до утра.

Вот ведь парадокс: все равно умирать, но как же хотелось жить!

Эта мысль мелькнула и пропала. Было не до нее.

Быстрого движения не заметил никто, а моя слишком активная собеседница уже лежала на полу и корчилась от боли. Урок не прошел даром, хоть одна и попыталась подскочить. Не знаю, что ее остановило: мой полный безумия взгляд или то, как раздувались ноздри.

Спустя минуту после этой демонстрации у меня было свое место. Среди них бешенным зверем была только я, остальные так… шавки.

Ночь я не спала, дремала вполглаза. Стоило мне затихнуть, как явственнее становились шорохи. Они, как часто и бывает, считали, что количество решает все.

Смешно, я могла, не запыхавшись убить их всех, но не сумела уберечь себя от беды.

Утро стало ранним. Небо только-только посветлело, когда в камеру вошли гвардейцы. Дав лишь справить нужду, выстроили всех у стены. Вместо тонких и легких пластиковых наручников на руках застегнули широкие металлические полосы, к которым крепились длинные цепи.

Жаль, не удастся сказать Индарсу, что у него паранойя. Отсюда и так не сбежать, к чему такие предосторожности?

Или, чтобы смогли осознать, в каком дерьме оказались? Так и без этого понятно.

Внутренний сарказм помог справиться с нахлынувшим отчаянием. До меня лишь сейчас начало доходить, что смерть, это – необратимо. Удивительное открытие для той, кто каждый день рисковала своей жизнью.

По коридору нас вели по одной. Два гвардейца впереди, двое сзади. Чеканный шаг и дребезжанье цепей. Не будь я действующим лицом этого абсурда, могла бы и посмеяться.

Зал, в который нас загнали, оказался небольшим. У дальней стены голографический экран, у той, рядом с которой выстроили нас, столбы с крюками. Мое не вовремя проснувшееся ехидство нашло сходство со скотобойней и… заткнулось.

Стоявшая справа от меня начала тихо подвывать. Та, что пыталась повеселиться со мной ночью, горланила что-то неприличное. Еще одна рыдала…

Похоже, не только для меня поход сюда стал откровением. Зная, что нас ждет, мы все продолжали на что-то надеяться. Даже я…

Наверное, это было глупо.

Судом происходящее назвать было трудно. Вошедший в зал последним мужчина называл имя, тот, что был на экране, не поднимая головы от бумаг, произносил: «Смертная казнь», и переходили к следующей.

Заминка возникла лишь со мной, но и здесь они выкрутились. Безымянная и… приговор: «Смертная казнь».

Я ему не удивилась.

После этого шоу нас развели по одиночкам. Привычка даже в плохом находить хорошее не подвела меня и сейчас. Появилась мысль, что я смогу хотя бы выспаться.

Как ни странно, но действительно смогла. Голод, накопившаяся усталость, понимание, что своей участи не избежать, смирение…

Уйти я готовилась со спокойной душой. Жаль, конечно, что не в бою, но не в моем положении выбирать.

А спустя два дня я стояла у позорной стены на площади у городской ратуши. Одна из пары десятков таких же. Заблудившихся в лабиринте своих амбиций, посчитавших когда-то, что жизнь – игра, а правила ее знаешь лишь ты. Потерявших все и, что было страшнее всего, самих себя.

После судилища, больше похожего на фарс, меня не кормили. Других, кажется, тоже. Отупевшие от отчаяния лица, пустые взгляды, вялые движения, не крики, скорее стоны.

Мне было все равно, как выгляжу я. Лишь бы скорее все закончилось.

Но судьба, посчитав, что мало поиздевалась надо мной в последнее время, приготовила еще одно испытание. После долгой речи, предназначенной больше собравшейся толпе, чем нам, на площадь, под восторженные вопли и пожелания долгих лет жизни вышел… Индарс.

Царственная походка, внимательный, участливый взгляд… Мне приходилось видеть его на церемониях, так что я помнила, какое именно впечатление он производил.

Сказав что-то верному, который тут же отошел, он направился к нам.

Последнее милосердие… В отличие от остальных, я в него не верила. Кому-то, конечно, повезет, но та единственная, которую сегодня не казнят, будет его «подсадной уткой». Должен же он поддерживать мифы о своей справедливости.

Язвила я зря. Такого правителя, как Индарс, нужно было заслужить.

Закрыв глаза и опустив голову, вместо молитвы я мысленно шептала слова клятвы, которую когда-то давала в академии. Это были единственные слова, пришедшие мне в голову.

«Клянусь… с честью… быть образцом… не жалеть жизни… защищать…»

– Подведите ее, – неожиданно раздалось очень близко от меня и таким знакомым голосом. Стоявший за моей спиной стражник снял цепь с крюка, грубо толкнул вперед.

Ноги едва слушались, но я шла, не горбясь, помня, что мне однажды сказала Джесс. Самое главное для женщины – осанка.

Нас разделяло шагов десять, когда дернув за поводок, меня заставили остановиться.

– В чем ее обвиняют? – Император выглядел спокойным до равнодушия.

– Контрабанда айо, – вытянувшись, ответил стражник.

– Как ее имя? – последовал новый вопрос.

– Она не назвала себя, а ДНК нет в нашей системе.

Они говорили обо мне так, словно меня уже не существовало. Впрочем, так оно и было.

– Совсем молодая, – как-то очень задумчиво протянул Индарс.

– Тест показал, что ей нет тридцати, мой император. Если бы ее не изуродовали, была бы очень красивой. Прикажите ее помиловать?

Он узнал меня, я это видела по его взгляду, который он от меня не отводил.

Сначала в нем было недоумение, потом мелькнула радость, тут же сменившаяся болью, отчаянием и гневом. За ввоз айо в империю стархов полагалась смерть. Даже он, великий песчаный лев, как Индарса называли его подданные, не мог с этим ничего поделать.

Все, что было в его власти… облегчить мне последние мгновения.

Но, как оказалось, его ярость была сильнее, чем моя надежда на милость.

– Прикажете ее помиловать? – повторил стражник, не понимая причины, по которой его император так долго не произносит своего последнего слова.

– Помиловать? – «очнулся» тот от дум, отворачиваясь от меня. – Нет! Повесить.

Больше надеяться мне было не на что. Наверное, это и к лучшему. Вся жизнь из ошибок… такой конец был закономерным.

***

Индарс стоял на балконе и смотрел вниз. Там бушевала толпа. Впрочем, так было всегда. Сотрудники специальной службы очень тонко направляли эмоции собравшихся, отслеживая их малейшие нюансы. Контрабанда, торговля живым товаром, организация детской проституции… Все это должно вызывать гнев, отторжение.

Или, хотя бы, страх перед неминуемым наказанием.

Его милосердие лишь для тех, кто не успел завязнуть и искренне раскаялся.

Удачный трюк.

Он отвлекся на тихий скрип открывающейся двери, поморщился. Он любил тишину, но… это был всего лишь его кабинет в ратуше, где он бывал нечасто. Можно было, конечно, и проявить самодурство, но… как-нибудь в следующий раз. Сейчас у него были дела и поважнее.

Верный вошел первым, остановился и только получив взглядом разрешение, пропустил внутрь генерала Орлова и канира Искандера. Жестом показал, куда следует следовать и тенью скользнул в угол.

В другой раз если и не оба, то хотя бы один из вошедших точно проводил тайного воина взглядом, уж больно легкими и грациозными казались его движения, но повод для сегодняшней встречи был слишком серьезным, чтобы отвлекаться на мелочи.

– Господин император… – Орлов заговорил первым, когда Индарс полностью повернулся к ним, резко наклонил голову, приветствуя главу дружественного сектора.

Искандер был вторым, жестко приложив согнутую руку к груди.

– Не очень удачный день, – произнес Индарс, кивнув на площадь. – День казни.

– К сожалению…

– Не оправдывайтесь, канир, – оборвал он Искандера. – Это ведь мое решение привело вас сюда.

– Кангора оно очень интересует, – не стал тянуть с очевидным канир.

– Командование Союза тоже? – отвернувшись от них, спросил Индарс. К виселице как раз подводили девушку.

Она едва шла, то ли от слабости, то ли от страха. Черный балахон вместо платья, плотный шарф покрывал голову, скрывал шею.

Орлов уже собирался ответить, но вынужденно замолчал, заметив, как побледнел обычно невозмутимый канир.

Ощутив заминку, Индарс резко обернулся, тоже с некоторым удивлением посмотрел на скайла, который тяжело дышал, словно от удушья.

– Что с вами, канир? – с тревогой спросил он… лицемеря.

Кангор дал ему подсказу, пусть и осознал ее Индарс только сейчас.

– Она здесь, – тяжело облокотившись на спинку стула, прохрипел скайл. Его глаза метались по толпе, выискивая кого-то, губы лихорадочно дергались, воздух со свистом проходил через стиснутые зубы. – Здесь…

– Кто – она? – демонстрируя недоумение, уточнил Индарс, в душе радуясь, что эта парочка появилась как нельзя вовремя.

Не без его и кангора, конечно, стараний, но…

И генерал и канир были весьма хитрыми.… Он чуть не назвал их противниками, но, спохватившись, поправился – оба были весьма хитрыми… союзниками. Даже в мыслях не стоило противопоставлять себя и их.

– Наташа… Таши…

– Наташа? – вздрогнул Орлов, но с места не двинулся. – Уверен?

– Я могу поинтересоваться, о ком именно идет речь?

Взгляд Индарса был спокоен, но Орлова это не обмануло. Он слишком давно играл в эти игры, чтобы не заподозрить подвох даже там, где ничто на него не указывало.

– Господин император! – Генералу хватило одного мгновения, чтобы и оценить непредсказуемость ситуации, и просчитать возможные последствия. За срыв переговоров о сотрудничестве со стархами, его не похвалят. Но это был тот самый момент, о котором он уже не раз думал. Выбор. Между долгом перед родиной и… дочерью. Не желая, чтобы это все-таки случилось, он был к нему готов. – Канир Искандер говорит о моей дочери, Наталье Орловой, его…

– Моей жене, господин император, – выпрямился канир, справившись со слабостью, которая сопровождала принудительную связь со своей парой. Тут же вновь став олицетворением той опасности, что ощущалась, когда речь шла о скайлах.

Индарс смутился, хоть и не подал вида. Об этом правитель Синтар его не предупредил. Не знал? Возможно, но маловероятно.

Брак скайлов нерушим.

Что ж… Индарс был согласен и на это. Он все равно ее потерял и теперь уже окончательно. Еще в тот день, когда с ним связался кангор.

Вызов был неожиданным, Индарс не видел ни одной причины для такой срочности. Как оказалось, она была. Аварийный передатчик, переданный Таши в виде подарка. От жениха…

Она была сильной, Индарс всегда это знал. Но истоком ее силы было безграничное мужество в принятии всего, что выпадало на ее долю. Это импонировало ему, рождая желание помочь, поддержать, оказаться рядом тогда, когда одной ее воли не хватит.

Подобные чувства возникали не только у него.

Он ревновал, представляя Таши не с собой, но раз за разом отступал, позволяя ей идти дальше. Сломать так просто, когда у тебя есть власть. У него она была. Вот только ему не нужна была птица без крыльев, а ей… не нужен был он.

Синтар не просил о помощи, не пытался сыграть на его чувствах, о которых, по-видимому, каким-то образом догадался. Он просто рассказывал. О своем подданном, который отказался от рода, чтобы стать своим среди вольных. О девушке, которая спасла не только честь кангора, но и его жизнь. О кольце, которое символизировало помолвку, но являлось для Таши последним шансом. О том, как ее искали по всей галактике, а обнаружили… на Таркане. О случайности, благодаря которой оно попало в руки старха, знающего, как его активировать. О том, что теперь только в его, императора, праве покарать своего подданного за предательство или наградить за спасение женщины, которая в кангорате названа героем. О том, что он, Синтар, примет любое его решение и это никак не скажется на тех связах, что начали складываться между их секторами.

О том, что она – дочь Орлова Синтар не упомянул. Не без умысла. Союз – далеко, а скайлы – близко. Несказанное оказалось значительно важнее того, что кангор произнес.

Индарс тогда ничего не ответил, но когда ему принесли записи ареста и допроса Таши…

В тот день он растерялся впервые в своей жизни. И озверел – тоже. Он, прозванный песчаным львом, в том числе и за выдержку, с которой охотился на своих недругов, с трудом нашел в себе силы подавить разгоревшуюся в душе ярость.

Тот, кто сделал это с нею, стал его личным врагом.

Воспоминание об этом отдалось жгучей тоской и горечью, но он сумел справиться с собой. Теперь все было позади. Почти.

Очень своевременное появление верного на балконе не позволило ему что-либо сказать. Да и разве могло быть иначе, если они беспрекословно повиновались приказам своего господина?

– Начинайте казнь. – Воин глубоко поклонился и… исчез. Лишь после этого старх посмотрел на канира. – Я приказал оцепить площадь. Если она, как вы говорите, находится там, ее найдут. Хотя… я очень удивлен вашим словам.

– Тому, что она оказалась столь близко от вашей резиденции, господин император, или тем фактом, что она жива? – Даже продолжая разговор, Искандер взглядом выискивал ту, которую ощущал и на расстоянии. Боль, не его – ее, продолжала терзать тело, но он и мысли не допустил, чтобы заблокировать эти ощущения. Все, что угодно, но найти. – Наши ритуалы позволяют соединять сознания. Иногда это происходит по неосторожности.