Текст книги "Сложные оборотни госпожи Дарианы (СИ)"

Автор книги: Наталья Варварова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

К моему удивлению ректор был не один. Дверь в кабинет в ответ на мой стук открыл папенька. Так, и Аделаида здесь. Я так и не определилась, что чувствую к этой даме.

Да, я привыкла доверять первому впечатлению, но вчера во мне и вокруг происходило столько всего, что я затруднялась назвать, какие именно эмоции во мне вызывала эта древняя, но абсолютно корректная и нарочито доброжелательная нечисть.

У них здесь межвидовое совещание, а дер Варра нет. Мне оказали честь – или чего-то хотят. Второе вероятнее.

– Дитя моя, ты сегодня бледна, – на людях отец становился патетичен, но наедине всегда вел себя просто. Поэтому мы столько лет оставались не просто близкими людьми, а друзьями.

– Рудольф, если ты вспомнишь, то вчера на нее рухнули дубовые балки. Одна или две. Жутко дорогие. Можно было бы сэкономить, все равно их стоимость не спасла их от распила. Кстати, я так понимаю, что Стефану это сойдет с рук.

– Конечно. Не стоило меня отрывать от детей посреди церемонии. Все было бы под контролем…

– Давайте запишем вчерашний день в череду случайностей и преднамеренного вредительства, которые мы, кажется, будем разгребать весь учебный год, – после этих слов мужчины удивленно воззрились на Аделаиду.

– Графиня, я бы все-таки попросил вас не торопиться с выводами. Прискорбный случай нарушения дисциплины между вашей девочкой и мальчиком из сложной группы мы, разумеется, не оставим без внимания, – Вернон откровенно шел у нее на поводу.

Интересно, а что папа? Тот с нечитаемым выражением лица разглядывал Аделаиду из-под полуприкрытых ресниц. Как-то слишком долго. Если бы меня так сверлили взглядом, то я бы уже подавала признаки недоумения. Но я оборотень, а у вампиров, говорят, вместо крови холодная субстанция… Так, хватит, я никогда не была расисткой и не буду.

– Дариана, а с каких пор ты пользуешь нейтрализатором? Никогда не замечал за тобой подобного, – так, папа переключился на меня.

– Ты мне скажи, как информация о снятом обете мгновенно просочилась во все газеты Белых Гор? Я допускаю, что ты сидел в ночи, разглядывал бумажник с моей фотографией – у всех свои привычки – но когда ты успел растрезвонить об этом среди ночи? Даже журналистам нужны как минимум несколько часов.

– Во время нашего с тобой разговора мне показалось, что ты буквальном в одном шаге…

– Вот как? Но мы с тобой знаем, что ты не из тех волков, кто спешит с выводами, не имея доказательств! Ты был в курсе, что у нас за спинами в шкафу сидит Маркус? – мне уже было наплевать на то, что мы не одни. И вытянувшиеся физиономии наших невольных слушателей вызывали досаду, не больше. – Поэтому ты так смело нападал на него – чтобы окончательно выбесить и заставить торопиться?

– Чтоооо? Ты в своем уме, чтобы я рисковал спокойствием единственной дочери ради этого уе.. простите дамы… идиота, который угробил себя задолго до того, как погибла его семья? Он тебе что-то сделал, заставил?

Давно я не видела, как папа выходит из себя. И это страшно. Потому что у оборотней, которые постоянно сдерживаются, срыв подобен лавине, и по силе нисколько ей не уступает.

– Ясно. Я вызываю ублюдка. У него был шанс, и этот шанс давно в выгребной яме, как и все, чего он добился в своей жизни. Утянуть тебя туда же попробует… Не смотри на меня так, я прекрасно себя контролирую и вменяем.

Мы с Верононом, не сговариваясь окружили его с двух сторон. Отец стаскивал перчатки, и не надо быть провидцем, чтобы понять, что последует за этим. Пентаграмма вызова. Представители первых родов имели право призвать оскорбившего их немедленно, где бы он ни находился.

Аделаида наблюдала за нами, скрестив руки на груди. Вряд ли она могла оценить серьезность происходящего.

– Папа, ты чего. Он утверждает, что у него аффликция, но я не видела свидетельств его болезни. Ты вроде знаешь о ней, но весь вчерашний день Маркус демонстрировал замечательную выносливость. Не говоря о том, что сделает тебя инвалидом, ваш бой ударит по общине. Внесет разлад, лишит нас одного из столпов, а ведь все держится на вас двоих. Папа, перестань! – я кричала, но не видела другой возможности донести до него мысль, что он нужен мне живым.

Отец знает меня как облупленную, надо объяснить, пока не стало слишком поздно. Он скорее всего поймет.

– Дара, это ты перестань, – ухмыльнулся в полрта. – Для тебя я старый прощелыга, ты не представляешь меня в бою и, как все, превозносишь дер Варра, но это видимость. Физическая мощь конечна, интуиция у него слабая, и стратег из Маркуса убогий.

Вернон поднял над нами непроницаемый полог, я же схватила отца за обе руки.

– Послушай меня. Все, остановись! Не ты ли славишься умением слышать? – мне пришлось буквально повиснуть на нем, потому что он упорно чертил в воздухе чертову пентаграмму. – Маркус не сделал ничего против моей воли. Дойдет это до тебя наконец? Я потеряла облик, набросилась на него, немного покусала, а потом побежала. Вернон даже видел часть этого спектакля, как и дети.

– Да, – нехотя признал ректор. – Мы зашли, когда Дариана стояла сзади оборотня, и, да, кусала. Я тут же поспешил обратно. Это выглядело … необычно. Они оба были на полуобороте.

Пентаграмма, начерченная наполовину, дымилась в пустоте зигзагом. Отец опустил руки, а затем обхватил ими голову.

– Дара, только не говори мне, не надо. Я не верю. Он похоронил твою троюродную сестру, двоих дочерей и сына. Кто он после этого? Он обуглен, как бревно, в которое попала молния. От того оборотня, которого ты любила когда-то, ничего нет и в помине.

– Папа, я понимаю, пытаюсь понять, но не ты ли похоронил маму? Каждый, кто берет в жены волчицу из дома Полной Луны, получает не только плодовитую и крепкую жену, но и безумие нашего Дома. Почему ты считаешь, что имеешь право его судить?

– Я не хочу, чтобы ты страдала. Он уже доказал свою несостоятельность. И вообще, нашла момент, чтобы спорить. Это личный закрытый разговор.

– Так убери пентаграмму. Ты только что обещал его выпотрошить и нисколько не стеснялся компании, – дело сдвинулось, сейчас самое время надавить и договориться.

– Дара, ты моя дочь, и моя обязанность тебя защищать. Снять обет, чтобы выйти за это ничтожество? Ты слишком горда, осмотрительна, дальновидна. В тебе течет и моя кровь, как минимум половина. Ты Вольфдерлайн.

Перешел к грубой лести и к аргументу, на котором я всегда сдаюсь.

– Хорошо-хорошо. Я ничего не решила и сказала об этом Маркусу. Вернее, он смирился с тем, что я начну поиски жениха. Его успокаивает, что он сам будет рядом и попытается меня переубедить.

– Я же называл его тряпкой? Какой оборотень позволит своей женщине…

– Стоп! Мы все-таки не в каменном веке. То, что он дает мне выбирать, а не утаскивает в пещеру, на мой взгляд, свидетельствует в его пользу, а не наоборот. Хотя бы он не относится ко мне как к вещи.

– Нормально, то есть ты хочешь сказать…, – на моей памяти, папа несколько сотен лет не заводился так основательно, но тут уже вмешалась Аделаида.

– По-моему, все неотложное вы уже обсудили. Не проще будет вернуться к этой теме наедине?

– Напротив, это будет проблематично, – нагло заявил папаша, – потому что я уже отбываю. Дела в княжествах. Тем более важные, что придется сюда ездить часто, потому что этот олух курфюрст теперь обосновался здесь, а без него у нас все стоит.

– А вот и нет, дорогой папочка, – я чувствовала, как во мне бурлят и раздражение, и смех одновременно. – Я пошла на уступки, сняла обет и теперь рассмотрю предложенные тобой кандидатуры. Маркус сдался и согласился терпеть эту процедуру, насколько его хватит. Почему же ты будешь находиться в стороне? Присоединяйся к нам. Уверена, Вернон подберет тебе занятие в академии. По способностям. И тебе не придется все время мотаться туда-сюда.

– Это ультиматум? Вы что же, нанимаете меня на работу?

– А почему и не да, – оскалился Вернон и дружелюбно хлопнул отца по спине. – Все три лунных дома под одной крышей, занятые не только делами княжеств, но заботами о воспитании подрастающего поколения. Готовя себе смену.

Представив эту картину, Вернон прослезился, а потом высморкался. Такой он человек. Но отцу можно на его счет не обольщаться. Ректор все равно назначит ему минимальную зарплатную ставку – при неполной нагрузке и отсутствии опыта.

Аделаида

С утра рассеивание дало о себе знать; приступов не было примерно две недели, и первые минуты графиня лежала не в состоянии осознать, кто она и где находится. Отпустило в этот раз быстрее, чем обычно. Ее выгнуло дугой, вместе с которой вернулись воспоминания. Хотя многое в своей жизни Аделаида предпочла бы не помнить.

Сейчас у нее необычно для ее возраста обострились и зрение, и слух. Она слышала, как Рудольф, уже выйдя с дочерью в коридор, продолжал наставлять, как вести с себя с тем огромным волком, дер Варром. Слухи не врали: один большой и сильный, второй – хитрый и изворотливый, и девушка между ними. Не такая уж и юница – Дариане триста шестьдесят лет. По меркам оборотней, она находилась в прекрасном равномерном возрасте, а вот по меркам вампиров – ну разве что едва выпорхнула из детской.

И если оба оборотня примерно соответствовали поведению, характерному, по общему описанию, их Домам, то Дариана ничем не походила на бешеную и властную королеву. Волки не признавали этого напрямую, но править всеми кланами могла только Полная Луна. А эта женщина продолжала вести себя как девочка.

Сохранились записи очевидцев, зарисовки, наброски, где на фоне кровавой луны, стояла волчица в полуобороте. Самцы никогда не брали вверх в этом доме, потому что большую часть жизни бегали в волчьей шкуре с красными глазами, а вот дочери первого рода, наоборот, имели достаточно разума, чтобы удерживать себя человеком. И даже ладить с другими Лунами.

– Почему Дариана такая, ну необычная что ли? – Вернон, казалось, только и ждал этого ее вопроса, потому что любил порассуждать о теории.

В то же время спроси она про забитый камин в ее покоях, то сделал бы вид, что не услышал. Он все обещал, что вот вернется из отпуска Дариана, найдет трубочиста, потому что семейство, которое этим занималось много веков… ну и так далее.

– Я ждал, когда вы об этом спросите. Невероятно, правда? – пожалуй, Вернон гордился своим проректором не меньше, чем ее папочка.

Уровень всеобщего обожания Дарианы в академии прямо зашкаливал.

– У меня есть версия, – принялся рассуждать он, – что госпожа Полной Луны воспринимается волками как королева не потому, что она самая жестокая и неистовая в стае, – хотя таких, как я изучил, было достаточно, – а потому что она объединяет. В кланах полно своих сильных альф, здесь другое.

– Ну да, – глубокомысленно протянула Аделаида. – Только все равно непонятно.

– Каждый дом стремится взять к себе волчицу из этого дома. Несмотря на все риски и тот факт, что в последние века безумие в них усилилось, – это ценная кровь, без которой процветание любого семейства видится невозможным. Неслучайно дер Варр женился на троюродной сестре Дарианы по материнской линии. И не забывайте, что без нашего Вольфдерлайна королевский род неминуемо бы угас, потому что с безумной Элизабет, матерью Дарианы, не справился бы никто другой.

Вернон помедлил, словно собираясь с мыслями. Потом, видимо, вспомнил, о чем шла речь. «И я еще считаю, что рассеивание меня убивает. Некоторые всегда пребывают в этом состоянии», – с грустью подумала Аделаида.

– Этот союз стоил ему дорого. Вместо большой семьи он получил одну единственную дочь, заточил жену под домашний арест и все время был вынужден сдерживать ее. Однако Элизабет прожила не так и мало, и не так и плохо. А оборотни обрели настоящее чудо – госпожу, у которой не едет кукуха. Ну, Вольфдерлайн, бедняга, конечно, высушен. Он так и не смог принять ни одну женщину.

– Ректор, простите, но это сказочная чушь. Во-первых иссушают вампиры. Или маги. Но не оборотни, у которых самая примитивная магия и то представлена в минимальных количествах. Во-вторых, даже в наших краях слышали, что маркграф менял любовниц, как перчатки, – незаметно для себя Аделаида высказывала больше заинтересованности, чем собиралась.

– Ах, вы женщина, что вы можете в этом понимать.

От такой свинской логики ей захотелось его слегка прикусить и подсушить. Чтобы сообразил, что это такое и насколько в этом разбираются женщины тоже. Но ректор выглядел так неаппетитно.

Вернон продолжал рыться в бумагах, перекладывая с места на место какие-то приказы.

– Давайте оставим эту нелепую тему. Если помните, мы с вами и с маркграфом обсуждали похищение камня. Вы утверждали, что он не вышел за пределы академии, иначе бы Дариана это почувствовала. Я же рассказала, что мои мальчики сумели найти тело того, кто устроил взрывы.

– Да-да, графиня, вы собирались что-то предложить. Но вошла Дариана, а ее надо было готовить к этой новости постепенно.

– Как хорошо, что у вас такая замечательная память. Я думаю, что не помешало бы провести вскрытие по всем правилам. У нас есть специалисты среди студентов, да и я сама…

В этот момент дверь открылась и в комнату вернулся Вольфдерлайн. Злой и взъерошенный, но намеренный отвертеться от тех обязательств, которые попыталась повесить на него дочь.

– Вернон, скажите, что для меня у вас работы не найдется. Зачем вам старый оборотень, для каких таких нужд?

Аделаида с удивлением отметила, что щеки ее покраснели. Значит, кровь забегала быстрее, что для нее в последнюю тысячу лет никак не свойственно.

– Что вы, Рудольф. Как можно. Ваша дочь прогибается под гнетом возложенных на нее обязанностей. По сути, она тянет все учебную часть, а на хозяйственные дела времени почти не остается. Вы бы справились с ними блестяще. Вон у госпожи Аделаиды пятый день не могут починить камин.

Оборотень оскалился и недобро взглянул на графиню. Впрочем, что-то его в ней заинтересовало, и взгляд отводить он не торопился.

– Так-так, вы предлагаете мне заняться камином графини, возжечь огонь и все такое?

– И не только, Вольфдерлайн, не только. Престарелого профессора Проспи взрывом сдуло с трибуны, в этом году мы его не увидим. А замены на кафедре международных отношений ему попросту нет. Два часа в день, не больше. Я понимаю, что вы заняты делами государственной важности.

Оборотень рычал, не стесняясь. Ему не надо было входить половинчатый оборот, чтобы обнажить огромные клыки на исказившейся вытянутой челюсти. Аделаида чувствовала, что не может отвести глаз. Она всегда считала, что возможность к мгновенным естественным метаморфозам имели только вампиры.

– Госпожа графиня хотела бы сообщить вам нечто важное по поводу вчерашнего теракта. Заодно договоритесь насчет камина. А мне поря, начинается пара. Несколько документов о вашем назначении, я отложил вот сюда. Вам надо лишь вписать в заявление свое имя и расписаться… Здесь и здесь. Это на должность проректора по административным и хозяйственным вопросам. Это – на вступление в наш дружный преподавательский коллектив. Начальная ставка.

Невероятно, но со своей комплекцией Вернон буквально выпорхнул из комнаты, оставив представителей двух чужеродных рас продолжать рассматривать друг друга через большой письменный стол.

Глава 7 Странные порывы

Маркграф Вольфдерлайн

Рудольф принюхался и не ощутил ровным счетом ничего: мятные карамельки Вернона, свежие чернила, старательно подретушированный запах самого ректора и… все. Видимо, Сноу увлечен кем-то из оборотниц, иначе не стал бы заказывать выравниватель, который стоит баснословных денег. Весь раздутый рекламой эффект капель сводится к тому, чтобы усилить некоторые ноты, особо ценимые волками.

Сам Рудольф никогда не пользовался такой ерундой. Ему достаточно сильно захотеть женщину, чтобы призыв ферамонов стал оглушительным – причем работал он точечно. Не на всех волчиц, а только на ту, желанную. Правда, признался себе маркграф, когда такое случалось последний раз, он уже и сам не мог припомнить. И человеческие женщины, и волчицы ему не отказывали. Он не питал иллюзий насчет своей неотразимости – значит, осмотрительно выбирал партнерш, за которыми не приходилось бегать.

Сейчас же дер Варр заявился в академию в таком состоянии, что у любого оборотня за километр срывало крышу. Дариана искупалась в нейтрализаторах, и к ней вопросов не возникало, но этот придурок пах, как стая, которая всю ночь воплощала в жизнь Камасутру. Добавить к этому какое-то невероятное количество эндорфинов, дурацкую уверенность, что только что исполнились мечты всей его жизни – и сейчас в аудиториях студентки и студенты начнут друг на друга кидаться, чтобы испытать это хотя бы приблизительно.

Он предложил Вернону поторопиться и использовать легкий усыпляющий газ. Безвредный, но притупляющий реакцию оборотней.

Система вентиляции в замке изначально проектировалась таким образом, чтобы при необходимости воздействовать на волков, запертых против своей природы в тесных комнатах – и от того еще более уязвимых к эмоциональным перепадам. Но с Маркусом надо что-то делать. Это невыносимо.

Вернее, у него-то все было нормально и он не поддавался этой дури до тех пор, пока не приближался к графине. Он еще раз принюхался. Исключено, с момента, как он заблокировал ее запах, его ноздри полностью ее не замечали. Как, сушеный мухомор, это работает? Молодые и красивые волчицы его не особенно волнуют даже в сексуальном флере, окутавшем академию, а эта… эта...

Стереть выражение легкого недоумения на ее породистой физиономии, заменить его на мольбу, на стон, который вырвется из глубины холодных серых глаз – да не будь он Вольфдерлайном!

– Могу я узнать, графиня, почему к нам пожаловали именно вы? Два месяца назад я лично общался с куратором экспериментальной группы, а вместо него прислали вас. За какие заслуги представительницу правящей семьи вынудили терпеть лишения, мерзнуть, контактировать с низшей расой? В вашем кругу, я знаю, нас называют и блохастыми, и псами. Не чета изысканным детям ночи.

Рудольф отдавал себе отчет, что сознательно разжигает в себе злость, чтобы подавить идиотское желание. Но в случае с оборотнями, к сожалению, это помогало не всегда.

Аделаида странно взглянула на него.

– Я отвечу на ваш некорректный вопрос, но тогда вы ответите на мой, такой же неуместный. Или любые условия неприемлемы для первого альфы свободного народа?

– Уж не собираетесь ли вы стравить меня с Маркусом? Мы оба считаемся первыми. Он мне в сыновья годится, – усмехнулся Вольфдерлайн. – Вам повезло, я люблю разбираться с условиями, и хотя вопросы предпочитаю задавать сам, готов пойти вам навстречу.

– Моя семья поддержала новую повелительницу безоговорочно. А я до последнего сохраняла нейтралитет. Глава клана сменился. У юного Лестата нет ко мне нежных чувств, он видел меня раза три, не больше. Так что я оказалась той самой тетушкой, которую надо услать подальше, чтобы не возникло подозрений на инакомыслие, отбрасывающих тень на весь род.

– То есть возвращение родной стихии не пришлось вам по вкусу? Но обучение вампиров и оборотней понадобилось для того, чтобы еще больше отделить вампиров от магов. Вы поддержали эту идею?

– И для того чтобы показать оборотням, что они не так далеки от кланов изнанки и могут взаимодействовать не только с ведьмами, но и с нами. И что в обеих расах представлена стихия отражений. И верховная ведьма, и юная зрекальниица водят дружбу. Это полезная педагогическая инициатива. Вы знаете об этом из первых рук.

Рудольф, разумеется, навел о ней справки, как только стало известно, что руководитель группы у вампиров сменился. Точный возраст выяснить не удалось, отсутствовали и сведения о родителях. Возможно, ее обратил один из первых вампиров. Тогда страшно представить, сколько на самом деле лет этому существу, которая с виду – женщина как женщина, моложе его, но старше Дарианы.

Ее несколько раз поднимали из гроба, когда теряли сведения об очередном артефакте или появлялась угроза, которую вампирские кланы не могли идентифицировать. Она породила несколько десятков детей, которых давно уже не было на этом свете, но зато их дети успешно расплодились. Например, правящие на данный момент Лестататы произошли от одного из них, а от другого – семья предводителей, что управляла кланами раньше.

Этакая вампирская праматерь, которая не приняла новые правила игры, по привычке выбрав тень и… свободу от обязательств. Но за поручение повелительницы взялась. Случайно ли госпожа де Стайн оказалась под носом у оборотней, когда фактически решается судьба всех трех Лун?

Каждого оборотня с нормальным носом ее запах бил по голове, напоминая, что перед ним древний-древний враг, который подстерегал в засаде, когда еще люди и волки не слились в одно целое. Во времена, когда Луна таила угрозу и означала, что эти твари вышли караулить у ворот. А он зачем-то заблокировал его – чтобы не мешал чему?

Аделаида спокойно смотрела на него через очки, такая неприметная, ординарная. Пышные волосы убраны несколькими обручами, пышная грудь перетянута корсетом и замурована в платье с глухим воротником.

– Я слишком стара, чтобы легко приветствовать такие быстрые перемены, – сообщила она.

Это факт. Скорее всего даже белые маги, которые цеплялись за жизнь с ловкостью пауков помоложе будут.

– А теперь ваша очередь. Вы действительно вызвали бы на бой Маркуса дер Варра, если бы ваша дочь не сказала, что таков ее выбор?