Текст книги "Сложные оборотни госпожи Дарианы (СИ)"
Автор книги: Наталья Варварова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Глава 15. Большая охота
Семь сотен пар глаз в моем распоряжении. Слова отказывались слетать с языка. И не потому, что я испытывала привычное в таких случаях стеснение. Ну что я могла им сказать? В отличие от Маркуса и отца, я единственная, кто не готовился к этой речи. Считалось, что глава дома должен произнести краткую выжимку того, что могло подвергаться сомнению или должно получить одобрение небесного светила.
Ладно, в доме Полной Луны также грядут перемены. Кроме того, следует зафиксировать, что предыдущие ораторы были услышаны. А потом открыть большую охоту на женихов и невест. И пусть радость в глазах Стефана будет мне лучшей поддержкой.
По-моему, я была на редкость уныла. Сначала сообщила, что Стефан является техническим наследником и моего дома. Девушки у Кёнингов закончились: дочки Элоизы мертвы. А у нас, не как у Новой и Ущербной Лун, не принято менять правящую семью простым голосованием. Кристалл же только наш.
К сожалению, отец прав. Я не могу свалить продолжение ветви на одного Стефана и смиренно ждать от него дочерей. В этот раз мужа придется выбрать, о чем я и сообщила гостям. Стараясь, чтобы мой голос звучал не слишком замогильно. В ответ раздался одобрительный гул.
– Я приму решение в течение одного лунного цикла. Понимаю, что было бы и красиво, и символично произнести имя избранника прямо здесь, но пока не готова.
Папенька страдальчески возвел очи к потолку. Мне показалось, что взгляд Маркуса погас. Неужели он рассчитывал, что я назову его имя? Впрочем, он не вылезал из моей постели. Наверное, это внушало определенные надежды.
– Насчет всего, что требует согласованных действий от верхушки кланов – мы обязательно обдумаем то, что прозвучало сегодня. Я призываю никого не торопиться с выводами.
Мда, аж скулы сводит. Вроде бы нужно обозначить важное, а не само собой разумеющееся.
– Эээ, все вы знаете об особом статусе хозяйки Полной Луны. Мы являемся номинальными королевами. Вроде бы так. Для проведения церемоний, подписей на документах.
Ага, еще была традиция, когда госпожа разъезжала по первым семьям и подносила к новорожденным кристалл. Однако от ритуала отказались, после того как схватки между «королевами» и новоявленными родителями перестали быть редкостью. В одном доме младенца охаит, в другом —попеняет на убогую обстановку.
– У меня получилось взять камень под контроль. Он ловит мои эмоции, я могу через него получать информацию. Ну и управлять… его движениями. Я распустила Совет, сочтя поведение его членов неподобающим для мудрейших. То есть я перестала быть… номинальной. Что с этим делать, мы обязательно решим.
В наступившей тишине было слышно, как у стола с мясными деликатесами кто-то рыгнул. Я же не отважилась сообщить, что управляю не только камнем, но и всеми, на кого он оказывает непосредственное действие. Целым народом.
Боевой оборотень, дежуривший на входе, длинно и протяжно засвистел. Другие боевики подхватили. Через несколько секунд свистели практически все.
– Спасибо, спасибо. Но давайте не откладывать то, зачем мы здесь собрались. Я прошу Луну подтвердить сказанное.
Небольшая пауза в данном случае уместна. Это же дань традициям, я не какая-то там зазнавшаяся особа. Выдержала. Идем дальше.
– Большую охоту объявляю открытой. Каждый, кто собирается заявить права на оборотня или оборотницу, может это сделать. Прошу за двадцать секунд завершить приготовления и освободить центральную площадку.
Какая ирония. Сначала сказала, что выберу мужа, а потом объявила охоту. Найдись здесь оборотень, не знакомый с правилами, то расценил бы это как приглашение. На самом деле ничего подобного. Я не спустилась вниз и дала понять, что не участвую. Конечно, любой из волков мог бы попытаться атаковать и вынудить меня пуститься в бегство. Достаточно правильно зарычать.
Но попытка захватить волчицу дается одна на всю охоту, а оборотней, способных привести к обращению кого-то из Кёнингов… да тоже всего один такой здесь. И он сидит, уткнув нос в грудь, с каменным лицом. На меня не смотрит.
В это время остальные волки двигались быстро. Вот уже первые пары помчались, делая свои сто метров. Победы или позора. Догонит или не догонит?
Девушка тоже могла выбирать сама. Достаточно подойти и зарычать, а дальше – нестись во всю нежную прыть. Побежит за ней волк или нет, дело десятое. Поддавков или притворства Луна не прощала. Все должно быть честно. Не то что у меня с Маркусом в первый раз.
Ярист сидел рядом с братом и жестикулировал. Стефана, слава Луне, все-таки увели из зала. Нет, я не ошибалась, второй альфа что-то говорит, обращаясь ко мне, одними губами. Ну-ка, Дарриа, ты же когда-то играла в эту игру вместе с ним и Маркусом.
– Он не ви-но-ват. Э-лои-за про-си-ла ме-ня все уст-ро-ить. Я изы-мал часть тво-их пи-сем. Пи-сал за не-го. Де-ла-ла то-же са-мое. Кровь де-ла-ет по-черк.
Родичи действительно могли копировать отдельные свойства друг друга. И у дер Варров имелись соответствующие знания. Когда-то братья проделывали на спор такую шутку: один принимал микстуру и, например, пел голосом второго. Элоиза, с которой мы жили отдельно, скорее всего подменила всего несколько моих писем – когда гостила у Дер Варров. А Ярист, абсолютно точно, был в нее влюблен.
Я снова глянула на дер Варра. В это время он закрыл глаза и откинулся в кресле. Страдал, значит. Интересно, если он знал про брата и Элоизу, то догадывался ли о том, как именно они разрушили нашу жизнь? Я же даже не удивлюсь, если да. Ведь Элоиза добилась-таки своего, стала дер Варр: стоит ли порочить имя покойницы?
Я с трудом сдерживалась, чтобы не зарычать на него. Но это сейчас восприняли бы не в том ключе. Вдруг подлеца загородила та странная девушка, которая чуть раньше привлекла мое внимание. Она откинула голову и заревела. Не то чтобы сильно, однако с такими характерными нотами – как будто она привыкла к тому, что ее всегда слышат и понимают правильно. Интуит. Одна из тех, особенно сильных.
Волчица развернулась и побежала, не тратя время на то, чтобы проверить реакцию дер Варра. За ней следили сразу несколько волков, которые тоже бросились в погоню из разных концов комнаты. Если девушка попала в цель, то Яристу следует поторопиться. Хотя какое мне дело до того, пополнится ли это семейство очередным интуитом.
И Ярист побежал. Готова поклясться, что он не встречал ее раньше. Тем не менее, определился всего за пару секунд. Но даже этого могло хватить его соперникам. Еще бы, такому зову сложно сопротивляться. Интуит – это сила, которая будет оберегать род. Поколение за поколением. А как же Маркус? Он не шевельнулся и полностью погрузился в себя.
Он же мог раскрыть мне правду. В конце концов позвал бы сам… Хотя я столько раз предупреждала, чтобы не оказывал давления и предоставил выбор мне. И что теперь? Пускай мы и не истинная пара, но почему я вынуждена рассматривать заморских князей и принцев, хотя я не могу представить… Позволить, чтобы меня касался кто-то другой.
Обращение приближалось. Если немедленно кинуться отсюда – спокойным шагом, не выказывая волнения, – то его удастся избежать. Чего же я медлю. Почему уставилась на поникшую фигуру Маркуса, словно привороженная? Поздно. Краем глаза я заметила, что отец тоже вскочил со своего места, но вместо маски ужаса он прикрыл глаза, словно от облегчения.
Я не зарычала. Я взревела. Бросая вызов сразу всем. И в первую очередь ему. Рев не отвлек только тех, кто уже был занят охотой. Все остальные на миг остолбенели. Этого хватило Маркусу, чтобы подняться, обращаясь в одном коротком движении. От его рыка закладывало уши. Ни один сородич не посмел бы оспаривать право альфы забрать свою женщину.
Я же мчалась, стараясь выкинуть все лишнее из головы. Да, мы не в лесу, а вместо луны только мой кристалл. Каких-то сто метров. Я обязана пробежать их в полную силу, чтобы не опозорить клан. Ноги слушались плохо. А что там с Маркусом? Как же непривычно бежать на двух конечностях вместо четырех. Не получать отдачи от щекочущих нервы запахов, потому что мы всего лишь в зале.
Я окончательно перекинулась в волка. Тем более правила это не запрещали. Ощущения очень необычные. Я не слышу его, хотя понимаю, что он несется следом. Нос не работает нормально. Скорее всего это действие камня. Я ощутила толчок, который сбил меня с ног. И зарычала. Напуганно и предупреждающе.
– Ты чего, маленькая? Это же я. Разве я мог оставить тебя?
Любимый голос. Такой увереный, надежный. Совсем, как тогда… Воспоминания, помимо воли, забросили в то утро. А ведь я сделала все, чтобы его забыть.
Сто сорок лет назад
Фредерикзаявился почти сразу после папиного отъезда. И это совпадение показалось мне подозрительным. Однако я поспешила привести себя в порядок и приняла его у камина. Там, где мы всегда встречали гостей.
Я как раз приехала в замок на каникулы, и позволяла себе спать почти до обеда. А папочка, ранняя пташка, этот день собирался провести в городе – и вернуться в лучшем случае к позднему ужину.
Все это промелькнуло и пропало, когда в дверном проеме показался альфа. От него не пахло. От него несло. Я сморщилась, чуть было не приказав себе отключить обоняние. Вовремя сдержалось. Такие фокусы прощаются опытным волкам, а мне, студентке последнего курса, запах собеседника все еще нужен, чтобы понимать, чего ждать от него в следующий момент.
Я впервые столкнулась с волком в состоянии алкогольного опьянения. Все окружающие меня знали свою дозу, за которой наступала опасная черта. Нет ничего хуже, чем в стельку пьяный оборотень. После единственного такого случая жена имела право вызвать соседей или боевиков, чтобы они забрали супруга трезветь, и в этот же день заявить о разводе.
Да, на балах и на приемах легкое опьянение допускалось. Однако исключительно, чтобы поднять настроение вечно мрачным волкам. И также под присмотром боевых дежурных. Сколько историй ходило о том, что не угадавший с объемом алкоголя волк попадал в госпиталь вроде бы как на восстановление, но затем доктора приходили к неутешительному выводу, что пациент вернуться в общество не сможет. Застрял в шкуре зверя.
Так что, к гадалке не ходи, появление пьяного Фредерика не сулило мне ничего хорошего. Опять будет размахивать документом с меткой и разъяснять мне мои обязанности. Как на зло, я отослала служанок, решив, что причитания неудачливого жениха не для их ушей. Моя личная охрана находилась внизу, во дворе. Как он прошел через них, не напугав таким амбре?
– Дрррожайшая Дариана. Я уже почти год, целый год, таскаюсь за тобой, куда бы ты ни явилась. О нашей истинности не в курсе разве что тюлени на двух пупах Белых гор, северном и южном.
– Ты пьян, ты соображаешь, что делаешь? Немедленно убирайся, пока я не рассказала отцу, что посмел явиться в его отсутствие. Хотя ему все равно доложат. Но я скажу, что привозил мне альбом с портретом, который дорисовал после того, как я позировала тебе у Форсайтов.
– Это там, где ты встретилась с дер Варром, якобы случайно? Он позеленел от ревности, хотя ты принадлежишь мне. Напомню, на законных основаниях… Ты вынуждаешь меня предпринимать решительные шаги… Вынуждаешь. Я дал тебе достаточно времени…
– Фред, не начинай. Я несколько раз ответила тебе отказом. Сама по себе метка, да еще через заклинание, не через секс, – я немного покраснела, – ни к чему не обязывает, если в паре нет влечения. Скорее всего я больная особь. Поэтому ничего не чувствую. Такое случается. Давай пройдем обряд, постараемся нейтрализовать действие метки. Тебе станет легче. В крайнем случае я готова взять обет.
В этом месте мой голос дрогнул. Я представила, что скажет на это Маркус, которому я пообещала, что наши отношения не завершены. Временно приостановлены. Это не так страшно, и сердце не пытается треснуть.
Последняя встреча Маркуса и Фредерика закончилась тем, что дер Варр сообщил моему дальнему родственнику, что эту бумагу с лотосом он ему скормит. Фредерик тогда пролетел через три карточных стола. Мне рассказывали. Девушки в игровые зоны во время приема не заглядывали.
– Нормальная ты! С Маркусом же спала. Не строй из себя недотрогу. Вы скрывали, ваши родители старались не выносить на публику, но я сам видел, как ты по полю вместе с ним трусила. Все, что нам нужно, это переспать. Тогда метка проявится. Ты забудешь этого хладнокровного ублюдка. Разве можно иметь связь с новолунным, тьфу. Он не сумел настоять на своем, упустил тебя. Просто попробуй то же самое с нормальным парнем.
За свою жизнь я ни разу не оказывалась в подобной ситуации. Меня к ней не готовили. Вокруг полно защитников, любой перегрызет горло за хозяйку кристалла. А этот оборотень, хотя я и знаю его с детства, сейчас мне абсолютно чужой. Невменяемый.
Фредерик резко упал на колени и припал мокрыми губами к моим пальцам. В руке я сжимала молитвенник, надо было себя чем-то занять и не показать страх. Книжка упала на пол, но кузен не обращал внимания на детали. Он тянул мою руку на себя и уже доставал почти до локтя.
Я вскринула, потому что он стремительно оборачивался. На моей руке захлопнулась челюсть с зубищами. Он прикусил меня у локтя – небольно, скорее демонстративно. Я чувствовала язык, обильно покрытый слюной. Капли ползли по руке вниз.
– Нррравлюсь?
Послышался треск. Другой лапой он разорвал платье от лифа почти до талии.
– Неееет, – остатки самоконтроля помахали мне ручкой. – Убирайся. Не то пожжжалеешь.
– Глупая, я уложил охрррану усыпляющим газом. У нас с тобой еще полдня, чтобы ты передумала и начала меня любить. Я лучшая партия для такой, как ты. Вон твой папочка справился же с твоей мамочкой. Говорят, он подкупил докторов и заперся с ней прямо в лечебнице. Ведь помогло, – он выпустил мою руку, и слова выходили из пасти целыми. Аккуратными, как пушечные ядра.
– Прррочь, – обращение заняло у меня всего секунд пятнадцать, причем Фредерик, догоняющийся из фляжки, пропустил его начало. Одним ударом я скинула коленопреклоненного и одуревшего сородича.
Он только что пересказал самую отвратительную байку о моих родителях из всех существующих. Во-первых, любой, кто знаком с папой, плюнул бы ему после этого в лицо. Во-вторых, я слышала историю их знакомства в нескольких вариантах. В том числе от ядовитой стервы, матери Элоизы. Вот она-то точно не собиралась приукрашивать. У мамы в тот период случилось одно из ее коротких просветлений.
– Уууу, какая красавица. А грозная, а запах… Он повалил меня вместе с креслом, от которого я отойти не успела. Краем сознания отметила, что столешница у придиванного столика треснула, лампа разбилась. Вот что фиксирует мозг в такие моменты. Фред придавил мне грудь коленом так, что дыхания перестало хватать. Он не такой здоровый, как Маркус. Но мне с ним не справиться. Это боевой оборотень, обученный, чтобы убивать
«На деньги казны, – просипел внутренний голос. Ему, как и мне, стало мало воздуха. – Захоти ты, и этого молокососа бы растерзали. Достаточно одного твоего слова. Сама же ты ничего не можешь. Неумеха».
Я сжала клык отца, который носила на цепочке. Семейный артефакт, клинок последней надежды – и этой защите меня как раз обучили. Он нужен, чтобы успеть покончить с собой, если ситуация отчаянная. Или забрать жизнь у противника в ближнем бою, а затем уже уйти самому. Вольфдерлайны живыми не сдаются. Значит, мой спор с кузеном будет разрешен таким способом.
Мне даже не понадобилось срывать цепь. Клык моментально удлинился до размеров клинка. Фредерик распластался на мне и сумел раздвинуть ноги. Первый удар я нанесла со спины. Потом в шею и несколько раз в грудь.
Я не вошла в раж, не молотила его. Наоборот, меня накрыло оцепенением, но я все понимала. Помнила, например, как мы вместе играли в догонялки в стенах этого замка. Пожалуй, он всегда был козлом, не соблюдал правила, но разве это снимает с меня вину?
Не надо было спускаться к нему сегодня. Сначала выяснить, зачем пришел. Или сразу привести в чувство. Повести себя, как королева. Не как маленькая дурочка... Куда надежнее ударить себя, в горло или в сердце? В сердце попасть сложнее, а в противном случае – будет дольше и я все тут испачкаю. Кровь пойдет фонтаном. А это приемная зала…
Я наносила рану, целясь в шею. Но отвлеклась на шаги, непроизвольно дернулась, и, конечно, промазала. Удар вряд ли смертельный. В глазах потемнело. Кто-то сбил меня с ног, прижал к полу и вырвал клык-кинжал.
– Ты чего, маленькая? Это же я. Как я мог оставить тебя? Больше никогда, Дарриа…
Огненное Полнолуние
Дариана:
– Больше никогда, Дарриа, – шептал Маркус, стоя надо мной на коленях. – Никогда не уроню, если сама не попросишь. Но ведь ты же попросила?
В голове роились десятки вопросов. Тут же рождались догадки и домыслы. Но вместо того, чтобы погрузиться в эту пучину, я кое-как кивнула. Альфа же не сдвинется, пока не услышит.
– Да, Маркус. Забери меня отсюда сейчас же. Я хочу к Стефану и другим детям. Домой. К отвратительному стрекозлу. Моему интригану-папочке передай, что ненавижу его многоходовки.
– Я все слышу, моя королева. И не смею задерживать, – отец улыбался самой теплой из своих улыбок.
– Теперь ты доволен?
Я рассматривала свои руки, как будто видела их впервые. Браслеты истинности сверкали начищенным серебром. Допустим, у Жозефины они были не очень заметными, а мне и украшений носить не надо.
– Пойти что ли к новоявленной матушке и посмотреть, какие у нее.
Маркус лежал рядом. Оборотню не полагалось походить на кота. Он же развалился, как самоуверенный котяра. Заложил руки за голову и с дурацкой ухмылкой наблюдал за мной.
– Когда ты закончишь ворчать? Вчера в тебя, словно бес вселился, вытащила детей из постели, затеяла блинчики и котлеты. Для тех, кто блинчиков не хотел. Зато заснула без задних ног. Сейчас опять не в духе.
Я еще больше надулась. Сегодня выходной, большинство приглашенных разъезжаются. Я могу отдохнуть, подумать, не торопиться, а вместо этого не нахожу себе места.
– Вы установили кристалл-обманку?
– Конечно, на его обычное место. В ритуальную комнату. Ключ у ректора, у тебя на столе, у Вольфдерлайна. У завхоза, возможно. Ой, он же и есть завхоз.
Он потянулся ко мне. Хватать не стал, а уперся головой в бок и почти замурлыкал. Себе можно не врать. Такой Маркус нравился мне куда больше, чем подавленный и несчастный.
Стрекозел утром притащил четыре-пять газет, и я чуть не подавилась кофе. На одной, прямо на первой полосе, красовались наши тела в полуобороте: на полу я и рычащий монстр сверху. Хорошо, что снимали откуда-то с краю. На другой – меня в ошметках платья, прикрывающую рукам грудь, выносил Маркус, также по виду переживший прямое попадание метеорита. У обоих глаза закрыты.
Попадались и вполне приличные картинки. Где юноша несется за девушкой, сжимая в руке бутерброд. Одна из газет вышла с лицом Аделаиды крупным планом: глаза под очками распахнуты, рот тоже. И заголовок – «Графиня в пятнадцатый раз пойдет под венец. Когда же в последний?».
Понятно, что аппетит пропал, а настроение не появилось. Но Маркус игрив, и, того и гляди, запоет.
– Я не мог понять, почему браслетов нет у тебя. У меня они проявились сразу. После того, как я догнал тебя в лесу десять дней назад. Но такого же не бывает. Я все думал, говорить тебе или нет. А потом ты стала по утрам пахнуть, как булочка, и я надеялся, что постепенно придешь к выводу, что только я и баста.
– Ты вообще о чем? Выходит, когда мне было двести, браслеты все-таки не вышли из-за таблеток?
– Я тоже к этому склонялся. Но ты наша королева. Пока ты сама не определишь избранника, фигушки ему, а не парность. Получается так.
Он стал покусывать меня за ухо, но ворчливое состояние только усиливалось.
– Почему Бен сварил такой слабый кофе? Сейчас отправлю тебя на кухню, великий альфа.
– И об этом я размышляю последние дни, кто-то же должен тебе сказать…
– Маркус, вы меня сегодня все бесите. Все. И Бен, потому что вдруг обращается со мной, как с хрустальной вазой. И папочка, который забежал, кинул бумаги в холле и убежал. И ты еще ведешь себя, как сметаны объелся… Вы столько лет мне врали.
– Дарриа, не неси чепуху. Это просто несчастная случайность, что Фредерика на тот свет отправила ты. Я бы убил его. Рудольф бы убил. Любой суд послал бы на дыбу за то, что посмел коснуться тебя против воли… Не твое это. От потрясения неделю мучилась с лихорадкой. На грани жизни и смерти. Еще эти успокоительные таблетки. Когда ты очнулась, то помнила только, что у тебя руки в крови, а я, полузверь, рядом. Рудольф подтвердил, что он вел себя неподобающе и я его вызвал. Если бы правда всплыла, то это не пошло бы тебе на пользу, хотя в твоих действиях не было ни капли безумия… Рудольф выкинул тогда все пилюли. Если даже такой шок не пробудил припадки, то Полная Луна в тебе полностью здорова. Все ваши страхи оказались ложными. Твои приступы гнева ничем не отличаются от тех, что бывают у других оборотней. Вернее, нет, они гораздо реже. Ты Кёнинг, и ты в полном порядке.
– Но в детстве мне часто казалось, что превращусь в волка, накинусь на учительницу и…
– Посмотри на Стефана. Ты интуит. Таким малышам нужна особая атмосфера в доме, а у вас, не смотря на все старания Рудольфа, ее быть не могло. Ты всегда чувствовала и напряжение, и истинные эмоции окружающих.
– Не слишком ли много интуитов для вашей семьи, Маркус?
Он рассмеялся бархатным смехом. Огромный плюшевый кот. Вот посажу его на диету…
– Еще одного мы как-нибудь стерпим. Ярист же поймал ту девицу с северных равнин. И тут же исчез, толком не попрощавшись.
Я нахмурилась. Как он может так спокойно рассказывать о делах брата, зная о его предательстве? Он прочитал это в моих глазах.
– Любимая, ты не сразу это поймешь, но.. Он был связан клятвой. Он покаялся сам. Правда, после того, как мы с тобой уже почти во всем разобрались. Я погонял его. Поставили друг другу несколько свежих отметин. Он женится и уедет на границу. Он сам об этом попросил. Мечтает загладить вину. И боится встречи с тобой. Не без этого.
Как все у него просто. Столетия, проведенные вдали друг от друга, только потому что наши родственники провернули такое за нашими спинами… Это что, пустой звук?
В спальню с дребезжанием, которое было у него признаком так себе настроения, влетел Бен.
– У нас кончилось все мясо. На Ральфа опять напал жор. Он украл остатки баранины с ледника и сгрыз. А госпоже нужно железо. Она уморится раньше срока. Если не от голода, то дер Варр заездит, – стрекозел причитал куда-то в сторону, но так, чтобы мы слышали.
– На что ты намекаешь, крылатый? Отставить загадки! За распыление недосказанностей вокруг меня я буду кусать! Каждого…
– Ты беременна, – хором брякнули эти двое.
– А вы ничего такого не пили, мальчики?
– Давай я принесу корень Ведьмянки, – заторопился Бен.– Я каждый день опускаю его в твои кушанья. Ты же не доедаешь до конца. И корень краснеет. Вот недопитый кофе… И завязывай с привычкой к крепкому. Я буду постепенно убавлять количество зерен. Сегодня на обед введем новые овощи. Репу там, морковь. Я уже связался в двумя городскими мясниками. Дер Варр, дай денег, ктсати.
Корень в чашке, действительно, из орехового окрасился в свекольный. И теперь мне каждое утро будет так пасмурно… Оборотницы вынашивают детенышей два года. Я успею довести свой курс. Наверное. Или стану первой в академии преподавательницей, которая является на пары с младенцем.
Бен и Маркус замерли в ожидании моей реакции. Нервные они какие-то.
– Кто еще знает?
– Так ваш папенька. Он и открыл глаза этому твердолобому.
– А он-то откуда?
– Он, как вышел, Дарриа, в тот же вечер вызвал меня и сообщил, что твоим запахом пропахла вся академия. И нужно срочно добавить нейтрализаторы в систему воздухоочистки. Мол, это твоя безопасность, и чтобы не нервировать лишний раз.
– Если бы он не связался с этой вампиршей… Ты так мгновенно простил Яриста, а я не в состоянии оправдать выбор собственного отца. И ведь придется как-то договариваться.
– Все рано или поздно разрешится, цветочек. Он изначально подозревал Аделаиду, присматривался к ней. Все нити заговоров – от старинных и до самых свежих – ведут к вампирам.
– Ты хочешь сказать, что он в опасности?
– Он держит руку на пульсе. Я не одобряю его методы. Наверняка, он и сам не ожидал, что выберет эту женщину. Но ближе к Аделаиде, чем он, просто некуда.
