Текст книги "Сборник (СИ)"

Автор книги: Наталья Колесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Камилл глядел на нее во все глаза.

Звонок слабо тренькнул. Вошел Антон. Растирая сжатым кулаком скулу, быстро оглядел Анну. Камилла.

– А, защитничек! – приветствовал его начальник с неудовольствием. – Зачем пожаловал?

Парень молчал.

– Он, наверное, к вам?

Анна глядела без улыбки.

– Да нет, по-моему, к вам. Антон, вы помните, что я вам говорила?

Антон опустил напряженные глаза и молча вышел.

– Что вы ему такое сказали? Почему он на меня зверем смотрит?

– Он, кажется… – Анна огляделась, словно ища что-то, вздохнула. – Он приревновал меня к вам.

– Ко мне?! – Камилл расхохотался так громко, что Анна рассердилась.

– А вы что, не мужчина, что ли?

Камилл вытер набежавшие слезы. Глаза его искрились смехом.

– Кажется, мужчина, – согласился он. – Хотя, честно говоря, уже не мудрено забыть. И что вы ему на это ответили?

– Положила руку на сердце и объяснила, что вы не только за мной не ухаживаете, но просто мечтаете скорее от меня избавиться. Я правильно сказала?

Камилл машинально кивнул, и Анне сделалось грустно.

– Ну ладно, – сказал Камилл. – Если не возражаете, приду к вам завтра на сеанс.

– А что, я уже остаюсь? – удивилась Анна.

– Ну, ВЫ-то можете разбивать носы сколько угодно, – усмехнулся Камилл. – Поле деятельности у вас большое.

– Знаешь, что я тебе скажу! – задыхался парень, извиваясь в железных руках Камилла. – Ты из-за того на стенку лезешь, что она тебе не дает – тебе, козлу уродливому! Вот и выживаешь ее отсюда, чтобы никто тебя не опередил! Пользуешься тем, что ты здесь хозяин, а за нее заступиться некому!

Влюбился, хладнокровно думал Камилл, продолжая удерживать его на расстоянии и не давая себя ударить. Бог ты мой, влюбился, суперменчик десантный! Ишь, как глаза таращит! Щенок.

Он сделал быстрое, легкое, даже изящное движение, но парень, охнув, отлетел к стене и закашлялся, глядя исподлобья глазами, полными слез, боли и злобы.

Камилл постоял над ним, не зная, что сказать или сделать. Этот парень пришел к нему, потому что его выперли из Десанта, и он взял Антона – он был в отчаянье, и он был щенок, и он мог натворить что угодно…

Камилл помял пальцы и сказал только с жалостью:

– Дурак!

– Камилл! – рявкнул фон. – Полиция!

Анна испуганно отпустила руку Камилла.

– Рейнберг? – спокойно спросил тот.

– Новый. Толстый, с централки. Рыпается, Камилл!

– У нас все в порядке?

Голос сделал паузу, сказал неуверенно:

– Вроде да.

– Проверь. Пошухери у Майкла.

Он поглядел на Анну. Положив теплую ладонь на его локоть, она слушала, открыв рот.

– Идите-ка вы к се…

Тяжелая дверь с грохотом открылась. Полицейские, вернее, один полицейский – широкий, плотный, с гладко бритой головой – ввалился в комнату. Остальные маячили в коридоре, а чуть поодаль стояла группка тихо переговаривающихся жителей базы.

– Что это ты развел здесь, Красавчик! – с порога закричал новый шериф. – Притон! Укрытие для беглых преступников!

Камилл не спеша сел на кушетке и стал внимательно смотреть на блестящий лоб полицейского. Тот медленно наливался краской. Зацепив взглядом испуганно поджавшую ноги Анну, шериф рявкнул:

– Убери отсюда свою шлюху!

Камилл открыл было рот, но Анна стала медленно подыматься, и он с интересом уставился на ее лицо – впервые без улыбки. Она шагнула к громадному шерифу, и Камилл очень испугался, что она влепит ему пощечину. Потому что шериф не из тех, кто терпит от женщин пощечины. А Камилл не из тех, кто терпит, когда в его доме полицейские бьют кого бы то ни было.

Но Анна, подняв голову, сказала тоном, что был почище пощечины:

– Я техник торговой компании «Спейс», выполняющая работу по контракту. Анна Каускас. А ВЫ кто такой?

Шериф был вынужден вести себя повежливей: «Спейс» контролировал практически все поселения на планете.

– Прошу прощения, мэм, – сказал он, небрежно махнув рукой возле лба. – Шериф О'Хара. Мне нужно переговорить с этим человеком.

Анна оглянулась вопросительно. Камилл крутил в пальцах свой талисман и нехорошо улыбался. Чувствуя с ним некоторую солидарность, Анна осталась. Камилл опустил глаза и заговорил монотонно:

– Пересечение границ частного владения без предъявления особых полномочий. Проведение обыска на станции без санкции прокурора. Оскорбление служащего торговой компании. Многообещающее начало деятельности, О'Хара!

– Ты зарвался, Красавчик! – рявкнул шериф. – Мало того, что ты занимаешься грабежом и вымогательством. Мало того, что укрываешь преступников и покрываешь наркоту и пьянь. Ты еще подкупил или запугал Рейнберга! Но со мной этот номер не пройдет, заруби себе на носу, Красавчик, понял?

– Понял, – сказал Камилл, улыбаясь. – А теперь вали отсюда, шериф сраный. И помни – пока ты этого не доказал, закон на моей стороне. Понял?

Он даже не дал себе труда подняться, только поднял улыбавшееся изуродованное лицо. Сейчас он был по-настоящему страшен. Страдая почти физически, Анна отвела глаза и услышала, как шериф пробормотал что-то очень невнятное.

– Ну, смотри… Красавчик, – только и сказал он. Неуклюже повернулся на пороге, поманил Анну толстым пальцем. – Подите-ка сюда, техник. На минутку.

Приобняв ее за плечи в коридоре, О'Хара приблизил к ней багровое потное лицо.

– Надеюсь, моя… ошибка не будет доведена до сведения вашего начальства? Я не ожидал встретить в этом… здесь порядочного человека. Порядочную женщину, вы понимаете? Поэтому советую как можно скорее закончить свою работу и вернуться домой. Скоро здесь может случиться большая заварушка.

Он последний раз сжал ее мягкое плечо, кивнул и побрел по проходу, заложив руки за спину. Обитатели базы с насмешливой почтительностью расступались, козыряя ему вслед. Кто-то свистнул.

– Цыц!

Парней как ветром сдуло. Камилл стоял на пороге комнаты. Смотрел на техника насмешливо.

– Ну что, док? Продолжим сеанс?

Анна неохотно вернулась. Этот эпизод вновь напомнил о рассказах, которыми ее пичкали перед поездкой на базу Камилла. Взяв его руку, Анна почувствовала, что мышцы сведены судорогой.

– Расслабьтесь.

Камилл, словно только того и ожидавший, набросился на нее.

– Расслабься! Ни одна собака не пришла сюда, когда я подыхал здесь один! Пять лет один! А сегодня, когда эта станция и этот лес, и эти горы – все, все это мое – вы приходите и требуете: дай, дай, дай! Сделай то, сделай это! Да, они приходят, и я не гоню их. Они приходят – непризнанные гении и неудачники, наркаши и гангстеры. Приходят и уходят. Приходят и остаются. Кому стало хуже, когда у калеки с рудника появились дом и работа? Кому помешало, что наркаш с тридцатилетним стажем Старый Козырь бросил траву? Кому, я спрашиваю? Я не ангел и не благодетель. Я просто человек, которому однажды пришлось плохо, и я не презираю, как вы, порядочные люди, тех, кому плохо сейчас! И я их вам не отдам! Ни их, ни трикки! Расслабьтесь!

Он выкрикивал все это, придвинув лицо к лицу Анны – как из-под страшной маски сверкали гневные яркие глаза.

Анна осторожно положила ладонь ему на грудь. Камилл замолчал, с усилием закрыл глаза. И услышал негромкое:

– А теперь – расслабьтесь.

– Камилл, поехали! – Джереми всунул в дверь львиную голову. Камилл зевнул, потянулся гибким длинным телом.

– Ну и на здоровье!

– А ты?

– А я здесь отдохну.

Джереми сморщился. Присел на край кровати.

– Камилл, – сказал грустно, – что с тобой?

– А что такое? – осведомился Камилл не без раздражения.

– Ты совсем перестал ездить на централку. Может, ты…

Камилл смотрел на него с ленивой усмешкой.

– Может, у тебя что-нибудь не в порядке? – наконец сформулировал Джереми.

Камилл похлопал его по огромной пятерне. С его стороны это было высшим проявлением благодушия.

– Все в порядке, Джереми. Все у меня работает. Просто надоело, что они боятся смотреть на мою физиономию.

Джереми нерешительно поглядывал на него.

– Камилл… все хотел спросить… а чего ты операцию не сделаешь? Они могли бы вернуть твое лицо.

Улыбка Камилла стала напряженной. Джереми вспомнил ходившую легенду, что Камилл в прошлом – знаменитый гангстер – и за-вернул:

– Или сделать другое.

– Мне не нужно другое, – сказал хозяин. – ЭТО мое лицо. А ты развлекайся, Джереми. Развлекайся, дорогой.

Джереми поднялся. Камилл из-под ладони смотрел на него. Гигант потоптался нерешительно.

– Камилл, а может, дело в этой девочке?

Ладонь Камилла сжалась в кулак – но и только.

– Хоть ты-то оставь меня в покое, – проворчал он, отворачиваясь.

Слова Джереми неожиданно задели за живое. Другое лицо…

Можно было, действительно, сделать другое лицо, но он пред-почел оставить это, бросая вызов всему миру и вызывая ужас в глазах женщин – такой, какой увидел впервые. Странно, что он давно не вспоминал об этом. Он давно не любил ту женщину. Давно не вспоминал ее и не жалел об ушедшем. Он вообще ни о чем не жалеет.

– Камилл!

Кажется, он задремал, потому что от звука ее голоса его просто подбросило. Камилл сел, проводя рукой по лицу, нетерпеливо откинул назад волосы.

– Что такое? – спросил с раздражением.

Оживление ее погасло.

– Извините, я вас разбудила, – Анна повернулась, отыскивая ручку двери.

– Разбудила, – подтвердил Камилл. – Ну, куда вы? Что хотели?

– Я узнала, что вы остались на выходной и… Знакомый почтовик завезет мне Хью на пару часов и мы… Я просто хотела позвать вас пообедать с нами. Если вы не против.

Пожалела, сумрачно подумал Камилл. Сидит, сыч одинокий, в своей каюте и думу горькую думает. А сыч дрыхнет и ни в одном глазу.

Камилл опустил глаза, поглядел на свою одежду. Спросил ворчливо:

– Мне что, переодеться к обеду?

Анна сказала извиняющимся тоном:

– Если можно. Я обещала познакомить Хью с настоящим капитаном.

– А, мундир и все эти побрякушки? Ну, тогда и вам придется переодеться.

Анна улыбнулась, веселея:

– Во что прикажете?

– В платье, что было на вас в первый день.

Они поглядели друг на друга и расхохотались, вспомнив судьбу этого платья.

Хью, поддерживаемый рукой Камилла, сидел на его плече. Хью было четыре года, и он был счастлив видеть маму и капитана, с которым только что играл в звездные войны и охоту на дракона.

Почтовик, отвозивший продукты и аппаратуру соседним связистам, небрежно кивнул Камиллу, быстро отводя глаза от его лица. Камилл, увидев, как по-хозяйски он обнимает женщину за мягкие плечи, наклонился, спуская на пол Хью. Легонько шлепнул его.

– Беги к маме.

Хью припустил к Анне. Прислонившись к стене, Камилл смотрел, как она наклоняется и целует его светлое улыбающееся лицо. Хью смеется и, оторвавшись от матери, топает крепкими ножками к шлюзу. Почтовик, покосившись на неподвижного Камилла, целует Анну в подставленную щеку и тоже уходит. Люк закрывается с протяжным чмоканьем.

Анна некоторое время постояла, глядя на тусклый металл, обернулась, смахивая слезы, и улыбнулась виновато:

– Ничего не могу с собой поделать – всегда плачу. Он еще такой маленький…

– Не одному ему трудно без вас обходиться, – рассеянно заметил Камилл. – Это кто такой?

– Это? – Анна поглядела удивленно. – Это Мартин, водитель с базы.

Добавила, подумав:

– Очень хороший человек. Хью он очень нравится.

– А Хью – ему?

– Ну иначе зачем бы он стал с ним возиться?

Камилл посмотрел на нее пристально. Она и вправду не понимала. Это, наверное, ее и спасало.

– Да чтобы к вам подобраться, – разъяснил грубовато.

В глазах Анны блеснуло сожаление.

– Ну что вы! Он просто любит детей, вот и все. Вот вам же нравилось играть с Хью, я видела. Я даже не знала, что вы можете быть таким.

– Каким?

– Ну, веселым… добрым.

– Давайте-ка, вернемся к нашему обеду, – предложил Камилл. – После военных действий я здорово проголодался.

Анна, мурлыкая, собирала на стол. Закинув руку за спинку кресла, он рассеянно следил за ее движениями.

– Любите заниматься домашним хозяйством?

Смеясь, она оглянулась.

– Терпеть не могу! Я и сюда приехала, наверное, потому что здесь все автоматизировано. Но уже немного соскучилась. И для вас готовить приятно.

И она замурлыкала свою песню дальше, а Камилл двинул бровью и остался недоволен тем, что ее слова были ему приятны.

Он с аппетитом налег на еду. Анна отпила вина, засмеялась:

– Какой у вас сосредоточенный вид!

– А отец Хью?

– У него своя жизнь, – подумав, Анна добавила. – И я на него уже не в обиде. Понимаете, ему было со мной скучно…

– Скучно?

– Ну да! Я была такой домоседкой, и очень любила его, и очень… очень доверяла ему. В общем, у нас была слишком спокойная жизнь, и он заскучал. Да и Хью не был ему нужен. Вот так все и…

Перестав жевать, Камилл поглядел на нее.

– Ну а потом?

– Потом? Понимаете, очень трудно встретить человека, чтобы он нравился и мне и Хью, и чтобы он действительно любил мальчика.

Камилл исподлобья глядел на ее зажатое в ладонях лицо, улыбавшиеся теплые глаза, улыбающиеся мягкие губы… Осторожно положил вилку, отклонился на спинку кресла.

– Ну вот, – сказала Анна, не меняя позы, – мужу тоже не нравилось, когда я так на него смотрю. А мне было просто приятно смотреть, как он ест, что я ему приготовила.

Не знаю, что там испытывал муж… Камилл с усилием отвел глаза.

– Неужели вам приятно смотреть на мое лицо?

– Ах, простите! – воскликнула Анна. – Я совсем забыла, что должна его бояться! А если я его просто не замечаю? Что мне прикажете делать? И почему вы всех обманываете?

– Кого – всех? Как?

– Почему притворяетесь не тем, кто вы есть, а гораздо хуже? Зачем? Кому от этого легче? Вам? Мне? Джереми?

– Откуда вы знаете, какой я на самом деле? – начиная раздражаться, спросил Камилл. – Из-за того, что мне понравился малыш, что ли? И кто вы такая, чтобы устраивать мне этот допрос? Какого черта?

Отодвинув тарелку, он встал. Поднялась и Анна, глядя на него обиженными круглыми глазами.

– Вы заметили, что ни один разговор у нас не закончился мирно? В жизни ни с кем не ругалась! Не могу понять, почему вы меня так раздражаете!

– Взаимно, – буркнул Камилл.

Говорить, собственно, было уже нечего. Камилл пошел к двери, бросив на ходу:

– Спасибо за обед!

Не поднимая на него глаз, Анна бесцельно переставляла на столе посуду.

* * *

– Что здесь происходит? – наконец рискнула спросить Анна.

Камилл резко оглянулся и опустил автомат. Все примолкли.

– Ах ты, черт! – сказал Камилл с большой досадой. – Совсем забыл! Хэм, дай мне этих бездельников!

– Поздно, шеф, – доложил вертлявый Хэм. – Они уже нас глушат.

– Что случилось? – вновь спросила Анна.

– Ничего, – скучно сказал Камилл. – Вам придется сидеть в моей комнате и регулярно вызывать централку. Когда они отзовутся, объясните, что здесь началась заварушка, и, если они немедленно не придут на помощь, вы погибли…

– Но что это значит? – крикнула Анна.

– Нас пытаются выжать со станции, а мы пытаемся отбиться. Полиция будет соблюдать нейтралитет. Вот и все.

– Но кто… но почему…

Камилл дернул головой, поднял руку. Все тоже прислушались. И услышав то, что не удалось ей, дружно сорвались с места.

– Я могу помочь? – в отчаянье вскричала Анна.

Камилл обернулся.

– Сидите здесь, никого не пускайте и вызывайте своих торгашей… А… да.

И он бросил на стол перед Анной тупо ухнувший предмет. Анна отдернула руки:

– Зачем? Я же не умею стрелять!

– Понадобится, научитесь, – хмыкнул Камилл. И не оглядываясь, исчез за дверью. Услышав, как запели замки, Анна подскочила и со скрежетом закрыла массивный засов. Эту дверь трудно было взять даже взрывчаткой.

Ноги Анну не держали – слова Камилла и странные действия обитателей базы перепугали ее. Больше всего на свете Анна боялась боли и бессилия, а тут ей было обещано и то и другое. Подняв пальцами бластер, она некоторое время разглядывала его, как неведомое и опасное животное, потом очень осторожно положила на стол. Попыталась связаться с базой. Эфир трещал, пел и завывал, и слушать эти звуки было неприятно. Но после них тишина стала просто невыносимой: как не старалась Анна вслушаться, ни одного звука не доносилось в эту похожую на сейф комнату. Напевая, Анна прошлась по ней туда-обратно. Ну что ж, если две банды взяли друг друга за глотки, благоразумнее всего соблюдать нейтралитет. Она опустилась в глубокое кресло, подтянула к груди колени и приготовилась ждать.

Это оказалось очень трудно. Никак не удавалось внушить себе, что ей наплевать, кто победит в этой схватке – лишь бы она осталась цела. Невольно Анна думала о том, что не все еще вернулись с выходных, и что людей у Камилла мало, и что ей жалко, если что-нибудь случится с дедушкой Вилли и с веселым Чернышом, и с… немного обидевшим ее Лунгстремом и даже… даже с этим богом проклятым Камиллом.

Анна заерзала. Мысль, которая пришла ей в голову, была не только бесчестной, но и даже нелепой. Ей нет дела до его прошлого. Нет. Ясно же, там не было ничего хорошего.

Но она была одна. И она была в комнате Камилла.

Некоторое время Анна честно боролась с искушением, хотя знала, что ей его не одолеть.

Глубоко вздохнув, Анна встала и подошла к столу. В нем не было ни одного ящика, который бы запирался. Сама точно не зная, что ищет, осторожно проглядела кипы документов – но все они касались того времени, когда Камилл появился на этой планете. Ругая себя, Анна, тем не менее, подошла к шкафу с одеждой и открыла его.

И в это время база в первый раз дрогнула. Уцепившись за дверцу, Анна застыла в испуганном ожидании. Но продолжения не последовало. И, словно боясь не успеть, Анна нырнула в шкаф. Одежды было немного – комбинезоны, рубашки, белье, куртки. Анна поднырнула под нее в надежде обнаружить потайной сейф. Сейфа не было. Выпрямляясь, она уронила куртку. Торопливо подхватила ее, встряхнула – и что-то крепко треснуло Анну по коленке. Потирая ногу, вновь нагнулась – за тяжелой овальной металлической пластиной. Пластина матово блеснула на ладони. Анна вытянула руку и торжественно промаршировала к креслу. Села, с наслаждением уставившись на находку. Она явно была снята с форменной одежды, потому что носила на себе шифр космофлота и название корабля. «Шейх». «Шейх»… «Шейх»? Анна сдвинула брови и с досадой стукнула себя по колену. Не помню!

Станция вновь напомнила о себе, и Анна подхватилась. Связь! Но Центральная опять не ответила, и она решила записать свой вызов на автомат.

Изнывая от необходимости что-то предпринять, но, не зная – что – забегала по комнате, машинально сунув в карман медальон с «Шейха». Вновь подошла к пульту, рассеянно пощелкала кнопками. И очень удивилась, когда на экране началось движение. По коридорам бежали люди. Анна включила еще несколько мониторов. На всех происходило одно и то же. Станция воевала. Звук. Короткие возгласы и команды были невнятны, автоматные очереди – оглушительны. Разобраться, кто есть кто, было невозможно. Но люди умирали. Анне еще не приходилось такого видеть и, не спуская круглых глаз с экрана, она беспорядочно защелкала тумблерами, стремясь избавиться от этого ужаса. Она добилась своего – экраны погасли. Но заодно погас свет и на всей базе. Анна, правда, не сразу поняла, что произошло, сжавшись в комок у слабо мерцающего пульта, и ожидая чего-то еще более ужасного – пока не услышала, что пальба стихает.

Противникам требовалось время, чтобы выработать новую тактику боя. Никто из них еще не сообразил – не очередной ли это замысел противника? Анна задумчиво почесала нос. Впереди забрезжили неясные перспективы. Она поиграла пальцами над пультом, но решила пока ничего не предпринимать. Несомненно, кто-нибудь из своих или чужих попытается добраться до дубля пульта жизнеобеспечения, а то и до самой каюты Камилла. И несомненно, своим это будет сделать легче, они лучше знают базу…

А если чужие доберутся быстрее? Анне опять стало страшно. Она включила переговорное устройство двери и опять влезла в кресло. На мониторах было темно и тихо, лишь иногда вспыхивали короткие перестрелки, и тогда коридор освещался на мгновение, по полу и стенам плясали черные тени.

Потом Анна услышала. И вскочила с ухнувшим сердцем – по коридору шли люди.

– Анна, – негромко сказал динамик. – Анна, откройте… Вы слышите меня? Откройте скорее!

Она бросилась к двери, схватившись за засов – и отдернула руки.

– Кто… кто это?

– Губер. Я Губер. Это Губер. Откройте же! Откройте скорее, пока они не пришли. Нам нужно связаться с полицией.

– Связи нет!

– Вы не умеете обращаться с передатчиком. Меня послал Камилл. Откройте!

– Почему молчат другие?

– Я один.

Анна вновь отшатнулась от двери. Губер – если это был Губер – врал.

– Откройте!

Послышалось невнятное бормотанье, и вдруг на дверь обрушились тяжелые удары, переговорное устройство заревело:

– Открывай, сука! Открывай, тебе говорят!

Анна, спрятав руки за спину, отскочила от двери. Динамик ревел и ругался, а потом раздалась оглушительная очередь – пули стучали по брони двери, как град. Потом стало тихо. Оглушительно тихо. Только откуда-то доносилось странное шипение.

Динамик кашлянул, и хриплый голос сказал:

– Анна!

– Да. Кто это? Камилл? Это вы, Камилл?!

– Я. У вас все в порядке?

– Там, у двери был Губер…

– Вижу, – кратко ответил Камилл. – Нет, не открывайте. Это вы вырубили свет?

– Да. Включить?

– Нет. Пока нет. Как централка?

– Молчит.

– Ладно. Не открывайте никому. Кроме меня и людей с базы. Ну… я пошел.

В голосе его была странная нерешительность. Прильнув всем телом к двери, Анна выдохнула:

– Удачи!

Она услышала короткий смешок и быстро удаляющиеся легкие шаги. Анна вновь подошла к пульту и задумалась.

Очень медленно, стараясь ничем не брякнуть, она открыла засов и ряд магнитных замков. Тяжелая дверь с трудом поддалась – ровно настолько, чтобы можно было протиснуться боком. Что Анна и сделала. И со сдавленным криком ужаса отпрыгнула к стене – ее ноги наткнулись на что-то мягкое, лежащее поперек дороги. Человек не шевелился. Кто это был, Анна так и не решилась проверить. Она двигалась вдоль стены. Вспыхивали и гасли фиолетовые лампы аварийного освещения, и каждый раз Анна с замиранием сердца ожидала увидеть выхваченный из темноты человеческий силуэт… Но никого не было. Плохо знавшая базу Анна скоро заплутала в бесчисленных, похожих на лабиринт коридорах.

И странные звуки впереди скорее обрадовали, чем испугали ее. Ступая медленней и осторожней, она заглянула за угол и застыла на месте.

Кого-то били. Били так увлеченно и сосредоточенно, что даже не заметили ее появления.

Анна в отчаянье всплеснула руками. Кнопка бластера оказалась неожиданно податливой, и она влепила в потолок заряд такой мощности, что сверху закапал расплавленный металл.

Реакция у бандитов оказалась хорошей. Они полегли на пол молча, кучей. Анна растерянно глядела на них, сжимая в руке бластер. Чувствуя себя очень неуютно под ее взглядом и под дулом вздрагивающего бластера, никто не шевелился. Потом тот, что лежал впереди, скользнул гибкой змеей с пола – Анна испуганно шарахнулась. И узнала скорее интонацию, чем голос:

– Значит, вашему мужу было с вами скучно…

Камилл отобрал у нее бластер.

– Лежать! Всем руки за спину!

Он быстро, проворно, умело обыскивал «пленных», когда один из них попытался вскочить. Раздался резкий хлопок, Анна взвизгнула, Камилл прыгнул и оказался каким-то образом верхом на бандите. Что-то хрустнуло, и Камилл поднялся. Ожесточенно толкая покорно заложивших руки за голову бандитов, он загнал их в какое-то помещение и захлопнул дверь. Вновь наклонился к неподвижному человеку.

– Вы его… – голос Анны дрожал. – Вы его совсем… убили?

Переворачивая труп, Камилл взглянул на нее снизу. Лицо его было залито кровью.

– Мне показалось или нет, что он в нас стрелял? А ну… эт-то что такое? Дайте руку!

Голос его был груб. Анна виновато, как испуганная собака – лапу – протянула ему раненную руку. Камилл сморщился. Быстро, больно ощупал запястье, молча достал свой белоснежный платок. Перетянул кисть. Предупредил мрачно:

– Только не вздумайте реветь! Сами виноваты. Сидели бы себе в каюте!

– Не буду, – вздохнула Анна, здоровой рукой быстро смахивая слезы. Камилл сделал вид, что не заметил. Сосредоточенно проверил языком – целы ли зубы – наклонился и, подхватив убитого под мышки, поволок куда-то…

– Поднимайтесь.

Анна попыталась встать, тяжело царапая ботинками по скользкому полу. Камилл поддержал ее. Спросил, пристально разглядывая близкое лицо:

– Как самочувствие?

– Больно, – шепотом пожаловалась Анна, – и пить…

– Ясно. Запомните. Ничего страшного. Рана неопасная. Вы понимаете меня?

– Да. Конечно.

– У вас отсутствующий взгляд. Так. Еще, – он стащил с себя жилет. – Одевайте. Это бронежилет. Если уж вам так хочется подставлять себя под выстрелы… Ну, быстро! Вот… Теперь идем!

Идти пришлось недалеко. Пригнувшись, Камилл скользнул в открытый люк. Они оказались в небольшом темном квадратном помещении. Сверху вместо потолка была частая решетка.

– Где это мы?

В голосе Камилла послышалась улыбка.

– Моя станция – как старинный замок. В ней куча таинственных помещений, о которых никто ничего не знает. Устраивайтесь поудобнее. Нам нужно отдохнуть и подумать. Вы как?

– Тошнит, – пожаловалась Анна. В темноте вспыхнул фонарик.

– Это скорее от недосыпания, чем от потери крови. Ложитесь, отдохните. А я покурю.

– И мне…

Он дал сигарету, жадно затянулся сам. Дым не задерживался в воздухе, уходил вверх, но Анна все равно ощутила незнакомый сладковатый запах.

– Наркотик?

– Немного, – помолчав, ответил Камилл. – Мне надо успокоиться.

– И часто вы так… успокаиваетесь?

– В последние годы реже, чем раньше… – Камилл с досадой бросил окурок. – Вечно вы все портите!

Анна улыбнулась в темноте.

– Ну что вы улыбаетесь?

– А как вы увидели?

– Догадался. Знаете, что! Ложитесь-ка вы спать! Мне надо подумать.

Анна послушно улеглась, подстелив под себя куртку, но уснуть не могла еще долго. Руку дергало и непрерывно мозжило, Анна то и дело передвигала ее по прохладному полу. Открывая воспаленные веки, видела, как разгорается и гаснет огонек, выхватывая из темноты хмурое лицо Камилла.

Дождавшись, когда Анна уснет, Камилл бесшумно поднялся, разминая затекшие ноги. Повесил на плечо автомат и, двинувшись к люку, в нерешительности остановился над спящей женщиной. При-сел на корточки. Лицо ее было закрыто волосами, он осторожно до-тронулся до них и удивился – он всегда думал, что у нее мягкие, как у Хью волосы, но завитки оказались жесткими, упругими. Такой оказалась и она сама: мягкой на вид, робко-податливой, а на самом деле…

Анна то ли вздохнула, то ли застонала, и Камилл поймал себя на неожиданном желании погладить ее по голове, как больного ребенка… Он коротко вздохнул, поднялся и скользнул к выходу.

Анна проснулась почти сразу – не от какого-то звука, а от смутной тревоги. Подняла голову и стремительно выпрямилась: Камилл! Она осталась одна. Он бросил ее! Запер и бросил, потому что она ему мешала. Анна хлопнула ладонью о пол и задела какой-то предмет. Фонарик. Анна осветила раненную руку. Кисть распухла, но не так страшно, как она думала. Рядом же лежал ее бластер. Мерси, подумала Анна сердито.

Люк, конечно, был заперт. Анна беспомощно лягнула его и по-терла колено. А! Он же не взял свой бронежилет! Она дрыхла в его бронежилете, и он не стал ее будить, боялся, что она за ним увяжется!

Анна задрала голову и вгляделась в решетку.

Огромные двери ангара были приоткрыты. Прислушавшись, Анна скользнула внутрь. Здесь все было как прежде. Ее рука ласково скользнула по борту вездехода. Это был выход, но… Анна вздохнула и побрела обратно – искать «своих».

В ту же секунду жесткое тело обрушилось на нее сзади. Одна рука запечатала рот, другая обхватила поперек груди, намертво блокировав ее руки, отчего бластер тупо стукнул о пол. Анна беспомощно обмякла в железных объятьях и застыла, услышав в коридоре топот многих ног. Вот и конец мне пришел…

Узкий луч света проник в ангар. Заплясал на корпусах вездеходов.

– Да нет там никого! – буркнул недовольный голос. – Мы их всех в склады загнали. Идем!

– А девку из рубки выкурили?

– Да пусть сидит… Ну уж когда выйдет…

Жеребячье ржание, удаляющийся топот… Анна почти повисла в руках мужчины – шею ей обжег горячий шепот:

– Ну что вам на месте никак не сидится!

– Камилл!

Изо всех сил прижимая к себе руки Камилла, Анна несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь унять колотившую ее дрожь. Некоторое время Камилл стоял неподвижно, потом Анна поняла, что он очень осторожно старается высвободиться. Анна мгновенно разжала руки. Камилл сказал с мягкой усмешкой:

– Ничего не имею против, но лучше в другой обстановке.

Анна вспыхнула, но ладонь Камилла накрыла ее губы.

– Тшшш… Считайте, что вы все уже сказали.

Его жесткие пальцы скользнули по ее губам так ласково, что Анна мгновенно стихла.

– А теперь скажите, что вы еще натворили, – сказал Камилл тихо.

Анна поколебалась. Совесть ее была нечиста. Но она сказала только:

– Ничего. А почему они не охраняют ангар?

– Они же знают, что у нас нет исправных вездеходов… – Камилл замолчал. Сказал негромко. – Анна, вы что, его починили?

– Не совсем. Но мы можем добраться до торговой базы. Или хотя бы до связистов.

Камилл рассмеялся, взъерошил ей волосы и мягко подтолкнул вперед.

Камилл остановил вездеход, выключил свет в машине. К стеклам прильнула темнота, и лес подступил ближе. Шорохи, вздохи, шепот дождя…

– Если мы доберемся до вашей базы, нам окажут помощь?

Анна подумала, вспомнив истории, ходившие о Камилл и его «замке», сказала честно:

– Не знаю.

– Яс-сно… – Камилл постучал тыльной стороной запястий о пульт. – Придется к ним. Как я не хотел…

– К нам?

– К ним. К трикки. К туземцам.

– Это далеко?

– Близко. Гораздо ближе, чем до вашей базы.

Он вел вездеход быстро, уверенно, без толчков, как по давно известной дороге.

– Вот. Это здесь. Сейчас они придут.

Вокруг был тот же лес, тот же дождь, тот же серо-зеленый раз-мытый мир.

– Вот они, – Камилл кивнул на колыхнувшуюся пелену тумана перед ними: она словно растаяла, обрисовав высокие белые светящиеся силуэты.

– Но они же просто пришли по воде! – возбужденно воскликнула Анна.

Камилл усмехнулся:

– Чем не легенда о Христе, а? Вылезайте.

Уцепившись на всякий случай за рукав Камилла, Анна сделала несколько шагов по борту вездехода, поколебавшись, спрыгнула следом, погрузившись в воду по пояс; почти сразу же ощутила под ногами круто поднимавшийся склон, споткнулась – Камилл молча вы-тащил ее за шиворот наверх, Анна бормотала: «спасибо, спасибо», пытаясь отжать одежду… Распахнулся невидимый полог – теплый свет и слабый свежий аромат струились навстречу.

Сделав несколько неслышных длинных шагов, Камилл остановился. Анна глядела во все глаза – в жилище туземцев она был впервые. Стены из какого-то полотна мягко мерцали при свете огня, накрытого чем-то вроде ребристой хрустальной чаши. Камилл молча расстегнул и бросил за спину ремни с оружием, потом куртку, майку, снял тяжелые ботинки. Стягивая штаны, взглянул на озадаченную Анну.