Текст книги "Сборник (СИ)"

Автор книги: Наталья Колесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Крэг увидел, как зрачки ее расширились. Чадар взглянула на дверь, на его руку, вокруг… да она же просчитывает свои шансы вырваться от него! Крэг разжал пальцы. Сказал – как можно индифферентней:

– Идите.

Чадар ушла очень быстро. Она хотела оглянуться – не раз и не два – чтобы убедиться, что он не преследует ее.

Дьявол, дьявол, дьявол!

Этот Лонгиер чертов!

Поднимаясь, Крэг вдруг ощутил мгновенное и сильное головокружение. Очнулся, уже стоя на четвереньках, мотнул головой, прогоняя мушки, мельтешащие перед глазами.

– Это что еще такое?..

Из ближайших вольер за ним с интересом следили киллеры. Примеривались, похоже.

– А вот хрен вам! – сказал Крэг, поднялся наконец и потащился к выходу.

К медикам, что ли, пора?

Ночью Лайма проснулась в поту; тяжело дыша, села на постели. Вытерла мокрое лицо. Кошмары ей снились редко и она не была уверена, что не кричала. Свесилась вниз – хорошо, постель Крэга, хоть и расправлена, но пуста. Прилегла, вспоминая свой сон: полумрак, кружащиеся вокруг вольеры, из-за которых внимательно и цепко наблюдают светящимися красными глазами Призраки…

Она вновь резко перегнулась вниз, только сейчас осознав увиденное – куда бы не направился Крэг, он не пошел бы туда босиком! Лайма спрыгнула с полки, скользнув взглядом по часам: третий ночи… Натянула штаны, ботинки, подгоняемая чувством беды, может, еще не случившейся. Выскользнула в сонный коридор, оглядела обе пустые стороны. Ну так…

Она опустилась на колени и вынула фильтры.

Коктейль запахов был отменным – хорошо, что существуют носовые фильтры, иначе бы она свихнулась уже в первые часы пребывания на базе. Вскочив с колен, Лайма понеслась по коридору до следующего поворота – и до следующего… Она уже знала, где искать офицера, но не знала – почему.

Он стоял внутри питомника, прижимаясь спиной и распластанными руками к стеклу – словно стремясь вдавиться, протиснуться наружу… Он будто прилип к двери и даже не повернул головы, когда Лайма изо всех сил ударила по стеклу.

– Крэг! – крикнула она, убедившись, что замок не реагирует ни на идентификационный ключ, ни на ручное – аварийное – управление. – Крэг! Игорь!

Переговорник двери продолжал работать – Крэг слегка повернул голову, по-прежнему не отрывая взгляда от темного прохода между клетками.

– У вас ключ. Можете изнутри открыть дверь?

– Нет, – глухо, почти беззвучно отозвался капитан. – Не знаю, где он.

– Как вы туда попали?

– Не знаю.

– Попробуйте нажать одновременно со мной. На счет. Раз, два. Три!

Двигаясь медленно, осторожно, как человек, балансирующий над пропастью, он нашарил рукой аварийный рычаг, повторяя ее движения – Лайма видела, как напряглись мышцы на его спине. Нет.

– Еще! – настаивала она. Тот же результат.

Ее взгляд метнулся – противопожарная система. Не действует. Сигнал тревоги. Молчит.

– Игорь! – сказала она. Медленный кивок головы. – Что происходит?

– Кажется… – сказал он тем же бесцветно-ровным голосом, – я открыл клетку.

– Какую?

Крэг слегка пожал плечами.

– У вас есть с собой оружие?

– Нет.

– Я попробую разбить стекло.

– Бронированное. Бесполезно.

Лайма в отчаянии озиралась – ни одного тяжелого предмета в этом проклятом пустом армейском коридоре! Она с силой ударила в стекло ногой – раз, второй, третий – и припала к двери.

– Игорь?

Кивок.

– Что происходит? Вы что-то слышите?

– Ничего, – сказал он, помолчав. – Ничего. Но я чувствую, что он подходит. Все ближе.

Горло, подумала она, потому что сказать было нечего. Защищай горло, Игорь. Чем? Голыми руками? Она прижала к стеклу ладони, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Казалось, мрак шевельнулся, приобретая вместе с движением и форму. Добыча беспомощно застыла – сладкая, кровь и хруст костей – быстро и ловко, и никто не поймает…

– Нет! – с отвращением и яростью завопила Лайма, разбивая кулаки о бронестекло. – Не надо!

И словно отброшенный этим воплем, сумрачный охотник, уже почти взлетевший в воздух, опал на лапы – озадаченный и встревоженный. Подался назад, назад. Назад.

И мрак был… стал только мраком. Просто мраком.

Через несколько секунд Крэг отлепился от двери, протянул руку – и дверь медленно пошла в сторону. Все так же не спуская глаз с клеток, Крэг шагнул спиной вперед и медленно, осторожно, как хрупкую реликвию, закрыл ее перед собой.

Тогда Лайма сползла по стеклу вниз, часто и неровно дыша – или плача. Крэг стоял, закрыв глаза, прижавшись лбом к металлическому косяку. Лайма протянула руку и дернула его за штанину. Инспектор посмотрел вниз.

– Что… ну что это?.. – спросила Лайма.

– Я, – сказал он раздельно. – Я. Сам. Все. Заблокировал.

– Зачем?

– Не знаю. Не помнил это. Вообще. Только сейчас. Как будто отпустило.

Отпустило? Отпустили? Лайма посмотрела внутрь питомника.

– Как вы туда попали?

– Не знаю, – отсутствующе сказал он. – Я не знаю. Я спал. Потом открыл глаза и увидел – стою здесь. У клеток.

Лайма поднялась – правда, не с первой попытки – офицер подхватил ее под локоть. Лицо и тело его блестели от пота.

– А потом?

– Все было… как во сне. Я и ощущал себя во сне, пока не увидел… не услышал… Не почувствовал… Идемте! Мне нужно выпить, прежде чем я снова вернусь к этим тварям.

– Но… следы?

– Какие? – с отвращением сказал Крэг. – Я сам – понимаете? – сам открыл клетку. Или несколько клеток. Или все клетки. Пошли!

Он вцепился в ее локоть и стремительно пошагал по коридору. Впихнул перед собой в столовую, бесцеремонно растолкал прикорнувшего на кушетке дежурного. Странную они, наверное, представляют пару, подумала Лайма, обнимая себя за голые плечи. Она сама в майке и брюках, но хотя бы в ботинках, в отличие от одетого в одни пижамные штаны капитана. Дежурный, стараясь таращиться не слишком откровенно, выставил перед ними что-то прозрачное в бутылке и два стакана. Крэг быстро наполнил свой и бухнул ту же порцию Лайме. Она понюхала, фыркнула:

– Не хочу!

– Надо, – железно сказал Крэг, и она неожиданно послушалась. Губы, затем горло загорелись. Лайма судорожно замахала ладонью. Крэг мгновенно опустошил свой стакан, без передышки налил и одолел половину второго. Откинулся на спинку стула, скрестив на голой широкой груди руки. Уставился на нее.

– Вы психолог, – сказал резко, – хоть и собачий. Что, по-вашему, произошло?

Лайма с облегчением отставила стакан.

– Вы не страдаете лунатизмом?

– Никогда не замечал, – Крэг подумал и уточнил. – Никто не говорил мне.

– Насколько глубоко вы заинтересованы в этом расследовании?

– Как и во всяком другом. Если вы, мастер, намекаете, что я буквально заболел этим делом и во сне отправился разбираться в питомник… У меня не настолько развито воображение. Я добросовестный следователь, но не фанатик. И у меня вполне устойчивая психика.

Лайма помолчала, разглядывая свой стакан.

– Насколько вы поддаетесь гипнозу?

– Что?

Лайма пожала плечами.

– Глупый вопрос – вы же профессиональный военный, значит, очень гипнабельны…

Крэг скривился, но сдержался.

– Теперь понятно, что произошло с Лонгиером, – продолжала Чадар. – Никто не вталкивал его в питомник и не блокировал дверь. Все это он проделал сам. Сам же и открыл клетку…

Крэг перегнулся через стол.

– Прошу прощения, что прерываю ваши высокоученые размышления, мастер, но если, по-вашему, Лонгиер был самоубийцей, то как же со мной? Я-то ведь не собираюсь сводить счеты с жизнью!

Лайма поглядела на него с недоумением.

– Но это же гипноз!

– Гипноз?

– Конечно! Кто-то приказал под гипнозом вам и Лонгиеру пойти в питомник и открыть клетки…

Крэг потер лицо с силой – когда отнял руки, на коже остались красные пятна.

– Не припоминаю, чтобы я попадал на сеанс к гипнотизеру!

– Вы и не должны помнить, – успокаивающе заметила Лайма. – Вам вполне могли приказать все забыть. Вы ведь привыкли выполнять приказы, правда?

– А вы гипнозу не подчиняетесь, правда? – язвительно подхватил Крэг. – Как и обычным приказам. Вы-то почему, интересно, не спали? Опять бегали на свидание к своему зубастику?

Лайма подвигала стакан. Она смешалась, и Крэг даже на мгновение заподозрил, что мастер была на свидании не с четвероногим, а с двуногим любимцем. Это ему не понравилось. Очень.

– Так что же, мастер?

– Мне приснился кошмар… – нехотя сказала она. – Клетки и… страх… ваш страх…

– Хотите сказать, вы почувствовали, что со мной что-то не так? – спросил капитан недоверчиво.

– Скорее… услышала. Вы так громко кричали!

– Кричал? Да у меня язык присох к глотке, когда я понял, где я нахожусь!

– Я имею в виду… мысленно.

– Мысленно? Вы все-таки можете слышать нас?

– Это не мысли, скорее… сплав эмоций – страх, отчаянье, бессилие… Вообще любой человек может услышать… почувствовать, что рядом беда. Не обязательно телепат.

Что-то очень усердно она старается его в этом убедить. Где-то наш мастер крутит. Крэг вновь откинулся на спинку стула.

– Мастер, а вы понимаете, что версия гипнотизера возвращает нас к вашей персоне?

Лайма удивилась.

– С чего вдруг?

– Вы сами признали у себя наличие кое-каких способностей. Я прекрасно изучил эту базу и этих людей. Никто из них не мог бы сравниться с вами в психотехнике.

Лайма помолчала.

– А если этот «никто» просто не афиширует свои таланты?

– Вы не знаете, что такое жизнь на базе. Скука смертная пополам с риском по расписанию. Тут рады любому способу развлечься, никто бы не удержался…

– Вот, похоже, и не удерживается, – заметила Лайма.

Они смотрели друг на друга.

– Мотив, мотив, – сквозь зубы сказал Крэг. – Зачем нужно было убивать Лонгиера?

– Это вы у меня спрашиваете?

– Это я вслух думаю.

– Думайте дальше, – разрешила Лайма. – Неприглядные дела?

– Проверено. Торговля легкими наркотиками, букмекерские ставки… Ничего такого, за что можно получить пинок под зад с базы – да наверняка любой бы этому пинку даже обрадовался!

– Шантаж? – предложила Чадар.

Капитан взглянул так, что она почувствовала себя… мягко говоря, очень глупой.

– Мастер Чадар! Откройте глаза пошире! Здесь собраны отбросы со всей армии! Кого здесь напугаешь шантажом!

– А что за ставки?

– Ну, например, кто не вернется следующий раз с патрулирования, – Крэг вновь взялся за бутылку.

Лайма в недоумении подняла плечи.

– И что, кто-то, действительно, делает такие ставки?

– Делают, делают. У Лонгиера найдены списки. Кроме того есть еще и… – он покосился, – …собачьи бои.

Мастер резко выпрямилась.

– Что?!

Она не знала, подумал он. Или очень хорошо играет.

– Лонгиер устраивал собачьи бои?!

– Сядьте, мастер. Они ведь не запрещены законом?

– Не запрещены? Я бы нашла способ это остановить!

– Вплоть до убийства? – любезно предположил Крэг.

Она даже внимания не обратила.

– Значит, та драка между Гачем и Дугласом была не случайной? Чудо, что они не поубивали друг друга! Какой же мерзавец Лонгиер и… ему подобные!

В список «подобных» внесли и его, понял Крэг. Впрочем, мастер тут же объявила об этом с присущей ей прямотой:

– Вам ведь тоже наверняка нравятся собачьи бои?

Он серьезно обдумал ее слова.

– Честно? Теперь не очень.

– И почему же вдруг? – презрительно спросила она.

– Не вдруг. Видимо, я просто повзрослел, – он взглянул на нее, почти извиняясь. – И мне не нравится, как они кричат…

– Кричат?

– Ну, кричат, скулят, визжат от боли… когда один уже сдается, а другой его приканчивает…

Он увидел, как ее пальцы сжимаются в кулаки. Если она ударит, мало ему не покажется…

– И вам, конечно, тогда очень хочется броситься на помощь?

– Кстати, о помощи… я сказал вам спасибо?

Она не сразу переключилась. Отмахнулась.

– Много же я вам помогла!

– Что-то у вашего предполагаемого гипнотизера не сработало. Или он не загипнотизировал собаку? Почему она так и не напала?

– Не знаю. Но я рада, что она не прыгнула.

– Знаете, я тоже! – засмеялся Крэг. Чадар рассмеялась, глядя на него – и через мгновение они хохотали – до слез, до колик, до икоты. Выглянувший дежурный увидел, что женщина, держась за живот, сползает со стула, а господин капитан бессильно припал к столу, дубася по нему кулаком. Из уважения к мундиру дежурный удержался от соответствующих жестов, но не от комментариев, сделанных себе под нос.

Лайме не нравился этот чернявый кудрявый солдат, то и дело встречавшийся ей в коридорах базы. Он всегда останавливался и провожал ее длинным взглядом. Да еще и ухмылялся при этом. Лайма старалась не ускорять шаг, хотя очень хотелось. Он не заговаривал с ней. Только раз, когда они чуть не столкнулись – спасла реакция Лаймы – выдохнул ей в лицо:

– Думаешь, легко отделалась, да?

От него пахло мятной жвачкой и какой-то химической гадостью – точно отравленный город пробрался в его тело и теперь разъедал его изнутри. Наркотик. Сильный искусственный наркотик. Пахло тут от многих, но так сильно…

Она подумала, не рассказать ли о нем Крэгу. Но зачем? Расследованию это не поможет, ее тут многие не любят…

Лайма не спала. Лежала на спине, прислушиваясь к ровному дыханию соседа. Наконец убедившись, что тот крепко спит, бесшумно спустилась вниз. Скользнула в коридор.

Едва дверь беззвучно прикрылась, Крэг сбросил ноги с постели.

Конечно, мастер опять была снаружи. Положив ствол автомата на окошко бронированной двери, он наблюдал за женщиной. Склонив голову набок, засунув руки в карманы, Лайма, казалось, к чему-то прислушивалась. Крэг сощурился.

Что-то двигалось там, за кругом света. Ползло между камней, прижималось к земле. Она вызвала его или зверь просто ждал ее каждую ночь? Лайма достала из кармана кусок галеты и бросила на землю на границе света. Крэг напрягся – серебристая тень, вылетевшая из темноты, хапнула кусок и вновь растворилась в сумраке. Насколько он успел разглядеть, Призрак был не особо крупным.

Лайма что-то сказала. Следующий кусок галеты упал ближе. Снова повторился прыжок-исчезновение. Еще ближе. Крэг хмыкнул – упрямая баба выманивает Призрака на освещенное пространство!

Однако последний кусок так и остался нетронутым – зверь не пожелал показаться во всей своей призрачной красе. Некоторое время он стоял неподвижно на границе тьмы и света. Потом внезапно взлетел в воздух – дуло автомата, как привязанное, метнулось за его брюхом, но прыжок был направлен не на человека. Призрак некоторое время плыл в воздухе, как на замедленной съемке, шерсть на его спине ослепительно сияла в свете прожектора. Мягко приземлился, оттолкнулся и метнулся вдоль невидимой границы в другую сторону…

Зверь играл!

Крэг почесал щеку о дуло автомата. Игривых Призраков ему еще наблюдать не приходилось. Их никому не приходилось наблюдать.

Чадар не двигалась с места, только поворачивала голову, что-то непрерывно говоря…

Крэг раздраженно толкнул тяжелую дверь. Зверь исчез мгновенно, Лайма оглянулась и втянула голову в плечи. Крэг, положив автомат на плечо, исподлобья оглядел пустынные окрестности.

– Зайдите-ка, – произнес негромко. Лайма скользнула мимо него в темноту ангара. Крэг тщательно запер дверь, проверил и подключил сигнализацию. Потом повернулся и так же тщательно оглядел Лайму.

– До чего вы упрямы, мастер! – сказал с отвращением.

Лайма молчала.

– Наблюдаю за вами уже третью ночь. Стою возле этой самой двери и любуюсь, как вы подставляете свою… шею!

Чадар заморгала.

– Я думала, вы спите.

– Знаю, что думали, – кивнул он. – Жаль, что вы вообще не думали, когда затеяли эту вашу игру с Призраком. Чего вы добиваетесь?

– То, чего я добиваюсь, вас ни в коей мере не касается! – отрезала она. – Я выполняю свои обязанности, никого не убиваю. А то, что я делаю в свое свободное время…

– Я уже понял – меня не касается. Но вам повезло, что Призрак еще молод – полоса на спине не слишком яркая. И, похоже, слегка покалечен. Вы заметили, что он тяжело приземляется на задние лапы? Это объясняет, почему он не в стае. И, может…

Он замолчал, глядя на женщину. Она занервничала, как всегда, когда кто-то долго глядел на нее в упор – сама того не замечая, приподняла верхнюю губу, обнажив белые зубы – словно предостерегая его беззвучным рычанием.

– Что? – спросила, не выдержав.

Крэг едва не усмехнулся – она понимает его так же плохо, как он ее.

– Думаю, это объясняет, почему вы решили его приручить.

Он неспешно пошел по ангару, вручил оружие капралу, встретившему их на пороге.

– Нормально, Сим.

– Угу, – тот и не подумал посторониться, и Лайме пришлось протискиваться мимо него в дверях – судя по его ухмылке, Бакстер остался этим весьма доволен.

Она догнала капитана.

– И почему?

Крэг скосил на нее ленивый взгляд.

– Вы просто тоже не в стае.

С этим всеобъемлющим заявлением он вошел в их комнату и, усевшись на кровать, начал стягивать ботинки.

– И что это значит?

Крэг снял ботинки и развалился на постели. Мастер топталась перед ним, как неуверенный новобранец.

– А по-вашему, – что это значит?

Она смотрела исподлобья. Подождав, Крэг сказал:

– Ваша беда, мастер – вы не можете сформулировать свои мысли вслух. А я не телепат и не Пес. Если мы страдаем глухотой, то вы, мастер – попросту немая. Скажите, наконец, что там вертится в вашей упрямой голове? А я отвечу, так это или не так. Хорошо?

Она подняла плечи.

– Я не в стае – я одна. Одна, как этот… щенок. У него хромота. У меня – как вы сказали – немота. И я пытаюсь приручить его, чтобы не быть одной. Я правильно вас поняла?

– Да. Но это еще не все. Вы по привычке ищите помощи не у людей. И это – еще одна ваша проблема. Если мы не всегда вас понимаем, это не значит, что мы не хотим понять. Подумайте об этом. Можете – вслух. Я вас выслушаю. Всегда.

Крэг перестал смотреть на нее и лег на спину, положив на лоб руку. Ей оставалось только забраться на свою полку. Военный п-психолог!..

Но он прав. Не во всем, но он прав. Она бежала не только от людей – и от Псов тоже. Когда она последний раз говорила с кем-то из своих? А ведь они пытались – раз за разом пытались. Да, они не смогут заменить ей Сару, но она все еще одна из них – пусть даже покалеченная, полуглухая и полунемая… Она слабо улыбнулась, бессознательно повторяя позу офицера – закрыв лицо локтем. Все же она в стае…

Или вновь вернется в нее.

– Ее звали Сара.

Крэг отложил вилку и посмотрел на Чадар, решительно усевшуюся напротив.

– Мастеру то же, что и мне, – распорядился капитан и сам налил ей кофе. – Продолжайте, Лайма.

Чадар взялась за кружку обеими руками, будто пытаясь согреться.

– Мой напарник. Пес. Или, как вы говорите, – собака. Я помню ее, сколько помню себя. У нее белая шерсть и поэтому в детстве был розовый нос. Потом потемнел. Чандлеровские псы растут гораздо медленнее, чем… собаки. Так что мы с ней почти ровесницы. В тот год, когда началась война, Сара хотела завести щенков. Но мы решили подождать и посмотреть, что такое война.

Капитан молчал.

– Сару убили пять месяцев назад.

– А ваши собаки… то есть псы… они действительно разумны?

– Трудно поверить?

– И как вы этого добились? Вывели новую породу?

– Не мы. Когда домашних собак завезли на Чандлер, что-то произошло – мутация, толчок… Ученые до сих пор об этом спорят. Это Чандлер… все Чандлер. А потом уж псы начали разводить нас.

– То есть?

– Псы же до сих пор не научились говорить. А общаться им хочется. Да и привязанность к людям у них, похоже, уже на генном уровне. Так что в свое время они начали выбирать из человеческих детенышей тех, кто наиболее способен к телепатии, эмпатии… Существует специальное обучение, его разработали позже. Но до сих пор считается необходимым, чтобы дети с обеих сторон росли вместе с самого рождения.

– И вы… что дальше? – спросил Крэг, помолчав.

– Я не захотела возвращаться без нее на Чандлер, осталась здесь. Чувствовала себя… калекой. Но вот научилась… жить. Без Сары. – Лайма коротко вздохнула. – Я и не знала, что это возможно.

– Но ведь есть и другие? – спросил Крэг. Увидел, что она не поняла. – Те, у кого тоже погиб напарник – пес или человек. Они не могут вам помочь?

Лайма пожала плечами.

– Я не дала им. Я просто закрылась, – она провела ладонью перед собой, изображая стену. – Не разговаривала. Не откликалась. Я попробую… снова. Когда вернусь отсюда.

– Вы уже попробовали, – сказал Крэг. – Только что. Со мной. У вас получилось.

В мирном – полусмущенном – молчании они прикончили завтрак. Отодвинув тарелки, Крэг заявил деловито:

– Я тут на досуге придумал, как идентифицировать личность вашего ночного приятеля. Ибо все же склоняюсь к нашим киллерам.

– Установить дополнительные наружные камеры?

– У всех служебных собак ошейники – ну, вы же знаете, как солдатские медальоны – группа крови, личный код, имя. Кроме того, ошейники вынуждают киллеров возвращаться на базу – они ведь работают без людей, самостоятельно.

– Каким образом вынуждают?

Крэг поглядел на мастера с некоторой опаской.

– Если собака задерживается на патрулировании дольше обычного или заходит дальше заданного района, включается шокер. Если собака подчиняется и направляется домой, шокер выключается.

Чадар резко выдохнула.

– Черт!

– Но я не о том, – поспешно продолжил Крэг. – Можно прикрепить к ошейникам датчики. Тогда мы узнаем, кто из киллеров шляется рядом с Базой вместо того, чтобы заниматься своим прямым делом – мочить мутантов. Если, конечно, это все-таки наша собака.

Лайма смотрела на него так, словно он совершил чудо. Крэг даже почувствовал себя польщенным.

– Ой, как хорошо вы придумали, спасибо-спасибо! Значит, шокеры…

И вновь унеслась к своим любимым вольерам – скорее всего придумывать, как разделаться с шокерами. Крэг поглядел ей вслед, испытывая краткую неловкость: Чадар думает, что он помогает ей.

На самом деле он помогал лишь своему расследованию.

Уговоры не действовали – ее ночной приятель не желал быть узнанным. Да и базовая ли это собака вообще? Вдруг ей повезло – попался единственный миролюбивый Призрак на планете?

– Ну и сиди тут, – в сердцах пробормотала она, отряхивая штаны. – А я пойду погуляю.

Не уходи.

Лайма остановилась, склонив голову. Что это?

Не уходи.

Она медленно обернулась – не веря услышанному, не веря, что вообще что-то слышала.

– Гач… это был ты? Это все-таки ты?

Гач стоял в клетке, склонив голову набок, как бы прислушиваясь. Хвост его нерешительно качнулся из стороны в сторону.

Гач. Это ты? Лайма шагнула назад. Пес смотрел. Она просунула руку между прутьев. Осторожно коснулась головы собаки. Тот моргнул, по-прежнему не двигаясь. Гач?

Не уходи. Не уходи. Не уходи.

– Мальчик. Бедный мой мальчик. Как же ты сюда попал?! – чуть не плача, Лайма бросилась отпирать клетку, обожглась пропущенным по решетке током; чертыхаясь, кинулась его отключать…

Гач помедлил, прежде чем выйти из клетки.

И мгновенно оскалил клыки…

– Рядовой, какого черта вы тут?..

Лайма подняла глаза – не голову. Уставилась на ботинки, переминавшиеся чуть поодаль от распластанного тела Гача.

– Я же сказала, – выговорила еле слышно, не отрывая взгляда от этих ботинок. – Я сказала – не стрелять!

– Мало ли, что вы там сказали, мастер! – отозвался насмешливо-ленивый голос. – Он на меня кинулся. Он кинулся на меня, господин капитан! Я зашел, когда она выпускала киллера из клетки, а он как кинется…

Рядом с солдатскими ботинками появились еще одни – высокие. Лайма упорно не хотела поднимать глаза.

– Я сказала… – повторила почти беззвучно. Высокие ботинки сдвинулись с места и пропали из ее поля зрения.

– Ну, заладила! – с досадой бросил солдат. – Ну убил я собаку – вот горе-то! Еще вон сколько!

– Я говорила… – сказала Лайма, медленно, точно устало, доставая из кобуры пистолет. Из-за этой усыпляющей медлительности солдат не сообразил, что происходит. И только когда ее руки и голова одновременно вскинулись вверх – понял.

– Я сказала, – напомнила Лайма, глядя, как черноволосый пятится, расставив руки, – ты не захотел услышать…

– Эй, мастер-мастер, вы чего это!

Что-то большое, тяжелое, обрушилось на нее; выстрел грохнул, срикошетив от ближайшего поддона, высек искры… Лайма продолжала жать на курок, несмотря на то, что навалившийся на нее Крэг молча выламывал ей запястье. И выпустила пистолет, только когда кончился заряд.

– Вот так… – сказал капитан, разглядывая оружие. Лайма, прильнув щекой к полу, смотрела на выбоины в бетоне вольера. Кучно получилось.

– С-совсем рехнулась со своими с-собаками!

– Шагом марш в казарму! – скомандовал Крэг. – Немедленно! Чтоб по дороге и в казарме – ни с кем ни слова! Я проверю! Ждать меня там!

Лайма двинула головой, чтобы лучше видеть тело Гача. Крэг молча подхватил ее, переворачивая на спину. Теперь мастер Чадар смотрела в потолок.

– Ну? – спросил капитан через паузу.

– Он был… как наши псы.

– Что? Киллер? Разумный?

– Он хотел защитить меня, – проинформировала она бесцветно. – Он всегда защищал меня. От Лонгиера. От вас. От… этого. Он не хотел, чтобы я боялась. Хотел, чтобы я всегда была здесь. Рядом с ним. Я не знала. Я ничего этого не знала. И…

Она, наконец, посмотрела в его близкое лицо.

– Что?

– …с меня хватит.

Пес был огромный, рыжий. Шикарный. Он сидел посреди кабинета Фокса и внимательно смотрел на Крэга. Крэг уставился на пса. Тот ухмыльнулся – Крэг был готов поклясться, что пес сделал именно это: блеснули влажные клыки, язык; в карих глазах появилось веселье. Инспектор моргнул и перевел взгляд на неторопливо встававшего широкоплечего плотного мужчину. Хозяина пса.

Напарника, то есть.

– Здравствуйте, капитан, – пожатие было неслабым. – Я Мастер Бойцовых Псов.

Мастер был громадным, во всегда раздражавшей Крэга полувоенной форме БэПов. И вел он себя так же «полувоенно»… вразвалочку, определил про себя капитан. Да еще эти их неопределенные звания: мастер того, мастер сего…

– Это Зак, – просто представил Мастер. А лапу рыжий при знакомстве не подает? Крэг машинально кивнул.

…Пес тоже.

– Чем обязаны?

– Нам стало известно о расследовании убийства, в котором обвиняется одна из Псов.

– Вот как? – холодно сказал Крэг, посмотрев на Фокса. Тот, опустив голову, усердно рылся в ящике своего стола. – И что же?

– С самого начала было оговорено, что интересы БэПов в этом секторе представляю я. Вы не имели права начинать расследование, не поставив меня в известность.

Крэг медленно вздохнул. Вообще-то он всегда контролировал свои эмоции, но эти… Псы его вышибали.

Интонация его практически не изменилась.

– Можно спорить до бесконечности о вашей или моей юрисдикции и полномочиях. Что конкретно вы от меня хотите?

Мастер, похоже, приготовился к долгому спору – помедлил, перестраиваясь.

– Я хочу знать все о…

Пес оглянулся, встал и подошел к двери, помахивая рыжим хвостом. Мастер тут же замолчал. Поднялся – куда быстрее, чем когда приветствовал Крэга. Дверь открылась. Вошла Чадар и остановилась, глядя на собаку. Та завиляла хвостом сильнее, но не сдвинулась с места.

– Зак? – спросила женщина. Медленно протянула раскрытые ладони. Только тогда пес подпрыгнул, кинулся к ней, бодая ее башкой и увиваясь вокруг ног. Поскуливал даже – словом, вел себя, как обыкновенная собака, встречающая приятного ей человека. Чадар гладила его по голове и настороженно смотрела на Мастера.

Тот шагнул, так же распахивая руки, словно показывая, что ничего в них нет. Принял женщину в медвежьи объятья, обхватил, покачивая и что-то бормоча. Начбазы и инспектор кисло наблюдали за этой встречей. После долгих – слишком долгих, на взгляд Крэга, – объятий, Мастер подвел Чадар к столу. Усадил с собой рядом.

– Ну, что ты тут натворила, девочка?

Чадар посмотрела на него, на Крэга, открыла рот – но капитан продолжил, словно его не прерывали:

– Мастер Чадар является не обвиняемой, а подозреваемой. И подозрение с нее снято.

Крэг полуобернулся, услышав, как громко фыркнул Фокс.

– Слушаю вас, господин майор?

– Помнится, поначалу вы пели другую песню, господин инспектор!

– У всех бывают промахи, господин майор. Я, по крайней мере, не боюсь в них признаться.

– Тогда кто же, все-таки, по-вашему, убил ефрейтора Лонгиера?

– Собака, – спокойно сказал Крэг.

– Собака! А кто ее натравил? А кто выпустил ее из клетки?

– Киллера и натравливать не надо. А насчет того, кто выпустил – вам непременно нужно найти виновного, чтобы оправдать безалаберность и разгильдяйство, царящие на вашей базе?

Фокс напрягся. Упрямо выпятил челюсть.

– Вы что имеете в виду?

– Замок. Замочек, – Крэг пальцами изобразил замок. – Замки на клетках следует проверять регулярно…

– Мы проверяли. Мы все проверили после Лонгиера. Все замки исправны.

Нет.

Теперь нет.

– Значит, плохо проверяли, – отрезал Крэг. – Проверьте еще раз. Или лучше пройдем сейчас все вместе – чтобы ни у кого уже не осталось никаких сомнений.

– Ну… допустим, – с усилием признал Фокс. – А как насчет показаний рядового Анисимова?

– А что там с показаниями рядового Анисимова?

Фокс не сводил с капитана тяжелого взгляда.

– Рядовой доложил, что мастер Чадар натравила на него киллера. А когда он собаку пристрелил, мастер открыла огонь по рядовому.

Краем глаза инспектор увидел, что широкая рука Мастера накрыла стиснутые руки женщины.

– Я… – начала Чадар, Крэг перебил снова:

– Не вмешивайтесь в разговор старших по званию, мастер! Судя по тому, что рядовой подал вам этот бредовый рапорт, он все-таки жив-здоров. Да, Чадар открыла огонь, но по собаке, вырвавшейся из клетки, а вовсе не по рядовому.

– И выпустила всю обойму мимо собаки!

Крэг пожал плечами:

– Да, мастер Чадар очень плохо стреляет. А что вы хотите от цивилов!

«Цивил» – Мастер Бойцовых Псов – усмехнулся. Спросил с большим недоумением:

– Так значит, все дело просто в плохо запертой клетке?

– Так точно, – подтвердил Крэг. – А что до показаний рядового Анисимова… Вы знаете, господин майор, что он употребляет сильнодействующие наркотики, которыми его и снабжал кинолог Лонгиер?

Фокс сел – очень медленно и осторожно, будто опасался промахнуться мимо стула.

– И такому человеку вы доверяете боевое оружие? – спросил Крэг. – И принимаете от него рапорт? А если в следующий раз ему покажется, что кто-то натравил на него зеленых чертей? Медики уже обследовали рядового и готовят официальный рапорт. Думаю, нелишним будет провести обследование и остальных служащих базы. Но этим займется уже комплексная комиссия.

Крэг развернулся на каблуках к БэПам. Те переводили взгляды с него на начбазы и обратно, будто следили за подачей в теннисе.

– Так что, Мастер, я приношу вам свои официальные извинения.

– И мы можем быть свободны? – подсказал тот.

– И вы можете быть свободны.

– В таком случае, Лайма, иди собирай вещи. Мы уезжаем. Зак, проводи.

– Я подам на вас рапорт, – сухо проинформировал Фокс, глядя в пространство.

– Это уж как водится, – согласился Крэг. – Форма заполнения вам знакома? На самом деле я не виню вас, господин майор. Я знаю, с каким дерьмом вам приходится работать и какое дерьмо разгребать. Отсутствие военных действий – смерть для солдата. Знаю по себе.