Текст книги "Мой Неидеальный прынц (СИ)"

Автор книги: Наталья Тудаль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 24

На следующее утро я проснулась с ощущением, что накануне мне подменили мужа. Вместо привычного угрюмого тирана я получила… кого? Мужчину, который смотрел на меня так, будто я была загадочным артефактом, который он никак не мог расшифровать. Это было одновременно лестно и до ужаса пугающе.

За завтраком царило натянутое перемирие. Амалия, оправившаяся от «деревенского воздуха», снова сидела рядом с Итаном, но ее взгляд стал более оценивающим и менее томным. Она наблюдала. За ним. За мной. За тем, как мы… не смотрим друг на друга. Что, конечно, было красноречивее любых слов.

Герцог Людвиг, искушенный придворный интриган, тоже не пропускал ни одной детали. Его холодные глаза скользили от лица Итана к моему и обратно, словно он пытался разгадать код к нашему странному браку.

– Итан, – обратился он к моему мужу, откладывая нож. – Твои угодья впечатляют. Но я заметил, что восточные пастбища простаивают. Не думал о разведении овец? Шерсть всегда в цене.

Прежде чем Итан успел открыть рот, я автоматически ответила:

– Мы думали, ваша светлость. Но анализ почвы и рентабельности показал, что выгоднее сдать эти земли в аренду под выпас скота соседним фермерам. Меньше хлопот, стабильный доход, и Орик не сойдет с ума, пытаясь управлять еще и овчарней. – Я отхлебнула воды и только потом поняла, что все смотрят на меня. Даже Итан смотрел с каким-то странным, гримасничающим выражением лица, будто он только что проглотил осу. – Но часть пастбищ мы планируем использовать под выпас некоторого количества овец, – добавила я.

Герцог медленно улыбнулся. Это была улыбка удава, видящего новую, любопытную мышку.

– Анализ почвы и рентабельности? Льера Мэриэм, вы продолжаете меня удивлять. Ваш муж научил вас столь тонким материям?

– О, нет! – воскликнула я с притворной скромностью. – Это я его научила. Он был слишком занят тем, чтобы рубить головы врагам империи, чтобы разбираться в таких скучных вещах, как амортизация и доходность. Пришлось взять бразды правления в свои слабые женские ручки. – Я грациозно пошевелила пальцами.

Итан издал звук, средний между удушьем и смешком, и налил себе еще вина.

– Моя жена обладает… уникальным взглядом на хозяйство, – пробурчал он в кубок.

– И на многое другое, я уверен, – любезно добавил граф Фальк, поймав мой взгляд и улыбнувшись так, будто мы были соучастниками в заговоре.

После завтрака Амалия, видимо, решила взять реванш и заявила, что хочет покататься верхом и «полюбоваться видами, которые так защищает благородный льер Итан». Разумеется, она попросила его составить ей компанию.

– Я бы с удовольствием, – сказала она, томно опуская ресницы, – но я так боюсь заблудиться в ваших бескрайних лесах. Мне нужен опытный проводник.

Итан, уже открывший рот, чтобы согласиться (или вежливо отказаться), был опережен мной.

– О, это прекрасная идея! – воскликнула я с таким энтузиазмом, что Амалия вздрогнула. – Я как раз собиралась прокатиться! Я составлю вам компанию! Я уже почти не падаю с лошади. Почти. – Я улыбнулась ей своей самой солнечной улыбкой. – Итан, милый, ты же не против, если я заменю тебя в роли «опытного проводника»? Ты же должен обсудить с герцогом те самые… восточные пастбища. А мы с льерой Амалией прекрасно справимся. Правда? – Я повернулась к ней, и в моем взгляде читался немой вызов: откажешься – признаешься, что боишься меня.

Амалия побледнела, но кивнула с достоинством раненой лебеди.

– Конечно. Будет… познавательно.

Итан смотрел на нас обеих с видом человека, который видит, как две кошки готовятся к драке на его любимом ковре.

– Я не думаю, что это…

– Все будет прекрасно! – перебила я его, уже направляясь к дверям. – Не беспокойся о нас. Мы… найдем, о чем поговорить. По женской части.

Прогулка началась крайне напряженно. Амалия молчала, высокомерно взирая на окрестности, а я наслаждалась видом, время от времени указывая на особенно живописные кучи навоза или стаи ворон с комментариями вроде: «О, смотрите, местные аристократы! Как грациозно они делят падаль!».

Наконец, она не выдержала.

– Вы совсем не похожи на то, что я ожидала, льера Мэриэм, – сказала она, глядя прямо перед собой.

– О, я постоянно себя превосхожу, – согласилась я. – Сегодня я одна, завтра – другая. Мой муж иногда в смятении. Говорит, никогда не знает, что ему ждать. Думаю, это скрашивает наш брак. Не дает ему засохнуть в рутине, как нектар в кубке.

Она резко повернулась ко мне, и в ее глазах вспыхнул настоящий, не притворный гнев.

– Вы не цените его! Вы играете с ним, как кошка с мышью! Вы не понимаете, какая это честь – быть женой такого человека!

Я подняла брови. Ну наконец-то! Искренность.

– А вы понимаете? – спокойно спросила я. – Вы видите в нем человека? Или просто блестящий трофей? Еще один алмаз в вашей короне? Потому что, знаете ли, с трофеями обычно скучно. Они просто лежат и пылятся. А с Итаном… – я позволила себе улыбнуться, – с ним точно не соскучишься. Особенно когда он пытается разобраться в счетах за сено. Это зрелище, достойное королевской трагедии.

Амалия смотрела на меня с ненавистью, но также с каплей недоумения.

– Вы его не достойны, – выдохнула она.

– Возможно, – пожала я плечами. – Но я здесь. И я не собираюсь уступать его только потому, что кому-то в столице пришла в голову блестящая идея «укрепить связи». Если он захочет вас, он сделает свой выбор. Но пока… – я посмотрела на нее прямо, – пока он смотрит на меня. И, кажется, ему интересно то, что он видит. Как бы это ни раздражало вас и… меня саму порой.

Мы доскакали до замка в гробовом молчании. Амалия была бледна и молчалива. Я же чувствовала странное облегчение. Карты были на столе.

Войдя в холл, мы столкнулись с Итанном. Он смотрел на нас с явным беспокойством.

– Все хорошо? – спросил он, его взгляд скользнул по моему лицу, будто ища следы повреждений.

– Прекрасно! – бодро ответила я. – Мы с льерой Амалией прекрасно пообщались. Обсудили ландшафт, фауну… и брак. Очень познавательно. Теперь, если вы извините, мне надо проверить, как там поживает тот самый сыр в подвале. Он, кажется, начал проявлять признаки самостоятельности.

Я прошла мимо, оставив их вдвоем. Пусть теперь он разбирается с последствиями.

Вечером ко мне в комнату постучали. На пороге стоял Итан.

– Можно? – его голос был серьезным.

Я кивнула, отступая вглубь комнаты. Он вошел, закрыл за собой дверь и прислонился к ней.

– Что ты сказала ей? – спросил он без предисловий.

– Правду, – пожала я плечами, делая вид, что разбираю кипу бумаг на столе. – Что я здесь. И что я не намерена просто так уступать свое место под солнцем, даже если это солнце – вы – иногда меня обжигает.

Он помолчал, глядя на меня.

– Она сказала отцу, что ты угрожала ей.

– Что?! – я расхохоталась. – Чем? Своим знанием бухгалтерии? Или обещала прочитать лекцию о севообороте? О, да, это звучит действительно угрожающе.

Он не улыбнулся. Его лицо было напряженным.

– Мэриэм, Людвиг – опасный человек. Он не прощает оскорблений. И он видит в тебе… угрозу.

– Хорошо, – я отложила бумаги и посмотрела на него. – А что видите во мне вы?

Он оттолкнулся от двери и сделал несколько шагов ко мне. Его глаза в полумраке комнаты казались совсем темными.

– Я вижу женщину, которая сводит меня с ума. Которая может одним словом довести меня до бешенства, а другим… заставить забыть обо всем на свете. Я вижу загадку. И я не знаю, что с ней делать. Должен ли я защищать ее от всего мира? Или защищать мир от нее?

Он стоял так близко, что я чувствовала тепло его тела. Сердце бешено колотилось.

– Может, просто… перестать пытаться что-то делать? – прошептала я. – И принять все как есть?

Он медленно покачал головой.

– Со мной так не работает. Я либо контролирую ситуацию, либо уничтожаю ее.

– Отличный выбор, – вздохнула я. – И каков ваш вердикт по моей ситуации? Контроль или уничтожение?

Он не ответил. Вместо этого он протянул руку и коснулся моей щеки. На этот раз его пальцы не были нерешительными. Они были твердыми и требовательными.

– Я еще не решил, – прошептал он. И наклонился.

Но поцелуя снова не последовало. Он лишь прижал свой лоб к моему, и мы стояли так несколько секунд, дыша в унисон, в тишине, нарушаемой лишь треском догорающих свечей.

– Это сложнее, чем любая битва, – признался он наконец, и его голос прозвучал с непривычной уязвимостью.

– Я знаю, – тихо ответила я. – Для меня тоже.

Он выпрямился, его лицо снова стало закрытым.

– Будь осторожна с Людвигом. И с его дочерью. Пожалуйста.

И он ушел. А я осталась стоять посреди комнаты, понимая, что игра закончилась. Началось что-то другое. Нечто настоящее, опасное и непредсказуемое. И я была в самой его гуще.

Глава 25

В замке фон Тайлоров пахло не духами и шелком, а дымом, специями и жареным мясом. Приближался главный праздник года – Праздник урожая, и подготовка к нему напоминала масштабные военные учения. Через неделю осень вступит в свои права, а значит, нужно было отблагодарить богов за щедрость и накормить полкоролевства.

Итан, к моему удивлению, относился к этому событию с суровой серьезностью, забыв на время о своей мизантропии.

– Это не просто гулянка, – пояснил он мне, изучая списки поставок. – Все взгляды будут устремлены сюда. Герцог, его дочь, соседи. Они должны видеть силу и порядок. Никаких промахов.

– Поняла, – кивнула я. – Сила, порядок, улыбки, кивки. Молчать про то, что мы в прошлом месяце экономили на свечах. Готова.

Подготовка кипела. На поле перед замком вырастал целый палаточный городок для простых жителей. В самом замке царила невероятная суета. И тут, как всегда вовремя, вернулась льера Брошка.

Она ворвалась в замок, как ураган, сметая все на своем пути.

– Что тут происходит? Почему пахнет простонародьем и жареным салом? Где мой сын? Мэриэм! Объяснись! – ее первый взгляд упал на мой совершенно недекоративный передник и руки, испачканные мукой (я помогала Брониславе тестировать новый рецепт пирогов).

– Матушка, какая радость! – воскликнула я, делая вид, что не замечаю ее грозного вида. – Вы как раз вовремя! Помогите, пожалуйста, выбрать вина к дичи. Ваш вкус безупречен, а я вот все никак не могу отличить бутылку для барона Отто от бутылки для… ну, для самого барона Отто, если он перепьет.

Льера Брошка на мгновение опешила, но лесть и апелляция к ее экспертности подействовали. Она фыркнула, но позволила повести себя в погреба.

Гости начали съезжаться. Первым появился барон Отто, мужчина с лицом добродушного кабана и цепким взглядом.

– Льера Брошка! Вернулись! А я уж думал, вы там в столице совсем от нас отвыкли! – он громогласно приветствовал свекровь, а затем обратился ко мне: – Льера Мэриэм! Слышал, вы тут у нас всю экономику перевернули! Молодец! А не подскажете, сколько шерсти с овцы выходит в ваших краях?

Я, вспомнив наставления Орика, мило улыбнулась:

– Барон, наши овцы под влиянием столичных веяний стали давать меньше шерсти, но зато более высокого качества. Это новый тренд. А чтобы компенсировать количество, мы им ставим музыканта играть на дудочке. Говорят, от произведений местных композиторов настриг повышается.

Барон Отто задумался, явно представляя своих курчавых подданных, слушающих сонаты.

– Гм… Дудочка, говорите? Надо будет попробовать!

Следующей была льера Ильза, худая и энергичная дама с глазами-буравчиками.

– Дорогая Брошка! Мэриэм! – она обняла нас так, что хрустнули ребра. – Я слышала, вы после вашей… трагедии… так мужественно держитесь! И замком управляете! Это так современно!

Льера Брошка нахмурилась, но я быстро вставила:

– О, да! Матушка – мой главный вдохновитель! Ее советы бесценны. Прямо сейчас мы как раз выбирали вино, следуя ее указаниям.

Свекровь немного смягчилась.

И вот прибыли главные гости – герцог Людвиг, Амалия, граф Фальк и сэр Гавейн. Амалия, увидев суету и простые украшения из колосьев и фруктов, слегка поморщила носик.

– Какой… самобытный праздник, – произнесла она, смотря на гроздья лука и чеснока, развешанные на стенах для атмосферы.

– Мы стараемся сохранять традиции, – парировала я. – В отличие от столицы, где, я слышала, сейчас в моде праздники в стиле «низкокалорийного аскетизма». У нас же все по-честному: много еды, много выпивки и риск заработать подагру на следующий день. Это признак щедрости, как говорит мой супруг.

Итан, стоявший рядом, издал звук, похожий на подавленный кашель. Герцог Людвиг улыбнулся своей холодной улыбкой.

– Очаровательно. Прямота и простота нравов. Это освежает.

Кульминацией подготовки стал спор о священном баране. По традиции, самого упитанного барана следовало принести в дар богам. Выбор пал на огромного барана по кличке Громовержец, любимца дочери арендатора.

Узнав о судьбе питомца, девочка устроила истерику. Льера Брошка была непреклонна:

– Глупости! Традиция есть традиция! Немедленно забить барана и прекратить эти сентиментальности!

Итан молчал, на его лице боролись долг и… что-то еще.

– Я не могу допустить, чтобы на нашем празднике плакали дети, – заявила я, глядя на него.

– Это традиция, Мэриэм, – устало ответил он.

– Тогда давайте проявим гибкость! – воскликнула я. – Принесем в дар не барана, а гору шерсти! Огромную, настриженную со всех окрестных овец! Боги будут в восторге от такой щедрости! А Громовержца объявим талисманом праздника. Пусть прошествует во главе процессии в венке из цветов и колосьев.

Льера Брошка возопила:

– Это безумие! Барана в венке! Мы станем посмешищем!

– Или законодателями новой, более гуманной моды, – парировала я. – Герцог, что вы думаете? – я обратилась к Людвигу, переведя на него удар. – В столице сейчас так ценят инновации.

Герцог, явно довольный развлечением, улыбнулся:

– Почему бы и нет? Гуманность – это тоже сила. Льер Итан?

Итан долго молчал, а потом его плечи задрожали. Он засмеялся.

– Ладно. Уговаривай арендатора. Но если кто-то посмеется…

– Я лично объясню им всю философскую глубину этого жеста, – пообещала я.

Мне удалось уговорить всех. Громовержец был помилован. Праздник начался.

На поле царило веселое столпотворение. В замке для знати был накрыт роскошный стол. Я сидела между Итаном и герцогом, кивала барону Отто, улыбалась льере Ильзе и отбивала колкости Амалии.

– Ах, какое милое зрелище, – томно говорила Амалия, глядя в окно на народное гулянье. – Простые люди так трогательно радуются простым вещам.

– О, да, – согласилась я. – Это потому что они не обременены необходимостью выбирать между шелком и атласом для нового платья. Это освобождает много умственной энергии для чистой радости.

Граф Фальк фыркнул в салфетку. Сэр Гавейн внимательно наблюдал.

Настал момент тоста. Итан встал, сжав в руке массивный кубок.

– Друзья! Соседи! Мы собрались здесь, чтобы отпраздновать щедрость нашей земли! Выпьем же за урожай! За мир! И за… новые традиции!

Все подняли кубки с одобрительным гулом. Льера Брошка скептически хмыкнула, но тоже подняла бокал. Льера Ильза шепнула мне:

– Как романтично! Новые традиции! Это он о вас, дорогая!

Я улыбнулась и подняла свой кубок с соком.

– Выпьем за Громовержца, – тихо сказала я Итану.

– За Громовержца, – он чокнулся со мной, и в его глазах мелькнула та самая, редкая улыбка. – И за твое невероятное умение находить выход из самых дурацких ситуаций.

Позже, когда гости разошлись, а мы остались на балконе – я, Итан и неожиданно присоединившаяся к нам льера Брошка, – воцарилось молчание. Свекровь смотрела на догорающие костры.

– Ну что ж, – произнесла она наконец. – Посмешищем мы не стали. Даже герцог был доволен. Хотя барана в венке я до сих пор не одобряю.

– Зато девочка не плачет, а мы сэкономили на жертвенном ноже, – заметила я.

– Всегда у тебя на все есть ответ, – покачала головой льера Брошка, но в ее голосе не было прежней неприязни. – Ладно. Пойду, проверю, все ли убрали на кухне. Чтобы к утру не воняло.

Она ушла, оставив нас одних.

– Она почти что сделала тебе комплимент, – заметил Итан.

– Это высшая форма похвалы, – вздохнула я. – Почти что.

Он обнял меня за плечи. Это было уже почти привычно.

– Спасибо, – произнес он тихо. – За праздник. И за то, что ты есть. Выпей со мной, – совершенно неожиданно произнес мужчина.

– А почему бы и нет? – смело ответила я и протянула свой бокал.

Помню только, как весело было обсуждать изменения, которые произошли в замке, как мы сидели около камина на бараньей шкуре и весело смеялись. Потом меня несли на руках, потом я ничего не помню…Однако мне снился странный сон, как будто бы я, сидя на коленях своего мужа, гладила его по голове и рассказывала о своей жизни на Земле. Но, это же только сон…

Глава 26

Последствия Праздника урожая ощущались в замке еще неделю. Во-первых, запах. Смесь дыма, прокисшего пива и жареного жира въелась в ковры, гобелены и, кажется, в сами каменные стены. Бронислава ходила с видом полководца, выигравшего великую битву, но начисто лишенного сил для дальнейших свершений. Орик подсчитывал убытки и бормотал что-то о «пирровой победе».

Я проснулась в одежде и с больной головой. Нещадно ругала себя за отсутствие меры и памяти.

Во-вторых, гости. Столичные – герцог, Амалия, Фальк и Гавейн – задержались под предлогом «желания проникнуться местным колоритом подольше». Амалия, оправившись от шока, вызванного простыми нравами, теперь с любопытством ковбойки, попавшей в зоопарк, изучала нашу жизнь. Граф Фальк, следуя указаниям герцога (или своим собственным интересам), продолжал свои попытки «изучить местную фауну», то есть меня. А сэр Гавейн молча наблюдал за всем, словно составляя подробный отчет о слабых местах замка.

И, в-третьих, самое главное последствие – Итан. После истории с бараном и нашего почти что признания на балконе он словно сломался. Вернее, в нем произошел какой-то сдвиг. Он больше не метал в меня громы и молнии, не пытался доминировать. Он… наблюдал. С интересом, с недоумением, с той самой уязвимостью, которая заставляла мое сердце биться чаще.

Он начал советоваться со мной по-настоящему. Не только по поводу счетов, но и по поводу людей.

– Фальк снова крутится возле конюшни, – как-то утром сообщил он, заглядывая ко мне в комнату, пока я пыталась привести в порядок учет специй. – Говорит, интересуется породами наших лошадей. Как думаешь, стоит разрешить ему посмотреть на жеребцов?

– О, конечно! – воскликнула я. – Только предупредите конюхов, чтобы они не рассказывали ему о том, как мы лечим колики у лошадей луковым отваром. Пусть думает, что у нас все по столичным ветеринарным стандартам. А то еще доложит императору, что мы мучаем животных народными средствами.

Уголки его губ дрогнули.

– Учту. Еще… льера Брошка просила тебя зайти. Говорит, нужно обсудить… зимние запасы.

Льера Брошка, к моему величайшему удивлению, действительно начала относиться ко мне если не с теплотой, то с подобием уважения. Видя, что я не провалила праздник и даже «убедила герцога в нашей адекватности» (ее слова), она стала допускать меня до более серьезных вопросов.

– Ну что, – сказала она, когда я зашла в ее солнечную гостиную. – Отпраздновали. Теперь думай, как зимой продержаться. Герцог с свитой сожрали половину запасов, которые должны были пойти на зиму. Придется урезать пайки. Или закупать. Но денег, как обычно, нет.

– Почему же нет? – удивилась я. – У нас же есть то, что нужно всем зимой.

– И что? – насторожилась свекровь.

– Шерсть, – сказала я. – Мы же не отдали барана, но шерсть-то настригли. И не только с Громовержца. Давайте устроим осеннюю распродажу! «Теплая зима с фон Тайлорами!». Будем продавать шерсть, пряжу, готовые одеяла и носки нашим же соседям, которые на празднике все сожрали, но не запаслись теплыми вещами. Барон Отто вечно жалуется на сквозняки в его замке.

Льера Брошка смотрела на меня, медленно моргая.

– Ты предлагаешь… торговать? Нам? Фон Тайлорам?

– А чем мы до сих пор занимались? – удивилась я. – Мы же продаем излишки зерна, шерсти, кожи. Я просто предлагаю делать это… с рекламной кампанией. Создать ажиотаж. Скажем, каждая пятая пара носков – в подарок. Или скидка тем, кто приведет друга.

Она продолжала смотреть на меня, а потом неожиданно рассмеялась. Это был не саркастический смешок, а настоящий, грудной смех.

– Боже мой. Из тебя вышел бы отличный купец. Жаль, ты родилась женщиной.

– О, матушка, – вздохнула я. – В наше время пол – это не препятствие, а лишь небольшая сложность на пути к прибыли. Одобряете?

– Одобряю, – покачала головой она. – Действуй. Только смотри, чтобы на носках не было нашего фамильного герба. Негоже.

Новость о «распродаже» облетела замок мгновенно. Орик чуть не заплакал от счастья, получив возможность не экономить, а зарабатывать. Слуги, узнав, что часть прибыли пойдет на премию им к зиме, трудились не покладая рук.

Итан, узнав о затее, просто спросил:

– Носки со скидкой?

– И одеяла, – кивнула я. – Твое изображение на них вышивать не будем, не волнуйся.

– Жаль, – невозмутимо ответил он. – Я бы купил.

Герцог Людвиг, прослышав о предпринимательской жилке хозяйки замка вызвал меня к себе.

– Льера Мэриэм, вы не перестаете удивлять, – сказал он, предлагая мне сесть. – Торговля носками… Это очень… практично.

– Войны выигрываются не только мечами, ваша светлость, но и теплыми носками, – парировала я. – Замерзший солдат – плохой солдат.

– Верно, – он улыбнулся. – Империя держится на таких, как вы. Практичных. Решительных. Не боящихся испачкать руки. – Он сделал паузу. – Жаль, что ваш муж не всегда прислушивается к вашему здравому смыслу в более… глобальных вопросах.

Тут же появилась Амалия, словно ее вызвали по сигналу.

– Ах, папа, не говори с ней о скучных политических делах! – она взяла отца под руку. – Льера Мэриэм, вы просто должны научить меня своему умению вести хозяйство! Это так увлекательно! Прямо как игра!

Я посмотрела на ее безупречные ногти и чистый, как у младенца, взгляд.

– Конечно, – улыбнулась я. – Начнем с самого простого. Завтра в пять утра будем чистить котлы на кухне. Это отлично развивает силу духа и знакомит с кухонной утварью на личном опыте.

Амалия побледнела и поспешно ретировалась.

Вечером я валилась с ног. Подготовка к «распродаже», отчеты, интриги герцога и попытки Амалии «сблизиться» вымотали меня окончательно. Я доползла до своей комнаты, мечтая только о сне.

И чуть не села на кровать. Потому что на моей идеально заправленной постели лежал… небольшой, но очень настоящий поросенок. Он мирно посапывал, уткнувшись пятачком в мою подушку.

Я несколько секунд стояла в ступоре. Потом раздался тихий смешок за спиной. Я обернулась.

В дверях стоял Итан. На его лице была редкая, почти мальчишеская ухмылка.

– Это твоих рук дело? – спросила я, указывая на поросенка.

– Нет. Но я знаю, чье. Это месть барона Отто. За то, что ты посоветовала ему играть овцам на дудочке. Он ночью прокрался и подложил его, предварительно опоив бедное животное вином. Сказал, что это «новый питомец для обучения хозяйственности».

Я смотрела то на него, то на хрюшку.

– И что мне теперь с ним делать? – спросила я безнадежно.

– Варианты есть, – он сделал шаг внутрь. – Можно зажарить. Можно объявить новым талисманом замка. Или… – он подошел совсем близко, – можно его просто отнести обратно в хлев. А потом разобраться с тем, кто без спросу пускает скот в наши спальни.

Его руки легли мне на талию. От него пахло холодным ночным воздухом и чем-то неуловимо мужским.

– Ты сегодня опять всех переиграла, – прошептал он. – Герцог под впечатлением. Мать в восторге. Даже Фальк смотрит на тебя с новым уважением.

– А ты? – спросила я, глядя ему в глаза.

– Я? – он наклонился так близко, что его губы почти коснулись моих. – Я просто жду, когда же ты наконец устанешь быть такой чертовой идеальной и позволишь мне быть тем, кто о тебе заботится.

И на этот раз он поцеловал меня. По-настоящему. Без злости, без вызова, без недоумения. С какой-то новой, обретенной уверенностью и нежностью, от которой у меня подкосились ноги.

Поросенок на кровати мирно хрюкнул во сне.

Итан оторвался, посмотрел на него и рассмеялся.

– Ладно. Сначала разберемся с всемирной угрозой в виде парнокопытного. А потом… – он снова посмотрел на меня, и в его взгляде было столько тепла, что мне стало жарко. – Потом продолжим.

Он взял поросенка на руки (тот даже не проснулся) и вышел из комнаты, оставив меня одну с бешено стучащим сердцем и полным отсутствием понимания, что, черт возьми, только что произошло.

Похоже, осень в замке фон Тайлоров обещала быть не только урожайной, но и крайне непредсказуемой. И я, кажется, была не против.