Текст книги "Подарок феи. Королевская невеста (СИ)"
Автор книги: Наталья Сапункова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 7. Разбегайтесь от Фалины…
Фалине Калани сообщили про скорый отъезд накануне. Несколько воспитанниц покидали монастырскую школу, и добрейшая настоятельница решила зараз благословить и отпустить всех. Она уже произнесла напутственную речь за завтраком, и девушки уже могли не считать себя воспитанницами школы. Они были одной ногой на воле!
А в Лиссе такие события, скоро долгожданный большой бал, и король, как говорили, задерживается в городе – причём из-за затеваемого графиней отбора для знатных девиц! Смысл отбора был непонятен, одни недомолвки. Говорили и про кружева. Кружевное состязание? Забытая уже местная традиция, последнее кружевное состязание устраивали как раз на Новогодье лет двадцать тому как. Но в Лиссе – истоки королевской династии. Когда-то таким же образом была выбрана королева. Не верилось, что этот способ теперь можно обсуждать всерьез, но…
Король до сих пор не женат. Хотя в его возрасте всякий монарх уже стремится обзавестись сыновьями. Тут уже ничего не станешь сбрасывать со счетов. Так что большинство девиц, собравшихся покидать надоевшую школу, атаковали теперь расспросами самых искусных кружевниц из мастерской и перелистывали в монастырской библиотеке фолианты, посвящённые кружевному делу, и перерисовывали редкие затейливые сколки – сестра-библиотекарь бдела, чтобы никто не смел неосторожно касаться старого пергамента. Две торопливые уже прятали слёзы, получив указкой по пальцам. Но это ничто по сравнению с тем, что можно блеснуть на кружевном состязании! А если ещё и поехать ко двору! А если ещё и…
Последнее никто не произносил вслух, лишь закатывали глаза и томно вздыхали. Но, на самом деле, ведь станет же какая-нибудь… королевой?!
Фалина Калани в суете подчёркнуто не участвовала. Она, конечно, умела плести кружева, потому что на занятиях по рукоделию учили и этому. Но все знали, с какой неохотой она этим занималась. Когда-то в детстве родная матушка с одобрения отца не подпускала её к кружевам. Плетение кружев исправит её судьбу – сказала фея! Исправит настолько, что она выйдет замуж за кучера! Нет уж, оставите себе такое счастье! И конечно, правильно, что отец просватал её за знатного человека. Правда, он не угадал с самим человеком, Фалина предпочла бы другого, но тоже знатного. Но об этом она попросит короля. А стучать коклюшками ей незачем.
Верила ли Фалина Калани в предсказание феи? Как сказать. Фея вроде бы всучила ей дурной нрав – всё верно, за нрав её отчего-то не хвалят. Но и променять его на чей-то чужой Фалина ни за что не согласилась бы. Ей нравилось быть собой. Кого-то, может, и порадовало бы, если бы она стала такой робкой и тихой, как её сестренка. Кому-то было бы гораздо удобнее рядом с такой недотёпой. Но ей-то какое дело до чужих приятностей?
Сестра Азельма. Ласковая и нежная, как цветок, и такая же красивая. Вот кому, наверное, несладко пришлось за эти годы! Такая ли она хорошенькая, как в детстве? Скоро узнаем…
– Фал? – окликнула её леди Кена, племянница герцога, которую отчего-то воспитывали в таком захолустье. – Почему ты не мечешься, выискивая редкие рисунки?
Если Фалина и называла кого-то здесь подругой, то только её. Последнее время они вместе проводили редкое свободное время, выполняли задания, разговаривали. И обе охотно посидели бы над книгой в библиотеке, но не любили ни вышивать, ни плести кружева.
– Какой смысл, я только опозорюсь на кружевном состязании, – усмехнулась Фалина.
– Как и я, – пожала плечами Кена, – к тому же дядя и так заберет меня в Лир, ко двору. Знаешь, эти дурочки надеются, что король решит выбирать супругу на кружевном состязании. Ну или хотя бы возьмет её Лир, и влюбится по дороге! – девушка звонко рассмеялась. – Вчера заходил мой кузен, Рубан, это тот, что приехал с королём. Так вот, он уверяет, что король ни за что не станет так делать! Хотя его примутся склонять, конечно!
– Почему же нет? Но ладно, посмотрим, – согласилась Фалина. – Что ещё рассказывал твой кузен?
– О! Есть ещё новости, – Кена заговорила совсем тихо. – Ты ведь ещё не знаешь, что принц Найрин Гавертан сбежал из замка Ит?
– Надо же! – Фалина ахнула. – А тётушка Марго была уверена, что его и так скоро отпустили бы. Как только объявили бы, что на родине его лишили права наследовать трон.
– А его уже лишили?
– Пока нет. Но уже якобы отыскали доказательства, что он не сын короля. А его пробы на колдовство неоднозначны.
– Всё равно. Законы Пламени запрещают колдуну быть королём. Да и вообще дворянином. Так что от него откажутся, ради благополучия его братьев и сестёр. Королева покается, год проведет в монастыре, вернётся и все будет по-прежнему. Она сделает это скоро, хотя бы ради принцесс, которым пора замуж, а в какой королевский дом возьмут сестру колдуна?! Но это ладно, дорогая. Знаешь, возможно, что принц Найрин скрывается где-то рядом! Тут леса, тут можно скрыться! Хотя он мог отправиться и в другую сторону!
– Король Ильярд собирался жениться на Каурии, сестре принца Найрина, ведь так? Он даже любил её, – задумчиво сказала Фалина. – Когда её репутацию восстановят.
– Это прошлое! Он женится на кандрийке, это решенный вопрос. Но на твоей сестре он конечно, не женится, что бы там ни сказала Фея. Уж прости, дорогая. Он лишь посмеется над байками про фею. Все, кто знает короля, говорят так.
– Моя сестра точно не собирается за короля, – махнула рукой Фалина. – Они никогда не была глупой. А что, Найрин сбежал один?
– Нет, с ним верный слуга, кажется. О, моя карета! – Кена вскочила, захлопала в ладоши. – Мои горничные, мои платья, мои причёски, мои бархатные плащи и меховые сапожки! Счастье-счастье! Уже скоро я сниму этот ужас и стану красивой девушкой! – она расставила руки, показывая, что за ужасные на ней одежды.
– Смотри, как бы тебя на прощенье не подержали в холодной за такое бурное проявление радости, – коварно заметила Фалина.
– Это ты такая завистливая, Фал, потому что у тебя дурной нрав, это все знают! – Кена чмокнула подругу в щёку и побежала переодеваться.
Через час – раньше никак! – во дворе появилась девушка в прекрасном бархатном платье, в плаще, подбитом куньим мехом, довольная, сияющая, очень красивая девушка – тут она себе ничуть не польстила. Фалина проводила её до кареты, они расцеловались на прощание.
Как Фалина завидовала Кене! У той впереди всё благополучно и радостно. А как-то сложится у неё? А у Азельмы? Фалину отчего-то пугала мысль, что король пригласил Азельму на бал. Казалось, что случится что-то нехорошее.
Время подходило, и она тоже пошла переодеваться. Вещи были собраны – ей помогла молодая послушница, присланная тётей. И тётя решила сама отвезти её в Калани. И сама загодя заказала гардероб – Фалина только сегодня об этом узнала. У неё сейчас тоже будут платья, сапожки и счастье-счастье. А было грустно. Монастырь, тихая гавань, остров спокойствия. Она укрылась тут когда-то и прожила много нет под добрым крылышком, о ней заботились и ей любили. Это всё закончилось.
Да, её любили. Но пусть только скажет кто, что это улучшило её нрав! Нет, нрав у неё все такой же ужасный! Так что бойтесь всё эссины Калани, будущей баронессы, и разбегайтесь!
Эти глупые слова так и крутились в голове: бойтесь-бойтесь баронессы! Она шептала их и улыбалась, потому что смешно. И немного страшно?
Вот уж нет, и не мечтайте. Это – не страшно. Это она волнуется немного, что естественно.
– Мне нравится твой настрой, девочка, – с усмешкой произнесла матушка Маргарита.
Она, оказывается, подошла и стояла за спиной, и услышала, конечно.
– Повернись, – попросила она, и одобрительно кивнула, когда племянница выполнила просьбу. – Хорошо выглядишь. И тебе замечательно идет этот оттенок зелёного.
Да, плащ из густо-зеленого рыхлого бархата, подбитый рыжим лисьим мехом, сразу понравился Фалине.
– Волнуешься? – понимающе улыбнулась настоятельница. – Вот что, я побуду в Калани недолго, мне надо вернуться к вечеру. Но могу оставить с тобой сестру Агату, помочь устроиться, дать последние наставления.
– Не надо её беспокоить, – мотнула головой Фалина. – При ней мне придётся вести себя слишком пристойно, чтобы вам не было совестно.
– Хорошо, как скажешь. Садись в карету, – велела матушка, улыбнувшись шутке, и показала на готовый уже экипаж.
Сестра Агата, умная и понимающая, не донимала пустыми речами. И не ради наставлений, конечно, её предлагают Фалине, а чтобы было кому помочь и заступиться. Ясно, что при монахине леди Клотильда постарается держать лицо и лишнего себе не позволит. Но – нет. Хватит прятаться за монахинь.
К настоятельнице подбежала одна из сестёр, они о чём-то поговорили. Монахиня эта заведовала монастырской кружевной мастерской, Фалину она обычно еле замечала.
Когда выехали за ворота, тётя сказала с улыбкой:
– Вот, и мне нашлась работа, надо забрать из Калани готовое кружево для важной заказчицы. А что? Всякая работа почётна, а смирение – добродетель.
– Мастерская раздаёт работу, да ещё так далеко? – Фалина удивилась.
– Конечно, почему нет? Мы всегда готовы делать добро и давать людям кусок хлеба. А у тебя в Калани есть несколько искусниц. Расспроси экономку. Этот заказ был такой срочный и дорогой, что сразу решили обраться к лучшей мастерице. К тому же она работает удивительно быстро. Сестра Корис попросила у меня благословления побеспокоить графиню на приёме в ратуше. Я немного сомневалась, но позволила.
– Передали через леди Клотильду? – Фалина очень удивилась. – И срочно, и дорого? А кто же заказчица?
– Не знаю дорогая. Да и есть ли разница?
– Тётушка! Вы верите, что этот заказ никак не связан с обещанным кружевным состязанием?
– С чего бы такие мысли? – усмехнулась настоятельница.
– Тётушка.
– Присмотрись, дорогая. Подумай сама. Я ещё слышала, что в Калани у кого-то есть коклюшки, подаренные феей, с ними кружева плетутся удивительно быстро и безупречно. Ты такого не знаешь? И того, что эти коклюшки подарены не кому-то, а тебе?
– Матушка велела отдать их Азельме. А не она ли плетёт эти ваши кружева на заказ?
– Мне это безразлично. А коклюшки, если они тебе не нужны, можешь пожертвовать нашей мастерской. Присмотрись и подумай. И постарайся, чтобы их не украли, не подменили, и вообще никто не догадался об их свойствах. И попробуй плести. Могут ли они помочь на кружевном состязании?
– Хорошо, подумаю, – пообещала Фалина.
Конечно, тётя Маргарита говорила не только о коклюшках феи – когда советовала думать и присматриваться.
В Калани их не ждали. Совсем. Но ворота открыли и впустили монастырскую карету. Графиня, которая вышла поприветствовать матушку Маргариту, была слегка растеряна и не казалась радостной. Но она пробормотала что-то вроде: ах, какая приятная неожиданность, – и пригласила к столу.
– По правде говоря, я ждала вас, дорогая графиня, – заметила настоятельница. – Фалине давно пора вернуться домой. Девушке нельзя выходить замуж сразу из монастыря.
Графиня закивала, но выражение её лица ясно говорило о том, что она не согласна с этим утверждением.
– Я заказала ей одежду на первое время, но вам придётся немедленно позаботиться об остальном, – продолжала настоятельница. – Соблаговолите написать мне, как пойдут дела. Думаю, Фалине непросто будет освоиться, но каждую неделю я буду присылать опытную монахиню для помощи и вразумления, – тетя все-таки не решалась оставить её совсем без присмотра. – Может оно потребуется и вашей юной дочери?..
Самое время было насладиться тем, как опекунша блеет в ответ что-то невразумительное – матушка Маргарита была одной из немногих, перед кем графиня немного робела. Но посидев немного для приличия за столом, Фалина отпросилась пройтись по ближней части замка – соскучилась же. Графиня чуть не пригвоздила её взглядом к месту, но настоятельница поощрительно улыбнулась и продолжила разговор.
Фалина поспешно сбежала из столовой и медленно стала подниматься по лестнице, с удовольствием оглядываясь по сторонам. Двойственное чувство: все такое знакомое и вместе с тем другое. И ещё отчего-то кажется, что всё стало немного меньше, чем было. И лестница уже, и потолки ниже, и окна – меньше чуть ли не вдвое! Понятно, что это лишь кажется. Ещё один лестничный пролёт, коридор… Вот здесь когда-то были их с сестрой детские комнаты – матушка очень сердилась поначалу, что отец приказал поселить Азельму рядом с Фалиной и одевать её в такие же платья. Она часто плакала и кричала, обвиняла отца во множестве провинностей, в том числе таких, о которых маленьким девочкам лучше было бы вообще не знать. И конечно, Азельма не получала такие же платья, что и Фалина. Она была более маленькой и хрупкой, и ей доставались старые платья сестры, которые горничные слегка перешивали. Она, кстати, не обращала внимания на платья – наверное, после жизни в деревне с матерью те платья были для неё прекрасными. Расстроилась, помнится, только из-за куклы, говорили, что долго плакала потихоньку. Это когда отец привёз им кукол, похожих, но самую малость разных, дорогих и очень красивых, в шелковых нарядах и поддельных драгоценностях. И Фалина ничуть не усомнилась в своём праве забрать себе обеих. И чего было церемониться с дочкой служанки, которой и так досталось много неположенных ей милостей?
Кажется, она была очень избалованной и скверной девчонкой. Ну предположим, теперь она это понимает, но что изменишь?..
Было самое то время, когда служанки занимались уборкой. Вот и тут горничная мыла пол в маленьком холле перед лестницей. Фалина услышала голоса и остановилась, прислонилась к стене, чтобы не быть замеченной. Да-да, подслушивать недостойно благородной девицы. Но она-то особенная, у неё дурной нрав и куча других недостатков.
Она узнала голос леди Орсы, которая что-то выговаривала горничной. Да, эта леди умела быть противной, но самое интересное, что это напрямую зависело от настроения её маменьки.
– Так куда ты уезжала верхом вчера вечером, отвечай! – говорила леди Орса. – Думаешь, мы с матушкой так это оставим? Будешь стоять на горохе, пока не ответишь!
– Я ненадолго уезжала проветриться, миледи. Я просто очень устала, мне было необходимо.
– Это отчего же ты так устала, если только и делала, что сидела в своей комнате?
– Я плела кружева, миледи. Всю ночь, а потом ещё почти весь день. От этого иногда устаешь.
– Ты мне дерзишь?!
– Что вы, миледи, разве бы я осмелилась? – судя по тому, как девушка шлёпнула тряпкой по полу, по физиономии леди Орсы она прошлась бы этой тряпкой очень охотно.
– Ты слишком долго сидела за работой. Дольше, чем было велено. А если бы она потребовалась вчера?
– Я делала всё возможное, миледи.
– Так отвечай, с какой стати ты ускакала из замка на ночь глядя?
– Устала и хотелось проветриться. К тому же старший конюх просит разминать лошадей, у него не хватает помощников…
– Думаю, сегодня ты начнёшь драить все лестницы, заодно отдохнёшь от плетения кружев!
– Как угодно, миледи. Не соблаговолите отойти немного? Чтобы я не задела тряпкой ваш подол, – девушка говорила тихо и кротко.
Собственно, этот разговор поведал Фалине о многом. Осталось убедиться, что догадки верны.
Медленно она прошла пролет лестницы, остановилась. Шла тихо, ступени ни разу не скрипнули, и две девушки, леди и горничная, её пока не замечали. Невысокая тоненькая девушка в простом платье и переднике, опустившись на колени, старательно терла тряпкой пол. Леди Орса топталась в дверях и вещала:
– И ещё матушка говорит, что ты сплела неправильно! Зубчики не такие, как на образце! Ты совсем распустилась, стала дерзкой и ленивой! Вот увидишь, она накажет тебя и не пустит ни на какой бал!
Сообщение о бале слегка выбивалось из общей темы речей молодой леди, поэтому Азельма удивилась и даже подняла голову, взглянула на эту надоевшую муху:
– Какой бал, миледи. О чём вы?
Ну конечно, это была Азельма. Фалина узнала её сразу, хоть они и не виделись уже много лет. Те же черты, и такая же красавица. Нет, стала ещё лучше.
Заодно она увидела Фалину и удивлённо замерла.
– Как это не пустит на бал! – преувеличенно удивлённо пропела та. – Нарушит приказ короля?! Что вы такое говорите, моя дорогая, в себя придите! Хотела бы я посмотреть, как ваша добрейшая матушка станет нарушать прямой королевский приказ!
Леди Орса удивлённо заморгала, Азельма уронила тряпку.
– Что вы здесь делаете? – опомнилась леди Орса. – Вы ведь ещё нескоро должны вернуться!
– Кому должна? – опять удивилась Фалина. – Монахиням? А они, напротив, считают, что я у них задержалась.
– И как это вы так нарядились?! Как на праздник! И даже не предупредили о приезде! – видимо, настроение у дочки опекунши не задалось с утра, у неё не получалось хотя бы для виду побыть вежливой.
– Я вернулась к себе домой! – радостно объяснила Фалина. – Это и есть праздник. Должна же хозяйка Калани в такой день выглядеть достойно? Здравствуй, Азельма! – она с улыбкой взглянула на сестру. – Рада тебя видеть в добром здоровье!
Та уже бросила тряпку, поднялась с колен и вытирала руки передником.
– Здравствуйте… миледи!
– Ну какая же я тебе леди! – Фалина опять широко улыбнулась – Я твоя сестра. Не узнала? Кстати, а что в Калани стряслось-то? Неурожай? Саранча налетала? Вроде не слыхали мы в Лиссе о таком. Почему это дочь барона полы моет?
Вопрос был настолько неожиданный, что и Орса, а Азельма посмотрели на Фалину с изумлением.
– Мой бедный отец, наверное, в негодовании ворочается в могиле… – добавила та сокрушённо. – Как считаете, Орса? Есть от чего отцу прийти в негодование?
– Меня следует называть леди Орсой, не забывайте! – недовольно заметила Орса, оставив в стороне вопрос негодования покойного барона.
– Правда? А я эссина Фалина Калани, дочь и наследница барона Калани! Очень приятно! – Фалина всё больше распалялась и входила в роль, держалась уверенно и весело, кусать Орсу было так приятно. – А это моя сестра эссина Азельма Калани, и она тоже дочь барона Калани, официально признанная дочь. Вы это забыли, я вижу. Да?
Потрясённая нахальством, леди Орса что-то пискнула, а Фалина продолжала:
– Там внизу сидит моя достопочтенная тётушка, матушка Маргарита. Она желает видеть вас, благословить во имя Ясного Пламени и дать вам материнское вразумление. Поторопитесь, у меня строгая тётушка!
Всё ещё сбитая с толку странностью происходящего, Орса помедлила немного, но кивнула и пошла к лестнице.
– Ведро захватите, – любезно подсказала Фалина. – Вам же по дороге? Чего ему тут стоять? Оставьте у кухни, или даже можете вылить!
Это было и вовсе вопиюще, это было вообще из ряда вон! Орса уставилась на нахалку, не понимая, неужели она не ослышалась?
– А, точно, ещё прольете. Оставьте! – душевно улыбнулась Фалина, сама аккуратно взяла ведро да дужку и переставила, освобождая молодой леди проход. – Поторопитесь, вас ждут!
Матушка Маргарита никого особенно не ждала, но, конечно, благословить не откажется.
Орса уже немного дико взглянула на неё, подхватила подол и поспешила вниз по лестнице, подальше от странных вещей, которые вдруг начали происходить в этом привычном месте. А там маменька, при которой всё хорошо и правильно, и отношение к ним обеим исключительно как полагается, и пусть только ещё посмеют…
– Ах, как я давно этого хотела, – прошептала Фалина, тоже подобрала подол и со всей силы пнула по ведру ногой в изящном новом сапожке.
Как и следовало ожидать, ведро с грязной и мыльной водой послушно полетело вслед леди Орсе, ударилось о ступеньку и щедро окатило содержимым высокородную девицу, которая уже спустилась на пролет ниже – та истошно завизжала.
– Ах, простите! – крикнула ей вслед Фалина, – я такая неловкая!
Азельма ахнула и бросилась следом за леди Орсой, но сестра схватила её за руку:
– Стой, не ходи! Зачем? Можно подумать, некому будет там над ней кудахтать? А ты кто, служанка? Ещё не хватало.
– Не надо было так делать, эссина Фалина, – с упреком сказала Азельма. – Будет только хуже, и для вас в том числе.
– Это я не тебе, я ей сказала, что я эссина, – возразила наследница Калани, не услышав упрека, – для тебя я просто Фалина, твоя сестра. Мы с тобой здесь молодые леди, дочери барона. Так решил отец, и нам грешно не уважать его волю! Отец велел, чтобы мы называли друг друга просто по именам, помнишь?
– Я помню, – Азельма опустила взгляд, – я также помню, что не все тогда с этим соглашались.
– Мне кажется, некоторые были неправы, сестричка, – сказала Фалина мягко. – Пойдем отсюда, пока нам не вздумали мешать. Я должна тебе кое-что объяснить, – и за руку потащила её по коридору, потом вверх по лестнице.
В этом закутке при покойных бароне и баронессе были кладовые и гардеробные. В одной из них стоял большой кованый сундук, истребованный юной эссиной Фалиной для себя и великодушно ей подаренный отцом. Он даже был закрыт на ключ – до сих пор! Ключ Фалина когда-то забрала с собой, но – кто знает, леди опекунша, конечно, перетряхнула всё, что её заинтересовало. Хотя ценности семьи Калани, вообще говоря, хранились не здесь.
Фалина достала ключ и сунула в прорезь, повернула. Пришлось приложить немалое усилие, чтобы старый замок щёлкнул и открылся. Вот, готово…
Кажется, всё было именно так, как она оставила когда-то. Девичьи сокровища. Несколько платьев и ленты, новые башмаки с серебряными пряжками, которые теперь не надеть, и пряжки потемнели. Маленькая шкатулка с недорогими украшениями, которые не пригодятся для «взрослого» выезда. И куклы, самое главное. Каждая уложена в отдельный полотняный мешок, так же, как когда отец привёз их из Лира. Обе с искусно разрисованными фарфоровыми мордашками и настоящими волосами, обе в пышных шелковых платьях, под которыми прятался ворох отделанных кружевами нижних юбок, в украшениях из позолоченной латуни. У одной платье синее, у другой зелёное. Обе хороши и никакой не хотелось делиться. Тогда не хотелось.
–Тебе какая нравится? – спросила Фалина.
Азельма только удивлённо посмотрела и пожала плечами.
– Я бы отдала тебе и обе, но давай разделим, пусть у нас обеих будет по кукле. Выбирай, какую хочешь.
И, поскольку Азельма продолжала молча смотреть на неё, добавила:
– И прости меня, сестричка. Очень прошу. Так уж вышло, тебе досталась в сестры очень скверная девчонка, которая об этом не догадывалась и считала себя самой лучшей. Зато теперь она кое-что поняла, для этого ей пришлось остаться одной и посидеть взаперти в монастыре. Ты мне веришь?
Азельма неуверенно кивнула – то, что происходило, было слишком неожиданно, её покинул дар речи. Вот так сразу и поверить? Это как-то слишком.
– Понимаешь, – Фалина взяла её за руку, сжала. – Я много думала, обо всем. В монастыре ко мне хорошо относились. Пусть не так, как дома, но все равно мне неплохо жилось. Тётя заботилась. Но она вся в своих делах. Я быстро поняла, что всё равно одна, и это уже навсегда. И ты – тоже одна. У нас больше никого нет, мы на самом деле не нужны никому. Но при этом мы ведь можем быть вместе. И тогда у тебя буду я, а у меня – ты. Мы сестры, разве нет? Мы будем поддерживать друг друга! Ты не веришь, да? – Фалина вздохнула.
Азульма не торопилась отвечать, и ни воодушевления, ни радости в ней пока не наблюдалось, она смотрела недоверчиво.
– Моя мать была служанкой, – напомнила она.
– Зато твой отец был моим отцом. Кстати, по древним законам дочерей вообще не делили на законных и незаконных. Только для сына-первенца это имело значение. Отец признал тебя в Храме. Ты что, тоже не хочешь уважать его волю?
– Прошло столько лет, – сказала Азельма, – то, что ты предлагаешь – слишком хорошо. Но ты предлагаешь это, совсем меня не зная? Мало ли…
Фалина рассмеялась:
– Ну я-то не рискую! Фея обещала, что ты будешь чудом во плоти, все недостатки она собрала для меня. Может быть, так и есть, но обещаю, нет, клянусь честью Калани – я ничего не сделаю тебе во вред, или гореть мне в Ясном Пламени!
– Нет, не надо ничем таким клясться! – воскликнула Азельма испуганно.
– Пустяки, я не собираюсь нарушать клятву, – заверила Фалина, не обращая внимания на возражения, – к тому же разочароваться друг в друге мы всегда успеем, так давай не будем делать это с самого начала? Так что скажешь, сестричка? Мы вместе?
– Я обещаю то же самое, – сказала Азельма. – Ничем не вредить тебе сознательно, а от ошибок пусть меня удержит Всевышний. Я возьму вот эту куклу, хорошо?
– Забирай, – Фалина вручила сестре красотку в синем платье.
– Хотя мне безразлично, какую, и если тебе хочется… – в улыбке Азельмы появилось лукавство.
Они теперь обе улыбались, глядя друг на дружку. А потом обнялись, Фалина – радостно, Азельма – всё ещё неуверенно, но это уже было неважно.
Горничная, которая разыскивала Фалину по этажам и наконец разыскала, очень удивилась, надо сказать.
– Эссина Калани, – сказала она, кашлянув, – миледи послала за вами. Миледи очень сердится.
– Да? А что случилось? – раскрыла глаза Фалина. – Ладно, неважно. Мы идем.
– За мной миледи не посылала, – возразила Азельма. – Давай я лучше… унесу кукол, – она хотела забрать куклу у сестры, та со смехом спрятала её за спину.
– Нет уж. Пойдем к миледи, вместе, хорошо? Ладно тебе, я одна волнуюсь, поддержи! И заодно попросишь благословения у матушки Маргариты. И чаю попьешь. Или уже пила? – она веселилась, зато Азельма опять смутилась, а горничная удивилась так, что чуть не споткнулась на ровном месте.
– Прошу тебя, не надо так… – попросила Азельма пощады.
– Ну пожалуйста, не возражай, – сказала Фалина теперь совершенно серьезно. – Пока тётушка там, давай обе встретимся с нашей любезной опекуншей при ней. И тебе ещё на бал ехать, а на подготовку остался день! Тебя король желает видеть на балу, ты не знала?
– Король? На бал? Ты точно не шутишь?! – Азельма побледнела и покачнулась. – Нет-нет…
Фалина только вздохнула и забрала у неё куклу, отдала обеих кукол горничной:
– Вот, отнеси пока в комнату эссины Азельмы…
