Текст книги "Песочный принц в каменном городе (СИ)"

Автор книги: Наталья Ручей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава № 17

Матвей слово сдержал. Теперь Леонид Михалыч ограничивался исключительно приветствием и прощанием. Конечно, если чтил офис своим присутствием.

Казалось, с уходом Андреевны, дела фирмы волновали его мало, даже финансовые поступления, которыми ранее интересовался дважды в день. Подозреваю, ему просто перекрыли поток неучтенки.

Меня же отсутствие Андреевны и Наташки не тяготило, а очень даже наоборот. Не смотря на жару и духоту, дышать стало легче.

С новенькими я вела себя так же, как когда-то со мной: практически игнорировала, и если общалась, то только по работе. Потом, если приживутся, можно сблизиться, а пока своих проблем хватало.

Так, совесть грызла не по-детски, что выгнала тогда Артема, периодически посещали мысли о Женьке и практически не оставляли – о Матвее. От Артема вестей не было, Матвей – без комментариев, а Женька проявился через несколько дней.

– Заеду за тобой вечером, – сказал будничным тоном, позвонив на мобильный. – Говори адрес.

Другой бы спорил – я не стала, к тому же, хотелось пофорсить, а «мерс» в этом районе появлялся куда реже, чем такси. За всех не скажу, но Ленка, за которой заехал муж на подержанной иномарке, моего знакомого оценила.

– Ну, что, видел я его, даже поговорили, – сказал Женька без предисловий, стоило мне сесть в машину. – Только он был не один, с ней. Она, по-моему, еще больше подурнела, неряшливая какая-то, он тоже. Я в этой майке его и в прошлый раз видел.

Значит, запах от одежды? Я немного успокоилась, а то уже всякого успела надумать, и тысячу раз обвинить себя в черствости.

– Сказал мне, знаю, что ты, то есть, я, с Наташкой виделся, с тобой, то есть. Я говорю: виделись, встретились случайно. А он: «Давно надо было увидеться, я так и думал». Что думал? Этой фразы я так и не понял.

Я промолчала, хотя и поняла.

– Говорит: «Видел, она похорошела? И меня не любит, и похорошела. Разве так бывает? Скоро замуж выйдет. Может быть, за тебя. Вот я вас и сведу, как она хотела. Только не отпускай ее, и не слушай никого. Потому что не вернется». – Женька перевел дыхание. – Но это все предыстория. Я не обратил внимания, то ли чай в руках, пакетик какой-то, то ли что у него, а потом подошли к ней, она курит… Я этот запах хорошо знаю… Сам на улице ошивался. В общем, травкой она баловалась. И он закурил.

Может ли увлечение травкой перерасти в зависимость или это просто баловство? Травка, подростки, идущие на кражу с легкостью, и мальчик, который привык, что им управляют. А, может, не зря так волнуется мама Артема?

– И вот еще… Он не хочет, чтобы ему помогали, а пока не захочет, никто и не поможет.

– Ты думаешь, это серьезно?

– Я думаю, он сам это должен решить. А тебе просил передать, что счастлив и скоро свадьба, и если ты захочешь прийти, то лучше не приходи, что он правильно сделал, что…

Я сглотнула ком в горле.

– Больше не думай о нем, – добавил Женька угрюмо.

Хотела сказать, что вообще о нем не думаю, но врать поленилась. Женька прав. Надо выбросить Артема из головы. Хочет жениться – пусть женится. Не так давно предлагал мне, теперь вот этой девочке – какое постоянство.

– Если хочешь, завтра вечером заеду, – высадив меня у дома, сказал Женька. – Я часто бываю в том районе, а тебе нечего там пешком разгуливать.

Ответа не требовал – уехал.

Когда на следующий день я вышла из офиса, машина уже стояла.

К хорошему привыкаешь быстро – и я привыкла. Более того, ждала – скорей бы вечер, чтобы увидеться снова. Уже не было напряженного молчания, мы могли долго кататься по городу, бывало, что Женка оставлял меня у моего подъезда и уезжал без каких-либо обещаний, бывало – сидели в машине и болтали несколько часов о пустяках, бывало – просто слушали музыку и смотрели в боковые стекла, словно не решаясь взглянуть в глаза.

Нам было легко вместе.

И мы были вместе практически ежедневно, за исключением выходных, хотя однажды Женька позвонил с приглашением развеяться именно в воскресенье. Я даже день перепроверила на календаре – не верилось.

– Ты уверена, что планы не поменяются? – ему не верилось так же.

– А ты?

Как потом оказалось, оба мы думали, что наша личная жизнь просто кишит любовными приключениями, и оказались неправы.

– Ну что, прокатимся? – предложил Женька, заехав за мной.

Да, вытащить его из машины – дело нереальной сложности. На мои редкие предложения пройтись, он с ехидной усмешкой отвечал:

– Ты мне еще на трамвае проехаться предложи.

Женька многого добился сам, не смотря на богатых родителей. Да, они снабдили первоначальным капиталом, связями, но он развил новое направление в их бизнесе и возглавил его. Что-то связанное с производством и перевозками. Женька в подробности не вдавался, а я не настаивала.

Машина стала не только его визитной карточкой, не только напоминанием о том, как он вкалывал, чтобы ее купить, она стала частью его. И не скажу, что мне это не нравилось – быстро, удобно, комфортно и все такое, но когда вместо того, чтобы спуститься пешком к Морвокзалу, Женька намерился подъехать к нему на машине, я запротестовала.

– Останови, – попросила, и вышла из машины. – Пойдем, воздухом подышим.

– Там жарко, а здесь кондиционер, – сопротивлялся Женька.

– Выходи, – я не собиралась сдаваться, – надо ноги размять.

– Я их постоянно разминаю. Вот видишь: две педали.

– Жень, посмотри, вон люди, вон солнце. Ты давно просто гулял?

– У меня на это нет времени.

– Сегодня есть. Пойдем.

Я подошла к машине с его стороны, потянула за руку. Он упирался несколько минут, пока сзади не начали сигналить машины. Психанул, назло им включил аварийку и вышел.

Со мной не разговаривал, даже смотрел в противоположную сторону – видно, злился, что вообще пригласил, а потом я его потеряла. Осматривалась вокруг – толпа есть, а Женьки нет. Неужели вернулся в машину?

Медленно пошла к Морвокзалу, Женька догнал меня с большим воздушным шариком в руках.

– Прикольно, правда? – спросил насмешливо.

Шарик впихнули мне в руки, и я сразу вспомнила о Винни-пухе. Что-то мне кажется, это была маленькая месть за мою настойчивость, но выход нашелся: подарила шарик одному забавному карапузу в пестрой одежде.

– Ты хоть знаешь, где мы идем? – спросила у молчаливого спутника. – Это Дерибасовская.

– Ты еще скажи мне, что это за город, – ворчал Женька, но я видела – напускное.

И вдруг опять исчез, а вернулся с двумя шарами воздушной ваты.

– Я думал: ее уже не продают, – сказал с довольной улыбкой ребенка.

– Тебя ждет еще море открытий.

Постояли возле Потемкинской лестницы, переглянулись и – вниз, по бесконечным ступеням. К морской глади, кораблям, катерам, ветру.

Женьке там быстро наскучило.

– Ладно, – сказал он, зевнув. – Притомился столько ходить, пойду узнаю, есть ли места на катере, что отправляется.

Он поднялся на катер, вернулся через пару секунд, недовольный, я бы даже сказала, раздраженный.

– Занято. Пойдем.

– Куда? – удивилась я. – Снова вверх по лестнице? Ты же устал – давай подождем.

– Я хочу пройтись.

Только я собралась пристать с подозрениями, как увидела спустившегося с катера Артема. И он направлялся к нам. На палубе с улыбкой сытой кошки стояла его девочка с неухоженными волосами.

– Привет, – сказал Артем, приблизившись.

– Привет. – Женька сделал шаг вперед, едва не заслонив меня полностью.

– Рад, что вы вместе. – Артем улыбнулся, бросил осторожный взгляд на катер. – Я же говорил, что так должно быть.

Он плечом оттеснил друга, посмотрел мне в глаза.

– Так ты придешь на свадьбу?

Свадьба. Приглашения. Белое платье невесты. Не с ним. Не со мной. Хотелось кричать, но я тихо спросила:

– Приглашаешь?

– Конечно, – Артем сделал еще шаг ко мне, но снова вступился Женька – и он отступил. – Я бы тебя даже дружкой взял, но, думаю, что откажешься? Да, Женька?

Женька молчал. Смотрел на меня и словно приказывал: и ты молчи! Я молчала. Артем снова обернулся – его стерва-девочка недовольно переминалась с ноги на ногу и махала рукой.

– Прости, – бросил Артем, отвернулся, тихо добавил: – Пожалуйста.

И убежал к ней.

Глава № 18

Я бросила вату в воду.

Такие встречи – хорошая проверка чувств. Ничего нет. И это мерзкое слово «пожалуйста», которое он так часто произносит. На зло, потому что знает, как я его ненавижу, потому что мне оно никогда не помогало, потому что детство прошло, потому что вокруг реальность.

Спасибо Женьке – не лез с разговорами. Молча ждали возвращения катера. Он вернулся не по времени быстро – не прошло и пятнадцати минут, все выходили с каким-то возмущением, поспешно, словно бежали.

– Что там случилось?

Я заметила Артема, к которому прижималась его пассия и удивленно ахнула. Волосы ее свисали мокрыми паклями, одежда прилипла к телу, выставляя напоказ ребра, в руках она держала свои кроссовки, гордо вышагивая в мужских носках в серую полоску. Футболка Артема так же была влажной, даже вода капала, словно одел на тело сразу после стирки.

Когда они проходили мимо нас, девочка дернулась, но Артем ее удержал.

– Нет, – сказал тихо, сильнее прижал к себе, но она рассмеялась, вырвалась и побежала. Артем – следом за ней.

– Что это было?

– Тебе важно? – Женька только плечами пожал.

Действительно, какое мне дело? Вот бы любопытство унять – и все. Личного интереса нет. Ни с того ни с сего я раскашлялась и поняла – врать себе так же грешно, как и чужому, может, даже больше.

– О, Наташка!

Голос не показался мне знакомым, но я инстинктивно обернулась. С катера спускалась Татьяна, дочь моей бывшей директрисы из магазина. Еще один день нежелательных встреч?

– Жаль, что вы опоздали, – сказала Татьяна, с интересом рассматривая моего спутника. – Познакомишь?

– Евгений. Татьяна, – представила я.

Женька приветливо улыбнулся. Кажется, Татьяна ему понравилась. Кажется, это было взаимно.

– Какое интересное знакомство, – кокетливо протянула Танька, подтверждая мои предположения. – Сегодня вообще стоило выйти из дома – такое по телевизору вряд ли покажут. Так реально, такая драма!

Татьяна закатила глаза и ахнула. Я подумала, что хорошо бы запомнить этот маневр и применить по случаю, чтобы кто-нибудь пускал на меня слюну так же, как сейчас Женька на Татьяну.

Я могла увести его с Морвокзала прямо сейчас, но я спросила:

– А что случилось?

– Да ерунда какая-то. Девицу видели? Мокрая, зачуханная, волосы еще не прокрашенные… Прыгнула с катера. Представляете? Я как раз сидела рядом, она ему сделала скандал и прыгнула. Парню своему… Я в шоке! Хорошо, спасатель на борту – сиганул за ней. А ее парень белый весь, тоже в шоке, стоял, смотрел, как она барахтается. Я все думала: прыгнет или нет, ну, за ней, она же тонула… Он молчит. Тогда я начала кричать, и ее успели спасти. Ужас! Ужас! Хорошо, хоть не сильно темно. В общем, я сегодня сделала доброе дело.

Я натянуто улыбнулась. Еще одна галочка «сделано».

– А вы поедете сейчас? – Татьяна умудрялась щебетать, бросать игривые взгляды на Женьку, сочувственные – на меня и еще смотреть в зеркальце и красить губы. – Я бы не советовала. Похоже, у спасателя нервный срыв. Кстати, тебя рада видеть. Выглядишь чуть лучше, чем в «Персике».

– Рабство никому не было к лицу, – сказала я. – Пока?

Она надула губки, помахала мне рукой и елейно протянула:

– До встречи, – глядя на Женьку.

Я заметила, как она всунула ему в руку визитку, и демонстративно отвернулась к морю. Чтобы и вовсе не мешать, оставила их наедине.

– Симпатичная, – сказал Женька, остановившись у меня за спиной.

– Знаю, – я обернулась.

– Не заметил, что ты знаешь, – усмехнулся. – Из-за нее я бы не вышел из машины. Пошли обратно – там хоть психов нет.

О том, что в тот день случилось, мы больше не говорили. Возможно, я бы и хотела обсудить странные события на катере, но кроме Женьки ни с кем не хотелось, а его не было.

Как в воду канул. Несколько раз я набирала его на мобильном, но или шли унылые гудки, или оператор сообщал, что абонент недоступен. Не хочет быть доступным – не надо.

Уеду в командировку, подумала я, и развеюсь, все, что могло быть, но не было, забудется. В Николаеве заболел офис-менеджер, филиал плакал, что некому делать накладные, а мне хотелось, пусть ненадолго, тоже стать недоступной.

Встреча в Николаеве была не такой помпезной, как в Киеве – на автовокзале встретил водитель, а не директор, но меня это даже порадовало. Не люблю суету вокруг, да и причин для нее нет. Но едва успела так подумать, директор филиала подъехал сам.

– Не хочу, чтобы осталось плохое впечатление о нас, – сказал дружелюбно. – Мы вам рады. Очень.

Ну, кто после таких слов станет обращать внимание на сущие пустяки: унылый вид из окна гостиничного номера?

Я настроила себя на позитив, когда поехали в офис, но коллектив оставлял желать лучшего. Торговые представители собрались около четырех-пяти вечера, гудели, пили кофе, гоготали, заказы мне сбросили на обрывках в произвольном порядке около восьми и счастливые, разошлись.

А я?

А я освободилась около двух ночи. Но до этого успела узнать у разговорчивого водителя, снабдившего бутербродами и кефиром, что их офис-менеджер не заболел, а сбежал, и такое случалось уже не раз.

Я тоже хотела сбежать, но подумала, что успею сделать это завтра, после того, как скажу в лицо все, что думаю о таких работниках и после того, как их директор, скорее всего, сам выставит меня за дверь.

Не знаю, спала ли, потому что едва легла, пришлось вставать. Настроение мое не улучшилось, и я решительно переступила порог офиса. Заняла выжидательные позиции в кабинете офис-менеджера-бегуна, потягивала вкусный кофеек с шоколадкой участливого водителя и рисовала красным маркером кубики.

Красивые кубики. Яркие.

Когда все сотрудники были в сборе, я взяла этот маркер, подошла к их пустующей, идеально чистой, настенной доске и сказала:

– Отныне заказы принимаются до шести вечера.

Нарисовала на доске «18,0».

– В офис вы приезжаете к пяти – максимум, а пить кофе можно параллельно написанию заказов. Второе: в таком виде, на огрызках, – бросила на стол клочки бумажек, которые они мне принесли вчера и которые я большим усилием воли еще не бросила в корзину для мусора, – принимать не буду. Есть специальная форма, которую попрошу запомнить и заполнить. Третье, так как сегодня мы потратим время на обучение, и это значительно задержит процесс, все сидят до тех пор, пока я не выбью последнюю накладную. Потом разбирают их, сами степлируют и раскладывают по маршрутам. Маршрут составляет водитель. Все понятно?

Картина из открытых ртов забавляла, но с серьезного настроя я не сбилась.

– Вопросов нет. Замечательно. Спасибо за понимание.

Я удалилась в отведенный мне кабинет, но у двери задержалась, прислушиваясь к реакции. Если директор филиала скажет уходить, он дурак – завтрашняя отгрузка не состоится, а моя сумка с вещами даже не разбиралась.

– Правильно, – услышала его голос. – Нужен порядок.

Таки директорами дураки не становятся. Я облегченно выдохнула и села за компьютер, ожидая первопроходцев, которые начали подтягиваться буквально в течение получаса.

Могут, когда хотят.

– Знаете, – Тарас, директор филиала, зашел в кабинет, где я усердно била по клавиатуре. – Давно так надо было. Наш офис-менеджер, к сожалению, не мог ими управлять.

Я промолчала, хотя и тянуло сказать, что это не входило в ее обязанности. Мне вообще было откровенно жаль эту девочку – ежедневно сидеть до двух ночи? Увольте. Мне хватило одного раза.

Я ждала, что Тарас найдет ей замену или хотя бы найдет ее, потому что жить в гостинице, в чужом городе, мне не нравилось. Да и вечера теперь были свободными, и слишком много времени тратилось на обдумывание: как там этот, как там тот, и где тот, о ком лучше не думать.

Женька мне нравился, и хотя до его исчезновения наши отношения можно было охарактеризовать как дружеские непонятные, уверена, это было взаимно. На второй день в Николаеве, когда телефон притворился мертвым, я сделала еще одну попытку ему дозвониться и снова потерпела фиаско. Уверенность сникла.

Хорошо, мы не любовники и не друзья, он не обязан мне перезванивать, только подумала так, как мобильный встрепенулся.

– Ты где? – услышала голос Женьки. – Николаев? Я там завтра буду.

– Зачем? – задала я глупый вопрос и тут же получила отпор.

– У меня свои дела, но если хочешь – встретимся, поболтаем.

Если хочешь… Я вспыхнула, но ответила беспечно:

– Не то, чтобы сильно, но если настаиваешь…

Он рассмеялся.

– Давай заеду в офис к восьми, я знаю, где он находится. Не засиживайся, как ты любишь, а то еще обратно возвращаться.

То ли от предвкушения встречи, то ли заказов было больше, освободиться пораньше не удалось. Женька поднялся в офис.

– Эй, без фанатизма, – зашел ко мне в кабинет, нагнулся, чмокнул в щеку, и как ни в чем не бывало, удалился. – Я жду внизу.

Ждет. Меня. А я?

Я выбила накладные, отпустила агентов, но выйти не спешила. Не знала, как себя вести. Что скажу? Что у нас вообще общего, кроме Артема, которого, я, кстати, не хочу вспоминать.

Женька снова зашел в офис.

– Привет.

Подошел ко мне. Провел рукой по щеке, прикоснулся к губам.

– Привет.

– Иди ко мне, – потянул на себя, прижал, губы у моего уха. Я слышала дыхание – ровное, глубокое, сердцебиение – спокойное, шепот – едва различимый. – Иди ко мне. Моя девочка, моя маленькая девочка… Я соскучился.

Я обняла его, положила голову на плечо и вдруг заметила в дверях мужскую фигуру.

– Жень…

Он обернулся, но мужчина уже вышел из тени. Тарас.

– Наша офис-менеджер нашлась, – сказал он. – Завтра выйдет на работу.

Тарас засыпал меня благодарностями, а после сказал:

– Повезло Лене. Я скажу, чтобы выписал тебе премию. А это от меня. Нормально будет?

Тарас протянул конверт, я вскрыла – триста гривен.

– Спасибо.

Надеюсь, Тарас не обратил внимания на Женькин смешок.

– Немного, – сказал чуть смущенно. Значит, обратил. – Но больше бюджет не позволяет. Завтра уедешь? Если хочешь. Я бы мог показать тебе город.

– Мы поедем сегодня, – ответил Женька, – ночевать будем уже дома.

Прощаясь с Тарасом, подумала: интересно, у кого дома? Взгляды Женьки, которые он умудрялся бросать, не переключая внимания от дороги, выглядели многозначительно.

– Расслабься, – сказал Женька с теплотой в голосе, словно прочтя мои мысли.

Я попыталась подчиниться.

Мне всегда хотелось встретить мужчину, которому захочется подчиниться, который сам будет принимать решения, для которого я буду маленькой девочкой.

И еще мне ужасно хотелось его обнять. Прямо сейчас, когда машина мчится с неимоверной скоростью.

– Ты всегда так доверяешь водителю?

Я отвела взгляд от дороги.

– Ты полностью отключаешься, – сказал Женька. – Смотри, грузовик, – навстречу, действительно, неслась машина, – и если я немного поверну руль, мы разобьемся, а ты этого даже не увидишь.

Промолчала, но стало страшно. Женька способен на это. Почему я решила, что способен? Потому что редко шутит, потому что с ним всегда все серьезно, потому что глаза у него сузились, потому, что он, действительно, повернул руль, и когда до столкновения оставались доли секунды, резко дал вправо. Машина развернулась, шины взвыли, бесконечные минуты, мы замерли.

Живы. Пока.

Наши глаза встретились, и я отчетливо увидела смерть. Она была рядом, сидела с нами на заднем сиденье, она пряталась в его глазах.

Я провела рукой по его лбу, ресницам, подбородку, прикоснулась к губам – сухим, жарким. Стало трудно дышать, не смотря на систему хот-фрост, – от его близости, от жара его тела, от его глаз, от его поцелуя. Требовательного, не просящего, настойчивого, долгого. Оказывается, я совсем не умею целоваться, не знала, как реагировать, что делать, плыла по течению, таяла, потому что раньше целовала я.

Я не могла оторваться, не могла отпустить, не могла оттолкнуть. Мне было то жарко, то холодно, хотелось сбросить одежду и наоборот, застегнуться на все пуговицы, хотелось быть ближе и как можно дальше. Хотелось бежать.

– Я приехал за тобой, – сказал Женька, снова нажав на газ.

Я не ответила, восстанавливая дыхание. Значит, не было никаких дел в Николаеве, значит, он здесь только из-за меня, значит…

Что это может значить?

Глава № 19

Машина остановилась у высотного дома по улице Щорса. Подъезд Женьки. Подъезд Артема и его мамы. И я должна снова в него зайти?

– Пойдем.

Приходить в гости в двенадцатом часу ночи – это, мягко говоря, неприлично, и если Женька думает, что я соглашусь на очередные смотрины…

– Я ни с кем не собираюсь тебя знакомить, – он вышел из машины, обошел с моей стороны, подал руку и буквально вытащил на улицу. – По крайней мере, сегодня. Я один живу.

Я облегченно выдохнула. И тут же замерла.

– Да не бойся ты, не трону. Просто устал немного, а на такси тебя не отпущу.

Убедительное объяснение или мне просто хотелось в него верить, но больше я не возражала. Да и Женька действительно выглядел уставшим.

В коридоре его квартиры я замешкалась, с опаской прислушиваясь – мне казалось, что сейчас его родители проделают такой же трюк, как когда-то мама Артема – выскочат из-за угла.

За это время Женька успел переодеться и вынести одежду для меня – майку и белые брюки. Моя сумка с вещами осталась в багажнике его машины.

– Убедилась? – спросил насмешливо. – Ты в душ или хочешь перекусить?

– Нет.

– Ясно, – он улыбнулся, – дверь в ванной закрывается.

Я вспыхнула, но комментировать не стала.

Когда я вышла из ванной, на маленьком столике в зале уже стояли две тарелки борща (мало похоже на будни холостяка), фрукты и всевозможные нарезки.

Есть почти не хотелось. Когда тебя рассматривают – кусок в горло не лезет, а когда тебе хочется выглядеть при этом красиво, ты скажешь, что не голодна – что я и сделала.

Женька убрал со столика сам, потом отлучился в спальню, чтобы расстелить мне постель, а когда я легла, зашел в комнату.

– Ты не против, если я лягу вместе с тобой?

– Просто ляжешь?

– Да, если ты не захочешь большего.

– Не захочу.

Он улыбнулся, скрылся в душе, вернулся в одних трусах-боксерах и лег рядом. Я накрыла его простыней, но он ее скинул, сказав со смехом:

– Жарко.

Издевался – было видно по ухмылке и по глазам, которые просто впивались в мои. В жалкой попытке уснуть, я отвернулась к стенке, несколько раз беспокойно покрутилась, обернулась к Женьке.

Он смотрел на меня. Рассматривал меня. Я скинула с себя простынь, перевернулась на живот, ответив тем же.

– Ты красивый, ты знаешь?

Он тихо рассмеялся:

– Обычно это говорят женщинам.

– С тобой жарко.

– Разденься. Ты же не спишь дома в брюках?

Я замешкалась. Дома я и с мужчиной не сплю.

Он снял с меня брюки и лег обратно, почти не прикоснувшись. Создавалось впечатление, что я его мало волную.

Я снова отвернулась к стенке – и снова к нему… Провела рукой по его лицу, глазам, груди – он вздохнул, но не ответил. Я набралась смелости, провела пальцем по его губам, но когда попыталась поцеловать – потолок резко взметнулся вверх. Женька перевернул меня на спину, прижал своим телом к постели.

– Целовать буду я.

И опередив возможное сопротивление, приступил к сладким угрозам. Стало еще жарче и еще невыносимей быть рядом с ним, подчиняться ему, хотеть большего и стопориться надуманными страхами.

Мне казалось, что дверь в спальню откроется и зайдет мама Артема, посмотрит с упреком и скажет словами Андреевны: «Ну, и дрянь же ты!» или зазвонит мой мобильный, и я услышу голос несуществующей девушки Женьки, которая скажет: «Убирайся! Это мой город! Убирайся!»

Чем ближе, чем жарче, чем желанней становился для меня Женька, тем отчетливей мне казалось, что я сейчас на чужой территории. Я попыталась освободиться.

– Женька, подожди… Женька, все, я задыхаюсь…

Он облокотился о подушки, внимательно посмотрел в глаза, отстранился.

– Спи.

Я свободна.

Но, получив желаемое, я сама потянулась к нему. Обняла крепко, услышала громкое сердцебиение под своим ухом и уснула.

После этой ночи Женька снова пропал.

Уже около двух недель не приезжал, не звонил и, судя по монотонному голосу оператора, не включал свой мобильный. Скорее всего, поменял симку, подумала я и чтобы отвлечься, стала больше общаться с Ленкой. Мне было скучно, она пыталась загладить свою вину, потому сошлись мы быстро.

Нашим любимым местом стал бар «Маска» – уютный, с виду неприметный, но внутри – внимательный бармен, неразведенные напитки (Ленка-знаток), сумрачное сочетание черного и фиолетового, искаженные лица трагиков на стенах, напоминавшие о призрачности настоящего, холод.

Последнее относилось к внутренним ощущениям, к моей неготовности снова растаять от мужского внимания. Еще один молодой человек бросил меня – еще один, и значит причина во мне, но мне надоело самокопание. Я развлекалась.

Боулинг, дискотека, шашлыки у моря, почти ежевечерний шейк в «Маске» – не было времени скучать или как студентка-первокурсница смаковать вкус поцелуев, рыдая в подушку. Я жила. Перестав ждать и почти устав верить. Жила настоящим, искаженным ошибками прошлого, но оно было моим и доступным.

А ошибки… Маркес не врал – возвращаются.

Мы сидели с Ленкой в «Маске», когда она вспомнила, что у Наташки сегодня день рождения и намекнула, что она уже давно меня простила и все такое, и вообще друзей не хорошо оставлять в такой момент без поздравлений.

– Предлагаешь, чтобы я позвонила? – спросила я.

– Предлагаю ее пригласить к нам.

Могу поспорить, наше спонтанное приглашение было оговорено заранее, потому что чисто случайно она оказалась в этом районе, именно в это время, и в баре появилась уже через десять минут. Я едва успела вернуться с букетом ромашек из цветочного по-соседству.

– Ну, поздравляю, – сказала, отдав цветы.

– Ну, спасибо, – улыбнулась Наташка. – С меня причитается?

– Ну, если ты так считаешь…

– Чудики! – рассмеялась Ленка. – Хватит ворошить прошлое. Мирись, мирись и за стакан берись!

Я тоже не удержалась от смеха, и вдруг, обернувшись, увидела Женьку. Он зашел в бар вместе с Татьяной. Наверное, лицо меня выдало, потому что Ленка сказала:

– Так вот почему ты перестала упоминать Артема. Хорош. Состоятелен. Но… занят и…

– Я знаю, – огрызнулась я, отвернувшись от парочки, – и она – одесситка. Ты ведь это имела в виду?

Ленка и Наташка промолчали. Я уже как Нострадамус, считаю их явные мысли.

– Заказ уже сделали? – перевела разговор на более приятную тему.

– Мартини, – сказала Наташка и вернулась к теме не очень. – И кто это?

– Женька, – ответила я и настояла на теме, предложенной мной. – Ты пила когда-нибудь водку?

– А ты?

Итак, мне удалось отвлечь внимание от своей персоны и той, что села за столиком в темном углу, в аккурат под маской клоуна, хохотавшей на покатой стене.

Мы опрокинули по первой стопке. Без долгих размышлизмов догнались второй и третьей. Настроение появилось, а вместе с ним смех и безразличие к парочке за столиком в углу. Сидят, наблюдают, и что? За ними наблюдает клоун.

– Милым леди, – официант принес бутылку шампанского, и кивнул головой на соседний столик. Двое симпатичных парней с улыбкой ждали нашего решения.

– Армани и Кляйн, – оценила Наташка и позволила официанту разлить шампанское. – Пусть присоединятся?

Ленке было все равно, а мне на руку – я даже постаралась использовать тот прием, что Танька применила к Женьке на Морвокзале. Закатила глазки и приоткрыла губки. Должно быть, сработало – один из парней сел рядом со мной.

– Артем, – представился он и кивнул на приятеля. – Евгений.

Переглянувшись, мы с девчонками расхохотались.

– Ну, – спросила Наташка, – кого выбираешь?

– Женьку, – не долго думая, ответила я.

И услышала за своей спиной вкрадчивое, на выдохе:

– Правильный выбор. – И шепот у самого уха: – Иди ко мне.

Женька.

Я затрепетала и не сопротивлялась, когда он взял меня за руку, заставив подняться. Пошла следом, как завороженная, но чары развеялись, когда в дверях мы столкнулись с Татьяной.

– Ты же говорил, что она – девушка твоего друга, – прошипела Татьяна, сверкнув глазами и ткнув в меня длинным нарощенным коготком.

– И не врал, – спокойно ответил Женька, откинув ее руку. – Теперь это моя девушка.

У меня подкосились ноги, и я крепче схватилась за его руку. Женька оттеснил Татьяну, и мы вышли на улицу.

– Иди ко мне, – сказал Женька. Он уже подошел к своей машине, а я продолжала стоять у бара.

Этого ли я хотела? Неопределенности? Поманил меня пальчиком и я, как кошка, послушно бегу следом?

– Ну? Я жду.

Он раскрыл объятия, а я, поразившись такому самомнению, расхохоталась.

– Ты бесподобен.

– Итак? – Он нетерпеливо взмахнул руками.

– Увидимся через две недели, – бросила я и развернулась, чтобы уйти.

Или остаться?

Я сделала шаг и задумалась. Почувствовала губы на своей шее, увернулась от поцелуев.

– Подвези меня домой, – попросила. – Ноги гудят от босоножек.

– Я только потому и подошел, чтобы сыграть роль таксиста, – усмехнулся Женька. – Ты же совсем пьяна, а в таком состоянии, да еще с двумя кавалерами, которые слюну на тебя пускали…

– Ты совсем рехнулся?

Разозлившись, я решила, что неплохо доеду на общественном транспорте, остановка всего в двадцати метрах.

– Приключения не закончились? – Он схватил меня за руку, заставив остановиться, но я высвободила руку и уверенно пошла вперед.

– Правильно, – услышала за спиной, – пройдемся.

Женька догнал меня и пошел рядом, потом снова схватил за руку и, не давая времени вырваться, прижал к себе.

– Прости, – сказал тоном человека, которому не нужны извинения. – Я хотел подумать.

И это должно было объяснить его исчезновение? Если он думает, что я так легко возьму и прощу, что я тряпка…

Он поцеловал меня, и я подумала, что есть нечто много приятней, чем выяснение отношений.

– Поехали домой, – сказал Женька, когда мои губы распухли от приятностей. – Не трону. Обещаю.

Я почувствовала, что сегодня мы не ограничимся поцелуями, как в прошлый раз, но поехать к нему домой согласилась.

– У тебя было много мужчин? – спросил Женька, доставая из холодильника нарезки. Я принюхалась – не те ли, что остались несъеденными в прошлый раз? Но копчености пахли настолько вкусно, что живот в предвкушении заурчал.

– Я идиот, – смеясь, сказал Женька, – сначала нужно было тебя накормить, а потом приставать с поцелуями и расспросами.

– Тебе в подробностях?

– Я же сказал, что я – идиот, – его голос звучал раздраженно. – Проехали эту тему.

– Смотри, а то я могу сосредоточиться и подсчитать.

Он метнулся ко мне так быстро, что я испуганно моргнула. Прижал к дивану своим телом и, усмехаясь, прошипел:

– Никто, ни один из них, не ляжет между нами, ясно? Когда ты со мной, ты будешь представлять на себе только меня, ясно?

Я поспешно кивнула и он тут же отстранился, продолжив как ни в чем ни бывало, доставать продукты.

– К тому же, те двое не стоят пристального изучения.