Текст книги "Дом для Странника (СИ)"
Автор книги: Наталья Прутова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 54 страниц)
Глава 43. «Ящик Пандоры или как не дать сойти с ума другу»
Первое Отражение, Франция, замок Бражелон, 14 июля 1619 г
Макс печально смотрел, как Кристоф, сидя на заваленной бумагами и книгами, кровати читает очередную легенду, принесенную ему из Отражения. Несмотря на поздний вечер, тот не собирался делать перерыв. Завтра его 26 день рождения. Ровно год с той памятной ночи. С каждым днем друг все больше становился похож на ангела. Или на привидение. Это с какой стороны посмотреть. Почти прозрачная белая кожа, черные глаза, лишь изредка становившиеся серыми, грустная улыбка. Граф почти ничего не ел, спал пару часов в сутки и иногда целыми днями не менял выражение холодной отрешенности на лице.
При любом намеке на то, что они нашли амулет или вариант проникновения в Реальный мир, Кристоф заставлял Макса брать его с собой в Отражения, что не добавляло ему здоровья. При этом дела шли в гору, замок сиял, Старосты не могли нарадоваться возвращению Кристофа. Но Макса пугало другое: дверь в покои Дианы так и не была открыта, и князь не без оснований думал, что упрямство графа доведет его до беды. Ситуация напоминала историю с пружиной, которую сжимают все сильнее и сильнее, но в один прекрасный день она либо сломается, либо вырвется из рук, и тогда мало не покажется никому. Князь тяжело вздохнул: настала пора принимать решительные меры.
– Кристоф, посмотри на меня, – ноль эмоций.
– Кристоф! Ау! – В ответ невнятное мычание. – Хорошо, ты сам напросился.
Макс подошел к потайной двери в спальню Дианы и легко отодвинул небольшой шкаф, закрывавший ее. Положил руку на хитро спрятанный рычаг и тут же был мягко, но неумолимо прижат к стене.
– Что это ты делаешь, дорогой друг? – Граф крепко держал Князя, не давая сделать ни одного движения. Но Макс, успевший ухватить рычаг, вовсе не собирался его отпускать.
– Догадайся с трех раз. Открываю ящик Пандоры.
– Я запрещаю тебе. – Обычно после такого тона все вокруг бросались выполнять любое приказание графа, не задумываясь ни на секунду. Макс усмехнулся.
– Тон смени, Кристоф. Ты забыл, с кем разговариваешь? Сейчас я открою эту дверь, ты зайдешь в нее и побудешь там немного в одиночестве, пострадаешь часик как следует. Потом я тебя оттуда заберу, и дальше мы будем жить так, как скажу я.
– Не дави на меня. Я не готов, Макс.
– Ты никогда не будешь готов, братишка. Чем дольше ты откладываешь это, тем хуже тебе будет.
– Наверное, ты прав. Но..
– Замолчи, тряпка. Ты у нас умник, но ни черта не понимаешь в чувствах. Привык за тысячелетия страдать и теперь продолжаешь! У тебя есть час и время пошло.
– Как я успею вдоволь настрадаться всего за один час! – Возмутился Кристоф и увидел победную улыбку Макса. – Вот дьявол, ты меня провел.
Князь дернул за рычаг, и часть стены бесшумно отошла в сторону, открывая небольшой переход. Граф замешкался, но Макс не дал ему ни единого шанса и просто втолкнул в проем, закрывая позади него дверь.
– Ну, ты мне еще за это ответишь. Когда-нибудь.
Кристоф нажал на рычаг и дверь послушно отошла в сторону, открывая спальню Дианы и кровать под большим балдахином…
«Она сидит на нем, плотно обхватив его бедра ногами, и водит тонким сильным пальцем по мышцам груди и живота, обводя их одну за одной. Это сводит с ума. Хоть она и запретила ему, но он не может удержаться и начинает делать с ее прекрасным телом тоже самое. „А почему ты перенесла нас в свою спальню, а не в мою? – Потому что в моей нет твоей одежды“ Он смеется, целует ее и одним движением переворачивает, прижимая к постели своим телом, не отрываясь ни на миллиметр и задавая ритм движения ее бедер своими».
Кристоф вошел в комнату и огляделся. Света большой свечи и почти полной луны было достаточно, чтобы разглядеть спальню во всех подробностях. Но ему это и не нужно было, он помнил ее и так. Тоска в нем уже расправила крылья. Граф оперся рукой о дубовый стол.
«Она прижимает его к столу, вынуждая опереться на него рукой. Забирает бокал с вином. Ласковые губы спускаются все ниже по его груди, животу. Что она задумала? „Я хочу попробовать. Но не вино. Я хочу попробовать на вкус тебя“. Он почти сходит с ума от невероятного наслаждения. „Ты вкуснее любого вина“. Ее чуть хриплый от удовольствия голос и слова снова выкидывают его в другой мир. Но едва затихла дрожь, он подхватывает ее и кладет на стол, попутно скидывая с него все, что могло ему помешать. „Моя очередь, родная“ И она выгибается от наслаждения под его губами, сжимая руками его голову».
Тоска заполнила каждую клеточку его тела. Кристоф огляделся по сторонам в поисках утешения и забрался в постель. И только тогда понял, что свеча горит не просто так. Она освещала портрет, которого не было здесь раньше. Он поднял на него глаза и…
«Сентябрь. Яркий солнечный день. Голубое море Испании и горячий песок под ногами. Распахнутая до половины груди рубашка, закатанные рукава и штаны. Диана появляется из-за большого камня в темно-синем купальнике: маленькая юбчонка и лифчик. Оставаться спокойным нет никаких сил, и он ныряет в море, спасаясь от искушения и слыша ее смех.
Он сидит на песке и смотрит, как она выходит на берег. Купание ему не сильно помогло, он хочет ее еще больше, чем прежде. Она само совершенство. „Ой, медузы, не повезло мне“ говорит его принцесса и пулей выскакивает на песок, потирая покрасневшее бедро и живот. Он мгновенно оказывается около нее, встает на колено, чтобы рассмотреть ожоги поближе.
Проводит рукой по идеальному бедру, убирая красную волнистую полоску, и чувствует ее руки в своих волосах. Поднимает на нее взгляд и целую минуту они просто смотрят друг другу в глаза. Он видит желание и любовь в серебре ее зрачков и с трудом заставляет себя перевести взгляд на красную полоску ожога на ее животе. Непреодолимая потребность поцеловать ее сводит его с ума, а губы находятся прямо напротив следов медузы на ее прекрасном теле. Что ему остается? И он начинает прокладывать дорожку из поцелуев по ее животу, успокаивая, залечивая и наслаждаясь каждой секундой, понимая, что пропал. От неизбежного их спасает смущенный голос.
– Ох, простите, я не хотел вам мешать.
Кристоф встает так, чтобы загородить собой Диану, но она ныряет под его рукой и привычно прижимается спиной к его телу. Он тяжело вздыхает, но покорно обвивает ее талию своими руками, наслаждаясь теплой гладкой кожей.
– Диего Родригес де Сильва Веласкес, художник. Еще раз простите меня, но я не смог удержаться. Я никогда не видел так идеально подходящих друг другу людей. Позвольте мне нарисовать вас. Я прошу!
– Да, конечно! Кристоф, ты даже не представляешь, как нам повезло! Вы будете великим художником, Диего.
– Вы льстите мне, сударыня.
– Принцесса Конде, сударь. – Поправляет его он. Она умоляюще смотрит на него.
– Хорошо, один портрет, но мы должны переодеться.
– Ты страшный зануда, виконт де'Бражелон, и когда-нибудь я тебе отомщу».
Они провели несколько прекрасных дней в гостях у Диего, который рисовал тот портрет, что висит теперь у него в спальне, и уговаривал их повторить для него сцену, что так впечатлила его на пляже. Тогда Кристоф на уговоры не поддался. Так или иначе, но хитрый Веласкес все равно нарисовал второй портрет и запечатлел их в тот момент, когда они смотрели друг на друга. Только слепой не увидел бы всепоглощающую любовь, соединяющую их двоих.
Кристоф закрыл глаза и погрузился в пучину беспросветного отчаяния и нестерпимого желания. Каким же благородным и самоуверенным дураком он был тогда. Ведь они могли были быть так счастливы вместе все то время, что знали друг друга!
«Они лежат в постели, прильнув друг к другу. Он опирается головой на левую руку, кончиками пальцев правой легко касаясь прижавшейся к нему спиной Дианы. Она такая счастливая и безмятежная во сне, что он чувствует себя на седьмом небе и может смотреть на нее вечность. Добирается до ее кисти и она, даже не проснувшись толком, переплетает свои пальцы с его, целуя их один за одним, а потом прячет его руку на своей груди, сворачиваясь клубком вокруг нее. „Я всегда буду любить тебя, родная. Для меня нет никого дороже и ближе тебя. Ты единственная звезда в моей бездонной черной пустоте“ шепчет он, обвиваясь вокруг любимой, защищая ее от всех бед и невзгод своим сильным телом. „Я не смогу жить без тебя, родной. Помни это всегда и береги себя для меня. Ты моя жизнь“ отвечает она, и он обнимает ее еще крепче, прижимаясь щекой к ее щеке».
Эмоции захлестывали его, когда он почувствовал отголоски ее чувств и потянулся им навстречу всем сердцем.
«– Я знаю, что тебе тоже плохо. Но я постараюсь быть сильной. – Услышал Кристоф любимый голос.
Огляделся и понял, что как и в прошлый раз попал в ее замок. Диана поднялась и повернулась, чтобы уйти, когда он бросился вперед и успел прижать ее к себе. Ее такое знакомое и родное тело в его руках, чуть заметный аромат океанского бриза. Кристоф почувствовал ее руки на своих и принялся целовать ее шею, висок, все, до чего мог дотянуться, не выпуская ее из своих объятий.
– Я люблю тебя, родная. Я так тоскую по тебе. – Он должен ей это сказать до того, как исчезнет.
– Я не могу жить без тебя, Кристоф. Поторопись, и с Днем Рождения.
Диана поворачивается в его руках, на секунду размыкая контур..» и он приходит в себя, понимая, что все в нем разрывается на части так, что уже не собрать.
– Родная, – пытается сказать Кристоф, но выходит только хрип и капли крови начинают капать из носа и горла на белоснежную простыню. И вдруг приходит облегчение. Макс. Сознание покидает его, даря долгожданный покой.
Князь поднял на руки потерявшего сознание друга и, пошатываясь, донес тело до его спальни. Сил хватило только, чтобы раздеть Кристофа, стереть кровь и улечься рядом с ним. Граф как всегда обвился вокруг него, и Макс крепко обнял его в ответ.
– Когда я сказал вдоволь настрадаться, я не совсем это имел в виду, дружище, – беспомощно прошептал он в макушку Кристофа. – Ты даже меня чуть не вогнал в гроб, непредсказуемое создание.
– Ты сам виноват, быть моим любимым лучшим другом и телохранителем не самое легкое занятие. – Неожиданно бодро прошептал в ответ пришедший в себя граф, поднял черно-серые глаза на Макса и криво улыбнулся. – Но мне определенно стало легче. Ты, как всегда, пришел вовремя.
– Ну да, иначе ты бы заляпал кровью всю ее постель. В этот раз даже мне было ну очень плохо! – Макс погладил широкую спину Кристофа, почувствовал выступающие ребра и недовольно нахмурился. – Знаешь что, братишка. От тебя остались только кожа да кости, а мышцы стали как каменные. Так не пойдет.
– Что, все так плохо? Ты меня разлюбишь и бросишь на произвол судьбы? – Граф провел рукой по груди Макса. – А это еще что? Ты залез на мои прекрасные простыни в пыльных штанах и сапогах?
– Я был не в состоянии раздеться. Ты почти уничтожил меня морально. – Потемневшие зеленые глаза Князя улыбались.
– Но меня-то ты освободил от одежды! – Кристоф покончил со шнуровкой рубашки Макса и одним движением стянул ее с него.
– Мне была нужна моральная компенсация. – Лукаво улыбнулся Князь, скидывая сапоги и помогая другу избавить себя от оставшейся одежды.
– Вот так гораздо лучше. – Облегченно выдохнул Кристоф, снова обвиваясь вокруг Макса и прижимаясь щекой к его сердцу.
– Согласен. Только кости твои местами больно давят. – Подтвердил Князь и получил чувствительный тычок в ребра. Улыбнулся и, обхватив осунувшееся, почти призрачное лицо Кристофа ладонями, заставил посмотреть себе в глаза.
– А теперь несколько новых правил. Мне плевать, что подумают о нас слуги, но с этого дня ты каждую ночь спишь со мной. У меня или у тебя, не имеет значения. Без одежды, тело к телу. И если в процессе отдыха мы захотим заняться любовью, мы ею займемся. Я понятно излагаю?
– Вполне. Меня это все устраивает больше, чем ты думаешь. Рядом с тобой я смогу выспаться как следует.
– Дальше. С завтрашнего дня ты начинаешь нормально есть. Если не хочешь, чтобы я кормил тебя с ложечки, будешь регулярно питаться три раза в день под присмотром Поля у него на кухне.
– Ты деспот и тиран!
– У меня был прекрасный учитель. Ладно, на сегодня с тебя хватит правил. Спи уже, тучка ты моя космическая. – Макс поцеловал Кристофа в подставленные губы и тот, облегченно вздохнув, тут же провалился в спокойный сон. – Я не оставлю тебя одного, любовь моя. Все у нас получится. Мы найдем путь в ее мир, я обещаю.
…
Кристоф проснулся на теплой груди Макса и понял, что впервые за долгое время отлично выспался. Мало того, настроение было почти сносным и жутко хотелось есть. Что там вчера говорил Князь про его тело? Кожа да кости? Он поднял руку, присмотрелся повнимательнее и ужаснулся: она почти просвечивала в лучах утреннего солнца, а кожа туго натянулась на косточках кисти. До чего он себя довел! Слава Богу, Макс его остановил.
– Проснулся, Ангел? Смотришь сквозь свое тело на мир? И как? – Теплое дыхание друга взъерошило волосы на затылке, вызывая приятную дрожь.
– Есть хочу. И жить.
– Даже так? Скоро я буду настоящим профессионалом по возвращению тебя к жизни. Великим и могучим волшебником. – Макс потрепал графа по плечу. – Ну что, встаем?
– Погоди! Что ты сейчас сказал? Волшебник? А это мысль!!! – Кристоф сел на кровати лицом к Максу и подтащил того выше на подушки.
– Эмм, ты сошел с ума? – От неожиданности Князь даже не сопротивлялся. Граф положил ему руки на плечи.
– Ты гениальный сукин сын. Как же я сам не додумался! Ты же хорошо знаешь сказки Реального мира. Назови мне самых знаменитых волшебников, тех, в кого верят очень многие.
– Мерлин из Короля Артура, Гендальф из Властелина Колец, ну я не знаю, мне надо подумать.
– Мы должны их найти и как следует с ними поговорить. Кто из этих двоих умеет путешествовать по мирам?
– Мерлин, он вообще круче всех. В одном из мультиков он даже в будущее путешествовал. Но послушай, я собрал впечатляющую коллекцию всяких сосудов и прочей ерунды, надеясь найти хотя бы завалящего джина. Но никого не нашел.
– Это потому, что ты искал не там. Надо попасть в самый отдаленный от нас мир, на другой петле реальности. Там, где невозможное возможно.
– Как эти сказочники помогут нам попасть в реальный мир? – Макс недоверчиво смотрел на друга.
– Никак. Но все дело в том, в этих мирах связь с реальностью настолько слаба, что перебраться из одного мира в другой можно и без Большой Восьмерки. Если мы узнаем, как именно Мерлин путешествовал между мирами, то я по аналогии смогу придумать и наш путь в Первый мир. Кроме того, настоящий волшебник наверняка должен знать о магических артефактах, где бы они ни находились.
– В любом случае, мне это нравится больше, чем таскать полумертвого тебя через Восьмерку. Но есть одна мааленькая, но существенная проблемка. Теоретически, Мерлин жил в 4–6 веке, а мы сейчас в 17в.
– Когда попадем в его мир, ты просто добавишь еще одну координату…
– Что? Опять?? Да я лучше прямо сейчас тебя убью, и дело с концом! – Возмутился Макс, и Кристоф тут же успокаивающе провел рукой по его щеке. Посмотрел на контраст между загорелым лицом друга и своей прозрачной рукой и тяжело вздохнул.
– Хорошо, другой вариант. Найдем мир, в котором сейчас все еще 5 век. И вообще, Макс, все будет хорошо.
– Ну да, в прошлый раз ты тоже так говорил!
Отражение Артура, середина августа 478 г.
Спустя четыре недели после своего дня рождения и 18 неудачных попыток, Кристоф стоял на берегу прекрасного озера и ругался с его Владычицей. Макс стоял за его спиной и молча, но совершенно неприлично глазел на прекрасную Деву.
– Владычица, я вас очень прошу, давайте договоримся по хорошему. Мне нужна только информация и все! Скажите, как найти Мерлина, и мы тут же оставим вас в покое.
– Но я не хочу, чтобы меня оставляли в покое! Кто-то из вас должен остаться со мной. Любой. Вы оба великолепны!
– Мы не можем остаться, у нас тут дела. – Разговор пошел по десятому кругу. – Макс, я больше не могу. Первый раз вижу существо, настолько упертое и непрошибаемое!
– А ты в зеркало давно смотрел? – Отмер Князь, отодвинул опешившего графа и подошел к самой кромке воды. – Сударыня, я князь Максимилиан. А зачем вам нужен кто-то из нас?
– Вы же мужчины, догадайтесь! – Дева Озера подлетела к Максу и игриво взъерошила его волосы.
– Оу, ну что же вы раньше не сказали! Я с радостью составлю вам компанию, если вы поможете моему другу найти Мерлина и Радужный пояс. – Макс подмигнул ей в ответ, и она рассмеялась.
– Ну хорошо, Изумрудный, я помогу вам.
– Ты что творишь! – Граф крепко взял друга за плечо. Князь обернулся и весело посмотрел на него.
– Я хочуостаться с ней. Я знаю, что она не сделает мне ничего плохого. Со всей этой беготней я уже забыл, что такое настоящая женщина. Как только ты найдешь то, что ищешь, придешь за мной и мы вернемся домой.
– Если ты захочешь возвращаться, Изумрудный. – Дева посмотрела на графа. – Сегодня или завтра Мерлин должен вернуться в Камелот, ведь Артур вытащит меч из камня. Волшебника можно найти в потайной башне, вход в которую начинается из кабинета покойного короля.
– Что насчет Радужного пояса?
– Давным-давно я слышала о том, что существовал Пояс Всецветья, одев который, человек усиливал главные черты своего характера и становился практически неуязвимым для недоброжелателей, но о нем вот уже несколько столетий ничего не слышно. Последним его владельцем был Золотой Дракон, обитавший в Белых горах материка.
Граф посмотрел на Владычицу и отпустил плечо Макса.
– Князь, я вернусь за тобой. Дева, если хоть волосок упадет с головы моего друга, ты умрешь.
– Кто ты такой, смертный? Как ты смеешь угрожать мне! – Она поднялась было над водой и протянула руку к графу, но Макс обнял ее еле ощутимое тело и прижал к себе. Дева сразу же обрела плоть и обняла его за талию. И сразу отвлеклась, недоуменно рассматривая свою ставшую реальной, руку.
– Пойдем, дорогая. Моему другу пора идти. – Князь посмотрел прямо в глаза Кристофа, и он понял, что тот что-то затевает. Раз так, пусть развлекается, может быть добытая им информация будет полезна. Ему положена награда за то, что терпит все его закидоны.
Граф прижал феникса к сердцу, сосредоточился, прикрыл глаза и шагнул вперед, оказываясь на шумной улице Камелота. Королевский замок нависал над городом, поражая монументальностью своих строений. Кристоф почувствовал легкое изменение в балансе сил на почти заброшенной площади и задумался. Ловить Мерлина по городу было глупо, проще всего подождать мага в его Башне. Пока он возится с Артуром, можно будет полазить в библиотеке волшебника, что тоже крайне полезно. Граф огляделся по сторонам, в поисках того, кто повлиял на равновесие сил, и обнаружил высокого тощего паренька в одежде оруженосца, в панике озиравшегося по сторонам.
– Ты что-то потерял, сын мой? – Морок балахона монаха прекрасно скрывал одежду и позволял разговаривать с совершенно незнакомыми людьми без лишних вопросов.
– Да, святой отец. Мой рыцарь сломал меч, а я забыл взять из дома запасной. Мне срочно нужно оружие! – Подросток был просто в отчаянии.
– Может, тебе этот подойдет? – Граф указал на довольно приличный меч, криво торчащий из кучи мусора в углу заросшей травой площади.
– Где? – Заозирался оруженосец. Кристоф взял его за плечо и слегка мысленно подтолкнул, заставляя пристальнее вглядеться в затененный угол. – Ага, вижу! Спасибо, святой отец!
Парень схватился на меч и дернул его на себя. Тот начал наливаться серебряным светом и немного поддался. Граф с ужасом понял, что вмешался в местную историю, но отступать было поздно. Видимо, они с Мерлином теперь поменяются местами и теперь он будет жертвой, на которую ведется охота. Ни один уважающий себя хозяин дома не потерпит вмешательства в свои дела. А он вмешался, показав Артуру меч раньше времени. Мальчишка раскидал мусор, увидел, что меч на треть стоит в камне, и разом погрустнел. Кристоф тяжело вздохнул и подошел к нему поближе.
– Артур, ну кто же так вытаскивает мечи из камня?
– А как надо? – Карие глаза доверчиво смотрели на него. Граф положил руки ему на плечи и резко выпрямил спину, придавая телу оруженосца королевскую осанку и заодно вылечивая сколиоз.
– Ой, больно! А как вы узнали, как меня зовут?
– Мне Мерлин сказал. Ты же его знаешь?
– Конечно, я тайно учился у него пару лет назад.
– Тайно?
– Чтобы дядя не знал. Он считает, что умение читать и писать делает настоящего рыцаря трусом и слабаком. Ой! – Артур скривился, потому что граф щелчком поставил на место шейный позвонок и поднял его голову ровно настолько, чтобы общий вид парня действительно напомнил королевский, несмотря на одежду оруженосца.
– Вот теперь уже лучше.
– И правда, мне кажется, что я король! – Артур повеселел и, даже не замечая, властным движением положил руку на рукоять меча.
– Так оно и есть, Ваше Величество, но тебе есть чему учиться. – Улыбнулся Кристоф, снял морок и на секунду принял свой обычный вид при разговоре с равным ему по положению. Величие и терпение, отстраненность и внимание. Рука привычно легла на фамильный эфес, одним изящным движением вытаскивая шпагу из ножен в приветствии.
– Виват, будущему королю Артуру.
– Виват, Властелин! – Абсолютно серьезно сказал Артур и вскинул меч в ответном жесте.
Кристоф вернул себе балахон и весело посмотрел на парня. Тот перевел взгляд на руку с зажатым в ней мечом и обалдел.
– Это как это?
– Потом у Мерлина спросишь. Передавай ему привет. А теперь беги, ты итак задержался. – Кристоф отступил чуть в сторону, освобождая дорогу. Артур благодарно посмотрел на него и легким галопом рванул в сторону ристалища. – А кстати, почему ты назвал меня Властелином?
– А разве я не прав? – Прокричал в ответ оруженосец и скрылся за углом дома.
– Интересно..
«Зал Большого совета. Он висит в центре. Великий Властелин и судья. Вокруг него идут громкие дебаты, ведь решается судьба целой расы! Но он не слушает их, зачем? Все итак понятно, он знает итог этой встречи заранее. Одиночество цепко держит его в своих жестоких ладонях. Как же он устал от всего этого. Ну почему он, Властелин Создателей, может чувствовать только одиночество и любопытство? Их раса вообще не может испытывать эмоции, кроме ответственности, заложенной в них изначально, но он и в этом не такой как все.
Он скользит мыслью по разумным, читая их мысли, чувства, желания. Пытаясь понять и почувствовать еще хоть что-то! Но в этом зале нет никого, кто смог бы привлечь его внимание. Создатель снова погружается в свой персональный ад, когда его внимание привлекает Император даманов, опоздавший к началу словесной битвы. Властелин мысленно скользит к нему, ибо его опоздание не было запланировано и это уже любопытно. Слово даманов будет решающим в этом споре и это знают все, но Император садится на свое место и не вмешивается, разрешая говорить за себя своим Лордам.
Властелин проникает в его мысли, эмоции и замирает от неожиданности. Внутри дамана полыхает неистовый огонь и на короткий миг Создатель почти чувствуетвсе, что заставляет пламя так сиять: желание, восторг, безумную тягу, нежность, уважение, поклонение, ревность, тоску, отчаяние. Клубок эмоций, часть которых просто невозможно разобрать. Это так красиво! Властелин понимает, что теперь у него появилось еще одно чувство– чувство прекрасного. Он мысленно приглашает Императора к разговору и тот закрывает глаза, соглашаясь.
– Чего ты хочешь, Властелин? – Устало спрашивает у него даман совсем не по форме и очень невежливо. Это подстегивает его любопытство еще больше. – Я сделаю все как ты скажешь, тебе невозможно сопротивляться. Ты всегда все знаешь заранее.
– Что за огонь горит в тебе? – Спрашивает он и видит, как Император меняется прямо на глазах, впиваясь в него своими темно-синими глазами с вертикальным зрачком.
– Любовь. Я осмелился полюбить Творца, Властелин.
– Вот оно что! Это крайне нелогично и неразумно, но прекрасно, Император. – Говорит он и видит, как удивление растекается по даману. – Ты понимаешь, что больше не можешь править своим народом? Огонь в тебе слишком силен, чтобы ты мог мыслить разумно. Ты должен выбрать или власть, или любовь.
– Ты беспощаден, Властелин. Я даже не знаю, чувствует ли Творец хоть что-нибудь ко мне!?
– Это имеет значение? Подумай прежде, чем ответишь. Я ведь могу понять тебя буквально – Любопытство грызет Властелина изнутри все сильнее. Этот необычный даман подарил ему новое чувство и за это он поможет ему вопреки всем правилам и законам. Император замирает на секунду, а потом решительно расправляет спину, складывая крылья в церемонном жесте.
– Нет, Властелин. Это не имеет никакого значения. Я выбираю любовь.
– Императоры из твоего рода более девятисот тысяч лет были одними из лучших среди Правителей всех рас, даман. Ты был лучшим из всех. Я освобожу тебя и твой род сейчас же.
– Да, Властелин, – обреченно говорит Император, но буквально через минуту Создатель чувствуеткак в дамане вспыхивает еще одна сильнейшая и прекраснейшая эмоция. – Значит, хоть я и недостоин ее, теперь я смогу быть с Творцом до конца моих дней? – Спрашивает даман, но понимает, что Властелин уже покинул его.
В зале стоит шум, все стараются перекричать друг друга, а некоторые даже доказать свою точку зрения кулаками, когтями и щупальцами. Властелин смотрит на все это и понимает, что ему больше не любопытно, как будет приниматься здесь правильное решение, ведь теперь у него появилась надежда. Он посылает импульс, и все тут же замолкают и занимают свои места.
– Император даманов, подойди ко мне, – говорит он голосом, холодным как открытый космос, и все замирают в недоумении и панике, ибо такого не было никогда. Даман не спеша спускается к нему и останавливается прямо перед ним, не склоняясь в обязательном церемонном поклоне. Властелин мысленно аплодирует ему. Этот лорд, как и его род, достойны самого лучшего подарка на прощание.
– Я освобождаю тебя и твой род от власти, которую вы держали в своих руках столько лет, Император. Отныне вам принадлежит титул Высших Лордов. Жизнь и судьба каждого Лорда рода Нуми-Торум будет только в его руках. Я дарю вам свободу и возможность изменять судьбу свою и своих близких по собственному желанию.
Слова разносятся по всему залу, повергая всех в шок. Властелин первый и последний раз за всю историю Большого Совета покидает центр зала и на пару минут оплетает теперь уже Высшего Лорда собой. Зал замирает в зловещей тишине, которую через минуту разрывает треск костей и мучительный стон бывшего Императора. Правители и сенаторы в ужасе следят за происходящим, ведь на их глазах совершенно неожиданно прервалась история самой древней императорской фамилии во Вселенной!
– Что ты творишь, Властелин? – улыбаясь, мысленно спрашивает Нергаш Нуми-Торум, погружаясь в Создателя.
– За то, что ты подарил мне надежду, я помогу тебе и твоему роду стать достойными любого Высшего. – Только ему одному отвечает Властелин и для начала дарит возможность пользоваться Силой Света и Жизни.
– За то, что ты показал мне красоту, я сделаю ваш род эталоном для всей вашей расы, – продолжает он и переделывает тело дамана, восстанавливая гармонию и безупречность внешней оболочки, всего лишь делая ее отражением внутренней красоты Высшего Лорда. Нергаш Нуми-Торум не успевает собраться и стонет от неожиданной и невыносимой боли, из последних сил не позволяя себе упасть на колени.
– За то, что ты позволил мне на мгновение увидеть истинную любовь, я дарю тебе самое важное: возможность менять вероятности в свою пользу, Повелитель Перемен, – заканчивает он.
– Властелин, ты непостижим, – с осторожной улыбкой говорит ему Высший Лорд, и он видит результат своей работы воочию. Нуми-Торум безупречен. – Ты сделал меня и мой род равным Высшим, позволив управлять вероятностями!! Это немыслимо!
– Сохрани свои новые умения в секрете. Высшие не потерпят даже намека на равенство.
– Я понимаю. Ты совершил невозможное для меня и однажды мы сделаем тоже самое для тебя. Не для Создателя, не для Властелина, а для того, кто скрывается под всеми этими масками. Я обещаю тебе это. Кто ты и чего хочешь на самом деле?
– Я не знаю, Высший Лорд. Я устал от одиночества и единственное, что удерживает меня от растворения в Общем разуме это любопытство. Я ищу что-то, что заставит меня жить дальше.
– Знаешь что, Властелин. Я воспользуюсь своими новыми способностями и поменяю парочку вероятностей в твою пользу. А за то, что ты не прекратил поиски даже не зная, что такое надежда, я буду называть тебя Странником, если ты не против.
– Я подумаю над этим, бесстрашный даман, и запомню твое обещание. Даже я пока не могу сказать, чем мое сегодняшнее решение обернется для нашей Вселенной, Повелитель Перемен, независящий ни от кого, кроме самого себя.
– Я не буду злоупотреблять этим, Странник. И не переживай по поводу решения, – искренне улыбается ему Нуми-Торум, и Властелин понимает, что настоящая улыбка это невероятно прекрасно! – Почему-то мне кажется, что твое любопытство заставит прожить тебя так долго, что ты узнаешь результат лично.
Властелин отпускает Высшего Лорда, возвращается на свое место и читает в разумных страх, поклонение и покорность. Ничего нового!
– Твоя судьба теперь в твоих руках, Высший Лорд Нергаш Нуми-Торум, – говорит он вслух, глядя, как его первое детище покидает Большой Совет и даже не оглядывается на прощание, снова погружая его в пучины одиночества.
Властелин сворачивает дебаты, заставляя принять правильное с точки зрения логики и порядка решение, и незаметно выгоняет всех из зала. Разумные покорно выполняют его волю, но ему все равно, ибо сейчас его занимают совершенно другие вещи. Ведь теперь у него есть чувство прекрасного, надежда и имя, а это очень и очень много для того, у кого есть абсолютно все и нет практически ничего».
Кристоф вынырнул из воспоминаний и перевел дух. Он так надеялся больше никогда в жизни не вспоминать о том времени, когда был Властелином. Самым могущественным и самым одиноким существом во Вселенной. Общий разум забрал очень многое из того, что касалось той части его существования еще во времена его первого растворения в нем, а теперь выяснилось, что вроде как и не все. Мало ему проблем, так еще и это! Кристоф не хотел больше никакой ответственности и власти. Хватит с него одиночества.
Но раз воспоминания возвращаются, то может вернуться и все остальное, а это значит, что с этого момента ему придется быть осторожнее. Способность Странника притягивать к себе тех, кому действительнонужна егопомощь, а потом брать их под свое покровительство была известна всей Вселенной. Он никогда не хотел этого, но не успевал и глазом моргнуть, как разумные приносили клятву в вечной верности, и ему приходилось присматривать за ними долгие тысячелетия, отвлекаясь от своих поисков и наживая себе врагов среди Высших. Не дай Бог, кто-нибудь опять прицепится к нему с этим, отвечай потом за них! Нафиг, нафиг ему такое счастье!
