Текст книги "Дом для Странника (СИ)"
Автор книги: Наталья Прутова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 54 страниц)
Глава 32. «Проницательность или если друг оказался вдруг..»
Лос-Анджелес, особняк «Аlma del viento», 1-ая неделя мая 2008 г
Доминик сидел за столом в их любимом доме в Лос-Анджелесе и смотрел, как Диана готовит нечто, похожее на завтрак. Повар из нее был никакой. После его выходки на площадке прошла целая неделя. Диана изменилась до неузнаваемости: стала такой ласковой, нежной и внимательной. Не говорила ни слова о пистолетах, драках, научных исследованиях, сверкала глазами на неосторожных фанаток и говорила ему все то, что он мечтал услышать от нее столько времени.
Если бы Дом не знал ее как облупленную, то, вероятнее всего, купился бы на этот спектакль. Все это было бы очень весело, если бы не было так грустно. Он знал, что она любила его, и поэтому пожалела тогда, на съемках. Не стала позорить перед всей группой, на что он и рассчитывал. Но был кто-то еще, заставлявший ее хмуриться и чувствовать себя виноватой перед ним. Доминик не боялся конкурентов, потому что без всякого преувеличения, он был лучше любого мужчины в этом мире. Единственный, кто мог серьезно испортить ему жизнь, был в другом измерении. Мало того, скорее всего даже не помнил о своей лучшей подруге, став второстепенным персонажем «Трех Мушкетеров».
Никто на планете не смог бы забрать ее у него. Если она увлеклась кем-то, то это не страшно. Ведь ей было всего 20лет, жизнь только начиналась, а Дом был ее первым и единственным любовником. Конечно, он простил бы ее. Но вот уже неделю Диана пыталась быть настоящей любящей женой, и это наводило на определенные размышления. Доминик все никак не мог заставить себя прекратить эту идиллию: несмотря на подводные течения, он искренне наслаждался происходящим.
Диана задумчиво перемешивала что-то ярко-зеленое на сковородке, не замечая, что держится левой рукой за шею с правой стороны. Эта привычка появилась у нее после возвращения из лагеря. А еще она стала часто вертеть очень красивый широкий браслет, закрывающий ее левое запястье. Холт сказал, что заметил его после того, как они с Изабель вышли из разума Дианы. Откуда он взялся и как попал на ее запястье, так и осталось загадкой, и сколько Дом его не разглядывал, расстегнуть так и не смог. Раньше она его даже не замечала. Он подошел к ней, обнял за талию и прижал к себе. Диана виновато (опять!) оглянулась и тут же расцвела голливудской улыбкой.
– Прости, я задумалась.
– О чем?
– Да так, о разном. Чем займемся сегодня?
– У меня каникулы на всех фронтах. Так что можем делать все, что захотим. – Дом убрал сковородку с огня и повернул Диану к себе лицом.
Она преданно смотрела на него. Он тяжело вздохнул про себя: слишком преданно! Пора заставить ее сказать правду. Нельзя быть страусом, засунувшим голову в песок и считающим, что у него все хорошо.
– Детка, что происходит?
– А что? По-моему, все просто замечательно. – Даже в кольце его рук она неосознанно попыталась повернуть браслет.
– Вот скажи мне, кто я?
– Эээ, странный вопрос. Ты талантливый архитектор, выдающийся повар..
– Да, да, конечно. Но самое главное это то, что я актер. Не забыла? – Дом почувствовал, как она напряглась в его руках. И чему ее только учили на актерских курсах?
– И?
– Как ты думаешь, я способен отличить хорошую актерскую игру от плохой? А тем более от настоящих переживаний?
– Конечно!
– Тогда мой вердикт– актриса из тебя никакая. – Дом улыбнулся, показывая, что ничего страшного в этом нет. Диана виновато (опять! Да что же это такое!) посмотрела на него, словно взвешивая что-то, и улыбнулась как раньше. Он облегченно выдохнул: она все расскажет. Диана искоса посмотрела на него.
– Правда? И что я сделала не так? Я так старалась..
Доминик рассмеялся:
– Ты слишком старалась. Твоя попытка приготовить что-то, оказалась последней каплей и выдала тебя с головой.
– Да, это тот редкий случай, когда ты абсолютно прав.
Они понимающе улыбнулись друг другу и Дом добавил:
– Обычно ты меня вообще не слушаешь.
– Это да, – подтвердила она и на секунду выпала из реальности.
«Чуть надменная, но все-таки добродушная насмешка в красивых серых глазах. „Итак, я слушаю“. Восхищение, досада и нежелание признавать поражение в ее груди. Неохотное „Ты прав“. Властное „Я всегда прав“ и в награду за честность – его изумительная улыбка, стоящая любого проигрыша».
– Рассказывай, детка. – Дом заправил локон ей за ухо.
– Эмм, я даже не знаю с чего начать, честно. Это длинная история. Тебе покороче или подлиннее?
– Сначала покороче, а потом подлиннее. Хочешь, я тебе помогу? – Доминик был уверен в себе и ничего не боялся. В конце концов, он заставит ее забыть любого остолопа, в которого, как ей кажется, она сейчас влюблена.
– Давай! А то мне как-то не по себе.
– Он спас тебе жизнь, влюбился в тебя и ты в благодарность провела с ним ночь. И теперь боишься мне в этом признаться. – Легкомысленно улыбнулся он ей, ожидая увидеть смущение и раскаяние, ведь не зря же она целую неделю была такой паинькой! Но увидев, как изменилось ее лицо, впервые почувствовал, что ситуация начинает выходить из-под контроля.
– В каком-то смысле так оно и есть. – Диана глубоко вдохнула, пытаясь подобрать слова, которые смягчат правду, но не нашла, и махнула на все рукой. Рано или поздно, все равно пришлось бы выяснять отношения. И она была очень рада, что это произошло сейчас. Актриса из нее действительно вышла не очень.
– Только все было наоборот. Он действительно спас мне жизнь и я влюбилась, затем он неоднократно вытаскивал меня из всяких неприятностей и сопротивлялся мне и своим чувствам изо всех сил. Потом я провела с ним ночь и он снова спас мне жизнь, но уже ценой своей. – Диана прижала феникса к сердцу.
Доминик молча смотрел на нее, понимая, что все между ними переменится после того, как она закончит говорить. «Он сопротивлялся ей? Неоднократно вытаскивал из неприятностей?» – подумал Дом и понял, что проиграл битву за любимую женщину, даже не начав сражение. Как он был невнимателен и самонадеян!
Диана подняла на него виноватые глаза и закончила:
– Чтобы спасти мне жизнь, он заставил меня все забыть. Но чуть больше месяца назад, я вспомнила все. Нашла потерянную часть себя, Дом. Я люблю его больше жизни и сделаю невозможное только для того, чтобы просто увидеть его.
Ответ на вопрос– кто это, мог быть только один. Но он должен был его услышать от нее.
– Кто он?
– Ты же знаешь ответ, Дом.
– Я хочу, чтоб ты сказала его имя, глядя мне в глаза.
Доминик сжал столешницу руками так, что побелели костяшки. Он этого даже не заметил. Его девочка попала в сети благородного чудовища, придуманного героя, который никогда не сможет попасть в Реальный мир. Неужели она действительно любит его? А как же их истинная любовь, которую Диана видела сама? Доминик вспомнил о своей замечательной особенности чувствовать, когда ему врут, и посмотрел ей в лицо. Она грустно смотрела на него.
– Мне жаль, что так получилось, Дом. Ты очень дорог мне и я не хочу потерять тебя, солгав снова.
Диана вздохнула и за секунду неуловимо изменилась. Доминик смотрел и не верил своим глазам. Его любимой больше не было. Серебристые глаза, осанка герцогини, ясный холодный взгляд человека, повидавшего многое на своем веку. Принцесса Конде. Миледи.
– Его зовут Кристоф, граф де Ла Фер, благородный дворянин из Первого Отражения. Я люблю его больше всего на свете. Этого не смогли изменить ни ты, ни он, ни Высшие. Прости, Доминик. – Принцесса спокойно смотрела на него. Ни капли сомнения или сожаления. – Мне уйти сейчас?
– Да, это отличная мысль. Я позвоню тебе. – Дом сдерживался из последних сил. Диана действительно любила графа, теперь он зналэто. Любила гораздо больше, чем его. Да кто он такой!!!??
Принцесса кивнула и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь. Первой полетела на пол злосчастная сковородка. Через десять минут, разнеся кухню, Доминик немного успокоился. Хладнокровие никогда не было его коньком и сейчас ему хотелось напиться в хлам. А еще набить кому-нибудь морду. Он подумал и понял, что придорожный бар на границе с Мексикой будет самое то. Доминик рванул на себя дверь и растворился в проеме.
Диана сняла браслет и хотела было положить в верхний ящик своего стола, но что-то остановило ее. Она подумала и защелкнула его на правой руке. Да, так будет правильно. Теперь можно будет видеть феникса постоянно и это успокаивало. Размытые линии становились все четче и темнее. С того момента, как Диана вспомнила о Кристофе, прошло чуть больше месяца, и она ужасно скучала по нему. У нее оставалось не так уж и много времени. В прошлый раз ей удалось продержалась без любимого полгода. Но тогда Диана не знала, каково это– видеть бесконечное обожание и нежность в его глазах, чувствовать его внутри себя, просыпаться после короткого сна от ласковых рук и губ, слышать его счастливый смех и слова любви. Через полгода она просто сойдет с ума от тоски.
Диана тяжело вздохнула и посмотрела в окно. День не задался. Утром Доминик, а теперь еще и это предчувствие. Сначала она даже не поняла, что ее тревожит, а потом вспомнила это жуткое ощущение беспомощности и поняла, что у Кристофа неприятности. Луна освещала западную половину дома, а на дворе была глубокая ночь. Диана вспомнила, как однажды, когда ей надоело высчитывать разницу в 9 часов между Лос-Анджелесом и Бражелоном, она изменила Отражение так, чтобы чувствовать время в обоих местах синхронно. Так, как удобно ей. Помнится, узнав об этом, Холт только покачал головой в полном недоумении.
Она открыла ноут, чтобы еще раз просмотреть всю собранную ею информацию по человеку, то есть, кодарону со шрамом, когда феникс на запястье пошел рябью и стал менять цвета как светофор– от абсолютно черного до серебристого. Диана смотрела на это и даже предположить не могла, что происходит. Действо было недолгим и продлилось минут пять, оставив на ее руке абсолютно четко вырезанную темную птицу. «Можно только предположить, что кто-то из них двоих – или Кристоф, или Странник-вспомнил о своей прошлой жизни. Очень надеюсь, что никто при этом не пострадал».
Тревога исчезла. Она поцеловала птицу, прижала ее к сердцу и погрузилась в работу. Если бы Кристоф узнал о том, что она затевает, задушил бы собственными руками. Диана прямо таки чувствовала, что черно-серебряное озеро устраивает акцию протеста в ее голове, но стойко игнорировала все его попытки достучаться до ее разума. Пришла пора узнать, зачем кодароны охотятся на Холта. А также найти способ отвязаться от Творца.
Однажды, Профессор, рассказывая про Создателей, оговорился, что единственными, кто мог создать прибор, способный уничтожить одного из Высших, были Творцы. Между двумя расами шла непримиримая война с начала образования Вселенной. Создатели это вселенский разум, порядок и почти полное отсутствие способности чувствовать, а Творцы были их прямой противоположностью– минимум рассуждений и максимум эмоций и творчества. Некоторые их гениальные творения иногда были настолько опасны и непредсказуемы, что выходили из-под контроля и уничтожали своих родителей, но других Творцов это не останавливало. О них вообще было мало что известно, но то, что у любого разумного существа есть своя ахиллесова пята, не подлежало сомнению.
К сожалению, в данном случае, говорил Холт, они столкнулись с небывалым явлением: Творец, потерявший душу и обратившийся на сторону разума. А это, в свою очередь означало, что любые способы освободиться от его власти, были обречены на провал. По всему выходило, что только Творец мог отпустить их всех на свободу. Открытая война была невозможна и, похоже, старый добрый шантаж в данном случае оставался единственным решением. Как только они узнают, что сделало Изабель тем, кто она есть, у них появится реальный шанс на свободу.
Информацию как на Холта, так и на Творца можно было добыть где угодно, но только не на Земле. Значит, ей нужен корабль. С Холтом она не разговаривала с Судного дня, а подходящих кораблей больше не было. Оставался самый опасный, но самый действенный вариант: угнать корабль кодаронов, предварительно разделавшись с хозяевами. С ними так и так придется разбираться. Плохо было то, что у нее совсем не осталось союзников. Холт предал ее, Доминика предала она. Да и не хотела Диана втягивать его в эту историю. Это не его битва, он не должен рисковать жизнью за чужую любовь. Хватит с него и ее признания. Билли Бонса и Мэд Сэда было жаль, они только начали наслаждаться жизнью с нормальной головой. Тот, кто пойдет с ней, без специальной подготовки погибнет без вариантов.
Всю эту неделю «прекрасной жены» она обдумывала способы прикончить двух кодаронов сразу, но ни один из них не гарантировал хотя бы 50 % вероятности положительного для нее исхода событий. Ей определенно нужен был сильный помощник. Диана нахмурилась и снова начала перебирать варианты. То, что кодаронов двое, она выяснила, сопоставив полученную у Толстого Роба информацию и исследования Холта по этой загадочной и опасной расе. Один из параграфов договора найма кодарона с целью убийства, гласил, что в случае смерти наемника и не выполнения условий договора, вместо него для окончания задания высылались двое. В лагере они с ребятами убили одного, но за два месяца, что они провели на одном месте за ними так никто и не пришел. Значит, пока информация достигла Совета Убийц, пока был отправлен второй корабль, прошло не меньше двух недель, и новая команда ищет следы Холта или ее, чтобы получить информацию о нем, не больше трех недель.
Человека со шрамом она вычислила легко, он был одним из террористов и числился в базе данных Интерпола, с его напарником было гораздо сложнее. Его никто не видел, и Первый, как Диана назвала для себя покушавшегося на нее наемника, общался с ним только по внутренней связи, используемой кодаронами на задании. Однако, когда Первый находился в странах Европы или Америки, благодаря понатыканным везде камерам слежения, она могла отслеживать его перемещения и действия. Как ни крути, а кодароны действительно профи. Первый уже вплотную подобрался к счетам Холта, и, как только они их вычислят, найти ее не составит труда.
Диана тяжело вздохнула. Чтобы справиться с ними, ей понадобится оружие и специальное снаряжение из арсенала Создателя, а для этого надо было ограбить одну из трех его космических баз. Холт мог быть на любой из них, а встречаться с ним после Судного Дня не было никакого желания. Кто знает, что у него на уме на этот раз? Доминик не так давно сказал ей, что виделся с ним, и Холт был в очень плохом состоянии, переживая свое предательство. Но Диана прервала его, не дав закончить мысль. Подопытные кролики тоже имеют право голоса и гордость, что бы ни думали по этому поводу их создатели. Она задумалась. Проникнуть в хранилище базы портом было проще простого. Другое дело, что внутренние ловушки моментально превращали вора в фарш. Поэтому единственным вариантом ограбить Холта, было выйти из пространства перед последней дверью без ловушек. Потом открыть все оставшиеся, взять необходимое и уже из хранилища исчезнуть. Желательно сразу на корабль кодаронов, чтобы Холт не смог забрать украденные вещи, побоявшись разоблачения.
…
Через два дня план был готов, даты определены, а Доминик так и не появился. Диана восстанавливала свои навыки фехтования, тренируясь со своей любимой шпагой, одновременно рассматривая кандидатов в убийцы. Несмотря на все расчеты, ее напарник в этой авантюре, наверняка погибал, и сейчас ей предстояло выбрать смертника из профессиональный убийц, отозвавшихся на ее заказ на человека со шрамом и его коллегу. Сумма была назначена достаточная для того, чтобы заинтересовать самых лучших. Визор летал вокруг нее, уворачиваясь от уколов, и нудным голосом бубнил послужные списки кандидатов.
Через полчаса Диана остановилась на двух самых отпетых подонках, которых можно было пустить в расход, не задумываясь. Завтра она встретится с ними обоими и предложит каждому выполнить для затравки по поручению, которое, разумеется будет оплачено отдельно и весьма щедро. Она не могла засветить себя раньше времени, а кодароны должны знать, что на них объявлена охота и зашевелиться, отправившись за необходимым им оружием на корабль. Таким образом Миледи планировала как минимум выяснить, как выглядит Второй кодарон, а как максимум обнаружить местоположение звездолета. Тот из наемников, кто останется в живых, получит работу. Диана закончила тренировку и поднялась в свою спальню. Вечер обещал быть долгим. Она положила шпагу на полку и собралась идти ужинать, когда почувствовала, как феникс впился в ее запястье.
Миледи смотрела, как абсолютно черная птица исчезает с ее запястья и ее сердце замедляло ход вместе с ней.
«Если она исчезнет, значит, Кристоф умер. Без него жить мне будет незачем. Мужчины мстят за погибших, женщины оплакивают. Так он говорил? А я просто умру» подумала она и вдруг увидела, что на секунду исчезнувшая птица, вернулась на свое законное место и снова радовала глаз черно-серыми переливами. Она без сил опустилась на кровать.
«Грустные черные глаза на ослепительно белом обескровленном лице. „То, что ты сделала сейчас, это очень жестоко“. Тщательно скрываемая боль в ее сердце. „Жестоко? Это ты мне говоришь? А отобрать у меня надежду на счастье, пытаясь покончить с собой, это не жестоко?“. Упрямое молчание в ответ».
– Ну почему ты всегда прав, Кристоф? Это не просто жестоко, это невыносимо! Так вот каково тебе было любить меня и видеть, как чернеет феникс на твоей руке, не имея ни малейшей возможности помочь! Теперь я в полной мере почувствую это на себе, родной.
Диана лежала на кровати и сухими глазами рассматривала потолок. Изабель заблокировала все лазейки из Первого мира и все ее попытки попасть к графу заканчивались ничем.
Глава 33. «Таинственный замок или немного о потерянном»
Первое Отражение, Франция, замок Шантийи, 1-ая неделя мая 1619 г
Макс спал сном младенца, когда сигнал от камеры на въезде в замок нарушил его покой. Он сначала даже не понял, что это за странный звук, слишком уж давно не слышал ничего подобного. Князь протер глаза, взмахом руки пригнал к себе визор и неверяще уставился на изображение. Во дворе спешивались Гримо и граф де Ла Фер собственной персоной. Он бросил взгляд на часы: 8.10. Значит, они выехали из замка графа почти в 6 утра. Вот упрямый сукин сын! О том, что Атос может приехать к нему на разборки, он как-то не подумал. А впрочем, нет худа без добра. Раз приехал, пусть побродит по Шантийи. Может, вспомнит чего. Макс снова нырнул в кровать и безмятежно засопел. Раньше, чем через полтора часа, граф до него все равно не доберется.
Атос спешился во внутреннем дворе замка Принцессы Конде. Вчерашняя мысль наказать Князя за его хамское поведение не давала покоя. Он проснулся в полшестого утра от ехидного голоса в своей голове. «Подъем! Нам пора ехать!» орал тот командирским тоном.
– Отстань от меня! Кто ты такой?
– Я это ты, тупица! Вставай, вчера ты хотел надрать задницу Максу.
– Я сошел с ума. Изыди, демон!
– Я никуда не уйду, пока ты не сделаешь то, что хотел. И вообще, посмотри на себя! Совсем распустился, ни мозгов, ни тела почти не осталось. А где твое хваленое обаяние?
– Я тебя не слышу, я тебя не слышу. – Атос заткнул уши руками.
– Ага, ты еще подушкой накройся, младенец. – Голос откровенно издевался.
Граф понял, что пока он не встанет, покоя ему не видать. Сев на кровати, он почувствовал под рукой листок бумаги и вспомнил, что ему этот рисунок дал Гримо. «Диана. Макс. Феникс». Все это вызывало в нем волну радости пополам с глубокой тоской. Надо полагать, Диана это принцесса Конде, его давний друг.
– Опять двадцать пять! Да что же это такое! – Голос в голове раздраженно запыхтел, мешая думать. – Она тебе не просто друг, болван.
Атос твердо решил не обращать внимания на этого зануду. С Максом все понятно, таинственный лучший друг. А вот феникс?
– Оооо, ты просто невыносим! Понятно, почему Макс так расстроен, бедняга. Сними браслет.
– Отстань.
– Послушай, я понимаю, что ты очень упрям. Я помню. Но если ты хочешь вспомнить, то должен делать то, что я говорю.
– Если ты все знаешь, то расскажи мне и все. Зачем сложности?
– Типа, умный? Я помню многое про себя, но вот почти не помню ничего про тебя. И пока мы по отдельности, я не могу показать тебе мои воспоминания. Ты должен вспомнить все сам. А мы тебе поможем.
– Мы это кто?
– Я, то есть ты. Макс, твои люди. Даже твой жеребец.
– Мои люди??
– Ты же владетельный синьор. Совсем забыл?
– Нет. А почему в списке нет моей жены?
– Твоей жены? А черт, ты что, женился? Я это пропустил, прости. – Легкомысленно отмахнулся от него Голос. – Не могу ничего про нее сказать. Но почему-то мне кажется, что о твоих внутренних терзаниях ей лучше не знать. А то еще объявит сумасшедшим, вовек не отмоемся.
Так граф и оказался в Шантийи так рано утром. Дворец поражал размерами и красотой. Гримо, забрал Амбера и испарился прежде, чем он успел его остановить. Понятно, помогать ему никто не собирается. Гримо предупредил, что слуги в доме Миледи очень странные и больше похожи на привидения, чем на слуг, поэтому, если он хочет найти Князя ему придется искать самому. Так и оказалось. На его стук никто не вышел и ему самому пришлось открывать себе двери. В замке царила тишина. Граф вдруг понял, что Макса прибить он еще успеет и принялся с интересом осматриваться по сторонам. А посмотреть было на что. Все вокруг говорило о том, что у владельца замка прекрасный вкус и неприлично много денег. Все предметы интерьера были достойны Лувра. Атос потерял чувство реальности и с энтузиазмом охотника за сокровищами принялся исследовать замок.
Через три часа граф понял, что следов хоть какой-то жизни ему не попадалось уже очень давно. Значит, он выбрал не то крыло. Зато увидел великолепную коллекцию старинных свитков и даже наскальных надписей. Огромный зал с мраморными греческими статуями. Совершенно невероятное собрание всевозможных странных сосудов и бутылок – в этом зале граф застрял, наверное, на целый час. Атос сел в удобнейшее кресло в одном из переходов и уставился в окно. Вид был великолепен! Как отсюда выбираться он не имел ни малейшего понятия.
Если подумать, то сейчас он был в середине второго этажа. Спускаться вниз, а потом снова начинать поиски Макса не хотелось. Тем более, что был более простой способ найти что-либо в этом замке. Надо было спросить…спросить…тут мысль забуксовала, но граф набрался терпения и, подкараулив, снова ухватил ее за хвост. Спросить Призрака! Франсуа, конечно, вредный старикашка, но его послушается, ведь это он заключил с ним соглашение и спас его существование, когда Миледи пыталась развеять его к чертовой матери за вредность. Стоп! Он заключил соглашение??? Когда? При каких обстоятельствах? Ответов на вопросы не было. Ладно, разберемся чуть позже, а пока..
– Франсуа! – Закричал граф и поудобнее устроился в кресле. Прошло пять минут. Тишина.
– Монморанси! Я настоятельно рекомендую тебе появиться.
Тишина. Граф задумался и огляделся по сторонам. В пределах его досягаемости стояла прекрасная китайская ваза и статуэтка девушки с хрустальным цветком. Девушку и цветок было жалко, оставалась ваза.
– Франсуа! Последний раз предупреждаю. – Тишина в ответ. – Сам виноват. Три, два, раз. – Ваза с жутким грохотов упала на мраморный пол и разлетелась вдребезги.
– Герцог, мое терпение на исходе. Следующей будет девушка. – Граф взял в руки статуэтку и поднял повыше, собираясь запустить ею в стену.
– Ты что творишь, безумец! А ну поставь на место! Принцесса узнает, мне конец! Даже граф не спасет! – Призрак выхватил статуэтку из рук Атоса и аккуратно поставил на место. Увидел разбитую вазу и из голубого начал превращаться в фиолетового.
– Вандал! Да я тебя сейчас… – Призрак метнулся на него с кулаками, но пролетел насквозь и затормозил только около стены.
– Ты кто такой?
– Я граф де Ла Фер.
– Врешь! Мы с графом друзья! Его я знаю, а тебя нет.
– Я немного потерялся, во всех смыслах этого слова.
– Это как?
– Я потерялся в этом замке и хочу найти Князя, и ты мне поможешь. Я потерял себя, и тут мне поможет Максимилиан, и наконец, я потерял… – он запнулся, но призрак закончил предложение за него.
– Ты потерял принцессу, и тут себе сможешь помочь только ты. Понятно. Хоть я и терпеть ее не могу, но все же Миледи моя хозяйка. Придется помочь. С чего начнем?
– Завтра у Князя дуэль, предлагаю начать с него. В следующий приезд будем разбираться со мной, идет?
– Несмотря на то, что ты потерялся, хватка у тебя осталась акулья. И что-то в тебе есть знакомое, только спрятано глубоко.
– Тебе виднее. Идем к Князю. А скажи, по дороге мы можем взглянуть на портрет принцессы?
– Ишь, масленица! Тебе же официальный портрет не нужен? Не нужен. А правильные есть только в твоих и ее покоях. Я имею в виду твои настоящие покои в твоем замке.
– Мои настоящие покои???? – Граф споткнулся и чуть не слетел вниз по лестнице.
– Ой, только не говори мне, что их ты тоже потерял! Ты всегда был странный и принципиальный. Все или ничего. Ох как принцесса с тобой ругалась по этому поводу! Вот и сейчас, потерял сразу все: себя, любимую, друга, воспоминания. Даже покои свои и то потерял! И что у тебя осталось? Ничего.
– Ничего… – граф шагал, не видя ничего перед собой. Он чувствовал всем сердцем, душой и что там у него еще было, что Призрак прав. Атос неосознанно прижал левую руку к груди и провел по запястью пальцем, но ощутил лишь холод драгоценного металла. Что-то неконтролируемое поднялось из глубины его существа. Что там говорил Голос про браслет?
– Откройся. Немедленно.
Браслет послушно распался, открывая запястье и феникса, четко очерченную темную татуировку, почти скрывающую длинный тонкий шрам.
– О, ну ты смотри, можешь ведь, если хочешь. Я рад видеть, что она жива и даже не сильно страдает. Это хорошо, а то я уж думал все, конец ей там будет. С Творцом и Создателем шутки плохи.
– Это ты о чем? – Граф запоминал все слова, сказанные Призраком дословно. Он подумает над ними потом, главное ничего не пропустить. «Не сильно страдает»???? Потом, все потом.
– Заболтался я с тобой. Умеешь ты, граф, людям в душу залазить. Прямо по коридору последняя дверь направо, Князь у себя в кабинете. Найти тебя пытается, волнуется. Как Миледи не стало, так он с тобой как курица с яйцом носится. Вроде взрослый мужик, а туда же. – Посетовал призрак и исчез.
Граф улыбнулся. Если за него волнуется столько людей, в прошлом он был не так уж и плох. Дверь в кабинет Князя была приоткрыта. Атос не удержался и замедлил шаги. Как выяснилось из практики, о себе можно узнать много всего интересного, если просто никуда не торопиться. Граф услышал, как Князь что-то ворчит себе под нос, и заглянул в дверь. Макс сидел за столом спиной к двери. Перед ним висела картинка, изображение на которой постоянно менялось.
– Да где же ты ходишь-то, вот ведь чудо непредсказуемое. Отпустил погулять на часок и что? Он пропал на три. Вроде обед уже, а он еще не завтракал. Голод же должен был выманить его к людям? Поскорее бы граф все вспомнил, сил нет никаких.
– Что я должен вспомнить? – Атос вошел в комнату и с любопытством огляделся.
Вполне себе нормальный кабинет. Только вот некоторые вполне обычные вещи совсем не то, чем кажутся. Откуда это знание пришло было непонятно, но он знал точно, что, например, толстая свеча вовсе не свеча, а бездымный светильник. Макс посмотрел на него и рассмеялся.
– Я всегда говорил, что ты странное существо, даже если от тебя вообще ничего не осталось! Как ты нашел меня?
– Позвал Франсуа.
– И он отозвался?
– Да. Я разбил китайскую вазу и собирался грохнуть статуэтку об стену. Он и пришел.
Макс рассмеялся еще сильнее:
– Да ты просто герой. Неужели Призрак не попытался тебя для начала прибить за это?
– Попытался, но пролетел сквозь меня и успокоился. – Спокойно сказал граф. Макс пристально взглянул на него.
– Когда ты так спокоен, я начинаю нервничать. Зачем ты приехал? Тебе еще рано быть в этом замке.
– Рано? А что мне не рано? Вчера я чуть не убил Гримо, но он только улыбался, глядя на мой клинок у своего горла. Потом отдал мне рисунок прекрасной девушки и у меня в голове поселился Голос. Сегодня Призрак говорит мне, что я потерял все, что имел. И я знаю, что он прав. По-моему, самое время!
– Я не могу тебе рассказать.
– Я отрежу тебе уши, Князь.
– Пойми, я правда не могу тебе рассказать. Ты должен ВСПОМНИТЬ. Или хотя бы как следует захотеть вспомнить. Тогда я смогу вернуть тебе все одним движением. Я обещаю. Пойми, в твоем случае знать это разум, а помнить это ощущения. Согласись, совершенно разные вещи. Ты был совсем другим существом, до того как потерял все.
– Существом?
– Эээ, технически ты человек, практически же понятия не имею кто. Если учесть, что никто не знает, какие эксперименты вы проводили на пару с Миледи, называя это авантюрами, то определение тебе, как и ей – человек, достаточно относительно. Ты был моим лучшим другом, больше чем другом, и я хочу вернуть тебя в полном объеме: и Светлого, и Темного. Одним целым.
– Значит Голос в моей голове это мое темное я? Уже плюс, я не сумасшедший. И что нам теперь делать? – Спросил граф, одновременно раздумывая над «больше, чем друг».
– Я буду давать подсказки, а ты должен будешь находить ответ в воспоминаниях. Охотники дали нам год сроку, начиная со дня твоей свадьбы. Они не будут вмешиваться. Это неожиданный и очень щедрый подарок с их стороны. Но, учитывая, что я не знаю, как дела у Миледи..
– У нее все более-менее в порядке.
Макс вскинулся и во все глаза уставился на Атоса.
– Откуда ты знаешь?
Граф пожал плечами, мысленно приказал браслету открыться и тот послушно упал на стол. Он ласково провел по фениксу пальцем и посмотрел на Князя. Тот как-то странно обмяк в своем кресле и смотрел на запястье Атоса, улыбаясь во все тридцать два зуба.
– Камень с моей души снял. Я, конечно, знал, что она выкрутилась, но все же хотел убедиться. А тебе что-то все это говорит?
– Если ты о воспоминаниях, то практически нет. Я не помню Миледи, я не помню ничего, что связано с этой тату и шрамом. Логически я могу построить цепочку, но, как ты говоришь, знать не значит вспомнить. Для воспоминаний нужны эмоции.
– Дааа, с эмоциями у тебя всегда было туговато, но ничего, прорвемся. К сожалению, есть еще одна вещь, которую ты вынужден будешь сделать.
– Вынужден?
– Да, ради этого все и затевалось. Прости, но опять же не могу сказать тебе, что это.
– Судя по твоему тону, ничего хорошего.
