Текст книги "Дом для Странника (СИ)"
Автор книги: Наталья Прутова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 54 страниц)
Глава 19. «Развлечения по-французски или не желай друга своего»
Первое Отражение, Франция, конец мая 1618 г
Макс сидел на любимом пеньке на берегу и наблюдал, как виконт бегает по озеру по разъезжающимися под его ногами палками. То, что они вытворяют здесь, не удалось сделать бы даже мастеру Шифу. Кристоф, не добежав до конца цепочки всего две палки, потерял равновесие и упал в воду. Это был уже восемнадцатый раз. Рекорд Макса– шесть палок до конца и семь попыток. О его громкой ругани во время падения слышали, наверное, в обоих замках. Ну и наплевать! Зато у него есть прекрасная возможность наблюдать за Кристофом.
Май выдался жарким и они перенесли часть тренировок на озеро. Собственно говоря, вся эта затея с развитием навыков равновесия была задумана Максом только для того, чтобы иметь возможность наблюдать за практически голым виконтом во время физических упражнений. Князь всегда думал и будет думать, что мужиков, которым нравятся другие мужики, надо душить еще в колыбели. Но вот он, посмотрите на него, сидит на бережку и не сводит глаз с рассекающего в купальных плавках виконта, наслаждаясь каждым мгновением, и ничего не может с собой поделать. Кристоф вышел на берег и Макс с трудом нацепил на лицо насмешливое выражение.
– Может, хватит? Я же тебя предупреждал, что это упражнение невозможно выполнить. Весь смысл в процессе, а не в результате.
– Нет в тебе стремления к победе. Если быть, то быть лучшим. И на этот раз все получится, я понял принцип. – Виконт криво улыбнулся и приготовился вскочить на первую палку.
– Ты итак лучший, – прошептал Макс, любуясь другом.
За прошедшие три месяца отношения между ними совершенно изменились. Оказалось, что если виконта не провоцировать и самому не тупить, то тот становится таким, что не любить его было просто невозможно. Кристоф, казалось, не понимал, какое впечатление производит на людей. Владельцы соседних имений жаждали выдать за него своих дочерей, на пару с женами и дочерями строя хитроумные ловушки. Крестьяне принадлежащих ему деревень просто боготворили его, хотя держался он с ними холодно и высокомерно. Женская половина населения даже не подлежала обсуждению, а история про фан-клуб привела князя в полнейший восторг.
Макс не поленился и пару раз посетил местный кабак. Как оказалось, несмотря на то, что граф де Ла Фер жив и здоров, виконт управляет всеми делами поместья с тех пор, как в восемь лет сбежал от отца, и один приехал из Парижа. Раньше он каждый месяц приезжал в деревню и проводил суд, и приговор его всегда был суров и справедлив. Крестьяне, поняв, что виконта не проведешь, практически перестали устраивать тяжбы и ссоры. Воры и разбойники обходили владения семьи кругом, зная, что никакая ложь их не спасет и смерть будет мгновенной.
Единственным, кто не любил молодого наследника, был отец Франциск, настоятель местной церкви. Он помнил, как сожгли мать виконта, и очень жалел, что граф успел увезти маленького сына в Париж, подальше от разъяренной толпы крестьян из соседних владений. С тех пор, как юный наследник вернулся в поместье, все здесь изменилось. Слишком тут все было хорошо– нет голода, нищеты, воровства, убийств. Большинство крестьян были настолько богаты, что отправляли своих детей учиться в университеты Сорбонны и Парижа! И все потому, что виконт раз в три месяца собирал глав семейств-основателей и разговаривал с ними за закрытыми дверьми в своем замке. Сколько ни бился отец Франциск, но так ни разу не попал на эти советы.
Макс смотрел, как Кристоф изящно балансирует, быстро и легко передвигаясь к конечной цели. Последний взлет-прыжок– и он стоит, раскинув руки, на одной ноге на качающейся под ней последней палкой. Невероятно, просто невозможно! Сделав сальто назад, виконт беззвучно ушел под воду.
– Позер! – Закричал Макс с берега.
Кристоф вынырнул и не спеша двинулся к нему, по пути собирая тренировочные палки. Макс поднялся и подошел к кромке воды.
– Ты помнишь, что сегодня в деревне свадьба дочери Старосты? Ты должен на ней присутствовать.
– Время еще есть.
– Послушай, я знаю, что ты не хочешь туда идти. Но вспомни, как мы замечательно отметили день весеннего равноденствия два месяца назад. Со столькими женщинами за один вечер я не целовался никогда в жизни! Церемония, придуманная принцессой, просто великолепна! И вообще, лучший способ отвлечься от мыслей о девушке, это другая девушка.
– Раньше я тоже так думал. – Кристоф помолчал. – Сегодня прибыл гонец их Парижа. Отец умирает и хочет меня видеть.
– Так какого черта мы тут сидим? Почему ты мне не сказал? – Макс с недоумением смотрел на друга.
– Я ненавижу его. Но он написал, что хочет рассказать о матери, так что завтра утром выезжаем в Париж. Отличная возможность вывести тебя в свет. – Кристоф невозмутимо оделся и вскочил на коня.
– Ооо. Наконец-то я увижу Париж! Куртизанки, балы, Версаль и Лувр– великолепно! А что с собой брать? А кто нас будет сопровождать? А где мы будем жить? – Вопросы сыпались из Макса, как из дырявого мешка. Виконт снисходительно посмотрел на него.
– Не суетись. Я все подготовил. На свадьбе сильно не набирайся и не занимайся любовью больше, чем с двумя девицами сразу.
– Ладно, ладно. А ты?
– Я обязан присутствовать на официальной части и я там буду. Нет настроения на остальное.
– Послушай, я знаю, что прошло уже четыре месяца, как Миледи ушла. Но она вернется, она же обещала. Хоть я ее и знаю всего один день, но мне кажется, Диана их тех, кто всегда выполняет обещания. Чего бы ей это ни стоило. – Он увидел, как вздрогнул и побледнел Кристоф при этих словах. Провел по татуировке на левом запястье.
– Тебе надо отвлечься, иначе ты скоро станешь бросаться на людей. – Макс понимал, что ступил на скользкую почву, но смотреть, как с каждым днем виконт становится все мрачнее, и молчать, сил не было. Тот грустно посмотрел на него и подобрал поводья коня.
– Ей сейчас плохо, я это знаю точно. Однажды она позаботилась о том, чтобы я это знал. Ежедневная пытка: Диана страдает, а я не имею возможности помочь. Моя жизнь это ад. Одно радует, скоро всему этому придет конец. – Кристоф развернул коня в сторону своего замка и сорвался с места.
Первое Отражение, Париж, июнь 1618 г
В Париж они приехали в самый последний момент. Сразу после разговора с Кристофом, старый граф умер. Макс, бессовестно подслушивающий у дверей в покои хозяина дома, был просто поражен с каким высокомерием и ледяным презрением виконт разговаривал с отцом.
– Послушай меня, Кристоф. Я сделал в своей жизни много того, в чем теперь раскаиваюсь. Я знаю, ты ненавидишь меня. Но тогда, когда погибла твоя мать. Я любил вас обоих, понимаешь? Но спасти мог только одного и она попросила меня спасти тебя. Я слишком любил ее и сделал так, как хотела она. Это был ее выбор. – Граф смотрел на сына и безмерно гордился им. Самый лучший, талантливый, гордый и верный. Как бы он хотел, чтобы виконт был счастлив. Никаких тайн, недомолвок, странных способностей и смертей. Никакой несчастной любви.
– Ее выбор? – Голос виконта чуть не сорвался на крик. – Ее выбор? Ты должен был спасти ее. Ее, а не меня. Даже если бы мама ненавидела тебя всю оставшуюся жизнь, она была бы жива! У нее еще могли быть дети.
– Ты не понимаешь. Слишком молод, чтобы знать что такое настоящая… – Граф с ужасом увидел, как исказилось лицо сына, и слова застряли у него в горле. Кристоф склонился над ним и он вжался в подушки.
– Я знаю, что такое настоящая любовь, отец. – Прошипел он. – И я бы спас ее. Без вариантов. Без колебаний. Неважно кем и чем для этого пришлось бы пожертвовать– собой, свободой, детьми, миром. Не имеет значения. Она– это главное. Какой смысл был в твоей жизни без нее? Ответь мне, старик!
Граф помолчал, собираясь с мыслями. На этот вопрос ответ был только один и они оба знали его. После ее смерти смысла в его жизни больше не было, но он был слишком горд, чтобы признать это.
– Я молю Господа, чтобы тебе никогда не пришлось делать такой выбор. Чтобы твоя жизнь и любовь не подвергались таким опасностям.
Кристоф рассмеялся смехом, от которого у графа по спине пронеслись мурашки страха. Что же случилось с его сыном, если он смеется вот так!
– Прости меня. Пожалуйста. Я умираю и не хочу уходить, не помирившись с тобой.
– Ты действительно думаешь, что твоя смерть это хороший повод простить тебя? Ты не сделал ничего, чтобы исправить то, что натворил. Ты не достоин прощения ни моего, ни людей, зависевших от тебя. Все, что ты делал в жизни, ты делал из-за трусости, а не из-за любви. Ты умер для меня, когда мне исполнилось восемь. Если хочешь что-то рассказать о моей матери, напиши в завещании.
Граф смотрел, как сын прошел через комнату и вышел, даже не обернувшись. Сердце стукнуло еще пару раз после того как за ним закрылась дверь, и граф умер, так и не получив прощения.
Кристоф лежал в спальне для гостей в парижском особняке графа де Ла Фер и размышлял о последних событиях. Разговор с отцом вывел его из себя. Этот трус еще смел говорить ему о настоящей любви! Он ласково погладил феникса на руке. С каждым днем тату становилась все темнее и каждый вечер он метался по своей спальне, не в силах остановиться и не имея возможности что-либо сделать. Что с ней происходит? Он найдет и убьет любого, кто причинит ей боль. Весь вопрос в том, как это сделать? Как попасть в ее мир?
Граф не мог спать по ночам, просчитывая вероятности, строя модели, изучая мифы, сказки, предания. Любую информацию, которая могла бы навести его на способ проникновения в Первый мир. Но пока результатов не было, и это просто убивало его. Кристоф знал, что если тату исчезнет, он умрет сразу же. В живых его держало только данное ей слово и понимание того, что Диана может натворить опасных глупостей, если он попытается навредить себе. Если она умрет, ему уже будет все равно, но пока принцесса жива, и ей нужна его помощь, он будет бороться и искать способ помочь ей. Пусть Диана злится на него, любит или ненавидит, неважно, Кристоф был согласен на любой вариант, лишь бы хотя бы иногда видеть ее. Он так тосковал без нее, так скучал, что сил радоваться жизни не оставалось.
Единственным, кто мог вытащить его из состояния вселенской тоски и начинающегося безумия, был Макс. Красавец, весельчак и балагур. Наемный убийца и шпион из Реального мира, за короткое время ставший для графа вторым по значимости человеком в его душе. Кристоф видел обожание и любовь в его невероятных зеленых глазах, хотя тот и пытался это скрыть. С одной стороны, это удерживало графа от неразумных поступков и заставляло держать себя в руках. С другой стороны, с этим надо было что-то делать. Пока эта влюбленность не пройдет, он не мог доверять ему на все сто процентов. Можно было, конечно, переспать с ним, но это не казалось Кристофу хорошей идеей. Шансы на то, что все еще больше усложнится, были достаточно велики. Нужен был буфер, отвлекающий фактор. Идея пришла, когда они прогуливались по кварталу Красных фонарей.
– Макс, у меня идея. Как ты относишься к тому, чтобы попробовать настоящую парижскую куртизанку? Заберем с собой, отмоем. Ты не против, если в конечном итоге, мы воспользуемся ею вдвоем? Мне ведь много не надо.
Макс с удивлением смотрел на друга. Последняя фраза прозвучала несколько многозначительно и на секунду он представил, что они занимаются сексом втроем. Нижняя часть тела отреагировала моментально и Макс недовольно зашипел, пытаясь совладать с гормонами. Он всегда любил только женщин, и его непонятная и неодолимая тяга к графу бесила неимоверно.
– Да, конечно, я согласен. Тем более, что на таких, какие они сейчас, у меня просто не встанет. Чем они мажут себе лица?
Кристоф усмехнулся:
– Подожди, ты еще не видел дам из высшего света! Там тебе и запах, и болезни, и вши, и наглость-все по высшему разряду. Эти даже рядом не стояли. Но это позже, начнем с простого.
Разглядеть что-либо под слоем белил и прочих украшений, было задачей практически невыполнимой, поэтому сошлись на том, что критериев будет всего три– достаточно большая грудь, не очень большая задница и отсутствие громкого вульгарного смеха. Требуемое они нашли только после часа усиленных поисков. Закутав ее в принесенный с собой плащ, они тайком провели ее в особняк, чуть не попавшись дворецкому. Пришлось Максу отвлекать внимание, пока Кристоф довел девицу до гостевой спальни. Затолкав ее в ванну отмываться, виконт присел на бортик.
– А теперь послушай меня, Жанна. Тебя ведь так зовут? – Без штукатурки на лице она была даже хорошенькой и что самое главное, выглядела вполне вменяемой. – Твоя задача очень проста– как следует развлечь моего друга. Показать, на что способна настоящая французская женщина.
– А в чем подвох? Он не любит женщин? Или любит пожёстче? – Она томно потянулась в ванне. – А как же ты? Для тебя я готова на что угодно, красавчик.
– Об этом я и хотел тебе сказать. Я присоединюсь к вам в самый разгар. Я хочу, чтобы вы оба были сильно навеселе, ты понимаешь меня? Во всяком случае он.
Жанна провела пальчиками по его руке.
– Да ты, оказывается, шалун? Тебе женщины мало? Ты хочешь сразу двоих? Впрочем, тебе можно позволить все.
– Я не люблю мужчин, если ты об этом. Мне надо напомнить моему другу, что женщины, любые женщины, гораздо интереснее меня.
Куртизанка пристально посмотрела на него.
– Он влюблен в тебя. Я его понимаю и сделаю все, что смогу. Послушай мой совет, красавчик. Когда будем втроем, ты тоже должен быть навеселе, чтобы не портить нам удовольствие. И забудь то, что тебя терзает, просто получай и, главное, дари удовольствие. Все, что захочешь ты или твой друг. Если он действительно твой друг, то вы остановитесь на самой грани, сбросите напряжение между вами, и все встанет на свои места. Но если он по-настоящему влюблен в тебя, то пойдет до конца. Будь к этому готов. Почему-то мне кажется, что ты знаешь, к чему тебе надо быть готовым.
Кристоф криво улыбнулся.
– Ты слишком умна для проститутки на улице. Если у нас все получится, то я готов выкупить тебя, подарить новое имя. Мне нужны верные помощники.
– В тебя очень легко влюбиться, Атос. Буду ждать тебя в нашей постели с нетерпением.
Макс вошел в спальню и увидел, что повсюду горят свечи. Жанна стояла спиной к нему в шелковом мужском халате и пила виски из бутылки. Услышав стук закрывающейся двери, она повернулась, и он увидел симпатичную, довольно молодую девушку, которая разглядывала его с явным одобрением. Жанна шла к нему через комнату и с каждым шагом халат распахивался все больше, так что когда она подошла к нему вплотную, ему оставалось только снять его с ее плеч.
Прошло уже часа два, а Макс все еще чувствовал небывалый подъем и возбуждение. Жанна оказалась такой придумщицей, что он уже в который раз порадовался за свои сильные мышцы и великолепную растяжку. Камасутра просто отдыхает! Он глотнул виски, чувствуя, как мысли становятся легче облаков и уносятся в неизвестном направлении. Жанна покрепче сжала ноги и начала медленно двигаться, сидя на нем верхом, когда Макс кожей ощутил знакомый взгляд. Повернув голову, он увидел, что к кровати идет Кристоф, на ходу расстегивая пуговицы жакета. Жана, заметив, что Макс отвлекся, подняла голову, проследила его взгляд и неконтролируемая волна возбуждения начала нарастать у нее внутри. Граф скинул жакет, оставшись в рубашке и бриджах, протянул руку и забрал из рук онемевшего князя бутылку.
– Не останавливайтесь, я хочу видеть процесс, а не мраморную статую. Макс, ты не против, если я к вам присоединюсь?
Князь только молча кивнул, не веря в происходящее. Жанна непроизвольно сжала внутренние мышцы и он застонал от наслаждения. Она снова начала двигаться, но оба смотрели только на графа. Он не спеша глотнул из бутылки, поставил ее на туалетный столик, другой рукой начиная развязывать шнуровку на рубашке. Смотреть, как он медленно стягивает ее с себя, было просто невыносимо, и Жанна застонала, увеличивая темп и чувствуя нарастающее возбуждение Макса. Одним движением Кристоф скинул бриджи и скользнул в постель, прислоняясь бедром к сильному горячему телу друга, спиной к его лицу, и глубоко целуя Жанну в губы.
Князь сделал длинный глоток из бутылки, отправляя последние крохи благоразумия к чертям, и провел рукой по широкой, словно вылепленной гениальным скульптором, спине графа, выпуская желания на волю. Наконец-то эти невероятно сильные, но такие красивые мышцы под его рукой! Как он и предполагал, просто великолепно! Дальнейшее Макс помнил отрывками. Вот они крепко обнимают друг друга, почти расплющивая Жанну, зажатую между ними, и он чувствует, как в ней движется Кристоф. Вот она у их ног, а он целует графа в губы долгим чувственным поцелуем, ощущая его сильные пальцы в своих волосах. Это было последнее, что Князь осознал, прежде чем окончательно потерял хоть какой-то контроль над происходящим.
Макс открыл глаза и увидел лежащую на своей груди голову и руку Кристофа. Жанны поблизости не наблюдалось. Воспоминания хлынули потоком, добавляя боли и в без того гудящую голову. Он провел рукой по скульптурному плечу графа, проверяя реальность происходящего. Тот поднял голову и, улыбаясь, посмотрел на Макса. Князь поерзал, ожидая прихода стыда и раскаяния. Но их не было. Вместо этого была странная удовлетворенность и завершенность и ощущение, что на груди у него не любовник, а младший брат, поцелуй с которым – кощунство. Слава тебе, Господи! Макс откашлялся.
– Если ты ждешь извинений и сожалений, то не дождешься. Ты ведь специально все подстроил и мне понравилось. Только вот сейчас у меня ощущение, что ты мой младший брат, так что я к тебе теперь в жизни не прикоснусь. Ну, ты понял, о чем я. – Сказал он и впервые услышал низкий чувственный смех Кристофа. Мурашки рванули по спине, напоминая о том, что несмотря на его нынешнее состояние полного покоя, с огнем лучше не играть. – Давай, одевайся и проваливай отсюда, провокатор. Это моя спальня.
Кристоф с загадочной улыбкой на губах послушно выбрался из постели и начал натягивать на себя бриджи и рубашку. Макс следил за каждым движением, за напряжением мышц на великолепном теле. Потрясающее зрелище, достойное кисти художника. Но больше всего его радовало то, что он не хотел затащить его в постель или зацеловать насмерть. Это наваждение ушло, Слава тебе, Господи! и теперь он сможет быть для графа тем, кем и хотел быть с самого начала– лучшим другом и старшим братом. Подойдя к двери, Кристоф обернулся и внимательно посмотрел на Макса.
– Я рад, что все получилось именно так, и мы не довели дело до конца. Теперь и у нас с тобой есть тайна. – Он помолчал. – Я всегда хотел, чтобы у меня был старший брат, и я рад, что теперь ты у меня есть.
Лицо Макса, не ожидавшего такого признания от вечно скрытного друга, расплылось в широкой счастливой улыбке, рождая в душе графа волну тепла и безоговорочного доверия. И уже выходя в дверь, Кристоф улыбнулся и не удержался:
– И кстати, мне тоже понравилось!
Бутылка, запущенная смеющимся Максом, разбилась о закрывшуюся дверь.
Глава 20. «Маскарад или как соблазнить лучшего друга»
Первое Отражение, Париж, 14 июля 1618 г
Кристоф в раздумье смотрел из особняка на улицу. Утренний дождь за окном вполне соответствовал его паршивому настроению. Завтра ему исполнится 25. Судя по всему, до встречи с будущей женой осталось совсем мало времени, а лучше сказать, совсем не осталось. Накатывающие на него черно-белые картинки чужих воспоминаний только подтверждали это. Что с ним произойдет дальше, не мог предсказать даже он. Вероятнее всего, написанная личность поглотит настоящую, и он станет полным идиотом, не помнящим ничего. Сможет ли он вернуться? Никто не знает, но вероятность этого не больше 10 %. А это, в свою очередь, означает, что если Диана не появится в ближайший месяц, они даже не попрощаются как следует.
Мысли о том, как следует прощаться с любимой, колебались от дружеского поцелуя в щечку до признания в вечной любви и ночи сногсшибательного секса в качестве доказательства. Последний вариант был самым лучшим для него и самым худшим для нее. Многое могло измениться за те полгода, что ее не было здесь. Но если она действительно по-настоящему любит его и услышит, наконец, признание в его любви, ее спокойной жизни, как и равновесию между мирами, придет конец. Они оба сделают что угодно, вплоть до изменения существующей Реальности, чтобы хоть на короткое время, но быть вместе. И это при том, что он со дня на день станет безвольной игрушкой писателя.
Умом Кристоф понимал, что вариантов кроме дружеского даже не поцелуя, а просто пожатия ручки, нет. Он слишком любил ее, чтобы подвергать ее жизнь смертельной опасности. Никто из них на данный момент ничего не сможет противопоставить Творцу. Но его глупое сердце, как и Темный, не желали слушать доводы рассудка, и с каждым днем, видя, что ей плохо там, в ее Реальном мире, их голос становился все громче.
От грустных мыслей графа отвлек жизнерадостный голос Макса. Вот уж кто действительно никогда не унывает. Если бы не князь, Кристоф уже давно сошел бы с ума. Макс был его якорем в неустойчивой реальности. Точкой опоры, человеком из Реального мира, своим теплом и присутствием не позволявшим усомниться в своих воспоминаниях и действиях. В том числе и поэтому их так притягивало друг к другу. Последние недели князь каждую ночь приходил к нему, вытаскивал из-за рабочего стола, как ребенка укладывал в постель, и ложился рядом, крепко прижимая к себе. Только в его объятиях граф мог хоть немного забыться и поспать. Макс только задумчиво целовал его в макушку и крепче сжимал вокруг него руки, если кошмары заставляли Кристофа стонать во сне от боли и тоски.
Граф обернулся и с удивлением обнаружил друга со странного вида одеждой в руках.
– Значит так, братец. Сегодня Ла Валетт дает у себя во дворце бал-маскарад. Мы приглашены. Как сообщили сплетники, все будет в лучших традициях французского двора– весело и до ужаса неприлично. Мы приедем туда ближе к полуночи, чтобы гости маркиза уже были навеселе, и устроим джага-джагу. – Макс принялся раскладывать костюмы на кровати Кристофа. – И даже не пытайся увиливать. Все твои отговорки я уже слышал.
Граф только покачал головой и подошел ближе, разглядывая белые тряпки.
– Напомни мне, почему я не могу оторвать твою жизнерадостную голову прямо сейчас?
– Потому что я знаю твою самую страшную тайну. Ты тайно влюблен в мадам Жюстин. Кстати, очень жизнерадостная старушка, вчера про тебя спрашивала. И если я внезапно умру, об этом узнает весь Париж.
– Да ты еще и шантажист? А еще друг называется!
– Итак, не уходи от темы. – Макс победно рассматривал костюмы. – Я буду пиратом, порванная одежда, много оружия, мои бицепсы будут прекрасно смотреться в этой рубашке без рукавов.
– А ты знаешь, что мышцы сейчас не в моде? Женщины любят аристократическую бледность и изящество.
– Ага, а для этого у нас есть ты. Не знаю, как ты это делаешь, и, учитывая, что твои мышцы покрепче моих будут, ты все равно умудряешься оставаться благородным изящным принцем.
– Триста лет семейной истории дают о себе знать. И что это за белые тряпки, которые ты притащил для меня?
– Ты будешь Адонисом.
– Что?? Я правильно тебя понял? Ты хочешь, чтобы я разгуливал в доме полном пьяных развратных женщин и мужчин почти голым?? Смерти моей желаешь?
– Нет, просто хочу, чтобы у тебя не было ни секунды свободного времени и все вокруг обожали тебя. – Макс приготовился к длительному словестному сражению. Граф помолчал.
– Хорошо, уговорил. – Кристоф внимательно рассматривал костюм. – А где маска?
От неожиданности Макс даже растерялся и сел на кровать рядом с костюмами.
– Повтори еще раз. Что ты сказал?
Кристоф криво улыбнулся:
– Я иду на маскарад в костюме Адониса и буду трахать всех, кто подвернется мне под руку. Ты ведь этого хотел? Чем ты недоволен?
– Эээ, я доволен. Просто ты как-то слишком легко согласился. Что происходит?
– Ничего, я в кои веки решил поддаться на твои уговоры с первого раза, а ты паникуешь.
– Паникую, это не совсем точное определение. Я в ужасе! А ну выкладывай! – Макс заставил Кристофа сесть рядом с ним на кровать. – Я все равно узнаю. Скажешь сейчас, сэкономишь нам время и нервы.
Граф пристально посмотрел на друга и устало прислонился к широкому плечу Макса.
– Я начинаю сходить с ума. Черно-белые изображения не происходивших со мной событий приходят все чаще. У меня совсем не осталось времени, а мы так и не придумали выход.
Макс обнял друга за плечи и молча ждал продолжения. Он знал, что это не самое главное, что убивает его последние полгода. Кристоф помолчал.
– Я боюсь, что больше никогда не увижу Диану. Или что хуже, увижу и не узнаю! Последний наш разговор был о тебе, я злился на нее, а она на меня. Я не хочу, чтобы ее последним воспоминанием обо мне была злость.
Макс поцеловал его в висок.
– Вряд ли тебя это утешит, но принцесса на тебя не злилась. Она была очень грустной в тот день и когда ты уходил, мы оба смотрели тебе вслед. Ты даже не обернулся. А потом она улыбнулась и сказала, что свои крылья ты хранишь в шкафу.
Кристоф обхватил голову руками и старался дышать глубоко и ровно. Макс как ребенка гладил его по широкой спине.
– Ты ведь знаешь, что она по-настоящему любит тебя? Что ты молчишь? – Спросил он, даже не надеясь получить ответ.
– Я сделал все, чтобы оттолкнуть ее. Искоренить ее увлеченность мной. Я хотел сделать все правильно. Так, как лучше для нее, и я надеялся, что у меня получилось. С тобой ведь получилось? А сейчас ты говоришь, что даже когда я злился на нее, она говорила про мои крылья в шкафу! Почему мои безупречные планы никогда не срабатывают с ней? Почему?
– Не знаю, хорошо этот или плохо, но хочу сказать тебе кое-что. Твои гениальные планы не срабатывают совсем или срабатывают совсем не так, как ты задумал, только в одном единственном случае. – Кристоф поднял на него ставшие черной бездной глаза. – Когда они направлены на людей, которые действительно любят тебя и к которым неравнодушен ты. Чтобы ты ни наговорил ей, чтобы ни сделал – все это было бесполезно. Я видел, как она смотрела на тебя, когда ты уходил. Как грустила и беспокоилась, когда рассказывала о тебе. И меня Диана спасла только для того, чтобы я смог помочь тебе в случае необходимости. На свой замок в тот момент ей было глубоко плевать. Я прекрасно умел убивать и защищать, а не управлять кем или чем-либо. Впрочем, ты в этом быстро убедился сам.
– Я просто хотел, чтобы она была счастлива. Вот и все.
– А вдруг ее счастье только рядом с тобой? Ты об этом подумал?
– Я даже мечтать об этом не смею. Это порождает несбыточные надежды. Все это время я искал выход, хотя бы намек, но ничего не нашел. Ничего. Я больше не могу бороться, у меня не осталось ни сил, ни времени. Я хочу просто попрощаться с ней, прежде чем моя личность растворится в написанном Атосе.
– Перестань так говорить! – Макс опустился перед ним на колено, обхватил его голову руками и уперся своим лбом в его.
– Я не позволю тебе сдаться. Даже если мне придется связать тебя и посадить под замок. Я обещал ей, что с тобой все будет в порядке. Это единственное, о чем она попросила меня, прежде чем ушла. Больше ничего, понимаешь? Только ты. Ради нее мы должны придумать выход. Пойми же, наконец, Диана любит тебя, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Только попробовать сделать ее счастливой.
– Мое время истекло, Макс. Я уже ничего не успею сделать, даже если бы захотел. Но я рад, что ты рассказал мне о своих наблюдениях, братишка. И о крыльях.
– А ты действительно хранишь их в шкафу?
Кристоф слабо улыбнулся:
– Нет, она забрала их себе, когда я в первый раз спас ей жизнь. Макс, ты иди, готовься к маскараду, а мне надо подумать. И не заходи ко мне до вечера, я знаю, ты очень переживаешь за меня, когда я выпускаю Темного, но сейчас мне это просто необходимо.
Кристоф подождал, пока недовольный Макс выйдет за дверь, закрыл ее изнутри, положил рядом с собой пачку бумаги, ручку. Написал на первом листке список вопросов. Глубоко вздохнул, щелкнул внутренним выключателем и принялся за работу.
Макс беспокойно мерил шагами кабинет. Слава Богу, камера, которую он успел запустить в спальню друга до своего ухода, отлично работала, и он видел все, что происходит в помещении. Князь панически боялся оставлять Кристофа с выключенными чувствами и эмоциями одного. Если в таком состоянии его гениальные мозги решат, что лучший выход из положения это самоубийство, то выполнят это незамедлительно. Поэтому в данный момент вместо того, чтобы готовиться к празднику и радоваться жизни, он внимательно читал записи, которые делал его друг. Одной из особенностей выхода из этого состояния было то, что граф уничтожал все бумаги, оставляя все только у себя в голове. Слава Богу, пока никаких самоубийственных выводов не было. Наоборот, появилась пара интересных ходов, которые могли бы привести хоть к каким-то результатам. Он этим займется, пока Кристоф будет не в себе. Подсматривать за другом давно уже вошло в привычку и не вызывало никаких угрызений совести, слишком плох был граф.
Худшее было по ночам, когда Кристоф холодел в его руках или стонал сквозь зубы от невыносимой боли. Граф обвивался вокруг него, стараясь быть как можно ближе, и сердце князя под его щекой обливалось кровью. Но самое страшное было, когда Темный открывал абсолютно черные глаза и смотрел на него с таким жутким вселенским одиночеством во взгляде, что Макс начинал болтать не переставая, посылая ему всю свою любовь и преданность до тех пор, пока черная бездна в глазах Кристофа не начинала улыбаться и не сменялась серым. Макс встряхнул головой, прогоняя ужасные воспоминания и собрался. Сегодня он вытащит друга на эту дурацкую вечеринку, чего бы это ему ни стоило, тем более, что отмечать свой день рождения тот отказался наотрез.
Лос-Анджелес, особняк «Аlma del viento», 14 июля 2007 г
Полгода. Полгода прошло с того вечера, когда Диана последний раз говорила с Кристофом, оставив его на попечение Макса. Когда она вернулась в тот день домой, Холт уже ждал ее. Слабые попытки защитить себя были проигнорированы, а Создатель пришел в такую ярость, что Диана впервые со времени их знакомства поняла, что злить Высших нельзя ни при каких обстоятельствах. Он заставлял ее почти умирать, выворачивая наизнанку, до тех пор, пока она до конца не осознала последствия своего поступка как для нее, так и для Создателя.
От пребывавшего в холодном бешенстве Профессора ее спас Доминик, бесцеремонно выгнав его из дома. Как ни странно, Создатель его услышал и исчез, заставив дать обещание в течение года даже близко не подходить к Отражениям. Целую неделю Диана приходила в себя, отогреваясь в объятиях Дома. Он был таким любящим, понимающим и необходимым ей, что ее любовь к нему напомнила о себе с новой силой, и она запуталась окончательно.
