Текст книги "Великая игра"

Автор книги: Наталья Некрасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 46 страниц)

Да, раньше и небо было синее, и вода мокрее, и время длиннее. И нуменорцы нуменористее.

Проконсул протер покрасневшие от усталости глаза, вздохнул. Он тоже был нуменорцем старой закалки, как они сами говорили, из Когорты Эльдариона. Стало быть, плюнь на усталость и работай. Проконсул снова углубился в доклад начальника разведки Южных колоний, легата Элентура. Доклад был доставлен особым гонцом, который перевозил лишь самые срочные и архиважные донесения.

«Ситуация в Ханатте весьма неустойчива. Покойный государь передал власть в стране в руки сына, который назвал себя военным правителем, керна-ару. Насколько можно судить по донесениям, было инсценировано некое „чудо“, вести о котором усердно распространялись людьми принца и государя. Получив „поддержку богов“, Керниен еще при жизни отца начал жесткой рукой объединять государство, причем явно пользуясь примером нашей деятельности в колониях. Вполне возможно, ему служит советником кто-то из черных нуменорцев. По крайней мере, среди его самых ближних людей известен некий Аргор, который был при короле Керниене с самого начала его внезапной бурной деятельности».

Проконсул отложил пергамент. Аргор. Да, скорее всего морадан. Пока выяснить, кто это, возможным не представлялось. Этот человек был чрезвычайно удачлив – подобраться к нему более-менее близко пока что не удавалось. Говорили, что он послан Ханатте богами, что в самом его появлении виделось нечто чудесное. Проконсул усмехнулся. Эти варвары все, что угодно, припишут чуду. Однако у них если не контрразведка – в наличие оной поверить просто невозможно чушь, – так уж охрана действительно великолепна. А Аргор… что же, если, пользуясь его советами, керна-ару сумел объединить значительную часть Ханатты – не священной, слабой и призрачной властью, а по-настоящему, то этот Аргор опасен. Гирион снова вернулся к письму:

«Ханатта строит армию по нашему образцу. Пока нам не доводилось с нею сталкиваться, ибо Керниен занимался исключительно внутренними делами. В любом случае даже построенная по нашему образцу армия вряд ли сможет по боеспособности сравняться с нашей. Однако относиться к сему следует со всяческим вниманием. До настоящей, сильной и единой Ханатты еще очень далеко, но если дело пойдет так, то лет через двадцать мы можем получить весьма серьезного соседа. Все зависит от того, какие цели преследует король Керниен. Пока, насколько нам известно, никаких действий против Нуменора он предпринимать не намерен, его больше всего волнует объединение страны».

А у легата прекрасный почерк. Проконсул знал, что подозрительный Элентур такие документы пишет исключительно сам. Усмехнулся. Когорта Эльдариона!

«Об Аргоре известно очень мало. Известно, что он пользуется очень большим доверием у нынешнего короля, чрезвычайно популярен в войсках и в особенности у морэдайн. Известно, что в последнее время морэдайн получили у короля Керниена привилегии. Из них составляют отборные части войск, они имеют определенные свободы и права по сравнению с ханаттаннайн у них свое командование. В настоящее время их военачальником считается тот самый Аргор.

Наблюдается еще одна странная вещь – некоторые морэдайн отправляются в земли в тех самых горах, куда нам пока не удается проникнуть, и что там происходит – неизвестно. Странно, что они уводят туда с хороших земель, дарованных им Ханаттой. Это весьма не нравится Керниену, хотя он почему-то не пытается этому препятствовать. Ходят слухи о каком-то договоре, заключенном королем, но с кем он был заключен и в чем этот договор состоял – неизвестно. Слухи эти требуется проверить.

Нельзя отрицать одного – популярность Аргора сейчас очень велика, как среди морэдайн, так и среди ханаттаннайн. Особенно это заметно на севере Ханатты, где сейчас наблюдается странное, немыслимое ранее слияние ханаттаннайн и морэдайн. Мне кажется, мы присутствуем при зарождении нового государства…»

Если Элентур не ошибается, то… То что угодно. Понятно одно – необходимо наконец вплотную заняться этим самым Аргором. Он опасен. Очень опасен. Человек из Когорты Эльдариона умеет чувствовать скрытую угрозу даже в самых малых событиях…

Проконсул взял последний листок – точнее, клочок пергамента. Сначала он даже не понял, зачем здесь этот рисунок. Потом посмотрел на текст внизу. Откинулся на спинку кресла, уронил дрожащие руки. Нет, не может быть.

«Портрет Аргора. Сделан „тенью“ из Стражи, Вороном». Проконсул отшвырнул лист. Ворон. Этот человек обладал потрясающей памятью и блестяще рисовал. И именно он сам, проконсул Гирион, отправил его недавно на земли морэдайн выяснить, кто таков Аргор. Близко к нему Ворон подобраться не мог, однако этого и не требовалось. Ворон был обязан его увидеть и запомнить. Ворон это сделал.

О, Единый…

Понятно, почему Элентур писал отчет сам. Этого не должен был знать никто – только Когорта Эльдариона.

Когорта Эльдариона.

Кровь Эльроса неистребима. Хоть в каком поколении, хоть разведенная кровью простых смертных – а неизбежно проявится. Когда они появлялись на людях вместе с юным наследником престола, никто не сомневался в их родстве, в той невообразимо древней эльфийской и божественной крови, что текла в них. Высокие скулы, удлиненное лицо, чуть приподнятые к вискам большие глаза, маленькие мочки чуть заостренных ушей – безошибочные черты высшего рода Нуменора и всего Средиземья. И эта чуть надменная, равнодушная улыбка древних изваяний богов Ханатты. Принц Эльдарион…

Проконсул спрятал лицо в ладонях и стиснул зубы. Он просидел так довольно долго. Уронил руки, откинулся на спинку кресла, подняв лицо к потолку. Оно снова казалось совершенно спокойным. «Что же, Когорта осталась. Он научил нас действовать даже без командира. Так и поступим»

Проконсул ударил в маленький бронзовый гонг. Вошел адьютант – немолодой человек с цепким взглядом. Котта с серебряным широким кантом младшего центуриона. Проконсул кивнул и велел ему садиться.

– Вот что, Ингельд. Собирай Когорту.

Центурион поднял бровь. Затем кивнул.

Проконсул дернул уголком рта в подобии усмешки и кивнул.

Небо над Лонд Даэр прочертило белесое прозрачное крыло. Стало быть, непогода начинает украдкой тянуть воровские пальцы, и вскоре лазурное небо осени отяжелеет серым дождем. Сначала он будет легким и недолгим, словно печальный вздох, а потом тяжелым и беспросветным, холодным и бесконечным, и наступит зима. Но еще остается пара хрустальных недель. И этот день тоже был прозрачным как хрусталь. И ночь оставит на лужицах хрустальную корочку, а на траве – легкий иней.

На белой террасе, выходившей в густой сад, было тепло. Деревья не давали залететь сюда случайному холодному ветерку, а также закрывали путь любопытному взгляду. И подслушать тоже никому ничего не удастся, потому что Когорта Эльдариона умеет оберегать свои тайны. Их было семеро – остальные не успели прибыть, но ждать больше времени нет. Они будут оповещены о решении. Проконсулу не было нужды подходить издалека – это Когорта, они поймут. Потому Гирион отвернулся, глядя в темную кипарисовую зелень, и сказал:

– Аргор – Эльдарион. Он не погиб.

Молчание давило в спину. Да ладно, все сказано, теперь можно обернуться. Легат Элентур сидел, развалившись в Метеном кресле словно греющийся на последнем осеннем солнышке кот. Он-то все знал и теперь из-под полуприкрытых век наблюдал за остальными.

Надо сказать, никто и виду не подал.

– Значит, это правда, – вздохнул наконец одноглазый Линдир. – Я догадывался.

– И что теперь? – спросил самый молодой из Когорты, Халдир.

– Теперь… – вздохнул проконсул, – теперь я хотел бы знать ответ вот на какие вопросы – почему, как и есть ли возможность его вернуть? Если нет – то как его устранить.

– Предпоследний вопрос требует личной встречи. Тогда станет понятно, следует ли искать ответа на последний.

Элентур пошевелился в кресле. Все обернулись к нему, зная его манеру ошарашивать собеседников, словно бы сквозь дрему выдавая что-нибудь этакое.

– Почему и как – это можно и без встречи. Я опасаюсь того, что нам придется иметь дело не просто с другим человеком, а, как бы это сказать, не совсем с человеком…

Облачко на миг закрыло солнце, и всех пробрал неожиданный холодок.

– Вот как, – осипшим голосом проговорил Ингельд. – Есть свидетельства?

– Да, – коротко ответил Элентур. Больше не было смысла спрашивать. Все равно не скажет. Но если он сказал, то так и есть.

Повисло молчание. Проконсул покачал головой.

– В любом случае – нужна личная встреча.

– Как это сделать? – спросил Халдир.

– Госпожа Тисмани, – сказал проконсул, – последняя из рода князей Дулун и наследница всех их земель, уже довольно давно проживает под нашей рукой. Сейчас земли князей захвачены. Поскольку она признала над собой власть государя Нуменора, мы можем спорить об этих землях. Каким бы гениальным ни был этот Аргор, – проконсул осекся, затем продолжил: – …Аргор, с Нуменором Ханатте связываться сейчас не с руки. Король Керниен разумен. Будут переговоры. Я поеду сам. Так что они будут вынуждены со своей стороны тоже выставить высших чинов. Я добьюсь, чтобы он там был.

– Наши люди тоже постараются туда попасть, – снова проснувшись, промямлил Элентур.

– А что скажет Арменелос? – обеспокоено спросил Халдир.

– А кто его будет спрашивать? – усмехнулся проконсул и открыл ларчик, стоявший на мраморном столе. – Вот дозволение от князя Андунийского, он имеет здесь такие полномочия. А уж государю доложит сам. Когда время придет, – снова усмехнулся проконсул. – Или не доложит.

Элентур снова очнулся и тихо засмеялся.

– Со мной поедут Ингельд, Халдир и ты, старый сонный кот, – сказал проконсул. – Готовьте своих людей.

– Когорта готова к бою, – потянулся Элентур. – К бою со своим командиром…

– Ничего, – вдруг зло огрызнулся Халдир. – Он ушел, Когорта осталась. Когорта Эльдариона не отступит и перед Аргором.

«Надо бы мне переместиться на юга, – тоскливо подумал Гирион. – Придется сидеть в легионном лагере, а что делать? Там одни форты да лагеря, но сейчас я обязан быть там. Рядом. Близко».

Вот река. Широкая и мелкая. По обе стороны одна и та же сухая земля – но с одной стороны она нуменорская, с другой – харадская. Правда, сейчас сезон дождей, и все пути развезло страшно, а река, грязная и мутная, вспучилась и разлилась. Хорошо, что по обе стороны реки проложены хорошие дороги, по нуменорскому образцу. И тут, и там. С левого берега форт и с правого берега форт – почти напротив друг друга. Слева на стене черно-золотой стяг Нуменора, справа – красно-черный харадский и черный, без знаков, мораданский. С одной стороны выкликивают оскорбления на адунаике, с другой стороны отвечают на том же языке. Но пока дальше оскорблений дело не заходит. И вряд ли дойдет сейчас – грядут переговоры. Вздувшаяся река чуть не снесла построенный ради такого случая мост. С одной стороны шатры Нуменора из вощеной белой ткани, с другой – пестрые харадские. Мокро, грязно, мерзко.

Беспокойный керна-ару Керниен явился на переговоры сам. Нуменорцев возглавлял местоблюститель государя в Южных колониях. Нуменорцы согласились перейти на другой берег, почтив харадского короля.

В шатре было тепло и уютно. Правда, душно. Стенки шатра прогибались и дрожали от порывов ветра и плевков холодного дождя. Керниен из полутьмы зорко наблюдал за нуменорцами. Они и привлекали его, и пугали. Возможно они останутся врагами. Возможно, им придется теперь, поскольку Ханатта становится сильнее, существовать как равным по силе соседям – хотя Керниен понимал, что пока о равенстве даже помышлять не стоит. Но именно этот исход он предпочел бы. Возможно, две державы даже сблизятся. Возможно. Все возможно, ко всему надо быть готовым.

Земли князей Дулун – только предлог для встречи. Ах, не ко времени. Нельзя, чтобы сейчас началась война с могущественным соседом. Ханатта еще отнюдь не так сильна, чтобы противостоять нуменорцам…

«А почему, собственно, противостоять? – тоскливо думал государь. – Почему не соседствовать? Я многое был бы рад взять у них. И у нас тоже наверняка есть что-нибудь, что они захотели бы перенять. Если, конечно, им не требуется от нас только наша земля и покорность. Этого я не дам. Никогда. Никому. – Он помотал головой. – Я не хочу думать о дурном. Если у них есть еще такие люди, как Аргор, то я буду рад учиться у них. Если у них есть такие люди, то есть и надежда поладить». Вдруг он резко поднял голову и уставился и темноту, как будто его осенила какая-то внезапная мысль.

«Солнце Всеблагое, Аргор, вот же тебе твой Новый Нуменор! И не надо ничего разрушать!»

Керниен на мгновение задумался, мысленно рисуя себе картины возможного будущего – светлые города у моря, разноцветные паруса ханаттаннайнских и нуменорских кораблей, людей, в которых мешались черты обоих народов, новый язык… Он тряхнул головой. «Все это прекрасно, но этого пока нет, да и будет ли? Одно понятно – я с Нуменором войны не хочу, мне выгоднее доброе соседство и торговля. Это и будет первый шаг к моей Ханатте… Но помечтать-то можно, это же никому не повредит, о отец Солнце?» – почти жалобно подумал Керниен, возвращаясь к яви.

Государь отпил подогретого вина, поглядывая на нуменорцев. Они нравились ему. Узнать бы еще истинную причину их приезда. Нет, тут дело еще в чем-то, и земли Дулун – не главное. Но – что именно?

Нуменорцы остались на харадском берегу. Ночью проконсул собрал всех. Не было смысла о чем-то говорить. Они видели его. Все.

– Теперь остается лишь одно, – нарушил молчание Элентур, – выяснить, человек ли он.

– Как? – поднял взгляд проконсул, уже зная ответ.

– Очень просто – попытаться убить.

– И кто?

Элентур болезненно поморщился.

– Вам так важно имя? Не надо, оставьте это мне. Не знаешь имени – и человека не представляешь. Он знает на что идет, знает, что умрет. Он знает, что Нуменор отречется от него и, кроме нас, никто не будет о нем ничего знать. Он умрет, как обычный безумец, за которого никто не в ответе, и будет молчать. Такова наша служба… Наше дело – позаботиться о его родных. Он постарается убить его с первого удара, чтобы никто не сомневался, что он убит, и убьет его на глазах у свидетелей, чтобы опять-таки сомнений не было.

Больше никто ничего не спрашивал – если это человек Элентура, он сделает все как надо.

А потом полог шатра распахнулся, и в проеме на сером фоне дождливой ночи возник черный силуэт.

Проконсул едва сумел удержаться от того, чтобы не втянуть голову в плечи и постараться сделаться как можно меньше и незаметнее. Наверное, все они сейчас ощущали себя набедокурившими мальчишками, оказавшимися перед лицом сурового отца. И дурацкий вопрос – а часовые куда смотрели? – так и остался невысказанным. Куда уж часовым – против самого… кого? Эльдариона-Хэлкара? Аргора? Как страшно признаться себе самому, что ждал, просто жаждал, чтобы он пришел. Разговор должен быть – но, Единый, как же страшно… Нет, проконсул не боялся Аргора. Он вообще мало чего на свете боялся. Он боялся, что Эльдарион умер. И сейчас это предстоит узнать…

Аргор злился на себя – он медлил войти. Какое-то странное, неуютное чувство толкало его прочь и в то же время не давало уйти. Робость страх, стыд – и непреодолимое желание увидеть именно этих людей, потому что некогда все они были единым целым. Ему не хватало их. Да. Он понял это – и успокоился. Это его нуменорцы. Люди Его Нуменора. У него никогда не было друзей – но у него были соратники. И он сам выбирал их. И только эти люди были по-настоящему дороги Эльдариону – по крайней мере, их ему было бы жаль потерять.

Как бывает жаль потерять любимое оружие.

Он радостно шагнул внутрь. Он был счастлив. И он не стал слушать черный прибой, снова чуть слышно заплескавшийся на самом дне души.

Пожалуй, только ленивый кот Элентур не испытал мгновенного желания броситься к нему. Элентур в свое время как раз и был выбран Эльдарионом за холодный, даже жестокий разум. Он умел не поддаваться чувствам. И за годы кропотливой, подобной труду харадского ковродела, работы Элентур сумел создать из небольшой Когорты – Стражу. При Эльдарионе он только начинал. Сегодня Стража стала силой. И несколько Стражей высшего ранга, так называемых «теней», даже сейчас находились здесь, в самом лагере керна-ару.

– Вы все-таки пришли, – сказал Аргор – нет, Эльдарион. – Вы все-таки пришли ко мне! – И в голосе его было столько радости, что даже Элентур дрогнул, правда, вовремя взял себя в руки. – Я понял, что переговоры – только предлог. Я ждал вас. Гирион, дружище! – Он обнял поднявшегося к нему навстречу проконсула, шагнул к молодому Халдиру, крепко пожал руку Ингельду. Остановился перед Элентуром. Тот полулежал на толстой харадской кошме и, чуть прищурившись, смотрел на Аргора снизу вверх. – Привет и тебе, кошак ленивый!

Элентур усмехнулся.

– И тебе привет, – негромко отозвался он. – Эльдарион. Или – кто?

Словно холодный ветер пронырнул под полог. Воцарилось неуютное молчание.

– Мы пришли к Эльдариону, – тихо, почти утешающе проговорил Гирион.

– Мы пришли за Эльдарионом, – коротко и хрипло пролаял Ингельд.

– Вернись, – это уже Халдир.

Элентур молча смотрел на Аргора.

А тот молчал, прислушиваясь к себе. Внутри толчками, при каждом упоминании этого странно чужого имени – Эльдарион – поднималась тошнотворная чернота.

– Куда? – после недолгого молчания сказал гость. Он выпрямился, откинув с лица длинные волосы – таким знакомым непокорным, горделивым жестом. – Куда и зачем?

– В Нуменор, – сказал Халдир.

– А что сделал для меня Нуменор, чтобы я вернулся? – На лице Аргора дрожала кривая усмешка. – А что Нуменор сделал со мной?

– Мы знаем, – подал голос Элентур. И Аргор понял – да, знают. Уж Элентур знает все. И почему ему от этого стало одновременно приятно – ведь именно он отыскал этого человека и дал ему именно то дело, которое ему было нужно, – и неуютно. Ведь Элентур уже не был его человеком он, Аргор, уже не видел его насквозь, как прежде мог Эльдарион. – Но при чем тут Нуменор?

– При том, что меня предал государь, предстоятель Нуменора пред Единым!

– Государи приходят и уходят, Нуменор остается. И откуда ты взял, что он тебя предал?

На последний вопрос Аргор лишь хмыкнул в ответ. Он это знал – и этого было достаточно.

– Каждая страна имеет того государя, которого сама стоит. Нет, в такой Нуменор я возвращаться не желаю.

– А в какой? – негромко осведомился Гирион.

Аргор резко встал – в нем теперь жила какая-то беспокойная порывистость, сродни раздражительности. Эльдарион же всегда был хладнокровен.

– В Мой Нуменор, – ответил он, глядя куда-то в пустоту словно завороженный. Даже голос его изменился. – В Нуменор, в котором будет иной закон. Закон справедливости для всех. В котором не будет ханаттанайн и эдайн, будут только нуменорцы. Один народ, один закон. Великое государство.

Элентур не знал, что сказать. Эльдарион говорил совершенно верные слова, но что-то в них было не так. Что?

– Но почему, – вдруг вскочил Халдир, – ради этого нужно разрушать все? Ханатту, Нуменор, все? – Самый младший из Когорты был ростом почти с Аргора, хотя далеко не так крепок сложением. Элентур вдруг похолодел. Халдир восемь лет прожил в Линдоне вместе с отцом. Отец его и сейчас там. Насколько Элентур знал, юноша обладал даром предвидения. Но развить до конца свои способности он так и не сумел. Почему он покинул эльфов и не доучился до конца – этого Элентур сказать не мог. Халдир не умел управлять своим даром. Порой на него снисходило озарение, но все это получалось само собой, заставить его увидеть что-нибудь определенное было невозможно. Но сейчас он говорил так, что Элентур понял – Халдир ЗНАЕТ. Он снова УВИДЕЛ. – Если тебе так хочется справедливости – вернись. Никто из нас не проболтается о том, кто такой был Аргор. За тобой сила. За тобой справедливость. Воззови к Закону – никто, даже государь, не осмелится его преступить!

– И что? – усмехался Аргор. – Я вернусь просителем? Я? Преданный, оскорбленный, вернусь просить справедливости у предателя?

– У Нуменора. И нет позора в том, чтобы требовать справедливости.

Аргор уже откровенно смеялся.

– Нет. У этого Нуменора я справедливости не найду. Я построю Свой Нуменор. – Он поднял, взгляд на Халдира, затем посмотрел по очереди на каждого. – Идите со мной. Потому что я решил уничтожить нынешний Нуменор. Он не имеет права существовать.

– Это ты так решил? – осведомился Ингельд.

– Я так решил.

– А ты уверен, что прав?

Брови Аргора взлетели вверх. Он не понимал, как можно в этом сомневаться. Внутри заплескалась черная мгла.

– Да. И я снова зову вас – идите со мной. Такие люди мне нужны. Мы построим…

– Извини, – снова вмешался Элентур. – Мы как-нибудь со своим Нуменором. У нас тоже свой Нуменор в душе имеется.

Улыбка Аргора стала какой-то странной, а в глазах запрыгали красные искры.

– Вы идете против меня? – мягко, вкрадчиво спросил он. – Против своего командира?

– Нашим командиром был Эльдарион, – отозвался Халдир. – Эльдарион мертв, а Аргора мы не знаем.

Аргор дернул ртом. Губы его чуть побледнели. Элентур ощутил внезапный порыв холода.

– Неповиновение, – сказал Аргор, – карается…

– А кто ты такой, чтобы кого-то карать? – сощурил глаза Элентур. – Ты всего лишь наемник. У тебя даже права голоса на переговорах нет. И ради тебя король Керниен с Нуменором ссориться не станет. Да, ты многое сделал. Нас, можно сказать, тоже. Так что спасибо тебе, отрицать твоих заслуг не стану. Ты научил нас учиться. Мы изменились, Эльдарион. Мы не пойдем к Аргору. Но Эльдарион может вернуться к своей Когорте. Еще может. Мы предлагаем только раз. Второго – не будет.

Эльдарион. Черный прилив уже подступал к горлу.

– Вернись. Сними кольцо.

Аргор ухмыльнулся, стиснув зубы.

– А если я не желаю?

Элентур с Гирионом быстро переглянулись. Халдир застыл, полуприкрыв глаза. Лицо его позеленело.

– Когда ты перестанешь быть нужным Ханатте, тебя просто отошлют к твоему хозяину. И ты еще хочешь что-то строить? Ты будешь только разрушать. И погибнешь жалкой смертью, даже не от руки воина, – снова немного странным, отчужденным голосом проговорил Халдир.

Элентур внутренне содрогнулся – если Халдир снова ЗНАЕТ, то покушение не удастся… или Аргор действительно не человек.

Аргор помотал головой, словно стряхивая наваждение. Резко встал – огромный, страшный. Глаза его горели красным.

– Вы осмелились не повиноваться своему командиру. Своему государю.

Элентур вздрогнул, раскрыв рот.

– Своему государю? – медленно процедил он. – Своему государю? С чего ты взял, что ты – король?

– Я королевской крови.

Гирион, донельзя изумленный, покачал головой.

– Таких, как ты, – полно. Кто из высшей знати государю не родич? Ты – государь? Над чем и кем, спрашивается?

– Над тем Нуменором, который я построю. – Аргор почти выплевывал слова, задыхаясь от плеска черной ненависти. – Вы посмели не повиноваться своему государю. Вы будете наказаны. Жестоко наказаны!

Он отбросит полог и мгновенно исчез, растворился в дождливой темной ночи. Только пламя свечей отчаянно затрепыхалось на внезапном ветру.

В шатре воцарилось жутковатое молчание.

– Да он с ума сошел, – наконец выговорил дрожащим голосом Ингельд. – Он безумен! С ним что-то сделали, и он стал безумен. Иначе он никогда, никогда не стал бы таким. Он просто не мог стать таким. Эльдарион пришел бы требовать справедливости он взял бы ее сам, если что. Но он никогда, никогда не назвал бы себя государем. Он скорее поставил бы другого короля.

– Как в Ханатте, – пробурчал себе под нос Элентур.

– И он никогда бы не возненавидел Нуменор, – продолжал Ингельд. – Он пришел бы восстанавливать в нем порядок. Как будто из него что-то… вынули, что ли, а в эту дыру напихали ненависти… Он безумен. Мы никогда его не вернем. Эльдарион мертв.

Даже Элентур не сразу смог заговорить, и Гирион даже быстрее его сумел взять себя в руки.

– Он всегда носил рубиновый перстень, – словно бы себе под нос пробормотал он. – А теперь на его месте совсем другое кольцо. – Он поднял глаза на Элентура. – Неужели – одно из ТЕХ, как ты и предполагал?

– Это не я предполагал, – устало и безнадежно отозвался Элентур. – Это в Линдоне предполагают.

– И отказаться от него он не желает… – продолжал Гирион. – Что же, – поджал он губы. – Эльдарион мертв. Теперь я хочу знать, может ли умереть Аргор.