Текст книги "Адюльтер на трупе (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Марья Михайловна, – спросил следователь пожилую учительницу, а Стас в это время прижался ухом к двери, – с кем водит дружбу эта девочка? Не нравится она мне.

– Так вы что же, вы в чём-то Лерочку подозреваете? – ахнула пожилая дама, – не надо так, она девочка хорошая, порядочная.

– Любезная Марья Михайловна, – вздохнул следователь, – вы даже не представляете, с какими кадрами нам приходится иметь дело. С виду сама порядочность, а такие преступления жестокие совершают, что волосы просто дыбом встают. Она что-то знает, так с кем она общается?

Больше Стас не смог ничего подслушать, появилась уборщица, и прогнала его от дверей учительской.

Стас даже подумать не мог, что Лера может быть в чём-то виноватой, и махнул рукой на этот разговор.

После окончания школы их пути разошлись. Стас поступил в филологический, а Лера в МГУ на психолога.

Ольгу так и не нашли, она просто сгинула. Но, спустя

несколько лет, Стас и Лера встретились.

Стас работал в одном журнале, заочно учился на журфаке, и, увидев свою первую любовь, он испытал странное чувство.

Его любовь возобновилась, и даже больше, Лера, наконец, оценила по достоинству своего поклонника, и они теперь стали любовниками.

Однажды, лёжа в постели в квартире Стаса, Лера вдруг сказала, что кое-кто может дать ей большую сумму денег.

Стас очень удивился, услышав это, и спросил:

– Кто же тебе даст эти деньги?

– Да есть один человек, – задумчиво произнесла Лера, выпуская тоненькие струйки дыма.

– Ты извини, но я не понимаю.

– Знаешь, по молодости и глупости мы много чего совершаем,

а потом приходиться расплачиваться. Можно назвать эту ситуацию и так.

– Ты что, шантажируешь кого-то? – с опозданием дошло до Стаса.

– М-м-м, – Лера вновь затянулась сигаретой, – как тебе сказать.

– Ты с ума сошла?!!! – закричал Стас, – шантаж преследуется законом.

– Зато сколько денег я получу, – засмеялась Валерия.

– Ты определённо спятила! – воскликнул Стас, – думаешь, тебе будут платить? Да тебя могут убить!

– Кто?

– Тот, кого ты шантажируешь. Ты пойми, глупая твоя головушка, если этот человек уже пошёл на преступление, то он пойдёт на него опять. Тяжело только первый раз. Если это конечно убийство.

Лера задумалась, и через неделю пришла, и протянула какую-то папку.

– Что это? – опешил Стас.

– Сохрани это, это очень важно.

– Для кого важно?

– Для меня. Я прошу тебя! – Валерия прижала руки к груди.

– Это то, чем ты шантажируешь того человека? Решила, чтобы он и меня убил?

– Он ничего не знает о тебе, и ему в жизни не придёт в голову, что документы у тебя. Ну, милый, – она стала так

упрашивать его, что Стас, в конце концов, согласился и взял документы.

– А сегодня она забрала их? – уточнила я, и с досады грохнула кулаком по столу.

Чёрт возьми, мне надо было бежать за Валерией, а не идти к Стасу. Хотя, если бы не он, я бы ничего не узнала.

Вот чёрт!

– Дай мне адрес Валерии! – потребовала я.

– Вы арестуете её? – испугался Стас.

– Нет, я тебя обманула, я не из милиции, я частник-любитель. Стала им с тех пор, когда меня обвинили в двух убийствах, которых я не совершала. Не хочу сидеть за то, чего не делала, и хочу справедливости.

– Любитель, – протянул Стас, – здорово вы меня развели, я и в

самом деле поверил, что вы из милиции.

– Адрес, – сурово проговорила я.

– Проспект Мира.

Из квартиры я выскочила, как ошпаренная, и бросилась в машину.

Рванула со двора, но тут же угодила в пробку, в которой просидела несколько часов, и к Валерии приехала спустя пять часов, долго звонила в квартиру, но мне так никто и не открыл.

– И чего трезвоним? – раскрылась дверь соседней квартиры, и на пороге появилась полная женщина, – вы чего спать не

даёте? От этого звонка один грохот.

– Простите, пожалуйста, – вежливо проговорила я.

Женщина просверлила меня злым взглядом, и захлопнула дверь, пришлось уйти, несолоно хлебавши, но внизу меня остановила какая девчонка.

– Подождите, вы ищете Валерию?

– Да, – я обернулась, – ты что-то знаешь?

– Я видела, как она уезжала.

– Так.

– Села в машину к какому-то типу, и они уехали. Я номер

запомнила, дадите тысячу рублей, скажу.

Как же плохо я знаю жизнь, подумалось мне, когда я вынимала деньги, и протянула девочке деньги.

– Мах на мах, – сказала я, – говори номер.

Получив желаемое, я призадумалась. У меня знакомых в ГАИ нет, хотя, можно позвонить Боде, и попросить помощи, но что-то мне не хочется ему звонить.

И тут я вспомнила о Максиме.

У Ивана Николаевича потрясающий сын, у меня при мысли о нём сердце колотится так, что заглушает все остальные звуки. Он из милиции, и может мне помочь, поговорю с ним сегодня вечером.

И я отправилась домой. Времени в обрез, надо ещё переодеться перед походом в театр.

Аськин серебряный костюм, состоящий из коротенькой юбчонки, и короткого жакетика, обтягивающего до неприличия, сидел на мне словно влитой. Но он был настолько узким, что мне нечем было дышать.

Пару секунд я вертелась около Аськиного встроенного в стену зеркала, надела туфли на шпильке, покрутилась ещё немного, и решила надеть что-нибудь более пристойное.

– Эй, привет, – влетела в этот момент в комнату сестра, – вау, как тебе идёт, – воскликнула она, – так и иди.

– Знаешь, я, пожалуй, одену что-нибудь другое.

– И не вздумай, – воскликнула Ася, – надевай белое пальто и вперёд. Давай.

И я послушалась её. Максим, когда меня увидел, даже рот открыл.

– Какая ты красивая, – проговорил он, и протянул мне розовую

розу.

Не угадал с цветом, ну, и ладно. Я, если честно, не люблю розовые цветы, отдаю преимущество красным, жёлтым, лиловым, а особенно белым.

– Да, она очень красивая, только тебя не достойна, – раздался знакомый голос.

Нет, я его убью, пусть сяду, но убью. Это того стоит.

Повадился сюда являться, словно привидение в полнолуние.

– Тебя никто сюда не звал! – вскрикнула я, со злостью глядя на

бывшего мужа.

– Я хотел пригласить тебя куда-нибудь, любимая, – с улыбкой развёл он руками.

– Я тебе уже давно не любимая!

– Правда? – в его голосе прозвучала насмешка, – но, как бы там ни было, я не могу позволить тебе встречаться с кем попало.

Ох, как же он меня достал.

– Слушай, ты! – двинулся было на него Максим, но я его опередила, и со всей силы вонзила длинную, острую шпильку ему в ботинок, и, пока он приходил в себя, мы запрыгнули в « Жигули » Максима, и рванули с места.

– Ты не находишь, что я должен поставить его на место? – спросил Максим по дороге.

– Вряд ли это у тебя получится, – хмыкнула я, – не тот человек.

Ах, как я люблю театр. Как люблю балет, и сейчас получила настоящее удовольствие.

На обратном пути Максим пригласил меня к себе на чашку

кофе, я согласилась, понимая, что кофе, скорей всего будет в постель.

Я проснулась ранним утром. Солнце било в лицо, и я, повернувшись на другой бок, задёрнула шторы.

– С добрым утром, моя красавица, – услышала я голос Макса, – а вот и обещанная чашечка кофе. Правда, с опозданием на несколько часов.

Я счастливо засмеялась, и взяла из его рук чашку с крепким обжигающим кофе. Прикольный он, то, что я терпеть не могу розовые розы, он не догадался, а с кофе попал прямо в яблочко. Даже корицу положил.

– Ты любишь с корицей? – спросил он, – меня мои коллеги не понимают, они пьют растворимую гадость, и искренне считают

кофе по-турецки бурдой.

– Обожаю с корицей, – заверила я его, – а ты действительно не такой, как все.

– Рад, что в твоих глазах я действительно такой, – улыбнулся он и нежно поцеловал меня.

– Мне нужна твоя помощь, – без предисловий сказала я, закутавшись в простыню.

– Какого рода помощь?

– Я занимаюсь расследованием убийств, в совершении которых

твой отец подозревает меня.

– О нет! – застонал он, – ты спятила!

– Отчего же?

– Даже и не рассчитывай на мою помощь.

– Это почему? – обиделась я.

– Во-первых, я никогда не смешиваю работу и личную жизнь...

– А во-вторых? – прошипела я, со звоном поставив чашку на тумбочку.

– А, во-вторых, из-за таких любителей, как ты, работа милиции дезорганизована, – выпалил этот нахал.

– Ах, вот как! – взвилась я, и спрыгнула с кровати, – если ты думаешь, что мной можно пользоваться, и при этом оскорблять, то заруби себе на носу, тебе это с рук не сойдёт.

– Угроза должностному лицу? – сдвинул брови Макс, – да я на

тебя сейчас наручники надену.

– Надень наручники на свою анатомическую подробность! – рявкнула я, схватила одежду, и вылетела вон из его квартиры.

– Вика, стой! – Максим бросился за мной, схватил было на

площадке за руку, но я, увидев, что из лифта вышла пожилая

женщина, свободной рукой сдёрнула с него набедренную

повязку, которую он соорудил себе из полотенца.

Старушка завизжала, Максим выпустил меня, и я быстро застучала каблучками по лестнице.

Поймала такси, и поехала домой, где быстро приняла душ, переоделась, и спустилась вниз.

– Как провела вечер? – поинтересовалась маман, когда я села за стол.

– Замечательно, – ответила я, наливая кофе.

– А как балет?

– Замечательно.

– А как ночь с этим лейтенантом?

– Замечательно, – и я подавилась тостом, – мама!

– Что? – с ухмылкой спросила она, разглядывая меня, словно я превратилась в диковинное животное.

– Это нечестно, – возмутилась я, заливаясь краской.

– Что нечестно? – ухмыльнулась маменька, и отпила из своей чашки.

Я просверлила её взглядом, но промолчала.

– А как твоё расследование? – продолжала разглядывать меня маман.

– Нормально, продвигается потихоньку.

– Что ж, хорошо, – процедила маман, и взяла с блюда тост, – Дима был вчера просто убитый. Зачем ты так?

– Вот уж не думала, что мои туфли столь смертоносны, -

захихикала я.

– Причём тут твои туфли? – гневно воскликнула маман, – хотя то, что ты проколола ему ботинок, и поранила ногу, вряд ли можно отнести к достоинствам. Скорее, к мелкому хулиганству. Ты хулиганка. Ах, как жаль, что ты выросла, хотя, я мать, и имею право даже сейчас тебя выпороть.

– Давай, попробуй, – пожала я плечами.

– Ладно, проехали.

– Проплыли! – ухмыльнулась я.

– Эвива, прекрати ёрничать!

Я наклеила на лицо улыбку, и намазала тост клубничным джемом.

– Так вот, я не желаю, чтобы ты встречалась с этим лейтенантом.

– А это уже моя личная жизнь, и отстань от меня, – я решительно встала с места, положила тост на тарелку, и опять поехала к Богдану.

В институте его не оказалось, и я направила стопы к нему домой.

– Кто там? – раздался его недовольный голос, – да, чёрт возьми, уберите палец с кнопки. Приклеился он у вас, что ли? О Господи, – воскликнул он, открыв дверь, – ты! Знаешь, Викуль, я уже жалею, что когда-то познакомился с тобой. Заходи, что ли. Что в этот раз? Только не пугай меня, и не говори, что всё же решила взломать базу пентагона.

– Твоя шутка уже набила оскомину, – сложила я руки на груди, – если честно, то я начинаю жалеть, что не умею общаться с компьютером, как это делаешь ты.

– Нет, только не это! – вознес Бодя руки кверху, – спасибо тебе, Господи, что у неё ум гуманитарный.

– Кончай ёрничать!

– Когда ты ёрничаешь, всё нормально, – он сел за стол, и вынул свой ноутбук, – что надо?

– Базу номеров в ГАИ.

– Ни за что! – Богдан захлопнул ноутбук, – совсем спятила!

– База пентагона тебя, кажется, меньше расстраивает, – сощурилась я, – что ж, если ты не хочешь выполнять мою

просьбу, то давай пентагон для развлечения взломаем.

– Юмористка! Ты вообще понимаешь, о чём просишь? А, голубушка?

– Понимаю.

– Послушай сюда, милая, у меня уже была судимость...

– За что? – ахнула я.

– За хакерство. Предложили хорошие деньги за инфу, а получил хороший срок. Больше я в жизни не стану ничего взламывать.

– Но ты же достал мне информацию...

– Для этого мне не нужно было систему ломать, я просто полазил я яндексе.

– Я спросил у яндекса, где моя любимая, – процедила я.

– Яндекс мне ответил, дубль, дубль, дубль, точка ру, – засмеялся Богдан, и опять навесил на лицо серьёзную мину, – или этот анекдот не так звучит? Не помню.

– Шутник! Дурак, и уши холодные!

– Спасибо на добром слове.

– Доброе слово и кошке приятно, а ты, дружочек, не разводи демагогию, а принимайся за дело. У меня есть связи в милиции, и никто тебя не тронет.

– Это у тебя связи?

– Да, милый, я из страстных объятий этих связей несколько часов назад выбралась, – а сама подумала, станет ли Макс помогать мне, и вытаскивать Бодю, если что-то пойдёт не так? Мы, конечно, расстались не лучшим образом, но не допустит же он, чтобы его любимая в тюрьме сидела, а я, если что,

скажу, что систему сама взломала.

– Что же эти страстные связи сами не помогут тебе? – прищурился Богдан.

– Но из каталажки меня вытащат.

– Почему тебя? Взламывать же буду я.

– А я возьму на себя этот взлом.

– С тобой спятишь! – Богдан открыл компьютер, но я захлопнула крышку его ноутбука, и вытащила свой.

– Если что, отвечать буду я, – заявила я решительно, и он взялся за дело.

Справился он быстро, компьютерщик из него высококлассный, и через десять минут я знала, что машина, на которой уехала

Валерия. Владельца авто звали Астафьев Никита Владимирович, и проживал он на Ленинском проспекте, куда я и рванула со скоростью ветра.

Однако и там меня ждала неудача, строгая консьержка

преградила мне путь, и пожелала узнать цель моего визита к Никите Владимировичу, в ответ на это мне пришлось вынуть удостоверение адвоката.

Консьержка внимательно изучила корочки, и рявкнула:

– Его нет, – с этими словами она вернулась на место.

– А когда будет? – заинтересовалась я.

– Я вам что. Справочное бюро? – прищурилась консьержка, – они мне не докладывают, куда едут.

– Хотите заработать? – решила я идти напролом.

Консьержка внимательно посмотрела на меня, сняла очки и кивнула.

– Допустим, хочу, но что вам нужно?

– Астафьев свидетель, мне необходимо с ним поговорить. Но,

раз уж на то пошло... Астафьев знаком с одной девушкой, а

мне очень нужно найти её.

– Валерией? – прищурилась консьержка.

– Так вы знаете? – подскочила я.

– Эта фря постоянно к нему ходит, – фыркнула консьержка, – меня Валентина Федоровна зовут.

– Эвива Леонидовна, – представилась я, но Валентина Федоровна

меня перебила.

– Я видела в вашем удостоверении. А Валерия любовница Никиты Владимировича, то есть, уже невеста.

– Мне очень нужно её найти.

– Что ж она натворила-то? – заинтересовалась Валентина Федоровна.

– Она проходит по одному делу, как свидетель, и мне необходимо её найти.

– От этой шалавы всё, что угодно можно ожидать, – проворчала Валентина Федоровна.

– Почему вы не любите её?

– А за что её любить? Ходит, нос задрав, не здоровается, нахалка.

Ясно, оскорблённое самолюбие, подумалось мне.

– Расскажите мне об Астафьеве, – попросила я.

– Да и сказать-то нечего. Он сюда пол года, как въехал. Вежливый такой, обходительный. Только вот Валерия два месяца назад объявилась, – лицо Валентины Федоровны перекосилось, – хотя...

– Что? – навострила я уши.

– Сто долларов.

– А эта информация стоит ста долларов? – прищурилась я.

– Это уж вам решать, – оскалилась консьержка, и мне пришлось хвататься за кошелёк, получив желаемое, Валентина Федоровна заявила:

– Говорят, что Астафьев – бывший мент.

– Как? – подскочила я.

– Так говорят, – пожала плечами консьержка, – и вроде бы его уволили то ли за профнепригодность, то ли за взятку. Дальше уж вам копать.

Чувствуя, что в душе поднимается волнение, я выскочила из подъезда, и запрыгнула в машину. Быстро, быстро, к Боде.

Но я опять угодила в пробку, и пришлось звонить ему.

– Вика, ты меня уже до печени достала, – заявил он.

– Знаю, но мне нужна информация на одного человека.

– Ничего взламывать, надеюсь, не надо?

– Нет, – заверила я его.

– Тогда ты и сама всё сделаешь. Ты где сейчас?

– В пробке стою.

– Выходи в Интернет, – велел он, – и открывай поисковую систему.

И я действительно вполне справилась сама.

Астафьев Никита Владимирович работал в системе МУРа, имел звание майора, и успел закрепить за собой репутацию честного следователя, исключительно принципиального, взяток не берущего, эдакого ментовского романтика, решившего искоренить мир от преступности.

И вдруг, как гром с ясного неба, начальнику Астафьева поступило заявление с претензией на подчинённого. И даже два.

В то время Астафьев вёл дело об изнасиловании, и он в лицо

заявил родителям пострадавшей девушке, что кое-кто не хочет,

чтобы того парня сажали, и ему предлагают взятку.

Те даже ошалели от такого заявления, и ещё он сказал, что

ему наплевать на пострадавшую, но, если они могут предложить ему больше, то он его посадит.

Пострадавшая, и её родители даже не знали, что ответить на такую наглость, и написали на него заявление.

А он в это врем всё-таки содрал деньги с родителей парня.

Астафьев за хорошие деньги обещал, что вытащит парня из тюрьмы. Те, конечно же, согласились, и дали ему взятку. На этом его и поймали. Но у Астафьева были покровители, кто-то из высших чинов, и его отмазали. Однако, звания он был лишён, и уволен из правовой структуры.

Какое-то время он вообще исчез из поля зрения, а, когда появился, это уже был успешный бизнесмен, владелец множества супермаркетов, рекламных агентств и двух строительных фирм.

Похоже, я вытянула пустышку, Валерия кого-то шантажирует, но я сомневаюсь, что Астафьев мне чем-то может помочь. Она его невеста, он бывший мент, с весьма интересным прошлым.

Интересное дело, встречается со Стасом, замуж собралась за другого. Вот вертихвостка.

Звонок мобильного заставил меня вздрогнуть.

– Ты чего? – спросила я, это был Богдан.

– Тебя ещё интересует Астафьев? – воскликнул он.

– Ну... вообщем...

– Ладно, ты там сама разбирайся, что нужно, а что нет, – сказал Бодя, – я тебе послужной список сейчас скину через Интернет.

– Давай, – вяло согласилась я, и стала просматривать этот самый послужной список.

Чем это мне может помочь, промелькнуло в голове, но вдруг я зацепилась глазами за знакомую фамилию. Что это? Корикова? Астафьев занимался делом об исчезновении Ольги Кориковой? Нет, стоп, он потом передал это дело.

Передал некоему Фарову Степану Алексеевичу, майору по званию, до сих пор работающему в правоохранительной системе.

Нет, он мне нужен, определённо нужен, или... нет, нет, в данный момент мне нужен этот Фаров.

Астафьев передал ему дело, но тот всё равно продолжал этим

заниматься. Что-то его зацепило, раз он повторно пошёл в школу, повторно стал допрашивать Валерию, что-то там Астафьев напортачил.

Странная вещь получается. У Валерии исчезает сестра, заводится уголовное дело, а спустя энное количество времени Ольга объявляется.

И что всё-таки произошло?

За что убиты две девушки из аукционного дома? Нет, сейчас нужно вплотную заняться этой Валерией, и встретится со Степаном Алексеевичем. Уж он-то точно что-то должен знать.

Но как я к нему с этим подойду? К Максу я обратится точно

не могу, он меня и слушать не станет. О, поеду – ка я к Асе.

Пробка потихоньку рассосалась, и я стал продвигаться вперёд.

Вырвавшись, наконец, на волю, я двинулась в контору к сестре.

– Привет, Вика, – улыбнулась мне Катерина, одна из коллег

Асюты, а Виталий Викторович облизнулся, глядя на мои ноги, которые я выставила на всеобщее обозрение, – а Аси нет. Она в суде, очередного бандита защищает.

– Привет, – кивнула я, – а в каком она суде?

Заседание к тому времени уже закончилось, и я, используя способ – язык до Киева доведёт, нашла её в столовой.

– Приветик, – плюхнулась я за столик.

Рядом с Асей сидел пожилой человек, и он удивлённо на меня посмотрел.

– Вика, что у тебя опять? – застонала Ася, – только не говори мне, что тебе нужна моя помощь.

– Именно это мне и нужно, – улыбнулась я, и схватила с её тарелки бутерброд с икрой, – ты ведь не откажешь? – я сделала

умоляющее лицо.

– Это твой ресторан или мой? – прищурилась Ася, и повернулась к пожилому человеку, – вот, знает, я ей не откажу, и пользуется моей добротой. Ещё сестра называется.

– Ну, я не думаю, что она попросит что-то экстраординарное, – хмыкнул пожилой человек, – она с виду просто ангел.

– Это только с виду, первое впечатление, Матвей Васильевич, обманчиво, – и она повернулась ко мне, – давай свои бумаги.

– А я не по поводу ресторана, – улыбнулась я, – мне нужно

связаться с неким Фаровым Степаном Алексеевичем, он

следователь, и, насколько я знаю, служит в МУРе.

– Зачем он тебе? – слегка опешила Ася.

– А ты как думаешь? – я схватила её стакан с « махито », и стала потягивать напиток.

– Да уже догадываюсь, – кивнула она.

– Так ты мне поможешь? – спросила я, и утащила её салат с

креветками.

– Вика, о чём ты меня просишь? – застонала Ася, – да ты понимаешь, что он тебя с твоими липовыми удостоверениями тут же арестует?

Матвей Васильевич тут же закашлялся, а Ася легонько постучала его по спине.

– Недаром мы с тобой сёстры, – захрустела я салатом, – мыслим в унисон. Вот поэтому я к тебе и пришла. Мы пойдём в МУР, тебе и врать ничего не придётся, у тебя удостоверение. Скажешь, что занимаешься расследованием, что тебе нужна информация об Ольге Кориковой.

– Нет, ты меня в гроб вгонишь, – воскликнула Асюта, – официант, принесите мне ещё салат, и две порции жареной семги. В разных тарелках. Да, ещё два кофе, только очень крепкий. Тебе кофе сейчас точно нужен, – вздохнула она.

– Мне сейчас нужно, чтобы ты помогла мне, – воскликнула я.

– Чёрт с тобой, – махнула она рукой, – но я знаю, что, если сейчас впутаюсь с тобой в историю, то потом это плохо кончится. Ты, кстати, под подпиской о невыезде.

– Да помню я, – кивнула я, а Ася пододвинула мне порцию рыбы, и я набросилась на еду.

– Ладно, – горестно вздохнула Ася, – я так понимаю, мне от тебя не отделаться?

– Ты всё правильно понимаешь, – кивнула я, мы быстро проглотили еду, Ася расплатилась с официантом, и мы вылетели из столовой.

– Что с тобой стало, Викуля? – воскликнула сестра, дробно постукивая каблучками по ступенькам, – что ты творишь?

– Что я такого творю? – вздёрнула я брови, – я всего лишь хочу жить полноценной жизнью.

– Это не полноценная жизнь, а кошмар какой-то, – пробормотала сестра, – и что ты подразумеваешь под полноценной жизнью? Вот эти вот твои фокусы? То, что ты вырядилась, как не знаю кто, и бегаешь за бандитами? Да ещё и любовника себе завела.

– Я живой человек, – тут же воскликнула я, – и я люблю секс. Даже слишком люблю.

– Я тоже люблю, но ты, это отдельная история. Оправдываешь правило брюнеток.

– Что-что? – нахмурилась я, – да я сейчас про правило блондинок вспомню.

– Дура, – тут же воскликнула сестра, – почему большинство мужчин выбирает светленьких?

– Откуда я знаю, – пожала я плечами.

– Потому что они менее страстные. Хотя... я не знаю... я

лично, про себя всё знаю. Кто это придумал? Но факт остаётся фактом, брюнетки более темпераментные.

– А, с этим я согласна, – кивнула я, и остановилась около своей машины, – может, на моей поедем? А ты свою отгонишь к конторе.

– Я с тобой боюсь ездить, – вздохнула Ася, – ладно, сейчас отгоню машину.

Она оставила свою машину на стоянке, закинула документы в контору, и села в мою машину.

– Господи, спаси и сохрани, – тихонько проговорила она, а я согнулась пополам от хохота.

– И хватит ржать, – пихнула меня Ася, – только попробуй прибавить скорость, выпрыгну из машины.

– Ага, только костяшки свои по асфальту потом собирать

замучаешься, а я тебе помогать не стану, – засмеялась я, поворачивая ключ в зажигании.

– Ты последнее время пример с матери берёшь, – возмущённо

воскликнула Ася, – она такая любительница скорость превысить.

– Да, что-то мне это дело понравилось, – кивнула я, и с силой нажала на газ. Аська испуганно ойкнула, в её глазах сверкнул гнев, но предпочла не затевать бессмысленных баталий.

Она меня прекрасно знает, знает, что я упряма, как тысяча ослов. И, когда я с визгом затормозила около следственного отделения, она облегчённо перевела дух.

Мы обе с важным видом вошли в приёмную, Ася показала своё удостоверение, и сказала, что хочет поговорить с Степаном Алексеевичем. Следователю доложили о визите

адвоката, и нас пропустили внутрь.

– Чем могу служить? – спросил Степан Алексеевич, это был мужчина лет пятидесяти, майор, и он весьма настороженно глядел на адвоката, и его « ассистента ».

– Я понимаю, вы сейчас можете меня выгнать, – воскликнула моя сестра, с ходу взяв быка за рога, – но всё же выслушайте

меня.

– Я вас внимательно слушаю, – кивнул Степан Алексеевич.

И Ася изложила ему то, что мы с ней по дороге придумали. К ней обратился один человек, имя которого она не имеет права разглашать, и он сказал, что некая Ольга Алексеевна Брянцева замешана в преступлении. Он просил вывести её на чистую воду, по его словам, эта женщина аферистка, но в ходе расследования мы выяснили, что Брянцева, будучи ещё школьницей, пропадала. И пропадала долго, даже уголовное дело было заведено.

– А что, теперь адвокаты стали частным сыском заниматься? – прищурился Степан Алексеевич.

– А почему бы и нет? – пожала плечами Ася, – я не отказываю клиентам.

– Ладно, если в интересах следствия, я покажу вам дело.

– Вы, насколько мне известно, повторно допрашивали свидетелей? – продолжала Ася, – до вас дело вёл некий Астафьев.

– Да, он мне передал дело, – кивнул Степан Алексеевич, – он последняя скотина. Взяточник и вымогатель. Его спасло от тюрьмы только то, что у него были влиятельные родственники в соответствующих кругах. А, точнее, в прокуратуре.

– Извините, вы, как мне рассказал один свидетель, бывший

одноклассник Валерии Кориковой, подозревали, что она что-то знает про сестру. Тогда ещё не в меру любопытный мальчишка подслушал ваш разговор.

– Да, у меня были подозрения, – кивнул он, – и я ещё что скажу, с этим Астафьевым не всё чисто. У меня создалось впечатление, что с этим делом что-то не так...

Отношения с Астафьевым у них были хуже некуда. Наш милый Никита Владимирович сразу дал понять, что он не собирается заводить друзей в коллективе, огрызался на всех, и общался только с начальством.

Кому понравится подобное отношение к себе?

Ясный блин, его тут же невзлюбили в отделе. И вдруг, Степана Алексеевича вызывает к себе начальство, и ставит его в известность, что ему передают дело, которое вёл Астафьев.

– Но почему вы так решили? – подскочил Фаров, – это дело – чистый « висяк ». И вы спихиваете его мне?

Он был осведомлён, что Астафьев занимается делом об исчезновении школьницы, и дело это зашло в тупик. Но он не мог и предположить, что ему вот просто так возьмут, и спихнут это дело.

– Это желание прокуратуры, – со вздохом ответил начальник, – ладно, буду с тобой откровенен. Мне не нравится Астафьев, что-то с ним не так, да и скотина он порядочная. Но у него наверху огромные связи, однако, я сильно подозреваю, что он с этим делом нахимичил.

– В смысле? – нахмурился Фаров.

– Он отдаёт тебе практически законченное дело, его уже можно сдавать в архив.

– Так девчонка что, нашлась? – задал Степан Алексеевич совсем не тот вопрос, который хотел.

– Нет, но дело закрыто. Поступило распоряжение сверху.

– И мне отдают это дело? – уточнил Степан Алексеевич, – уже практически закрытое дело? И как на это отреагировал Астафьев?

– Никак он не отреагировал, – пожал плечами начальник, – и у меня есть подозрения, что он сам это и устроил. У него связи в прокуратуре, а распоряжение пришло оттуда.

– И что это за бред? – сдвинул брови Фаров, – он, вероятно, псих, раз отдаёт мне уже закрытое дело.

– Нет, я думаю, что он что-то сделал.

– Что он сделал? – не понял Фаров.

– Да дело это, мне кажется, что он всё-таки что-то обнаружил и скрыл это. Я не удивлюсь, если за взятку. А теперь испугался, и решил спихнуть это дело на тебя.

– То есть, решил подставить меня?

– Думаю, нет. И не знаю я, что он там решил. Но что-то он устроил. И, я тебя прошу, займись этим делом негласно. Допроси по новой всех свидетелей, пройди тем же путём, что и Астафьев.

– Но, вы же сами понимаете, это дело тухлое. Пропала шестнадцатилетняя школьница, и найти её не представляется возможным. Она вполне могла стать жертвой маньяка, или насильника. Тело вполне могли вывезти, и выбросить в болото. Я даже не знаем, с чего начать.

– Начни с допроса её одноклассниц, а там посмотрим.

И Степан Алексеевич взялся за дело. Для начала он тщательно изучил дело, потом опросил школьниц, но это ему ровным счётом ничего не дало.

Они все, как одна, повторяли всё то, что было написано в протоколе. Одна из школьниц сказала, что Валерия, кажется, совсем не переживает из-за сестры.

– Танец, – вдруг сказала та девушка, и осеклась.

– Что за танец? – удивился следователь, – причём тут танцы?

– Да не причём, – покачала головой девушка, – просто мысли вслух.

На этом их разговор был окончен, и Степан Алексеевич взялся за Валерию. Но она повторила всё то, что было в протоколе, ни слова больше, ни слова меньше. Вообщем, он ничего не вытянул из девушки.

Степан Алексеевич замолчал, и постучал карандашом по столу.

– Я так и не узнал, что произошло с этой девушкой, – вздохнул он, – зачем Астафьев отдал мне дело? Тайна, покрытая мраком. Ася попросила отксерировать дело, в этом ей не отказали, и мы вышли на улицу.

– И что тебе это дало? – осведомилась сестра, отдавая мне бумаги, – по-моему, ничего.

– По-моему, тоже, – вздохнула я, – только слово это, танец, мне в голову занозой засело.

– С чего бы это? – вздёрнула брови сестра.

– Сама не знаю, – пробормотала я, сделала несколько шагов, и чуть не заорала, – ой, мамочки, – застонала я.

– Ой, ты чего? – всполошилась Ася.

– Танец, – простонала я, – мне нужно поговорить с той девушкой, одноклассницей Ольги, которая про этот танец говорила. До меня дошло.

– Что до тебя дошло? – не сводила с меня голубых глаз Асюта.

– Медальон, – воскликнула я, – на медальоне был танец. Это красивейшая вещица, и на ней изображён танец.

– Что на ней изображено? – не поняла сестра.

– Танец, – в возбуждении воскликнула я, – ну, ту гипсовую копию помнишь, что стоит перед парижской оперой?

– Так ты об этом танце говоришь? – удивилась сестра, – но причём здесь творение Жана Батиста Карпо?

– Да при том, что скульптура эта была выгравирована на

медальоне.

– Так ты думаешь...? – Ася замерла на полуслове.

– Я думаю, что она что-то знает. С чего она вдруг упомянула про танец?

– Да просто это могло бы быть совпадение, – пожала плечами

Аська, и тряхнула светлыми, распущенными волосами.

– Да? – усмехнулась я, – ничего себе совпадение. Ладно, не гляди на меня так, я прекрасно понимаю, что это яйца выеденного не стоит. Но надо же за что-то цепляться. Но разве это не подозрительно, если на секунду задуматься? Вот, подумай.

– Она вполне могла говорить про обычные танцы, – воскликнула Ася, – ну, откуда, скажи, откуда шестнадцатилетняя девчонка могла знать про этот танец?

– В том-то и дело, – азартно воскликнула я, – она не могла знать, если ей этот медальон не показали. Может, Ольга ей похвасталась драгоценной вещицей? Может, объяснила ей, что изображено на украшении. И украшение показала, похвасталась, и эрудицией блеснула.