Текст книги "Адюльтер на трупе (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Не знала, – честно ответила я, – только этого мне не хватало!

– Какая ты бессердечная.

– Кто? Я? Да пошёл ты!

– Да ладно тебе, хочешь, ещё чем-нибудь помогу?

– Ой, не надо! – воскликнула я, – боюсь, на землю цунами обрушится, раз ты предлагаешь помощь добровольно.

– Хватит ёрничать! Так тебе помочь, или нет?

Я задумалась. То, что Бодя сам предлагает помощь, хорошо, только я ещё не решила, что мне нужно.

Нужно как следует обдумать ситуацию, тем более, у меня в

мозгу что-то мелькает, а что, сообразить я не могу.

Такое ощущение, что разгадка где-то рядом, истина где-то рядом, как в моих любимых « Секретных материалах », только вот где, одному Богу известно.

– Ау, Вика, ты чего молчишь? – вырвал меня из дум Бодя, – ну так что? Нужна помощь?

– Я пока подумаю, – сказала я, – позвоню тебе попозже.

– Как скажете, товарищ Шерлок Холмс, мисс Марпл и миссис Флетчер в одном флаконе.

– Иди в баню, шайки мыть, – фыркнула я сердито, и отключилась.

Так что же я упустила?

Долго я промалывала в мозгах произошедшую историю, и не знала, за что браться.

Итак, убиты две девушки из аукционного дома. Кому они помешали?

Была убита Ольга Алексеевна Корикова, и, спустя много лет. появляется Ольга Алексеевна Брянцева. Но я, кажется, знаю, кто мог желать ей смерти, только я никак не могу связать это

убийство с убийством девушек из аукционного дома.

Ну, не стыкуется у меня.

И я решила ехать к Юрию Александровичу Нивенко, он, я узнала в Интернете, военный, работает на оборону. Вот завтра с утра и отправлюсь к нему.

Я бы и сейчас уехала, но, во-первых, неудобно вваливаться на ночь глядя к людям, а во-вторых, у нас вечеринка.

Маман приехала десять минут назад, и предупредила меня, чтобы я переоделась, к нам приедут гости.

Не люблю вечеринки, которые устраивает маман. Она приглашает своих подружек, довольно известных светских львиц, и меня мутит от их речей.

– Ах, я тут в пассаже видела такое колье!

– Ах, я была в новом СПА – салоне!

– Ах, я увеличила грудь!

– Ах, я собираюсь изменить форму носа!

И вот это всё мне приходится выслушивать. Все дамы,

приходящие к маменьке, непроходимые дуры. Все, как одна

перманентные блондинки, а их дети всерьёз считают, что

Чайковский не фамилия известного на весь мир композитора, а

название чая.

Аришка, как-то пообщавшись с ними, убежала потом на кухню, и возмущённо воскликнула:

– Тётя Вика, скажите, у бабули не все дома?

Джезва чуть не выпала у меня из рук, я в тот момент готовила себе кофе, поскольку вся прислуга была в гостиной, и сделать это для меня было некому.

– Арина, что за выражения? – сурово спросила я, – нельзя так отзываться о бабушке!

– Ой, не читай мне мораль, – отмахнулась Аришка, – с этими дурами невозможно общаться! Я им про Фому, а они мне про

Ерему! Одно слово – дуры! Зачем бабуля их приглашает?

– Это светская тусовка, – пожала я плечами, – а твоя бабушка не хочет отставать от моды.

– Но они же дуры! – взвыла моя племянница, – он говорят только о деньгах, обсуждают последние новинки сумок, и слушают Тимати!

– Тимати сейчас в моде, – пожала я плечами.

– Я его терпеть не могу! Меня с детства учили ценить музыку, и я её ценю.

– Так научи и их ценить прекрасное, – воскликнула я.

– Я пыталась, – мрачно заявила Арина.

– И что? – заинтересовалась я.

– Они прослушали одну песню Голицыной, и уснули! Какие из них ценители? Это же не классика, она тяжёлая, я понимаю, это шансон, а он такой чувственный.

– Тебе ли в двенадцать лет говорить о чувственности? –

улыбнулась я, и подумала о том, что зря, наверное, Аська

семь лет назад отвела свою дочь в музыкалку.

Хотя, может, Аришка, вырастет человеком.

Сейчас молодёжь повально курит, пьёт пиво, и ходит по улицам, заткнув уши плеером. Я, пожалуй, воздержусь от комментариев той, с позволения сказать, музыки, что звучит у них в плеере, и, если честно, полностью согласна с Ариной.

Она очень умная девочка, хоть и не по годам взрослая.

Вот и сегодня, как говорит невоздержанная на язык Яна,

старшая дочь Асюты, к нам приехало стадо идиоток, и мне

пришлось делать хорошую мину при плохой игре.

Но сначала приехал Дима, и я несказанно обозлилась, когда увидела его.

– И чего тебе опять? – сурово спросила я, когда он вошёл в комнату.

– Я люблю тебя, – вздохнул он, и сел в кресло.

– Ты мне надоел, – свирепо воскликнула я, – я этого слышать уже не могу.

– А я от тебя не отстану, – нахмурился Дима, – я буду доставать тебя, пока ты не вернёшься ко мне. Я вообще-то по-другому повожу, держи, – он положил на кровать какие-то бумаги, – это документация на помещение ресторана.

– Принёс? – прищурилась я, – ну, а теперь проваливай.

– Почему ты такая грубая? – воскликнул Дима, – ладно, вот, это подарок, а я пошёл, – и он положил на бумаги чёрную коробочку.

– Что там такое? – спросила я.

– Я купил тебе газовый пистолет, – ответил Дима, – надо же с чего-то начинать к тебе подлизываться, – и с этими словами он ушёл.

А я вынула оружие из коробочки, внимательно его рассмотрела, и, желая провести эксперимент, вышла на балкон, и выстрелила в воздух. И тут же бросилась обратно в комнату, поскольку вслед за выстрелом последовал визг.

Я зашвырнула оружие в сумочку, и через секунду ко мне в комнату влетела Аська, зажимая рот платком.

– Что это было? – простонала она, у неё из глаз лились слёзы.

– Это Дима мне газовый пистолет принёс, – с виноватым видом пояснила я, – и я решила опробовать. Извини.

– Ну, ты даёшь, – воскликнула она, и вылетела из комнаты.

А я одела красивое, короткое красное платье, и спустилась вниз.

– Ах, Вика, как ты замечательно выглядишь! – воскликнула одна из маменькиных знакомых, – отличное платье! Где брала?

– Шила на заказ, – ядовито заявила я.

– На заказ? – хором воскликнули дамы, – а модельер известный?

– Что вы! – сложила я руки на груди, и решила поиздеваться над милыми дамами, – он начинающий портной.

– Боже мой! – приложила руки к груди одна из дам, – вы обеднели? Заказывать одежду у простого портного?

– Она шутит, – вмешалась маменька, – это платье от Диора.

– Ах, Диор! – закатила глаза одна из светских львиц, – я его не очень люблю, слишком экстравагантно. К моей новой причёске и гардероб нужен соответствующий. Кстати, как вам? Я выложила круглую сумму, и промучалась целый час, пока мне уделали голову.

Вот уж действительно, уделали! Так уделали, что ей впору с таким крутым причесоном ворон в огороде пугать.

Лучше бы ей мозги уделали, вот им-то точно требуется срочная реанимация.

И я воочию представляю, как она, бедняжка, мучалась. Её, несчастную, усадили в мягкое кресло, предлагали чай, кофе... А она, бедная, так мучалась, ну, никак не могла выбрать, что бы она хотела сейчас.

– Викочка, – сладким голосом пропела всё та же мадам, – а почему ты до сих пор не перекрасилась в белый? Тебе очень пойдёт перманент.

– Сначала я научусь мыслить, как вы, а потом перекрашусь, – ухмыльнулась я, теребя в руке бокал с любимым коктейлем

« Кир ройял ».

У нас не очень любят смешивать шампанское с ликёром, а по-моему, лучше не придумаешь, смешать кисловатое шампанское с ликёром кассис из чёрной смородины.

Сладимый привкус шампанского, и аромат ликёра гармонично сочетаются вместе.

Светская львица открыла было рот, чтобы ещё что-нибудь

ляпнуть, но в этот момент зазвонил телефон, лежащий на

столе, и я схватила трубку.

– Ты выспалась? – услышала я голос Максима.

– О, вполне, – засмеялась я.

– Тогда я сейчас за тобой заеду.

– Это будет не слишком удобно, – проговорила я, косясь на наших дам, – ты не мог перезвонить мне на мобильный?

– Говорить неудобно? – догадался он.

– Да.

– Как пожелаете, любовь моя, – весело воскликнул Макс, и отключился.

– Твой Валерий звонил? – прищурилась маман.

– Максим он, – огрызнулась я.

– Без разницы, и не вздумай опять убежать в объятья Василия.

– Он Максим, – повысила я голос.

– Она – сущее наказание! – воскликнула маменька, кивнув на меня, – завела себе в любовники мента!

– О! – хором воскликнули дамы.

– Ну, всё! С меня хватит! – рявкнула я, вынула из кармана зазвеневший мобильник, и вышла на веранду, – милый, я хочу переехать к тебе.

– Правда? – удивился Максим, – что ж, я рад, но что повлияло на твоё решение?

– Маменька повлияла! – рявкнула я, – она меня уже достала!

– Понимаю, я уже имел честь с ней беседовать. Ты только не

передумай.

– Не передумаю, лишь бы только ты согласился, и, если я для

лёгкое увлечение, скажи сразу.

– Ты для меня не простое увлечение, – заверил меня мой любимый, – более того, я хочу жениться на тебе.

– Что? – ахнула я, – жениться?

– Да, – почему-то грустно сказал Максим, – меня останавливает

твоё благосостояние. Ведь все подумают, что женюсь на деньгах!

– Что за бред? – возмутилась я.

– Хочешь сказать, что ты бедна, как церковная мышь?

– Нет, что ты, я состоятельная женщина, – воскликнула я.

– В том-то и загвоздка, – вздохнул Макс, – ты лучше поживи у родителей, а я подумаю, стоит ли нам продолжать отношения.

– Макс! – со слезами в голосе воскликнула я, – ты дурак!

– Я люблю тебя, – вздохнул он.

– И тебе не наплевать на мнение других?

– А откуда ты знаешь про других? – удивился он.

– Я просто так ляпнула, – всхлипнула я, и тут до меня дошло, – подожди, тебя что, кто-то осуждает?

– Коллеги на работе, – вздохнул он.

– Они-то откуда узнали?

– Земля слухами полнится.

– Да мы с тобой без году неделя знакомы, провели всего две ночи вместе, а они уже знают.

– Милиция, что поделаешь, – вздохнул Максим.

– Хорошо, Максим Иванович, товарищ лейтенант, – прохрипела

я, нажала на кнопку отбоя и расплакалась.

Потом вернулась к гостям, и каменным видом выслушивала глупости, а когда все ушли, отправилась спать.

Окно в моей комнате по неведомым мне причинам оказалось открыто, и в комнате было холодно. Я резко закрыла створку, и в этот момент раздался какой-то звук, словно кто-то свалился. В первый момент я испугалась, и выключила свет, и вынула купленный мне Димой газовый пистолет, взяла его в одну руку, а в другую серебряный канделябр.

Ну, погоди, кто бы ты ни был, сейчас огребёшь по полной.

И затаилась за занавеской.

Шорох, раздавшийся за окном, заставил меня вздрогнуть, окно

опять открылось, кто-то влез на подоконник, и тихонько спрыгнул в комнату...

Я подняла руку с серебряным подсвечником, и обрушила его на голову преступнику. Тот рухнул на пол, я метнулась к двери, включила свет, и тихо охнула. Прямо передо мной был... Максим.

Он лежал на полу, и из-под головы текла тонкая струйка

крови...

– Боже мой! – приложила я руки к щекам, швырнула пистолет и канделябр на пол и бросилась к любимому.

К счастью, я его не убила, он даже в себя пришёл.

– Отличная у тебя месть, ничего не скажешь, – держась за голову, сказал он, – знаешь, я начинаю склоняться к тому, что именно ты убила Брянцеву, – бросил он взгляд на подсвечник, -

канделябровая маньячка.

– Ну, извини, – со слезами на глазах воскликнула я, – ты что, не мог окликнуть меня? Меньше увечий получил бы. Сначала я бывшего мужа чуть с лестницы не спустила, теперь тебя по голове огрела.

– Да, роковая женщина, – пробормотал он, вставая с пола и садясь на кровать, – женщина-тайфун. С тобой спятить можно, чёрт, голова кружится.

– Да у тебя сотрясение, – воскликнула я.

– Хорошо, что только сотрясение, а то лежал бы сейчас в прозекторской с тем же диагнозом, что и Брянцева, – усмехнулся Макс.

– Ты в таком состоянии ещё и шутить умудряешься, – ахнула я

и схватила телефонную трубку, – я сейчас врача вызову.

– Врач уже на месте, – воскликнул Максим, заключая меня в объятья, – медсестричка в белом халате.

– Извращенец! – оттолкнула я его, – не хочу утром проснуться в постели с хладным трупом, а то перестараешься, и кровоизлияние в мозг схлопочешь. Ты мне живой нужен, немедленно в больницу.

Он попытался воспротивится, но я была тверда, как камень, и вызвала « Скорую », которая констатировала сотрясение мозга средней тяжести, и увезла его в больницу.

К счастью, особо серьёзных увечий я ему не нанесла, отделался лёгким испугом.

Спать легла лишь в три ночи, и проспала до полудня, даже не проснулась, когда чудо российского производства орало у меня

над ухом. У нас, в России, всё делают с размахом, импортные будильники, а они не раз показывали мастерство полёта, после первого же приземления складывали крылья, а это чудо выжило.

И, когда я проснулась, то не обнаружила его на месте,

выглянула в окно, и увидела будильник, валяющийся на тротуаре.

Аська, наверное, от меня заразилась. Кто ещё мог выкинуть мой будильник в окно?

И я оказалась права. Приняв душ, одев полюбившуюся короткую, красную юбку, и серебристый жакет, я спустилась вниз, и налила себе кофе.

– Ася так ругалась, – воскликнула маман, – выбрось ты этот будильник.

– Я заберу его с собой, когда перееду к себе, – сказала я.

– Вряд ли твоему Игнатию понравится этот набат, – скривилась маман, – я так рада, что ты его огрела, глядишь, он больше к тебе близко не подойдёт.

– Сейчас, не пойдёт! – фыркнула я, – он с пробитой головой норовил наброситься на меня, еле его вытолкала.

– Страстный, однако, любовник, – хмыкнула маман, – по окнам лазает, и сотрясение мозга его не останавливает.

Оставив её со своими претензиями, я поехала к Нивенко Юрию Александровичу.

Он тоже оказался военным, подполковником, и был

командиром части. Молоденький солдат, нёсший службу на КПП, доложил командиру, что пришёл адвокат, и желает с ним побеседовать, и тот велел пропустить меня.

Откровенно говоря, я не чаяла, пока доберусь до штаба.

И, когда я подошла к штабу, горько пожалела, что надела юбку до половины бедра, солдаты кидали на меня такие взгляды, от которых я вздрагивала.

– Здравствуйте, – вошла я в кабинет, предварительно постучавшись, и вынула корочки, – уголовный адвокат, Миленич

Эвива Леонидовна.

– Очень приятно, генерал Нивенко, Юрий Александрович. Чем могу помочь?

– Юрий Александрович, разговор пойдёт о вашей дочери, Розалии.

– Уходите, – вдруг жёстко сказал генерал.

– Простите? – не поняла я.

– Уходите, – рявкнул он, – я не буду с вами разговаривать.

– Хорошо, – я уже встала с места, – только вы знаете о том, что ваша дочь погибла? Я лично нашла её труп. Думаю, вы в курсе, ведь именно Роза жила под личиной Ольги Алексеевны Брянцевой?

– Откуда вы знаете? – лицо генерала пошло пятнами, и даже посинело.

– Ой, вам плохо? – испугалась я, бросаясь к нему.

– Сердце, – вздохнул он, и перевёл дух, – уже всё в порядке. Но откуда вы знаете, что моя дочь жила под именем Ольги?

– Я занимаюсь расследованием, – пояснила я, – но преступника я так и не нашла. Я не понимаю, за что убили двух человек, а тут ещё убийство вашей дочери. Я вообще ничего не

понимаю, я хотела только подтвердить свою догадку.

– Догадку? – посмотрел на меня Юрий Александрович.

– Да, я говорила с родителями Павла Брянцева, и они сказали, что, после того, как Ольга и Павел съездили в Крым, Ольга сильно изменилась. Она стала смешливой, такой была ваша дочь, а ещё сын Исаак, у него были зелёные глаза. Он получил глаза матери, не так ли?

– Да, – выдохнул Юрий Александрович, – Боже мой, как мне всё это надоело, – он закрыл лицо руками, – я всё ради неё сделал, а Лера от этого только выиграла, она замуж выходит.

– А каким боком тут Астафьев? – спросила я, и Юрий Александрович стал каяться.

Роза была единственной девочкой в семье, и, соответственно,

любимицей. Юрий Александрович мечтал о дочери, и, когда супруга преподнесла ему желанного ребёнка, был на седьмом небе от счастья.

Роза собиралась стать актрисой, она замечательно пародировала, могла развеселить любого, вообщем, она была сангвиником, и всё её любили.

Потом она повстречала Павла Брянцева, и они полюбили друг друга. Они мечтали пожениться, Юрий Александрович не был против, будущий зять пришёлся ему по вкусу.

Мягкий, интеллигентный, он учился в институте, и одновременно руководил частной стоматологической клиникой. Всё было хорошо, пока в их жизни не появилась Ольга Корикова. Она до полусмерти влюбилась в Павла, и пожелала получить его во что либо ни стало. Юрий Александрович сам не понял, что произошло, когда Павел сказал им, что женится на Ольге. Через год ей должно было исполниться

восемнадцать, в школу Оля пошла поздно.

Роза просто билась в истерике, она не хотела отдавать Павла, и в тот злополучный день она поехала с Валерией в какой-то клуб, и напилась там.

Об этом Юрий Александрович узнал чуть позже, в тот злополучный день Юрия Александровича не было дома, у них в части случился, как говорят военные, залёт.

У одного молодого призывника, духа, девушка вышла замуж за другого, о чём и сообщила в письме солдату, а тот, не долго думая, схватил автомат, и через забор.

Все были подняты на ноги, парня нашли, но было слишком поздно, он в ЗАГСе пристрелил неверную девушку, и её новоиспечённого мужа.

Так что Юрию Александровичу было не до домашних разборок, и, когда ему сообщили, что на КПП его ждёт дочь, он сразу же к ней поспешил. Хотя своих дел хватало.

И его поразил вид дочери. Она заплаканная, опустившаяся, и, увидев отца, бросилась ему на шею.

У него мороз пробежал по коже. Что же Роза такого

натворила? Юрий Александрович отвёл дочь в часть, к себе в

кабинет, налил воды, и стал расспрашивать.

То, что рассказала Роза, привело его в дикий, прямо-таки

неописуемый ужас.

Девушки набрались конкретно, и в этот момент в клуб

ввалилась Ольга. Розе просто кровь в голову ударила, когда она увидела соперницу, и она устроила драку.

Ольге словно нравилось издеваться над девушкой, она постоянно названивала Розе, и откровенно смеялась над ней.

И в этот раз она явилась только за тем, чтобы вколоть в Розу очередную шпильку.

Роза вцепилась ей в волосы, и их едва растащили.

А потом случилось несчастье.

Роза села за руль, она всё время плакала за рулём, а Валерия спала на заднем сиденье. Шёл сильный дождь, и сквозь дождь и слёзы она не заметила, что впереди идёт Ольга.

В отчаянье она то прибавляла, то сбавляла скорость, плакала, и, прибавив в один момент скорость, то услышал глухой удар.

В испуге она просто сидела в машине, а потом решилась выйти. И чуть не заорала, когда увидела Ольгу, лежащую в

лужу крови на дороге.

Сколько минут Роза простояла в оцепенении, она не помнила, но через какое-то время бросилась будить Леру.

Та пришла в ужас, девушки не знали, что им делать.

И тут перед ними затормозила машина, и из неё вышел мужчина.

– Девочки, что случилось? – и увидел распростёртое на дороге тело.

– Я не хочу в тюрьму, – зарыдала Роза, – мне ведь никто не поверит, после всех скандалов, драк.

– А ну рассказывайте, что тут произошло! – прикрикнул на них мужчина, и вынул удостоверение.

Роза, когда увидела документ, просто свалилась в обморок, Валерия едва успела её подхватить. Усадив Розу на заднее сиденье, Лера стала рассказывать всё Астафьеву, да, это был именно он.

Он мгновенно всё понял, и предложил свою помощь.

– Тут рядом лес, лучшим вариантом будет закопать её, чтобы никто не узнал о случившемся, – сказал он, – в данной ситуации тебе никакой адвокат не поможет, – объяснял он Розе.

– Это из-за драк? – дошло до Валерии.

– Да тут всё вместе, – воскликнул Астафьев, – и драки эти, и беременность её, и отбитый жених. Да никто не поверит, что ты просто плакала за рулём, и из-за слёз и дождя не видела дорогу. Дождь дождём, но существуют дворники, и ты не могла не видеть её. Это мы знаем, а прокурору, и, тем более, судье, этого не докажешь. Значит так, девушки, мы закапываем её в лесу, а ты, – обратился он к Валерии, – должна убедить родителей обратится ко мне, они всё равно пойдут в милицию. Они унесли Ольгу в лес, закопали там, а через три дня родителями Ольги и Валерии было подано заявление в МУР о пропаже дочери.

Астафьев сделал всё, чтобы отвести подозрение от Розы, а отец Розы, в свою очередь, щедро заплатил ему.

Но, когда Астафьев понял, что его вот-вот прихватят на взятках, он добровольно передал дело одному из сослуживцев. Он просто боялся, что начнут копаться во всех его делах, и всё раскроется. У него в то время был роман с Валерией.

А потом его попросили из органов, он занялся бизнесом, и

более не беспокоил Юрия Александровича.

Дело благополучно закрыли, и отправили в архив. Но родители Ольги не успокаивались, они всё время требовали, чтобы дело открыли вновь, и тогда Юрий Александрович решился на хитрость.

– Дочка, – сказал он как-то Розе, – у тебя вроде остались документы Ольги?

– Да, остались, – кивнула она, – я случайно их прихватила.

– Тебе надо стать Ольгой, – сказал он.

– Что-то я, папа, тебя не понимаю, – пробормотала девушка, и

Юрий Александрович изложил ей свою идею.

Валерию чуть инфаркт не хватил, когда « Ольга » появилась на пороге, но Роза поспешила сказать ей, чтобы не задавала лишних вопросов, что она потом всё объяснит.

Всё-таки Роза была великолепной артисткой, она с лёгкостью обманула родителей Валерии, она долго плакала, и говорила им, что хотела быть с любимым. И те её простили.

Она вернула « Ольгу » родителям, а потом вышла замуж за Павла. Он тоже знал, что к чему, и тоже временно исчез с поля зрения своих родителей.

Он был с Розой, и вернулась она в дом Брянцевых уже в

гриме, парике, и контактных линзах. Ей изготовили маску, имитирующую лицо Ольги, и так они и жили.

– Подождите, а как же кулон? – спросила я.

– Роза сняла его с Ольги, когда они её закапывали.

– И теперь решила продать?

– Продать? – изумился Юрий Александрович, – да она обожала этот кулон, и кольцо постоянно носила.

– Да, но зачем-то отнесла кулон в аукционный дом, который выкрала одна из сотрудниц, а я нашла её в лесу, случайно. Она отдала мне кулон, сказала имя вашей дочери, что-то ещё про опасность, и умерла. Что всё это значит?

– Я не знаю, – выдохнул Юрий Александрович.

Больше ему нечего было сказать. Поблагодарив генерала,

я стала прощаться, и попросила его проводить меня до машины, объяснив, что мне в короткой юбке неуютно идти мимо солдат.

На улице пошёл снег с дождём, и я юркнула в салон своей

блестящей машины, вынула термос с кофе, налила себе

чашечку, и закурила сигарету.

И всё-таки я ничего не понимаю. Каким-то образом документы Розы оказались у той светловолосой девушки...

И кто убил девушек из аукционного дома?

Все ниточки ведут к аукционному дому, Роза отнесла туда гарнитур, который так любила, а Алина говорила, что ей грозит опасность.

И Розу убили. Я растерянно смотрела на дождь, на капли стекающие по стеклу, и ничего не понимала.

По словам Арины Михайловны, Ольга, она же Роза, принесла

медальон на продажу потому, что не хотела, чтобы ей это о покойном муже напоминало. А теперь оказывается, что она обожала украшение, и даже говорила, что оно ей как память, и с ним она не расстанется. Нет, что-то тут не так.

И вдруг один из пазлов встал на место. В моей голове промелькнул кадр, видео из дома Брянцевых.

Я всё поняла! Нет! Я ничего не поняла!

Как это может быть? Или я ошибаюсь?

Я должна немедленно съездить к следователю, который прихватил меня в доме Брянцевой.

И представитель органов правопорядка схватился за сердце,

когда я ввалилась в кабинет.

– Опять вы! – сердито воскликнул он, – чего опять?

– Я знаю, кто убил Брянцеву, – заявила я, и села напротив него.

– Так.

– Но я должна просмотреть ещё раз диск, чтобы убедиться в

своей правоте.

– Чёрт с вами! – буркнул следователь, велел принести диск, и включил его.

Я помнила, что что-то упустила, и теперь поняла, что. И,

когда женщина столкнула рукой вазу, а потом заправила

выбившийся локон, я попросила приблизить этот момент, и

увиденное меня удовлетворило.

– Я знаю, чьи это пальцы. У неё на ногтях пирсинг, и серьги знаю, – заявила я.

– Пирсинг на ногтях? – опешил следователь, – н-да, чего только не придумают, чтобы деньги сдирать. Но, боюсь, пальцы эти мы не можем пришить к делу.

– Да, ваше начальство вряд ли обрадуется, обнаружив, что

пальцы пришиты к делу, а не убраны с вещдоками, – хохотнула я, – но у меня есть план. Нужно пробить одну женщину по компьютеру.

В аукционный дом я вошла при полном параде.

На мне красовался изумительный костюм цвета изумруда, в ушах покачивались серёжки с изумрудами, а на шее создавал контраст красный, шейный платок, и ногами в тончайших сетчатых колготках, переливающих золотом, и красивых туфлях золотого цвета я застучала каблуками по мраморному полу.

– Арина Михайловна, можно к вам? – спросила я, заходя к ней

в кабинет, и снимая красное, кожаное пальто, села на стул, не дожидаясь приглашения.

– Можно, тем более, вы уже сели, – усмехнулась она, разглядывая мой красивый костюм.

– Я нашла убийцу Брянцевой, – с ходу заявила я, глядя ей в глаза.

– В самом деле? – на лице женщины ни один мускул не дрогнул.

– Да, – кивнула я, – хотите сказочку? – прищурилась я.

– Сказочку? – улыбнулась Арина Михайловна, – ну, давайте свою сказочку.

– На блюдечке с голубой каёмочкой, – усмехнулась я, – жили-были две сестры...

Случается так порой, что чужой человек ближе родного, душевно ближе...

Так уж получилось между сёстрами Валерией и Ольгой Кориковыми, они были абсолютно чужими людьми.

Им не о чём было разговаривать, Ольга была не от мира сего, общаться не умела, а у Леры была лучшая подруга, Роза Нивенко, и она была ей как сестра.

А потом у Розы появился парень, и между ними возникло сильнейшее чувство. Однако, надо же было такому случится, Ольга влюбилась в парня Розы, который как-то зашёл к Валерии.

Она влюбилась до безумия, и вся её серость с неё мигом слетела. Она стала буквально преследовать Павла, она не давала ему прохода, а он не знал, как отвязаться от девушки. И, в конце концов, Ольга пошла на подлость, и подсыпала Павлу в пиво возбудитель со снотворным. Но последнее оказалось сильнее, и он просто уснул. Она отвезла его домой, родители в это время были у каких-то своих друзей на свадьбе, и вернуться собирались через два дня. Ну, а Валерия после танцев всегда оставалась ночевать у подруги.

Этой ночью ничего не получилось, а затащить его в постель во второй раз было просто невозможно, и тогда Ольга забеременела от другого, и таким образом заполучила Павла. Роза билась в истерике, но ничего не могла поделать, она даже дважды устроила драку.

А потом она сбивает Ольгу на дороге...

– Какой кошмар! – покачала головой Арина Михайловна, вынула из пачки тонкую, длинную сигаретку и щёлкнула зажигалкой.

– Да, кошмар, – подтвердила я, и тоже вынула сигарету, – они могли бы вызвать милицию, врачей, ведь Ольга была жива.

– Как? – Арина Михайловна стряхнула с сигареты пепел, – жива?

– Да, – просто кивнула я и добавила, – вам ли этого не знать?

– А причём тут я? – удивилась женщина.

– Слушайте дальше, – я вдохнула ароматный дым, и выпустила носом несколько струек.

Да, Ольга была жива. Она выбралась из земли, с трудом нашла шоссе, и там упала в обморок. Какой-то сердобольный водитель увидел лежащую на обочине девушку, подошёл к ней, и, удостоверившись, что она жива, отвёз девушку в

больницу.

После того, как девушки подрались, Ольга схватила со столика сумку, не глядя, и убежала прочь. У Розы и у неё была одинаковая модель, даже цвет одинаковый. Роза вместе с Валерией покупала сумку, и они взяли себе одинаковые, а потом Валерия отдала сумку сестре, когда она ей надоела.

И вот поэтому произошла путаница с документами.

Ольга, очнувшись в больнице, сначала ничего не понимала, её

почему-то называли Розой, а потом до неё дошло, когда ей

отдали её сумку.

Потихоньку Ольга вспомнила, что произошло той ночью, что Роза сбила её. Но Ольга была уверена, что Нивенко сделала это специально.

У Ольги было изранено лицо, и из-за этого она стала неузнаваемой. И она начала новую жизнь.

Все забыли об Ольге, и никому и в голову не пришло, что в

голове бедной девушки возникнет план мести...

– Она имеет право на месть, – тихо сказала Арина Михайловна.

– Как в фильме «Убить Билла», – усмехнулась я, – как патетично, Арина Михайловна, или вас лучше называть Ольга Алексеевна?

Женщина несколько минут молча смотрела на меня, а потом расплакалась. Слёзы текли и текли у неё по щекам, словно со слезами выходила вся накопившаяся за долгие годы боль.

– Вы не представляете, – прошептала она, – не представляете, каково это, очнуться в могиле, хорошо ещё, не в гробу, а просто в земле, но хорошего всё равно мало. Они не любили меня, я никому была не нужна. Они даже приняли Розу, решили, что она их дочь... Обманули всех... А я тем временем прошла все круги ада... Вся моя жизнь пошла под откос, чтобы выжить, я стала подрабатывать, где придётся. Я не жила, я выживала, даже на воровство пошла от голода. Попыталась у одного типа вытащить кошелёк, а он оттащил меня в отделение. Неужели я не имела право на месть? – Арина Михайловна глядела на меня глазами, полными слёз, – а ребёнок? Я лишилась своего ребёнка. Хотя, у вас нет детей, вы меня не поймёте.

– У меня есть дочь, – вздохнула я, – и я от души сочувствую вам.

– Ты? Да что ты понимаешь?!!! – закричала Арина Михайловна, она же Ольга Алексеевна, – ты не жила, так, как жила я. У тебя было, и есть всё. Проныра! Докопалась! Ну, ничего, ты захлопнешь рот навсегда! Мне уже терять нечего, на мне и так пять трупов. Я не хочу в тюрьму!

– Пять трупов? – уточнила я, – значит, вы повинны в смерти мужа Розы, и её ребёнка? Впрочем, о чём я спрашиваю, я это уже знаю. Ведь вы надеялись, что погибнет вся семья?

– А вы думали, я должна была сохранить им жизнь? –

закричала она, – да они сами убийцы! И они за это и поплатились! Я отняла у этой сучки кулон, который она с меня сняла, когда она пришла в себя. Она, ясное дело, меня не узнала, в первый момент, но, едва услышала мой голос, чуть в обморок не упала. И я стала её шантажировать. Она, напуганная до безумия, сначала слушалась меня. А потом сказала, всё, мол, баксопровод закрыт, я пойду в милицию, и расскажу всё, как есть. Представляете, что со мной было? Я сбежала из тюрьмы, нахожусь в розыске, на мне уже четыре трупа, Паши Брянцева, сына Розы, и ещё этих

двух дур, Алины, и Кати. Что, касается последних, то Алина всё узнала, подслушала, сучка, и стала меня шантажировать. Я что, должна была давать ей деньги? Она кулон у меня из сумочки вытащила. Мы договорились встретиться в лесу, где я обещала передать ей сто тысяч долларов в обмен на кулон.

– Но зачем же вы рассказали мне про Ольгу? Вы должны предполагать, что я догадаюсь.

– Надо же было тебе что-то сказать? – развела она руками.

– А зачем адрес мне дали Ольги?

– Да бес попутал, – виновато улыбнулась она, – мне и в голову не могло прийти, что ты в это полезешь. Я всю свою жизнь изменила, а тут она. Явилась на торги, и меня чуть инфаркт не хватил, и я не выдержала. Стоит, а рядом с ней какой-то красавец, испанец. Он целую кучу драгоценностей купил. Она чуть не убила меня, желая Павла получить, а, получив игрушку, наигралась с ней, и задвинула в угол. Что за дрянь?