Текст книги "Ядовитый меч купидона (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

ЗАО « Уральские самоцветы » располагались в центре Москвы, это был стильный офис, совсем как наше издательство.

В шикарном холле сидел охранник, и, едва завидев меня, он поднялся с места.

– Вы к кому? – осведомился он.

– Мне нужен Кораблинов Игорь Владимирович, – сказала я, и вынула удостоверение журналиста.

– Сейчас я ему позвоню, – охранник снял трубку внутреннего телефона, – Игорь Владимирович, к вам тут какая-то журналистка пришла. Да, хорошо, – и он посмотрел на меня, – он сейчас занят. И ещё он сказал, что с журналистами не

общается. Покиньте, пожалуйста, помещение.

– Понятно, – кивнула я, – велел спустить меня с лестницы. А вы скажите ему, что Галина Каверина в критическом состоянии лежит в реанимации. Думаю, он захочет со мной поговорить.

Охранник странно посмотрел на меня, но мои слова передал точь-в-точь.

– Проходите, – сказал он, положив трубку, – только пройдите через эти ворота.

Меня просветили, как в аэропорту, и металлоискателем для надёжности прошлись. Охранник обнаружил пистолеты, и слегка успокоился, когда стало ясно, что два из них газовые, а другой и вовсе зажигалка. Но всё равно отобрал, и только после этого разрешил сесть в лифт.

На шикарном стеклянном лифте я поднялась на второй этаж, и не успела сделать и шага, едва дверцы лифта за мной закрылись, как ко мне подлетел какой-то мужчина.

Очень приятной внешности, светлые волосы, и голубые глаза, а атлетическая фигура говорила о том, что этот красавец частый гость в фитнес – клубах.

– Кто вы такая? – налетел он на меня, – что с Галиной?

– Галина в реанимации, я, кажется, сказала, – кивнула я головой, – а я работаю в редакции её покойного мужа, а в свободное время занимаюсь частным сыском. В данный момент я хочу выяснить, кто убил Каверина, и наехал на Галину. Игорь Владимирович, что за отношения связывали вас, и супругу Елисея Семеновича?

– Мы любили друг друга, – вздохнул Игорь Владимирович, – она собиралась уходить от мужа... пойдёмте в мой кабинет, и там спокойно поговорим.

Мы прошли в роскошный, оборудованный по последнему слову техники кабинет, Игорь Владимирович велел секретарше принести нам кофе, и посмотрел на меня.

– Значит, вы частный сыщик? – спросил он.

– Да, и я хочу справедливости, – вздохнула я, – что вы там про отношения говорили? Галина собиралась уходить от мужа?

– Да, наша любовная связь длится давно, Галя родила двух дочек от меня, Каверин вроде бы не может иметь детей.

– Да, это на почве детской « свинки », – кивнула я, – продолжайте.

– Ну, и мы хотели быть вместе, – сказал Игорь Владимирович, нервно переставляя предметы на столе, – только она всё тянула с разводом.

– Я одного не понимаю, – закинула я ногу на ногу, – Галина вас любила, хотела быть с вами, но жила с мужем. Вы же богаче

Каверина, и, нежели её волновал вопрос денег, она давно

должна была убежать к вам.

– Да, но там какая-то хрень была. Галина вышла замуж за Каверина по просьбе своей подруги.

– Зачем? – так и подскочила я.

– Галя мне какую-то ерунду рассказала, типа, её подруга хочет причинить ему сильную душевную боль за то, что он когда-то сделал.

– Что это за ерунда? – сурово осведомилась я, – как она собиралась это сделать?

– Я не знаю, и я не понимаю, чего Гале неймётся. Мы давно могли бы быть вместе, а она со своей Эмилией какие-то афёры проворачивает.

– Как вы сказали – Эмилия? – переспросила я.

– Да, вот уж имечко. Они вместе на журфаке учились, и дружат до сих пор.

– Вы её хоть раз видели? – только и спросила я.

– Нет, она меня не знакомила с ней, да и я как-то не интересовался.

– Вы можете поподробнее всё рассказать? – попросила я, пробуя кофе, принесённый секретаршей.

– Могу, – пожал Игорь Владимирович плечами.

С Галиной он познакомился четыре года назад на каком-то мероприятии, и влюбился в неё с первого взгляда. Он в это время вёл тяжбу с бывшей женой, и новые отношения ему были не нужны. Да что там, не нужны, вообще были нежелательны. Алевтина завела себе любовника, и Кораблинов имел все основания лишить её причитающегося имущества.

Но Галина поразила его в самое сердце, а её зелёные глаза свели его с ума. И, едва он развёлся с женой, он стал выяснять, кто же она, прекрасная незнакомка с кошачьими глазами.

Ему не понравилось то, что его избранница замужем, и он поспешил охмурить красавицу. Галина выходила из очередного бутика, и он специально проехал мимо, обдав женщину грязью. На Галине тогда был белый костюм, который мгновенно перестал был белым, и Кораблинов бросился к ней. Он долго извинялся, предложил оплатить химчистку, и пригласил Каверину в кафе. Так завязался их бурный роман, и вскоре Галина родила Дашу.

Кораблинов был на седьмом небе от счастья, и сделал Галине предложение, но она вдруг ответила отказом.

– Дорогая, – опешил Игорь Владимирович, – но мы же любим друг друга, ребёнок, ты сама говорила, что твой Елисей бесплоден, мой. Что тебе мешает? Да и анализ подтвердил отцовство.

– Мне это трудно объяснить, но этот Елисей сволочь, он человека убил, и Эмилия хочет мести. Она хочет подставить его.

– А ты знаешь, что это наказуемое деяние? Месть? Что именно

она задумала?

– Я не знаю, – мотнула головой Галина, – но она просила меня охмурить его.

– Зачем? – сурово осведомился Игорь Владимирович.

– Да не знаю я, – воскликнула Галина раздражённо, – она попросила меня, чтобы я вышла за него замуж.

– Это просто чушь какая-то, – ругался Игорь Владимирович, – зачем ей это понадобилось? Кого он убил?

– Игорь, давай не будем об этом? – поморщилась Галина, – когда можно будет, как только я разведусь с Елисеем, я буду с тобой. Он отца Эмилии убил, и она хочет доказать его вину. Для этого ей надо приблизиться к нему, и я её в этом могу помочь.

– Ну, если она хочет только доказать его вину, и сдать в милицию, тогда это справедливо, – согласился Игорь Владимирович, – это я понимаю, но теперь я боюсь за тебя.

– Почему? – слегка опешила Галина.

– Если он преступник, тогда он опасен. Вдруг он что-нибудь заподозрит?

– Ничего он не заподозрит, – мотнула головой Галина.

Больше они об этом не говорили, и регулярно встречались. Кораблинов насмерть влюбился в Галину, она родила ему ещё одну дочку, и его ужасно бесили их отношения, буквально

висящие в воздухе.

– Ну, сколько можно? – кричал он, – когда мы поженимся?

– Ты можешь немного потерпеть? – сурово спросила Галина, – ещё немного осталось.

После этого памятного разговора прошла неделя, Игорь Владимирович уехал в Америку по делам, и, теперь,

вернувшись, он был ошарашен мною известием о том, что Галина в больнице.

– Более того, Елисея Семеновича убили, – вздохнула я.

– Кто? – подскочил Игорь Владимирович.

– Я пытаюсь это выяснить, – вздохнула я, – и, боюсь, это как-то связано с Галиной, с этой Эмилией, и с тем убийством. Галина сказала мне, будто Елисей Семенович любил лазать по горам, и что его друг умер там. Он сорвался с горы.

– Выходит, не сам сорвался, – склонил голову на бок Игорь Владимирович, – выходит, к этому Елисей руку приложил.

– Я не знаю, что и думать, – пробормотала я, – я знала Елисея Семеновича. Пусть, не очень долго, я там недавно работаю, но успела изучить его, как человека порядочного. И Галина мне сказала, будто тот человек, который сорвался с горы, вообщем, его звали Геннадием. А отец Елисея Семеновича утверждает, что его имя было Василий. Кто из них врёт?

– Этот вопрос не ко мне, – развёл руками Игорь Владимирович.

Мы оба замолчали, я поставила пустую чашку на столик, и вынула сигареты.

– Можно?

– Пожалуйста.

Я так же молча закурила, выпустила несколько колечек дыма, и задумалась. И что теперь делать? О! Я знаю, как выяснить, кто был с Елисеем Семеновичем в тех горах. У меня же имеется адрес клиники неврозов, в которой лежал мой бывший начальник. Надо съездить туда... Стоп! Нет, я там ничего не выясню. Что мне там скажут? Что такой-то, такой-то, лежал в такое время в больнице, такой-то диагноз, и такое-то было назначено лечение. Вряд ли он афишировал произошедшее, и рассказывал, что он сделал.

Интересно, его что же, совесть замучила? Наверное, его туда отец определил. Нет, я всё-таки ничего не понимаю. Надо опять звонить Диме, у меня при мысли о нём мурашки побежали по коже, и попросить его выяснить, с кем Каверин ездил в эти горы.

Я попрощалась с Кораблиновым, и выпала на улицу. Села в свой джип, и набрала номер Димы.

– Привет, моя конфетка, – шутливо воскликнул он, – ты соскучилась, или опять нужна помощь?

– А ты как думаешь? – хмыкнула я.

– Думаю, что тебе хочется использовать мои связи в своих целях, – хмыкнул он, – ты у нас такая, только пользуешься мной. А как насчёт маленького вознаграждения?

– Какой ты нахал! – воскликнула я сердито, – если будешь хорошо себя вести, и поможешь мне, подумаю над вознаграждением.

– Даже так? – засмеялся Дима.

– Да. Ты ведь мне поможешь?

– А куда я денусь? Говори, что там у тебя.

Получив от меня чёткие инструкции, он отключился, и тут опять раздался звонок. Это была Эля, она очень просила меня встретится с ней. Сказала, что это вопрос жизни и смерти, и она хочет попросить у меня совета.

Совет я могу дать, легко, и согласилась на встречу в маленьком кафе, и поехала туда. Это наше с Элей любимое кафе, и мы частенько здесь встречаемся. Пьём кофе с пирожными, и просто болтаем.

Когда я приехала, Эля пила сок через соломинку, и выглядела

она вообще не ахти. Бледная, встрёпанная, она тут же

подскочила, когда я подошла к столику.

– Привет, – плюхнулась я на стул, – девушка, принесите мне кофе, – крикнула я, – и шоколадное пирожное. И ей тоже самое, – кивнула я на Элю.

– Мне кофе не надо, – мотнула рыжими локонами Эля, – лучше чай.

– Что это с тобой? – удивилась я.

– Вик, у меня проблема, – тихо проговорила Эля, – я от Димки

беременна.

У меня неожиданности горло перехватило, так, что я сказать ничего не могла, просто тупо таращилась на Элю.

– Ты это сейчас пошутила? – осторожно осведомилась я.

– Нет, – всхлипнула Элечка, – уже шесть недель. То, что он отец

ребёнка, я уверена абсолютно точно. С Никитой у нас никаких таких отношений не было.

– Я его убью, – выпалила я, – на клочки разорву.

– Да ладно тебе, – тихо проговорила Эля, – лучше посоветуй мне, что делать. Я хотела сначала на аборт сходить, а потом засомневалась.

– Да ты что! – ужаснулась я, – в таком раннем возрасте аборт может здоровью повредить. А Димка пусть женится на тебе, раз сделал ребёнка.

– Он не захочет, – вздохнула Эля, – это я точно знаю. Ладно,

если ребёнка признает. Мне большего и не надо.

– Ты с ума сошла? – вскричала я, – у ребёнка должна быть полная семья.

– А у твоего ребёнка? – тихо спросила Эля.

– Что – у моего ребёнка? – слегка опешила я.

– Твоей дочке не нужна полная семья?

– Конечно, нужна. Что за вопрос?

– Я ему уже сказала, позвонила сегодня. Он сначала отнекивался, а потом посчитал, и затих. Сказал, что от ребёнка не откажется, признает отцовство, и даст свою фамилию. А я ещё сомневаюсь.

– В чём ты сомневаешься? – сурово осведомилась я.

– Хочу ли я этого ребёнка, – прошептала Эля, – я и не знаю. С одной стороны, я так его люблю, и мне хочется, чтобы частичка его была в моём малыше... а с другой... мне всего девятнадцать... так рано рожать... Если мои родители узнают

об этом, мне не жить. Они меня больше видеть не захотят.

– Тогда Димке точно надо на тебе жениться, – рявкнула я, – в конце концов, спятила ты, что ли? Я в своё время хотела отказаться от Василинки, хотела сделать аборт, но меня, к счастью, отговорили. Блин! Что за нашествие беременных! Сначала Янка! Теперь вот ты!

– Какая Янка? – удивилась Эля.

– Да моя племянница, представляешь, ей всего неполных

пятнадцать, а она залетела от совершеннолетнего парня. Мне теперь его надо найти. Хорошо, что Ася сейчас на сохранении, а то узнала бы, что она, ещё не успев стать матерью в третий раз, станет бабушкой, и у неё преждевременные роды начались бы.

– С ума сойти! – воскликнула Эля.

– Вот тебе и с ума сойти, – пробормотала я, – и не смей даже думать об аборте.

– Не смею, – засмеялась Эля, – всё, я решила, я рожу этого ребёнка. Девочку, и назову Снежаной.

– Почему ты уверена, что будет девочка? – вздёрнула я брови, -

в этом нельзя быть до конца уверенной. Снежана! Капец! С фамилией Северская ещё больший капец!

– А я так хочу, – упрямо воскликнула Эля, – в конце концов, Димка не даст ей умереть с голода. Всё-таки я не от бедного забеременела, и он чётко мне сказал, что позаботится о малыше. Так что я могу не волноваться, что могу ей что-то не дать. И я сердцем чувствую, что будет девочка.

– Ну, если сердцем чувствуешь, – пробормотала я, – я, когда во

второй раз в положении была, чувствовала, что родится мальчик, а получила двойню. Почти угадала.

– А теперь я умираю с голоду, – заявила Эля, – и хочу ванильное пирожное. Шоколадное съешь сама, – она покосилась на блюдце с пирожным, поставленное официанткой около неё, – а я закажу ванильное. Шоколад мне сейчас вреден.

– А как ты себя чувствуешь? – спросила я, памятуя свои ощущения во время беременности.

– Отлично, – кивнула Эля, – а что?

– Просто вспомнила, как меня тошнило все девять месяцев, и посочувствовала тебе, – улыбнулась я.

– Нет, меня совсем не тошнит, – мотнула волосами Эля, – только

есть постоянно хочется, огурцы с мороженым трескаю. Девушка, а вы огурцы не подаёте? – спросила она официантку.

– У нас вообще-то кафе, – пробормотала та, ошарашено глядя на

Элю, – только сладкое в ассортименте.

– Пожалуйста, – захныкала Эля, – мне так огурцов хочется. Может, у вас найдётся?

– Я сейчас посмотрю, – кивнула официантка, и удалилась.

Огурцы нашлись, и я хихикнула, глядя, как Эля ест их

вприкуску с лимонным мороженым.

– Хватит смеяться, – воскликнула Эля с набитым ртом.

– Где они ещё могут быть, – раздался над нами вдруг голос Димы, – Эля, тебя после такого натюрморта не стошнит?

– Нисколечко, – воскликнула она.

– Ты последний мерзавец, – воскликнула я негодующе, – ты должен на ней жениться.

– Что там я ещё должен? – прищурил глаза Дима, – женюсь я только на одной женщине, ты сама знаешь, на ком. А, если она мне откажет, значит, умру неженатым.

– Ты меня достал, – зашипела я, как гюрза.

– Ты первая начала, а я ответил, – улыбнулся этот несносный мачо, и мне захотелось ему зашиворот кофе вылить.

– Да прекратите вы, – подала голос Эля, – что вы постоянно ругаетесь?

– С ним невозможно не ругаться, – буркнула я.

– Ева, я нашёл то, что просила, – сказал Дима.

– Да? Ну, что там? – заволновалась я.

– Каверин ездил во Францию вместе с неким Василием

Гордициным.

– Во Францию? – вздёрнула я брови, – а разве там есть горы?

Эля подавилась куском огурца, а Дима сдавленно фыркнул.

– Радость моя, а Пиренеи? Близ провинции Бордо тоже находятся горы, причём свыше, тысячи метров.

– Так Елисей Семенович там лазил? – осведомилась я.

– Да, – кивнул Дима, – в Пиренеях чуть не сорвался.

– А при чём тут Геннадий? – задумалась я.

– Ничего про Геннадия не могу сказать, про него ничего неизвестно. А Василий твой жив, что-то твой Семен

Елизарович кружит.

– Где он сейчас, этот Василий? – подскочила я.

– А вот этого я не знаю, – развёл руками Дима, – я выяснил его московский адрес, но Гордицин просто исчез.

Я тут же заволновалась. Как это он исчез? Куда?

И кто такая Эмилия? И что за человек со странной толи фамилией, толи кличкой Герицо?

Так, сначала надо выяснить, кому принадлежал тот номер, по которому звонили Галине. Я распрощалась с Димой и Элей, и поехала к Артуру. Но, уже около его офиса тормознула, и передумала к нему идти. Он опять начнёт канючить, говорить о своей любви ко мне. Нет, я не хочу это выслушивать, лучше позвоню Марату. Вернее, съезжу, у меня нет его номера телефона.

На том памятном вечере я выяснила у Артура, где Марат

преподаёт, и теперь поехала к нему. У Марата чуть очки с носа не упали, когда я вошла к нему на кафедру. А студенты, поголовно бледные, худые, и в очках, вообще едва со стульев не упали. Было от чего падать, юбка на мне короткая, просто до неприличия короткая, а топ обтягивал роскошную грудь третьего размера. Ладно ещё, я в бюстгальтере.

А то я имею нехорошую привычку, не одевать лифчик, чем свожу с ума мужчин. Боюсь, если бы я сейчас явилась в непотребном виде, то матушка – Россия лишилась бы целого поколения светлых умов.

Парни и так смотрели на меня, открыв рот, и глаз не сводили с моих длинных, стройных ног.

– Добрый день, девушка, а вы к кому? – спросил Марат, во все глаза глядя на меня.

– Я Эвива, вы помните меня? Мы познакомились на вечере, нас представил друг другу Артур.

– А, вы подруга Артура, – протянул Марат.

– Нет... то есть... я его подруга, но именно в значении слова – друг, а не в значении – любовница. Мы – бывшие одноклассники.

– Понятно, – кивнул Марат, – а я чем могу помочь?

– А у меня к вам, Марат, огромная просьба. Арт сказал, что вы великолепный специалист в области электроники, и мне такой очень нужен. Мы не могли бы поговорить наедине?

– Могли бы, – кивнул Марат, – но у меня ещё одна лекция. Кстати, по так интересующей вас электронике, так что, будьте добры, подождите, пока я закончу.

– А можно подождать в аудитории? – улыбнулась я.

– Почему же нет? – пожал он плечами, – ждите.

И я уселась рядом с одним студентом. Тот поправил очки, покосился на меня, и... отодвинулся. По-моему, эти парни никогда не имели дела с девушками, и у них проблема со знакомством. На любом другом факультете мне бы уже стали подмигивать, и предлагать познакомиться. Почему-то этих ребят не волнует, что я намного старше их. Некоторых лет на пять, а некоторых на десять. Только этих гавриков не особо смущает разница в возрасте, они, знай себе, клеятся.

Впрочем, у этого парнишки, что сейчас отодвинулся от меня,

вся физиономия в прыщах, явный признак того, что о таком

понятии, как девушка, он знает только понаслышке.

И я решила схулиганить. Я вообще по жизни большая хулиганка, и сейчас моя нога забралась ему под штанину, и я шпилькой провела ему щиколотке.

Парень испуганно дёрнулся, и чуть со стула не упал. Марат сурово посмотрел на своего ученика, но ничего не сказал.

А что ему говорить?

Парнишка глянул на меня, и сполз на самый краешек стула, а я продолжала хулиганить. Придвинулась к нему почти вплотную, руки держала сложенными на парте, с видом примерной девочки, и ангельской улыбкой на устах.

Ну, а сама закинула ему свою ногу на ногу. И он благополучно упал со стула, чем была вызвана буря смеха. Парень вскочил, смущённый, а Марат укоризненно покачал головой.

– Эвива, отодвиньтесь от Ивана. Вы его только отвлекаете.

– Что вы, за кого вы меня принимаете? – закатила я глаза, но всё же отодвинулась.

И теперь стала усиленно подмигивать парню, и строить ему глазки. Когда занятие закончилось, он вскочил, и, как ошпаренный, выбежал из аудитории, а я хихикнула.

– Эвива, ну, что вы творите? – спросил меня Марат, когда мы тоже вышли в коридор, – вы самая настоящая хулиганка.

– Я знаю, – улыбнулась я, звонко стуча тонкими каблуками по плитке, которой был выстлан пол.

– Так что у вас случилось? – спросил он.

– Вы можете сломать программу?

– Сломать программу? – очки опять чуть не упали с его носа, – вы хоть понимаете, о чём просите?

– Я всё прекрасно понимаю, – кивнула я, – но мне это очень нужно. Можно сделать это из Интернет-кафе. Я вас очень прошу, я могу вас отблагодарить.

– Это ни к чему, – улыбнулся Марат, – я с удовольствием помогу

такой красивой девушке. Но вы понимаете, что, если нас

засекут, мало нам не покажется.

– Я буду глядеть во все глаза, как бы нас никто не засёк, – пообещала я, улыбаясь ему самой обаятельной из своих улыбок.

Он совершенно растаял, и мы пошли в Интернет-кафе. Я

заплатила на вход, и мы сели за компьютер.

Марат с лёгкостью узнал, кому принадлежит номер телефона, некой Василевой Тамаре Михайловне, проживающей в спальном районе Москвы.

Я была удивлена, но ничего не сказала, лишь поблагодарила Марата, и поехала к этой Тамаре Михайловне.

И мгновенно заблудилась. Долго пыталась найти нужный дом, но после дома № 14 начинался № 18, а где же шестнадцатый, одному Богу известно. И я, остановившись, окликнула одну женщину.

– Извините, пожалуйста, – махнула я рукой, – а где здесь шестнадцатый дом?

– Через рельсы шестнадцатый, – пояснила женщина, хмуро глядя на меня.

– А как туда проехать?

– Никак, ножками топай. А то ишь, забралась в свой танк. Пешком давай, – и, возмущённо сопя, она пошла прочь.

Вздохнув, я выбралась из машины, повесила на плечо сумочку, и пошла через рельсы. Неудобно это было на высоких тонких шпильках, я пару раз споткнулась, но перебралась на другую сторону. Правда, при этом пришлось перелезть через ограждение. Я ухнула в кусты, выбралась из них, вся в колючках, и злая, как сто тысяч чертей.

Минут десять я вытаскивала колючки из своей юбки, а потом стала искать нужный дом. Нашла я его не сразу, табличка, и всякие опознавательные знаки отсутствовали, что меня несказанно разозлило. Что за люди, ей – Богу! Дом на другой стороне улицы, за какими-то гаражами, и никакой хронологии, хоть бы смеха ради, нет. Что за дела?

Я продефилировала мимо компании старушек, которые кому-то оживлённо перемывали косточки, они тут же замолкли, увидев меня. Я быстро вошла в подъезд, поднялась на лифте на второй этаж, и нажала пальцем на нужную кнопку.

– Кто там? – раздалось за дверью.

– Здравствуйте, я из милиции, – тут же сказала я, – капитан МВД

Миленич Эвива Леонидовна. Откройте, пожалуйста.

Дверь слегка приоткрылась, и в щель выглянула всклоченная голова.

– Опять этот старый козёл что-то натворил? – спросила она,

голова эта, – вот ведь докука мне! То витрину разобьёт, то бутылку водки в магазине сопрёт.

– Простите, но вы, вероятно, не поняли меня, – поспешила я внести ясность, – я не из районного отделения, которые подобными мелочами занимаются, а из МВД. Мы занимаемся серьёзными расследованиями, убийствами, например...

– Матерь Божья! – вскричала женщина, – так он что, убил кого что ль?

– Нет, нет, я не по душу вашего супруга, – попыталась я объяснить ей, но женщина меня не слушала.

– Да что же это такое? – причитала женщина, открыв нараспашку дверь, – что за беда мне на голову?

– Да успокойтесь вы! – заорала я во весь голос, – ваш муж мне не нужен. Мне нужна Васильева Тамара Михайловна. Вы с ней знакомы?

– Я ничего не делала, – ещё больше посерела женщина, и плюхнулась на табурет в прихожей, – я ничего не делала.

– Мне нужно с вами поговорить, – начала я, – у вас есть мобильный телефон?

– Нет! – заорала женщина диким голосом, – я не крала мобильный телефон!

– А ну успокойтесь! – рявкнула я, – никто вас ни в чём не

обвиняет. Мне нужно знать, кому вы на своё имя оформили

сотовый телефон?

– Ничего я не оформляла, – замотала головой женщина.

– Но, послушайте, – устало вздохнула я, – в сервисном центре на ваше имя оформлен номер сотового телефона.

– Это что получается, у меня телефон есть? – заморгала глазами женщина, – кто ж мне его купил? У меня ничего нет.

– Вам никто телефон не покупал, – воскликнула я, – на вас оформили номер телефона, на ваш паспорт.

– Ой, что теперь будет-то? А? – запричитала женщина, – меня посадют, да?

– Никто вас сажать не собирается, – пыталась я донести до неё

суть, – я только хочу знать, кто вас попросил оформить на ваше имя телефон?

– Да никто не просил, – мотнула головой Тамара Михайловна, – я об этом впервые слышу.

– Но как это может быть? – воскликнула я, – на ваши

паспортные данные оформлен мобильный, а вы об это ни сном, ни духом?

– Да я не знаю, – по-прежнему во все глаза смотрела на меня Тамара Михайловна.

Да, похоже, с ней каши не сваришь.

– Послушайте, – устало сказала я, – может, вы теряли паспорт?

– Нет, не было такого, – покачала она головой.

Делать нечего, я покинула Васильеву, и поехала в сервисный центр. Меня уже начали терзать нехорошие подозрения и догадки. Народу в центре было человек пять, и я стала рассматривать телефоны. Мне понравился один сенсорный телефон, довольно дорогая игрушка, и, хотя у меня уже имеются два безумно дорогих телефона, мне тут же захотелось третий.

– Девушка, – облокотилась я на стойку, – я бы хотела приобрести у вас телефон. Мне вон тот, сенсорный, понравился.

– Это полусмартфон, – пояснила она, – отличная вещь, сейчас я вам его покажу, – она взяла ключи, и вынула телефон.

Минут пять она мне всё объясняла, потом вынула коробку, документы, и спросила:

– Берёте?

– Беру, – кивнула я, и полезла в сумочку, – ой, что-то я паспорта не нахожу. Жалость какая.

– Девушка, – вдруг сказала Алена, так было написано у неё на бейджике, – а вы наизусть номер не помните, я так понимаю?

– Да, – кивнула я, – ой, а вы мне на слово поверите, если я сейчас, скажем, позвоню домой, и попрошу продиктовать мне цифры?

– Отчего же не поверить, – пожала она плечами.

– Понятно, – кивнула я, – и часто вы так, на слово верите?

– Простите? – вздёрнула брови Алена.

– Часто у вас так? Клиент паспорт забывает, а вы не хотите

терять выручку, и верите ему на слово?

– Что-то я вас не пойму, – пробормотала Алена.

– Не надо ничего понимать, – улыбнулась я, и положила на столик паспорт, – оформляйте.

– Вы же только что сказали, что забыли паспорт, – растерянно проговорила она.

– Оформляйте, и перестаньте задавать глупые вопросы. Скажите

спасибо, что я на вас в правоохранительные органы не донесу. Я частный сыщик, и один человек оформил у вас телефон на чужое имя. Я правильно понимаю, ему вы тоже поверили на слово?

– На чужое имя? – растерялась Алена.

– Да, – кивнула я, – вы не берёте в расчёт факт, что этот

человек, скажем, преступник? Он хочет по каким-то причинам, хотя, что я говорю, причина в подобной ситуации ясна, как белый день, вообщем, он хочет, чтобы его не вычислили.

– Но все люди звонят родственникам, – сказала Алена, – или говорят, что помнят номер наизусть.

– Если держать в мозгу паспортные данные, спятить можно, – воскликнула я, – ни один нормальный человек этого не помнит. Вас разводят, как кроликов в марте, а вы думаете лишь о выручке.

– А кроликов разве в марте разводят? – удивилась Алена.

– Прекратите тупить, – поморщилась я, – вы прекрасно поняли, что это я для красного словца сказала. И вы прекрасно понимаете, что люди не свои данные дают.

– Ладно, – вздохнула Алена, – а мне-то что? Мне лишь бы продать, а на кого он там оформлен, телефон, мне до лампочки.

– Понятно, – кивнула я, – вы оформляйте телефон-то.

Она лишь кивнула, и занялась бумагами, а я стала обладательницей очередного телефона.

– Алена, вы, я так понимаю, не хотите, чтобы до милиции дошёл этот инцидент? – прищурила я глаза.

– Что вы хотите сказать? – она испуганно глянула на меня.

– Я хочу только сказать, что, если вы не поможете мне, я поделюсь со своим мужем маленьким фактом. Что в таком-то сервисном центре, такая-то девушка занимается тем, что не глядя в паспорт, оформляет телефоны, причём на кого попало. Муж у меня следователь.

– Чем я могу вам помочь? – побледнела Алена.

– Вот этот номерок, – я положила на стол бумажку с номером, – когда он был оформлен?

– Я сейчас посмотрю, – кивнула она, и полезла в компьютер, – два года назад.

– Да, вспомнить, кто приходил оформлять сейчас просто

нереально, – пробормотала я, постукивая коготками по стойке.

И я выпала из центра. Забралась в свой джип, и налила в чашку кофе. Что же мне теперь делать?

Я медленно потягивала кофе, потом распаковала шоколадку, отломила дольку, и положила на язык. Больше всего люблю белый шоколад. Почему-то большинство людей предпочитают

чёрный, и уверены, что шоколад должны делать только из какао-бобов, и никак иначе. Бред сивой кобылы!

Я люблю всякий, но белый мой самый любимый. Дима единственный из всех мужчин, который угадывал все мои вкусы. Я, конечно, не знаю, может, ему маман наговорила, чтобы он мог подольститься, но в мой день рождения на ночном столике, просыпаясь, я находила огромный букет белых роз и белых лилий, а рядом стояла огромная коробка белого шоколада. В одной из шоколадок всегда находился подарок, какое-нибудь украшение. Он вообще мастак на выдумки, и однажды засунул бриллиантовое ожерелье в шоколадное сердечко.

Как-то сразу навеяли воспоминания. Вспомнился Кеша, Иннокентий, мой второй муж. Я была так одинока, потом столкнулась с ним. После развода с Димой в душе образовалась пустота, было ощущение, что из меня весь воздух выкачали без остатка. И я тут же кинулась в новый любовный омут. Хотя омутом это не назовёшь, просто я страстная, горячая женщина, и не могу и дня прожить без близости. Иннокентий был неплохим любовником, Дима дико бесился, когда узнал о моей интрижке, и ещё больше взбесился, когда я сбегала в ЗАГС с Кешей.

Но прожили мы недолго, я застала Кешу с его секретаршей на столе, и огрела его кактусом, а потом сбежала.

Я ему тогда изощрённо отомстила. Мы, женщины, существа слабые, но на выдумки мы мастаки.

Я уехала к матери, предварительно напакостив ему. Для начала покрасила ему машину в новый цвет, вместе со стёклами, им тоже нужно колер сменить. Потом сварганила фотошоп, я в объятьях... негра, даже двух, и отослала ему на работу. На последней фотке я нарисовала ему рожки, заразила вирусом и отправила во все отделы. Кешик в то время уже работал в

одной фирме менеджером.

После получения столь невинного письмеца Кешику на работе покоя не давали, это мне тогда Клара рассказала, в то время моя лучшая подружка, чуть меня впоследствии не убившая.

Она работала в той же фирме.

Я целый год была одна, а потом мне на жизненном пути повстречался Эдуард.

Я столкнулась с ним в супермаркете, и случайно врезалась в него, выбив из рук банку с томатным соком.

На мне тогда был белый костюм, а на Эдике майка и джинсы, тоже светлые. Так мы познакомились. Сначала просто встречались, Эдик мне читал собственные стихи, я окончательно обалдела, я люблю творчество, и чувствую его. Он был романтиком, но о том, что он работает инженером на заводе, он признался мне намного позже. Часто он так бывает, рождается человеком одарённым, а работает в каком-нибудь приземлённом месте.

Коллеги по работе ругаются матом, пьют, и другого образа жизни не понимают. На то, что ты не пьёшь, не куришь, любишь красивую музыку, а не « тупой грохот », и являешься ценителем прекрасного, они реагируют неоднозначно. Смеются, а за глаза называют идиотом.

Всегда так было, тут ничего не попишешь. Просто они уже не личности, и от того выше задирают нос.

Мой Эдик был возвышенным человеком, но и пролетарием в тоже время. Сейчас, смею заметить, стихи никому не нужны. Но потом, уже выйдя за Эдика замуж, я поняла, что это не мой человек. В особняке он жить не хотел, и не хотел ради меня идти на уступки, и мы поселились в моей квартире на