Текст книги "Ядовитый меч купидона (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Тогда её ещё не держали под контролем, она свободно передвигалась, и имела собственную машину.

Что произошло дальше, вообще не поддаётся никакому описанию.

Она ворвалась вслед за мужем в квартиру, и вцепилась в волосы покойной. Мужчины, в это время находившиеся в другой комнате, услышали странный шум, и бросились на звук.

Александру, другу Семена Елизаровичу, чуть плохо не стало, когда он увидел сию картину. Да и немудрено. Короче говоря, « Скорую » пришлось вызывать обоим, и Анне Максимовне, и Александру Михайловичу.

Каверину срочно госпитализировали в неврологическое отделение больницы, а Александру Михайловичу сделали успокоительный укол. С тех пор она на лечении, Семен Елизарович нанял сиделку, медсестру со стажем. Специально выбрал такую, чтобы страшна была, как смертный грех.

С болезнью его супруги по-другому нельзя.

Ничего я из этого разговора не извлекла, но решила не расстраиваться, вежливо распрощалась с Семеном Елизаровичем, и поехала в ресторан.

Народу было тьма, и в основном респектабельные граждане, при костюмах и галстуках. С удовлетворением осмотрев пейзаж, я поднялась наверх, в помещение клуба.

Ночью тут будет, как всегда, светопредставление, а сейчас тишина стоит гробовая, даже не доносится тихая музыка, которую мои люди включают в ресторане.

Я даже с психологом специально говорила, какую музыку лучше выбрать, чтобы она была ненавязчивой, и успокаивала людей. Мне порекомендовали специальную мелодию для

релаксации, и все вполне довольны.

Наверху же у меня играют что-нибудь повеселее, здесь же у меня установлен крутящийся бар, столики, и даже танцплощадки, всё кружится вокруг своей оси.

Эта идея была Димина, типа, это последний всхлип.

Но вкупе с громкой, ритмичной музыкой, и яркими вспышками прожекторов всё выглядит супер.

Но сейчас всё глухо, а помещение это с полной звуковой изоляцией, чтобы музыка не мешала близлежащим домам, вернее, их обитателям.

Я расположилась за одним из баров, и стала перелистывать бумаги. Потом открыла компьютер, и стала считать расходы за последний месяц.

Не люблю я цифры, с детства у меня с ними взаимоотношения трудные. Пока я сидела, выкурила несколько сигарет, вынула термос с кофе, и налила себе чашечку. Потом взгляд упал на стоящие ровными рядами бутылки, и захотелось подкрепиться чем-нибудь покрепче.

Я достала бутылку дорогого коньяка, потом отыскала текилу, и ещё несколько бутылок под сорок градусов. Всё это хозяйство я вылила в шейкер, бросила веточку мяты, льда, несколько капель лимонного сока, и отхлебнула прямо из шейкера.

Да, я явно не мастак по части изготовления коктейлей, гадость получилась эфиопская. Я бы сейчас не отказалась от « махито » или « дайкири ».

Лучше я себе мартини налью, и то повкуснее будет.

Я отставила шейкер, и достала бутылку мартини. Потом захлопнула компьютер, налила в высокий стакан минеральной воды, и попыталась сосредоточиться на убийстве Елисея Семеновича.

Макс, наверное, уже точно установил время смерти моего бывшего начальника, но он вряд ли скажет, что там и как. Лучше я позвоню Эле. Правда, мы с ней последний раз не очень хорошо пообщались, если быть точной, поругались.

И всё из-за Димы. Этот негодяй соблазнил мою подружку, она влюбилась в него по уши, и теперь я осталась без личного осведомителя.

Попробую, позвоню-ка я ей, что она мне скажет.

И я стала набирать номер Эли.

– Алло, – услышала я звонкий голосок.

– Эль, привет, это я, Вика.

– А, Викуль, привет, – воскликнула она, – ты прямо мои мысли читаешь, я тебе сейчас собиралась звонить.

– Да? Что-то случилось?

– Да, Вик, случилось. Мне нужно с тобой встретится. Это очень срочно.

– Очень, очень? До завтра потерпит?

– Конечно, потерпит, – вздохнула Эля, – а у тебя что?

– А у меня расследовании убийства моего начальника, – выпалила я, – помоги мне.

– Полный отчёт нужен?

– Заключение судмедэксперта нужно, – пояснила я.

– Это я запросто. Кто у нас жертва?

– Каверин Елисей Семенович.

– Так, сейчас я посмотрю. Вик, это дело другому следователю отдали, на твоём муже депутат висит. Вот его малость и разгрузили.

– Чёрт!

– Следователь, кстати, та ещё фря. Я её не люблю.

– Почему? – заинтересовалась я.

– Потому. Она очень вредная, и очень назойливая. Такой конкретный бабец!

– Как ты сказала? – захохотала я.

– А по-другому и не скажешь, – засмеялась Эля, – она до сих пор считает самым страшным преступлением преступление против собственности и неприкосновенности...

– Половой? – у меня уже от смеха слёзы текли.

– Чего? – не дошло до Эли.

– Половой неприкосновенности?

Эля издала странный звук, сильно смахивающий на хрюканье, и тоже разразилась смехом.

– Ну, ты и сказанёшь! – восхитилась она, – нет, неприкосновенности твоего, скажем, имущества.

– Так это же и есть преступление против собственности, – сказала я, – что-то вы, Элеонора, кружите.

– Да, что-то я кружу, – согласилась Эля, – вообщем, она за советские законы.

– Я уже поняла, что это за фрукт. И договориться с ней,

наверное, будет крайне трудно.

– Какое там трудно! Нереально! И она терпеть не может, как она выражается, « этих новомодных частников », – прогнусавила

Эля, – ты ей не понравишься, зуб даю. А тебя она, кстати,

вообще терпеть не может.

– Откуда она меня знает? – удивилась я, – я её вообще, между прочим, не знаю.

– Тебя знает всё МВД, – засмеялась Эля, – все тебя изучают, как какое-то подопытное животное. Всё время твои наряды обсуждают, а меня не любят, за то, что я с тобой общаюсь.

– Понятно, – вздохнула я.

– Ксения себе личного патолога выбрала, не менее сухую особу, Нину Дербышеву. Так что не получишь ты, Вика, никаких документов.

– И не таких козочек обламывали, – засмеялась я, – я сумею к ней подъехать.

И я развила кипучую деятельность. Позвонила Артуру, и, при помощи его консультаций по телефону, выяснила, что это за Нина Дербышева. То, что я смогла узнать, мне не понравилось. У Нины был замечательный послужной список, никаких замечаний и нареканий, просто не женщина, а робот какой-то.

До этого она была следователем, а потом ушла в экспертную.

И я всё же решила к ней съездить.

Посмотрела на коктейль, оставленный в шейкере... Надо бы вылить эту гадость, да времени нет.

Так всё и бросив, я помчалась в милицию. Немного неудачно припарковалась, подбив чью-то машину, заперла своё авто, и посмотрела на разбитую фару простеньких « Жигулей ».

Да, вряд ли хозяин обрадуется, когда увидит подбитый « глаз » своего верного « коняшки ».

И что прикажете мне делать?

Надо найти хозяина, извиниться перед ним, и заплатить за разбитую фару.

Но сначала я всё-таки схожу к Нине, только номер надо запомнить, а лучше записать.

В коридоре морга я столкнулась с Семеном Аркадьевичем, патологоанатомом, работающим с Максимом.

– О, Викуля, а ты что здесь забыла? – воскликнул он, – ты ко

мне?

– Нет, не к вам, – покачала я головой, – и вы меня не видели!

– Что ты задумала? – вздохнул Семен Аркадьевич, погладив свою лысину.

– Не скажу, – усмехнулась я, – а где тут сидит Нина Дербышева?

– На фиг она тебе сдалась?

– Ладно, сама найду, – и я развернулась на каблуках, и пошла по коридору.

– Простите, – остановила я пожилую женщину, – в каком кабинете находится Нина Дербышева?

– Немного вперёд пройдите, – сказала женщина, – повернёте, и вторая дверь справа.

– Спасибо, – кивнула я, и завернула за угол.

Нашла нужную дверь, и деликатно постучалась.

– Кто там? – раздалось из-за двери, – входите.

– Здравствуйте, – вошла я внутрь, – меня зовут Эвива Миленич, я частный сыщик, и прошу вас о помощи.

– Только частного сыщика мне тут и не хватало, – воскликнула Нина, – лезете, куда не надо.

– Но, послушайте, – возмутилась я, – почему я лезу, куда не надо? Я тоже помогаю людям, и я могу сосредоточится на конкретном человеке. Я вас очень прошу, помогите мне, – я села на стул напротив неё, и сложила молитвенно руки, – я вам заплачу.

– Да вы совсем с ума сошли? Уходите немедленно отсюда!

– Тогда помогите просто так, – воскликнула я, – это очень важно! Просто феерически важно!

– Мы частным лицам не помогаем, – отрубила она, и углубилась в изучение чего-то, наверное, очень важного.

Я открыла было рот, чтобы опять сделать попытку достучаться до сознания женщины, но в этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет ворвалось нечто.

Этим нечто оказалась девушка лет шестнадцати, и её волосы были выкрашены в оранжевый, зелёный, розовый и голубой цвета. У меня аж челюсть с салазок соскочила, на девушке были оранжевые колготки в сердечко, красная, умопомрачительно короткая юбка, и фиолетовая майка.

Я сама одеваюсь весьма необычно, но такого я ещё не видела. На ушах девушки живого места не осталось, было проколото

всё.

Пирсинг в губе, пирсинг в носу, пирсинг в пупке, это просто ужас.

– Мама, – завопила она, – меня Вадим пригласил к своим

родителям в Крым, и я поеду.

– Ты совсем спятила? – гневно воскликнула Нина, – поедешь чёрте куда! Неизвестно, с кем.

– Как это, неизвестно с кем? – вскричала девчонка, – мне нравится Вадим.

– Ты никуда не поедешь! Твой Вадим урод! И я тебя с ним не отпущу!

– Да ты мне только и делаешь, что жизнь ломаешь, – девчонка стала вопить на одной ноте, и прыгать.

От этих прыжков пол завибрировал, а от её визгов звенело в ушах.

– Слушай, прекрати! – рявкнула Нина, – если ты думаешь, что можешь просто так орать у меня над душой, то глубоко ошибаешься. Прекрати это немедленно!

– Да пошла ты!

– Как ты матерью разговариваешь?!!!

– Как она того заслуживает, так и разговариваю. Сидишь тут, в своём склепе, а мне жизнь портишь!

Нина разинула было рот, но в этот момент я вышла из себя, и заехала этой нахалке по физиономии.

Девчонка с размаху упала на пол, схватилась за щёку, и ошарашено на меня уставилась.

– Послушай сюда, дорогуша, – рявкнула я, – эта женщина – твоя мать! Она человек, благодаря которому ты живёшь на свете! Мать – это самое дорогое для любого человека, а ты с ней так разговариваешь! Немедленно извинись перед ней.

– С какой стати? – девчонка уже пришла в себя, и стала подниматься с пола, – ты вообще кто такая?

– Кто я такая, не имеет ни малейшего значения, – парировала я, – а ты маленькая дрянь. А тебе не приходило в голову, что она боится за тебя? Когда ты вырастешь, и родишь своего малыша, ты всё поймёшь. Вся современная молодёжь хамит родителям, постоянно появляются какие-то новые течения, веяния, а чисто человеческого понятия ни у кого не осталось. Что с того, что ты крутая среди сверстников? Среди других

людей, войдя в новую, взрослую жизнь, ты будешь ноль без палочки.

Я выдохлась, и замолчала, а девчонка похлопала ресницами, и выбежала за дверь.

– Простите, – вздохнула я, глядя на ошарашенное лицо Нины, -

просто меня так воспитали.

– Очень хорошо вас воспитали, – обрела она дар речи, – Ленка так распустилась. Совсем без ума. Пришла с ней в магазин, говорю, вот хорошие туфли. А она мне, не хочу это уродство. Отличные лодочки, а она захотела сабо уродское, да и дорогие они.

– Это понятное дело, – вздохнула я, – каждому хочется дорогую шмотку одеть, но не у всех есть деньги.

Дверь опять приоткрылась, и опять появилась Лена, только уже не было гонора, а глазки были устремлены в пол.

– Простите меня, – тихо сказала она, – я не хотела. Мам, прости.

– Иди сюда, наказание, – вздохнула Нина.

– Может, ты меня всё-таки опустишь с Вадимом? – подняла на мать глазки Лена, – позвони его родителям.

– Ладно, что с тобой сделаешь, наказание, – вздохнула Нина.

– Ой, это ваша сумочка? – схватила Лена мою любимую сумочку, висящую на спинке стула, с изображением кошек и сердечек, и всю в колечках и заклёпках, – мечта. Я видела такую же, только с собачками. Надо же, она такая дорогая, я её только в журнале видела, – она повесила сумочку на место, попрощалась, и пулей вылетела из кабинета.

– Слушайте, – я села на место, – помогите мне, а я куплю вашей дочери эту сумку.

– Это слишком дорогой подарок, – вздохнула Нина.

– Это не подарок, а ответная услуга. Деньги вы ведь брать не хотите.

– Не хочу, – вздохнула Нина, – а что вам нужно?

– Мне нужны результаты вскрытия Каверина Елисея Семеновича. Генерального директора издательства «График

Интертеймент».

– Это то дело, что вёл Барханов, а потом его Барашевой передали?

– Наверное, – ответила я, – я не знаю фамилию этого следователя.

– Барашева Ксения Михайловна. Я сейчас посмотрю. Если вы действительно купите эту сумку...

– Я действительно её куплю, – заверила я Нину.

– Ладно, – она встала с места, и вошла в соседнюю комнату.

Вернулась, и положила на стол папку с заключением.

– Изучайте, только лучше в соседней комнате, чтобы не вошёл кто, и не увидел.

Я быстро схватила папку, и юркнула за дверь. Запах тут был просто невероятный, как в морге. Я огляделась по сторонам, и увидела стеллажи, в которых стояли колбочки. Скорей всего, тут держат и формалин, вот откуда этот отвратительный сладковатый запах.

Я села на жёсткий стул, и открыла папку.

Заключение патологоанатома, это просто ужас, это я со знанием дела говорю.

У меня в кабинете весь засыпан фотографиями трупов, всякими отчётами по судебной экспертизе, и я никак не могу вытянуть из Максима согласие на уборку.

Ему, видите ли, всё это нужно. Но, если ты закрыл дело, зачем держать у себя на столе копии фотографий?

Меня тошнит при одном только виде, и поделать я ничего не могу.

Но вернёмся к нашим баранам. Смерть Елисея Семеновича наступила в результате лёгочного кровотечения, вследствие

удара колюще-режущим предметом, а данном случае, обоюдоострый клинок. Кинжал Димы так и лежит, кстати, среди улик, и теперь я не знаю, как его вернуть.

Ну, да не о том сейчас речь. Далее следовало описание содержимого желудка, микрочастицы на одежде...

Я по этим пунктам только глазами пробежала, но, отложив было листы, опять схватила их. Моё внимание кое-что привлекло, и этим кое-что оказался медальон, который невесть каким образом попал в желудок к Елисею Семеновичу.

Прилагалась фотография, на которой был изображён медальон.

Это было сердечко на тоненькой цепочке, небольшое, но очень миленькое. Похоже, его купил бедный студент. Украшение хоть и золотое, но простенькое. Такое может купить любой среднестатистический россиянин, если он работает.

Но как оно попало в желудок к Елисею Семеновичу?!!!

Его что же, без завтрака оставили с утра? Хотя, нет, убили его в середине дня, наверное, обеда лишили.

Чёрт знает, что такое!

И я решила больше ничего не откидывать, просмотрю всё с

самого начала. И наткнулась на весь интересную запись.

У Елисея Семеновича на голове была гематома, только в гардеробной не было следов крови, из чего можно было сделать вывод, что его перетащили. Но зачем преступнику это понадобилось?

Кроме всего прочего, гематома была ещё и на лице, кто-то ударил его в челюсть.

Мужественно прочитала весь этот ужас, и

наткнулась на ещё одну странную запись. « ...нож, которым был нанесён второй удар, обоюдоострый клинок, старинный кинжал с драгоценными камнями... ».

Что ещё за второй удар?!

– Нина, – выглянула я из комнаты, – можно вас на минутку?

– Да, – кивнула она, закрывая за собой дверь, – что-то не так?

– Объясните мне один момент, – протянула я, – вот тут написано, второй удар был нанесён... Что за второй удар?

– Так было два удара, – сказала Нина, – чем нанесён первый, неизвестно. То есть, конечно же, известно, ножом. Но не тем

коллекционным кинжалом. Первое ранение было не смертельным, если бы вовремя оказали бы помощь, то его обязательно спасли бы. А второй удар был прямо в лёгкое, и он был смертельным.

– Интересно, как вы это вычислили? – удивилась я, – ну, то, что удар был нанесён разными ножами? И тут нож, и тут...

– Девушка, – снисходительно улыбнулась мне Нина, – вы явно не разбираетесь в судмедэкспертизе, – она уселась на стул, и стал объяснять мне, как школьнице. Хотя школьникам этого лучше не слушать.

– Дело в том, что при перпендикулярном погружении клинка длина раны соответствует ширине клинка, ну, конечно, с учётом уменьшения размеров раны вследствие сокращения кожи. Это примерно где-то десять процентов. При ударе под углом ширина кожной раны будет больше ширины клинка, и в таких случаях измеряют глубину раневого канала на протяжении в плотных органах, например, почки или печень. И мы используем метод заливки раневого канала пластилином или парафином.

– Вы заливаете трупу в рану горячий парафин? – тупо спросила я, и поспешила вынуть из сумочки ароматизированные,

влажные платочки. У меня тошнота к горлу подкатила.

– Ой, что с вами? – испугалась Нина, посмотрев на моё позеленевшее лицо.

– Рассказывайте, – махнула я рукой, – пусть лучше меня стошнит разом после всего рассказа.

– Вы нежная орхидея, – засмеялась Нина, – вы только услышали, и вас затошнило. А мы тут это делаем.

– Лучше не говорите, – простонала я, – что там дальше?

– Так вот, экспертиза посредством заливки показала, что первый нож вообще был перочинный. Во-первых, по размеру, он был тоньше, а тот кинжал широкий. И ещё, даже от

пистолета остаются следы, «штанц – марка», отпечаток дула, говоря проще. И при ударе ножом остаётся след рукояти. Можно было предположить, что имело место неполное погружение ножа, но был след, следовательно, нож ввели до упора. Вот что получается. Отпечаток ножа, которым был нанесён первый удар, не соответствует отпечатку коллекционного ножа.

– А как в желудок попал кулон? – задала я следующий, волнующий меня вопрос.

– Понятия не имею, – пожала плечами Нина, – он его просто проглотил. Но зачем ему это понадобилось?... – она лишь развела руками.

– Может, ему его засунули после смерти? – предположила я.

– Маловероятно, – покачала головой Нина, – будучи мёртвым, он вряд ли смог бы его проглотить. Если бы он просто во рту оказался... А так, он мог проглотить его только живым. Но вот зачем?

– Психом он не был, это я знаю точно, – пробормотала я, – ладно, я понимаю, девушка кольцо проглотила. Тут можно предположить, что ей жених неудачно предложение сделал, и бросил колечко в бокал с красным вином, а она, не глядя, махнула. Тут два варианта, либо зуб сломаешь, либо подавишься.

– Есть ещё третий вариант, – улыбнулась Нина, – она пила вино медленно, и ничего себе не повредила.

– И такое бывает, – кивнула я, – но проглотить цепочку с кулоном! Такое украшение просто так не махнёшь.

– Знаете, – вдруг сказала Нина, – я думаю, что убийца медик.

– Но почему вы так решили? – удивилась я.

– Так ведь из-за двух ударов. Думаю, он понял, что первый удар не смертельный, и ударил второй раз.

– Он мог ударить на всякий случай, – пожала я плечами, – как контрольный выстрел. А какого роста был преступник, не было определено? – спросила я.

– Девушка, – застонала Нина, – вы слишком много от меня

хотите. Я простой эксперт, но я могла бы узнать у коллег...

– Так узнайте, – подскочила я.

– Вы, девушка, сериала « След » насмотрелись, – вздохнула Нина, – у нашей милиции нет такого оборудования. У нас только компьютеры недавно ввели, и то, вон до той вещицы, что у вас из сумки выглядывает, нам как до Китая пешком. Неудобные махины стоят, да и то, только у начальства в кабинете.

Да, что-то я дала маху. Макс не раз говорил, что вот было бы хорошо, если бы следователям компьютеры ввели.

– Какого роста Каверин? – спросила я сурово, – вы ведь измеряли его рост?

– Да, измеряли, – кивнула Нина, – метр восемьдесят он.

– Замечательно, – воскликнула я, и вынула мобильный, – Арт, привет, – сказала я, когда он снял трубку.

– Привет, что на этот раз?

– Мне нужна криминалистическая программа. Ты можешь установить?

– Криминалистическая программа? – переспросил меня Артур, – ты не перестаёшь меня удивлять. Зачем она тебе?

– Надо, – упрямо сказала я, – так ты сделаешь?

– Куда я от тебя денусь? Приезжай ко мне в офис.

– А это где?

– А это на проспекте Мира, – назвал адрес Артур.

– Через час буду, – заверила его я, и убрала телефон, – это точный рост? Мне нужно до миллиметра.

– Сейчас посмотрю точно, – она достала какие-то бумаги, – метр восемьдесят три.

– Спасибо вам огромное, – встала я с места, – сумку я пришлю с курьером. Не бойтесь, я не обману. Адрес ваш дайте.

Она написала мне адрес, даже дала телефон, а я ей свой, и поспешила к Артуру.

По пути я заехала в любимый бутик, приобрела сумку с

собачками, и залюбовалась потрясающим платьем из кружев.

Оно было таким сексапильным, и таким красивым, что я

невольно залюбовалась.

Но у меня сейчас просто нет времени на то, чтобы заняться шопингом, бросив взгляд сожаления на платье, я вышла из магазина. Сумочку доставят Нине сегодня прямо домой, об этом я договорилась, и поехала к Арту.

У него оказался огромный офис, я прошла по огромному помещению, где сидело множество людей, и заглянула в приёмную.

Молоденькая секретарша подняла на меня глаза, и удивлённо спросила:

– Вы к кому?

– К Артуру Владимировичу, – ответила я.

– Минуточку, – она сняла трубку, – Артур Владимирович, к вам тут девушка. Хорошо. Проходите, – кивнула она мне.

– Привет, Арт, – сказала я, входя в его роскошный просторный кабинет.

– Привет, – отозвался он, – давай сюда свой ноутбук.

– Прошу, – я положила на стол компьютер, а сама расположилась на кресле.

– Зачем тебе эта программа? – спросил Арт, что-то настраивая у

меня в компьютере.

– Я хочу выяснить, какого роста был преступник, – сказала я, и закурила сигарету.

– Зачем тебе это? Думаешь, тебе это поможет?

– По крайней мере, буду знать, на что ориентироваться, – пожала я плечами, и пододвинула к себе пепельницу.

– Ну, ты вообще выдумаешь, – покачал головой Артур, – иди сюда, покажу, как программой пользоваться.

Схватываю я легко, и я поняла, что тут и как. И быстро вычислила, какого роста был предполагаемый убийца. И выходил он ростом с меня.

– Может, ты и есть коварный убийца, – предположил Арт, смеясь.

– Да иди ты, знаешь, куда? – нахохлилась я.

– Куда? – засмеялся Артур, встал с места, и вдруг ни с того ни с сего схватил меня в объятья.

– Эй, ты что это? – упёрлась я ладонями в его широкую грудь.

– Я люблю тебя, Вика, – прошептал он, – я полюбил тебя ещё тогда, ещё в школе. Но Артем был моим лучшим другом. Я

не мог отбить тебя у него. Я так тебя люблю.

– Арт, пусти, – решительно сказала я.

– Я не могу, я не могу без тебя. Сейчас Артем мёртв, и я хочу, чтобы ты была моей.

– Извини, Арт, но на свете есть только один мужчина, от одного взгляда которого у меня подгибаются колени.

– Твой Максим?

– Пусти, – уклонилась я от ответа, и он разжал руки.

– Хорошо, – вздохнул Артур, – но ты разрешишь мне тебя кое-куда пригласить?

– Арт! – застонала я, – я же замужем!

– Так я приглашаю тебя с Максимом. Это вручение очередной награды, – Артур улыбнулся, – будут все математики Москвы, и, чтобы немного разбавить общество, каждому можно пригласить двух знакомых. Приходи, пожалуйста.

– Чёрт с тобой! – вздохнула я, – так и быть, придём.

– Держи, – он протянул мне приглашение, – я очень надеюсь, что ты придёшь.

– Посмотрим, – покачала я головой, и покинула его.

Итак, думала я, выходя от него, и садясь в машину. Что мы имеем? Да ничего мы не имеем! Я тычусь, как слепой котёнок, и не знаю, за что схватится в следующий момент. Сейчас самое время потрясти Галину, и я поехала на

Тверскую.

Но, сколько я не нажимала на звонок, мне так никто и не открыл. Зато выглянула соседка, миловидная девушка лет двадцати.

– Здрасте, – сказала она, – вы из института?

– Из института? – вздёрнула я брови.

– Из Галкиного института, – сказала девушка, – она ведь в академии учится.

Насколько я знаю, Галина училась на журфаке. Что ещё за академия?

– Да, я из академии, – сказала я, решив для начала выяснить, что к чему, – и мне нужна Галина? Вы не знаете, куда она подевалась?

– А к вам что, из ментовки не приходили? – спросила девушка.

– К нам никто не приходил, – мотнула я головой, – так что случилось?

– Так Галя в больнице, – пояснила девушка, – ой, да вы заходите, меня Валерия зовут.

– А меня Эвива Леонидовна, – представилась я, решив, что для представителя академии я без отчества буду выглядеть несолидно, – что случилось с Галиной?

– Машина её переехала, – воскликнула Валерия, – ой, ужас-то был.

– Как – машина переехала? – вскричала я.

– Так, выходим мы из подъезда вместе...

Оказавшись на улице, девушки полезли в сумочки, за ключами от машины, и в этот момент у Гали в сумочке раздался звон.

Она вытащила телефон, и весело сказала:

– Привет. Что? Эй, ты чего это? Да я вообще молчу. Нет, нет.

Да иди ты в пень! Не хочешь верить, на здоровье, – она убрала телефон, и зло воскликнула, – наговорили непонятно чего, и теперь злится. Пока, Лер, – она вышла было на дорогу, но в этот момент словно из ниоткуда появилась простенькая модель « Жигулей » и раздался визг тормозов.

Лера и охнуть не успела, машина сбила Галину, и унеслась прочь. Перепуганная, Валерия поспешила вызвать « Скорую », которая прибыла в рекордно короткое время.

Галина была жива, но состояние тяжёлое, и её поместили в реанимацию.

– Это просто ужас, – говорила сейчас Валерия, – за что её?

– Вы номера машины не запомнили?

– Ой, да откуда? Всё так быстро произошло.

– Валерия, – сказала я решительно, и вынула из кармана удостоверение частного сыщика, – я не из института. Галина наняла меня для расследования обстоятельств смерти своего супруга, и теперь я хочу всё знать о Галине.

– Ой, – испугалась Лера, – да я ничего и не знаю.

– Вы общались с Галиной?

– Да, так, – пробормотала она, – постольку-поскольку. Она, правда, рассказывала, что она из деревни. Она не стеснялась этого. И с мужем она познакомилась в институте.

– Как в институте? – подскочила я, – она мне совсем другое

рассказывала.

– Нет, она говорила, что познакомилась с Елисеем в институте. Он им лекции читал. Но потом ушёл, два года она его не

видела, а потом они случайно на улице столкнулись. Он предложил ей работу в своём журнале, и она тут же согласилась. Я не знаю, почему она ушла из журнала, я не раз спрашивала, но она отвечала, надоело.

Она год сидела дома, потом забеременела и родила Дашу, а потом и Нину, и однажды сказала Лере, что хочет поступить в институт.

– А как же дочки? – воскликнула Лера, – кто с ними сидеть будет?

– А я няню найму, – сказала Галя, – надо же мне о будущем думать.

– О будущем думать? – удивилась Лера страной фразе.

Какое такое будущее? Ведь в жизни у Гали всё устроено, она удачно вышла замуж, и родила детей.

– Да, ведь я же... – сказала было Галина, и тут же осеклась, заметив, что Валерия насторожилась, – надоело дома сидеть, от тоски чуть не вою.

И она пошла учиться в Академию экономики и финансов.

– А в какой деревне родилась Галина? – спросила я.

– А я и не знаю, – растерялась Лера.

– Погодите, а где телефон? – всполошилась я.

– Телефон?

– Да, вы же сказали, что она перед тем, как её сбили, с кем-то говорила по телефону.

– Да, но я не знаю, куда она его дела.

– У вас ведь есть запасные ключи от квартиры Кавериных? – спросила я.

– Есть, но я не знаю...

– Что вы не знаете? – сдвинула я брови.

– Вы хотите попасть в квартиру? – спросила Валерия.

– Вы не бойтесь, – успокоила я её, – если вы опасаетесь, что я что-то могу украсть, так пойдёмте вместе.

– Ну, ладно, – кивнула Валерия, вынула из тумбочки ключи, и мы вышли на площадку.

Она отперла дверь, и пропустила меня внутрь. Я прошла в просторную квартиру Кавериных, и сразу пошла на кухню.

Лера следовала за мной по пятам.

Первым делом я заглянула пошарила по полкам, мало ли. Потом перешла в спальню, открыла шкатулку с

украшениями, потом закрыла её, и полезла в чудесный секретер. Там я нашла документы Галины.

Каверина Галина Михайловна, в девичестве Косицына, родилась в уральской области в деревне Умульяновск.

О Господи Боже! Как туда добраться, в уральскую область? Рассказать обо всём Максиму? Он будет в шоке!

И что мне делать?

Я положила на место документы, и продолжила свои изыскания. Прошлась по карманам одежды, но мобильного так и не нашла. Но решила не унывать, и поговорить с медперсоналом больницы, куда отвезли Галину.

Может, они подобрали её сумочку, и теперь она лежит вместе с остальными вещами, где они там их держат.

Я поблагодарила Валерию, выяснила у неё, в какую больницу увезли Галину, и поехала туда.

Молоденькая регистраторша внимательно меня оглядела, и деловито осведомилась:

– А вы ей кто будете?

– Я ей никто, – внесла я ясность, и вынула удостоверение, – Галина Каверина наняла меня, чтобы я выяснила, кто убил её мужа. Скажите, ведь при ней были какие-то вещи?

– Были, конечно, – кивнула девушка, – это вам надо на склад сходить. Спуститесь вниз вон там, за угол зайдёте. Спросите Юлию.

И я пошла в указанном направлении, спустилась куда-то в подвал, и упёрлась носом прямо в дверь с табличкой « Склад », и робко постучалась.

– Войдите, – раздалось из-за двери.

– Здравствуйте, – вошла я внутрь, и обнаружила там молодую девушку, явно студентку.

– Чем могу служить? – вежливо спросила она.

– У вас находятся вещи Галины Кавериной. Она жертва наезда, и находится сейчас в реанимации.

– Сейчас я посмотрю. Вы ей родственница?

– Я частный сыщик, ищу убийцу её мужа.

– Вы ведь не собираетесь забрать вещи?

– Хочу только осмотреть.

– Удостоверение, пожалуйста, предъявите.

Улыбнувшись, я вынула корочки, и показала ей. Девчонка

этим удовлетворилась, и вынула пакет с вещами.

Так, пара туфель, красивая блузка зеленого цвета, чёрная

юбка-карандаш, небольшая кучка драгоценностей.

Но сумочки среди вещей не было. Где же сумка Галины?

– Простите, а сумочки среди вещей не было? – спросила я.

– Нет, – покачала головой Юлия, – сумочки точно не было.

Я вышла на улицу, расстроенная и раздосадованная. Последняя надежда засечь преступника лопнула, и я теперь не знаю, что мне делать. Не на Урал же ехать, в самом деле!

Потом я подумала, с удовольствием выкурила сигарету, и набрала номер Валерии.

– Слушаю, – тут же откликнулась она.

– Это Эвива опять, – сказала я, – скажите, а что собой

представляла сумочка Галины? Вы не помните?

– Конечно же помню, – воскликнула Валерия, – очень красивая сумочка. Цвета золотого песка, очень приятный оттенок, и вся в золотых сердечках.

– А вы точно уверены, что кроме вас, на месте происшествия никого не было?

– Точно не уверена, хотя, погодите, я видела там Римму.

– Это ещё кто? – осведомилась я.

– Домработница моей соседки. Я видела её, когда Галину сбила машина.

– А где она сейчас, Римма эта?

– Она живёт на окраине Москвы, но где точно, я не знаю.

– Вы не могли бы узнать у вашей соседки? Или хотя бы адрес агентства, если она не знает, или, через кого она там её нанимала.

– Сейчас я узнаю, – она отключилась, а мне вдруг дико захотелось мороженого.