Текст книги "Контракт для одинокой души (СИ)"

Автор книги: Наталья Фирст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Тот прислушался, втянул ноздрями воздух, и Алиса поняла, что даже в человеческом обличии берг остается хищником. Страшным, диким, неукротимым.

– Уходи, – твердо повторила она.

– Спасибо, – неожиданно ответил медведь.

Вдруг он подскочил к алой савори, ухватил ее за плечи и крепко поцеловал в сжатые губы. Это было так внезапно, что Алиса даже и не попыталась отстраниться.

– Наверное, я бы смог полюбить тебя, одинокая душа Элси, –  прошептал оборотень ей на ухо. Дыхание его было горячим. И пахло от него не паленой шестью, а медом. – Ты так похожа на Зейну.

Потом он отпустил свою несбывшуюся невесту и побежал прочь.

– А я бы тебя нет. Извини, – прошептала ему вслед девушка. – У меня уже есть любовь.

Она стряхнула с себя оцепенение и поспешила к  сопернице.

Яркие зеленые точки рассыпались по телу черной савори подобно новогодней гирлянде. Из культи толчками выплескивалась кровь, а вместе с ней кошку покидала и жизнь. Под Иртой уже собралась красная лужа, которая странным образом не впитывалась в землю.

Алиса плюхнулась на колени перед сестрой Зейны, прямо в кровь, в грязь, не обращая внимания, что платье напитывается этой жижей. На красном красного не видать. Ведь так?

Она принялась споро надавливать пальцами на зеленые огоньки, пытаясь погасить все их разом и понимая, что это невозможно. Зеленых точек было слишком много. Кровь остановилась почти сразу. Рана подернулась тонкой плёночкой, как апрельская лужа подергивается льдом. Под пленкой пульсировала живая плоть.

Не переставая отыскивать пальцами новые и новые точки, Алиса сказала:

– Жить будешь, но ногу придется растить заново.

– Кто ты? – вместо благодарности выпалила Ирта.

– В смысле? – изумилась Алиса.

– Кто ты в своем мире?

– А-а, – алая савори усмехнулась. – Никак не успокоишься? Я врач. Я лечу людей.

– Врач, – медленно повторила Ирта, – тогда все понятно. Жалостливая, значит.

И эта ее фраза прозвучала, как плевок.

– Что тебе может быть понято? – внезапно взорвалась Алиса. – Что ты вообще можешь понимать в нормальных человеческих чувствах?

– В нормальных человеческих чувствах я понимаю гораздо больше, чем ты себе можешь представить, – Ирта, приподнявшаяся было на локтях, откинулась обратно на землю. – Лечи, врач.

Алиса закусила губу и продолжила свое дело. Ирта обессилено прикрыла глаза.

– Что здесь происходит? – внезапно раздалось над самой головой девушки.

Крепкие руки подхватили ее под локти, встряхнули и оттащили в сторону. Алиса увидела, что на поляну стягиваются оборотни – наставники и савори. И лица у всех встревоженные.

– Что здесь происходит? – повторила леди Дита.

Ирта распахнула глаза, уверенно ткнула пальцем в сторону Алисы и истерическим голосом выкрикнула:

– Она пыталась меня убить! Вы ей помешали! Если  бы вы не пришли сюда…

И черная савори показательно разрыдалась. К ней подскочил наставник Сит.

– Не правда! – попыталась оправдаться Алиса. – Я хотела ей помочь!

– Посмотри на себя, – сказал у нее над ухом мастер Пур. – Кто тебе поверит?

И савори поняла, что это наставник по боевым искусствам держит ее локти. Она опустила взгляд, увидела свои окровавленные руки, свое платье, пропитанное  кровью, и поняла, что  ей, действительно никто не поверит.

– Я готова держать ответ на магическом шаре, – сказала она.

– Шаром может управлять только леди Йоли, – отрезала Дита, – а ее еще два дня не будет.

– Но как же так, я ведь не виновата. Я всего лишь хотела помочь…

– Это мы выясним после.

Наставница резко отвернулась, словно Алиса перестала для нее существовать. Вокруг Ирты тем временем суетились слуги. Ее аккуратно поместили на носилки и понесли в здание школы. В последний момент алая савори уловила в глазах соперницы победный огонек.

– Она меня переиграла, – прошептала Алиса, – гадина.

– Что ты сказала? – леди Дита угрожающе приподняла бровь. – Повтори?

– Ничего, – поспешно ответила девушка и смиренно опустила голову.

– Смотри у меня, – шелта вытянула руку, беззвучно зашевелила губами, и на ее ладони из пустоты появился знакомый савори ошейник с толстой короткой цепью.

Алиса содрогнулась от омерзения. Ей опять предстояло пережить это унижение.

– Савори Элси, – ровным тоном обратилась к ней шелта, – ты знакома с правилами нашей школы?

– Не уверена, – осторожно сказала та.

– Это не отменяет наказания, – голос наставницы был неумолимым.  – За покушение на убийство савори Ирты савори Элси приговаривается к карцеру до возвращения леди Йоли. Окончательное наказание будет определено после допроса на магическом шаре. Это ясно всем?

В ответ не раздалось ни звука, хотя народа на поляне собралось предостаточно. Алиса опустила глаза, ей не хотелась никого видеть. Ей было противно. Но она твердо решила не спорить. Лучше дождаться возвращения учителей и пройти допрос, чем сейчас лезть в драку. Лучше, но не проще. Внутри савори все кипело от возмущения и обиды.

– Савори Элси, наклони голову, – приказала шелта.

Мастер Пур подтолкнул девушку вперед, пытаясь нагнуть. Наставница подняла вверх ошейник. В этот момент вирт туманной полосой просочился между ней и хозяйкой. Он вздыбил на загривке шерсть, оскалил зубы и зарычал.

Шелта отпрянула.

– Убери перевертыша, – приказала она.

– Бонус, не надо, – мысленно сказала псу Алиса, – перестань.

Тот обернулся и ответил:

– Боня не хотеть! Алиса хорошая. Ирта плохая.

Алиса выдернула локоть из рук опешившего мастера Пура и присела рядом с виртом.

–  Мастер Дон приедет и во всем разберется. Он не даст нас в обиду.

– Боня не хотеть! – упрямо повторил вирт.

– Надо. Иди к Олне, она о тебе позаботится.

Пес напоследок лизнул хозяйку в щеку и отошел в сторону. Алиса распрямилась.

– Олна,  – она нашла глазами в толпе желтое платье, – пригляди за ним.

– Не бойся, – отозвалась подруга. – Я его не оставлю. Возвращайся быстрее.

– Возвращайся? – раздалось из толпы. – Можешь попрощаться со своей подружкой.

И над поляной раздался торжествующий смех. Алиса закусила губу.

– Савори Элси, наклони голову, – повторила леди Дита.

И Алиса послушно склонилась перед ней. Все повторилось – краткий миг касания, едва слышное заклятье, и ее шею обвил ошейник. Мир вокруг померк, словно из него почти полностью  убрали краски и запахи.

– Боже, – прошептала Алиса, – какая же я идиотка! Почему я не позвала леди Йоли, пока эта дрянь не оказалась на моей шее? Почему?

И она обхватила блокиратор ладонью, пытаясь оттянуть его, словно тот мешал дышать.

– Вперед, – приказал мастер Пур, легонько подталкивая девушку меж лопаток.

– Я все равно права!

– Права она, – наставник хмыкнул. – Иди уже, карцер быстро таких правых исправляет.

Алиса распрямила спину, гордо вскинула голову, оглядела торжествующую толпу и пошла вперед.

Глава 23. Карцер

Карцер оказался крохотной комнатой. Даже не комнатой, а мрачной каменной конурой, кубом метр на метр, лишавшим пленниц даже призрачной надежды на спасение. Серым, сплошным, без окон. Лишь под потолком выделялась узкая, с ладонь, щель вентиляционной решетки. Смыть с себя кровь Алисе не позволили.

– Пусть это служит тебе напоминанием, – холодно ответила на просьбу савори леди Дита, – о том, что ты хотела сделать. Подумай об этом. У тебя будет достаточно времени.

Алису без особых церемоний опустили на колени и затолкали внутрь. Цепь с ошейника сама притянулась к стене, протащив девушку за собой по шершавому холодному полу, и посадила пленницу на поводок длиной сантиметров в сорок. Дверь захлопнулась. Савори уселась удобнее, распустила волосы, чтобы узел на затылке не мешал, и прислонила голову к неровной поверхности камня. Ей предстояло провести двое суток в помещении, где нельзя ни встать, ни сесть, ни лечь. Где нет ничего, кроме тяжких мыслей о несправедливости жизни.

Воздух в каземате был чистый, свежий. Зато еды не было. Да что там еды, пленнице не оставили даже воды. Хорошо, хоть свет не погасили. Хотя, чем освещался каземат, Алиса понять не смогла. И туалет… Мда, что делать с туалетом? Ответа на этот вопрос у девушки не было тоже. Проблема.

– Принесите мне воды! – прокричала она. – И ведро! Куда мне ходить в туалет?

– А куда найдешь! – весело ответил снаружи мужской голос. – У тебя там вон сколько места! Выбирай!

Голос Алиса не узнала. Но поняла, что удобств ей никто предоставлять не собирается. От этого стало совсем тошно.

– И чего ты добилась? – спросила она сама себя. – Кому нужны были твои игры в благородство? Кому был нужен этот гребаный гуманизм? Ирте? Да она просто не знает, что это такое. Ирта – савори, а ты – дура! А дурам в самое место в каземате. Вот теперь сиди и не жалуйся!

В ответ на ее слова каменный куб погрузился во тьму. Алиса от души выругалась, а потом разревелась от бессилия. Слезы лились водопадом. Ей было жаль себя, Алекса, Зейну, свою несчастливую судьбу. И было бесконечно горько и больно. Ей было так плохо!

Савори не плакала с того самого дня, когда погиб ее муж. Она запрещала себе эту слабость и методично загоняла горе глубоко-глубоко, на самое донышко души. Туда, где его никто не мог заметить. Она так боялась быть слабой. Боялась, что эту слабость заметят, боялась, что кинутся жалеть наперебой, говорить сентиментальные глупости. Она понимала, что это тоже проявление слабости, но ничего не могла с собой поделать. Обсуждать смерть Алекса было выше ее сил. И теперь все то, что копилось в душе девушки последние месяцы, выплеснулось наружу.

– Ты сильная, – твердила она, как заклятье, – ты это выдержишь. У савори живучесть, как у кошки. Два дня в каземате для этого тела пустяк. А нечистоты потом можно смыть. Это ерунда, мелочь, на которую не стоит обращать внимания. Ты все вытерпишь и выполнишь этот чертов квест. Главное, не сдаваться!

И она размазывала слезы по щекам, шершавыми от крови пальцами, отирала пальцы о подол платья и рыдала снова. Долго. Бесконечно долго.

У слезопада обнаружился совершенно неожиданный эффект. Вытерев очередной раз руки, Алиса внезапно заметила на коже еле видные светящиеся точки. Желание реветь, как по волшебству, испарилось. Последний раз всхлипнув и хлюпнув носом, савори закатала рукава. Убедилась, что ошейник полностью погасить истинное зрение не в состоянии, и издала победный вопль, чем вызвала настоящий переполох за дверью.

– Два дня, говорите? – спросила она вслух и заливисто рассмеялась. – Ничего, будут вам два дня.

Потом максимально подвинулась влево. Прислонила голову к боковой стене каземата. Уперлась затылком в угол комнатушки. Убедилась, что ошейник не сможет задушить свою жертву, и уверенно нажала нужные точки на запястьях и ладонях. А после любимая ученица мастера Дона погрузилась в глубокий сон без сновидений. Спокойная и счастливая от осознания того, что смогла переиграть своих тюремщиков.

Когда леди Дита, вызванная охраной, открыла на двери смотровое окно, савори безмятежно спала. Ее щеки все еще были покрыты бурыми разводами, а веки покраснели и припухли от пролитых слез. Но узницу это не беспокоило.

– Что с ней? – испуганно спросил за спиной у шелты охранник.

– Пока не знаю, – колдунья на мгновенье задумалась и приказала, – открой дверь.

Слуга исполнил приказание. Шелта опустилась на колени и заглянула внутрь. Дыхание савори было ровным, чуть замедленным. Женщина коснулась лба ученицы кончиками пальцев, замерла, а потом хмыкнула, убрала руку и вылезла наружу.

– Что там? – снова не выдержал охранник.

– Она себя отключала. Полностью. Сознание, рефлексы, метаболизм, – шелта восхищенно прищелкнула языком. – Невероятно! Как ей только это удалось?

– Она умирает? – испугался слуга.

– Нет, она спит. Только очень крепко.

И, оставив успокоенного человека, наставница пошла к себе.

«Ай да девчонка, – думала она, восторженно покачивая головой в так этим мыслям, – даром что одинокая душа! Повезло Дону. Такой талант! Из нее получится настоящая колдунья. Жаль, ненадолго». Последняя мысль шелту отрезвила и успокоила, погасив внезапно возникшие зависть и ревность. И она спокойно выкинула из головы размышления о каземате на долгие двое суток.

Алиса глубоко вздохнула, сладко потянулась и открыла глаза. Она лежала на узкой кушетке, накрытая тонким одеялом. Постельное белье было простым, не шелковым, но ослепительно белоснежным и чистым до хруста. Она коснулась пальцами простыни и улыбнулась. Пальцы тоже были чистыми и кожа, и ногти. А этого быть не могло. Никак не могло. Сколько не рыдай, так руки от крови не отмыть.

– Сон, – прошептала Алиса, – какой хороший сон.

Девушка откинула одеяло и села, свесив босые ноги. На ней была белая хлопковая рубашка с длинным свободным рукавом. Савори мимоходом пощупала страховку и с удивлением убедилась, что она на месте. А от ошейника напротив не осталось и следа. А потом она огляделась.

Комната была простой, пустой и маленькой – три на три метра. Чистой и аскетичной, что только прибавило ей прелести в глазах одинокой души, не привыкшей к тому, что помещение может быть обильно украшено разномастными тряпками. А еще удивительно светлой. В окно, лишенное штор, врывались солнечные лучи и рассыпались по стенам и полу миллиардами бликов. За окном заливалась птаха. Алиса еще раз сладко потянулась и грациозно, как самая настоящая кошка, встала на пол. Босые ступни ощутили шелковую нежность деревянного паркета.

«Этому телу, – подумала она, – самой природой дарованы потрясающая грация и пластика. У нас такая плавность и текучесть движений встречаются редко. Разве что у профессиональных танцовщиц и гимнасток».

Она подошла к окну, потянула на себя створки, и те на удивление легко распахнулась. Снаружи недавно прошел дождь, и в комнату ворвался пряный запах свежеумытой листвы. Алиса оперлась обеими руками о подоконник и полной грудью вдохнула запах свободы.

– Как чудесно, – сказала она вслух.

– Кх-Кх, – раздалось из-за спины, – прости что отвлекаю, но нам пора.

Алиса обернулась. В комнате обнаружилась дверь. И в ее проеме сейчас стоял мастер Лан.

– В каземат? – расстроенно спросила она?

– Зачем в каземат? – колдун искренне удивился.

– Просыпаться…, – уточнила савори.

– А-а, – он рассмеялся. – Ты уже проснулась. Наконец-то. Мы заждаться успели.

– Заждаться? – Алиса пребывала в полной растерянности. – Когда?

– Так ты перестаралась и вместо двух дней целых пять проспала. Йоли и Дон давно вернулись. И теперь все ждут тебя в большом зале, чтобы выяснить, что на самом деле произошло с Иртой.

– Она уже выздоровела?

– Выздоровела? Нет, конечно. Даже савори не могут отрастить конечность за пять дней. В этом году она не вернется в школу. Ее инициация откладывается. Отец забрал ее домой.

Алиса облегченно вздохнула. Она даже самой себе боялась признаться, как сильно ее напрягает общество черной савори.

– Переодевайся, я тебя за дверью подожду, – сказал мастер Лан и вышел.

Платье, которое савори нашла в шкафу, было серого цвета. Внезапно она почувствовала себя уязвленной. Недоверие ее обижало, хотя обижаться за платье после карцера было глупо. Алиса поняла, что ничего не может с собой поделать.

Там же, в шкафу обнаружились шпильки и щетка для волос. И Алисины туфли. Рядом с гардеробной нашлась дверь в туалетную комнату. Чтобы привести себя в относительный порядок, савори понадобилось десять минут. Глянув последний раз в зеркало, и сочтя внешний вид достаточно сносным, она вышла в коридор и сказала:

– Идемте, я готова.

– Ничего не хочешь спросить? – невесело усмехнулся колдун, окинув взглядом обезличенный наряд девушки.

– А какой смысл? – вопросом на вопрос ответила она. – Вы же ничего не измените?

– И то верно, –  согласился он. – Идем.

И повел ученицу по длинному коридору без окон вглубь здания.

Наставники собрались в полном составе. И классного зала убрали всю мебель, из-за чего он выглядел осиротевшим. Лишь в центре были установлены одинокие стол и стул. На столе уже расстелили черный бархат, а поверх него водрузили знакомый Алисе магический шар с отверстиями для пальцев, как в шаре для боулинга, только с двух сторон.

Алиса поздоровалась, дождалась ответа, и, сопровождаемая гробовой тишиной, самостоятельно уселась за стол и вставила пальцы в отверстия магического детектора лжи.

– Я готова, – сказала она.

– Ты понимаешь, что мы сейчас узнаем правду. Что тебе не удастся нас обмануть? – Уточнил наставник Сит.

– Мне нечего скрывать, – абсолютно честно ответила ему Алиса. – Я говорю правду.

– Как знаешь.

Он прищелкнул пальцами, и зал погрузился в полумрак. Алиса, как и в прошлый раз с любопытством покосилась на окна, там по-прежнему светило солнце, но свет его вглубь комнаты почти не проходил.

– Не забудьте сделать запись! – подала голос леди Дита.

– Зачем? – удивилась савори.

– Это требование вашего отца. Он хочет знать, что там было на самом деле.

Алиса заметно расстроилась. На записи будут не только они с Иртой, но и Шагат. А значит, отец Зейны узнает, кто покушался на его дочь. Она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и сказала:

– Тогда я хочу, чтобы записей было две. Я хочу, чтобы он узнал, как я получила это тело. Иначе может пострадать жених настоящей савори Элси. А он всего лишь пытался отомстить убийце.

– Твое право, – согласился наставник. – Леди Йоли, с чего начнем?

– А начнем мы, пожалуй, сначала, – лисица положила руку на затылок Алисы и приказала, – расскажи, что ты знаешь.

Перед шаром развернулся призрачный экран, пошел радужными волнами, задрожал, потом застыл, и на нем появилась цветная картинка. Алиса снова, как в первый день увидела коридор и картину с виртом перевертышем.

– Откуда ты смотришь? – заинтересовался, молчавший все это время наставник Пур.

– Из картины с изображением Шелты, – ответила Алиса.

Остальное смотрели в полном молчании. На экране две савори подошли к картине. Звук почему-то не включился, но и без этого все было ясно. Блондинка выглядела слегка встревоженной и расстроенной. А вот брюнетка. В первый раз Алиса не смогла осознать, какой океан ненависти плескался в этих черных глазах. Действие между тем развивалось стремительно.

На экране брюнетка задумчиво наклонила голову на бок, а потом одним неуловимым движением перетекла куда-то за спину блондинки, выдернула из пучка волос шпильку – двузубую иглу с костяной бусиной на сгибе и резко ударила соперницу в основание шеи. Шпилька легко, как в масло, вошла в позвоночник жертвы по самый шарик.

На лице Зейны отразилось безграничное изумление. Потом лицо у нее напряглось и посинело, глаза выкатились. И юная савори медленно повалилась на пол. Ирта, презрительно кривя губы, стояла рядом. Когда жизнь покинула жертву, убийца склонилась над ней, небрежным движением выдернула из шеи шпильку, задрала сестре подол и отерла иглу о платье.

Картинка погасла.

– М-да, – презрительно проронила леди Дита, – вот тебе и Ирта. Хотя, что еще ожидать от этих савори? Они всегда были такими!

Она многозначительно прищелкнула пальцами, впрочем, продолжать не стала. Ей никто не ответил.

– А теперь покажи, что произошло в саду, – приказала леди Йоли.

На поляне огромный медведь трепал Ирту. У той уже не было ноги почти до середины голени. Этот фильм был со звуком. И алая савори едва узнавала свой голос.

– Что ты делаешь! – раздалось из шара. – Ты ей ногу откусил! Она же погибнет!

Алиса видела все произошедшее пять дней назад на экране, со стороны, и сама поражалась, как страшно эти события выглядят.

А между тем берг уже превращался в человека, сбивая с себя языки пламени.

–  Ты зачем пришла? Зачем? – кричал он в экран.

– Не убивай ее. Не нужно! – раздалось за кадром.

– Не нужно? Почему? Эта тварь убила Зейну! Она должна сдохнуть! Я так решил!

Он подскочил к Ирте и с размаху ударил сапогом по искалеченной ноге. Ирта вскрикнула и разрыдалась.

– Ишь, плачет гадина, – он повторил удар. – А когда Зейну убивала, не плакала?

Картинка сместилась, и Алиса оказалась лицом к лицу с Шагатом.

– Не надо! Ты уже достаточно отомстил. Пусть живет.

– Отойди! Не мешай! – лицо оборотня кривилось от еле сдерживаемой ярости.

– Уходи! Сюда идут. Спасайся. Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за этой.

Шагат на экране замер, прислушался и втянул ноздрями воздух. Его лицо смягчилось и до зрителей донеслось:

– Спасибо.

Оборотень подскочил к Алисе, протянул к ней окровавленные руки, и изображение пропало. Наступила темнота. «Здесь он меня целует, – сообразила она, – а я закрыла глаза». Но вслух савори это озвучивать не стала. Тем временем картинка так и не появилась, зато появился звук.

– Наверное, я бы смог полюбить тебя, одинокая душа Элси, –  шептал оборотень. – Ты так похожа на Зейну.

На экране снова была поляна. Шагат убегал прочь.

– А я бы тебя нет, – раздалось еле слышное. – Извини. У меня уже есть любовь.

Изображение сменило ракурс. Перед зрителями снова была Ирта. Из культи, толчками выплескивалась кровь. Алиса плюхнулась на колени прямо в лужу крови и ее пальцы стали надавливать на зеленые огоньки. Кровь остановилась почти сразу. Рана подернулась тонкой плёночкой.

– Жить будешь, но ногу придется растить заново, – раздался Алисин голос.

– Кто ты? – спросила Ирта.

– В смысле?

– Кто ты в своем мире?

– А-а, никак не успокоишься? Я врач. Я лечу людей.

– Врач, тогда все понятно. Жалостливая, значит.

– Что тебе может быть понято? Что ты вообще можешь понимать в нормальных человеческих чувствах?

– В нормальных человеческих чувствах я понимаю гораздо больше, чем ты себе можешь представить. Лечи, врач, – и она, закрывая тему, откинулась на спину.

– Что здесь происходит? – на поляне появилась леди Дита.

Изображение Ирты отдалилось. «Мастер Пур подхватил меня под локти и поставил на ноги, – вспомнила девушка».

– Что здесь происходит? – повторила леди Дита.

Ирта распахнула глаза, уверенно ткнула пальцем в сторону Алисы и истерическим голосом выкрикнула:

– Она пыталась меня убить! Вы ей помешали! Если бы вы не пришли сюда…

И черная савори показательно разрыдалась.

Изображение снова погасло. Все молчали.

– Я думаю, что вопросов к савори Элси больше нет? – протиснулся к своей ученице мастер Дон?

Он положил ей на плечо руку, и платье девушки моментально окрасилось в алый.

Леди Дита вскочила.

– Мы действовали строго по инструкции, – не понятно зачем прокричала она.

– Вас никто и не обвиняет, – примирительно заметил наставник Сит. Потом он повернулся к мастеру Дону и сказал. – Проводите свою ученицу в ее комнаты.

– Ну уж нет, – вмешалась Леди Йоли. – Вы здесь думайте, что со всем этим делать, а я отведу ее сама. Нам девочкам есть о чем поговорить.

И она лукаво подмигнула ошарашенной Алисе, загребла ее под ручку и потянула к выходу.

– Подождите, – сказала алая савори, высвобождаясь из цепких пальцев лисицы. – У меня есть еще одна просьба.

– А ты не слишком наглеешь? – взорвалась леди Дита.

И Алиса догадалась, что той просто неловко признаваться в собственных ошибках. И поэтому она, как и большинство обычных людей, пытается переложить вину на кого-то другого. Хотя бы мысленно, хотя бы в собственной голове. А она, Алиса, на роль виноватого подходит, как нельзя лучше.

– Не сердитесь, – сказала она примирительно, – я на вас не обижаюсь. Вы все делали правильно.

– Не обижается она, – шелта сбавила обороты, отошла и отвернулась к окну.

– Я хочу попросить, – сказала девушка, не обращая на наставницу внимания, – не рассказывать остальным савори, что там на самом деле произошло, на этой поляне.

– Почему? – удивленными выглядели все собравшиеся, но вопрос задал мастер Дон.

– Это будет для меня дополнительной страховкой. Пусть они считают, что мне все сходит с рук. Пусть боятся приставать и делать гадости.

В зале повисла пауза. Лишь леди Йоли задорно хохотнула.

– А это весьма разумно, – сказала она. – К тому же девочке положена компенсация за причиненные страдания.

– Какие еще страдания? – снова взвилась шелта. – Она же проспала весь срок заключения! Страдания!

Она презрительно фыркнула и снова отвернулась. И тут голос подал наставник Сит.

– Пожалуй здесь я соглашусь с леди Йоли. Это справедливая просьба, – он обернулся к Алисе. – Все, что мы здесь увидели, для остальных учениц останется тайной.

– Спасибо, – сказала Алиса, – и первой пошла к выходу.