Текст книги "Контракт для одинокой души (СИ)"

Автор книги: Наталья Фирст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Наталья Фирст
Цикл «Мир одиноких душ». Книга 1
Контракт для одинокой души

Пролог

– Наклонись ко мне, – еле слышно прошептал Алекс.

Его тело на асфальте было подобно сломанной марионетке. Рядом быстро собиралась алая лужа, похожая на затейливую кляксу.

Алиса склонилась над мужем. Ее слезы колкие, горячие падали на его залитое кровью лицо и стекали ручейками, оставляя грязно-бурые разводы.

– Слушай, – сказал он.

 
В час, когда пьянеют нарциссы,
И театр в закатном огне,
В полутень последней кулисы
Кто-то ходит вздыхать обо мне…
 
 
Я, паяц, у блестящей рампы
Возникаю в открытый люк.
Это бездна смотрит сквозь лампы
Ненасытно-жадный паук.
 
 
И, пока пьянеют нарциссы,
Я кривляюсь, крутясь и звеня…
Но в тени последней кулисы
Кто-то плачет, жалея меня.
 

– Помнишь?

– Это – Блок, – она чуть заметно улыбнулась. – Ты читал его в тот день, когда мы познакомились.

– Как жаль, – прошептал он, – прости.

Его тело дернулось последний раз  и обмякло.

– Нет! – закричала Алиса. – Нет!

Но это уже не имело смысла. Ее жизнь кончилась здесь и сейчас. Ее любовь умерла.

Глава 1. Шанс

Стук был настойчивый, громкий, но от этого не менее странный – словно кто-то упорно барабанил в окно. Алиса, на всякий случай, отодвинула портьеру, обозрела звездное небо и задвинула обратно. За окном было темно и пусто. Хотя, если поразмыслить здраво, а что еще может быть за окном на семнадцатом этаже ночью? Не человечек же с мотором, в самом-то деле! И не НЛО. Даже мойщики окон в такую темень по фасадам не ползают.

Стук прекратился. Алиса пошла на кухню, включила чайник и твердо решила выбросить все эти чудодейственные таблетки к чертям собачьим. Правильно говорила мама, что нет смысла лечить утрату, ее надо просто пережить. А так и до зеленых человечков долечиться недолго.

Из прихожей раздался слабый звон, и стук опять возобновился. Алиса, вооружившись для храбрости большими ножницами  для резки птицы, рванула  на звук. Было пусто, что совсем не удивительно. Стоило зажечь свет, как стук исчез. Зато на полу, возле ростового зеркала, девушка увидела свиток из странного материала песочного цвета. Нормальный такой старинный свиток, скрепленный алой лентой и восковой печатью.

Глюки, уверилась Алиса. Долечилась, чтоб вас всех. А ведь знала, что все этим и закончится. Она поддала тапкой иллюзорный свиток и пошла обратно на кухню. Свиток подпрыгнул, плюхнулся на пол и, как самый настоящий, покатился перед девушкой. А вот фиг тебе, не буду проверять, даже пальцем не трону. Нет тебя! Она перешагнула через глюк и зашла на кухню. С этим надо что-то делать. И срочно! «Ты, милая, скоро так и работать не сможешь, – мысленно сказала  она себе, – какой из тебя хирург с такими-то галлюцинациями?»

Алиса заварила чай, сделала себе бутерброд и уселась за стол, демонстративно повернувшись к коридору и свитку спиной. Из прихожей снова раздался стук. Она, чертыхаясь, пошла на звук. Свиток опять лежал возле зеркала.

– И что тебе от меня надо? – в сердцах спросила девушка, обращаясь к галлюцинации.

– Возьми письмо! – внезапно ответил мужской голос.

Она плюнула и подняла письмо. Все, Алиска, завтра же дуй на прием к Ивану Захарычу, психушка по тебе плачет. Допрыгаешься! Она зашла в комнату, плюхнулась в кресло и, не давая себе времени на раздумье, сломала печать. Ленточка развязалась сама собой и скользнула на пол. Алиса развернула пергамент и уставилась на послание. Оно было совсем коротким, в две фразы, и фантастически идиотским:

«Хочешь вернуть мужа?

В полночь зажги свечу и подойди к зеркалу».

Ну, уж нет. Никаких свечей, никаких зеркал, не хватало еще совсем кукухой поехать. С того света пока никто не возвращался. А жаль, она бы вернула. Алиса отшвырнула пергамент в угол и включила телевизор. До полуночи оставалось тридцать три минуты.

Без двух минут двенадцать она стояла в прихожей у зеркала с зажженной свечой, проклиная себя за наивность и веру в чудо.

Секунды ползли бесконечно долго. Сердце грохотало в груди, как ненормальное. Сейчас, сейчас, осталось совсем немного, совсем чуть-чуть, двадцать секунд, десять... Мысленно Алиса ругала себя: «Боже, какое счастье, что никто не видит этого сумасшествия. До чего я докатилась? Что я здесь вообще делаю? Зачем мне все это? Кошмар!» На деле же, она держала перед собой свечу и упорно смотрела в зеркало.

– Поставь подсвечник на пол, – внезапно раздался голос.

Она вздрогнула и чуть не уронила свечу. Из глубины, из самого зазеркалья на нее надвигался темный силуэт. Ее собственное отражение бесследно исчезло. Алису вдруг охватило абсолютное спокойствие. Она послушно поставила свечу.

– Что дальше?

– Уколи палец и поставь отпечаток на зеркало, – произнес силуэт, – нужна кровь, чтобы отворить дверь в межмирье.

– Чем проткнуть? – спросила Алиса так, словно двери в межмирье были для нее привычной обыденностью.

– Кинжалом.

У ног что-то звякнуло. Она опустила взгляд. На полу, рядом со свечей, появился небольшой кинжал с рукоятью, сплетенной из трех разных по цвету полос металла, с крупным красным камнем в навершии. В камне ритмично пульсировало сияние, и Алиса вдруг поняла, что ритм этот точно повторяет биение ее собственного сердца.

– Какой странный кинжал, – задумчиво произнесла она.

– Это ритуальный кинжал савори, – ответил голос, – только он может использоваться при подписании контракта.

– Контракта? – Алиса подняла глаза и недоуменно уставилась в зеркало.

Силуэт в зазеркалье обрел узнаваемые очертания. Человек, скорее всего мужчина, в коричневом плаще с глубоким капюшоном. Лица не видно. На руках тонкие кожаные перчатки. Пальцев пять, что не может не радовать.

– Открой стекло, – гость оставил вопрос без ответа.

«Какая, собственно, разница?», – подумала Алиса, вонзила кончик кинжала в подушечку пальца и оставила на стекле кровавый отпечаток ровнехонько на уровне собственных глаз. Раздался звон разбитого стекла, зеркало пошло трещинами и осыпалось вниз, правда, на пол не упало ни единого осколка.

– Здравствуй, Элси, – сказал человек из зеркала. Голос его был ровным, лишенным эмоций.

– Алиса, – поправила его девушка, – меня зовут Алиса.

– Для меня ты Элси. Так звучит твое имя в мире, который предложил тебе контракт.

– Контракт? – снова спросила Алиса.

– Ты хочешь получить шанс спасти мужа и все исправить? – ее вопрос снова оставили без ответа.

– Хочу! – без раздумья ответила она. – Что я должна для этого сделать?

– Подписать контракт.

В руке гостя появился новый свиток гораздо больше предыдущего.

– Вот, возьми.

Она взяла пергамент, и снова спросила:

– Что нужно будет сделать?

– Сущий пустяк, – в голосе гостя проскочил смешок. – Окончить школу савори, сдать экзамен, пройти испытание и помочь своему нанимателю в достижении его цели.

– Кто такие эти савори?

– Женщины – колдуньи, телохранители и наемные убийцы, зависит от желания нанимателя.

– Я не смогу, – Алиса протянула свиток обратно. – Я не умею ни драться, ни охранять, ни убивать. Я не умею колдовать. В нашем мире нет магии. Я – врач.

– Тебе дадут хорошее тело. Оно может все то, чего не можешь ты.

– Зачем тогда этот контракт? – Алиса порядком растерялась. – Если все это может кто-то и без меня.

– У тебя есть стимул, цель и желание идти до конца. Ты сможешь сделать то, чего не осилят другие. Ты же  хочешь вернуть мужа?

– Хочу, – Алиса упрямо сжала губы, – больше всего на свете.

– Соглашайся, это – твой шанс! Твой последний шанс. Другого у тебя не будет.

– А если у меня ничего не выйдет?

– У тебя будет страховка, – рука в перчатке протянула кулон на золотой цепочке. – Возьми.

Алиса машинально взяла. Странный кулон. Пластинка из толстого перламутра. В отверстие продето золотое колечко, в кольцо – массивная золотая цепь.

– Зачем это? – спросила она, держа кулон перед собой.

– Это – твоя страховка. Если решишь отказаться от контракта, просто сломай подвеску. Сразу вернешься домой. Только помни, другого шанса у тебя не будет. Савори предлагают контракт один раз.

– В любой момент? – уточнила Алиса.

– Когда захочешь, – подтвердил визитер.

– А если кулон сам сломается? Случайно? Или разобьется при падении? Перламутр такой хрупкий.

– Никто и никогда не сможет его сломать. Только твои руки вместе с твоим желанием. Никаких других вариантов нет. Магия, – усмехнулся гость, – все честно. Надень.

Она послушно надела кулон.

– Я хочу увидеть твое лицо, – внезапно сказала она. – Сними капюшон.

– Зачем смотреть на то, чего нет? – усмехнулся гость, оставаясь неподвижным.

– Сними, – повторила девушка.

– Как знаешь.

Рука в перчатке коснулась капюшона и откинула его назад. Там была пустота. Ни головы, ни шеи ничего.

– Я так и думала, – сказала Алиса.

– И что теперь? – спросил гость, водворяя капюшон на место.

– Как подписать контракт? – она  сломала печать на свитке.

– Капни кровью на пергамент в любом месте, – в его голосе проскользнули довольные нотки.

– Хорошо, – Алиса обновила рану кинжалом, нажала на подушечку пальца, выдавливая каплю крови.

– Читать не будешь?

– Зачем? Мне все равно.

Алая капля упала на пергамент и без следа впиталась в него. Алиса прислушалась к своим ощущениям. Странно, ровным счетом ничего не изменилось. Если, конечно, не считать проколотого пальца и кулона на шее.

– Все?

– Ты меня удивила, – сказал визитер. – Жди тело. Недолго. Скоро станешь савори. Или не станешь и вернешься домой. Жди. И запомни, умирать нельзя. Смерть – это конец. И здесь, и  там. Навсегда, без возврата.

– Я запомню, – сказала Алиса. – Я буду ждать.

– До встречи, Элси.

– До встречи, – Алиса вдруг встрепенулась. – А как я тебя узнаю? Я же не видела твоего лица!

– Это не важно, главное, что тебя узнаю я.

Гость исчез. Раздался звон, осколки зеркала взмыли из небытия вверх и сложились в гладкое, без единой трещины, зеркальное полотно. Алиса снова увидела себя. Глаза растерянные, на груди большой перламутровый кулон.  Она помотала головой, пытаясь развеять наваждение, а когда  ничего не вышло, сама себе сказала вслух:

– Надо спать. Контракт контрактом, а работу никто не отменял. Утром вставать чуть свет. Только сперва, пожалуй, стоит выбросить таблетки. Глюки – не самое лучшее развлечение для одинокой женщины.

Почему будильник вызывает такое раздражение? Ведь полезная, по сути дела, вещь. А нет, так и хочется раздолбить эту гадость к чертовой бабушке, чтобы не мешала спать. Эх..., Алиса потянулась, открыла глаза и отключила противный звонок. Надо же, какой странный вчера выдался вечерок. Стук, зеркала, свечи, визитеры без лица, свитки, савори какие-то, все как в дурном фильме. Только палец болит. Палец? Она уставилась на руку.

Ранка на пальце была самой что ни на есть настоящей. "Совсем свихнулась, – решила девушка, – даже пальцы ковырять себе начала. Сегодня же к Ивану Захарычу, обязательно, непременно, безотлагательно. Пусть скажет, что думает по этому поводу. И никаких таблеток. Хватит".

Она легко села на кровати и машинально провела рукой по кулону. По кулону? Пальцы судорожно сжались на прямоугольной подвеске. Как там говорил ночной гость: "Это твоя страховка". Страховка? Контракт? Господи, да что здесь творится? Алиса метнулась в прихожую. На ламинате в лужице парафина стояла потухшая оплывшая свеча. Рядом с ней валялся небольшой кинжал с красным камнем в навершии рукоятки. Камень по-прежнему сиял и мерцал в такт пульсу девушки. Она машинально подняла кинжал и заглянула в зеркало. Там, с обратной стороны стекла лежал большой пергаментный свиток.

– Контракт? – вслух спросила она у пустоты и протянула руку, словно хотела извлечь документ из зазеркалья. – Что за…?

Ладонь легко, как воду, пронзила стекло. От неожиданности Алиса качнулась вперед, пальцы коснулись свитка, тишина вокруг взорвалась тревожным звоном, свет померк, и Алиса провалилась в пустоту.

Ее окружала кромешная тьма, густая, как кисель, вязкая, абсолютная  в своем совершенстве. Алиса плыла в этой тьме, как щепка по течению. Ощущение движения не прекращалось довольно долго. Вокруг ничего не менялось. Девушка успела окончательно потеряться во времени и пространстве, когда вдруг все прекратилось. Ее принесло к странной прозрачной стене. За преградой находился светлый коридор какого-то старинного здания.

У девушки возникло ощущение, что она подглядывает за замком сквозь окно в стене. По коридору не спеша перемещались люди – мужчины солидные, степенные. Сразу видно – сплошь ученые мужи. Звуков она не слышала, но, как ни странно, это было ей совершенно неинтересно. Словно перемещение в иной мир чудесным образом извлекло из ее организма ген любопытства и заменило его геном безразличия. Хотя вряд ли такие гены вообще существуют.

Зато Алису занимала картина, висевшая на противоположной стене меж окон. Картина, как  картина, ничего особенного, так, сценка из местной жизни. На заднем фоне мирный пейзаж. На переднем плане полотна был изображен крупный белый пес с серо-рыжими пятнами на голове и большими висячими ушами. Милый и забавно неуклюжий, лохматый, как альпийская овечка. За ним лежало человеческое тело. Явно мужское, совершенно явно неживое. Сложно быть живым с разорванным горлом. Алиса, как врач, знала это точно.

За телом столпились незнакомые ящеры изумрудного цвета, размером, если учитывать перспективу, никак не меньше собаки. Их лоснящиеся тела были залиты кровавыми потеками. Неприятная картина, мерзкая и жутко реалистичная. Кому только понадобилось вешать на стену такую гадость?

А еще собака…, нет, собак Алиса любила всегда, и они отвечали ей полной взаимностью. И песика на картине ей было бы жаль, да только одно но: вся морда собачки испачкана кровью, а из пасти  свисает человеческая рука. И тень у пса странная, совсем не собачья. Такая тень гораздо больше подошла бы какому-нибудь динозавру или, на худой конец, варану. А еще она пришлась бы впору тем самым ящерицам, что столпились за трупом.  Мда, интересная картина. Занимательная.

Под картиной висела табличка. Надпись на ней гласила: «Вирт-перевертыш». Вот и понимай, как хочешь. Обитатели замка, занятые научными беседами, проходили мимо, не обращая на полотно никакого внимания. Для них перевертыши были обыденностью, как для Алисы  пудели и болонки.

– Господи, куда меня занесло? Во что я опять вляпалась? – попыталась спросить она, но голоса своего не услышала. Да и какой может  быть голос у того, кого лишили тела?

– Жди, – внезапно ответили ей, – осталось недолго. Жди.

Голос не обманул. Очень скоро в коридоре появились две девицы. Милые девчонки, гораздо моложе самой Алисы. Двигались они удивительно плавно, просто-таки с кошачьей грацией. От них исходило острое ощущение угрозы. Не девицы, а опасные хищники. Савори, внезапно всплыло в голове, наемные убийцы, а может, телохранители. Тут уж, как карта ляжет.

Они были совершенно разные, как день и ночь. Одна изящная брюнетка с глазами цвета шоколада. Другая высокая блондинка с холодными глазами цвета стали. Роднили их одинаково-безликие серые платья и волосы, убранные на затылке в тугой пучок.

Остановились они прямо напротив Алисы и уставились на нее в упор. Волна паники охватила ее. Она забилась, пытаясь вырваться из цепких лап пустоты, и внезапно услышала разговор.

– Скоро сбор, – сказала блондинка. – Наконец-то мы получим цвет и имя.

– Я бы хотела лазурный, – мечтательно улыбнулась вторая. – А ты?

– Не знаю, алый или янтарный. Мне больше нравятся теплые цвета.

– В тебе слишком много жизни и эмоций, – вторая девушка слегка скривила губы. В ее голосе проскочили презрительные нотки. – Для савори это большой минус.

– Почему? – удивилась блондинка. – Ты, подруга, слишком рациональна. Эмоции помогают  жить. Без них скучно.

– Ну, ну. Только не скажи так наставникам, не думаю, что им это понравится.

– Я  же не дура, – она небрежно махнула рукой. – Не знаю почему, но эта картина меня пугает. Прямо до дрожи пробирает.

– Шелта-перевертыш? – вторая савори выглядела изумленной. – Почему? Обычный оборотень. Их здесь целая галерея.

Она указала рукой вдоль коридора.

– Следи за тенью и убивай, не дожидаясь пока убьют тебя. Вот и все правила. А бояться-то зачем?

– Ты не поняла, меня  пугает не Шелта, а картина. Эта картина, – она указала пальцем прямо на Алису. – Мне кажется, что оттуда за мной наблюдают. И мне страшно от этого взгляда.

– Вот как?

Брюнетка задумчиво наклонила голову на бок, а потом одним неуловимым движением перетекла куда-то за спину подруги, выдернула из пучка волос шпильку – двузубую иглу с костяной бусиной на сгибе и резко ударила соперницу в основание шеи. Шпилька легко, как в масло, вошла в позвоночник по самый шарик. Все произошло так быстро, что Алиса едва успела уловить смертельное движение.

Первая девушка  замерла, не отрывая взгляда от картины. Лицо у нее напряглось, глаза выкатились. "Да она не может сделать вдох, – внезапно осознала Алиса. – Ей выключили дыхание!"

Она рванулась вперед, чтобы помочь, спасти, но поняла, что пустота цепко держит, не отпускает. Алиса билась, как муха в паутине, пытаясь вырваться на свободу. Но все тщетно.

– Жди, – произнес равнодушный голос. – Рано.

А в коридоре тем временем юная савори  медленно валилась на пол. Подруга, презрительно кривя губы, стояла рядом. Когда жизнь покинула жертву, убийца склонилась над ней, небрежным движением выдернула из шеи шпильку и сказала:

– Трусам среди савори не место, – она задрала своей жертве подол и отерла иглу о платье. Потом слегка задержалась и добавила,  – впрочем, дуры здесь тоже не выживают, подруга. Жаль, что ты об этом подумать уже не сможешь.

Она воткнула шпильку на место, отвернулась и пошла прочь, потрясая грацией хищной кошки. А мертвая мышь осталась на полу. Сытые кошки свою добычу бросают или несут хозяину, чтобы получить похвалу.

– Пора,  – сказал голос. И Алису резким тычком выпихнули наружу.

Перед глазами все закружилось, замелькало, на мгновение ее охватил мрак, страх, удушье. А потом она резко села и сделала первый вдох. Она снова была жива, у нее было тело, у нее была возможность двигаться. Руки судорожно метнулись к груди. Под платьем, на шее висел крупный прямоугольный кулон.

– Страховка, – вслух сказала Алиса и подняла глаза, чтобы посмотреть на картину, которая так пугала хозяйку ее нового тела.

Картина оказалась портретом. Молодая женщина стояла возле цветущего куста. На ней был брючный костюм и элегантная дорогая маска, закрывающая верхнюю половину лица. Женщина, как женщина, ничего особенного. Разве что тень – птичьи лапы, огромный крючковатый клюв на человеческой голове и руки с острыми саблевидными когтями, вместо ожидаемых крыльев. Странный такой гибрид человека и птицы. Хищное, недоброе существо. На табличке надпись: «Шелта-перевертыш».

Алиса глянула вдоль коридора. На стенах с равными промежутками висели картины. Здесь таких целая галерея, вспомнилось внезапно. Куда меня занесло? Она выглянула в окно. Вид не поражал разнообразием – серое небо, серый мощеный камнем двор-колодец, серые стены здания напротив. Она покачала головой. С этим будем разбираться позже. А сейчас надо успеть на сбор. И она быстрым шагом пошла в ту сторону, куда удалилась ее хитроумная убийца.

К началу сбора Алиса едва не опоздала. Претенденток уже выстроили в большом зале в две шеренги по семь человек лицом друг к другу. Для нее осталось последнее место как раз напротив неудавшейся убийцы. Девушка заняла его, стараясь казаться равнодушной. Ее «подруга» испуганно отшатнулась, на лице у нее появилось выражение недоумения, которое быстро сменилось гримасой ужаса. Алиса глянула сопернице прямо в глаза и, едва шевеля губами, сказала:

– У тебя прядь вылезла из пучка. Поправь.

Заметив, что рука савори метнулась к волосам, она, не меняя, тона добавила:

– Криворуким неумехам среди савори не место! Подумай об  этом, подруга, если, конечно, умеешь. Впрочем, дуры здесь тоже не выживают.

Глава 2. Жеребьевка

Кроме савори в зале было трое мужчин. Алиса ненароком окрестила их учеными мужами и, похоже, недаром. На каждом поверх костюма появилась знакомая еще по родному миру мантия и обязательная шапочка с кисточкой, название которой девушка не знала. «Интересно, кто у кого свистнул идею с этой формой одежды, – мелькнула мысль в голове у нее, – мы у них или они у нас?»

Один из мужчин держал небольшую коробку, накрытую сверху куском бархата.

– Всем внимание, – торжественно произнес он,  – жеребьевку объявляю открытой!

Алисины соседки словно окаменели. На миг ей показалось, что они даже перестали дышать. Наверное, эта самая жеребьевка – событие в жизни савори из ряда вон выходящее. Ну, уж наверняка важное. Как бы выяснить, что она значит и зачем проводится? Впрочем, на два последних вопроса ответ появился моментально.

Мужчина прошел между рядами девушек, остановился возле и Алисы и сказал:

– Меня зовут наставник Сит. С этого дня и до конца обучения я для вас – царь и бог. Любое мое решение не подлежит обсуждению и выполняется беспрекословно всеми, – он иронически обвел взглядом девиц и добавил, – даже теми, кто считает себя самой умной.

"Удивительно, – отметила Алиса, – девчонки совсем молоденькие, а в ответ на слова наставника не раздалось ни единого смешка. Все лица каменные, ни один мускул не дрогнул. Ох, и тяжко же мне придется".

Между тем наставник продолжил:

– Сегодня вы станете соискательницами на право пройти инициацию и стать настоящими савори. В этой коробке два отделения, – он приподнял свою ношу, демонстрируя ее всем, – в них находятся карточки. Каждая из вас должна вытянуть по одной карточке из обоих отделений. После этого она обретет имя и цвет. Все ясно?

Алиса снова стрельнула глазами по сторонам. Лица неподвижные равнодушные. "Видимо, им ясно все, – подумала она. – А ей? Господи, как же понять, что все это значит?"

– Ты первая, – наставник Сит подсунул ей коробку.

Девушка едва сдержалась, чтобы не отшатнуться, быстро взяла себя в руки, просунула пальцы под бархат и нащупала карточку. С платьем тут же произошла странная метаморфоза. Оно трансформировалось и окрасилось в алый  цвет. Алиса замерла, не зная, как реагировать.

– Вытащи карточку,  – приказал наставник. – Отныне твой цвет алый.

Она послушно вынула карточку из-под ткани. Та оказалась ожидаемо алого цвета.

– Теперь имя, – приказал наставник.

Алиса повторила попытку. Вторая карточка оказалась цвета небеленой бумаги. На ней было написано: «Элси». Только как наниматель мог узнать это заранее? Она изумилась мысленно, но вслух говорить ничего, понятное дело, не стала. Удерживая на лице отстраненное выражение, девушка протянула карточку наставнику.

– Отныне твое имя Элси, – с пафосом произнес он. – Ты получаешь право на инициацию, по окончании которой станешь настоящей савори.

"Знать бы еще, что это за инициация, – мелькнуло в голове". Но Алиса загнала непрошеную мысль как можно глубже и продолжила изображать статую.

Наставник повернулся к брюнетке напротив. Алиса, опустила руку с карточками вниз, решив, что потом им всем скопом объяснят, что с ними делать дальше. А если не объяснит, придется подсмотреть за другими. С этого момента мимикрия – наше все!

Тем временем убийца вытянула черный цвет, чем была крайне недовольна, и имя Ирта, которое приняла с ледяным спокойствием. Соседка Алисы – круглолицая шатенка получила желтое платье и имя Олна. Ее реакцию девушка прочесть не смогла. Соседка Ирты, еще одна брюнетка, получила имя Стави, голубой цвет и мимолетно улыбнулась. Всех четырнадцать соперниц Алиса запоминать не стала. Зачем? Нет смысла забивать мозг лишней информацией. Если случится какая-нибудь пакость, достаточно запомнить цвет заразы, которая эту пакость совершила. "Очень удобная система, – мысленно оценила она. – Почему у нас до такого нигде не додумались"?

– Жеребьевка завершена, – объявил наставник.

В итоге у всех дебютанток оказалась одинаковая форма – платья до щиколоток, с длинным рукавом и высоким воротом, застегнутым на мелкие пуговички спереди, и высокие черные ботильоны, на широком низком каблуке. Платья различались лишь цветом. К концу жеребьевки две шеренги учениц савори напоминали сумасшедшую радугу.

На платьях не было никаких украшений, но Алиса никак не могла отделаться от мысли, что конкурентки скрывают под глухим лифом такие же кулоны-страховки, как и она сама. Хотя, кто знает этих таинственных нанимателей? Может, остальным савори не нужна сильная мотивация и душа человека из другого мира? Может, там другие рычаги давления? От таких мыслей было тошно, и Алиса гнала их. Не хватало еще впасть в уныние. Нет, не дождетесь! Свой шанс она использует по полной – победит и вернется обратно. Что-что, а мотивация у нее лучше некуда.

Она украдкой разглядывала соперниц и вдруг заметила, что те делают то же самое. Ха! Оказывается, не такие вы и каменные, как пытаетесь казаться! Ну, что ж, держитесь. Мы еще поборемся!

– На сегодня все. Мастер Лан проводит вас в жилое крыло, – один из мужей наклонил голову, представляясь. – На оборотной стороне карточки с именем у вас номер комнаты. Все вещи уже там. План дел на вечер каждая найдет там же. Дверь открывается касанием карточки. Из комнат не выходить. Еду вам пришлют. Вечером придет мастер Дон и поставит каждой из вас защиту от смерти, вызванной как случайными причинами, так и умышленными действиями других лиц.

Он, ухмыляясь, обвел взглядом разноцветные ряды.

– Прошу уяснить накрепко, жизнь каждой соискательницы бесценна и принадлежит школе. Любая, кто рискнет нарушить это правило, будет наказана карцером. При повторном нарушении, соискательницу лишат права пройти инициацию пожизненно. Всем ясно?

Ясно было всем, кроме Алисы.  "С этой инициацией надо бы разобраться побыстрее, – решила она. – А то стою здесь дура дурой и ни черта не понимаю. Интересно, где у них библиотека?"

– Прошу следовать за мной, – мастер Лан сделал приглашающий жест.

И цветное стадо отправилось в жилое крыло. Алиса шла последней, прямо за Иртой, чем нервировала ту до чесотки. «Ничего милая, – думала она, – вот поставят на нас защиту, и я тебе устрою веселую жизнь».

Комната, которая досталась Алисе, носила гордый номер 13. «Черт возьми, – усмехнулась девушка, – символичное число, прямо как специально для меня подбирали». Мастер Лан довел ученицу до двери, проследил, чтобы она правильно приложила карточку и зашла внутрь, а после распрощался и повел последнюю белую ученицу к четырнадцатой комнате. Комната под номером двенадцать досталась желтой Олне. Черную Ирту поселили в пятый номер. Алиса мысленно перекрестилась и порадовалась, что не через стенку. Кто знает эту дрянь, что от нее ожидать?

Дверь новоявленная савори притворила плотно и подперла под ручку стулом так, как это обычно показывали в кино. Она решила, что так будет спокойнее. Стул, даже если и не задержит незваных гостей, то, по крайней мере, грохнется и привлечет внимание. Будем считать, что это –  такая эксклюзивная сигнализация. Алиса невесело усмехнулась и принялась за изучение своих владений.

Комната была миленькая. Именно миленькая, хоть Алису это слово раздражало до зубовного скрежета, но другого определения она подобрать не смогла. Сама такой кошмар с жилищем она бы точно никогда не сотворила.

Здесь было слишком много декора из ткани. Покрывало на кровати, занавески на окнах, балдахин, накидки на креслах и стульях, коврики на полу, панно на стенах. И все это украшено массой рюш, оборок, воланов и бантиков. Короче, типичная комната телохранителя-убийцы. Ага. Счастье еще, что все это не розового цвета. А красный, белый и лососевый пережить как-то можно.

Само жилище было удобным. Две просторные комнаты – спальня и гостиная. Два окна с видом на тот же серый двор. Совмещенный санузел с вполне земными ванной, унитазом и раковиной.  Вешалка с тремя красными же полотенцами, зеркало и угловая полочка. На полочке девушка нашла подобие пасты с зубной щеткой, костяной гребень и один единственный флакон с надписью мыло. Выйдя из ступора и слегка поразмыслив, Алиса решила, что такой подход в некотором смысле даже удобен. По крайней мере, не придется ломать голову, что и куда намыливать.

В спальне обнаружился узкий шкаф с четырьмя комплектами одежды: сменное платье, брючный костюм из плотной эластичной ткани, пижама с пеньюаром и вечернее платье. Все красное. Внизу на полке красное же белье. Еще ниже обувь, летняя, три пары, на все случаи жизни. Черная! Алиса с облегчением вздохнула. Косметики в комнатах не было совсем, никакой. "Наверное, савори с макияжем совмещаются плохо, – сделала для себя вывод Алиса".

Справа от входной двери она нашла странную пустую нишу со стеклянными дверками. У окна большой письменный стол и этажерку с писчими принадлежностями. На столе лежал привычный по прошлой жизни белый лист бумаги с цифрами от одного до пяти, расставленными вертикально в ряд и самая обычная ручка. И никаких перьев, чернил и свитков. У Алисы отлегло от сердца.

 Между пунктами в списке для чего-то были оставлены широкие, в три пальца, промежутки. Надпись была только рядом с цифрой один: «1. Заговорить дверь на кодовое слово». И все. А что? Емко, лаконично, ни фига не понятно. Она глянула на список с другой стороны, там было пусто.

– Как заговорить-то? – спросила она вслух.

Ответа, к сожалению, не последовало. Алиса вздохнула и решила, что савори, видимо, должны такие мелочи знать. А что же делать ей? Так и жить со стулом под дверной ручкой? Или спросить у мастера Дона, когда тот придет ставить защиту? Только когда это еще будет? Да ее за это время раз десять прибить могут или даже тринадцать, учитывая количество учениц!

Алиса уселась за стол, подперла щеку кулаком и в задумчивости начала чертить на полях листка с заданием фигурки, как делала всегда в детстве. Это ей помогало думать. Очень скоро на листе появился маленький смешной мохнатый песик. Девушка полюбовалась картинкой и пририсовала ей тень в форме ящерицы. Почти сразу под рисунком сами собой стали проявляться буквы. И изумленному взору Алисы предстала надпись: «Вирт-перевертыш».

– Ага, – сказала она, – значит, вот вы как. А как вам это?

Она схематично набросала женский силуэт и приделала ему тень – гибрид человека и птицы. Листок оперативно завершил рисунок надписью: «Шелта-перевертыш». Алиса довольно угукнула, потерла ладони и дописала под первым заданием: «Как заговаривают дверь?» Ответ не заставил себя ждать. Уже через  считанные мгновения она прочла: «Приложить именную карточку с внутренней стороны двери и назвать кодовое слово-замок».

– И всего-то?

Алиса подошла к двери, приложила карточку, довольно хохотнула и произнесла свой любимый еще со времен студенчества пароль: «Склероз!» Ничего не произошло. Она подергала дверную ручку, убедилась, что дверь заперта, вернула на место стул и снова взяла лист с заданием. Пока она заговаривали дверь, там проявилось второе задание, к сожалению, не менее загадочное: «2. Взять обед».