Текст книги "Гроза над Дремучим Миром"

Автор книги: Наталья Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Едва слышно наместник спрыгнул с коня и беззвучно привязал поводья к березке. Жестом он показал сатурниону, что он должен оставаться на месте и не высовываться. Осторожно выглянув из-за ветки, Гавр стал всматриваться туда, откуда, как ему казалось, слышались шаги. Но вскоре он с облегчением вздохнул: перед ним возник леший Бобровник. Он совсем не ожидал увидеть пред собой хозяина и, резко остановившись, охнул и чуть присел.

– Ты что забрел так далеко? – сразу спросил его Гавр.

– Я иду в Китеж.

– Зачем?

– Тебя не было, господин. А слухи говорят о приближающейся орде с востока. Хозяйки тоже нет. Она пропала.

– Так значит это правда. В таком случае мы сейчас же отправляемся в Медные горы. Но сначала мне нужно заехать в Дремучий Лес, чтоб отдать приказ Евстантигме. Пусть собирает своих и отправляется на границу.

ГЛАВА 9

Жить в Глухих пещерах было совсем не скучно. Даже такая несложная работа, как поход за водой была сопряжена с опасностями. Этим занимался Саб-Бияр, и Бет иногда сопровождала его скуки ради. Дело в том, что пройти к источнику можно было только, минуя тот страшный тоннель, который все звали «горлом». Водопровод поэтому и не удалось построить, и чтоб напоить всех жителей общины, нужно было несколько раз в день совершать это опасное путешествие. Водоноша, что работал перед Саб-Бияром, сгинул неизвестно куда, и теперь бывший раб был уверен, что и его ждет та же участь.

Постепенно Беатриче привыкала к тому, что ее и остальных жителей лабиринта везде подстерегала непредсказуемая и неведомая субстанция. Поселенцы не старались постичь ее или победить, просто приспосабливались и сосуществовали с ней. Однажды Бет решилась спросить у Бахрама, что же представляет собой этот лабиринт и почему он такой. Дервиш не знал точного ответа, он мог лишь предполагать:

– Я думаю, это из-за того, что Глухие пещеры находятся на территории ворогов. А может они и сами с родни им.

– Я думала, что знаю всех существ по Ту Сторону, а про ворогов не слышала, – удивилась девушка.

– Этих никто не знает. Это очень древние сущности. Они жили на земле задолго до того, как Демиург поселил здесь людей. Потусторонние существа появились тогда же, и потому вороги противостоят и им и нам, людям.

– С ними никак нельзя справиться?

– Лучше не пытаться с ними бороться, а просто жить рядом.

– И защиты от них нет?

– Кто знает…

В обязанности Бет входила уборка территории. Это была несложная работа, хотя и не совсем приятная. Сила, по крайней мере, надобилась здесь только для того, чтоб разжигать огонь. "Если б знать, что мои способности могут пригодиться для такого", – с сожалением думала она и старалась не гнушаться ни этого, ни какого-то другого труда. Ведь даже сам Бахрам выполнял поденную работу. Он собирал в теплице овощи, хотя, наверное, мог бы работать вместе с учеными над усовершенствованием благ их локальной цивилизации.

Члены общины были очень неразговорчивы и не торопились вступать в контакт с новенькой. Бет общалась в основном с Саб-Бияром и Иверлин, потому что они тоже прибыли недавно.

Иверлин сначала все время болела и плакала от мучавших ее необычных недомоганий. Раб часто уходил в себя или постоянно говорил о смерти. Так что Беатриче развлекала себя сама, изучая странности поведения лабиринта.

После того, как ее работа была закончена, она выходила на одинокую прогулку, всякий раз продвигаясь все дальше и дальше. Однажды она едва не утонула в расплавленном камне, потом чуть-чуть не рухнула в неведомо откуда возникшую бездонную пропасть. Несколько раз споткнувшись на одном и том же месте, можно было бы уже запомнить его, но только не здесь. Лабиринт постоянно преподносил сюрпризы, менялся, издевался и заигрывал. Бет ловила себя на мысли, что разговаривает с ним, принимая его игру. У нее появились даже основания предполагать, что он здесь единственный, с кем она может по-настоящему общаться.

Однажды, в очередной раз выйдя на свой променад после работы, Бет захватила с собой Иверлин, которой было уже немного лучше.

– Хватит, – сказала она ей. – Сидишь, как сова, и глаза таращишь. Пойдешь со мной на прогулку?

– Разве можно гулять здесь? – испугалась та.

– А что? Теперь всю оставшуюся жизнь сидеть на одном месте и трястись от страха? Я предлагаю поближе познакомиться с нашим другом.

– Каким другом?

– Мы идем в лабиринт. И не бойся! Я с ним уже почти на "ты".

– Ты что с ума сошла?!

Бет сочувственно посмотрела на свою подругу и пожала плечами:

– Как ты собираешься жить здесь дальше, не зная, рядом с чем ты живешь?

– Я знаю, что это трогать нельзя. Его можно разозлить.

– Если осторожно, то и не можно.

Иверлин колебалась и вжимала голову в плечи, как она всегда делала, когда сомневалась в чем-то или боялась.

– Я знаю, зачем ты ходишь туда. Все знают.

– Ну, так и зачем? – насторожилась Бет.

– Ты пытаешься найти выход на волю. Только все это напрасно. Его просто не существует.

Иверлин задела больную тему. Бет, действительно, была здесь единственной, кто не мирился со своим пленом. Слишком многое ее связывало с волей.

– Выход всегда существует! Если сюда как-то попадают, то и выйти отсюда можно, – сказала она, слегка раздражаясь.

– Только не в нашем случае. Лабиринт никого не отпустит. Ему скучно без нас.

Пытаясь отговорить Беатриче от этой прогулки, Иверлин и не заметила, как ушла вместе с ней уже довольно далеко внутрь пещер. Она опомнилась лишь тогда, когда возвращаться одной было уже поздно. Вокруг все было мало знакомым. Впрочем, какое из тысяч или миллионов тоннелей дьявольского лабиринта было им достаточно знакомо.

Девушки остановились и огляделись. Иверлин готова была снова расплакаться.

– Куда ты меня завела?! – испуганно воскликнула она.

– Тсс… Тихо ты! – прошипела Бет. – Здесь нельзя так орать.

– Идем обратно! Мы заблудимся! – уже шепотом взмолилась ее подруга.

– Обратно? Ты что, шутишь? Откуда я знаю, куда идти обратно, если я шла за тобой?

– Это я шла за тобой!

– Ты что?

– Все! Нам конец! Мы никогда не выберемся отсюда!

– Глупости! Дервиш заметит, что нас нет, и пошлет кого-нибудь за нами, – пыталась успокоить ее Беатриче, хотя сама в данный момент уже нуждалась в валерьянке. – Главное не терять самообладание.

Они стояли посреди круглой пещеры, по бокам которой в разные стороны отходили узкие и широкие, высокие и низкие норы. В потолке ее тоже зияли несколько темных дыр. В полу могли быть замаскированные провалы, Бет это помнила.

– Давай попробуем пойти обратно, – предложила Иверлин.

– Подожди, – последовал ответ. – Лучше пока оставаться на месте.

Они сели на плоский камень и стали ожидать чего-то, сами не зная чего. Необъяснимо было то, как обе они зашли неизвестно куда, хотя очень хорошо знали здешнее правило выживания: осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Беатриче не могла отделаться от навязчивой мысли о том, что лабиринт нарочно заманил их сюда, но вслух ее не произносила, не желая усугублять и без того паническое состояние своей спутницы.

После нескольких минут безмолвного сиденья, Бет предложила попробовать пойти назад. Она показала рукой в направлении одного из ответвлений.

– Разве мы оттуда пришли? Мне казалось, что назад – это в ту сторону, – растерянно произнесла Иверлин.

– Черт! Этого еще только не хватало. Мы даже не запомнили…

Беатриче внезапно осеклась. Она ощутила, что вокруг начинает что-то происходить. Возникло предчувствие чего-то непонятного. Наступила глухая, упругая тишина.

– Тише, – произнесла Бет шепотом. – Сейчас что-то будет.

Девушки держали в руках круглые фонари. Они не слишком-то хорошо освещали окружающее пространство, а через несколько мгновений и вовсе перестали быть полезными. Два ничтожных человеческих существа в гигантском организме лабиринта стали свидетелями грандиозного действа. Сначала все вокруг вдруг осветилось ярким, идущим неоткуда светом, в котором окончательно сгинули тусклые блики фонарей. Потом, прогнувшись и превратившись в объемный сферический купол, ушло из-под ног то, что совсем недавно было полом пещеры. Ближние стены стали вдруг отдаляться, сжимаясь и уходя в самих себя. Потолок резко устремился вверх, открывая бескрайнюю ужасающую пропасть. Все пространство с огромной скоростью стало преображаться, словно чья-то невидимая рука вылепливала его из бесформенной глиняной массы. За одно мгновенье вырастали и снова низвергались в прах гигантские аморфные клубы, вихри, облака. Невозможно было поверить в то, что так могла трансформироваться твердая скальная порода. Теперь она стала с родни первозданному атомному хаосу. Все пространство пришло в движение, лишь один камень, на котором, прижавшись друг к другу, сидели две испуганные девчонки, оставался висеть в воздухе, даже не подрагивая. И при этом ни единого шороха, стука или хруста. Только жуткая, пронзительная тишь, от которой холодело в затылке.

Это длилось несколько минут, пока все окружающее не приняло свою окончательную, новую форму и, остановившись, застыло. Снова ожили пещерные звуки, послышался звон капели. Но лабиринт теперь предстал в ином виде. Одна стена исчезла совсем, другая подпирала косой потолок, теряющийся в абсолютном мраке. С левой стороны теперь возник гигантский грот, по дну которого тек небольшой подземный ручей. Вверх и вниз шла широкая и безупречно ровная дорога. Посреди нее лежал плоский камень, на котором, все еще сжимаясь от страха, продолжали сидеть Бет и Иверлин.

– Теперь-то мы точно здесь застряли на веки, – обречено произнесла Иверлин и тихо всхлипнула.

– Знаешь что? – спросила Бет и замолчала, раздумывая над возникшим вдруг предположением.

– Ну, что? – нетерпеливо проговорила ее подруга, минуты полторы прождав продолжения фразы.

– Я думаю, если бы он хотел нас убить, то мы бы уже сейчас были заживо замурованы в стену. А он словно нам показать что-то хотел.

– А может он просто хочет потешиться для начала?

– Кто его знает. Но сдается мне, что дорога вот эта гладкая возникла неспроста. Он с нами играет. И для того, что выбраться отсюда, нужно принять его правила игры.

– Ты хочешь пойти по этой дороге?

– Да. Смотри, она спускается к ручью. Мы пойдем по берегу. Насколько мне известно, вода всегда отыщет себе путь. Как знать, может быть, мы выберемся на волю.

– Я не верю, что он сам покажет нам дорогу. Этого не может быть.

– Это потому что ты уже давно в плену, а я привыкла к свободе и хочу за нее бороться.

– А может потому что, тебя многие ждут там, на воле, а меня никто?

– Если мы выберемся, и у тебя начнется новая жизнь. Это я тебе обещаю.

Взявшись за руки, девушки стали осторожно спускаться вниз, к воде. Пологая тропа была удивительно ровной, будто созданной искусственно. Впрочем, быть может, так оно и было, ведь все происходившее несколько минут назад трудно было бы назвать геологической аномалией. Скорее это походило на колдовство или магию, а может, было чем-то таким, чему человеческое сознание пока неспособно было дать определение. Во всяком случае, удивляться уже не приходилось, а лишь принимать все таким, как есть и по возможности держаться от этого в стороне. Но теперь это было невозможно. Бет увязла в неизведанном и продолжала погружаться в него, именно там ища возможности все выяснить до конца.

Путь к воде занял около часа. Приходилось двигаться очень осторожно, ведь в любой момент земля вновь могла уплыть из-под ног. К тому же каменная плита под ногами теперь совсем не казалась прочной. Девушки старались не разговаривать по дороге, боясь спровоцировать лабиринт на новые действия. Стало казаться, что он действительно утихомирился, и уже трудно было поверить в то, что все вокруг недавно было подвижным и неопределенным.

Однако путешествие закончилось весьма неожиданно. Когда до конца спуска оставалось метров пятнадцать – двадцать, путников ждал еще один сюрприз: тропинка вдруг резко изогнулась и ушла острым углом вниз. Девчонки, взвизгнув, свалились с ног, заскользили с уклона и через несколько секунд влетели в ледяной ручей. Тут же все погрузилось во мрак, потому что фонари, окунувшись в воду, погасли.

– Могу поспорить, он сейчас смеется над нами, если, конечно, есть чем, – сказала Беатриче, вылезая из воды на сушу.

– Я чувствую себя игрушкой, – заметила на это Иверлин.

– Все бы это было весело, если мы могли бы быть уверены, что нам не уготован печальный конец.

Ручей оказался мелким, воды было всего по колено. Благополучно выбравшись на берег, девушки отжали волосы и одежду, слегка отдышались и принялись в темноте искать фонари. Один из них был безвозвратно утоплен, но другой, кажется, валялся где-то на берегу.

– Если фитиль цел, я смогу зажечь его, – говорила Бет, вслепую шаря руками по мокрым камням. – Вот он! Я нашла!

– Фонарь?!

– Да! Хотя, постой-ка. Ой! Это не то!

Беатриче испугалась, ощутив в своих руках какой-то посторонний предмет, по форме слегка напоминающий ее светильник. Однако это было что-то другое. Она принялась осторожно его ощупывать.

– Тут нечто металлическое… Заклепки… Кожа… Круглое, как фонарь, только по меньше размером.

– Что это может быть? – озадачилась Иверлин, продолжая шарить по земле. – Да вот же он.

На сей раз это был действительно предмет их поиска. Беатриче щелчком пальцев зажгла фитиль. Он был сырой и плохо горел, давая слабый, бледный свет. Но что-то все же можно было рассмотреть, и девушки стали разглядывать находку. Это была стальная манжета от воинского одеяния. Осмотревшись вокруг, они обнаружили еще одну такую же, какие-то кожаные ремни, металлические пластины и обрывки грубой ткани, похожей на льняную.

– Что-то мне жутко, – сказала Иверлин шепотом. – Похоже, здесь кто-то кого-то растерзал.

– Крови вроде бы не видно.

– Что тут увидишь, в этой темноте… А это что? Смотри!

– Ого! Вот это действительно стоящая вещь! – воскликнула Бет, увидев в руках своей спутницы находку.

Это была кривая сабля в причудливо украшенных ножнах.

– Давай уйдем куда-нибудь отсюда. Вдруг мы сейчас отыщем человеческие останки, – с тревогой произнесла Иверлин.

– Не исключено, – подтвердила Бет. – Идем вниз по течению.

Они пошли берегом ручья, освещая себе путь единственным тусклым фонарем. Беатриче пристегнула чужое оружие и надела чужие манжеты, которые были ей велики. Из них двоих только она, пожалуй, могла с натяжкой назваться воином.

ГЛАВА 10

Гавр задержался в Дремучем Лесу лишь на час. Встретившая его Троя сообщила ему уже давно известную новость:

– Мою хозяйку похитили.

– Я знаю, – огрызнулся наместник.

– Откуда? – удивился пес-дух. – Это же было для всех секретом.

– Секретом Полишинеля. Об этом знают даже в Египте, – с издевкой сказал Гавр, нарочно желая запутать Трою. – Не пойму только, как им это удалось.

– Кому удалось? – осторожно спросила собака.

– Кому? Нукерам Хамсина!

– Так ее что, по-настоящему похитили?

– Что?! Что значит по-настоящему?!

Тут Трое пришлось все рассказать, потому что она поняла, что дело приняло, действительно, нешуточный оборот. Услышав, как все было на самом деле, Гавр пришел в ярость и вскричал:

– В таком случае, пусть сама выбирается, как хочет. Честное слово, я не ожидал такой глупости от нее! И как она догадалась отправиться именно на восток?

– Там пещера Отшельника, ее деда.

– Дурная кровь. Верно я полагал, что она еще себя покажет.

– Ты не пойдешь за ней?

– Теперь у меня есть дело поважнее. И я не собираюсь откладывать его ради того, чтоб разыскивать эту глупую девчонку. Черт знает, куда ее мог запрятать Хамсин!

На ходу срывая свой лучший меч, Гавр пронесся мимо озадаченного сатурниона и выскочил во двор, лязгая своими доспехами. Лишь потом раздался его раздраженный приказ:

– Флакк! Поторопись! Мы выезжаем сейчас же!

Через две минуты двое всадников уже рванулись в противоположную от заходящего солнца сторону. А по их следам, прячась в овраги и кусты, стремглав бросилась Троя. Она решила во что бы то ни стало разыскать свою легкомысленную хозяйку…

Окрестности восточной границы ожили. Сначала подошел небольшой отряд Евстантигмы, через день прибыли китежградцы. Они встали единым лагерем на реке, на противоположном берегу которой была уже территория Медных гор. Они ждали Гавра или вестей от него и никак не скрывали своего присутствия.

Этого, конечно, не могли не заметить шпионы Хамсина, но их донесения оставались без ответа. Хозяина не было на месте. Среди нукеров и рабов забродили слухи о том, что он сгинул в Гиблом болоте, другие говорили, что его со всем отрядом сгубили бенши, третьи прочили ему вечное заточение в лабиринте.

Нетерпеливый наместник Дремучего Мира прибыл к Главной пещере Медных гор уже на следующий день. Он не жалел ни своих сил, ни сил своего коня. О сатурнионе он и вовсе не особенно беспокоился, и поэтому привычный к более спокойной жизни Флакк был изрядно измотан подобной скоростью передвижения.

– Знаешь что, – сказал он Гавру, когда они спешивались неподалеку от входа в Главную пещеру, – если нам предстоит сейчас сражаться с его нукерами, то неплохо бы перед этим немного отдышаться.

– Отдышись, – спокойно согласился наместник, неторопливо оглядываясь. – Две минуты хватит?

– Хватит, – ответил сатурнион и вздохнул. – Тебе, конечно, видней, но не слишком ли уж открыто мы появились здесь?

– Если бы мы приехали скрытно, то Хамсин все равно услышал бы об этом. Так что, явившись так, у всех на виду, мы вызовем гораздо меньше подозрений. И о том, что на границе стоит армия, он наверняка тоже давно знает. Меня же беспокоит другое.

– Что же?

– Я рассчитывал на то, что нас встретит хоть кто-нибудь, с оружием или без него. Но я никого здесь не вижу.

– Все будто вымерло.

– Очевидно, нам готовят особенно теплый прием. Будь готов к внезапной атаке, Флакк.

Двое пошли к входу в Главную пещеру. На встречу им вышел один лишь глупый дэв. Увидев чужаков, он оскалился и стал ждать, дадут ли ему подарок или нет. Пришельцы остановились, и один из них спросил что-то у него. Дэв ничего не понял, но начал догадываться, что сладкого не будет.

– Ты что решил поговорить с ним? – усмехнулся Гавр. – Он же туп, как пробка. С ним лишь один разговор: пряник или кнут.

Чудище, между тем заподозрило самое страшное, а именно, что эти двое кормить его не собираются. Он обиженно зарычал и запрыгал на месте, пытаясь добраться до них. Огромная кованая цепь громко залязгала о камни, а земля под ногами затряслась от прыжков грузного туловища с головой без малейшего намека на мозги.

– Нам нужно туда? – спросил Флакк, указывая на верхний балкон, от которого шла лестница вниз.

– Да.

– Ну и как же мы туда попадем? У тебя есть кнут или пряник?

Гавр хотел сначала просто-напросто слегка поджарить дэва, но вдруг передумал.

– Пожалуй, не стоит привлекать к себе внимание, пока все тихо, – объяснил он Флакку. – Поищем, пожалуй, что-нибудь из еды.

Неподалеку от пещеры располагался небольшой аул. Туда они и направились. Селение тоже было пустым, ни одна живая душа не вышла на улицу, когда наместник и сатурнион проезжали мимо домов.

В ауле нашлась лавка. Она почти ничем не отличалась от остальных лачуг, только над ней висела клинописная табличка, значившая, что здесь можно приобрести зерно.

– Надеюсь, сахар здесь найдется, – сказал Гавр, входя в низкую мазанку, которая рядом с высокими и статными фигурами воинов выглядела еще более захудалой.

В лавке среди мешков, глиняных бачков и безмерного количества мышей дремал один единственный дряхлый старикашка лет двухсот или больше. Заметив его, Гавр громко позвал:

– Эй, ты!

Старик открыл крохотные глазки, сел и с тревогой уставился на незнакомцев. Таких покупателей ему, похоже, еще не приходилось видеть за свою долгую жизнь. Он, ничего не понимая и не издавая ни звука, продолжал просто смотреть.

– Ты что глухой? – спросил Флакк.

Старик опомнился и отрицательно покачал головой.

– Сахар продаешь? – был следующий вопрос.

Дед кивнул, но снова не произнес ни слова, решив, наверное, что эти двое не могут быть просто покупателями, а пришли покарать его за что-то. В его маленьких глазах отразилось тревожное ожидание.

– Эдак мы долго тут простоим, – сказал Гавр своему спутнику и огляделся. На лавке около круглого окна, затянутого бычьим пузырем, лежали несколько голов, похожих на сахарные. Наместник без церемоний подошел и взял две штуки, затем кивнул сатурниону, чтоб тот последовал за ним и, не оборачиваясь, вышел из первобытной лачуги.

– Может, нужно было расспросить его, куда это все подевались? – сказал Флакк, догнав наместника.

– Ты что шутишь? Не заметил, как он разговорчив? Они тут все такие, Хамсин позаботился.

Теперь дэв остался доволен и, с хрустом сожрав один кусок за другим, спокойно пропустил незнакомцев на лестницу. Держа руки на оружии, наместник и сатурнион, осматриваясь, стали подниматься наверх. Вокруг было тихо и ни души, и это очень настораживало.

– Там у ворот должна стоять стража, – шепотом сказал Гавр. – Если ее нет, то нам точно готовят западню.

Стражи не было. Но на встречу им все же вышел один из рабов. Он вопросительно посмотрел на незнакомцев, почтительно склонив голову. Гавр догадался, что он немой.

– Проводи нас к хозяину, – приказал он рабу.

Тот вскинул брови и жестами попытался объяснить, что хозяина нет на месте.

– Его нет? А где он?

Слуга выразительно пожал плечами и, сделав большие, будто от испуга, глаза, показал рукой на юг.

– Что у них на юге? – спросил Флакк.

– Там Глухие пещеры, но вряд ли… Скорее всего нас просто дурачат.

Он оттолкнул раба и двинулся в глубь пещеры. Они пошли по бесконечным узким коридорам, изредка встречая на своем пути лишь слуг или служанок, в недоумении посматривавших на чужаков.

– Тебе не кажется странным, что не видно не одного военного? – задал вопрос сатурнион.

– Кажется, – коротко ответствовал Гавр.

– Ты знаешь, куда идти?

– Нет.

– Так куда же мы идем?

– Наугад. Я полагаюсь на свою интуицию.

– Интересная стратегия.

– Есть иные предложения?

– Может быть, Хамсин, действительно, уехал?

Ответа не последовало, потому что они оказались перед роскошной позолоченной дверью. Гавр остановился перед ней и, подняв вверх указательный палец, прислушался. Хотя там стояла тишина, он понял, что за ней кто-то есть.

– Это покои Хамсина? – едва слышно спросил Флакк.

Гавр покачал головой и так же тихо ответил:

– Я слышал, что он живет в темной и сырой пещере. Это, видимо, палаты какого-нибудь вельможи. И он сейчас нам все расскажет.

Дверь распахнулась от несильного толчка. Наместник и сатурнион сразу вошли и увидели сидящего к ним спиной человека в богатом парчовом одеянии и чалме. Сидящий неторопливо повернул к ним вращающееся кресло. Это был покалеченный Бейшехир.

– Приветствую, – сказал он с мирной улыбкой, ни чуть не удивляясь появлению здесь Гавра. – Я знал, что ты придешь рано или поздно.

– Напрасно было бы надеяться на обратное, – согласился Гавр. – А где же твой хозяин?

– Так ты его ищешь? А я думал свою женщину.

– Сейчас меня пока он интересует.

– Ничем не могу помочь тебе, – лениво протянул мавр. – Мой хозяин отсутствует.

– Ты врешь!

– Проверь.

Издалека Бейше выглядел уверенным и ни чуть не обеспокоенным. Гавр подошел к нему поближе и глянул в глаза. К своему удивлению, он заметил в них едва уловимую боль. Но раздумывать над этим было не в его обычае, чужие сантименты его не трогали. У него возникла догадка, которую он хотел проверить:

– Хамсин отбыл со всем войском?

– Ты заметил, что в столице не осталось ни одного нукера? Я объясню тебе почему. Столица там, где находится наместник. А он сейчас где-то в районе Глухих пещер. Но вот уже пять дней от него нет никаких вестей. Я посылал за ним отряд за отрядом, пока туда не ушло все наше войско. Теперь пропало и оно. Предположительно, все сгинули в лабиринте. Бери нас просто голыми руками.

– Не может быть, – не поверил Гавр. – Это было бы слишком просто.

– А почему все должно быть сложно?

– Я думал его ближайшие планы – захват Дремучего Мира.

– Так и есть. Но, похоже, они отложены на неопределенное время. За каким-то чертом ему понадобилось в Глухие пещеры.

– Что-то ты не слишком лестно отзываешься о своем хозяине.

Бейшехир посмотрел в потолок, помолчал и лишь потом ответил:

– Мой хозяин усомнился во мне. Но я его никогда не предам. А кстати, зачем здесь сатурнион?

– Затем, что Хамсину пришел конец. У Флакка особые полномочия.

– Да? – не выдавая своего недоумения, переспросил мавр. – Так ты все же рассказал ему? Впрочем, все равно. Твою женщину теперь никто не сможет достать обратно. Она навеки останется в лабиринте.

– Об этом потом. Сначала вот что: Хозяин приказал доставить ему твой огонь.

– Какой еще огонь?

– Тот самый, которым ты едва не убил меня.

– Ты бредишь, Гавр. Никакого огня не было и нет. Это все слухи.

– Я видел его собственными глазами. Не смей отрицать это.

– Что ты видел? Как кислота сожгла смертного? Откуда ты знаешь, что она способна убить титана?

– Так способна или нет?

– Дело в том, что я так и не сумел проверить это средство на настоящем бессмертном. Ты едва не стал первым.

Разговор угрожал затянуться и не привести ни к чему. Бешехир стоял на своем, Хамсин исчез, а армии Гавра не с кем было сражаться. Миссия, таким образом, оказалась в тупике. Наместник замолчал, раздумывая над сложившейся ситуацией.

– Все очень просто, – сказал вдруг Бейшехир. – Твое войско наготове. Приди и возьми Медные горы без боя. Никто не окажет тебе сопротивления.

– Странно, что ты советуешь мне такое, раб Хамсина, – холодно заметил Гавр.

– Странно, что ты сам не догадался. А впрочем, как знаешь.

Снова воцарилась тишина. Бейшехир отвернулся, здоровой рукой взял с пола кальян и стал неторопливо раскуривать его. Флакк, не проронивший за все время ни слова и внимательно наблюдавший за ними обоими, наконец, решил высказать свое мнение:

– Я думаю, все сходится к тому, что нам снова нужно отправляться в дорогу. Все пути ведут в Глухие пещеры.

– Так и сделаем, – согласился Гавр и вновь обратился к колдуну:-Здесь неподалеку останется стоять моя армия. И мы еще встретимся, так что не расслабляйся.

– Я все-таки посоветовал бы тебе расквартировать твои войска прямо здесь, – неожиданно заявил мавр.

– А я обойдусь без твоих советов! – зло огрызнулся наместник.

Разговор был закончен, и они тут же вышли. Оставшийся один Бейшехир продолжал задумчиво курить и размышлять о том, как глупо быть великодушным.

– Уж я бы не упустил такого шанса, Гавр. Воистину благородство с родни глупости, – произнес он, когда стихли звуки шагов.

ГЛАВА 11

– Если бы знать, что я попаду в такую передрягу, то ни за что бы не пошла с тобой! – восклицала Иверлин, когда они уже почти половину суток шли неизвестно куда вдоль ручья. – Ну, что тебе на месте не сиделось, в тепле и сытости!?

– Для меня свобода важнее тепла и сытости, – ответила Беатриче, которую начинало потихоньку раздражать бесконечное нытье ее подруги.

– Я замерзла! Я хочу есть и спать!

Бет резко остановилась.

– Так, послушай меня, Ив! Сколько бы ты не стенала, я все равно не смогу ничего изменить сейчас!

– Нам надо было оставаться тогда на месте. Может быть, нас нашли бы уже.

– А может быть и нет.

– Ты не знаешь!

– Ты тоже! Если хочешь, возвращайся обратно и жди там. С пути не собьешься.

– Ты что! Я одна не пойду!

– Тогда не ной! Постарайся увидеть и хорошее: мы могли бы еще и от жажды страдать.

– Очень приятно пить вонючую воду!

– Ну и капризная же ты!

На некоторое время Иверлин замолчала и дала возможность Бет сосредоточится на дороге. Фонарь горел все тусклее и тусклее, в нем заканчивалось масло. Он выхватывал теперь только небольшой пятачок с круглыми мокрыми камешками, от постоянного хождения по которым уже болели ступни. Все же остальное было погружено во тьму. Однако становилось ясно, что ручей начал мелеть, а пещера постепенно сужаться. " А если мы упремся в стену?" – со страхом мысленно представила Беатриче.

Наконец, свет иссяк. Ненужный фонарь можно было выбрасывать.

– Только без паники! – сразу предупредила Бет свою спутницу. – Мы будем идти на шум воды. Постарайся не отстать.

– Не беспокойся. Я не пропаду. Сама не свались куда-нибудь в этой темноте, – отозвалась Иверлин.

Звон воды, между тем, постепенно стихал. Ручей от метра к метру становился мельче, а плечи девушек начали задевать боковые стены тоннеля. Как не хотела в это верить Беатриче, но, похоже, их поход близился к тупику.

– Подожди! Постой, Беатриче, – остановилась вдруг Иверлин.

– Что случилось?

– Ты заметила, что тоннель очень сузился?

– Да. И что ты предлагаешь?

– Пока не поздно повернуть обратно.

– Почему ты думаешь, что может быть поздно?

– Ты бессмертна, а я могу умереть с голоду.

– Ну, хорошо. Мы повернем обратно и через сутки будем на том же месте, откуда пришли. А что дальше? Куда потом?

– Не знаю, – с безнадежностью в голосе произнесла Иверлин. – Давай хотя бы передохнем.

Они сели рядом спина к спине. В пещере было очень холодно и сыро, но к этому они уже привыкли. Привыкли они и к постоянному ожиданию новых сюрпризов лабиринта, хотя надеялись, что он забыл о них. В начале пути без фонаря Бет, которая шла первой, еще старалась пробовать ногой грунт, чтоб внезапно не провалиться куда-нибудь. Но потом она стала более уверенно ступать по усыпанному галькой берегу, потому что устала быть осторожной. Из-за этого она то и дело налетала на круглые валуны, торчащие из воды, едва не падала и, огибая их, предупреждала идущую позади подругу. Это очень утомляло, и от постоянного напряжения болело в висках. Теперь она стала полагаться только на свою не слишком развитую интуицию.

– Послушай, Ив, – сказала Беатриче через некоторое время. – Нам все равно надо двигаться вперед. Не знаю почему, но надо. Я чувствую.

– Мне хочется верить тебе. Ты ведь кажется наместница? У тебя есть сила.

– Я не наместница, но сила у меня есть. И еще у меня есть какое-то предчувствие. Мне кажется, что мы неспроста попали сюда.

– Тебе, может быть, и виднее, но ведь если мы упремся в стену, нам все равно придется возвращаться. Рано или поздно это случится. Сама посуди: тоннель сужается. Смотри, я уже упираюсь ногами в стену.

– Я тебя за собой не тащу, но нам лучше держаться вместе.

Сначала Иверлин ничего не ответила, наверно, раздумывая, потом сказала:

– Я, конечно, иду с тобой. Одна я точно здесь сгину.

– Тогда надо двигаться. Вставай.

Путь в абсолютной темноте продолжался. Сырость, казалась проникала уже до самого мозга. Подошвы ног, словно каменные, болели и ныли. Подступал голод и безнадега, и от этого становилось холодней. Стены надвигались с боков, притесняя девушек все ближе к воде. Наконец, им пришлось войти в ручей и дальше шагать уже по дну, отчего ноги совсем перестали что-либо чувствовать, кроме бесконечной ломоты. Но вот Иверлин, которая была на полголовы выше Бет, вскрикнула, ударившись о потолок.