Текст книги "Гроза над Дремучим Миром"

Автор книги: Наталья Белкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Что бы я ни узнал, это касается пока только меня, – ответил Гавр и оскорблено спросил:-Почему ты думаешь, что имя фальшивое?

– Здесь все может быть фальшивым, – пояснил стоящий рядом Ю-Ю.

– Странно, что ты, Ундион, так переменился к бенши. А как же "истина и порядок вещей" и "высший смысл существования"? – осведомился Гавр.

– Понимаешь, это все для людей с их беспокойной душой, а я все-таки черт.

– Наполовину.

– Да. Но и человек – наполовину…

– Вот именно.

– Впрочем, как и ты.

– Ты прав. У меня есть половина беспокойной человеческой души, – легко согласился Гавр и добавил:– Поэтому я и не иду с вами.

– А я как раз поэтому иду, – ответил на это Ю-Ю.

– Странно, правда? Располагая одним и тем же, мы стремимся к разным целям.

– Знаешь, что. Плевать я хотел на эти все истины, порядки и смыслы. Я был сыт ими по горло, когда жил в Тварном мире. Там все только и занимаются, что ищут смысл жизни. Возможно, именно это и привело меня к тому, что я начал пить.

– Я думал, у тебя были другие причины. Беатриче говорила…

– Она слишком романтична только и всего, – прервал его Ю-Ю, не желая слышать известную ему версию. – Но в одном она точно права.

– В чем же? – насторожился наместник.

– Ты действительно скучаешь. Иначе бы не стремился так одержимо к бенши.

– Она тебе так сказала?!

– Да. И вот что: надеюсь, что тебе здесь достанется по полной, и это навсегда отобьет у тебя всякую скуку.

Флакк все это время стоял рядом и внимательно слушал. Потом все же не выдержал.

– Хватит! – прервал он беседу. – Мне надоел весь этот человеческий бред! Я хочу знать только одно: кто сегодня ночью идет со мной, а кто останется?

– Я с тобой, Флакк, – сказал Ю-Ю.-Сам не знаю, зачем снова тянет туда, где никто меня не ждет, но почему-то кажется, что и здесь мне не место.

– В таком случае, счастливого пути! – гордо молвил Гавр и, резко повернувшись спиной, направился в сторону «храма» бенши.

– Не говори потом, что мы не звали тебя, – крикнул ему вслед обозленный Флакк.

ГЛАВА 18

В общине поселилось смятение. Никто не надеялся, что Бет и Ив вернутся живыми. Никто не ожидал, что с ними явится сам Хамсин. Никто ничего не мог понять. Саб-Бияр, первый встретивший скитальцев, лишился дара речи на несколько минут, когда увидел девушек, поднимающихся снизу на плоском плато. Но еще больше изумился он, когда заметил вместе с ними и знакомую фигуру в глухом шлеме. Иверлин и Бет от радости тоже не могли произнести ни слова. Хамсин настороженно поводил головой. Наконец, Ив опомнилась и закричала:

– Саб-Бияр! Это же мы! Ты что нас не узнал?! Мы вернулись!

Еще раньше, чем тот откликнулся, послышалось довольное рычание. Наместник догадался, что достиг желаемой цели. Он встал с камня и подошел почти к самому краю обрыва, нисколько не боясь рухнуть вниз.

– Не ждал меня увидеть здесь, Саб-Бияр? – спросил он, радуясь чему-то своему. – Рад, что ты все еще жив.

– А этот, откуда здесь? – в высшей степени удивленно спросил Саб-Бияр, кивнув на своего бывшего хозяина.

– Это долгая история, – крикнула Бет. – Помоги нам перебраться.

Саб-Бияр озадачился. Такого поворота дел он явно не ожидал, надеясь, что, попав в общину, навсегда стал свободен от рабства. Зачем-то обернувшись на вход в общину, он почесал затылок и неуверенно произнес:

– Не знаю, можно ли ему сюда.

– Ну, нас-то ты пустишь?

– С ним? Зачем вы привели его? – с серьезной и даже какой-то ожесточенной интонацией спросил Саб-Бияр. – Я не могу пустить его в общину.

– Ты что, а как же мы? – встревожилась Ив. – Мы-то тут причем. Он сам увязался.

– Подождите здесь, – сказал бывший раб и удалился.

– Постой! Ты куда? – понеслось ему вслед, но он не остановился.

Бет и Иверлин переглянулись, потом обе посмотрели на наместника.

– Черт! – вскричала Беатриче. – У нас из-за тебя будут неприятности. Мы не должны были приводить тебя!

– Попробовали бы вы не сделать этого, – ответил Хамсин.

– Ты доволен, я вижу. А нам теперь как быть?

– Не беспокойтесь, много хлопот у вас из-за меня не будет.

– Хоть на этом спасибо, – огрызнулась Беатриче.

Через несколько минут к обрыву стали стекаться общинники. Быстрее всех примчались дети, родившиеся и выросшие в лабиринте и никогда не видевшие солнца. Им было жутко интересно посмотреть на того, кем пугали их матери, кто был для них антигероем историй о внешнем мире. Наверное, они представляли его неким страшным монстром с клыками, множеством когтистых лап и прочими атрибутами богатого детского воображения, но их ждало разочарование. Внешний облик стоявшего на краю пропасти наместника не произвел впечатления на детей. Со свойственной им непосредственностью они принялись обсуждать его наружность: диковинное военное одеяние, красивую саблю и безглазый шлем.

– Поздравляю, – с сарказмом заметила Бет. – Ты уже начал завоевывать популярность.

Более степенные взрослые пришли позднее. Они приближались к краю обрыва и с опаской поглядывали на другую сторону, не смея даже разговаривать. Почувствовав их появление, Хамсин принял величественную позу властителя, дабы напомнить собравшимся о том, кто тут хозяин. Большинство общинников он не знал лично. Это были потомки тех, кого он сослал когда-то. И эти люди уже не испытывали к нему былой вражды, потому что о его злодействах знали лишь по рассказам.

Наконец, когда собрались почти все члены общины, в сопровождении Саб-Бияра появился Бахрам. Хамсин тотчас понял это и повернул голову в сторону старика. Сразу же наступила полная тишина.

– Зачем ты пожаловал к нам, наместник Медных гор? – спросил дервиш.

– Вам не стоит опасаться меня, – достаточно миролюбиво для своей величавости проговорил Хамсин. – Мне нужно лишь поговорить с тобой, а потом я уйду.

– Нам нужно посовещаться, – сказал Бахрам. – Не один я принимаю здесь решения.

– Что ж. Я подожду, – согласился наместник.

Сначала среди общинников прокатилась тихая волна беспокойства. Затем послышался глухой рокот и негромкие разговоры, которые постепенно перерастали в оживленную полемику. Взрослые, перебивая друг друга, сообщали Бахраму свои предположения. Дервиш молча слушал. Многие считали, что наместника не стоит пускать в общину, наивно полагая, что сам он не сможет перебраться через ущелье шириной в несколько шагов.

Бет и Иверлин с беспокойством прислушивались к обрывкам разговоров, стараясь уловить голос дервиша, потому что, как ни крути, все же он был здесь главным. Они боялись оказаться заложниками этой ситуации. Их могли вместе с Хамсином не впустить в общину.

Судя по долетавшим с другой стороны и особенно выделявшимся среди монотонной какофонии репликам и возгласам, большинство общинников все же собирались впустить наместника, но лишь выдвинув ряд условий. Каких именно Бет пока не могла разобрать.

– Зачем тебе понадобился Бахрам? – решила она пока выяснить у Хамсина.

– Это не твое дело, – прогудело из-под бронзового шлема.

– По твоей милости, нас могут выкинуть из общины!

– Меня это не волнует.

– Не сомневаюсь. Только вот что: меня тоже не волнует твоя судьба. Ты подло поступил со всеми нами, теперь не жди благородства и от нас. Понял?

– Не совсем. Ты что мне угрожаешь?

– Точно!

Послышался глухой раскатистый смех. Его тут же услышали все общинники и, удивившись, прекратили разговоры. Все обернулись, пытаясь понять, что могло вызвать такой неудержимый хохот, который смолк лишь спустя полминуты.

После этой выходки Хамсина Беатриче решилась на крайние, в ее понимании, меры:

– Я имею права высказать свое предложение по поводу Хамсина? – спросила она у Бахрама.

– Да, – ответил он. – Ты равноправный член нашей общины.

– Так вот, – продолжила Бет, обернувшись на наместника. – Вы напрасно боитесь его. Здесь в лабиринте он так же беспомощен и уязвим, как и все мы.

Заявление это произвело ошеломляющий эффект. Община произвела хоровой вдох изумления и снова замерла в ожидании дальнейших слов Беатриче. А она приблизилась к наместнику и, указывая на него рукой, продолжила:

– Но мы можем заставить его вывести нас всех отсюда на волю. Он ведь не захочет остаться тут с нами навечно.

Толпа на другой стороне снова загудела. Все принялись обсуждать предложение Бет. Для многих из них слово «воля» имело тот же смысл, что и «мечта» или «мираж». Не все были готовы к таким внезапным переменам в своей судьбе. Кому они были нужны на этой «воле»? И зачем она была им нужна?

Наконец, снова выдвинулся Бахрам.

– Мы приняли решение, – сказал он. – Пусть Хамсин войдет в общину. Я поговорю с ним, как он того хочет. А потом, решим, что делать дальше.

– Постойте! Пусть сначала даст слово наместника, что выведет нас всех отсюда, – снова вмешалась Беатриче, но, не увидев особого энтузиазма на бледных лицах общинников, чуть менее уверенно добавила:-По крайней мере, тех, кто пожелает этого.

Воцарилась тишина. Беатриче с ожиданием смотрела на Хамсина и боялась, что он откажется, и она лишится последнего шанса на свободу. Все остальные не придавали этому особенного значения и просто ждали, как отреагирует наместник.

– Даю слово, – прогремело, наконец, из-под шлема.

– Что ж, тогда прошу к нам, – сказал Бахрам. – Саб-Бияр, принеси лестницу Но наместник, внезапно сделав короткий разбег, мощным прыжком преодолел пропасть и оказался на той стороне нос к носу с дервишем. Люди тут же боязливо отпрянули назад.

– Так, где мы сможем поговорить? – спросил он сразу.

– Идем в мои покои, – пригласил его жестом старик.

Саб-Бияр помог перебраться девушкам через пропасть и сразу спросил, каким образом они встретили Хамсина.

– Ты нас сначала накорми и напои, потом вопросы задавай, – сказала Иверлин. – Знаешь, сколько мы скитаемся по лабиринту?

– Вы, наверное, решили, что мы навсегда пропали? – спросила Бет, когда они уже шли к кухне. – Нас не было дней десять или одиннадцать?

– Признаться, да. Ведь Бахрам сказал, что вы отлучились дня на три, чтоб найти в лабиринте новенького.

– Ты что-то путаешь, – сказала Ив. – Мы никого не искали. Просто заблудились.

– Но вы ведь нашли наместника. Никак не мог подумать, что вы приведете именно его. А ведь это по его приказу я стал таким, какой я сейчас есть.

– Постой, – резко остановилась Беатриче. – Ты, что хочешь сказать, дервиш знал, что Хамсин блуждает в лабиринте, и послал нас за ним?

– Про наместника он ничего не говорил, но то, что в пещерах появился новенький, все знали.

– Все, кроме нас. Как же так?

– Сама спроси потом у Бахрама.

– Так это дервиш вывел нас на него? Как тогда, когда ты меня нашел, да?

– Возможно.

– Я спрошу у него сейчас же!

– Он разговаривает с Хамсином.

– Плевать. Мне не нравится, когда мной манипулируют, как марионеткой! Я сейчас же все выясню.

Она повернулась и почти бегом направилась к покоям Бахрама. Саб-Бияр рванулся за ней, что попытаться отговорить беспокоить в этот момент дервиша.

– Эй! А как же поесть? – осведомилась Ив и, не услышав ответа, нехотя поплелась за ними вслед.

Хамсин восседал на широком каменном кресле, напротив расположился Бахрам. Он знал, зачем наместник явился сюда и знал ответ на его вопрос. Присутствие его давнего врага, нисколько не смущало старика. Он не сомневался, что рано или поздно тот явится к нему.

– Тебе веди известно, зачем я здесь? – начал разговор Хамсин.

– Да.

– Надеюсь, ты заметил, что вопреки твоим предсказаниям, я все еще жив?

– Почему? – спросил дервиш.

– Уж не думаешь ли ты, что я должен умереть лишь потому, что ты предрек мне это? – иронично вопросил наместник.

– Признаюсь, наверное, я где-то ошибся, – спокойно согласился дервиш.

– Значит, на самом деле ты не можешь видеть будущее?

– Нельзя видеть то, чего еще не существует. Можно лишь предполагать о том, каким оно будет.

– Так будущего не существует?

– Существует. Но не как некая жизненная реалия, а как совокупность логических продолжений, вытекающих из вчерашнего и сегодняшнего дней. Это абсолютная абстракция.

– Все ты мудрствуешь лукаво, Бахрам. Почему же ты обманул меня, жалкий логик?

– Ты слишком непоследователен и алогичен, Хамсин. Как и этот лабиринт.

– Так я не умру?

– Неужели ты боишься умереть? Разве ты не бессмертен? Разве в случае потери тела, Хозяин не даст тебе другого?

– Я не боюсь смерти, ни временной, ни вечной.

– Тогда зачем ты пришел сюда? Зачем блуждал столько времени по лабиринту, зачем рисковал заблудиться в нем навсегда? Неужели лишь для того, чтоб выяснить сказал ли я правду или солгал?

– Теперь я и так вижу, что ты никудышный оракул, Бахрам. Уже сто лет, как по твоим словам я должен был быть мертв. Я пришел, чтоб посмеяться тебе в лицо.

– Отчего же ты не смеешься?

– Теперь мне не до смеха. Сам того не желая, я тоже оказался в плену у лабиринта. Я долго не мог признаться даже самому себе, что не смогу выбраться отсюда.

– Не сможешь выбраться?! – воскликнула появившаяся в дверях Беатриче, которая слышала лишь последние слова наместника. – Так как же ты собираешься выводить нас отсюда?!

– Никак, – ответил Хамсин и, слегка склонив голову в ее сторону, со значением добавил:-И, возможно, никогда.

На пороге возник Саб-Бияр, который так и не смог вовремя догнать и остановить Беатриче. Вслед за ним подоспела Ив.

– Так ты решил остаться? – продолжала допрос Бет.

– Мне, как ты понимаешь, здесь не место, – ответил Хамсин. – Я для вас враг и потому уйду.

– Куда?

– Я мог бы сказать, куда глаза глядят, если бы они у меня были.

– Ты никуда не уйдешь! – твердо заявила Бет. – Бахрам, ты ведь понимаешь, что его нельзя отпускать?

– Я думаю, он может уйти, – кротко сказал старик. – Мы не вправе удерживать его против воли.

– А он вправе был нас сюда упрятывать?! Саб-Бияр, скажи хоть ты.

– Я тоже считаю, что мы не должны отпускать его, – согласился тот. – Он обманывает нас.

– Хотите попытаться остановить меня? – спокойно спросил Хамсин.

До Беатриче, наконец, дошло, что никто из общинников не захочет да и не сможет воспрепятствовать ему, если он решит уйти. Не смотря ни на что, он оставался сильней их всех вместе взятых. У нее оставался лишь один аргумент.

– Но ты же дал слово, – сказала она тихо.

– Да. Я дал слово наместника. Но я не знаю, как выйти из лабиринта. Я действительно этого не знаю, клянусь Саргоном.

– Но ты ведь можешь открывать пространство.

– Только не здесь. Когда в последний раз я пытался открыть дверь, то оказался на дне ущелья с переломанными костями. Я должен признать, что лабиринт сильнее меня.

– Он говорит правду, Беатриче, – подтвердил дервиш. – Сила наместника здесь бесполезна.

– Поэтому ты и послал нас за ним? А ведь мы могли погибнуть!

– Это не я послал за ним, и не я вывел вас на него. Этого еще никто не знает, но на самом деле лабиринт сам направляет нас, за тем, кого хочет спасти. Вчера днем двое из наших отправились на поиски нескольких нукеров Хамсина.

– Тогда ты должен оставаться здесь, пока не придумаешь, как выбраться отсюда самому и вывести нас, – заявила Бет наместнику. – Ты обещал.

– Хорошо, – неожиданно согласился тот.

– И ты не уйдешь? – усомнился Саб-Бияр.

– Я дал слово, что выведу вас. Моя совесть будет чиста, если я хотя бы попробую воспользоваться всеми известными мне методами.

– И неизвестными тоже, – настояла Бет.

– Обещаю, что испробую все.

Так Хамсин стал членом сообщества, которое состояло из людей, именно ему обязанных вечным заточением. Из уважения к его статусу Бет, Иверлин и Саб-Бияру поручили помогать ему во всем и сопровождать его, дабы он случайно не попался в одну из хитроумных ловушек лабиринта. Бывший раб старался избегать любого общения с наместником, Ив все еще немного побаивалась титана, но Беатриче выполняла эти свои обязанности с особым рвением, не давая ему успокоиться ни на миг.

У нее вновь появилась надежда на то, что при помощи Хамсина ей и ее друзьям удастся, наконец, выйти на волю. Но ее все еще волновал один вопрос, который она, однажды без посторонних задала ему.

– Скажи, отчего ты вдруг так переменился. Мне не верится, что ты хочешь искренне нам помочь.

– По-твоему, я обманщик?

– Значит, в тебе проснулось человеколюбие?

– Ничего подобного. Это чувство меня не посещало с тех пор, как я стал наместником.

– Да? И как же давно?

– Несколько тысяч лет назад.

– Ого! Так ты ненавидишь людей?

– Презираю.

– Включая всех общинников и меня?

– И вы ничем не лучше тех, кто живет в Тварном мире.

– Чем же мы так провинились?

– Разве есть хуже вас создания на земле?

– Неужели нет?

– Человек – это самая злобная тварь, из всех живущих на земле существ. Ни одно животное не способно на такую жестокость, на какую способен человек. Даже хищник не убивает просто так, а лишь, чтоб прокормиться. А люди совершают это, походя и с особым изуверством, от которого испытывают удовольствие.

– Но не все же люди таковы, – попыталась возразить Беатриче.

– Все, – заверил ее титан. – Просто некоторые следуют своим гнусным инстинктам, а другие лицемерно скрывают их.

Бет была поражена тем, что сказал Хамсин, но не позволяла себе задумываться над его словами, чтоб самой не поверить. Где-то в глубине души она чувствовала его безжалостную правоту.

– Так почему же ты не ушел? – спросила она через некоторое время.

– Не из-за вас.

– Это я уже поняла. Тогда из-за чего?

– Во-первых, ты вынудила меня дать слово, и поскольку я не являюсь человеком, то должен держать его. Во-вторых, я не могу позволить, чтоб на моей земле существовало нечто неподвластное мне. Я должен разгадать лабиринт.

– Как я и полагала. И рада этому.

– Тому, что оказалась права?

– Тому, что не думала о тебе лучше, чем ты есть на самом деле.

– Теперь ты обо мне все знаешь. Может быть, перестанешь тогда постоянно злиться на меня?

Беатриче на минуту лишилась дара речи. Она и предположить не могла, что с ним можно было общаться как-то по-иному. С тех пор, как они встретились у ручья в лабиринте, она постоянно разговаривала с ним на повышенных и резких тонах, ожидая какой-то каверзы, неожиданного удара или подвоха с его стороны.

– Тебя это раздражает? – спросила она пораженно.

– Тяжело сосредоточиться на главном, когда все вокруг тебя ненавидят.

– Тебе не стоит этому удивляться. Все мы здесь по твоей милости.

– Я и не удивляюсь. Просто я не привык к такому отношению окружающих.

– Охотно верю. У себя в покоях тебе, несомненно, было бы комфортнее. Так выведи поскорей нас отсюда и вернись к своих преданным воинам, рабам и рабыням, которые, конечно, тебя боготворят.

– Я могу хотя бы попросить помочь мне умыться? – терпеливо выслушав все это, спросил Хамсин.

– Конечно, – вздохнула Бет.

Теперь у общинников стало гораздо меньше проблем с водой. Во время изменения лабиринта, из-за которого заблудились Иверлин и Беатриче, неподалеку возникло несколько источников с холодной водой и один с теплой. Таким образом возникло и еще одно развлечение в пещерах: купание. Некоторые из тех, кто еще недавно были на воле, даже взялись обучить тех, кто не был там никогда, искусству держаться на воде. К тому же через «горло» ходить больше не приходилось, и каждый мог сам заботиться о себе, не рискуя жизнью.

Беатриче привела наместника к теплому источнику. Поскольку в общине уже объявили время сна, то у ручья находилась лишь одна юная парочка. Но и эти двое, увидев Хамсина, поспешили уйти.

– Тебе придется снять шлем? – задала Беатриче глупый вопрос и, поняв это, тут же снова спросила:-Помочь?

– Я справлюсь, – сухо ответил наместник.

Девушка не могла скрывать своего любопытства. Никто из тех, кого она знала, никогда не видел лица Хамсина. Болтали всякое: и что он урод и у него совсем нет глаз, и что у него огромный шрам, закрывающий веки, и даже что на самом деле у него три глаза и все зрячие. Наблюдая за тем, как титан ходит, безукоризненно определяя все препятствия, и точно угадывает качество предмета и внешность любого существа, многие считали, что наместник вовсе не слеп. Такое же чувство порой возникало и у Бет.

– Тебе интересно, как я выгляжу? – ухмыльнулся Хамсин.

– Разумеется, – не слукавила Беатриче.

Наместник наклонил голову и стал стягивать свой бронзовый шлем. Но тот, видимо, зацепился за длинную черную гриву волос и не снимался.

– Помоги, – сказал он.

Беатриче подошла к нему и освободила его волосы. Шлем тут же, свободно соскользнув, оказался в ее руках. Хамсин выпрямился и она, наконец-то, увидела его подлинный облик.

У него не было никаких шрамов или вмятин, только небольшая борода, отросшая видимо лишь за то время, что он скитался по лабиринту. Глаза тоже были на месте. Не выколотые, ни залитые кровью, ни заволоченные пеленой, а необыкновенно, исключительно ясные, темно-синие зрачки созерцали пространство перед собой и не видели ничего.

– Это твое настоящее лицо? – ошеломленно спросила Беатриче.

Наместник слегка улыбнулся, и в его загадочных глазах заплясали хитроватые искорки.

– Не такой уж я и монстр, правда? – спросил он лукаво.

– Монстры обычно прячутся внутри, – заключила Беатриче, оторвав, наконец, свой взгляд от его лица. – Умывайся.

Она подала ему грубо сотканное полотенце. Женщины общины ткали материю из произраставшего в искусственном освещении и потому очень жесткого льна.

Пока он плескался, Бет старалась сосредоточить свое внимание на шлеме. Это была тонкая работа, явно не имеющая защитное предназначение. По всей бронзовой поверхности располагались узоры в виде переплетающихся друг с другом лиан.

– Зачем ты носишь его? – спросила Беатриче, когда Хамсин закончил омовения и взял шлем из ее рук. – Все думают, что ты урод.

– Пусть думают. Зато никто не сможет ничего прочитать у меня в глазах.

– Ты боишься выдать какие-то чувства?

– В том числе, – ответил наместник, как-то странно улыбнувшись и снова надевая свой шлем.

– А мне ты, значит, доверяешь?

– Тебе? Да.

– Почему вдруг?

– Потому что, догадаешься ты о чем-то или нет, это не будет иметь для меня никакого значения.

– Рада слышать, – криво улыбнулась Бет, складывая полотенце.

Хамсин вдруг подошел к ней и, наклонившись над ее ухом, шепнул:

– Не обижайся.

– И не думаю, – как можно равнодушнее ответила Беатриче и зашагала прочь от ручья.

Он догнал ее и пошел рядом, а через несколько шагов опередил и встал перед ней, преградив дорогу.

– Что? – удивилась Бет.

– Хочу спросить тебя.

– Валяй.

– Ты как-то упоминала о каком-то сне, в котором разговаривала с лабиринтом. Что ты видела?

– Каменное лицо. Оно двигалось, что-то спрашивало у меня. Потом рассердилось и сказало, что я слишком многого хочу.

– А после этого сразу лабиринт начал изменяться?

– Да. Где-то так. Ты думаешь, это было не во сне?

– Мне кажется, за это нужно зацепиться. Возможно, только ты и можешь войти в контакт с ним. У меня, например, так ничего и не получилось.

– Думаешь, может получиться у меня?

– Поговорим об этом завтра. Пора спать. Спокойной ночи.

"Что это с ним? – подумала Бет, когда наместник скрылся у себя. – Удивительно"

ГЛАВА 19

– Ты не заметил погони?

– Я – нет. А ты?

– Странно, но, похоже, никто нас не хватился. И это весьма настораживает.

Сатурнион и черт брели наугад по болоту. Дождавшись ночи и не встретив никаких препятствий на своем пути, они быстро преодолели окружавшие селение холмы, за которыми начинались колючие заросли. Миновав их, они вновь очутились в глухих топях.

Ю-Ю неплохо видел в кромешной темноте, Флакк чуть хуже. Тем не менее, им приходилось передвигаться медленно и осторожно из-за постоянного риска попасть в трясину. Они были почти уверены в том, что за ними наблюдают и потому вовсе не прятались, решив, что если бенши захотят их вернуть, они все равно сделают это без затруднений.

Топи были везде. Ровный зеленый ковер с виду казавшийся прочным, мог на самом деле стать ловушкой. Он проваливался глубоко вниз, наполняя черной водой оставшийся после шага след, зыбко колыхался, не позволяя ни на минуту сохранять равновесие. Косматый мох опутывал ноги, дурманящие запахи, стелившиеся по болоту, проникали в голову.

– Как ты думаешь, сколько можно так бродить? – спросил бывший доктор.

– Пока не выберемся отсюда или не утонем.

– Если я утону, то это навсегда, – устало дыша, заметил черт.

– У меня тоже нет желания провести вечность погруженным в трясину. Так что ты, на самом деле, в лучшем положении.

Целая ночь прошла в постоянном ожидании погони или вмешательства в их сознание. Ежесекундное напряжение из-за риска провалиться в топкую грязь изрядно утомило довольно выносливых беглецов. Когда на востоке появилась светлая полоса, они решили немного отдохнуть.

– Из-за того, что кругом одно болото и одни и те же растения, мне стало казаться, что мы ходим кругами, – сказал Ю-Ю.

– Ты хотя бы примерно знаешь направление, в котором нужно идти? – спросил его Флакк.

– Нам на север, – махнул тот рукой. – Если идти все время туда, в конце концов, выйдем из болот, а там и до границы с Дремучим миром недалеко.

– Боюсь, не все так просто. Ты когда-нибудь видел эти болота на карте Медных гор?

– Я и карту-то Медных гор никогда не видел.

– А я заглядывал в нее перед отъездом на задание. Так вот, никаких болот там нет и в помине. Откуда вообще в гористой местности могли взяться болота?

– И, тем не менее, мы именно в них сейчас и находимся, – развел руками Ундион.

– Я заметил, спасибо. Я говорю о том, что и стороны света здесь могут не иметь того же значения, что у нас или в Тварном мире.

– Почему ты не подумал об этом, когда собирался сбегать? Возможно, мы могли придумать что-нибудь лучше.

– Что, например?

– Остаться.

– Я так и думал.

Когда солнце стало подниматься, беглецы снова двинулись в путь. Они старались придерживаться северного направления, но это было очень не легко. Неизменно приходилось петлять, сворачивать с пути, обходя трясины и топи, огибать непролазные камышовые заросли и кружить, кружить по нескончаемому сырому мху. За все утро в общей сложности они продвинулись к северу лишь шагов на сто. Погони по-прежнему не было.

– Может быть, они решили нас отпустить? – сам себе не веря, предположил Ундион.

– Судя по всему, так оно и есть.

– Или… – продолжил Ю-Ю свою мысль, – махнули на нас рукой, потому что мы и так сгинем тут.

– И это может быть.

– Кто их знает?

– Я думал, ты знаешь.

– А ты ничего не слышал, когда мы продирались сквозь те камыши?

– Что я должен был слышать? Ну, треск, хлюпанье и чавканье под ногами, как всегда.

– Мне показалось… – он замер и прислушался. – Вот опять, слышишь?

Теперь явно послышалось какое-то звучание. Поскольку ни птиц, ни зверей, ни каких даже гадов в этих болотах не водилось, откуда доносилась музыка, было неясно. Мелодия была как будто знакома, несложна, но приятна. Сатурнион и черт переглядывались и недоумевали. Откуда подобное могло взяться здесь. Сознание пыталось выловить что-то из далекой и затуманенной памяти, но не могло. Музыка стихла внезапно и плавно одновременно, словно ее просто отнесло порывом ветра в сторону.

– Вот нас и нашли, – сообразил Флакк.

– Что-то долго искали, – отозвался Ю-Ю.-Надеюсь, за побег нам срок не накинут.

– Вижу, ты долго прожил среди людей.

– Достаточно.

Беглецы присели на мокрые кочки, дожидаясь, когда за ними придут бенши. Ю-Ю даже испытывал какое-то облегчение оттого, что побег не удался, а значит и пытаться еще не стоит и терзаться совестью из-за того, что бросил Гавра больше не нужно. Сатурнион, казалось, тоже не особенно переживал.

– Зато мы удостоверились, что сбежать от них невозможно, – сказал он, будто хотел себя в чем-то убедить.

– Еще раз попробовать не хочешь?

– Время покажет.

Ундион стал осматриваться по сторонам в надежде увидеть бенши. Он посмотрел на небо – возможно, за ними даже пришлют «тарелку» – оглядел ближайшие заросли и скудные кроны болотных деревьев, где могли бы прятаться их преследователи. Никого нигде не было.

Прошло несколько молчаливых минут, в течение которых никто не появился и никак не дал о себе знать. Ю-Ю уже начал недоумевать.

– Они что поиграть хотят, как в первый раз? – спросил он Флакка.

– Почем я знаю.

– Я предлагаю идти дальше, пока о нас снова не вспомнили.

– По-твоему, о нас просто забыли?

– Разве не может такого быть?

– Я в этом очень сомневаюсь. Откуда тогда эта музыка?

– Померещилось, может быть.

Флакк усмехнулся.

– Если померещилось сразу обоим, то это точно они. Мне лично до того, как я попал сюда, никогда ничего не чудилось. Я же не человек!

– Ты чувствуешь их присутствие?

– Нет.

– Тогда пойдем дальше. Возможно, они наблюдают за нами издалека и ждут, что мы станем делать дальше. Так давай не разочаруем их.

В знак согласия сатурнион поднялся с кочки и зачем-то отряхнулся. Его белое одеяние уже давно походило на неприличные лохмотья. Два перекрещенных клинка за спиной, которые бенши и не подумали у него забирать, пока еще ни разу ему не пригодились и теперь только мешали передвигаться.

Путники снова зашагали по хлипкому моховому ковру в ту сторону, где должен был находиться север. На пути их опять возникали темные, окруженные осотом топи, которые приходилось огибать, снова натыкаясь на непреодолимые преграды и снова уходить куда-то в сторону от намеченной дороги.

Они не могли понять, почему бенши, зная об их побеге, продолжают лишь следить за ними, не предпринимая никаких действий. Решили оставить их в покое? Отпустить? Или же они, действительно, как предположил Ю-Ю, просто ждут, когда все разрешиться само собой?

Болота не кончались. Везде, куда простирался взгляд сатурниона и черта, были сплошные, заросшие высоким камышом, болота.

Флакк заранее был настроен на трудный путь. Гавр предупреждал, что блуждать по Гиблым болотам можно очень долго или даже всегда. Их не было на карте Той Стороны и не могло быть. А может быть их и не существует вовсе? А если эти трясины и топи всего лишь плод их фантазии, которой бенши помогли принять реальные формы? Тогда почему утонуть в них можно вполне реально? Ундион шел впереди, так как лучше ориентировался в сторонах света. Он определял направление пути и, даже если они, обходя преграды, сбивались с нужного направления, он легко мог указать правильную сторону. Он ориентировался по солнцу или по звездам. А если небо было в тучах, то доверял своей интуиции. Сатурнион же, обладая сверхмощным чутьем, в сторонах земного мира не ориентировался вовсе.

Когда Ю-Ю стал продираться сквозь какой-то колючий кустарник, разрывая исколотыми руками цепкие ветки, Флакк предложил:

– Не проще было бы рубить их?

– Я не умею даже правильно держать в руках оружие, – заметил Ю-Ю, отдуваясь. Он остановился, посмотрел на свои руки и с тоской произнес:-Так и заразу занести не долго.

– Не бойся умереть от заразы там, где легче утонуть в грязи.

– Для меня лично разницы нет, – отозвался смертный черт и попытался перемотать свои мохнатые ладони обрывками своего некогда справного одеяния. – Давай попробуем рубить. Тогда ты покажи пример. Кстати, я надеюсь, ты одолжишь мне один из твоих мечей?