Текст книги "Легенда об Иных Мирах"

Автор книги: Наталья Баранова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 40 страниц)

Да-Деган тихонько вздохнул, словно всхлипнул, яркий румянец, полыхавший на щеках, спал, сменившись мертвенной бледностью.

– Дали Небесные! – воскликнул он, – ты не шутишь...

– Какие шутки! – обиделся контрабандист, – я надеюсь только на то, что не надо мной пошутили, ты ведь наверняка слышал о розыгрышах Ареттара.

Вельможа вдруг согласился, склонив голову, заметил.

– Ладно, я приму всё как есть. Но...но, всё равно это не укладывается в голове! Невероятье, чушь, ахинея! Я знаком с Вероэсом, а он клянётся, что видел, как певец бросился в море со скалы, это место здесь, недалеко от дома, и я, зная эти места, не склонен думать, что певец мог бы выплыть; тут много подводных скал, течения быстрые и бурные, водовороты, постоянно возникающие на новых местах. Нет, поэт погиб наверняка, он попросту не мог уцелеть. И, потом, где, как, каким образом, в наше-то время, он мог жить незамеченным. Он ведь не песчинка, он – поэт! Он – Ареттар!

– Ты мне как-то раз говорил, что тела певца так и не нашли.

Да-Деган, вздохнув, пожал плечами.

– Говорил, но то не удивительно, Гай, такие тут места. А, знаешь, – неожиданно предложил он, – такое событие как возвращение певца стоить отметить, пусть даже оно и пригрезилось, и отметить по-особому. В этом доме, несмотря на беспорядок, найдётся бутылочка отменного вина. «Поцелуи ветра», пробовал?

– Не доводилось, – признался контрабандист, – но слышал, что это вино особо жаловал поэт.

Вельможа согласно склонил голову.

– Илант! – позвал, не повышая голоса, и усмехнулся, заметив с какой быстротой распахнулась дверь.

– Звали? – скупо поинтересовался юноша.

– Звал, – откликнулся Да-Деган. – Пусть принесут форэтминское и бокалы. И ещё одна огромная просьба, никогда больше не подслушивай под дверью, Илант, ведь знаешь же, что я не люблю.

Молодой человек опасно сверкнул очами, но, соблюдая приличия, заставил себя изобразить поклон и удалился, более не произнеся ни слова.

– Каков? – спросил вельможа, – не смущается, не краснеет, да ещё и смотрит зло.

– Хорош, если он действительно подслушивал.

– Не сомневайся, – уверил Да-Деган, – подслушивал.

– Опасных ты людей держишь в своём доме. – заметил контрабандист, – смотри, как бы этот твой управляющий не отправил тебя к праотцам, Да-Деган, что-то мне говорит, что он сделать такое может.

Рэанин недовольно передёрнул плечами.

– Увидим, – заметил тихо.

Прислуживал молодой человек лет двадцати – смуглокожий, расторопный и мало похожий на рэанина. Молча, поклонившись господам, он откупорил бутылку, разлил вино по широким низким бокалам цвета розового тумана, и удалился послушный жесту господской руки.

Да-Деган молча взял бокал в руки, улыбнулся, прищурившись, тонкие ноздри трепетали.

– За здоровье певца, коли, он жив! – проговорил рэанин, отпив глоток, и замолчал, прикрыв глаза. Вкус был ни с чем не сравнимый – свежий, пряный, напоминающий о лете – яром, ярком, о спеющих где-то лозах и цветущих лугах. Вино не хмелило, подбадривало и будто добавляло сил. Он сделал ещё глоток и поставил бокал на стол, – Оно коварно, – проговорил заметив ироничный взгляд Гайдуни, – сначала не чувствуешь хмеля, потом – как туман спускается на голову, одно слово «Поцелуи ветра».

– Ты сказал – форэтминское?

– А ты не знал? – усмехнулся вельможа.

– Бедолага Энкеле Корхида! Он должен был кусать локти, когда понял, что проиграл этот остров. Ловко ты его тогда уделал, Да-Деган.

– Судьба. – откликнулся тот философски.

– Что-то мне кажется, будто ты тогда решил помочь этой излишне капризной дамочке. Она ведь едва не повернулась к тебе спиной.

Да-Деган вновь удивлённо приподнял брови.

– Что-то я не пойму, друг мой, Гай, ты о чём?

– О некоторых трюках с картами. Не спорю, проделывал их ты настолько ловко, что Корхида, этот прожжённый шулер Энкеле Корхида, с которым мои парни садятся играть за один стол только в случае, если хотят сунуть генералу незаметно для чужого ока взятку, и тот ничего не заметил. – контрабандист взглянул в глаза рэанина и заговорщицки подмигнул. – На это ты что скажешь?

Да-Деган неожиданно весело рассмеялся, следом рассмеялся Гайдуни, от баса которого едва не падали стены. Отсмеявшись, вельможа отёр слезы, выступившие на глазах от смеха.

– Ты заметил? – спросил, довольно сияя глазами.

– Не я, Пайше. У мальчишки от удивления даже глаза округлились, такое зрелище не часто встретишь; обшулерить такого шулера, как Энкеле, при этом, не запятнав собственной репутации, это – эпический подвиг, как выразился тот же Пайше.

Да-Деган посмотрел на свои тонкие ловкие пальцы, погладил одну ладонь другой, улыбнулся.

– За тебя, Да-Деган! – провозгласил контрабандист, поднимая бокал, сразу же потерявшийся в обширных сильных ручищах, выпил его содержимое одним затянувшимся глотком. – Заодно, может, скажешь, где в Лиге учат шулеров такого класса?

Вельможа, напрягшись, слегка отрицательно качнул головой, чётко и точно очерченные губы поджались, придав лицу строгое выражение, свойственное аскетам.

– Не стоит об этом тебе знать, Гай, – проговорил тихо, – узнай ты – порвёшь контракты, и наш союз прекратит существование. Но если ты настаиваешь, я скажу.

Гайдуни вопросительно поднял бровь.

– Я всё же спрошу. Где? Где в Лиге учат шулеров такого класса?

– В Стратегической разведке, Гай, – произнёс вельможа чуть слышно, так что о сказанном скорее можно было прочитать по губам, нежели расслышать. – В юности я прошёл их школу.

Контрабандист взглянул недоверчиво.

– Дали Небесные! – выдохнул ошеломлённо и тихо, будто потеряв голос и, плеснув в свой бокал ещё вина, выпил залпом, что б промочить враз пересохшее горло. – Это что-то! Много интересного я слышал о Стратегах, но такое слышу впервые.

Он облизнул губы, сухие от волнения, в округлившихся от удивления глазах близко, очень близко стояло изумление смешанное с недоверием и... почтительностью, ладонь в волнении потирала ладонь.

– Это нечто! – повторил контрабандист всё ещё тихо.

– Разорвёшь контракты, Гай? – спросил вельможа.

– Я себе не враг. – ответил контрабандист, – И, благодарю за откровенность, такое доверие многого стоит.

Да-Деган коротко фыркнул.

– Какое доверие, Гай?

– Такое. Думаю, Энкеле Корхида не посвящён в этот факт твоей биографии, иначе, думаю, тебе не выйти из форта и до самой смерти.

Да-Деган пожал плечами, прошёлся по комнате из угла в угол, застыл у окна, резким жестом отдёрнул портьеры.

– В какой факт? В то, что когда-то я работал у Стратегов? Дали Небесные! Это было так давно Гай, и это совсем ничего не значит сейчас, когда прошло столько лет.

– Не рассказывай мне сказок, – обиделся контрабандист, – Пайше тоже учился у Стратегов, так вот он говорил мне, что у них даже поговорочка имеется, что Стратег может быть бывшим только в гробу.

Да-Деган пожал плечами, вздохнул.

– Значит и твой Пайше – далеко не бывший Стратег, а что касается меня – я сбежал из Разведки, – проговорил тихо, – не ушёл, а именно сбежал, Гай. – Да-Деган закусил губу, выдохнул шумно и вновь перевёл взгляд за окно, туда, где двое парней в военной форме старательно пробираясь через лужи и грязь шли к дому. – Кстати к нам гости, и если я не ошибаюсь – от официальных властей. Контрабандист, подойдя, встал рядом, пригляделся.

– Угу, – заметил он, – того высокого я знаю, если не подводит память, то я встречал его иногда в порту.

– Запросто. Это Донтар Арима, сын коменданта космопорта и главная полицейская крыса в городе.

– Ты его не жалуешь.

– Ты ошибаешься, мальчишка хоть и юн, но всё же кое-чего стоит, это не Энкеле с его непомерной жадностью, взяток брать не станет, для этого у него слишком много гордости. Обидно только то, что он из кожи лезет вон, выслуживаясь перед Ордо, а виной всему синие очи одной девчонки, которая приходится дочерью Аторису.

– Ты не одобряешь его службу Ордо?

– Он родом из старой аристократии, не той, которая, сейчас правит бал; нынешние это не аристократия – нувориши внезапно попавшие в свет, а он из древнего доброго рода, представителям которого должно быть совестно прислуживаться подлецам, к тому ж, он – внук Вероэса. И то, что я вижу его на пороге, означает только одно – обо мне почему-то решил вспомнить Ордо.

– Мальчишка мог и сам прийти.

– Первый раз за год? Не обольщайся, Гайдуни. Ко всему, он не один, и это тоже ясно указывает на официальность визита. Боюсь, обо мне вспомнили не задаром. У Ордо большая нехватка в средствах и такой советчик как Корхида. Видимо, закончилась моя спокойная жизнь, – вельможа вздохнул и, найдя колокольчик, помахал в воздухе, вызывая серебристый мелодичный звук. – Илант, – приказал молодому человеку появившемуся на пороге, – пусть накрывают на стол. Мы желаем завтракать.

Илант послушно склонил голову и удалился, несколько секунд спустя, донёсся его громкий, деловитый голос отдававший распоряжения.

– Встретим гостей? – предложил Да-Деган, – Может быть, господа офицеры поведут себя прилично, видя одного из глав Гильдий, от которых, в конечном итоге, на Рэне многое зависит.

Гайдуни коротко кивнул соглашаясь.

– Я с тобой, – отметил он, – можешь на меня рассчитывать, Да-Деган, хоть это и не модно на Раст-Танхам.

На холодном строгом лице рэанина отразилось нечто вроде замешательства, колючий взгляд серых глаз потеплел ненадолго, на одно единое мгновение, осветив лицо, изменив до неузнаваемости, словно точёные из мрамора черты, изгнав надменность потомственного аристократа. В углах губ наметилась улыбка, но так и не расцвела, затухла, словно под порывом холодного ветра.

– Идём, Гай, – проговорил вельможа, подходя к двери, – не будем злить господ долгим ожиданием.

Да-Деган усмехнулся, видя растерянность на лицах молодых, словно недавно вышедших из-под отцовской опёки, людей. Офицеры откровенно глазели на молчаливых, делавших привычную работу людей, на пыль носившуюся в воздухе и хозяина дома, что с усмешкой разглядывал их, не спеша снизойти вниз в своих богатых, вручную расшитых серебряной нитью одеждах, то ли боясь испачкаться, то ли не считая нужным. И лёгкое недоумение отразилось на лицах, когда Гайдуни Элхас вышел из тени и встал рядом.

«Видимо слухи, о том, что я работаю на Гильдию Оллами, ещё не распространились, – отметил Да-Деган, – тем лучше. Лишняя карта в рукаве не помешает». Он приветливо улыбнулся, изобразив на лице выражение радушного гостеприимства, и поманил гостей рукой.

– Поднимайтесь сюда, – молвил тихо. Слова его моментально были заглушены шумом работ, но жест не мог быть истолкован неправильно.

Донтар Арима недовольно свёл брови, кивнул своему спутнику и стал подниматься.

– У меня приказ, – заметил строго, – Вас желает видеть Аторис Ордо.

– Немедленно?

– А как вы думаете?

Да-Деган, усмехнувшись, обернулся к контрабандисту. Ты слышишь? – спросили его глаза. Гайдуни нахмурился, сложив руки на груди, смерил пришедших высокомерным презрительным взглядом, от которого обоим стало не по себе. "Щенки, " – сказал его взгляд.

– Думаю, господин Аторис Ордо немного подождёт, – тихо и ласково заметил рэанин, выпуская на лицо скромную улыбку, – мы с господином Гайдуни сговорились позавтракать. Кстати, я надеюсь, вы не откажетесь разделить с нами трапезу?

– У нас приказ, – тихо проговорил второй, державшийся в тени офицер, – господин Аторис Ордо приказал доставить Вас немедленно.

Бровь Да-Дегана вопросительно вздёрнулась. Донтар Арима вздохнул, по вздоху стало понятно, что миссию свою почётной он никак не считает, и был бы рад от неё увильнуть.

– Не спеши, – заметил он своему спутнику, – ещё час у нас есть. Господин Аторис Ордо приказал доставить его к полудню, так что, я думаю, незачем торопиться.

По губам вельможи зазмеилась улыбка, льдистые глаза масляно блеснули. Отчего-то Донтару показалось, будто гадюка высунула голову из травы и тут же скрылась.

– Илант! – позвал вельможа, заметив фигуру управляющего, – мальчик мой, господа офицеры завтракают с нами. Ты распорядись...

Илант послушно кивнул, но, глядя на нахмуренные брови юноши, Да-Деган понял, что ещё одна буря ему обеспечена. «Дали Небесные! – подумал он, – как всё надоело! Бросить всё и сбежать – куда угодно! Надоели интриги, мышиная возня и лавирование меж рифов! Надоел Энкеле Корхида! Надоел этот чёртов мальчишка со своим занозистым характером! Надоели шелка и перинки! Но, ... куда бежать?» Он тихо затаённо вздохнул, надеясь, что этот вздох останется незамеченным, зябко повёл плечами и, поманив за собой жестом белой, точёной руки гостей, пошёл в дальние покои.

В столовой было тихо и тепло. На белоснежной скатерти покоились тончайшие фарфоровые блюда, приборы из яшмы и серебра горевшие жаром. Запах изысканных яств щекотал ноздри. Наблюдая втихую за офицерами, Да-Деган внутренне улыбался: как и следовало ожидать, молодые люди были подавлены великолепием и роскошью. Их удивлённые лица были лучшей приправой возбудившей аппетит вельможи.

«Так-то, – подумал он, наслаждаясь их растерянностью и оторопью. – Вы уже успели забыть про это, господа? Про белоснежные скатерти и яства со всех концов Лиги, про цветы Лагали и Ирдала, про вина подобранные точно и умело? Вас удивляет то, что не казалось удивительным вашим отцам. Ничего. То ли ещё будет! Если ничто не изменится, то господа контрабандисты смогут вас выучить ложиться на брюхо и вылизывать сапоги. Искренне надеюсь, что до этого дело не дойдёт. Надеюсь, но сомневаюсь. Господа контрабандисты редко бывают подвержены приступам филантропии, в их среде излишняя сентиментальность считается чем-то вроде детской болезни, неприятной, не смертельной и не опасной, но которая проходит раз и навсегда. Да, ваши отцы совершили ошибку, а платить за неё придётся вам, если вам же не придёт в голову изменить существующее положение. Жаль, конечно, но платить за ошибки отцов всегда приходится детям и ничего с этим нельзя сделать. Так устроен мир».

Он положил в рот кусочек пряной, по-особому приготовленной рыбы, чьё розовое мясо дразнило его взгляд и полуприкрыл глаза, словно наслаждаясь вкусом. Манеры его, изящные и непринуждённые, всё ж имели некоторую долю нарочитости, которую господа офицеры не могли не заметить. «Злитесь? – подумал Да-Деган, – ну и на здоровье. А чему, собственно вы злитесь? Тому, что я не пошёл ко дну, не пропал, не позволил забыть о себе, не канул в Лету? Тому, что я заработал изо всех своих сил лапками и не желаю тонуть? Ну, так инстинкт самосохранения – один из самых сильных в живых существах, а вам не переделать человеческой природы. Или вас злит то, что в моём присутствии вы не чувствуете себя повелителями Вселенной – удачливыми, дерзкими? В этом доме вы чувствуете нечто совсем иное, это я способен понять, только Илант и может подумать, что я желаю расстелиться ковриком под вашими ногами. Гайдуни, тот больше понимает, конечно, молчит, и улыбку спрятал. Какие вы мальчишки, господа, если и впрямь позволяете морочить себе головы сказками о господстве над миром. Слышал я, что кто-то решил вернуть рэанам право называться высшей расой. Ну, называйтесь, толку-то».

Он посмотрел на Донтара, чуть заметно качнул головой заметив несколько тонких ниточек седины приставшей к вискам, в неполные-то тридцать. Захотелось присвистнуть, но он сумел себя сдержать. Видно не задаром достались мальчишке офицерские погоны, не задёшево достались, и ... без папиного участия. Привлекал внимание и тонкий белёсый шрам на виске, но шрам, не пройдёт и месяца, исчезнет. А вот седина, Да-Деган знал по себе, никуда не денется эта ранняя седина, хоть закрашивай её, хоть нет, но пройдёт время и она вновь явит свою отметину.

– Зачем я понадобился Ордо? – молвил вельможа, прервав свои молчаливые рассуждения.

Офицер пожал плечами, слегка улыбнулся.

– Что на уме у Ордо – никто не знает, – отозвался Донтар, – мы исполняем приказы, а не задаём вопросы.

– Жаль. – заметил Да-Деган. – Иногда стоит задать лишний вопрос, что б потом не мучить себя поисками ответа на другой: а стоило ли делать?

Гайдуни ухмыльнулся в бороду, отправил рот крыло птички, сжевал его целиком. Для контрабандиста всё было цирком, забавным представлением, в котором он был праздным статистом, нужным лишь для того, что б создать подобающий фон. Он прекрасно понимал свою роль и пытался не мешать ходу представления, заодно наслаждаясь зрелищем. И хлебом. Слуга едва успевал выполнять короткие распоряжения, отдаваемые жестами, и пища с его тарелки улетучивалась в мгновение ока. Донтар судорожно дёрнул кадыком, взгляд накалился, а Да-Деган подумал, что удар попал в цель.

– Кстати, я хотел бы воспользоваться случаем, – продолжил Да-Деган, – и узнать, как поживает Вероэс. Ведь, если слухи до меня доходящие правдивы, он всё ещё жив.

– Жив, – откликнулся Донтар, охотно меняя тему, – правда не сказал бы, что ему нравится находиться под домашним арестом, но, ведь это лучше, нежели в его годы попасть в форт. Впрочем, Ордо никогда не позволит свершиться этому.

– Ещё бы! – усмехнулся Да-Деган, – Вероэс – лучший медик на Рэне и один из лучших в Лиге! Туго придётся господину Ордо, позволь он себе такую роскошь. Он понимает, что благодаря Вероэсу уже не раз избегал прогулки на тот свет, и что Вероэс, вероятно, не раз ему пригодится.

Донтар вздрогнул, словно получив пощёчину, глаза метнули молнию в сторону хозяина дома. Гайдуни тихонько затрясся, пытаясь подавить смех, рвущийся наружу из глубин его существа.

– Вы издеваетесь? – коротко поинтересовался офицер.

– Ну, как можно подумать такое, Донтар? – голос Да-Дегана был мёд и сахар, а взгляд казался невинным, как взгляд младенца, – Вы меня обижаете, юноша. ...издеваться над офицером? Я ещё не забыл, что такое форт и не имею желания туда возвращаться. Наверное, такие условия были в средневековых тюрьмах – грязь, вонь, крысы! У меня в доме тоже не весть какой порядок, но я предпочту его уюту форта Файми. Кстати, раз уж мы заговорили о форте и узниках, скажите мне, потешьте старика – Рейнар Арвис – он в форте, да? Я что-то слышал, что он один уцелел после бунта. И что случилось с Илантом?

Донтар возвёл глаза к небу, закусил губу. Разговор он не мог назвать ни милым, ни приятным.

– Эти слухи столь неточны, на них нельзя полагаться, – продолжал Да-Деган, – им нельзя верить. А у меня есть слабость, я собираю сплетни. Вам когда-нибудь говорил об этом дедушка?

Донтар отрицательно качнул головой, вздохнул, прикрыв глаза.

– Господин Да-Деган, не всегда можно верить слухам, – сухо проговорил он, – Рейнара никто и не собирался отправлять в форт. Он живёт в доме Ордо, и на то, как к нему относятся, не жалуется. Это – правда. Что же касается Иланта, то его считают погибшим. После бунта его никто нигде не видел, и поверьте мне, Аторис Ордо искренне жалеет, что так случилось. Верите?

Да-Деган легко пожал плечами, на мгновение на лице появилась гримаса презрения, промелькнула и исчезла.

– Знаете, Донтар, в это трудно поверить, после всего произошедшего. Я понимаю, что Ордо – истинный рэанин и ему очень трудно переступить через себя и поднять руку на ребёнка, не будем спорить о терминах, когда Аторис поднял бунт, и Рэю и Иланту было по пятнадцать лет, так что иначе, как детьми, их назвать нельзя, но до бунта я не слышал, что б он хоть раз бросил слово на ветер, не выполнил обещания, но, ведь так же, вся Рэна знает, что он обещал Хэлану Арвису жизнь, а его детей оставлял заложниками собственного спокойствия. Ну и где теперь Хэлан? На Софро? И как прикажете назвать то, что на корабле были заминированы маневровые и маршевые двигатели, которые взорвались, стоило только кораблю отойти от планеты на достаточное расстояние? Военной хитростью? В конечном итоге, как я узнал, корабль упал на звезду, а экипаж поджарился заживо. Не качайте головой, не стоит, я так же знаю, что Ордо открещивается от этой подлости. Но, трудно поверить, что он не знал. Ведь так?

Донтар Арима кусал губы, и покраснел, а потом побледнел, видимо ему была очень не по нраву затронутая Да-Деганом тема. И даже Гайдуни перестал смеяться тихим беззвучным смехом, и, посерьёзнев, следил за вельможей удивлёнными глазами, в которых отражалось нечто похожее на испуг. Да-Деган же словно не замечал этого и казался внешне абсолютно равнодушным к собственным словам и производимому ими эффекту, речь его лилась спокойно, словно он решал вслух некую задачу, которая давно занимала его ум.

– Вы сошли с ума, – проговорил Арима внезапно, – вы хоть осознаёте, какую ересь произносите? Замолчите немедленно!

Да-Деган повиновался, но серые светлые глаза посмотрели недоумённо и обижено.

– Дали Небесные! – тихо шепнул ему на ухо Гайдуни, сидевший рядом, – мальчишка прав, за такие речи легко попасть не только в форт, но и на корм рыбам! Или тебя на подвиги потянуло, а, Да-Деган? Конечно, я с тобой, но...не стоит же нарываться на неприятности так, как ты это делаешь.

Донтар Арима тихонько вздохнул, скосил взгляд на своего спутника, словно желая дать понять, что всё здесь сказанное непременно дойдёт до ушей Аториса Ордо, и положил в рот ломтик жёлтого ноздреватого сыра.

– Господин Да-Деган ничего более не хотел бы спросить? – поинтересовался второй из офицеров, выглядел он немногим старше, нежели Донтар, но именно немногим.

– Не провоцируй его, Онге – заметил Донтар, – а то он ещё много чего наговорит. Видимо, четыре года, проведённые в форте, немало его обозлили, и нам, как представителям официальных властей, придётся немало выслушать, если мы его спровоцируем.

Да-Деган скромно опустил взгляд, разглядывая натюрморт, разложенный на тарелке. Спросить хотелось многое, но из всех кружившихся вопросов трудно было выбрать менее злой.

– Хочу, – заметил Да-Деган с самым невинным видом, – поинтересоваться, когда в распоряжении Аториса Ордо закончатся древние раритеты, в основном и интересующие господ контрабандистов, чем он собирается расплачиваться за оказываемые услуги? Собой?

Спутник Донтара Арима невольно фыркнул.

– У вас будет возможность спросить об этом у самого Аториса Ордо, – холодно заметил Донтар, – а отвечать за него на подобные вопросы я не имею ни права, ни желания. – Он взглянул на часы, – Кстати, должен предупредить, что в вашем распоряжении остаётся только пятнадцать минут. А опаздывать к Ордо на аудиенцию я б Вам, в Вашем положении не советовал.

– Спасибо за напоминание, Донтар, – проговорил Да-Деган, поднимаясь из-за стола, – Я надеюсь, господа офицеры не будут возражать, если я удалюсь на несколько минут; мне необходимо переодеться, негоже ходить по улице в домашней одежде.

Он лучезарно улыбнулся воинам, подмигнул Гайдуни и вышел, быстрым шагом пройдя коридор, отделявший его личные, жилые покои от других помещений, пожалел, что нигде на горизонте не прорисовывается фигура Иланта, а значит, не будет возможности отдать ему несколько распоряжений, не предназначенных для чужих ушей. «Не маленький, – подумал внезапно и зло, – сам догадается, тем более что настаивает на самостоятельности. Ему уже двадцать лет, и нечего относиться к нему как к ребёнку. Это до бунта в двадцать лет рэане были детьми. Сейчас мальчики взрослеют намного быстрее, нежели их отцы. А я, и я сам в пятнадцать лет считал себя достаточно взрослым, что б отвечать за свои поступки».

Войдя в комнату, он сдёрнул с плеч плотный, блистающий шёлк, и взглянул на себя в зеркало. Мужчина, что взглянул на него из зазеркалья, был хорошо сложен, хоть и не смотрелся статуей атлета, поджар как борзая и ... опасен. Об опасности предупреждали колючие холодные глаза и быстрые точные движения, более ничего опасного в облике не было. Поверхностно – легкомысленными были пряди белых волос уложенных в замысловатую причёску, отвлекавшую внимание от чётких, словно резцом вырезанных черт.

Поймав выбившуюся из причёски прядь, Да-Деган умело и быстро вернул её на место, закрепил маленькой заколкой усыпанной бриллиантами, времени на парикмахера не было. «Обстригу эти патлы, – подумал мужчина зло, – куплю десяток париков и ...баста! Надоело вертеться перед зеркалом каждый день по три часа, как актриса захолустного театра».

Достав из ящика стола нож в специальных ножнах, закрепил его на руке, понимая, что оружие слабовато, но предпочитал иметь при себе хоть такое, чем идти безоружным. Вынув из шкафа парадную, специально для такого случая приберегаемую бело-розовую, оттенка утренней зари одежду, сплошь усеянную мелким жемчугом, водрузил на свои плечи и невольно расхохотался, глядя на послушное, как вышколенный раб, отражение. Сменил сандалии с перекрещенными на щиколотках ремешками на усыпанные мелким жемчугом и каменьями туфли с высокими каблуками-стилетами. Качнул головой, отражение повторило его движение.

– Да, – тихо прошептал Да-Деган, насмехаясь над собственным отражением, – это зрелище!

Выйдя из покоев, спустился вниз. Илант стоял внизу, поигрывал плетью, отдавал распоряжения. Оба офицера и Гайдуни были здесь же.

– Илант, – позвал Да-Деган негромко, – мальчик мой, не ждите меня к обеду, возможно, я вернусь только к вечеру. И, если ничто не помешает, планирую завтра же отбыть на Форэтмэ. Кстати, где мой плащ?

Плащ отыскали молниеносно, набросили на господские плечи с поклонами и подобострастием. Да-Деган поблагодарил ласковым взглядом и вышел на улицу. Тропинка, ещё недавно залитая грязью и полная луж, была укрыта лапником, поверх которого заботливые руки успели раскатать длинное полотно ковра, тянущееся от подножия крыльца до мощёной брусчаткой улицы.

– Дали Небесные! – прошипел Арима, не в состоянии вымолвить более не единого слова, и ступил за Да-Деганом на алое, с золотой каймой, полотнище.

– Мы пойдём пешком? – капризно вымолвил Да-Деган глядя на медленно краснеющее лицо офицера.

– Нет, – огрызнулся Арима, – Вас понесут на руках!

– Это было б неплохо. – усмехнулся вельможа, глядя на Гайдуни, добавил, – А Вы, друг мой, можете не сопровождать нас, думаю, в этом нет необходимости. Мы встретимся вечером, или нет, лучше завтра, на Форэтмэ, считайте, что я Вас пригласил, осмотрим виноградники.

На улице, пустынной против обыкновения, лишённой зевак и нищих, разгуливал только ветер, рвавший полы плаща, Да-Деган поёжился, поплотнее запахнул одежду. Донтар Арима шёл быстрым уверенным чётким шагом военного, не срезал путь, не плутал по закоулочкам, второй из воинов следовал на шаг поотстав, и трудно было понять, что символизирует их присутствие, – почётную свиту или полицейское сопровождение. До дома Ордо и впрямь было недалеко, но Да-Деган никак не думал, что поведут его туда. Видимо, встреча планировалась неофициальной, и никто не собирался её афишировать.

Он с сожалением посмотрел на заброшенный, заросший сад, до которого никому не было дела; длинные плети роз стелились прямо по земле и алые измельчавшие цветки казались каплями крови, выступившими на пожухлой листве. Да-Деган вздрогнул от неприятной ассоциации и, подняв взгляд, внезапно увидел злобное торжествующее лицо генерала Энкеле Корхида.

– Добрый день, – прошипел генерал, проходя мимо.

Да-Деган коротко и высокомерно кивнул, такая встреча предвещала мало хорошего и кучу проблем, но он не позволил себе и на минуту потерять самообладание. «Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, генерал, – подумал он сумрачно, – и я постараюсь сделать всё от меня зависящее, что бы последним смеялись не вы». Он вошёл вслед за Донтаром в старый, некогда уютный, дом, и вздохнул. Обстановка была всё та же. Не изменилось ничего, только вещи, всё так же занимавшие прежние места, постарели и обветшали.

– Ордо так и живёт здесь? – тихо проговорил Да-Деган, словно опасался неосторожным словом вспугнуть эхо, чувствуя удивление и растерянность.

– А где ему жить? – в тон, тихо откликнулся офицер.

– На Рэне много приятных мест.

Офицер пожал плечами и так же осмотрелся. В сравнении с особняком, принадлежавшим некогда певцу, а теперь – Да-Дегану, дом Ордо казался пуст, неловок и неуклюж, хоть здесь не велись работы, и не носилась в воздухе пыль. Не хватало уюта и обжитости, свойственных домам.

– Ордо не ищет для себя приятностей, – заметил офицер, – а мне так кажется, что вы несправедливы к нему.

Да-Деган вздохнул.

– Как тебя зовут?

– Онге Уитэ.

– Послушай, Онге Уитэ, скажи мне, что, по-твоему, является справедливостью, – проговорил Да-Деган чувствуя, что не может спокойно стоять и молчать. Удивление прошло, гнев и злость бурлили в душе, поднимая пену и муть, – то, что благодаря этому проклятому бунту господа контрабандисты вытирают об рэан ноги, не стану спорить, как те того и заслужили? Или то, что над нормальными, обычными, порядочными людьми издеваются подлецы вроде Корхиды? Скажи мне, за какой такой грех меня засадили на четыре года в форт? Что и кому плохого я тогда сделал? Кому угрожал? Я четыре года мок, стоя по пояс в ледяной воде, во время каждого прилива. Я метался из угла в угол, едва не сходя с ума. Я проклинал всех и вся, боясь больше никогда не увидеть солнечного света, я бился головой об стены, и был безмерно рад видеть любое человеческое лицо, пусть даже лицо тюремщика, а визитами меня не баловали. Что ж ты замолчал? Скажи мне, это – справедливо?

Юноша посмотрел недоверчиво.

– Этого не может быть. – холодно заметил он.

– Ну да, – тихо прошептал Да-Деган, – я просто оговариваю Ордо из чувства мести.

Вельможа усмехнулся невесело, прищелкнул пальцами и отвернулся к окну, приготовившись ждать, но ожидание продлилось недолго; он услышал быстрые уверенные шаги и голос Донтара Арима произнёсший:

– Господин Ордо ждёт вас.

Да-Деган прошёл за военным, на мгновение остановился у тяжёлой двери, невольно вздохнул, надеясь, что вздох останется незамеченным, и удивлённо отметил, что как когда-то, очень давно, сложил пальцы левой руки в охранный знак, призывающий отогнать всякое зло. «Смешно, – одернул себя мужчина, – и нелепо, верить, как ребёнок, в то, что знак по-особому скрещенных пальцев в состоянии изменить мир». И перешагнул порог.

Ордо стоял у окна, вполоборота к двери и курил. Таганага, невысокий и в самом деле более похожий на несовершеннолетнего мальчишку, нежели на воина, нашёл себе незаметный уголок, и, хоть Да-Деган его не сразу увидел, присутствие почувствовал кожей.

– Проходи, – предложил Ордо, – садись, поговорим.

Да-Деган слегка усмехнулся, в голосе Ордо не было нажима, не было злости, было какое-то поразительное равнодушие, словно он обращался к вещи, а не человеку.

– Рад тебя видеть, Аторис. – проговорил Да-Деган, присаживаясь в кресло, – Я зачем-то понадобился?

Ордо скупо кивнул, бросил сигарету в пепельницу и обернулся к вошедшему.

– Ну, сначала я хотел бы тебя поблагодарить.