Текст книги "Любовь зла или Как полюбить козла (СИ)"

Автор книги: Наталья Мусникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Ты стал монстром, прости, я не хотела. Ну вот я и призналась, теперь осталось стойко принять гибель. Да, что и говорить, паршивая из меня ведьма получилась, а ведь была одной из лучших студенток! Я настолько погрузилась в пучину жалости к себе, что не сразу услышала короткий смешок и провокационно-насмешливое:

– Поцелуешь, прощу. Что-что? Не поняла, на меня не сердятся? Как же так, я себя уже мысленно оплакала и похоронила, а меня, похоже, никто даже не собирается убивать?!

– Ну, чего застыла, неужто я настолько омерзителен, что ты предпочтёшь смерть моему поцелую? – продолжал насмешничать Огнецвет.

– А как же легендарное: «Ты встань, пробудись, мой сердечный друг, я люблю тебя как жениха желанного»?

– Ты не спишь, – пробурчала я, пытаясь понять, почему меня не спешат карать. Неужели бывший парнокопытный просто не поверил в то, что я опять его заколдовала? Неужели я настолько пала в его глазах, что он вообще разуверился в моём профессионализме? Блин, честное слово, даже обидно!

– Радуга, – меня осторожно тряхнули за плечи, – не углубляйся в раздумья, для тебя это очень опасно, так как приводит к плохо прогнозируемым глупостям. И вообще, я всё ещё жду законного поцелуя, который ты мне должна в качестве оплаты за совершённую магическую ошибку. Учти, пока не поцелуешь, я от тебя не отстану. Я вздохнула, признавая, пусть и неохотно, правоту Огнецвета. А раз он прав, надо целовать. Я опять вздохнула, зажмурилась, чтобы в решающий момент не испугаться и не передумать, и звучно чмокнула… ну, наверное, щёку.

Что-то громыхнуло, обдав меня запахом тины и сухих еловых веток, заскрежетало, а потом затихло. Ведьма-прародительница, чего я опять натворила?! Я опасливо приоткрыла один глаз, готовясь визжать и удирать во весь дух, но ничего страшного, к счастью, не заметила. На меня с укором в раскосых светлых глазах смотрел козёл, нервно прядая ушами и время от времени облизываясь.

Уф-ф-ф, хвала всем богам, всё вернулось на круги своя! Я взвизгнула от восторга, обняла опешившую животину за шею и расцеловала в морду, в порыве чувств даже не замечая мерзкого козлиного запаха. Огнецвет, кстати, никаких возражений по поводу столь бурного проявления чувств не предъявил, наоборот, блаженно зажмурился и с видом пророка изрёк:

– А знаешь, я начинаю верить в волшебную силу поцелуев. Может, для закрепления эффекта, ещё раз меня поцелуешь? Я протёрла рот от налипшей шерсти, морщась от неприятного запаха, и отрицательно покачала головой:

– Нет, поцелуев на сегодня хватит, давай лучше просто помоемся, пока баня совсем не остыла и льдом не покрылась. Козёл выразительно фыркнул, намекая, что появления льда придётся ждать как минимум несколько месяцев, но спорить не стал, наоборот, пожалуй, впервые за всё время нашего знакомства, кротко кивнул и повернулся ко мне боком.

– Эм? – я озадаченно посмотрела на подставленный мне бочок, пытаясь понять, что мне с ним делать: укусить, как в детской песенке, или оседлать, словно легендарной героине, спасшей свою страну от нашествия варваров. Огнецвет шумно вздохнул, закатил глаза, но от ядовитых комментариев из серии «волос долог, да ум короток», воздержался, переступил с ноги на ногу и ангельским кротким голоском вопросил:

– Ты меня намоешь или мне самому попробовать? Учти, копытами грязь оттирать будет не очень удобно. От непривычной мягкости и кротости парнокопытного начальника стражи мне стало стыдно, я поспешно плеснула в таз воды, подхватила пук мочала, щедро полила его специальным раствором на основе мыльного корня и принялась шоркать козлиный бок со всем усердием, на какое хватало сил.

– Осторожнее, – прошипел Огнецвет, нервно подрагивая боками, – ты же всё-таки не отхожее место после народных гуляний отмываешь, не дёргай так. – Прости, козлов мыть не обучена, – привычно огрызнулась я. В ответ мне должно было прилететь что-то вроде «да что ты вообще умеешь», но Огнецвет лишь мекнул, мотнул головой и сдержанно попросил: – Если несложно, будь осторожнее, пожалуйста. .

Вот это «пожалуйста» меня окончательно добило, я поняла, что что-то необратимо изменилось во всей простой и понятной системе мироздания. Чтобы Огнецвет сам, без всякой магии и принуждения вежливо попросил, да ещё и «пожалуйста» сказал, нет, никогда такого не было!

– Ты заболел? Я лихорадочно перебирала в памяти все известные мне хвори парнокопытных. Мрак, что же я во время учёбы так мало интересовалась магией животных, глядишь, узнала бы что-нибудь полезное!

– Радуга, – в голосе Огнецвета отзвуками прошедшей грозы скользнуло раздражение, – как показывает опыт, наши с тобой ссоры до добра не доводят, поэтому предлагаю закончить битву и заключить перемирие сроком на пять лет.

– А почему так мало, всего пять лет? – я обиженно надула губы.

– Мог бы и побольше срок назвать, а то и насовсем помириться. Так сказать, заключить вечный мир.

– Ты сначала эти пять лет попробуй со мной не лаяться, – хмыкнул Огнецвет, почёсывая рогами спину. Кто, я?! Да я сама кротость и послушание, если меня не злить, я слова худого никому никогда не сказала, а если и пакостила, то исключительно во имя восстановления попранной справедливости, так-то.

– Давай, голубица сизокрылая, заканчивай раздуваться от собственной кротости и отмывай меня,

– Огнецвет подмигнул, смягчая ядовитость слов, и протянул на манер бездомного сиротки, – пожа-а-алуйста. Мда, пожалуй, пятилетний срок перемирия самое оно: вполне реальный, в отличие от вечного мира, достаточно длительный и при этом не сильно обременительный. Хм, в который раз убеждаюсь, что Огнецвет не так глуп, как я привыкла считать, кажется, с ним будет довольно приятно общаться без обмена острыми насмешками.

Я подхватила мочало, взбила пену и принялась натирать козлиные бока, стараясь при этом не сильно тянуть и дёргать шерсть. Когда Огнецвет с моей помощью закончил водные процедуры, он без всяких просьб и принуждения вышел из бани, напоследок пожелав мне душистого пара. Напомните, я говорила, что он может быть очень даже милым?

Надо бы поосторожнее, так недалеко и до влюблённости, мы, ведьмы, мужским внимание не избалованные, добросердечные, нам много не надо для того, чтобы полюбить. Я тряхнула головой, плеснула в таз горячей воды, почти кипятка, и принялась старательно отмываться, до красноты натирая кожу, вместе с грязью вычищая и лишние размышления. Право слово, у меня забот и хлопот в жизни хватает и без любовных переживаний, и вообще, я терпеть не могу стоять в очереди и предпочитаю быть единственной, а не очередной! А целуется рогатый начальник стражи очень даже хорошо, да…

Я скрипнула зубами, выплеснула грязную воду и тут же снова наполнила таз, опять почти крутым кипятком, хотя предпочитаю воду прохладную, она для кожи полезнееэ

Глава 7

Мне понадобилось около четырёх тазов кипятка, чтобы избавиться от липких, как варенье с розовыми лепестками, романтических размышлений о начальнике стражи. Максимум, на что я могу рассчитывать в отношениях с Огнецветом, – это дружба. И то не факт, ведь, как известно, стражники и ведьмы ладят плохо, а конкретно этот повелитель стражей порядка в нашем городке наредкость избалованный мальчишка.

Я вспомнила, как Огнецвет спасал меня от действия коварной забудь-травы, и зябко передёрнула плечами. Нет, избалованный мальчишка не стал бы рисковать своей бесценной персоной, это поступок, достойный настоящего героя, в которого и влюбиться не грех. Тьфу, мрак, да когда же эта проклятая романтическая дребедень выветрится у меня из головы?!

Ведь жила себе тихо-мирно, никого не трогала, за событие был вызов среди ночи на роды, а теперь неприятности сыплются, словно горох из прохудившегося мешка! И всё из-за Огнецвета, не сожги он мою лавку... Стоп, я отчётливо помню, что рогатый начальник стражи отрицал свою причастность к поджогу. Может, конечно, и врал, чай, не в первый раз лапшу на уши девушке художественно развешивать, только чего ради? Из страха? Я вас умоляю, Огнецвет и суда посмертного не боится, а меня и вовсе ни в грош ломаный, на дорогу брошенный, не ставит.

По привычке? Вариант, но… нет, не убедительно, не вяжется с дальнейшими действиями моего козлика. Моего?! Я высунула язык и скосила глаза. Боги, в кого я превращаюсь, ещё немного, и при виде Огнецвета начну смущённо краснеть и теребить косу как Малийка или другие романтичные красотки, свято верящие, что великий чародей, сказочный принц, в крайнем случае, богатый купец, уже седлает верного скакуна и сегодня, в крайнем случае, завтра приедет свататься.

Я выплеснула на себя ковшик холодной воды и принялась яростно растираться полотенцем, жалея, что нельзя также стереть беспокойные, тревожащие ум и сердце мысли из головы.

Из бани я выходила с гордо поднятой головой и вежливой улыбкой, за которой привыкла прятать всё: от презрительной гримаски до бурного восторга.

– С пр-р-риятным пар-р-ром, – мявкнул Черномор и бросился ко мне, вскинув хвост, словно победное знамя над поверженной крепостью.

– Ну, наконец-то, – Огнецвет тоже поскакал ко мне, ненавязчиво стараясь шугануть с пути кошака, – я уж замаялся тебя ждать.

– Так и не ждал бы, никто тебя об этом не пр-р-росил, – фыркнул кот, сердито сверкнув глазами и воинственно горбясь.

– Тебя забыл спросить, что мне делать, – огрызнулся Огнецвет, самым кончиком копыта задевая Черномора по спине.

Кошак такого глумления не потерпел, зло взвыл и прыгнул на козла, вцепившись в него всеми когтями. Начальник стражи и в козлиной облике не растерял боевые навыки, резво упал и покатился по земле, норовя расплющить кота или хотя бы сбросить его.

– А ну, прекратили немедленно!

С тем же успехом я могла призывать к милосердию известного душегуба Жана-кровопийцу, к всеобщей городской радости повешенного месяц назад. Козёл и кот, рыча, фырча и самозабвенно завывая, мутузили друг друга так, что пыль стояла столбом, а шерсть клоками летала по двору. Праматерь-ведьма, какая муха их обоих укусила?! Не придумав ничего умнее, я звучно хлопнула в ладоши и призвала на головы буянов ливень с градом, только вложила в призыв слишком много сил, и вышедшая из-под контроля стихия хлынула на город, беспощадно губя цветы в любовно лелеемых хозяйками клумбах. Да что же сегодня за день-то такой?! Я топнула ногой, и земля, подхватив мой гнев, затряслась и пошла трещинами. Умница, Семицвета, ещё землетрясение устрой, то-то соседи рады будут! Окончательно рассвирепев, я призвала ураган, который разметал не только драчунов по разные стороны двора, но ещё и поломал заборы, обрушил часть соломенной крыши жалкого домишки горбуна Ганса и испортил то, что уцелело после града и землетрясения. Да уж, ведьма в гневе – страшная разрушительная сила, в первую очередь для окружающих.

– Боги милостивые, – прогудела Сладислава, выскакивая из конюшни и круглыми глазами глядя на царящий вокруг хаос, – это что же такое тут творится, а?!

– Да вот, – я виновато шаркнула ногой, – козлика своего с котиком разнимала, они у меня подрались.

Мрачный Черномор воинственно фыркнул, оскорблённо вылизываясь на надломленной ветке, куда его закинуло ураганом, а Огнецвет кое-как выкарабкался из сточной канавы, тоскливо оглядел измазанные, в колтунах и ошмётках грязи бока и обиженно мекнул:

– Ты что, обалдела? Трёх часов не прошло, как я мылся!

– Думать надо было, прежде чем в драку лезть, – огрызнулась я и, заметив торжествующее подрагивание кошачьего хвоста, припечатала:

– Ночуете на улице, оба. Нечего вам делать в приличном доме, вести себя не умеете!

Слушать вопли оправдания и возмущения я не стала, вышла со двора и принялась успокаивать растревоженным осиным роем гудящих соседей, клятвенно обещая всё исправить. Да, прямо сейчас. Конечно, цветы искренне жаль, но я совершенно точно смогу вернуть их к жизни, я же ведьма. Нет, я не взбесилась, у меня питомцы подрались. Нет, коврики для нужника из них делать не стоит, они хоть и дурные, да живые. Разумеется, клумбы и огороды тоже жалко, растения на них тоже живые, но воскрешать животных я не умею, это в компетенции некромантов, а я всё-таки ведьма. Нет, на растения сил у меня совершенно точно хватит. Нет, никаких катастрофических последствий от моих заклинаний больше не будет, обещаю. Да, я точно уверена, что справлюсь. Нет, это не опасно, я хорошо контролирую свои силы, особенно, если меня никто не злит. Да, лишние разговоры отвлекают, поэтому я была бы просто счастлива, если бы мне дали возможность колдовать без, так сказать, посторонней помощи. Нет, из-за заборов подсматривать тоже не стоит. Нет, мне не жалко, это простая предосторожность. Да, я помню, что обещала, что больше ничего страшного не произойдёт, но осмотрительность лишней не бывает.

Я тихо сатанела, понимая, что скоро самым эффективным моим заклинанием будет: «Да чтоб вы все провалились», когда мне на помощь пришла Малийкина матушка. Женщина обвела гомонящих соседей тяжёлым взглядом разбуженной среди зимы медведицы и тихим голосом, от которого мурашки понеслись по телу, а сердце грохнулось в обморок, попросила:

– Соседи дорогие, замолкните.

Тишина воцарилась такая, что слышно стало, как смачно вылизывается Черномор на ветке. Никогда раньше не подозревала, что он так хлюпает при умывании!

Я благодарно кивнула господарыне Сладиславе, прикрыла глаза, постаралась максимально очистить разум от суетных мыслей, мелких обид и повседневных хлопот и плавно подняла руки вверх, представляя, как нас учили, что это не руки, а крылья.

– Ас-с-а вир-ранта люэста холля, – выдохнула я, опуская руки.

Во рту стало горько, голова закружилась, а колени подломились, отказываясь держать ставшее неподъёмным тело. Я вяло улыбнулась: симптомы правильные, значит, заклинание восстановления, выкачивающее все ведьмины силы до последней капельки, сработало так, как надо. Теперь главное доползти до дома и как можно скорее лечь спать, с каждой минутой бодрствования сейчас я трачу силы из неприкосновенного жизненного запаса. Через три часа резерв опустеет так, что ведьмины силы не вернутся уже никогда, поэтому плевать на всё и всех, я отправляюсь домой спать.

– Бабоньки милые, гляньте-ка, – прогудела Сладислава тревожным колоколом прямо у меня над ухом, – ведьма-то наша сама не своя! А ну-ка, милая, давай я тебя отнесу, ни к чему тебе сейчас ноги трудить.

Я не возражала, благодарно моргнула и провалилась в сон, уютно прижавшись головой к необъятным размерам груди радушной хозяйки. И приснилось мне, будто стою я на залитом солнечным светом лугу за городом, том самом, на котором каждый год сенокосные баталии идут. Травники визжат, что нельзя луг трогать, на нём растения редкие целебные произрастают, а мужики орут, что скотина без трав зимой копыта отбросит, и никакие отвары её не спасут. Я с наслаждением опустилась в густую траву, раскинув руки и подставляя лицо ярким лучам солнца. Вот оно, настоящее блаженство, жизнь в каменных домах, даже богатых, украшенных росписями и вызолоченных, с ним не сравнится. Моё блаженное уединение было прервано, причём весьма грубо: две дамы, неспешно шедшие по лугу, едва не наступили на меня.

– Эй, а поосторожнее нельзя? – я поспешно села, сердито сверкнув глазами на нарушительниц спокойствия.

И что это за свинки золотые щетинки? Праматерь-ведьма, да одна-то никак господарыня Августина, матушка Огнецвета! Век бы не подумала, что сия дама снисходит до столь низменных развлечений как прогулка по лугу. Хотя, с другой стороны, змеи травы высокие очень уважают, может, у супруги градоправителя память предков пробудилась? Я хмыкнула и присмотрелась к спутнице господарыни Августины. Хм, на мой взгляд, ничего особенного, обычная расписная кукла: глаза большие синие, волосы длинные, завитые по плечам, до пояса спускаются, талия тонкая, грудь… Хе-хе, у меня-то побольше будет! Кожа белая, даже, пожалуй, бледная, словно эту красотку всю жизнь в сыром подвале держали и она до сего дня даже блика солнечного не видела. А вообще, стоит признать, девица хороша, наверняка против её чар и Огнецвет не устоит, он вообще женолюбивый, мда… Вспомнив о начальнике стражи, точнее, о его неукротимом темпераменте, я приуныла и решительно поднялась, чтобы уйти, пока эти две дамы-мадамы меня не заметили. А то наверняка гадостей наговорят, а у меня и так настроение паршивое.

Я успела сделать три шага, когда у синеглазой красотки порывом шаловливого ветерка сорвало с плеч шарфик и отнесло в мою сторону. Будучи девушкой благовоспитанной, я, естественно, попыталась вещицу поднять, чтобы вернуть хозяйке, но пальцы прошли сквозь ткань. Не поняла, это ещё что за фокусы? Я снова и снова пыталась зацепить непослушный шарфик, но он просачивался как вода сквозь пальцы. А тут ещё его хозяйка целеустремлённо так протопала сквозь меня, словно я была не человеком из плоти и крови, а пустым местом! Пустым местом? Хм, секундочку…

Я прикрыла глаза, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Ох ты ж, зелье недоваренное, да как же меня только угораздило в душу к Огнецвету пролезть, в самые его заповедные подозрения провалиться?! И, самое главное, что мне теперь со всем этим делать-то? Я прикусила губу, машинально наматывая локон на палец. С одной стороны, как благовоспитанная особа (а что, кто-то в этом сомневается?) я должна немедленно покинуть эти подозрения, поскольку меня они никаким боком не касаются, и вообще, неприлично подсматривать и без разрешения лезть в душу к человеку, тем более заколдованному. Его и так магией обидели, не хватало ещё больше ситуацию усугубить. Это с одной стороны. А с другой, страшно интересно посмотреть, о чём же таком эти две дамы договорятся, ведь не просто так они вдвоём на луг выползли, сразу же понятно, что что-то мерзкое затевают, причём против Огнецвета. А он, между прочим, временно находится под моей защитой и покровительством, так что всё, что касается его, касается и меня. О, как завернула, аж самой понравилось!

Успокоив свою совесть, точнее, привычно взяв её в долю, я подошла поближе к дамам, в целях проверки (да-да, исключительно для того, чтобы убедиться в своей невидимости) я от души показала мадам Августине язык и прислушалась к разговору. Мда, было бы что слушать, право слово. Девица эта синеглазая соловьём разливается о своей неземной любви к Огнецвету. Бе-е-е, меня даже заподташнивало от приторной сладости, ну нельзя же быть настолько фальшивой! Право слово, это даже неприлично, такую манерность даже продажные девки, по клиентам стосковавшиеся, себе не позволяют. Я скорчила блондинистой заразе рожу и тут услышала полный нескрываемой издёвки голос господарыни Августины, которая тоже не прониклась щебетом девицы:

– Итак, моя милая, вы утверждаете, что обожаете моего сына.

Блондинка прижала ручку к груди и приподняла бровки в тщетной попытке придать своей мордашке хоть крупицу возвышенности:

– Да, господарыня Августина, мы с Огнецветом любим друг друга и обязательно поженимся! Уверена: мы будем счастливы!

Августина фыркнула, похоже, потенциальная невестка пришлась ей не по вкусу.

– Значит, вы планируете стать женой моего сына?

Девица кивнула, улыбаясь так восторженно, что у меня даже коготки зачесались от желания стереть эту глупую улыбку с её слащавой физиономии.

– И вас не пугает постоянное одиночество? Нехватка денег? Множество врагов, ведь недовольство Огнецветом неизбежно перейдёт и на вас?

С каждым новым вопросом личико блондинки всё больше и больше вытягивалось, похоже, красавица относилась к тем девицам, которые в своих мечтах дальше алтаря не заглядывают, наивно полагая, что после свадьбы всё само собой сложится как в волшебной сказке.

А господарыня Августина продолжала давить, она это мастерски умеет делать:

– Итак, моя милая, вас не пугают тяготы жены стражника?

– На-начальника стражи, – пролепетала невеста, машинально теребя кружева, в три ряда украшающее очень смелое декольте платья.

– Нет, моя милая, именно стражника, – ядовито возразила Августина, – не стану скрывать: мне вы не нравитесь, я против вашей с Огнецветом свадьбы, а потому, если вы всё-таки обвенчаетесь, то мой сын станет простым стражником. И жить вы будете не в нашем доме, а в комнатушке, выделенной в общем зале для стражи. И жалованье у Огнецвета будет самое обычное, так что вам, моя милая, придётся пойти работать!

– Работать? – пролепетала блондинка, и её пухлые губки обиженно задрожали. – Как же так, я не хочу… Я не готова… Я не умею…

– Придётся научиться, – жёстко усмехнулась господарыня Августина, – в крайнем случае, в борделе никаких особых навыков от девок не требуют, а с вашей смазливой мордашкой вы туда без проблем устроитесь.

Девица вспыхнула, гордо вздёрнула носик:

– Я девушка приличная!

– Угу, конечно. А то я не видела, как ты моему сыну приворот подливала. Только напрасно старалась, никакие зелья на Огнецвета не действуют. Впрочем, ты это и сама быстро поняла, потому и приличия твои быстро в постельную плоскость перешли.

Блондинка ловила ртом воздух как вытащенная из воды рыба.

– Что клювом-то щёлкаешь? Думала: я дура слепая, ничего не вижу и не понимаю? Эх ты, нельзя противника недооценивать, это верный путь к поражению. Ну да ладно, таких как ты учить – только портить, а потому слушай меня внимательно: если хочешь выйти замуж за Огнецвета, выходи, только помни: сказки не будет, это я тебе гарантирую. Станешь горбатиться от зари до зари, чтобы ноги с голоду не протянуть. Есть другой вариант: могу тебя пристроить во дворец, король вдовый страсть таких смазливых красоток любит. Если повезёт, фрейлиной принцессы станешь, а то и фавориткой тебя сделают. Ну, решай, что выбираешь: сына моего или дворец?

– Дворец! – выпалила блондинка, даже не задумываясь.

Вот крыса! Я от души плюнула в смазливую физиономию, жалея, что моего плевка эта стерва белобрысая даже не почувствует. Жаба бездушная, да разве можно живого человека, Огнецвета, на дворец менять? Конечно, Огонёк – парень не без недостатков, но ведь и не мразь последняя! Он умный, сильный, с юмором опять же… Так, стоп, Семицвета, что-то тебя совсем не туда заносит. Ты ещё влюбись в этого начальника стражи парнокопытного! Я поспешно сплюнула через левое плечо, зажмурилась, круто повернулась на каблуках, отводя беду. Не надо мне такого счастья, помимо достоинств у Огнецвета и недостатков полным-полно, одна матушка чего стоит.

Я открыла глаза и не удержалась от тяжкого вздоха, сопровождавшегося не совсем приличным высказыванием. И было из-за чего позабыть о правилах приличия, ведь я по-прежнему блуждала в воспоминаниях Огнецвета! Вот объясните: на кой мне сдались все эти подозрения, печали, обиды и прочие жучки-паучки-таракашечки, скрытые в голове парнокопытного начальника стражи? Мне с самой собой разобраться, куда уж на чужую дурную голову замахиваться! Я с досадой огляделась, пытаясь понять, куда меня занесло на этот раз. Ага, судя по аромату роз, так щедро разлитому в воздухе, что у меня враз заложило нос, а на глаза навернулись слёзы, я в доме любовной чародейки. Ну как же, помню-помню, захаживал к ней Огнецвет, сама видела. Только что тут может быть сокровенного, обычный мужской блуд, смотреть на который мне ничуть не хочется.

– Так чем я могу тебе помочь? – словно в ответ на мои мысли прозвенел серебристый голосок чародейки.

Мне-то? Да, пожалуй, ничем, я свои проблемы привыкла сама решать, а уж в личную жизнь и вовсе никого пускать не намерена, тем более чародейку. Мало ли, что она мне наворожит, ей-то колдовства на пару часов, а мне с этим потом всю оставшуюся жизнь жить.

– Помоги забыть.

Голос Огнецвета, полный глухой тоски попавшего в капкан зверя, заставил меня испуганно вздрогнуть и так резко повернуться, что я едва на ногах устояла. Мамочка милая, это же надо, как его та стерва блондинистая приложила, парень сам не свой ходит, а я и не замечала. А ещё гордилась тем, какая я внимательная да наблюдательная!

Чародейка негромко вздохнула:

– Забыть несложно, только поможет ли это?

– А что поможет?! – разлетелся по комнате привычный мне рык. – Что?!

Волшебница помолчала, нерешительно покусывая губки, а когда заговорила, меня бросило сначала в жар, а потом в холод:

– Есть одно средство. Слышал пословицу: «Клин клином вышибают»?

Огнецвет устало опустился на лавку, усмехнулся одной половиной рта:

– Да я на девок и смотреть не могу, в каждой светловолосой её вижу, за каждой синеглазой как пёс бродячий тянусь, всё надеюсь: вдруг она, вдруг передумала, вернулась, поняла, как сильно я её люблю.

Решено. Я найду эту курицу блондинистую, где бы она ни была, и по волоску выщиплю всю её косу, а потом раздену, измажу в смоле и изваляю в пухе, чтобы знала, стерва, как над людьми куражиться! Я стиснула кулачки так, что поранила ладошки, от боли немного успокоилась и включила голову. Конечно, мы, ведьмы, – известные поборницы справедливости, но не слишком ли близко к сердцу я принимаю любовное разочарование Огнецвета? Не выстелю ли я себе благими намерениями дорогу в персональный ад безответной любви?

Пока я терзалась этими не самыми радужными размышлениями, чародейка подплыла к Огнецвету, запустила тонкие пальчики в его шевелюру (руки прочь от чужого парня!), приподнимая голову, и проникновенно промурлыкала:

– Так и быть, поставлю я тебе стену ледяную, сердце выстужающую, боль запирающую, только помни…

Голос чародейки упал до чуть слышного шёпота. Сгорая от любопытства (вот зараза, нашла время тихариться да шептаться, интересно же!), я подошла поближе, обо что-то споткнулась и рухнула прямо на Огнецвета, больно впечатавшись в него носом.

– Радуга, обалдела что ли?! – рявкнул Огнецвет.

Я изумлённо моргнула, потом недоверчиво потёрла глаза, пытаясь понять, каким образом меня вынесло из тёплого дома и мягкой постели на улицу.

– Только не говори, что ты ещё и сноходец, – продолжал ворчать козёл, быстро осматривая меня на предмет повреждений.

Я всерьёз прикинула, стоит мне обижаться или нет, но потом вспомнила убитого начальника стражи из своего видения и полную ядовитого сарказма реплику заменила обиженным ворчанием:

– Я не сноходец.

– Тогда какого голодного дракона ты тут делаешь?

– Тебя решила проведать.

Упс, судя по выпученным глазам Огнецвета, с ответом я явно промахнулась. Мрак, надо было сказать, что Черномора искала!

– Ну, то есть я Черномора искала, – промямлила я, сама поняла, что опоздавшее оправдание звучит жалко и неубедительно, и мучительно покраснела.

Огнецвет молча смотрел на меня, буквально буравя взглядом, я даже плечами передёрнула и взгляд на грудь опустила, проверяя, не появилась ли там пара дырок, а потом вздохнул, дёрнул ухом и равнодушно мекнул:

– А чего его искать, к нему тут рыжуха пушистая приходила, так что, если кошак твой в мужском плане не калечен, до утра не появится.

– Тебе тоже козочек подогнать обещали.

Я хлопнула себя по губам, но вылетевшие слова назад вернуть было невозможно. Вот ведь дура, сама приползла, разбудила, теперь ещё и цепляюсь, как репей к шкуре! Видимо, последствия отравления всё ещё сказываются.

Огнецвет переступил с ноги на ногу, задумчиво почесал рогом бок и выпалил:

– Радуга, скажи, только честно, ты меня не можешь расколдовать? Сил не хватает, да? Может, есть резон к какой-нибудь опытной ведьме за помощью обратиться?

Блин, ну вот как всегда, хорошо хоть, в этот раз прямым текстом шарлатанкой не называет! Ну почему, почему он никак не хочет поверить в то, что я опытная ведьма?!

– Завтра прямо на рассвете в лес за травами пойдём, – рявкнула я и улетела в дом быстрее выпущенной из арбалета стрелы.

Нет, и всё-таки он козёл! И плакать из-за него я не стану! Я зло смахнула слезинки со щёк и упрямо тряхнула головой. Не стану, я сказала, не стоит он моих слёз!