Текст книги "Любовь зла или Как полюбить козла (СИ)"
Автор книги: Наталья Мусникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Глава 12
Из города я уезжала с подобающей моменту скорбной мордашкой невинно оболганной святой, хорошо хоть горожане мне чахлую коняшку выделили, а то пришлось бы ногами пыль дорожную месить. Ведьмы не плачут, поэтому слёз у меня не было, проклинать никого я тоже не стала, а то мало ли, приключится какая-нибудь напасть после моего отъезда, и по моим следам пустят увешанных с ног до головы защитными амулетами стражников, которые сначала скрутят меня как торговка фунтик, потом попинают, а лишь потом приволокут на суд к градоправителю. И все наши планы пойдут прахом, развеявшись пеплом на осеннем ветру.
Я поспешно нарисовала на юбке отгоняющий беду знак. Суеверие, конечно, но как говорила бабушка, в любви и на войне все в магию начинают верить. И я, полюбив, стала суеверной, хоть и оставалась опытной дипломированной ведьмой.
Едва городские ворота скрылись из виду, я сбросила опостылевшую мне маску безвинной страдалицы, расправила плечи и глубоко вдохнула напоенный надвигающейся вечерней свежестью воздух. Боги, хорошо-то как! Я звонко рассмеялась, положила лошадке ладонь на шею, вливая в неё новые силы, и чуть стукнула каблуками. Коняшка звонко заржала, вяло взбрыкнула, неубедительно изображая богатырский скок, и потрусила по дороге, помахивая куцым, словно обгрызенным, хвостом. Такими темпами через час-полтора я буду уже у корзинщика Плуга, где ждёт меня неведомая Пересвета, готовая поменяться обликом, чтобы я могла законно, по всем правилам и обрядам, обвенчаться с Огнецветом. В голову опять закралась подленькая мыслишка, от которой стало зябко, и всё вокруг заволок гнилостный туман сомнений: а ну, как не захочет эта Пересвета нам помогать? Да и, спросить на милость, с чего бы ей от Огнецвета отказываться, парень он видный, за такого любая девка не то, что пойдёт, бегом побежит к алтарю. Я потрясла головой, крепко сжала виски ладонями, стремясь выдавить ревность, развеять окружающий меня туман.
«На всех землях, во всех мирах, куда бы ни забросила нас судьба, я буду твой, а ты моя. И само время не сможет нас разлучить», – услышала я негромкий уверенный голос любимого, и с души словно камень упал. Право слово, что это со мной, Огонёк же любит меня, он дрался с оборотнями, доказывая своё право на меня, к чему эта глупая ревность?!
Я вздохнула и тут же стала яростно принюхиваться. Нет, лёгкий гнилостный дымок мне не примерещился. Я остановила лошадку, которая благодарно махнула хвостом и тут же принялась звучно хрумкать травой, слезла с седла, морщась и потирая непривычную к длительным верховым прогулкам часть тела, на которую столь часто в последнее время сыплются неприятности, и подошла к обочине. Так и есть, болиголов дурманный зацвёл, он-то, паразит колючий, и пробуждает в человеке его тайные страхи. Я сердито фыркнула, мстительно плюнула на коричневого цвета шишечку и снова полезла в седло. Ох, чует моё сердце, после такой «прогулки» я долго сидеть смирно не смогу, а мазь от мозолей у меня закончилась, мда…
Я покачивалась в седле, размышляя, не набрать ли мне трав для того, чтобы приготовить мазь от мозолей, когда над моей головой что-то звучно свистнуло, а потом чей-то громкий неприятно тонкий голос крикнул:
– Какого лешего плешивого бродят по охотничьим местам, дичь пугают?
– А ничего, что сейчас охотиться нельзя, звери жирок к зиме нагуливают, а магические вообще детёнышей выкармливают?! – огрызнулась я, спрыгивая с лошадки и укрываясь за её тёплым, пахнущим навозом боком.
Ветки угрожающе закачались, сухостой звучно затрещал под чьей-то тяжёлой пятой, и на дорогу вышла невысокая коренастая девица, из тех, глядя на которых невольно задумаешься: её проще обойти или перепрыгнуть.
– И кто тут такой умный? – сварливо поинтересовалась девица, звучно шмыгая грязным сливообразным носом и воинственно утыкая крепкие кулаки в бока.
Выходить хотелось не очень, наоборот, в душе трусливо шевельнулась мыслишка, что лучше бы мне отсидеться за лошадиным боком, а ещё лучше начертить пентаграмму да переместиться от греха подальше сразу к корзинщику Плугу, но я решительно вскинула голову и вышла из-под защиты лошадки.
– Я ведьма этих мест, всему зверью в лесу заступница.
Конечно, я немного, совсем чуть-чуть преувеличила свою значимость для обитателей леса, чай, лешие и дриады никуда не делись, а забота о животных их наиважнейшая обязанность, да и ведьмой этих мест я уже, благодаря приказу Огнецвета, не являлась, но девице-то об этом знать не обязательно. Незнакомка между тем заложила большие пальцы за широкий ремень, особенно трепетно любимый у охотников и наёмников, покачалась с пятки на носок, длинно сплюнула на землю и деловито уточнила:
– Это ты что ли ведьма Семицвета?
Я удивлённо приподняла брови. Такой знакомой у меня не было, за это я была готова ручаться даже собственной головой, но спорить с безумцами опасно, а потому я осторожно уточнила, стараясь держаться от девицы на безопасном расстоянии:
– А вы, простите, кто?
Девица опять сплюнула, шмыгнула носом и криво улыбнулась:
– Так Пересвета я.
– Невеста Огнецвета? – ахнула я, отказываясь верить собственным глазам. Мамочки, неужели господарыня Августина своего единственного, подчёркиваю, единственного сына за подобную девицу сосватала?!
– Его самого, – девица поковыряла мизинцем в ухе, с интересом изучила результаты раскопок и широко зевнула, не трудясь прикрыть рот. – Папаша у меня, на мою беду, богат безмерно, а вот положения нет, да и связей маловато. У Огнецвета же, наоборот, с деньгами напряг. Ну, точнее, мамка его жадна не в меру.
Это да, господарыня Августина деньги любит, это все в городе знают. Но всё равно, продавать собственного сына… Это мерзко, в конце-то концов!
– А мне замуж нафиг не надо, я договорилась с Одноглазым Даверем, что он возьмёт меня в свою команду, мы пойдём северные земли осваивать. Если же я замуж выйду, меня папаша дома закроет, да Даверем и сам не возьмёт, он с семейной связываться не станет. Так что мне эта свадьба нужна, как волку парша.
Содержательный рассказ, ничего не скажешь. Впервые в жизни вижу девицу, больше на парня похожую, точнее, на наёмника, место которому лишь в сумерках на большой дороге. Даже жаль её немного, честное слово, хотя сама Пересвета, надо полагать, ни о чём не жалеет. И слава богам, пусть будет счастлива.
– А ты, стало быть, замуж рвёшься? – Пересвета почесала голову, звучно сощёлкнула что-то. – Дело доброе. И Огнецвет мужик неплохой, с бабами своими дело всегда добром решал, я бы, будь иначе-то, и не стала бы ему помогать. Я, красава, козлам да подлецам не руку помощи тяну, а шеи сворачиваю. Без них мир только чище становится.
Я кашлянула, некстати вспомнив, что какое-то время Огнецвету пришлось бегать в козлиной шкурке. Лишь бы не прознала ненароком, тьфу-тьфу.
Пересвета звучно высморкалась, вытерла руки о кожаные засаленные штаны и нетерпеливо потянула меня за рукав:
– Слышь, ведьма, давай уже обликами меняться, замаяло меня без дела сидеть.
Я облизала пересохшие губы, окинула девицу внимательным изучающим взглядом, от которого она нервно поёжилась и набычилась. Мда, что и говорить, объект для колдовства не самый удачный: тело крепкое мускулистое легко противостоит чарам и любому другому внешнему воздействию, душа молодая за свою телесную оболочку тоже цепляться будет, искажая заклинание, плюсом к этому идёт сниженная восприимчивость к магии из-за постоянных боевых тренировок и общей мужественности. И долго ждать Пересвета тоже не будет, наверняка станет меня торопить, а заклинание смены облика требует полной концентрации. Чуть ошибёшься и предсказать результат будет уже невозможно, останется только молить все силы разом, чтобы обошлось без мощных разрушений и невинных жертв.
Я ещё раз посмотрела на Пересвету, вздохнула и, вытащив из котомки любимый котелок, передающийся в нашей семье из поколения в поколение, протянула его девушке:
– Водички принеси, пожалуйста. И костерок разведи, только постарайся ветки красной сосны не добавлять в огонь, она магию замедляет.
– Сделаем, – буркнула Пересвета, с любопытством осмотрела котелок, гулко угукнула в него, а потом неожиданно быстро и бесшумно покинула поляну, словно испарилась, растаяла, как снег по весне.
Такое бесшумное исчезновение что-то царапнуло у меня в душе, пробудив какие-то воспоминания из студенчества, но предаваться ностальгии не было ни времени, ни желания. Я поспешно вытаскивала из котомки заранее припасённые травы, ритуальный серебряный ножичек, порошок из когтей летучей мыши и цветы папоротника, собранные с тщательным соблюдением всех правил.
– Стоко хватит?
Передо мной плюхнули наполненный до верхнего края котелок, вода из которого охотно выплеснулась мне на ноги, замочив и башмаки, и даже край юбки. Да уж, как говорится, спроси студентку провидицу на экзамене, всё живое уморит. Ладно, не будем придираться к мелочам, уровень воды в котелке можно регулировать щелчком пальцев, что я и сделала, оставив водички строго до середины котелка.
– Костёр какой разводить? – деятельная Пересвета уже несла охапку хвороста размером со среднего кабанчика.
Я удивлённо захлопала глазами. Лично для меня костёр был один, ну, ладно, три: сигнальный, в него добавляют радужные деревья, обычный и ритуальный, о которых непосвящённым никогда не рассказывают, во избежание нежелательных магических экспериментов. Когда я только начинала учиться, один умник обольстил ведьмочку, узнал у неё секрет ритуального костра, развёл его и вызвал тёмного некроманта прошлого, который потом с огромным удовольствием стёр с лица земли три деревни и два городка, предварительно свернув шею вызвавшему его умнику.
Пересвета хмуро посмотрела на мою удивлённую мордашку, длинно сплюнула себе под ноги и начала монотонно перечислять:
– Костры бывают потаённые, там один, редко три язычка пламени, бездымные, дымовые, сигнальные на случай нападения магов, сигнальные для стражей в городе, сигнальные для тех, кто заплутал в лесу; зазывные, чтобы дозор мимо привала не прошёл, отпугивающие зверей, отпугивающие разную магическую гнусь…
Я замахала руками, понимая, что классификация костра может затянуться надолго:
– Всё-всё, хватит, я всё поняла. Мне нужен такой костерок, чтобы можно было воду в котле вскипятить и гнус отпугнуть, а то зажирает, пакость крылатая.
Перехвета хекнула, глядя на меня как волкодав на домашнюю собачонку, решившую поучить его охоте, потом вытащила из кармана комок склизкой, издающей резкий гнилостный запах, грязи и протянула мне:
– На.
Я покосила на подношение, не спеша брать его в руки, наоборот, даже подальше отошла, чтобы не уляпаться:
– И что это?
– От гнуса, – охотно пояснила Пересвета, – намазываешь, и ни одна тварь не подлетит.
Охотно верю, я тоже постараюсь держаться от этой дряни как можно дальше. Я прихлопнула присосавшегося к руке комара и мило улыбнулась:
– Спасибо, не надо. Не так уж сильно и кусают, быстро привыкаешь.
– И то верно, – охотно согласилась Пересвета пряча гадость обратно в карман, – она едкая, зараза. У меня-то шкура дублёная, а твоя нежная холёная кожица враз лоскутами бы пошла, могли и язвы кровавые образоваться, замаялась бы их потом выводить, от них ещё и шрамы остаются, знающие люди сказывали.
Я с трудом сглотнула. Да уж, после таких ужасов о концентрации приходится только мечтать, мрак закусай эту богатую фантазию, в красках рисующую то, что даже грубым наброском представлять не следует!
– Пересвета, я сейчас буду зелье варить, ты погуляй пока, – я распустила пояс, сняла башмаки, развязала завязки на рукавах, подумала немного и сняла куртку. – Процесс рискованный, не хочу, чтобы ты пострадала.
Девица кивнула и бесшумно исчезла из виду. Хорошая из неё наёмница получится, мрак, да что же именно я слышала про такие вот исчезновения?! Я потрясла головой, расплетая волосы, выпуская магическую силу, настраиваясь на связь с этим местом, всей природой, а через неё и самой жизнью. Во рту стало сладко от сока незамеченных лакомками-ягодницами земляничин, ноги зазудели от упорно пробивающегося к солнцу молодняка сосен, глаза засияли, вобрав в себя свет солнца, луны и звёзд. Я развела руки в стороны, порывом ветра изгоняя остатки суетных дум, а потом принялась медленно, по одной кидать в закипающий котелок травки. Древние слова заклятия шептали деревья, повторяли птицы, нужные цветы и веточки сами вспрыгивали мне в ладони, подчиняясь немому призыву, матушка-земля вобрала в себя костёр, чтобы он не коптил, не дымил, а как надо зелье кипятил.
Когда зелье сменило цвет, став из серо-коричневого изумрудно-зелёным, я негромко окликнула Пересвету, зная, что каким бы тихим не был мой голос, она всё равно меня услышит. Мой зов донесут до неё птицы, шелест ветра, шёпот травы и даже назойливое зудение гнуса над головой. Не прошло и нескольких минут, как я услышала шаги Пересветы у себя за спиной, повернулась да так и застыла, не в силах поверить собственным глазам. Грубая наёмница пропала, словно её никогда и не было, передо мной стояла симпатичная, смущённо улыбающаяся девушка с остреньким курносым носиком, смешливыми карими глазами и толстой, с руку в обхвате, косой тёплого медового цвета.
– Ты кто? – выдохнула я, поняла, что вопрос прозвучал до невозможности глупо, откашлялась и спросила иначе. – Как же так?
Девушка тяжело вздохнула, отбросила косу за спину, смущённо одёрнула костюм наёмницы, как нельзя выгоднее подчёркивавший все прелести точёной фигуры:
– Понимаешь… Ты только не сердись… В общем…
Пересвета замялась, стыдливо колупая башмаком землю. Не поняла, убила она, что ли кого-то и теперь за подменным обликом скрывается? Учитывая, что с Огнецветом знакома, вариант, кстати, не такой уж и бредовый. Ладно, не будем гадать, спросим прямо, как известно, самый короткий путь – прямой, пусть его и редко можно назвать приятным.
– Пересвета, – я мягко взяла девушку за руку, проникновенно посмотрела в глаза, – пойми, не из праздного любопытства, а исключительно ради пользы дела, мне нужно знать, зачем ты на себя иной облик наложила. Поверь, я ничего и никому не скажу, осуждать тоже не стану…
Девушка забавно дёрнула носиком, опять принялась колупать башмачком землю и неохотно ответила, стараясь избегать моего взгляда:
– Это испытание такое…
Испытание? Я вопросительно приподняла брови, досадуя, что не умею читать мысли. Кажется, разобраться, что творится в этой миловидной головке без телепатии будет непросто, интересно, Пересвета сама-то себя понимает?
– Какое испытание?
Девушка махнула рукой и зачастила, захлёбываясь и путясь в словах:
– Понимаешь… Ты вот умеешь в сердцах людских читать и вообще, очень умная, тебя сладкими речами не запутать, внешней обходительностью не соблазнить… А у меня матушки рано не стало, папенька всё время в делах торговых, не до меня ему… Я на книгах любовных выросла, с подружками о любви мечтала… А Янинка, эта самая сокровенная моя подруженька, сказала, что, мол, богатой да красивой истинную любовь познать трудно, мол, не на мордашку, так на деньги все позарятся, а думы в голове да мечтания сердечные девичьи мало кому интересны…
Я согласно вздохнула. Что верно, то верно, богатой невесте в сердце не заглядывают, у неё и разум-то признают неохотно, мол, и так хороша невеста, в свет вывести не стыдно, приданое хорошее. А то, что девица своё разумение имеет, родителей и женихов мало беспокоит. Огнецвета-то, поди, тоже не сильно спрашивают дома, чего он хочет.
– Янинка мне и предложила испытание для женихов провести, чтобы они меня, а не мою пригожесть и богатство полюбили.
Ой, что-то настораживает меня столь трепетная забота, а не стоит ли за ней обычная зависть с ревностью?! Не специально ли подруженька девушку изуродовала, чтобы повысить свои шансы на персональное долго и счастливо?
– И как, много женихов ты уже отвадила?
Пересвета просияла солнцем майским и так гордо кивнула, словно как минимум в сражении за королевство победу одержала:
– Пятерых. Огнецвета не считаю, с ним другая история.
Угу, у героя моего всегда история другая, он, поди, и родами поперёк шёл, Огонёк мой ненаглядный! Я трахнула головой, прогоняя накатившую морской волной нежность и продолжила ласковый допрос:
– А подружка твоя замуж вышла или выбирает пока?
Пересвета вздохнула, помялась, а потом неохотно призналась:
– Вышла, за Фрея, он самый первый ко мне сватался, но потом, как я облик сменила, приходить перестал совсем. Видимо, кроме красоты моей ему ничего и не надо было. А потом и вовсе Янине предложение сделал! Уж я её от этого лицемера отговаривала, а она лишь отшучивалась, мол, ворон ворону глаз не выклюет.
Мои подозрения окончательно утвердились и окрепли, словно горюн-камень, что питается людскими бедами. Ай да Янина, ловко она подружку провела и кавалера её себе забрала! Сначала доверчивой дурёхе голову истинной любовью заморочила, потом в страшилище превратила, а потом и парня увела. Ему-то она, небось, напела, что так он Пересвете постыл, что она, дабы за него не выходить, облик свой исказила.
– А Янина говорила, что твой облик только настоящая любовь снять сможет? – я внимательно посмотрела на девушку, опасаясь запоздалого прозрения и последующей за ним истерики.
Вопреки моим опасениям, девица опять просияла майским солнышком:
– Так мне ведь только это и надо! Я хочу, чтобы меня полюбили такой, какая я есть, душу мою оценили, сердце верное.
Мда, правду говорят, что благими намерениями выстилается дорога в самый непроглядный мрак. И что мне теперь с этой дурёхой делать? Жалкое её, но и помочь нечем, такие чары ведьмина магия не пробьёт. Ой, горюня непутёвая, связалась с магией сильной, да ещё и радуется! Ну, ладно, при первой же возможности свяжусь со своими бывшими преподавателями, может, они что-нибудь придумают, а пока надо обликами меняться, чтобы своё собственное счастье не порушить.
Я взяла Пересвету за руку, пристально посмотрела в глаза:
– Готова обликами со мной поменяться?
Девушка согласно кивнула. Отлично, настрой хороший, можно проводить обряд.
– Тогда повторяй за мной: свой облик отдаю, чужой принимаю, была берёзка белоствольная стала сосенка точёная, как вода течёт меняется, так и облик мой искажается. Не на веки вечные, а на три денёчка да три ноченьки, как только солнце четвёртый раз взойдёт, тут мой облик назад ко мне и придёт.
Пересвета послушно повторяла за мной все слова, ничего не искажая и не путая. И слава богам, потому что в этом заклятии каждое слово важно и значимо, что скажешь, то в итоге и получишь, магия шуток не любит и глупостей не жалует. Когда было произнесено последнее слово, зелье в котле вскипело и с шипением выплеснуло из котелка. Всё вокруг заволок густой едкий туман, выжигающий слёзы из глаз и щекочущий горло. Ну, Пересвета, ну, умница, тебе спасибо за «блаженство», если бы ты, душенька, магически чистая была, смена обликов прошла бы легче и проще. А теперь нужно терпеть, стиснув зубы, потому что кашель, да что там, любое движение или громкий звук могут всё испортить. Я крепко сжала руку девушки, без слов умоляя её потерпеть и не делать глупостей. К счастью, Пересвета оказалась редкой умницей (и я сейчас не издеваюсь), во время обряда делала лишь то, что я ей велела, а в тумане затаилась мышкой, не смея даже дышать и героически подавляя кашель. Мамочка милая, да когда уже это издевательство закончится, я же долго не выдержу!
К счастью, всё рано или поздно заканчивается, туман тоже рассеялся, а мы с Пересветой наконец-то смогли прокашляться и прорыдаться. Вот теперь я очень хорошо поняла, почему наставники нас предупреждали, что с магией шутки плохи!
– Господарыня ведьма, – хрипло прошелестела Пересвета глядя на меня так, словно у меня три пары рогов развернулись, причём далеко не все на голове.
Я опасливо потрогала голову, рогов не нашла (хвала всем богам разом!), поднесла руки к лицу, настороженно разглядывая незнакомые тоненькие пальчики. Пожалуй, стоит ещё раз возблагодарить всех богов, мы поменялись истинными обликами, заклятие Пересветы мне не передалось. Отлично!
– Господарыня ведьма, – голосок Пересветы задрожал, глаза наполнились слезами. Не поняла, это ещё что за новости, всё же прошло хорошо, почему тогда вместо радости тоска неутешная, горе океаном-морем?
– Что случилось? – я принялась гладить девушку по голове, успокаивая и ободряя, при этом стараясь не думать о том, что утешаю сейчас саму себя. Да, жутковатое ощущение, словно душа покинула телесную оболочку, тьфу-тьфу-тьфу.
– Я такая глу-у-упая!!! – взвыла Пересвета так, что на её вопль откликнулись все волки и даже оборотни. – Мне жаль моего облика-а-а!!!
Ну что ж, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Я мягко обняла Пересвету за плечи, проникновенно заглянула в глаза и, тщательно выделяя каждое слово, произнесла:
– Послушай, Пересвета, я обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы развеять наложенные на тебя чары…
Девушка горестно хлюпнула носом и устало покачала головой:
– Не надо. Сама справлюсь.
Я досадливо прикусила губу, отвернулась, скрывая раздражение и тут заметила выглядывающего из кустов волка. Хм, знакомая морда, уж не тот ли это борец за справедливость, что усиленно помогал нам с Огнецветом во время поединков? Я мысленно потянулась к волку, тот откликнулся неожиданно быстро, спросив, что опечалило сладкую девочку. Хмм… Я побуравила волка взглядом, посмотрела на утирающую слёзы Огнецвету, а потом выложила всё, что услышала, о чём успела догадаться и что пока только предполагала. Волк насмешливо фыркнул, сверкнул белыми клыками и прорычал:
– Стр-р-рой своё счастье, о её я сам позабочусь.
Я чуть в ладоши не захлопала, но тут же подозрительно уточнила:
– А ты её не обидишь?
– Её – нет, – лаконично ответил волк, и я поняла, что волноваться действительно не о чем. Привязка у оборотней формируется быстро, пожалуй, даже очень быстро. И на внешность избранницы оборотню будет откровенно плевать, ведь для него важен аромат и отпечаток ауры, а его исказить невозможно, даже если очень сильно будешь стараться.
Я уже собиралась возвращаться в город, досадуя, что топать придётся пешком, выделенная мне коняшка испугалась оборотня и унеслась раньше, чем я успела это заметить, когда Пересвета, до этого успешно изображавшая соляной столп, отмерла и бросилась ко мне с писком придушенного крольчонка:
– Подожди!
Ну вот, сейчас начнётся истерика на тему я боюсь этого страшного серого волка, забери меня отсюда.
– Ты приданое оставила и коня тоже.
Приданое? Конь? А девонька-то, похоже, основательно к встрече с женихом готовилась, дивно, что со мной обликом поменяться надумала!
– Меня же папенька основательно готовили, согласно договорённости с господарыней Августиной, – пропыхтела Пересвета, не без усилий приподнимая солидный кожаный мешок, притороченный к седлу статного рослого жеребца, каким и на королевском дворе не побрезговали бы. – Кстати, после свадьбы милости прошу в наш город, он у самого моря, там так красиво! – девушка восторженно зажмурилась.
Угу, всенепременно, как только захочется отвечать на неудобные вопросы из серии: а как так вышло, что у вас, сударыня, в мужьях чужой жених.
Пересвета, между тем, проявляла чудеса наблюдательности (всегда бы так):
– Ты не волнуйся, папенька мой Огнецвета и в глаза-то никогда не видывал, кого я ему своим мужем представлю, тому и обрадуется.
От неожиданности у меня самым вульгарным образом отвисла челюсть, даже спокойный и сдержанный оборотень расчихался и расфыркался от неожиданности.
– А что ты так удивляешься, – Пересвета невинно затрепетала ресничками. –ты же мой подменный облик помнишь?
Я заторможенно кивнула.
– Ну вот. Когда папенька отчаялся мне у нас да по ближайшим городам жениха найти, дабы связи расширить, он отчаялся и кинул клич по магическому вестнику. Господарыня Августина на этот зов и откликнулась, сказала, что у неё сын есть, согласен жениться.
– А Огнецвет был согласен? – вяло пролепетала я.
– А его никто и не спрашивал, как и меня, в общем. Родители всё решили, обо всём сговорились, облики же будущих супругов их ни одного не заинтересовал, потому и не спрашивали. Так что, и сама не переживай, и Огнецвету скажи, чтобы ни о чём не беспокоился. А после свадьбы милости прошу к нам, я буду рада таким друзьям.
Окончательно всё уложила по полочкам я лишь выехав на дорогу, ведущую в город, а при въезде в него полностью успокоилась, голову задрала, чуть с коня не кувырнувшись, плечи расправила (до синевы ногтей в поводья вцепившись) и даже заулыбалась.
– Кто такая?! – проявил несвойственную обычно бдительность привратник
– Передайте господарыне Августине, что приехала невеста её сына, – звонко отчеканила я, несказанно радуясь тому, что ни капельки не солгала. Обожаю говорить правду, мы, ведьмы, особы просто невероятно честные!
– Пожалуйте, господарыня, – привратник склонился мало не до земли, – вас сейчас проводят к градоправителю с супругой. Карлуша, проводи господарыню!
Неуклюжий увалень Карлуша, которого чаще доводилось видеть в кабаке, чем на службе, посмотрел на меня заплывшими чёрными тусклыми глазками, вяло пробурчал что-то в равной степени похожее и на приветствие, и на пожелание провалиться и медленно, нога за ногу, поплёлся к дому градоправителя. Я с трудом сдерживалась, чтобы не пустить коня галопом, ведь мне, согласно легенде, знать город не полагалось. И к жениху рваться тоже, я же его как бы и в глаза-то никогда не видела. Чтобы немного отвлечься я вертела головой по сторонам, изображая живой интерес от повседневных, знакомых до мельчайших деталей, хлопот города. Хм, создаётся такое впечатление, словно некоторые жители к переезду готовятся. Вон, Малийка побежала куда-то с большой корзинкой да остановилась поглядеть на наше скорбное шествие. Я с трудом подавила желание подмигнуть девушке. Эх, а ведь я буду скучать по своим друзьям… Надеюсь, Огнецвет заберёт Черномора, в пылу любовной горячки я начисто позабыла об одной наглой кошачьей морде. Ох, и влетит же мне за это…
Вот так, то с любопытством наблюдая за странным шебуршением в городке, то раздумывая о Черноморе, то сладко замирая от предвкушения свадьбы, я и добралась до дома градоправителя. Во дворе нас встретили не только всё благородное семейство в полном составе (лицо у Огнецвета было столь равнодушным и отстранённым, что у меня даже холодок по спине пробежал), но ещё и несколько влиятельных персон нашего города, с которыми я пересекалась крайне редко, а ещё переносной алтарь и служитель в парадном облачении. Да уж, ничего не скажешь, быстро всё обставили. Интересно, мне позволят с коня сойти или прямо на нём обряд проведут?
– Добро пожаловать, – промурлыкала господарыня Августина и толкнула сына в бок, – мы рады вас видеть.
Огнецвет заторможенно подошёл ко мне, протянул руки, помогая слезть с коня. Мама милая, что это с ним? Опоили дурман-травой, погружающей в грёзы наяву? Или слабосилом пупырчатым, убивающим волю? Я с тревогой посмотрела на любимого, пытаясь понять, какая напасть с ним приключилась, но глаза у него были ясные, незамутнённые, а на глубине их плескалось предупреждение: молчи, так надо. Паяц, ёжиков ему под бок, по нему театр плачет! Ладно, составим достойную пару непризнанному лицедею.
Я послушно слезла с коня, торжественно вручила мешок с деньгами господарыне Августине, покорно встала рядом с Огнецветом перед алтарём и словно истинная паинька беспрекословно повторяла слова брачного ритуала.
– Объявляю Вас мужем и женой, провозгласил служитель, и я прикусила губу, чтобы не завизжать от радости.
Огнецвет предостерегающе сжал мою руку, коротко поцеловал и опять застыл каменным изваянием.
– Согласно воле моего батюшки, – пролепетала я, тщательно изображая скромницу, – мы с супругом жить будем у нас. И отправляемся в путь, как батюшка и приказал, сразу после свадьбы. Так что, всего вам самого наилучшего…
– Да как же так, – попытался было возмутиться градоправитель, но господарыня Августина цепко сжала его руку:
– Всё в порядке, дорогой, так надо.
Мужчина растерянно похлопал глазами, с виноватой улыбкой развёл руками:
– Ну что ж, раз надо, значит, надо…
Вот змея подколодная, погубила мужчину! Я сама не заметила, как взлетела в седло, Огнецвет молча вскочил на спину подведённому ему скакуну, и мы покинули двор даже не оглядываясь. Ну вот и всё, я замужем. Мама милая, я же замуж вышла! От неожиданного испуга я чуть с коня не слетела, хорошо Огнецвет поддержал, словно бы случайно оказавшись рядом. Я уже открыла рот, чтобы спросить, что за суматоха скрытая твориться в городе, но мой муж прижал палец к груди, коротко мотнув головой. Ну да, всё правильно, сначала нужно уехать и как можно дальше, разговоры подождут.
– Ты Черномора забрал? – прошипела я и, получив утвердительный кивок, расслабленно улыбнулась. Котик не брошен, а всё остальное вполне может подождать до привала, а то и ещё дольше.
Привал был объявлен лишь после того, как мы добрались до небольшой деревушки, пользующейся пылкой любовью со стороны контрабандистов, мелких мошенников и магов, славящихся пренебрежением к общепринятым законам. Огнецвет снял меня с коня, крепко прижал к себе, поцеловал и выдохнул:
– Ну вот, теперь я тебя никуда не отпущу. Ты моя.
Я ласково провела рукой по растрепавшимся от ветра и долгой скачки светлым волосам:
– А ты мой. И знаешь, я люблю тебе.
– А я тебя, – Огнецвет расплылся в добродушно-насмешливой улыбке, – выходит, права народная мудрость, любовь зла, можно полюбить и козла?
Я совсем уж по девчоночьи хихикнула, пряча лицо на груди любимого.
– Радуга, у меня для тебя сюрприз, – прошептал Огнецвет, – и брачный подарок.
Ух ты, как здорово! Я с интересом посмотрела на мужа, он топнул ногой и… полог невидимости, страшно дорогой, а потому практически бесценный, рухнул, открывая длинные накрытые всевозможными яствами столы, за которыми восседали все мои друзья, ставшие родными жители нашего городка и многие другие, о встрече с которыми я порой не смела и мечтать. Напротив нас восседал Черномор, неодобрительно буравя нас жёлтыми глазами. Морда кота была перемазана сливками.
– Поздравляем!!! – вопили гости, поднимая бокалы, чаши, кружки, а кое-кто и небольшие бочонки. – Долгих лет и наследников как можно больше!!!
Я завизжала от восторга, целуя мужа, а он с блаженной улыбкой отвечал на мои поцелуи. Мы позабыли обо всём и только недовольный громкий мяв Черномора вернул нас с небес на землю:
– Ты подар-р-рок забыл.
– Ах да, – Огнецвет отошёл к большому валуну, служившему жителям деревушки чем-то вроде ворот, наклонился и вытащил из-за камня зеркало. Да не простое, а самое настоящее, говорящее, волшебное!!!
