Текст книги "Воины ночи. Начало (СИ)"

Автор книги: Наталия Немченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

2009 г

МАМУЛЯ На экране замелькали титры. Буквы были такими мелкими и их было так много, что я задалась вопросом: не многовато ли народу принимало участия в съёмках фильма? Правда, если включить в список всех уборщиц и прочих работников физического труда... Кстати, этим стали грешить и наши фильмы, беря пример с иностранных. Впрочем, так хоть никому не обидно: “А я тоже тут где-то есть... Вон-вон-вон моя фамилия!” – Ещё что-нибудь есть посмотреть? – прервал затянувшееся молчание Чёрный и принялся перебирать диски. – Есть “Сумерки”, “Обитаемый остров”, “Суинни Тодд”... – Это про чокнутого цирюльника, что ли? – вмешалась Лерука. – Где все поют? – Не чокнутый цирюльник, а демон-парикмахер! – наставительно сказал Сен-Жермен. – У-у-у!!! – единодушно прокатилось по комнате. Н-да, на всю жизнь запомнились нам лысые черепушки после визита демона с аналогичным прозвищем... – Кстати, а где Юрик? – поинтересовался Роланд, не принимавший тогда участия в увлекательнейшей игре “Облыси моя головушка!” и поэтому не сильно горевавший (даже за компанию). – Юрий, где твой неудачник-клон? – Сам ты клон, недоразумение природы! – обиделся парень. – А что насчёт... Договорить он не успел. Распахнулась дверь и на пороге предстал Юрик, до такой степени взмыленный, будто на нём скакал весь эскадрон Будённого, включая лошадей. – Мне конец! – заявил он, плюхнувшись в кресло и залпом выпив поллитровую бутылку сока. – Что случилось-то? – поинтересовался граф-вампир. – Напакостил кому? И кто жаждет до тебя добраться? Оборотни? Вампиры? Зомби? – Хуже! – застонал Юрик. – Моя мамуля! – Да, это точно похлеще самого Всадника Апокалипсиса! – захохотал Чёрный. – Чего же ты так её боишься? Свою мамулю-то? – Да дело в том, что она во что бы то ни стало хочет сделать из меня успешного человека и примерного семьянина! – тяжело вздохнул парень. – А что в этом плохого? – поинтересовалась я. – Ничего, конечно... Но какой из меня семьянин? Где у меня, к примеру, дети? Уж конечно, никакой... Ещё не родился такой мужик, который сумел бы построить дом, вырастить... тьфу, посадить дерево и вырастить сына. Нет, может, такие индивидуумы и встречаются в природе но наш Юрик к их числу точно не относится. – К тому же она не знает, что я гей... И что у меня нет девушки... – Зато мальчиков пруд пруди... И что из этого? – хмыкнула Лера. – Да всё дело в том, что я ей написал, что живу в собственном доме, у меня есть чёрный “Лексус” и есть жена... Ты, Лерука! Вся наша компания застыла с разинутыми ртами, но первой в себя пришла новоявленная “жена”. – Ах ты... – прошипела она. – А меня ты спросил?! Жених недоделанный! – Муж! – хохотнул Чёрный. Лерука попыталась испепелить его взглядом но, когда эта попытка не увенчалась успехом, ехидно сказала: – Кстати, а что там насчёт чёрного “Лексуса”? У кого, Юрок, ты собрался брать его взаймы? У Эда? – Чего?! – возмутился Эдуард. – Да ни за что! Я ещё, кстати, не простил ему той, взорванной, иномарки! – И что это за собственный дом у тебя объявился? – язвительно спросил Роланд. – Уж не Сен-Жермена ли? – Когда же твоя мама приезжает? – поинтересовался граф-вампир. – Сегодня вечером... – виновато сказал Юрик. – Спасите! Это была катастрофа мирового масштаба. За пять часов до приезда своей мамули Юрик должен был приобрести дом (частный и желательно с колоннами), купить чёрный “Лексус” и жениться. Всё это было, мягко говоря, трудновыполнимо, если учесть, что у парня имелись в наличии только двухкомнатная квартирёнка, потрёпанные “Жигули”, а предполагаемая невеста уже сейчас плевалась ядом и грозилась снять скальп... а точнее то, что от него осталось. – И на сколько дней твоя мамуля здесь задержится? – внезапно спросил Сен-Жермен. – Сказала, что на неделю. А там кто знает... – вздохнул Юрик и встал. – Ну, я пошёл... – Куда? – Вешаться! Лучше сразу удавиться, чем медленно загибаться от её презрения... – Мыло с верёвкой не забудь! – захохотала Лерука. – А ещё лучше, чтобы добру не пропадать, стань бесплатным донором! Видишь, Рол уже облизывается? Роланд возмущённо порозовел и хотел было сказать какую-нибудь гадость, но тут Сен-Жермен произнёс такое... – Зачем вешаться? Собирай свои вещички – зубную щётку, одежду и фотки и шуруй ко мне в особняк. Пару недель шикарной жизни я тебе гарантирую, а вот что касается “Лексуса”... Эдди, не одолжишь свою колымагу? Чёрный начал было возмущённо надуваться, но неожиданно быстро успокоился. – Ладно! – сказал он. – Так и быть... Но если увижу хоть одну царапину – убью на месте! Оставалось дело за малым: уговорить Леруку сыграть роль верной жены (и любящей к тому же!). – Да пошли вы! – взвилась моя подружка. – Чтобы я... Да с гомиком! Вон пусть Наташка жёнушку изображает! – А я маме твою фотографию послал... – виновато сказал Юрик. – А меня ты спросил?! – взревела туром Валерия и – бац! – от всей души съездила новоявленному супругу по уху. То моментально вспухло. – Ну ни хрена ж себе пельмень! – восхищённо сказал Чёрный. – Прямо целый вареник... – Сам виноват! – сказала я. – Надо было думать о последствиях... Не переживай, Юрик. В крайнем случае скажешь, что пчёлка укусила. Кстати, ты мамуле про детей ничего не написал? А то придётся вам с Лерукой их делать в срочном порядке! – Я его тогда самого в пелёнки заверну! – прошипела Валерия. – Хватит цапаться! – приказал Сен-Жермен. – Быстро, за дело! Я уберу свой гроб и портрет в подвал... – А сам где будешь жить? – В подвале, – спокойно сказал граф. – Он у меня обустроенный, с отдельным входом снаружи... Так что мешать я никому не буду. И мне никто не помешает! – Может, ко мне переберёшься? – предложил Чёрный, но Сен-Жермен отрицательно покачал головой. Итак, всё было улажено. Юрик быстренько смотался домой и вернулся до ушей нагруженный сумками. Сен-Жермен с интересом наблюдал, как парень перекладывает в шкаф свою одежду и наконец соизволил спросить: – А не кажется ли тебе, Юрик, что все эти твои, хм, шмотки никак не соответствуют твоему новому имиджу добропорядочного семьянина и хозяина? – А что в них такого? – без особого интереса спросил Юрик, аккуратно складывая футболку со скабрезной картинкой на груди. – И плакат со стены убери! – вмешался Роланд. – Интересно, как твоя мамуля отреагирует на изображение двух целующихся взасос парней? – А тебя завидки берут! – фыркнул Юрик, но подумал, другими глазами взглянул на свою одежду и засомневался. – Что же мне делать? Другого-то барахла у меня нет... – Возьми пару костюмов у меня! – предложил граф. – Дарю! Чёрный, вернувшийся из подвала, куда относил гроб Сен-Жермена, фыркнул, подхватил портрет графа и вперевалочку вышел из комнаты. ...В восемь вечера мы (то есть я, “супруга” Юрика Лерука, Роланд, Сен-Жермен и Чёрный) стояли на вокзале, поджидая немного задерживающийся автобус, который должен был привезти маму Юрика. Сам Юрик околачивался возле “Лексуса”, без конца полировал его и без того блестящую поверхность платочком и нервничал. Юрия мы брать с собой не решились, боясь, что тогда может случиться великая путаница и скандал. – Когда твоя мамочка приедет? – наконец не выдержал Роланд спустя полчаса. – Я жутко проголодался! – Надо было пожрать перед выходом! – буркнула Лерука, яростно теребя роскошный букет, состоявший сплошь из роз. Ещё бы – встреча с “тёщей” не располагает к особым веселью и радости. Розы начали потихоньку лысеть... – Едет! – вдруг воскликнул Юрик и наконец оставил несчастный автомобиль в покое. К остановке подкатил автобус и остановился со змеиным шуршанием. Двери его распахнулись и нам навстречу выпорхнула небольшого роста хрупкая светловолосая женщина с решительным выражением на маленьком личике. В руках она тащила два объёмистых баула. – Юрчик! – воскликнула женщина и, отбросив баулы, распростёрла руки для объятий. – Солнышко, как ты тут? Тебя никто не обижает? А где твоя жена? Чёрный подтолкнул Валерию. Та выдала широчайшую голливудскую улыбку и сделала шаг вперёд, протягивая “тёще” букет роз. – Миленькая моя! – радостно сказала та и обняла одновременно и букет и “невестку”. “Невестка”, продолжая улыбаться, из-за её плеча кровожадно ела взглядом своего новоиспечённого “мужа”. – Я тут вам подарки привезла! – спохватилась “тёща” и, выпустив из объятий “невестку”, принялась копаться в баулах. – Ирина Васильевна! – поспешил вмешаться Чёрный. Вот ведь фрукт! И когда только узнал имя-отчество? – Нам пора. Не лучше ли пообщаться дома? – Вы правы, молодой человек! – улыбнулась Ирина Викторовна. – Поможете уложить вещи в багажник? Чёрный помог. Причём проделал всё так легко и изящно, что вызвал восхищённую улыбку мамы Юрика. Мы уселись в машину и через полчаса были уже у дома Сен-Жермена (читай – Юрика). Юрик осторожно загнал “Лексус” в гараж, после чего Роланд, Сен-Жермен и Чёрный раскланялись и отбыли восвояси. Я ушла самой последней, на прощание подбадривающее подмигнув бедной Леруке, которая осталась выполнять роль любящей супруги. Счастье ещё, что родители Валерии уехали на отдых в Грецию, а то бы... ...Ужинали в полном молчании. То есть молчали только Валерия и Юрик, мама же Юрика разливалась соловьём, без конца вспоминая поездку и каких-то знакомых. Наконец замолчала и она. Но ненадолго. – Не пора ли спать? – зевнул Юрик и покосился на Леруку. Та промолчала, но так посмотрела на “муженька”, что стало ясно – новоявленная “супруга” совсем не прочь поиграть в “Чёрную вдову”, и ей только нужен лишь небольшой толчок, чтобы осуществить эту мечту... поэтому Юрик мгновенно увял и больше о сне и не вякал. – И в самом деле! – согласилась Ирина Викторовна. – Я порядком устала... Юрчик, не покажешь мне мою комнату? Юрик и мамуля вышли их столовой. Лерука, до этого сидевшая спокойно, вскочила и тоже отправилась в спальную, где быстро разделась, натянула на себя пижаму и улеглась в постель, накрывшись с головой одеялом. Через десять минут скрипнула дверь и голос Юрика умоляюще произнёс: – Ну не злись на меня, Лерочка! Я и сам понимаю, что я набитый дурак... – Спать пойдёшь на пол! – донеслось из-под одеяла. – По-спартански! Делать нечего: Юрик тихонько стянул с кровати одну из пышных подушек, свернулся калачиком на ковре и... мгновенно заснул. Лерука свесила голову с кровати, посмотрела на парня, вздохнула и, взяв с прикроватной тумбочки аккуратно сложенный лашер, накрыла им незадачливого “муженька”... Мама Юрика оказалась женщиной чрезвычайно деятельной и вездесущей. Совсем как один святой (Пинетий, кажется), который совершил чудо, оказавшись в одно и то же время у двенадцати ворот города. Раньше я как-то не особо задумывалась над смыслом этого слова, но теперь... Ирина Викторовна умудрялась одновременно варить варенье из привезённой ею черники, смотреть телевизор, разговаривать по сотовому, стирать в ванной, готовить что-то вкусненькое для Юрика и его “жены” и многое-многое другое... Но в целом мать Юрика была милейшей женщиной – доброй, хлебосольной, гостеприимной. Ей очень понравились друзья Леруки и Юрика (то есть мы) и она без конца звала нас в гости. Мы и приходили. Собственно, являлись только я и Роланд. Чёрный и Сен-Жермен, как вы сами понимаете, днём наносить визиты не могли, а вечером... Вечером у каждого были свои дела. Сен-Жермен всё это время спокойно жил в подвале, не сталкиваясь с мамой Юрика. До поры до времени не сталкивался, но рано или поздно эта идиллия должна была закончиться... Это произошло дней через шесть после приезда мамули. Юрик как раз копошился в гараже, Лерка беззаботно плескалась в ванной, так что никто не видел, как Ирина Викторовна открыла дверь, ведущую в подвал, включила свет и принялась осторожно спускаться вниз. Что уж там ей понадобилось – не знаю, эта тайна так и осталась покрытой мраком... Граф спокойно лежал в гробу и собирался вот-вот отойти ко сну, как вдруг услышал чьи-то осторожные шаги. “Юрик? – усмехнулся Сен-Жермен. – Конечно, кто же ещё! Ну, я ему сейчас...” Он осторожно приподнял крышку гроба, глянул одним глазком и оторопел: это была мама Юрика! “Ещё, блин, одна экстремалка на мою голову! И что же мне делать теперь? Притвориться жмуриком?” Собственно, ему только это и оставалось, потому что снаружи послышался изумлённый вздох. Сомнений больше не было: Ирина Викторовна увидела гроб, пришла в замешательство и сейчас может открыть крышку, чтобы воочию убедиться, пустой ли он или уже кем-то занят... Так и случилось. Шаги замерли возле убежища графа, крышка приподнялась... и оглушительный визг ударил по ушам Сен-Жермена. Он был таким громким, что его услышала не только Лерука, которая в чём мать родила выскочила из ванной, но и Юрик, который на улице самозабвенно возился возле машины. “Супруги” встретились в холле. Валерия, которая успела-таки закутаться в наспех сорванное с дивана покрывало, встревоженно посмотрела по сторонам и простонала: – Только не это... Граф! И Юрик заметил открытую дверь, ведущую в подвал. – Быстрее! – крикнул он, кинулся к двери, но тут навстречу ему вылетела его мама с дико вытаращенными глазами. – Там гроб, гроб! – завопила она. – А в нём покойник! – Это вам показалось, мама! – спокойно сказала Валерия, взяв себя в руки. Ну, граф, подумала она, получишь ты у меня! – Пойдёмте, посмотрим ещё раз. Никогда раньше не видела покойников в подвалах... Они осторожно спустились вниз и Ирина Викторовна трясущейся рукой указала на продолговатый ящик со сдвинутой крышкой. Лерука подошла к нему, приподняла крышку... и тут все увидели, что в нём лежит большая кукла, а гроб вовсе не гроб, а просто деревянная лакированная коробка, на крышке которой были искусно вырезаны цветы и весёлые рожицы. – Ф-фу! – с облегчением сказала мама Юрика. – Говорили мне, что нельзя смотреть много фильмов ужасов... В особенности японских! И вот вам – пожалуйста! Простите уж меня, дуру, что испугала вас... Чаю хотите? С пирожками! И вся компания благополучно убралась из подвала. Граф выполз из-под стеллажа, вытащив за собой гроб, уселся на него и, тяжело вздохнув, вытер пот со лба. Той же ночью он перебрался к Чёрному. Прошло две недели и мама Юрика засобиралась домой. Юрик, конечно, уговаривал её задержаться ещё на недельку (к тихому ужасу Сен-Жермена), но Ирина Викторовна весело сказала сыну: – Нет-нет, и не уговаривай. У меня дома ведь тоже есть дела! Подвезёшь к вокзалу? – О чём разговор? – вздохнул Юрик. – Помочь тебе собрать вещи? ...В восемь вечера мы все стояли на остановке, поджидая автобус, который снова опаздывал. – Ну, если опять соберусь к тебе в гости, то обязательно сначала позвоню, чтобы ты успел приготовиться к моему приезду! – лукаво улыбнулась Ирина Викторовна. – А то как бы не было переполоха! – Приготовиться? – растерянно спросил Юрик. – Ну да. Дом, кстати,у твоего друга очень уютный. Передай ему мою благодарность за столь хорошее отношение к своим друзьям! – А... как ты догадалась? – Это было несложно. Ты же никогда не был ни графом, ни его сиятельством... да и зовут тебя не Сен-Жермен. А ты, Лера, очень хорошая девушка, но мой сын совсем тебе не подходит! Слишком уж он легкомысленный... – Вы прямо как Шерлок Холмс! – вырвалось у меня. – Скорее уж я мисс Марпл! – усмехнулась Ирина Викторовна. – Насколько я знаю, у новобрачных всегда полно фотографий со свадьбы... А у вас их нет! – А как вы поняли, что дом принадлежит не Юрику? – с интересом спросил Роланд. – Ведь в шкафах висели его вещи, везде были его фотографии... – Я очень внимательная, а на многих сувенирчиках были надписи: “Графу от его друзей”, “Сен-Жермену от Наташи и Леруки” и многое другое... Вряд ли после этого будет трудно сложить два и два. – Простите нас! – смущённо сказала Валерия. – Мы ведь хотели как лучше... – Ничего, – улыбнулась мама Юрика. – Мне не важно, богат мой сын или нет, живёт он в особняке или в простой двухэтажке... Куда важнее, что у него есть такие друзья! А вот и мой автобус... Да, кстати. Уважаемый Чёрный, передайте своему другу Сен-Жермену, чтобы он не спал по подвалам в гробу. Мало ли кто туда может пробраться! С этими словами Ирина Викторовна подхватила сумки, запрыгнула в автобус и была такова! Какое-то время мы стояли в обалделом состоянии, а затем... – Как она догадалась?! – возопил Чёрный. – Ты же только что сам слышал! – вздохнула я. – Ей было совсем не трудно сложить два и два. Поехали домой, что ли?

2009 г

В СОБАЧЬЕЙ ШКУРЕ Было ужасно, просто невыносимо жарко. Роланд вытер красноватый пот со лба и в который раз пожалел, что вообще вылез на улицу. Ради чего, спрашивается? Из-за пары газет и журналов? Стоило из-за этого жариться... Роланд осмотрелся по сторонам и, заметив приоткрытую дверь подъезда, из которой тянуло приятной сыростью, юркнул туда, чтобы хоть немного остыть. С непривычки, после ярко залитой солнцем улицы, Рол на какое-то время ослеп, сделал пару шагов вперёд и, наступив на что-то мягкое и определённо живое, полетел на пол, попутно изрядно приложившись головой о перила. – .....!!! – вырвалось у него. – Какое это чмо разлеглось посреди дороги?!!! Глаза тем временем привыкли к полумраку и Роланд с удивлением обнаружил, что этим самым “чмо” была собака. Большая, лохматая, кофейной масти и с удивительно умными и грустными глазами. – У-у, разлеглась, скотина! – пнул её ногой парень-вампир. – Чуть не убился из-за тебя... Пшла отсюда! Собака шевельнулась, нехотя встала и медленно направилась к выходу. – Иди-иди! – подтолкнул её Роланд. Уже у самой двери она обернулась и укоризненно... сказала: – Вот сам бы побыл собакой, тогда бы всё понял... Роланд застыл точно статуя. Говорящая собака тем временем вышла на улицу и словно растворилась в палящем зное... – Эй, я же не знал... – кинулся за ней парень-вампир, но споткнулся и с такой силой навернулся о бетонный пол, что на какое-то время потерял способность соображать и дышать. ...Сознание и мысли вернулись почти одновременно. Постанывая от всё не утихающей боли, Роланд приподнял руку, чтобы дотронуться до головы... и увидел перед собой косматую собачью лапу! – В-ваф!!! – вырвалось у парня-вампира. Он вскочил на ноги... пардон, на четыре собачьи лапы и... Нет, этого не может быть! Роланд пулей вылетел из подъезда и, свесив язык, помчался к универмагу, а точнее – к его зеркальным витринам. Вот и витрины... Роланд с опаской подошёл к ним и в прохладной глубине зеркального стекла увидел... небольшого и симпатичного пёсика шоколадной масти. Вот только ужас на мордочке этого пёсика был совсем не собачий, а вполне себе человеческий. В глазах Роланда всё потемнело, несмотря на яркий солнечный день и он бессильно повалился на бок. – Бедный пёсик! – присела возле него на корточки какая-то девчонка в розовом сарафанчике. – Жарко тебе, да? “Разве в этом дело?” – хотел было произнести парень-вампир, но вместо этого из его рта вырвалось слабое: “Т-тяф...” – Будешь печеньку? – и девчонка протянула ему кусок галеты. – Пойдём ко мне домой, у меня там в графине вкусный компот... Графин... Графин... С чем же это ассоциируется? Граф! Граф де Сен-Жермен! Он поможет ему! Роланд-пёсик вскочил, отряхнулся и со всех ног бросился к дому Сен-Жермена. Чёрный со свирепым видом нацелился топором на говяжью ногу. Дело происходило в подвале дома Сен-Жермена. Я, Лерука, Юрик, Юрий и сам граф со всеми возможными удобствами расположились на ящиках и в старых креслах и с интересом наблюдали за всем происходящим. Вконец запарившись, Эд воткнул топор в доску, на которой разделывал мясо и, с трудом разогнувшись, остановился передохнуть. – Аккуратнее руби! – послышался сочный бас. Это мантикор вышел прогуляться в сад и, конечно же, не преминул заглянуть в подвал, откуда тянуло таким вкусным мясным запахом. – Я не люблю, когда кость расколота... Самому грызть интереснее! – Ах, интереснее? – Чёрный вытащил топор из доски, подкинул его в руке и обвёл всех нас огненным взором. – Достали вы все меня!!! Может, у кого завелись лишние конечности? Становись в порядке живой очереди!! – Человечинка будет? – мантикор облизнулся и смерил всех нас критическим оком. – Тогда начинай с Валерии, она толще всех! – Ах, ты!... – Лерука, побагровев, вскочила и, схватив говяжью ногу, что есть силы запустила ею в мантикора. Шмяк! Необычный снаряд звучно впечатался точно в середину лба бедного Манти. Тот почесал голову, посмотрел на валявшийся на полу обрубок и печально спросил: – Ну вот... А кто его мыть будет? Раздалось звонкое тявканье. Мантикор вздрогнул и, молниеносно обернувшись, схватил за шкирку маленького симпатичного пёсика. – Не смей его есть! – завопила я, хватая первое, что попалось под руку – метлу. – Мало тебе говядины... Отпусти собаку! – Нужен мне этот комок шерсти! – сплюнул мантикор, отпуская собачонку. – Да она даже не испугалась! И в самом деле: обычно, когда мантикор изволил прогуляться (глубокой ночью, конечно же!), его появление вызывало у собак если не инфаркт, то приступ истерики, а тут... Пёсик спокойно взглянул на Манти, отряхнулся и, бросившись к Чёрному, опёрся передними лапками о его ноги и быстро-быстро затявкал. – Он как будто что-то хочет сказать! – задумчиво произнёс граф, пристально разглядывая пёсика. – И пахнет он... Знакомый запах! – Псиной он пахнет, вот что! – фыркнула я. – Чем ещё может пахнуть собака? Шанелью номер пять? – Нет, тут что-то другое... – Да вампиром он пахнет! – зевнул мантикор. – Надо же, пёс-вампир... – И ходит днём... – протянул Сен-Жермен. – А не... – Роланд? – обалдело спросил Чёрный. – Вы хотите сказать, что это мой сын?!! Пёсик радостно тявкнул и запрыгал на задних лапках. – Нечего радоваться! – хмыкнул мантикор, сосредоточенно обгладывая говяжью ногу. – И не прыгай как дрессированный. Привыкнешь, так и будешь потом... скакать. Хочешь мясца? – Кто же тебя так невзлюбил, что превратил в беспородную псину? – поинтересовался Юрик. – Сделал бы, в крайнем случае, спаниэлем... Эй, ты что делаешь?! Мы глянули вниз и расхохотались: Роланд-пёс, с крайне озабоченным видом, стоя у ног Юрика, поднял заднюю лапу и щедро полил джинсы парня. Тот, чертыхаясь, отскочил, но было уже поздно – штанины оказались основательно подмоченными. – Ах ты шавка! – Юрик схватил какую-то верёвку, но Рол оказался быстрее и через секунду уже прятался за ногами своего папочки, каля зубы в такой уморительной усмешке, что поневоле хотелось рассмеяться. – Вы мне вот что скажите, – прервал Сен-Жермен общее веселье. – Кто заколдовал Роланда? И кто снимет с него это заклятье? Он был прав: никто, кроме самого Роланда, не знает колдуна, а уж как его найти, не знал и сам Роланд... “Нет, мне здесь никто не поможет... – внезапно подумал парень-вампир. – И не потому, что относятся плохо. Просто… какие из них маги?” Он повернулся и, печально опустив уши и хвостик, поплёлся к выходу. – Эй, куда ты? – Чёрный догнал его, схватил и прижал к груди. – Неужели ты думаешь, что я брошу тебя из-за того, что на тебе собачья шкура? Роланд лизнул его в щёку и тяжело вздохнул. – Делать-то что будем, граждане? – спросила Валерия. И потянулись дни за днями. Всё вроде бы было как и прежде: Юрик ухлёстывал за Чёрным, тот привычно отругивался, Сен-Жермен по уши увяз в громадных фолиантах, посвящённых магии, мантикор съедал по десять-пятнадцать килограммов мяса в день и требовал добавки... Один Роланд всё глубже и глубже погружался в пучину, именуемую чёрной тоской. Каждый день он выходил на улицу и бродил везде, где только можно: по пустырям и помойкам, по дворам и газонам... Но нигде, нигде он не встречал больше той собаки с печальными и умными глазами. ...Мало-помалу Роланд начал привыкать к жизни в собачьей шкуре. Оказалось, он обладал даром очаровывать любого человека, даже самого заядлого гонителя собак. Самые хмурые люди начинали улыбаться, увидев его забавную мордочку, и угощали конфетами и печеньем. Понятное дело, Рол всего этого не ел (ведь даже в собачьей шкуре остался по натуре своей вампиром), но неизменно отдавал угощение тем собакам, что находились поблизости и которым лакомства не перепадало. За это он приобрёл популярность и у дворняг, которым в их несладкой жизни доставалось так мало сладкого... Если он не мог разговаривать с людьми, то с собаками у него это получалось отлично. Растянувшись на травке, подставив пузо ласковым лучам солнца, Роланд вёл долгие разговоры с дворнягами о их нелёгкой собачьей жизни. – Летом хорошо! – вздохнула рыжая собачонка с белыми подпалинами на правом боку. -И тепло, и травки полезной поесть можно... Люди добрее! – Тоже мне – добрее! – фыркнул чёрный пёс с коротким обрубком хвоста. – Вчера целых полчаса вился возле одного жмота с куском булки – хоть бы крошку бросил! – А разве у вас хозяев нет? – спросил Роланд и перевернулся на бок. – Были хозяева... – угрюмо сказала большая белая дворняга. – Пока я маленький был, забавный – играли со мной, а вот как вырос... И ем много, и шерсть от меня везде, и обувь грызу... Мало ли найдётся причин, чтобы избавиться от уже ненужной игрушки? – А у меня вообще хозяина не было! – сказала рыжая собачонка. – И хорошо, наверное... Живу я во дворе, люди меня не гонят, даже подкармливают. Зимой в подъезде сплю, в углу на тюфячке... А ты домашний, Ролли? – Я-то? Да уж, наверное, домашний... – вздохнул Роланд. – И не Ролли я, а Роланд! Сколько можно повторять? – Ну и имечко тебе дали хозяева! – хмыкнул чёрный пёс. – Роланд... Нет, чтобы Шарик или Бобик! – Джульбарс! – развеселилась белая дворняга. – Эх, косточку бы сейчас! – А пойдёмте ко мне домой! – предложил Роланд. – Перекусим, молочка попьём... – Ну-у, ещё нас хозяева твои выгонят, – боязливо сказала рыжая собачонка. – Да и тебя вместе с нами! – Мой хозяин нас не выгонит! – уверенно сказал Роланд. – А ну, все за мной! Жизнь постепенно налаживалась. Перекусив блюдечком крови, которое заботливо ставил у его подстилки Чёрный, Роланд весело выскакивал на улицу и бежал к своим друзьям. До обеда он со своими новыми приятелями лежал под деревьями у дороги, играя в новую игру “Облай авто”, которую придумала белая дворняга. “Газели” и “скорые” они пропускали, а вот уж если ехала легковушка, то тогда начинался такой перелай... После обеда у Сен-Жермена, где главными блюдами были отварное мясо на косточке и похлёбка, Роланд и дворняги бежали на речку, где чуть ли не до вечера плескались и валялись на песке кверху пузьями. Так прошло три недели. Лето уже подходило к концу, когда пришла беда… – Ролли, Ролли! – задыхаясь, чуть не падая и обливаясь слезами, в калитке двора Сен-Жермена, где отдыхал Роланд, показалась Мунька – та рыжая собачонка. – Ролли, Бельчика убили! – Ка-ак убили?! – пёс-вампир на мгновение оцепенел. – Да кому он что плохого сделал?!! – Сюда приехали собачники, а у них такие пистолеты... стреляют какими-то штуками... От них собаки засыпают и умирают! И Бельчик умер... А Черныша я нигде никак не найду! – Та-ак... Где эти собачники? – На пустырь пошли... Пойдём, я тебе покажу! – Нет уж, сиди тут. Не хватало ещё, чтобы и тебя убили... Если Черныша найду, то пошлю сюда! Эти слова Роланд прокричал, уже выбегая на улицу. Он мчался в сторону пустыря, не обращая внимания на жару и пыль, что поднял ветер. До пустыря осталось всего ничего, когда он услышал отчаянный визг. “Черныш! – сразу же узнал голос Роланд. – И его убили... Что же теперь будет с Мунькой?” Тут показался и сам Черныш, прихрамывая на правую заднюю лапу, из которой торчал шприц. – Ранили? – бросился к нему Роланд. – Подожди, дай-ка я вытащу... Он вцепился зубами в пластиковый кончик, что есть силы дёрнул и Черныш с облегчением вздохнул, поняв, что шприц выдернут... – А теперь беги ко мне домой, там тебя Мунька ждёт! – сказал Роланд, выплюнув шприц. – Я тут ещё немного задержусь... Беги, кому говорят! Черныша не нужно было уговаривать. Каким-то шестым чувством поняв, что Роланду и в самом деле не требуется помощь, он на трёх ногах ускакал дальше, а пёс-вампир уселся на дороге, поджидая своего врага. Ждать пришлось недолго – вскоре затрещали кусты и из-за них показался высокий человек в неопрятном комбинезоне, державший в руке пистолет. – А-а, ещё одна псина... Куть-куть, иди-ка ко мне! – поманил он Роланда. Тот не двинулся с места. – Не хочешь? Тогда я сам... Рука его с пистолетом поднялась, палец нажал на курок и пёс-вампир почувствовал резкую боль в боку. Уже не сдерживаясь, Роланд вскочил, оскалил зубы и со всей яростью вцепился в ту самую руку, что держала пистолет. Под натиском челюстей кости человека не выдержали и, хрустнув, сломались точно спички. Раздался дикий крик. Пистолет выпал из разжавшихся пальцев и сам собачник, позабыв обо всём на свете, кроме нестерпимой боли в собственной руке, завертелся на месте, размахивая Роландом, который так и висел на повреждённой конечности словно пиявка. И, как пиявка, глотал кровь. Но препарат, находившийся в шприце, мало-помалу начал действовать... Роланд почувствовал слабость. Уже из последних сил он сжимал челюсти, но вскоре в глазах у него потемнело, зубы разжались... Роланд упал на землю и погрузился в темноту, что называется смерть... – Совсем уже обалдели – на помойках спят! – услышал он дребезжащий старческий голос. – Мало им скамеек... И не стыдно? Такой молодой, а пьёшь как сапожник! Роланд открыл глаза и увидел над собой старичка с мусорным ведром. – Чего тебе, дедуля? – со стоном спросил парень-вампир. – Дай собаке помереть спокойно... Что?!!! Не веря своим глазам, он поднял руку, поднёс её к лицу, пошевелил пальцами... – Так я снова человек?! Ура! Дедуля, я опять стал человеком!!! – Пить надо меньше, вот что! – посоветовал дед и пошёл дальше, а Роланд вскочил и, не раздумывая далее, бросился домой. “Как же всё-таки хорошо быть человеком! – думалось ему. – И собачники не страшны, и крыша есть над головой... Как там Черныш и Мунька?” Парень-вампир влетел во двор и сразу же увидел там двух собак, которые мирно дремали в теньке под деревом. – Черныш, живой? – с облегчением вздохнул Роланд. – Ну и хорошо... Собаки настороженно уставились на парня-вампира, потом Мунька вильнула хвостиком, ещё раз, подошла к Роланду и, обнюхав его ноги, вздохнула и доверчиво уткнулась ему мордочкой в колени. Завилял хвостом и Черныш, улыбаясь до самых ушей. – Будете теперь жить у меня! – приказал Роланд и, обернувшись к двери дома, крикнул. – Папа, я вернулся!

2009 г

ДОМ, ПОЛНЫЙ ВОСПОМИНАНИЙ Дома... Как мало мы о них знаем, хотя живём в них чуть ли не всю жизнь. Рождаемся в них и умираем в них. Радуемся, встречаем праздники и, заливаясь слезами, оплакиваем своё горе. Дома – это наши тела, а мы сами для них – души. Не замечали, как выглядит пустой, заброшенный дом, который навсегда покинули хозяева? Словно мертвец, душа которого навсегда оставила тело и глаза-окна тускло поблескивают, безжизненно отражая лучи солнца... Совсем по-иному выглядит дом, в котором живут люди. Пусть он даже запущенный, с облезлой краской, но... Разница видна всё равно. Есть дома здоровые и дома больные. Здоровые полны радости, веселья и, даже если и в них приходит горе, то оно не заполняет целиком душу человека, живущего в таком доме. В больных домах человек чувствует себя не в своей тарелке, он постоянно насторожён, постоянно чего-то боится... А есть дома, заражённые безумием, и жить в них осмелится только откровенно ненормальный. Немного осевшая, разбухшая дверь скрипнула, с трудом стронулась с места и наконец распахнулась. В дверном проёме, освещённом извне ярким летним солнцем, появилось несколько фигур. – Подождите немного! – сказал мужской голос и одна из фигур сделала шаг вперёд. – Я попробую найти выключатель, а то здесь для вас слишком темно... – Если он тут вообще есть! – недовольно буркнул женский голос. – И вообще, Рол, какого чёрта мы сюда припёрлись? Нам что, дома загара не хватало? – Зануда ты, Натали, и не позавидую я твоему будущему мужу... В кои-то веки мне достался в наследство дом у моря, а ты... – фыркнул ещё один мужчина. – Ну, так что там насчёт света, Роланд? – Провода снаружи есть и они вроде бы целы, – отозвался парень-вампир. – Постойте здесь. Он сделал шаг вперёд, оставляя на пыльном полу чёткие следы, и пошёл вдоль стены. Вот Роланд скрылся из виду и почти сразу же вспыхнул тускловатый свет – лампочка работала. – Вот, а ты говорила! – торжествующе воскликнул Роланд, щурясь на пыльную люстру. – Мы ещё заживём здесь! ...Тут, я думаю, надо пояснить, почему мы все (кроме Чёрного и Сен-Жермена), оказались здесь, в Сочи, у самого моря. Дело в том, что совсем недавно Юрик получил наследство. У него умер какой-то там дядюшка и по завещанию дом в Сочи достался парню. Почему-то никто из остальных родственников усопшего против этого совсем не возражал (что было странным – ещё бы, дом в Сочи! – но на тот момент мы не заподозрили ничего странного) и спустя месяц, когда все документы привели в порядок, мы отправились отдыхать и валяться кверху пузом на солнышке. Ага, отдыхать... – Убираться зде-есь... – протянула Валерия, ненавидевшая уборку всеми фибрами своей души. – Может, займёмся этим завтра, а пока лучше осмотрим свои владения? – Кто бы с этим спорил! – согласился Юрик, тоже весьма прохладно относившийся к уборке. – Мы не умрём, если немного пофилоним... Пошли, пошли скорее! Мы, оставляя следы в пыли, которая лежала на полу, словно серый пушистый ковёр, прошли по большой, просторной прихожей, толкнули дверь и очутились в полутёмной кухне. – Н-да-а, а здесь действительно убираться и убираться... – задумчиво протянул Роланд. – Выходит, правильно папа и граф сделали, что не поехали с нами... И почему здесь так темно? – На окна посмотри! – засмеялась я. – Они же пылью заросли, как... как, впрочем, и всё вокруг! Юрий подошёл к окну, достал из кармана спортивных брюк измятый носовой платок, плюнул на него и протёр грязное стекло. В промоину хлынул яркий солнечный свет, который высветил что-то, лежавшее на пыльном полу. – Смотри-ка! – Лерука нагнулась, подняла с пола небольшую, размером с ладонь картонную пластинку и сдула с неё пыль. – Фотография! Мы подошли поближе и сгрудились вокруг, заглядывая ей через плечо. На фотографии, немного поблекшей, была запечатлена какая-то семья: в центре сидели пожилые мужчина и женщина – вероятно, бабушка и дедушка семейства, рядом примостилась пара помоложе, а вокруг сгрудились дети – двое подростков, и несколько малышей: от шести и младше. Все они серьёзно смотрели прямо перед собой и не было ни малейшего следа улыбок и веселья на округлых мордашках малышей. Наоборот, в их глазах читался явный испуг. – Как странно! – сказал Юрий. – Они совсем не улыбаются... – В те времена, наверное, не было принято веселиться перед объективом фотоаппарата, – предположила я. – Ладно, пошли дальше... Кстати, нам надо убрать хотя бы одну комнату, если не хотим задохнуться в пыли. Спать-то мы где будем? Лерука осторожно положила фотографию на стол и мгновенно потеряла к ней всяческий интерес. Обследовав кухню и убедившись, что ничего интересного здесь нет, мы всей гурьбой вышли и, пройдя пару метров, очутились ещё в одной комнате, в самой середине которой стоял большой круглый стол, вокруг которого разместились стулья с высокими резными спинками. – Совсем как у короля Артура! – восхитился Роланд. – Эй, девчата, смотрите! Он отодвинул один стул, смахнул с него пыль и уселся с самым горделивым видом, на который только был способен. – Похож я на Артура? – весело спросил парень-вампир. – Только Эскалибура не хватает! – Пока что ты похож на пыльное чучело! – усмехнулась Лерука. – Ладно, вставай и пошли наверх... Роланд неохотно встал, отряхнул с одежды пыль и первым вышел из столовой. Мы последовали за ним, но Валерия почему-то оглянулась, и на минуту ей показалось, что Чистая, просторная столовая была ярко освещена лучами летнего солнца. На столе, покрытом кипенно-белой скатертью, стояли столовые приборы, в тарелки был налит суп, исходящий ароматным паром. Вбежавшие дети весело запрыгали вокруг стола, с грохотом отодвигая стулья и карабкаясь на них. Внезапно все они замерли и медленно обернулись ко входной двери, обратив к ней пустые, чёрные глазницы...