Текст книги "Хозяин Туманного замка"

Автор книги: Наталия М.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

– Не знаю, может действительно, это и часть пьесы, но боюсь, такими темпами ты не увидишь ее финала. Будь поосторожнее, и постарайся больше никуда не попадать, хотя бы до тех пор, пока не сможешь снова за себя постоять. Сегодня тебе просто повезло. Если бы эолин не успел остановить Всадников вовремя, то никто бы уже не смог тебе помочь. Теперь отдыхай, завтра будет трудный день.

– Это предупреждение или угроза?

– Констатация факта. Завтра нас ожидает визит Волшебника и знакомство его с эолином. К твоему несчастью – ты все еще второй стион и твое присутствие на всех официальных мероприятиях – обязательно.

Глава 16

Визит волшебника был для меня своеобразным испытанием. Думаю, я не столько боялась встречи с самим волшебником, сколько последствий от этого визита. Как бы там ни было, но некоторые в Замке до сих пор были уверены, что я преступила данную Мастеру клятву, и теперь служу волшебнику. Каждое мое выражение лица, каждый жест, каждое слово, сказанное волшебником, его внимание или невнимание к моей персоне, все это могло расцениваться, как подтверждение слов Артура. К слову, меня это не слишком интересовало, теперь вся жизнь в замке, меня не слишком интересовала, я просто упрямо ждала того момента, когда Мастер перестанет мучить меня и наконец-таки позволит мне уйти. Но я боялась даже подумать о новой встрече с этим человеком. Он пытал меня в подвале, он приказал меня убить, он сделал столько всего, что я уже начинала сомневаться в его земном происхождении. Однако, к моему удивлению, все то, что могло иметь столь серьезные последствия стало нелепым фарсом.

Начать хотя бы с того, что в Таурмане на все случаи жизни были предусмотрены свои церемонии. Какое-то время это меня почти не касалось, то ли Мастер жалел мое и без того воспаленное сознание, то ли просто опасался моего неразумного поведения, но в то время когда почти весь Таурман торчал в одном из официальных залов, я либо была в библиотеке, либо в своей комнате. Конечно, все должно было измениться в тот день, когда я стала стионом, но все в Замке так закрутилось, что некоторое время мне, да и Мастеру было не до этикета.

Стоит ли говорить о том, что все в Туманном Замке было обставлено самым шикарным образом, а поскольку визит волшебника приравнивался к визиту высшего сановника, и проводился соответственно. Для подобных случаев был отведен специальный зал, который лимины готовили для визита почти сутки. Зал был искусственно помещен в полумрак, так как все официальные визиты должны были проходить при свете специальных свечей с серебряным пламенем – отаринов. Эта традиция была пронесена через века, а суть ее уже не знал никто, думаю, даже Мастер. Отарины были помещены в восемь специальных канделябров, выполненных в специальной форме и включающие до пятидесяти свечей. Они делили зал на пять частей – четыре равных треугольника и небольшой прямоугольник в центре. В двух боковых треугольниках располагались учителя и ученики, в одном, возле входа в зал – восемь слуг в специальных праздничных ливреях с длинными свечами; а напротив слуг, в последнем треугольнике располагался Мастер и его свита, которая включала в себя эолина и двух стионов Мастера. В этом треугольнике было сооружено специальное возвышение из трех ступеней разной высоты. На верхней ступени стояло резное кресло, в котором во время приема сидел сам Мастер, на шаг позади, с правой стороны стоял эолин. Я и Артур стояли на две ступени ниже, словно встречая гостя.

Волшебник вошел в зал и тот встретил его оглушительной тишиной. Я была уверена, что уже все тем или иным образом знали, что произошло со мной на самом деле, поэтому сейчас все с нескрываемым любопытством ждали, что же будет. Из всех присутствующих только я не ждала, мой страх прошел, как только я увидела гостя. Каким бы храбрым он не был там, в темнице, чтобы не думал о себе самом, в каком бы свете не пытался выставить Мастера, я поняло только одно – сам он боится Хозяина до дрожи в коленях. Волшебник вошел, ровно держа спину, с гордыней смотря поверх голов, но при всем при этом, он ни разу не поднял глаза на Мастера, даже тогда, когда должен был. Ни дать ни взять – провинившийся школяр перед старшим наставником. Тем временем волшебник дошел до четырехугольника и остановился. Мастер приветственно кивнул волшебнику, но ничего не сказал.

– Приветствую Вас, Хозяин Таурмане.

– Рад видеть вас в этих стенах – спокойный скрипучий голос уже давно не был таким уверенным. Волшебник, казалось, побелел в тусклом свете свечей.

– Сегодня я пришел в Таурман для того, чтобы поприветствовать того, кто будет следующим Хозяином Таурмане. – Повисло неловкое молчание, ученики и учителя нервно уставились на эолина, он должен был ответить, но почему-то молчал. Я не могла видеть его лица, однако общая настороженность витала в воздухе.

– Мой приемник тоже рад приветствовать вас, господин придворный волшебник– Мастер ответил за своего ученика, нарушив при этом ряд установленных норм и правил. Возможно, именно это заставило эолина разозлиться.

– Нет, Мастер. Я не рад приветствовать под этой крышей предателя и убийцу. – И кого Мастер называл несдержанным? Молчание стало не просто гробовым, обычно такая тишина стоит в горах перед сходом лавины. Не думаю, что все из присутствующих поняли, в чем именно эолин обвинил волшебника. Поняли Мастер, я, Артур, возможно, кто-то из учителей и некоторые слуги, которые не так давно попали в Замок из города, все остальные не знали, что происходило в городе пятнадцать лет назад, не знали, чем именно тогда занимался волшебник. Но думаю, знай, они всю правду, то все равно не поняли бы столь громкого обвинения, к тому же брошенного Наследником. Насколько я знала волшебника, он должен был разозлиться, мог оскорбиться, даже пообещать отомстить спесивому щенку, действия которого были так неразумны. Но, он, не будь придворным волшебником, выбрал другую тактику.

– Вы голословно обвиняете меня, эолин. – Спокойный, совсем спокойный голос, который, ну никак не соответствовал такой неуравновешенной натуре. Это было первое, что могло насторожить.

– О чем вы? В отличие от многих, я был в городе, когда убивали элитар. Более того, я был в темнице и потерял на Кровавой площади своих родителей. Вы думаете, что я не знаю, какую роль вы там сыграли?! Я не объясняю голословно, я всего лишь ничего не забыл. – Грозный тон эолнина, побелевшее то ли от злости, то ли от обиды, лицо Волшебника убедило всех присутствующих в правоте слов преемника Мастера. Все это могло убедить и меня, сложно было спорить со словами эолина, тем более, если учесть, что все это я знала сама, вот только Мастер как-то пассивно наблюдал за всей этой сценой, а спокойствию Артура могла позавидовать любая статуя в Главном Храме. И если реакцию Мастера можно было хоть как-то объяснить – все же он иногда он мог просто со скучающим видом просто забавляться происходящим, то поведение Артура было более чем странным. Ведь после того случая со Всадниками Ночи Мастер сорвал все зло на стиона, словно только он был виноват в случившимся, и дивное дело – Артур присмирел, стал более рассудительным и трусливым. Теперь любой поступок эолина, хоть немного выходящий за принятые рамки поведения, вызывал у Артура панику. Однако сейчас, когда эолин открыто пошел против требований Мастера, против высшего сановник двора Второго Наместника, Артур стоял так спокойно, даже глаза не шевелились.

– Господин эолин, слишком скор на обвинения. – Надо же, какой спокойный тон и прямой взгляд. – Я говорил об этом, когда только поступил на службу к Первому Наместнику. Все, что произошло в то смутное время, происходило без моего участия, я лишь пытался защитить невиновных, и пусть это получилось не слишком хорошо, но все же мне удалось спасти несколько десятков жизней, в основном детей. – Все слушали молча, думаю, многие прониклись данью уважения к этому удивительному человеку, который тогда пытался спасти невинных детей. Единственный из элитар, который обладал тогда властью и пытался повлиять на происходящее. Я же ощущала, как медленно, но верно начинаю закипать. В отличие от присутствующих, я знала многое, из того, что тогда происходило. И с уверенностью могла заявить, если волшебник и пытался кого-то спасти, то делал это каким-то странным, только ему понятным образом. Слишком много семей тогда попали в темницу только благодаря его наговором, слишком хорошо он помогал лиминам справляться с магами, слишком много страданий, тогда еще Советник, причинял всем, до кого только мог дотянуться. Так что, я прекрасно понимала, что он за человек, но я тогда еще я не представляла, зачем он пытается в чем-то убедить эолина. Нужно быть полным идиотом, что бы надеяться на то, что человек, при таких обстоятельствах может тебе поверить. Это все равно, что сейчас попытаться убедить меня в том, что он на самом деле верил в то, что я ведьма.

– Не думаю, что вы тогда пытались спасти хоть кого-то, ну, конечно, если не считать вашей собственной персоны. – Тон эолина стал еще злее. Однако Мастер продолжал не вмешиваться. Думаю, если бы такое поведение позволил бы себя кто-то из нас, из всех, кто присутствовал сейчас в Зале, он бы уже давно нашел способ поставить наглеца на место. Но все же, эолин есть эолин, даже Мастер относиться к нему по-другому.

– Кроме того, что я спасал элитар, я участвовал в свержении власти лиминов, и помогал разоблачить многих из высших чиновников. – А вот это уже чистая правда. Именно с подачи волшебника был организован Совет сопротивления, с его помощью на пустой трон императора сел Первый Наместник, и именно Советник выступал свидетелем тогда, когда начались суды над лиминами. Во многом благодаря волшебнику еще год на кровавой площади не переставала литься кровь. Уцелевший элитары тогда поверили в высшую справедливость, но теперь я искренне не понимала, зачем было столько смертей, ведь никому от этого легче не стало, да и стать не могло.

– Господин волшебник просто загладил свою же вину, не думаю, что за это его стоит благодарить. – Тот спокойный, ледяной, даже в чем-то уверенный тон многих заставил содрогнуться. В тусклом свете свечей я плохо видела лица присутствующих. Однако те выражения уважения к будущему человеку-легенде, те полуопущенные головы учителей и учеников, не вызывали никакого сомнения в том, что в эту самую секунду они окончательно убедились в том, что господин эолин человек сильной воли, возможно, даже сильнее и правдивее, чем действующий Мастер. Про себя я лишь подумала, что иногда слишком легко завоевать чужое уважение.

– Я знаю, Вы, да и не только Вы, вправе не доверять мне. Однако я всегда заботился лишь о Материке и его благополучии. Я постараюсь заслужить Ваше доверие и доказать свою преданность интересам нашего государства. Возможно, когда-нибудь вы будете считать меня своим другом. – Думаю, даже мое лицо перекосилось от услышанной фразы. Не приведи Боги, что бы это произойдет на самом деле. Если этого человека подпустить достаточно близко к любой из властвующих персон ничего хорошего ждать не придется. Все это доказано на практике, причем неоднократно, и к сожалению слишком многими жизнями. Если даже дурном кошмаре предположить, что рядом с Мастером появиться такой „друг“, то невозможно даже предположить о каких последствиях может идти речь.

– У Мастера не может быть друзей, тем более таких… Не рассчитывайте на то, что я смогу даже нейтрально относиться к вам. Вы этого не дослуживаете. – Только после этого эолин, судя по всему, наконец-таки, выговорился и замолчал. Волшебник тоже не продолжал ненужный диалог, словно бы он проиграл такую захватывающую словесную дуэль. Молчание опять длилось долго. Мастер ждал. Вот только я не понимала, чего он ждет. Все, что волшебник и эолин хотели сказать, они уже сказал, а закончить разговор без постороннего вмешательства они уже не смогут. Лишь когда учителя стали настороженно озираться по сторонам, словно в поисках поддержки, Мастер наконец-таки, соизволил вмешаться:

– Мой преемник еще слишком молод, он не слишком умел в дипломатии, поэтому, позволил себе говорить напрямик. Молодость, со временем это пройдет. Хотя, думаю, и вам, и ему, это пойдет на пользу. От себя я могу добавить лишь одно, – вы, волшебник, доверенное лицо Наместника, и пока вы доверенное лицо Хозяина Дворца, Хозяин Туманного Замка вынужден будет относиться к вам с должным уважением. – Он поднялся, легкий кивок, и он в сопровождении своей свиты покинул Зал. Когда мы шли между треугольниками с учителями и учениками, я видела удивленно-напуганные лица, которые провожали уже не Мастера, а эолина.

Как только мы вышли из Зала, Мастер хмуро оглядел нас троих, а потом сказал:

– Ириана, подожди меня в кабинете, у меня будет к тебе несколько поручений. – Я поклонилась и зашагала в сторону кабинета. Мастер какое-то время помолчал, глядя на Артура и эолина, а потом пошел за мной.

Я стояла в кабинете, не зная, за что толком браться. Стоит ли мне спросить у Мастера, зачем он меня позвал или лучше помолчать.

– Пока волшебник не покинул Замок, тебе лучше с ним не встречаться. – Мастер даже не оторвал взгляда от письма, которое „читал“ в этот момент.

– Почему?

– Потому что. – Тон Мастера был раздраженным. Наверное, сцена в зале вымотала его больше, чем я предполагала. Но Мастер заставил себя успокоиться, и он пояснил – Ты и так уже не веришь, что магические способности к тебе вернуться, а если господин волшебник скажет еще несколько веских слов, то думаю, ты еще больше поверишь в его правоту.

– Будто бы теперь он захочет пообщаться со мной. – Теперь мой тон стал раздраженным. Я устала, я хотела, что бы меня, наконец-таки, оставили в покое, просто хотелось забыть об этом ужасном месте и обо всем, что успело со мной произойти. Мастер, заметив это, улыбнулся.

– Захочет. Ты же знаешь, он упивается властью над теми, кто слабее. – Мастер замолчал, а я подумала, что многие из его учеников делают практически то же самое, упиваются властью над лиминами, зная, что они не могут ответить. – Что ты обо всем этом думаешь? – Вопрос застал меня врасплох.

– О чем, Мастер?

– О сегодняшней встрече с Волшебником. – Странный вопрос, а что можно думать об официальном визите, пускай даже столь необыкновенном. Что тут можно сказать.

– Я думаю, что эолин гораздо несдержаннее многих, из ваших учеников. – Думаю, сегодня это поняли все.

– А кроме этой истины ты еще что-то заметила? – Мастер улыбнулся, но как-то совсем грустно. Странно, я уже успела привыкнуть к тому, что делаю все то, что хочет Мастер. И если сейчас он хотел услышать от меня то, что я думала, то мне пришлось отвечать.

– Нет, Мастер. Не только это. Эолин ненавидит волшебника даже сильнее, чем многие из уцелевшей элиты. Не мудрено, ведь он пережил то же, что и все мы. Сложно спокойно относиться к тому человеку, который, пусть и косвенно, но виновен в смерти стольких людей.

– Возможно, ты и права, вот только ты-то намного сдержаннее, и в этом нет моей заслуги. – Он практически сказал мне комплимент, вот только мне он не польстил. – Ты никогда бы не набросилась с такими обвинениями на придворного волшебника.

– Эолин намного смелее меня. Он не боится сказать то, что думает. – Ой, ли, вот только Мастеру не обязательно знать, о чем я думаю на самом деле.

– Да? – Он сменил тон, словно ему надоело играть в прятки. – И как ты думаешь, сколько зрителей поверило в эту сцену? Или кто-то усомнился в той замечательной сцене?

– Мастер, думаю, что поверили многие, особенно те из учеников, которые встретили то страшное время под защитой стен Таурмана, и не знали, что на самом деле происходило в городе. И сказать по правде, те, кто и был там, сегодня тоже могли ему поверить. – Мои слова расстроили Мастера, хотя меня это удивило, будто бы он не знал всего этого и без моих умозаключений.

– Только двое из учеников Замка встретили то время в Таурмане: ты и Артур. С того времени, я взял в ученики только вас двоих, все остальные попали в Замок до бунта лиминов.

– Артур тем более поверит эолину. – Я сказала это тихо, чувствую, что каким-то образом, чувствуя, что каким-то образом предаю человека, которого считала другом.

– А ты все-таки не веришь? – Его спокойный тон смутил меня.

– Мастер, у меня нет причин не доверять эолину, просто меня сильно настораживает его поведение. То, что он открыто бросился с обвинениями на волшебника, не слишком правильно. Волшебник второе лицо на Материке, после Наместника.

– Ты и права, но его власти и пришел конец, хотя его официальный статус сохраняется, но власти заметно поубавилось. Поверь, скоро об этом заговорят даже в городе. – Я посмотрела на его светившееся от радости лицо и резко помрачнела. Мастер почувствовал перепад в моем настроении, насторожился. – О чем ты думаешь?

– Просто… – Мне хотелось сказать так много, но я осеклась. Мое ли это дело?!

– Говори! – тон Мастера не тепел возражений, уже слишком давно он так со мной не разговаривал. Что ж, будь, что будет.

– Мастер, сейчас вы поддерживаете Наместника и ему немного легче от вашей поддержки. Он знает, что может рассчитывать не только на самого себя, но и на вашу помощь, а что будет потом. – Сказала и осеклась, сгорая от стыда.

– После моей смерти? – Я лишь кивнула, и почувствовала, что начинаю краснеть.

– Ириана, не смущайся так, я прекрасно понимаю, что это произойдет уже скоро. Да и не только я. Но ты думаешь, что после моей смерти Наместник лишиться поддержки со стороны Таурмана? Но ты, наверное, шутишь? – Я опустила глаза, не зная, что сказать. Да, я была в этом уверена, но что сказать Мастеру? – Ты ведь должна знать о клятве Эдао? – Я знала о клятве эдао. Ее давали все Наследники, это была клятва, приносимая на крови и огне. Произносящий ее, принимал на себя все обязательства и клятвы прежнего Мастера и клялся их исполнять, как свои собственные. Некоторые из таких обещаний могли тянуться веками, от самого создания Таурмана, эта клятва свято соблюдалась.

– Нет, Мастер, я знаю про клятву Эдао. – Я снова замолчала, в большей степени оттого, что не могла выразить то, что творилось на душе.

– Ириана, говори, если бы мне было неинтересно твое мнение, я бы попусту не спрашивал. – Мастер начинал терять терпение. Интересно, и зачем ему мое мнение?!

– Мастер, все мои суждения основаны ни на чем. Так, голые рассуждения. Не думаю, что я вообще имею право их высказывать.

– Давай я решу, что с ними делать, на правах твоего Учителя и Хозяина Таурмана. – Он опять был резок и уверен, не сказать, чтобы меня это сильно пугало, но, наверное, по старой доброй привычке я подчинилась его воле.

– Мастер, я не думаю, что эолин принесет клятву Эдао. Это, конечно, обычай, но насколько я поняла Древние Законы, отнюдь не обязательное условие принятия власти в Таурмане. К тому же, даже если вы заставите его произнести эту клятву, то не думаю, что он будет ее соблюдать.

– Почему? – Мастер, казалось, выглядел обиженным и растерянным одновременно.

– Мастер, у меня нет причин говорить то, что я говорю. Мне просто кажется. – Я попыталась замолчать, но взгляд Мастера заставил меня говорить дальше. – Он ведь не тот человек, который способен выполнять даже свои собственные обязательства, не говоря уже о тех, которые произносились до него. – Хорошее настроение Мастера окончательно улетучилось, и он озадачено посмотрел на меня. Я не понимала, чему он удивляется, неужели он не догадывался об этом? Пауза длилась мучительно долго, но потом Мастер все же обрел контроль над собой и сказал:

– Будем надеяться, что ты обманулась, и он примет на себя обязательства, которые должен принять. Он будущий Мастер, и, думаю, понимает, что это означает, и какие жертвы за собой повлечет. – Мастер на некоторое время задумался, а потом словно отмахнулся от тяжелых мыслей, как от назойливой мухи, и собирался мне что-то сказать, но в дверь постучали. – Войдите, – тон Мастера стал стальным, и я опасливо обернулась на дверь. В дверном проеме появилась голова Артура, он даже не соизволил войти.

– Мастер, господин Волшебник желает видеть второго стиона. – По спине пробежала холодная струйка пота. А ему-то что от меня нужно?

– Что ж, – Мастера нельзя было назвать недовольным, но я понимала, что он разозлен, – Иди, Ириана, господин Волшебник не любит ждать. – Поклон, и я вышла вслед за Артуром.

– Чего он от тебя хотел? – Артур был настороженно-злым.

– А чего он от меня может хотеть? Или ты забыл, что кроме всего прочего, я его секретарь?! – Ровный невозмутимый тон, кажется, я многому научилась у Мастера. – Лучше скажи, чего от меня хочет волшебник?

– Я похож на провидца. После официальной части, волшебник еще какое-то время пытался склонить господина эолина на свою сторону. Когда у него не получилось, он захотел увидеть тебя. – Кажется, не только я училась у Мастера.

Вопреки всякой логике, волшебник ждал меня в небольшой приемной эолина. Учитывая недавний разговор, да еще неудачное продолжение разговора, по словам Артура, сей факт казался, как минимум, странным и как максимум глупым. Оставив свое мнение при себе, почти вежливо кивнула в сторону гостя и стала ждать. Начинать разговор первой не было ни смысла, ни желания.

– Рад видеть вас в добром здравии, госпожа стион. – Два этих сочетания звучали как-то резко. Однако стоит отметить, издевки в его голосе не было слышно.

– Польщена заботой господина волшебника. – Ледяной голос неплохо мне удался, по крайней мере, он заставил волшебника занервничать.

– Я лично хотел принести извинения вам за тот случай. Я, и, правда, не заметил вашего браслета и был уверен, что вы Ведьма. – Ага, а почему не Первая Жрица, шансы– то примерно равны.

– Вы лишь делали то, что должны. У каждого из нас свой долг, и он должен его исполнять. – Главное не нервничать, не показать, насколько я рассерженна. Да именно в эту минуту мне хотелось броситься на волшебника с открытыми обвинениями, которые назрели глубоко в душе, но я не позволила себе этой приятной слабости. Однако мое спокойствие разозлило волшебника намного больше открытых обвинений эолина. Медленно и верно он начинал закипать. На висках у него уже выступили крупные капли пота, а руки нервно не находили себе места.

– Вы мудры, госпожа. Я рад, что Мастера окружают такие люди. Думаю, и господин Наследник по достоинству оценит вас и вашу преданность. – Это был вызов. Волшебник ожидал, что я хоть как-то отреагирую, эолин с любопытством смотрел на меня, а Артур как-то опасливо отошел от основного действа.

– Мастер всегда сам выбирает свое окружение, и его решения всегда мудры и взвешены. Если будущий Мастер решит оценить мое преданность, то это будет лишь его воля. – Артур отступил еще дальше, а эолин попытался скрыть довольную улыбку, зато волшебник разозлился не на шутку. Секунда, и он бы вышел из себя.

– Думаю, инцидент исчерпан? – невинным тоном поинтересовался эолин.

– Конечно, исчерпан, эолин – как можно мягче сказала я и зашагала к выходу. Теоретически, я должна была дождаться ответных слов волшебника, теоретически эолин должен был меня отпустить, но… Что-то мне подсказывало, что я не должна сейчас действовать в полном согласии с протоколом.

После этого никому не нужного разговора, я поспешила выйти в сад. Меньше всего мне хотелось сейчас встретиться с Мастером, или еще с кем-нибудь. День был слишком странный, мне многое нужно было понять. Сцену в Зале, разговоры с Мастером и волшебником, их суть, такое странное и переменчивое поведение волшебника, я не могла понять все это.

– Ириана! – Неожиданный резкий голос заставил меня дернуться и обернуться. В трех шагах от меня стоял волшебник.

– Что вам нужно? – Я поняла, именно сейчас он снимет маску, и будет разговаривать со мной так, как разговаривал в подвале. Напрямую.

– Твой тон сменился!

– Ваш – тоже, и все же, что вам нужно?

– Ты ведь потеряла магические способности? – он подошел ближе, а подавила в себе сильное желание отстраниться от него.

– Мастер говорит, что это временно.

– Странное дело, а ты продолжаешь ему верить? – Мастер был прав, слова волшебника оказались тяжелым аргументом. Им слишком легко верилось. – С тех пор прошло больше четырех месяцев, надо быть полоумной, что бы не понять истинного положения вещей. Тем более, я предупреждал тебя, что так будет, и предлагал выход.

– И что с того? – я все еще не могла понять, что этому человеку от меня надо?

– Мое предположение остается в силе. – Да он сама доброта, бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– Насколько я могу судить, у вас, господин, уже есть свой человек в Замке. Зачем же вам я?

– Не знаю. Мастер дорожит тобой, и защищает тебя Мне просто интересно узнать почему? Ты не слишком талантлива, твои магические способности ограничены. Для него ты не имеешь никакой ценности, тогда почему же?

– Ваш вопрос бессмысленный, скоро Мастер отпустит, и я уже не буду иметь никакого отношения ни к Таурману, ни ко Дворцу, ни к вам лично. – Я почти не разозлилась, так легкое раздражение.

– Ты сама не понимаешь, в какой игре являешься пешкой! – Он был не просто взбешен, его состояние было близко к безумию. – Думаешь, он захочет отпустить тебя, или хуже того сможет?!

– Но ведь вас-то он смог отпустить? – Я сказала это совсем тихо, даже не пытаясь бросить вызов волшебнику, но у меня получилось.

– Дрянь! – Он крикнул, а меня сбило с ног. – Хочешь еще? – Он стоял где-то рядом, а я пыталась встать и продышаться одновременно.

– Вы сошли с ума волшебник. Ведь я теперь не в вашей власти, вы, наверное, забыли, где находитесь? По-моему, вы только что бросили вызов самом Мастеру. – Я почти смогла подняться на ноги, когда он вздернул меня за ворот робы.

– Жаль, что я не уничтожил вас тогда, когда была возможность. – Он резко отпустил меня и зашагал к Замку, а я с усилием доковыляла до скамейки. Возможно, волшебник и прав, магия ко мне и не вернется, раз я даже не успела заметить, когда он достал эту чертову палочку.

Говорят, что неприятности случаются в самой неприятной последовательности. В этой истине я успела неоднократно убедиться на собственном опыте. Но то, что все странные разговоры происходят в течение одного дня, да еще каждый из них способен запутать больше, чем предыдущий, мне еще только предстояло уяснить. Разговор эолина и волшебника почему-то показался мне странным и смог вызвать еще больше недоверия к ним обоим. Разговор с Мастером словно подтвердил мои опасения, а моя встреча с волшебником в присутствии эолина показалась просто смешной, что же касается разговора наедине, он, конечно, не поставил всех точек над „и“, но доказал лишь одно – господин волшебник не забыл о моем существовании, да и забывать не собирается, поэтому если Мастер не пожелает меня отпустить, я вряд ли смогу спокойно жить, горя между двух огней.

Из сада я смогла выбраться только минут через двадцать, окончательно продышавшись и подождав, пока боль немного утихнет. Но этого времени было недостаточно, для того, чтобы я окончательно пришла в себя. Проклиная всех и вся, я медленно плелась в свою комнату. Единственное о чем я могла мечтать, – это кровать и крепкий сон до завтрашнего утра. Однако мои желаниям не суждено было сбыться, поскольку возле моей двери нервно вышагивал Вернон. Про себя я выругалась, но для него попыталась нацепить маску спокойствия.

– Ты что-то хотел? – Голос не дрожал, Вернон ничего не заметил.

– Мне нужно поговорить с тобой. – Про себя я улыбнулась, на людях Вернон обращался ко мне на „вы“ и „стион“, но как только из поля зрения исчезали учителя, он переходил на „ты“ и звал меня Ирианой.

– Входи. – В комнате он сел в кресло, а я отстегнула застежку плаща, бросила его на кровать и села напротив гостя.

– Мне нужно с тобой поговорить – Вернон был слишком взволнован, и я поняла, что он хочет сказать мне нечто важное для него. Боги, ну как ребенок, неужели нельзя позаботиться о собственной безопасности и моем честном имени? Я жестом велела сплести защитную сеть заклинания, парень словно спохватился, и я поняла, что время разговора у нас ограничено. Однако Вернон не торопился начинать.

– Ты сказал, что тебе нужно поговорить со мной, может быть, все же начнешь? Сегодняшний день слишком вымотал меня, прости…

– Ладно, начну напрямую, сегодняшний день многих удивил. Мы бы хотели знать правду. О том, что происходило в городе во время бунта лиминов, и какую роль сыграл во всем этом волшебник.

– И эту правду ты хочешь узнать от меня? А ты, часом не спятил? – Его слова сделали то, что не смог сделать за сегодня ни Мастер, ни волшебник, они разозлили меня до бешенства. – По-моему, эту правду вы все должны были узнать от Мастера много лет назад.

– Ириана, не злись. Я понимаю, для тебя нелегко все это вспоминать.

– Причем здесь все это? Тяжело мне все это вспоминать или нетяжело, дело не в этом. Мастер рассказал вам всем то, что считал нужным. Хочешь, что бы я пошла против его слов.

– А разве правильно, что мы будем знать меньше нового Мастера.

– Ты знаешь меньше этого, тебя ведь это не смущает?!

– Этому Мастеру я доверяю, а вот следующему… – Он многозначительно промолчал, а я оторопела, Вернон прямым текстом сказал, что не доверяет эолину. И куда после этого катиться мир?

– Вернон, я не вправе говорить то, чего не сказал Мастер. Не вынуждай меня идти против его воли.

– Я и не думал, что ты когда-нибудь научишься его боятся.

– Чем я отличаюсь от вас от всех? Вы все его боитесь, иначе бы спрашивали у него, а не у меня. И нечего сейчас обвинять меня в том, что я не хочу нарушить клятву верности. Поверь, это не из-за страха.

– Прости, я не подумал о клятве верности. Для всех для нас это просто обязательное условие пребывание в Таурмане, а ты как никто другой верна ей.

– Обязательное условие? И только? – Сегодня для меня явно был день открытий. Неужели для них для всех эта клятва всего лишь дань традиции? И Мастер хочет, чтобы эолин соблюдал клятву Эдао?

– Да. Клятва верности дается учеником на время ученичества, как только Мастера готов отпустить мага, он освобождает его от клятвы, и тогда уже маг сам решает давать клятву верности еще раз или не давать. Многие из нас не дали бы клятву верности нынешнему Мастеру.

– Почему?

– А ты думаешь, так легко было узнать о бунте лиминов спустя три месяца? Легко было сидеть здесь, связанными клятвой верности и не помочь своим родным и близким. Если бы только маги вмешались, мы бы смели лиминов. Вместо этого были вынуждены сидеть здесь и ждать, когда из города появятся какие-либо сведенья, узнавать от лиминов имена тех, кто уже взошел на эшафот, не приведи Боги кому-нибудь узнать, что это такое. – Только после его слов, я, наверное, впервые за все время в жизни в Таурмане, поняла, что те, кого было принято считать счастливчиками, довольно хлебнули в этой жизни и их души точно также наполнены горем и ненавистью.