Текст книги "Журнал Наш Современник 2008 #8"

Автор книги: Наш Современник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

ообще, он считал, что политический руководитель, государственный деятель, которому народ доверил судьбу в ходе выборов, не смеет, не имеет права уходить в отставку по собственной слабости, под давлением обстоятельств. Он просто обязан драться до конца, и остановить его в борьбе за интересы народа может только собственная смерть.

Что бы сказал сегодня Че, глядя на нескончаемую череду наших политических пигмеев…

Работа на переговорах, представительские особняки не приносили мне большого удовлетворения, – продолжил Леонов. – Я знал, что как разведчик был бы полезнее за кордоном, на переднем крае. Я попросился на соответствующую работу и вскоре был направлен в Мексику в качестве третьего секретаря посольства".

Разведчик. При этом слове у людей возникают различные ассоциации. Но понятия "тайна", "опасность", "интересы страны" присутствуют обязательно. Итак, на долгие годы и жизнь, и профессиональная деятельность Н. С. Леонова должны были определяться этими критериями.

Я спросила у Николая Сергеевича, какова мотивация выбора внешней разведки как профессиональной деятельности, а скорее, как образа жизни. Что лежит в ее основе? Деньги, награды, какие-то льготы? Но ведь неотъемлемой составляющей работы разведчика является постоянный риск провала, и в этом случае кара – в зависимости от законодательства соответствующих государств – до пожизненного заключения и даже до смертной казни…

Немного помедлив, он ответил: "Здесь не должно быть двух мнений. Работа разведчика может быть любимой, одухотворенной и возвышенной только тогда, когда сам он является убежденным, глубоким патриотом, искренне любящим свою страну. Самыми лучшими людьми, с которыми мне довелось работать за рубежом в интересах Советского Союза, были люди, любившие Родину больше жизни. ечное им спасибо за это! едь надо помнить, что за разведчиком в чужой стране не стоит никакая сила – лишь собственная идеология, знания, логика и воля. Он должен быть верен, надежен, смел, толков. Что же касается денег, то наши разведчики получают только ту зарплату, которая соответствует их должности по прикрытию. То есть я получал зарплату третьего секретаря посольства и ни одного цента больше".

Это неожиданное открытие. Я думала, что за свою работу разведчики получают какие-то очень высокие гонорары, ведь разведчик – это "штучный товар". Это достояние государства. Человек, который во враждебной среде в одиночку решает поставленные задачи. Оказывается, священную жертву – свою жизнь! – на алтарь Отечества разведчики возлагают только во имя абсолютной, бескорыстной, всепоглощающей любви…

Раз уж мы коснулись вопроса об опасностях в жизни разведчика, я спросила у Николая Сергеевича, как можно жить с постоянным присутствием угрозы провала?

"Постоянно помнить об опасности невозможно, – ответил он. – Это уходит куда-то в подсознание и проявляется только в непрерывном самоконтроле. едь и на подводной лодке, скажем, о нештатной ситуации, которая может случиться ежесекундно, перестают думать очень скоро, иначе в автономке можно просто сойти с ума… Но даже если разведчик сработал безупречно,

всегда есть еще такой неучтенный фактор, как возможное предательство «товарища по оружию». От этого не застрахован никто.

Что чувство внешней угрозы всегда с тобой, понимаешь только дома, в России, во время отпуска, по ощущению абсолютной свободы и легкости, заполняющему тебя сразу.

мои служебные обязанности во время работы в советском посольстве в Мексике входили встречи с различными посетителями. Однажды в воскресный день, когда мы с коллегами играли в волейбол на спортивной площадке посольства, дежурный попросил меня принять назойливого посетителя – американца, который не хотел дожидаться приемного дня. Чертыхнувшись про себя, я отправился в комнату для приема иностранцев. Там находился необычайно бледный молодой человек, перед которым на столе лежал заряженный револьвер. Он представился: Ли Харви Освальд, и сказал, что хочет немедленно вернуться в СССР, где прожил несколько лет, так как опасается за свою жизнь и за жизнь членов семьи. Он говорил, что за ним постоянно следят, и в гостинице, где он живет, за ним следят все – кастелянша, горничная, привратник. Голос его был сбивчивым, глаза лихорадочно блестели. Он заявил, что сегодня же их всех перестреляет. Он начал было писать заявление о предоставлении гражданства СССР, но руки у него так дрожали, что он не смог его дописать. Было совершенно очевидно, что это человек с перевозбужденной нервной системой, находящийся на грани срыва. Говорить с ним было бессмысленно – он был под властью каких-то неясных образов и сцен. Пришлось уговаривать его подождать решения вопроса о гражданстве и не предпринимать никаких действий, которые могут повредить положительному решению вопроса.

Когда через некоторое время я узнал, что именно его обвиняют в убийстве президента США Джона Кеннеди, мне стало ясно, что Освальда "назначили" козлом отпущения, потому что почти невменяемый человек, пальцы которого не могли твердо держать авторучку, не смог бы так хладнокровно и точно произвести смертельные выстрелы.

За годы моей работы в качестве разведчика у меня, конечно, было много запомнившихся встреч. Мне доводилось общаться с государственными и политическими деятелями различных стран, с представителями культурной элиты, с рядовыми гражданами.

1971 г. мне предложили стать заместителем начальника информационно-аналитического управления разведки, а через два года я стал начальником этого управления.

Давая согласие на назначение, я четко осознавал, что этот участок разведывательной работы нуждается в усилении и должен стать надежным основанием для выработки государственной политики.

Такого же мнения придерживался и пришедший на руководящую должность в КГБ Ю. Андропов. Он требовал от работников нестандартного мышления, умения аргументировать собственное мнение. Его требовательность убедила всех нас в необходимости тщательно готовиться к обсуждению рассматриваемых проблем, заранее формулировать свою точку зрения и предложения.

Знаете, люди не слишком глубокие частенько пускаются в досужие рассуждения о целесообразности существования органов разведки. На это только можно возразить, что с древнейших времен каждое государство создавало системную разведывательную службу, чтобы избежать ошибок во внешнеполитической деятельности, ибо такие ошибки приводили к исчезновению государства с политической карты мира. История Советского Союза тому ярчайшее подтверждение. Мнением разведки в восьмидесятых годах прошлого века руководители страны сознательно пренебрегли…

После того как СССР был разрушен, я подал рапорт об увольнении из органов. Я – офицер, принимал присягу. Для меня военная служба была закончена".

Это Поступок. Генерал Н. С. Леонов не отступил от своих принципов: не стало страны, которой он присягал, – закончилось действие его воинской присяги. Я пытаюсь вспомнить кого-либо еще из высоких должностных лиц, оставивших государственную службу по убеждениям, потому что не могли они не видеть, как хищники и амбициозные политики разрушают Отечество и превращают Родину в объект торговли – и не нахожу в памяти ничего подобного…

Если бы мне пришлось кратко охарактеризовать Николая Сергеевича, то главными, базовыми определениями, на мой взгляд, стали бы: долг, честь, любовь. На этих «трех китах» он строил свою удивительную жизнь, что называется, «с младых ногтей».

А он, между тем, продолжает повествование: "С того времени я стал заниматься преподавательской деятельностью. Защитил сначала кандидатскую, а затем и докторскую диссертации. Стал преподавать современную историю в МГИМО. Занимаюсь журналистикой, работаю в редакции журнала "Русский дом".

Я не знаю, как выглядят разведчики. нешне Николай Сергеевич похож на профессора истории, каковым, собственно, и является: тонкие черты лица, благородные седины, глубокий взгляд синих глаз. А в молодости он был просто необыкновенно хорош собой: стройная фигура, прекрасные пшеничного золота волосы, артистически изысканное лицо и веселые синие глаза с прищуром! О, он был смертельно опасен для неосторожных женских сердец. Но рядом всегда была надежная, верная и преданная подруга – жена Евгения Николаевна.

Я спросила у Николая Сергеевича, бывает ли он в Алмазово.

"Обязательно. Ежегодно. Каждое лето, – ответил он. – У меня там осталась родня. Так каждый свой приезд я стараюсь по-мужски помочь своей двоюродной сестре: дом подправить, хлев почистить, дровишек на зиму поколоть, накосить травы. Я ведь всю крестьянскую работу знаю.

Горько сознавать: мое родное село сейчас насчитывает полдюжины развалюшек, где доживают свой век старики из некогда многочисленных крестьянских родов. Никакие вражеские нашествия не смогли уничтожить наш народ, а политические "гении" последних десятилетий довели обширнейшие русские земли до полного разорения. Очевидно для того, чтобы за бесценок отдать в загребущие (не чужие для власть предержащих!) руки.

Размышляя над судьбой нашей страны, я исхожу из того, что человеческая мечта о равенстве родилась многие тысячелетия назад. Не большевики, не Маркс "изобрели" социализм. Корни человеческой мечты о равенстве и братстве уходят в древнее, а значит, подлинное христианство. книге Нового завета "Деяния святых апостолов" (гл. 4, 32, 34) читаем про первые христианские общины, созданные апостолами Петром и Иоанном: "У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее… Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного…" А Петр и Иоанн были первоапосто-лами, получившими знание непосредственно от Иисуса Христа!

Попыток построить социально справедливое общество в истории было немало, но социалистическая революция в России возвела идею равенства и братства в степень государственного строя. И что же? Политика лидеров СССР состояла в отделении идеи от христианства, и государство заработало репутацию безбожного и антихристова! Революция закончилась неудачей не потому, что порочна сама идея, а потому что она была извращена и испоганена теми, кому народ позволил узурпировать власть. то же время капиталистические государства, расслаивая общество по имущественному признаку, разглагольствуют о христианских ценностях, полностью извращая учение Христа. Сознательно умалчивается, что Христос предложил богатым, желающим следовать за ним, прежде раздать все, что имеют, и предупреждал, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царствие Небес-ное/Божие (Ев. от Луки, гл. 18, ст. 25). Писании с осуждением говорится о тех, кто, на словах поклоняясь Богу, на деле "поедает дома вдов и сирот".

"Я аналитик по роду профессиональной деятельности, – объясняет Николай Сергеевич, – для меня не имеют цены голословные утверждения. Я остаюсь приверженцем социалистического строя, которому искренне служил всю жизнь. То, что не является продуктом человеческого труда – земля, вода, недра, леса и т. д., не может быть частной собственностью. Не могут быть отняты у общества и переданы в частную собственность огромные производства, обществом же созданные, а тем более целые отрасли экономики.

И поскольку я всю жизнь поступаю в соответствии со своими убеждениями, отчетливо осознавая, что сегодня народ нуждается в помощи, остаться безучастным я не смог. Я пошел в большую политику".

2003 году Н. С. Леонов был избран депутатом Государственной Думы от общественно-патриотического блока «Родина».

Рассматривая состояние нашего общества, он ясно видит проявления упадка и разорения во всех сферах его существования. Мышление аналитика, сформировавшееся и отточенное годами, позволяет ему из фрагментов мозаики сложить цельную картину, и она не дает оснований для оптимистических высказываний о наших перспективах.

"Многие явления сегодняшней жизни, – говорит Николай Сергеевич, – носят вопиющий характер, но на них либо просто не обращают внимания, либо всячески затушевывают их истинный смысл. Я имею в виду все общество в целом, без исключений. от, например, раньше роль России всегда принижалась на Западе. Бывая в загранкомандировках, я видел таблицу Менделеева без указания его фамилии – просто Периодическая таблица элементов, и все. Но теперь роль нашей страны умаляется изнутри: засилие англицизмов в речи, безумные рекламные растяжки на центральных улицах столицы государства – что это, как не опошление собственной национальной культуры? Чиновники и политики самого высокого уровня отправляют своих жен рожать за границу, чтобы их дети с самого рождения становились гражданами другой страны – какой цинизм, какое пренебрежение моралью и общественным мнением! Дети государственных деятелей обучаются за границей, потому что они изначально готовятся к жизни вне России. России же они будут строить свой бизнес, который даст им возможность небедно проживать за ее пределами.

Русские самодержцы, жены которых сплошь были иностранками, воспитывали своих детей в России, в православии и любви к своей стране, избирая для их воспитания самых просвещенных граждан Отечества. спомните, воспитателем Александра II был поэт асилий Жуковский! Но сегодня нами правят люди совершенно иных принципов. И у нас исподволь формируют нелюбовь, неуважение, пренебрежение к нашей собственной стране!

Смертность достигла невероятного уровня: в Псковской области на четыре гроба приходится только одна детская колыбель. Рязанской смертность в 2,5-2,8 раза превышает рождаемость.

Знаете ли вы, что принятые в России национальные программы не имеют цели? Скажем, программа народного образования СССР имела целью получение каждым гражданином законченного среднего образования. Жилищная программа предусматривала получение каждой семьей отдельной квартиры. Национальные же программы сегодняшнего дня цели не имеют вообще, что делает их бессмысленными.

А кто знает о том, что идет активный процесс закрытия сельских школ, фельдшерских пунктов, почтовых отделений? Министерство народного образования ежегодно планирует, какое количество школ предстоит закрыть. 15 тысяч школ ликвидировано по России. Мы иссушаем русскую землю, уничтожая социально-культурные объекты на селе, ведь с их закрытием прекращается жизнь в отрезанных от мира поселениях. И в это время в Европе выделяются специальные субсидии на сохранение школ в отдельных эстонских хуторах, чтобы не допустить исчезновения традиционных форм жизни сельского населения в Эстонии!

ласть способствует деградации личности. се ясно понимают, что современные масс-медиа оскотинивают людей: юмор концентрируется только на темах где-то ниже уровня талии, мат с кокетливым смешком уверенно занимает место в речах публичных людей в различных программах, по всем телевизионным каналам идут криминальные новости, реалити-шоу делают "звездами" находящихся морально на уровне амебы бездельников. А люди, не находящие средств к существованию и не видящие никакой перспективы, в этом агрессивном наступлении на разум погибают, принимая предлагаемые образы за настоящую жизнь! И нынешней власти нужно именно такое общество – не способное на критический анализ и осознание бесценной роли каждого в истории. ыведя людей из политического процесса, она получает возможность не принимать во внимание реальную жизнь миллионов!"

Я поежилась. На самом деле, все понимают, что сегодня политику нашего государства определяют миллиарды нефтедолларов, помноженные на отвращение к собственной стране. ласть живет сама по себе и для себя. А мы приходим и уходим из этой жизни, реально не влияя ни на что, – разводим

руками, скорбим, но ничего изменить не можем. Наши жизни, наши судьбы формируются не нами… Но разве можно из этого выйти?

"А выход тут только один, – отвечает мне Николай Сергеевич. – Если есть избирательное право – идти на выборы всех уровней, от депутатов местных Советов до депутатов Государственной Думы, до президентских. При этом точно знать, что делал кандидат в предвыборный период. Не слова слушать, а вдумываться в дела. Если кандидат уже избирался в Думу ранее, изучать, как голосовал по принятым законам. едь у нас в Думе существует интересная практика, когда голосование по самым важным законам специально откладывается на последние перед отпуском дни, когда времени на серьезное обсуждение просто нет. частности, знаменитый 122-й закон о монетизации льгот, вызвавший бурю возмущений в стране, принимался просто по-хулигански: депутатов на три дня телеграммой отзывали из отпуска и требовали голосовать. Мы, фракция "Родина", убеждали отложить рассмотрение законопроекта хотя бы на год, чтобы можно было серьезно изучить ситуацию, подготовить соответствующие подзаконные акты, чтобы продуманный закон заработал сразу. Нас не стали слушать. Результаты общеизвестны.

Законы, как известно, принимаются думским большинством. Так вот, когда вы пойдете на выборы, думайте, за кого отдаете свой голос, чтобы это большинство формировалось с учетом вашего мнения. Сейчас же все стало очень просто – отменили порог явки для выборов, и теперь каждый, кто не пришел на выборы, оставил самого себя беззащитным перед теми, кто будет голосовать за существующую власть.

Голосуйте разумом – не потому, что этот кандидат "прикольный", как сейчас говорят, не потому, что он, например, хорошо поет или постоянно появляется на светских тусовках. Только по тому, какова реальная позиция кандидата по самым животрепещущим проблемам.

Надо помнить, что демократия – это власть большинства. О каком большинстве может идти речь, если выборы считаются состоявшимися при любом, сколь угодно малом числе пришедших на них? И чья же это получается власть?

Есть общеизвестная формулировка: народ имеет то правительство, которое он заслуживает. Размышляя над этим, идите на выборы – другого пути для нас нет".

Мы завершаем сегодняшнюю беседу. ыходя от Николая Сергеевича, я снова вспомнила концерт, на котором мы так дружно скандировали "Браво, Рязань!". антракте мы с супружеской четой Леоновых с удовольствием говорили о потрясающем мастерстве рязанских артистов, и я сказала, что даже не предполагала, каким восторженным может быть Николай Сергеевич. Глаза Евгении Николаевны светились любовью и гордостью за мужа. "Он вообще очень эмоциональный человек, просто обычно контролирует себя", – сказала она. И я подумала: да, только неравнодушный человек и может быть подлинным патриотом Отечества. Таким людям можно доверять судьбу страны.

Редакция, Общественный совет, читатели «Нашего современника» от всей души поздравляют советского офицера, патриота, выдающегося аналитика, вдохновенного оратора, опытного педагога и просто замечательного русского человека Николая Сергеевича Леонова с 80-летием!

Крепкого ам здоровья, неиссякаемых жизненных сил, новых творческих свершений, дорогой Николай Сергеевич!

17 “Наш современник” N 8

СЕРГЕЙ КОЗЛОВ

ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МЕТЕЛИ

О поэзии Дмитрия Мизгулина и Андрея Шацкова

Так получилось, что на лекции – я преподаю в университете – зашла речь о поэзии Дмитрия Мизгулина. Случилось это перед самым звонком, и осталось чувство какой-то незавершенности. После работы заглянул в книжный магазин. Подошёл к непопулярному ныне отделу поэзии. И увидел новую книгу: Андрей Шацков, "Осенняя женщина". Стихи поэта знакомы мне давно, рванул сборник с полки, пошёл на кассу. Цена, правда, резанула по нервам: 180 рублей за маленькую книжицу. Такова ныне цена лирики в Ханты-Мансийске. ероятно, от этого любовь к поэзии у народа будет расти обратно пропорционально инфляции и падению цен на DVD с голливудской стряпней. Ну да шут с ней, с ценой. За хорошую книгу денег не жалко. Дома с ходу начал читать и вдруг почувствовал продолжение разговора со студентами в аудитории. Художественный мир Шацкова оказался созвучен миру Мизгулина. Нет, они не повторяли друг друга, их строфы были созвучны, сотканы над одними заснеженными русскими полями, пронизаны одними ветрами. Даже ритмика – как совпадение биения сердец. И, как основа, спасительный дух Православия, помноженный на лучшие образцы русской традиции и собственный голос. Образные системы Шацкова и Мизгулина не совпадают, но родственны, как могут быть похожи два облака в одном квадрате неба: напитаны одной краской, но выглядят по-разному. Их роднила особая прозрачность. Строфы переплетались, как ноты тонического аккорда, без малейшего диссонанса и обертона.

Ощущение созвучия двух поэтов пришло на морозной ноте русской зимы:

Какая долгая зима, Какая горькая кручина, Какая веская причина От зазимков сойти с ума.

Андрей Шацков

Такие нынче холода Стоят в России, что – беда… Промёрзло озеро до дна, Промёрзли солнце и луна, Насквозь промёрзли небеса,

Окоченевшие леса Не ждут пришествия весны, Застыли помыслы и сны, Тускнеет в окнах жёлтый свет, И жизнь вот-вот сойдёт на нет…

Дмитрий Мизгулин

какой-то момент я понял, что они так близки, что могут продолжать друг друга:

Дымится мгла морозного тумана, И первый снег отяжелил листву. И то, что было призрачно и странно, Отныне проступает наяву…

Д. Мизгулин

Опять зима за наши за грехи Великие, и те, что весят мало. Я достаю из ящика устало Написанные к случаю стихи.

А. Шацков

И сколько мне ещё в пути осталось Брести среди заснеженных могил… Когда-то Русь и пела, и смеялась, А нынче даже плакать нету сил.

Д. Мизгулин

И может, мне за что-то повезет Прожить от одиночества до лета, Которое пребудет – и поэта От хлада одиночества спасёт.

А. Шацков

Это первые и последние строфы одного стихотворения у каждого. Какая знакомая любому русскому – родная хандра! Её бы длить гомеровским гекзаметром, слагая, как эпос, над такими разными, но одинаково бесконечными просторами русской Евразии. Ан нет! ыстреливают ямбом и хореем, близким к народной песне. И всё же одиночество Мизгулина несёт в себе надежду Православного оптимизма:

А зима – неожиданно, вдруг… Закружив, налетели метели, Упорхнула синица из рук, А потом – журавли улетели.

Одиноко и тихо в ночи, И не плачется мне и не пьется. Лишь огонь неуемный в печи Пылко пляшет и глухо смеётся.

Станет весело мне и тепло, Всё же зиму встречаю в берлоге. То ли с дымом печным унесло Все печали мои и тревоги?

Грех унынья оставь навсегда, И удача к тебе повернётся.

17*

И синица родная тогда Из-за синего моря вернётся.

Ранний Мизгулин ещё более оптимистичен:

Мало ли, что выпал снег. Жизнь прекрасна, как и прежде. Приостанови свой бег. Посмотри в лицо надежде.

(1980)

Разумеется, в этой строке зима выступает символом очищения и обновления. Зато у русской зимы Шацкова великая жизнелюбивая неотвратимость ("…0 сколько нежности и лени / снегах, летящих без конца…"), хотя "русское пространство, надсадно кашляя пургой", способно похоронить в себе и врага и друга. На него нельзя натянуть кривую ухмылку западной цивилизации или хитрый прищур остока. Его нельзя изменить, как нельзя изменить вечность. Оно есть, потому что так решил Бог. Именно так русская зима звучит в ответе сибирского ямщика Чехову в его очерках из Сибири:

– Отчего у вас в Сибири так холодно?

– Богу так угодно! – отвечает возница.

И у Шацкова:

Но Божьим промыслом хранимо Из края в край, из века в век… Над всей землёй неутомимо, Неотвратимо падал снег!

И эхом строфе Тютчева оба поэта отвечают через завьюженные дали и прыгающее галопом от стужи время:

На Сретенье – лужи, на Пасху – пурга. То степи, то чащи лесные. Что скажешь? – “Россия -

и вся недолга!” Что сделаешь? Это – Россия.

А. Шацков

Пурги безверья не унять. Нет ни желания, ни воли. Умом Россию не понять, А если нет ума – тем боле…

Д. Мизгулин

Не унисон, но дуэт. одном ладу, в одной тональности, по законам русской гармонии.

стихах Мизгулина и Шацкова много настоящего снега. Зима легко вторгается в весенние, осенние и даже летние пейзажи поэтов, потому как имеет в России особый статус.

Зима предстает как особое константное пространство русского космоса, в котором, кажется, движется только снег. Медленно или быстро… падает или вьюжит… "Когда метель по-птичьему крылата" – по Шацкову.

Метели Мизгулина ведут к душевному покою.

Январь. Середина недели. Стою посредине зимы.

Здесь властвуют злые метели. Здесь – царство заснеженной тьмы.

Пускай беспросветно пространство, Пусть тускло мерцает луна, Я нынче ценю постоянство Полярного долгого сна…

И этот сон продолжается уже в другом видении зимней ночи:

Понемногу унялось сомненье. Снег плывет в пространстве, не спеша. И луны морозное свеченье Восприемлет скорбная душа.

Зима – это выражение особого постоянства, некое стержневое состояние. Она в буквальном смысле вмёрзла в русскую культуру. Или наоборот – культура протаяла в неё, в эту вечную мерзлоту. Она настолько значительна, что нам приходится делить с ней свои военные победы. Её не с чем сравнить по отношению к другим странам, ибо – либо нет таких пространств, где время года выражало бы себя так обширно и всеобъемлюще, либо нет таких природных явлений, которые поглощали бы столько пространства и времени, придавая последнему невозможный для него "status quo". Русская зима обостряет чувство космоса, вселенское чувство. Так и хочется перефразировать: зима в России больше, чем зима.

Их стихи рождаются из русской зимы, как морозные узоры на стёклах, как пушистый иней на ветвях, как клубящееся паром дыхание. Зима – это просападосис русской поэзии. Но это не просто кольцевая, это спираль, одна часть которой тонет в сугробах, а другая ввинчивается в стылое небо. Зима и муза в русском понимании становятся паронимией. То ли муза в образе зимы, то ли зима, как капризная муза, питающая художественный мир противоположными по значению образами, иногда противостоящими. С одной стороны, это образы зимнего очищения, с другой – бесконечная, порой убийственная, звёздная ночная стынь в противовес микрокосму человека, нуждающемуся в тепле, обостряющая сезонную хроническую болезнь -одиночество поэта. Передавать с помощью природных явлений собственное настроение и настроение всего окружающего в художественной литературе не ново. "Мороз и солнце! День чудесный!" у Пушкина. "Февраль, достать чернил и плакать…" у Пастернака. И на новом витке поэтической спирали:

Февраль снаружи и внутри, И ночь – черным-черна. Едва мерцают фонари И звезды. И луна.

Я ощущаю новый век

С тревогой неземной.

И вперемешку – дождь и снег

Овладевают мной.

Д. Мизгулин

Русская зима – не военная хитрость для "забредших" под Москву французов и немцев. Это полгода бытия! Это половина русской истории. И эта половина пропевается в стихотворении Андрея Шацкова "Зима над Россией", где зеркальный – самоотраженный образ зимы обретает, собственно, смысл истории:

Когда над Россией сгущается тьма И льдом затянулись затоны, Когда колесит издалече зима И в такт громыхают вагоны,

Когда бесконечны унылые дни И после “Прощанья славянки” – Огни, полустанки и снова огни, И снова в огнях полустанки…

Ни Гришка Распутин, ни Тушинский вор Тобой не управят вовеки. И птицы весной возвратятся на двор И тронутся стылые реки.

Образ всепроникающего вселенского холода растапливается у русских печей знакомыми картинами домашнего уюта:

Непроглядны сумерки под елками. В таинстве рождественской ночи Холода сквозят меж рамы щелками, Щелкают поленьями в печи.

А. Шацков

Где пахнет жареной картошкой, Где стынет чайник на плите, Где жизнь проходит понемножку В предновогодней суете.

Д. Мизгулин

Ибо русский человек знает, что делать при наступлении холодов. Снова процитирую Дмитрия Мизгулина:

Какая осень! после бани С устатку выпью двести грамм. Пора, пора готовить сани, Пора готовиться к снегам.

Поверишь – целый день в заботах, Так что кружится голова – Покрасил заново ворота, С размахом напилил дрова,

Сушу грибы, варю варенье И не боюсь пропасть во тьме. Готовлюсь, не спеша, к забвенью, Как к продолжительной зиме.

И тогда:

Но в сугробы страхи и сомнения Опадут, как прошлого листва В полночи высокое мгновение Светлого начала Рождества.

А. Шацков

Ожидание весны и праздник её прихода – это особое поэтическое состояние.

Брызжет даль белизною и паром. Свежий воздух пьянит, как первач. По поляне блестящим гусаром Проскакал одуревший косач.

А. Шацков. “Март”

Предрассветное чувство беды Вдруг исчезнет, как сумрак тумана В час, когда тихоходные льды Растворятся во мгле океана.

Д. Мизгулин “Весна”

Для обоих поэтов особую роль играет Санкт-Петербург. судьбе и в поэзии каждого. Опять же – северная столица. Шацкову "… чудится айсбергом Питер / На масляной Невской воде". А есть ещё в этом сборнике «Декабрь в Ленинграде» и «Северо-западная элегия». Для Мизгулина Петербург – вторая Родина. Петербург Мизгулина населён предшественниками:

Вечер. Дождь. В тумане Малый Невский. С крыш вода на тротуар течет… Отставной поручик Достоевский По притихшей улице идет.

А ещё здесь же Пушкин, Рылеев, Тютчев, Грибоедов, Фет, Бестужев-Марлинский…

Поэтам либеральной ориентации о любви к Родине говорить стыдно. буквальном смысле, будто украл чего. Да и по статусу не положено. Правда, часто от них приходится слышать, что они тоже любят Россию, но по-своему, по-особому! Так и хочется продолжить мысль: мама, можно я тебя буду любить не просто и открыто, а по-особому, а на людях буду над тобой ёрничать? Понятное дело: права человека (то бишь свои права) и общечеловеческие (установленные по западному образцу) ценности любить выгоднее и приятнее. А тут любовь, по их меркам, безответная… Им это не понятно, как непонятен им Пушкин в послании "Клеветникам России". Один из них ответил на мой вопрос: "А за что её любить? Родину? Зимой – снег, летом – гнус, осенью – хмарь, весной грязь и всегда нищета…"

Шацков и Мизгулин рифмуют свою любовь без оговорок, хотя и без партийного рвения и накала, любят её такой, какая она есть, такой, какая она будет, такой, какая была.

И знать откуда было мне, Что оборотни взгляды вперили В то, что любил в своей стране – Великой и больной империи.

Наверное, я верил зря

В то, что сейчас зовут застоем.

Но были книги и друзья,

А остальное все – пустое.

Лишь “Русь за нами!” – ратей крик В дали мерещится туманной, Лишь “Незнакомки” Блока лик Манил в былое неустанно.

А. Шацков

Встрепенёт притихнувшую душу Тот мотив знакомый и простой – Выходила на берег Катюша, На высокий на берег крутой…

Ох же и хлебнули мы отравы, Закружилась круто голова, Изменились времена и нравы, Потускнели чувства и слова.

Нам привозят яблони и груши Из-за океанской стороны, А голубоглазые Катюши Нынче по Европе – в полцены.