Текст книги "Журнал Наш Современник 2008 #8"

Автор книги: Наш Современник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

К слову сказать, объяснять такое размывание одним лишь цинизмом и тактикой "двойных стандартов" было бы упрощением, хотя и то, и другое, конечно, присутствует в изобилии. Однако ведь даже и в Хельсинки никто, надо думать, не исходил из того, что в мире до скончания времён уже не будут появляться новые государства. И что не придётся, стало быть, решать вопрос об их признании – или непризнании. Речь же шла, если кто забыл, о закреплении итогов торой мировой войны и создании правовой инфраструктуры разрешения возможных в будущем коллизий, которая позволила бы избежать такого пересмотра.

А потому в Заключительном акте нашлось место и для принципа самоопределения, притом – в формулировке, которая, поведи себя руководство СССР и РФ иначе, позволяла, даже в случае его распада, минимизировать подобный пересмотр. А также – избежать появления на постсоветском пространстве самого феномена непризнанных государств. Формулировка эта (раздел VIII), впервые вводившая в международно-правовой оборот расшифровку категории "самоопределение", говорила о "равноправии и праве народов распоряжаться своей судьбой". Народов, а не территорий. Остаётся гадать, почему советское, а затем российское руководство ни разу не обратилось к ней, словно бы даже не подозревая о её существовании. Но для такого обращения были – и остаются – все историко-юридические основания.

Прежде всего, в Заключительном акте речь шла исключительно и только о границах самого СССР, но ни в коей мере не об условных и не имевших на тот момент международного статуса границах союзных республик. о-вторых, действовавшая на момент роспуска Союза его Конституция гарантировала, в случае сецессии (отделения) последних, проживающим на их территориях моно– или полиэтничным компактным общностям возможность использования того самого «права распоряжаться своей судьбой», реализуя его через институт референдума. Права тем более неоспоримого, что исторически народы всех «непризнанных» в своё время входили в Россию совершенно самостоятельно, вне всякой связи с титульными союзными республиками, в состав которых оказались включены много позже. Притом – абсолютно произвольно и без какого бы то ни было учёта их собственного волеизъявления. И однако же, несмотря на всё это, РФ ни разу за всё время не решилась, как не решилась и в феврале-марте 2008 года, изменить саму постановку вопроса о «непризнанных», сдвинув его с мёртвой точки абсолютно не имеющего касательства к данной ситуации принципа территориальной целостности.

И если бы она ещё была последовательна в своей приверженности ему – тогда такое догматическое упорство можно было бы, по крайней мере, уважать. Но ведь ничего подобного! сякий раз, когда вставал вопрос о признании новых государств, определяющие решения принимал Запад, Россия же послушно следовала за ним. Так было с республиками бывшей Югославии, так было и в случае Эритреи и осточного Тимора. Именно о двух последних напомнил в своём уже упоминавшемся интервью Сергей Шамба: "ремя прошло, и теперь проблема отошла в прошлое. Теперь и Косово прошло, со временем и эта проблема отойдёт в прошлое". Что уже и происходит: вопрос для широкого общественного мнения явно остывает, а уж тем более странно было бы говорить сегодня о "прецеденте", как то делалось накануне решающей даты 17 февраля. Момент упущен, да и так ли была необходима подобная, с моральной точки зрения не совсем безупречная и отзывающаяся тем же "за-ложничеством", привязка проблемы "непризнанных" именно к Косово?

Случай Эритреи давал не меньше, а даже и больше оснований напрямую поставить вопрос об их признании, ибо территория ныне независимой Эритреи издревле была неотъемлемой частью Эфиопии (Аксумского царства), а сам конфликт тесно связан со всем контекстом холодной войны. На это РФ, усердно демонстрируя Западу, какая она "хорошая девочка", не решилась тогда, не решилась, как видим, и сегодня. итоге же – не сумела взять под свой контроль развивающийся процесс переформатирования политической карты мира. Хотя бы на постсоветском пространстве, что было не только её правом, но и её долгом.

А потому стоит ли удивляться, что там, где Россия отступает, Запад расширяет свою "зону ответственности", при этом гибко сочетая оба принципа, заложенных в Заключительном акте. едь даже и европейские эксперты отмечают, сколь чётко акцентирует принцип территориальной целостности Европа, когда речь идёт о ней самой, и как смещаются акценты в иных случаях. А потому страшные картины крушения мира в случае признания Россией "непризнанных" (а они в изобилии рисовались в дни, условно назовём, "косовского кризиса") имеют очень слабое отношение к действительности. Как мы видим, жаждущие получить независимость по примеру Косово вовсе не выстроились в огромную очередь. Ну а полагать, что все сверяли своё поведение с тем, как отзовётся Россия на призыв своих "непризнанных", – это отзывается мегаломанией.

Не убеждена, что те же баски или сторонники итальянской "Лиги Севера" имеют достаточно ясное представление о том, где находится Приднестровье или в чём суть казуса Южной Осетии. Зато все они обладают достаточным политическим опытом, чтобы понимать: одного желания недостаточно. И нет никаких оснований думать, будто Мадрид или Рим тотчас же последуют примеру Москвы. Так что очередное принесение в жертву Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья на алтарь международной стабильности было не только безнравственным, но и бессмысленным. Думаю, напротив, решись Россия произнести своё слово, укажи она, спокойно, но твёрдо, на приоритетность права и на недопустимость бесконечно гибкого его истолкования и применения, она могла бы существенно посодействовать общему оздоровлению атмосферы в мире.

www

К сожалению, случилось иначе, и, окончательно перенеся вопрос на почву целесообразности, а говоря без эвфемизмов, чистого произвола, Москва скомпрометировала даже свою пока ещё удерживаемую позицию в вопросе о Косово, позволяя думать, что и здесь заботится она не столько о праве, сколько о чём-то другом. И что основанного на твёрдых критериях и рассчитанного на более или менее длительную перспективу проекта разрешения подобных коллизий у неё нет. Что всякий раз она будет действовать ситуативно, оставляя стратегическую инициативу в руках других.

Кому-то это, может быть, и видится целесообразным, однако история уже не раз показала, что в крупной перспективе кажущееся целесообразным сегодня предстаёт совсем не таковым завтра. Приднестровье в этой связи вспомнили об Аляске, но пример не кажется мне слишком убедительным, хотя немалая часть российских "патриотов" просто одержима Аляской. Кажется, что для них продажа её перечёркивает все великие деяния трагически погибшего Царя-Освободителя. Подумаешь, какая мелочь – конец позора крепостного права – по сравнению с Аляской! Но что стала бы делать с Аляской нынешняя Россия, близкая к тому, чтобы потерять уже и Дальний осток? Уместнее в данном случае, мне кажется, более близкий нам и более жёсткий пример: поспешное признание Советским Союзом государства Израиль, хотя было совершенно очевидно, что там формируется клубок проблем, не предполагающих скорого и лёгкого решения. Целесообразность же виделась в том, что новое государство, в контексте событий только что окончившейся торой мировой войны и роли СССР в спасении еврейского народа от полного уничтожения, сможет стать опорой нашей страны на Ближнем остоке.

Но – ошибаются, как видим, и великие политики, помещая во главу угла целесообразность, – действительность оказалась иной. се мы знаем, чьей опорой стал Израиль и какую роль сыграл он в судьбах СССР. Так что же сказать о политиках не столь великих, сегодня, опираясь на расплывчатые и не подкреплённые действиями обещания президента Республики Молдова . оронина, сдающих Приднестровье?

Положение этого непризнанного государства внешне не выглядит столь драматичным, как положение двух других, буквально посаженных на пороховую бочку. Так, например, Ю. Неткачев, бывший командующий 14-й армией, некогда дислоцированной в Приднестровье, а затем заместитель командующего Группой Российских войск в Закавказье, прямо говорит о неизбежности военного развития ситуации здесь. На берегах Днестра такой вариант покуда не просматривается, но если Абхазия и Южная Осетия ещё сохраняют для РФ определённую правосубъектность и, стало быть, в таком качестве присутствуют на переговорах, которые ведёт Россия, то Приднестровью в таком статусе отныне просто отказывают, загоняя его в глухой тупик. И, сколь это ни покажется странным, подобный подход не только нашёл поддержку со стороны ряда тех, кого в нашей нынешней сумбурной лексике принято именовать патриотами-государственниками, но даже и получил дальнейшее развитие. Образцовой в этом роде можно считать статью Михаила Делягина, опубликованную в "Независимой газете" (2 июня 2008 года) под странным заголовком: "Алармизм нынче не в моде". ообще-то алармизмом принято именовать повышенную тревожность, для которой нет достаточных оснований. И уж тем более странно упоминать о "моде" применительно к республике, народ которой до сих пор не залечил ран, нанесённых ему в 1990-1992 годах. А каждому, кто взял на себя труд хотя бы приблизительно ознакомиться с историей вопроса, известно, кто именно был агрессором. Но, зная М. Делягина как серьёзного автора, чьи работы всегда достаточно аргументированы, я готова была отнести эту вопиющую бестактность на счёт редакции. К сожалению, оказалось не так, и вся статья представляет собою не исследование вопроса, но просто перечень рекомендаций (кому?) по поводу того, как нам лучше "обустроить Россию". Для "обустройства" которой нам нужно соответствующим образом "обустроить" и Приднестровье. Мнением которого, конечно, вовсе не обязательно при этом интересоваться. России, видите ли, "нужна дружественная и единая Молдавия", а потому: "Основным принципом интеграции – ничего не поделаешь – придётся назвать вхождение непризнанной Приднестровской Молдавской Республики в состав Республики Молдова". от так просто: "Придётся"! Это напоминает нечто, ещё с детских лет знакомое по русской классике: "Насчёт Фёдора… распорядиться".

14 “Наш современник” N 8

Ну а чтобы приднестровский «Фёдор», известный своим непокорным нравом, не вздумал сопротивляться, предусмотрены необходимые меры: ликвидация, в не слишком отдалённой перспективе, «всех структур власти непризнанной ПМР». Надо понимать, что в первую очередь это относится к силовым структурам, которые в 1992 году одни лишь и защитили приднестровский народ от ещё более жестокого геноцида. Однако в таком контексте идея проведения в Приднестровье референдума в том случае, если единая, но отнюдь не ставшая дружественной Молдова всё-таки решит вступить в Евросоюз или НАТО, выглядит просто издёвкой. Трудно ведь представить, чтобы кто-либо в Приднестровье не понимал, как именно в таком случае будет выглядеть этот референдум.

И вот ведь что поразительно: в своё время "либералы", позиционировавшие себя как защитники малых народов, но более всего одержимые идеей ликвидации "империи", безжалостно попирали права тех малых народов, которые не выражали желания отделиться от России, но, напротив, стремились сохранить свою историческую связь с ней. Сегодня иные "патриоты-государственники", умами которых завладела идея восстановления "империи", с такой же лёгкостью попирают права тех, кто видится им помехой на пути к великой цели. Этого жалкого, путающегося под ногами миллиона. Как видим, крайности и впрямь сходятся. И как бы не сошлись они и по результатам подобного размашистого подхода.

Сергей Шамба ведь не случайно, надо думать, упомянул о пристально следящих за развитием ситуации народах Северного Кавказа. Один раз они уже приходили на помощь республике, и кто сказал, что не придут снова? Со всеми вытекающими отсюда последствиями, думаю, ещё более серьёзными, учитывая общую разбалансированность региона.

За Приднестровьем такой силы нет: Россия равнодушна, Украина ведёт свою собственную игру, в которой ей не с руки перечить Западу. Но опять-таки кто сказал, что не может измениться позиция Запада? едь гарантии Евросоюза уже начинают котироваться здесь выше, чем гарантии не оправдавшей возложенных на неё надежд России. Огромную роль в этом кризисе доверия сыграло то, что Москва не смогла (или не захотела) прекратить начатую Кишинёвом весной 2006 года блокаду Тирасполя. Хотя эта блокада была прямым нарушением Меморандума 1997 года, под которым стояла и подпись России. Хуже того: она, как напомнил об этом М. Демурин ("НГ", 16 июня 2008 года), решила усадить приднестровцев за стол переговоров с Кишинёвом, так и не урегулировав вопрос о снятии блокады. Такое даром не проходит, и прав Демурин: «Уважаемый и уважающий себя посредник так себя вести не может и не должен».

Итак, репутация России здесь сильно подмочена, и её, разумеется, не улучшили итоги парламентских слушаний. А если совокупными усилиями России и Запада всё-таки удастся затолкать ПМР в Молдову, именно эта территория окажется потерянной для России навсегда. После начала блокады заметно усилился до того не слишком большой отток населения отсюда, надежды убывают, а тем временем в жизнь вступает новое поколение. Те, кто родились в 1990 году, в год провозглашения республики, в 2008-м достигли совершеннолетия. Эти молодые люди по определению не могут иметь таких глубинных связей с Россией, как их родители. Зато они видели, как поступает Россия с теми, кто ей бесконечно предан. Они сами выросли в подобии резервации и вправе не желать такой участи и для своих детей. Они будут искать пути выхода из тупика, пути, которые, вполне возможно, кому-то покажутся "не соответствующими интересам России". Но ведь Россия сама отбросила рвущийся к ней народ от своего порога. Не так ли? А потому то, что сегодня кому-то видится благостной "реинтеграцией", неизбежно приведёт к окончательному разрушению здесь опорного для России слоя населения. Как это в значительной мере уже и произошло в Прибалтике, где, в конечном счёте, именно Евросоюз занялся проблемой "неграждан". Тягостность этой аналогии усугубляется тем, что новое отступление России по времени почти совпало с её прошлогодним отступлением в битве за Бронзового солдата.

Что ж, спилить вековое дерево не так уж и трудно, но вот вырастить его снова… Дерево привязанности к России ещё живо в "непризнанных", ещё цепляется корнями за историческую почву, но время уходит. И тягостно думать, что остаток его окажется растрачен на неономенклатурные, "межэлитные", как теперь принято выражаться, игрища и интриги.

ДЖУЛЬЕТТО КЬЕЗА

СУМЕРКАХ "ДОГООРНОГО КАПИТАЛИЗМА"

Беседы с Владимиром Поповым и Валерием Бадовым

"Геометрическое развитие"

Джульетто Кьеза: Хотел бы высказаться о проблемах глобализации. Полагаю, мы находимся в поворотном пункте громадного исторического периода. Мы, левые силы, не можем просто начать все сызнова, не оценив всей масштабности нашего поражения. Это не только политическое, но и философское, мировоззренческое поражение. Оказалось, мы все жили, и я в том числе, переживший со всеми единомышленниками эту трагедию, во власти иллюзий. Когда я говорю все, и капиталисты, и коммунисты, подразумеваю, что мы исповедовали иллюзорную идею, предполагавшую развитие цивилизации как бесконечный процесс.

Никто, между прочим, ни Маркс, ни Энгельс, ни Ленин не предвидели такого исхода, какой пришелся на XXI век. се, так или иначе, но мыслили в парадигме линейного развития общества. От начала промышленной революции весь драматизм исторического развития сводился к классическому противостоянию труда и капитала. И вот наступившая глобализация породила иное, как бы геометрическое развитие. Это совершенно другая система координат.

Глобализация породила взрывной рост производительных сил в тех регионах мира, которые веками влачились в отсталой, доиндустриальной фазе развития. Поставщики сырья в "третьем мире" превратились теперь в крупных потребителей энергетических и продовольственных ресурсов. Прежнее разделение труда между западной метрополией и бывшими колониями отходит в прошлое. Это геометрическое развитие делает проблематичным дальнейший рост мирового П. Мир приблизился к той черте, которая в докладе Римского клуба 70-х годов умозрительно была обозначена как Пределы роста.

Человеческое сообщество уже не располагает в достатке ресурсами сырья, энергии для поступательного роста мирового П. Мы даже не знаем, куда пристроить отходы индустриального производства. Противоречие в том, что среда обитания изменяется медленно, постепенно, на линейной основе. Природа уже не может держать на себе удар геометрического развития. Этого драматического поворота мировых судеб не предвидели ни коммунисты, ни капиталисты.

Коммунистическая система, возможно, и рухнула первой под давлением именно этого геометрического развития, имея, в силу своей юности, более слабый фундамент. Но и капитализм начинает сегодня ощущать, что прежний непомерный тип развития заказан и для него. Значит, у себя на Западе мы

Окончание. Начало в N 6-7 за 2008 г.

14*

находимся на начальном этапе исчерпания возможностей геометрического развития.

Западу нужно срочно изыскать какое-то решение. Прежнее долгое преуспеяние "золотого миллиарда" может застопориться. Нашла коса на камень: сама Природа как ресурс пользования ненасытных экономик "взбунтовалась", ограничив нашу жажду потреблять жесткими пределами. следующие 10, 15, 20 лет это станет совершенно очевидно. К сожалению, когда драма разразится, будет уже поздно. Такому контрапункту линейного и геометрического развития, конфликту среды обитания и техносферы, по моему убеждению, будут сопутствовать большие войны. Надо быть готовыми к этому. озникает вопрос: как построить новые системы конкурентных отношений между странами и внутри обществ на базе предыдущих идеологий? Практически невозможно.

Для нас, левых сил, на повестке дня построение партии нового типа. Как бы мы ни были подвержены ностальгии по "старым, добрым" временам, воссоздание коммунистических или социалистических партий старого типа уже несбыточно. Совсем другие реальности и типы противоречий перед нами возникают. Нам не отпущено исторического времени для продолжения борьбы социальных сил, которые жестко противостояли друг другу со времен Коммунистического манифеста. Речь уже идет о выживании рода людского.

Нам, сохранившим приверженность социалистическим ценностям, а более широко – людской солидарности и социальной справедливости, надо искать новое самоопределение в ситуации, когда одна часть мира сойдется в схватке за выживание против другой. И неважно, окажется ли в выигрыше состарившийся американский империализм или восходящая Поднебесная. планетарной борьбе разных цивилизаций и миров не предвидится передышки, какие наступали между мировыми войнами. Когда глобальное столкновение произойдет, а мы все не в силах окажемся его упредить, это обернется трагедией для всего человечества. А после грядет совсем другая, сумеречная, историческая фаза. Потрясение окажется так велико, что население всего мира не будет уже насчитывать 6 миллиардов душ, а намного, намного меньше. И условия обитания для выживших будут совершенно иные, которые сейчас и представить себе нам не дано…

Да, согласен, такое видение нашего общего планетарного будущего пессимистично. Но я его не скрываю, не умалчиваю. Мне часто говорят с укором: ваше видение не оставляет никакой надежды. Но что попишешь, если у меня сложилось убеждение, что шанс избежать катастрофы очень и очень невелик.

Тем не менее, оптимистическая сторона моей натуры, моего взгляда на мир противится и обнадеживает: всегда, когда человечество оказывалось перед наихудшими испытаниями, оно находило способы защитить себя. И такое спасительное благословенное озарение еще возможно. Но потребуется новый, небывалый синтез идей, знаний, духовности и прагматики. Потребуется совершенно исключительный мировоззренческий прорыв. Надо собрать воедино интеллектуальные силы разных стран и культур, чтобы попытаться выработать новые парадигмы мышления и развития.

"Последний поезд в Чатанугу"

Д. К.: Мировоззренческий прорыв, разумеется, востребует и выдвижения нового поколения политиков. Но даже если завтра или послезавтра выдвинется просвещенное и продвинутое поколение политических деятелей, то и этого будет недостаточно. Потому что ответственный и волевой глава правительства или партии будет принужден обстоятельствами отстаивать, проводить в жизнь непопулярные, драматические решения. И в самые короткие сроки! Полагаю, лидеры, воспитанные в политической культуре прошлого, на это едва ли способны. Потому что когда им придется предъявить обществу революционные решения, заведомо непопулярные, «толпа» и масс-медиа ополчатся против них. И не сносить им головы.

Не бросятся ли они на попятную? ы можете представить себе президента Америки, у которого хватит духу выступить по телевидению и сказать в глаза всей нации: сограждане, до сих пор мы жили выше предела наших возможно-

стей, мы расточали почем зря ресурсы, и этому надо положить конец. Придется затянуть пояса. И нет никакой возможности на будущее защитить в неприкосновенности наш высокий уровень жизни, который был нашей гордостью.

Даже самый исполненный достоинств и высоких побуждений лидер нации сто раз подумает, прежде чем решится. Трудно даже представить такое наяву. Что же остается, на что уповать? Один-единственный выход: чтобы миллионы людей, отцов и матерей и молодое поколение осознали всю неотвратимость надвигающейся драмы, прониклись трагизмом ситуации…

алерий Бадов: Это, образно говоря, последний «Поезд в Чатанугу» – название известного жизнерадостного джазового шлягера, и этот поезд, увы, уже скоро скроется за горизонтом, и – веселью конец?.. Известный американский аналитик Чалмерс Джонсон опубликовал в «Азия тайме» (Гонконг) статью, которая представляет собой тезисы его только что вышедшей книги «Немезида: Последние дни Американской республики». И он утверждает: краткий период истории США в качестве единственной сверхдержавы закончен… 2008 году США находятся в ненормальной ситуации, не имея возможности платить ни за свой завышенный уровень жизни, ни за свою дорогую, непомерно большую военную машину… Администрация Буша предоставляет «право оплатить или отказаться оплачивать эти издержки будущим поколениям». Ч. Джонсон возлагает вину за финансовые и экологические бедствия Америки на администрацию Буша: «Эта дошедшая до крайности финансовая безответственность маскируется разными мошенническими финансовыми схемами (например, побуждает более бедные страны одалживать нам беспрецедентные суммы), но расчетный час быстро приближается».

Д. К.: Не только янки с их провинциальной непрошибаемостью, но и все мы, подверженные национальному эгоизму, обязаны расстаться с прежним образом реальности и стереотипами узкого здравого смысла. И «простые» люди, и те, кто принимает ответственные решения наверху… Как переменить самые основы массового сознания? Первое – научить размышлять по-новому, сознавая пиковую ситуацию в мире, лучше сказать, на планете Земля. торое – внушить сознание опасности миллионам, миллиардам людей. Это очень непросто. И нет у нас другого инструмента воздействия, кроме мощи мировых масс-медиа. Новая система воспитания и просвещения масс должны покончить с прежней, торгашеской запроданностью масс-медиа, которые всегда насаждали безответственный гедонизм.

Последние пятьдесят лет мы жили в "обществе потребления", и всех нас превратили в заядлых потребителей. Это уже давно не досточтимое гражданское общество, главной ценностью которого является сознание долга. Эта всеобщая Идея – внушенная масс-медиа одержимость все больше потреблять и покупать, использовать в повседневном обиходе все новые продукты современных технологий – охватила весь мир. Теперь уже не только Запад, но и Китай, Индия, Бразилия, Россия – все включились в эту гонку. Стало быть, большинство людей превратились в пожирателей невосполнимых ресурсов, и всеми овладела мечта поспевать за Америкой… И вот однажды этот вал потребительского бума должен развернуться вспять! Люди должны быть к этому готовы загодя, пройти своего рода перевоспитание.

Новую этику самоограничения органично внедрить в обыденное сознание – дело неслыханно трудное, сравнимое разве что с переменой вероисповедания, в котором личность воспиталась с детства. Попробуйте объяснить миллиардам людей, почему им придется не ропща менять всю их жизнь и культуру потребления. На высоком этическом уровне самосознания общество должно выработать новую культуру потребления материальных благ, энергии, сырья, даже питьевой воды. Под попечением политических и экономических сил, которые в наши дни управляют миром, к этому не подступиться. Нужно будет создать новые центры принятия решений, у которых достаточно властных полномочий, чтобы решать спорные проблемы в солидарных интересах всего человеческого сообщества. Мы должны делегировать этим структурам права наших душеприказчиков, уполномоченных без проволочек принимать решения.

неотложном плане это касается острой проблемы парникового эффекта, которую невозможно решить в рамках Киотского протокола. По последним экспертным данным, нам отпущено всего десять лет, не больше. По истечении этого короткого срока будет уже поздно, и глобальное потепление не повернуть

вспять никакими затратами. Кто способен принять эти судьбоносные решения в течение скоротечных десяти лет? Такой структуры в мировом сообществе нет. Напрасным было бы возлагать бремя ответственности на плечи Соединенных Штатов, которые расточают 40 процентов мировых ресурсов. Между Европой, Китаем, Россией тоже нет согласия. Эту разноголосицу мы видим и у себя в Европарламенте. Меня назначили членом чрезвычайной комиссии Европарла-мента по климату. работе ее участвуют эксперты многих стран. Между тем действие Киотского протокола ограничено 2012 годом. Что после?

Эксперты настаивают, что выброс парниковых газов надо резко и незамедлительно ограничить. Если все останется как есть, районы выращивания зерновых будут опустынены. Согласится ли Китай на эти ограничения, ведь рост экономики в Поднебесной невероятно высок – 11 и больше процентов в год. Китайцы не готовы поступиться темпами экономического развития, потому что они наверстывают упущенное и хотят достичь западных стандартов благосостояния. Таково же отношение к ограничительным мерам и в бурно растущей Индии. Есть доклад Спенсера (еликобритания), согласно которому увеличение средней температуры на Земле на 3 градуса приведет к необратимому ущербу, сильнейшим потрясениям во всем мировом хозяйстве. Есть, правда, и другой взгляд на феномен потепления климата Земли, согласно которому колебания климатической нормы, даже такие значительные, имеют циклический характер.

Но даже если мы имеем дело с природным, редким циклическим явлением, это мало что меняет. се равно гигантские потрясения, к которым надо готовиться, грядут. 200 миллионов вынужденных мигрантов нужно будет где-то расселить. На юге Италии, например, климат будет напоминать Африку. Сельское хозяйство Средиземноморья понесет огромные потери. Кризис среды обитания неизбежно повлечет и нарастание межгосударственных конфликтов. Жесткое соперничество разразится за источники пресной воды. А это опять же значит – война!.. Итак, китайцы не склонны "поджаться" с темпами роста П. Америка отвергла узы Киотского договора… Более сговорчивы в отношении добровольных обязательств страны Европейского Союза… Как бы то ни было, мероприятия и затраты по сдерживанию парникового эффекта проводятся непоследовательно и скупой мерой. По всему видно, востребовано что-то другое, нерутинные решения и программы. Поэтому, как и многие мои коллеги в Европарламенте, я высказываюсь за созыв Мировой конференции по проблеме глобального изменения климата, на которой и должно решиться, что мы все, пока еще не поздно, должны предпринять…

Белорусский вызов

. Б.: плане передовых креативных идей, в противовес господствующей в мире идеологии глобализма и потребительства, сегодня востребована гибкая модель экономики, которая служит не наживе немногих и не Молоху сверхпотребления избранных, а общественным потребностям. Такая организация производительных сил, когда основной капитал не проедается, не растаскивается, а инвестируется и дает отдачу всему обществу. постсоветском пространстве только Белоруссия сумела построить подобного рода здоровую, конкурентоспособную и социально ориентированную экономику. Этот опыт, на мой взгляд, намеренно недооценен, в том числе и в России. Причина ясна: по всем качественным показателям белорусская экономика превосходит российскую.

Одного взгляда из окна поезда Москва-Минск довольно, чтобы наглядно сопоставить наши совершенно противоположные экономические модели. На российской стороне видишь заброшенные фермы, остовы заржавелых тракторов и комбайнов, заколоченные избы… А по ту сторону кордона – тучные нивы, отличные дороги, добротные крестьянские дома со спутниковыми тарелками на крыше. Минске на улице не встретишь милиционера с автоматом и в бронежилете, как тотчас же по приезде на площади Белорусского вокзала в Москве. Какая, к черту, в Минске "диктатура"? рут, что белорусы не чают, как избавиться от Батьки Лукашенко. На самом деле, "средний белорус" нисколько не заморочен политикой, хоть в гражданском, хоть в обывательском смысле. Он, как поглядишь, себе на уме, у него свой жизненный

проект в новой экономике спроса и предложения. К власти относятся без пылкости, но с доверием. И в самом деле, там, в Белоруссии, личность отделена от государства, и это во всем ощущается, даже в стиле и образе жизни.

"Либерализм" соседей здесь не празднуют, потому что он отдает "азиатчиной", стоит лишь приглядеться к российским реалиям попристальней. Кстати, долготерпение белорусов к хуле, которую на них обрушивают российские либеральные масс-медиа, по моим наблюдениям, на исходе. Наша власть не ценит то, что судьба не ссудила нам других, более надежных родичей, друзей и партнеров, чем белорусы. И еще раз скажу о том, что'общественным мнением в России пока не осознано, но что не может не печалить великоросса. По мере того как мы со своим карикатурным "либерализмом" и "конкурентоспособностью", этими двумя несчастными идеями режима, откатываемся в какую-то "азиатчину", "смесь французского с нижегородским", чем больше лет жизни врозь, тем самосознание, ментальность, образ жизни белорусов непроизвольно становятся все более схожими с западными…