Текст книги "Журнал Наш Современник №8 (2002)"

Михаил Назаров • Закон об экстремизме и «Шулхан арух» (Наш современник N8 2002)

Михаил НАЗАРОВ

Закон об экстремизме

и “Шулхан арух”

Сейчас “мировой закулисой” (в терминологии И. А. Ильина) начат явный поворот от демократии либеральной , выполнившей в Новое время свою задачу по разложению большинства традиционных национальных государств, к демократии тоталитарной , которая вместо терпимости к остаткам христианских духовных ценностей старого мира объявляет “единственно верной нормой” замену их ценностями материальными в подконтрольном денежном выражении. Этот глобальный поворот наталкивается все же на сопротивление и поэтому нуждается в соответствующих принудительных и карательных мерах против несогласных.

В июне 2002 года стало известно о двух таких очередных мерах: одна была принята в США, другая в России. И поскольку нынешний правящий слой РФ стремится встроиться в американский “новый мировой порядок”, оба эти решения можно рассматривать в некоторой взаимосвязи, хотя и на разных уровнях.

Правительство США сообщило о создании в системе своих спецслужб новой структуры (численностью 170 000 человек с годовым бюджетом 37 млрд долларов), предназначенной для координации усилий разных ведомств, а также – для внесудебного физического уничтожения террористов по всему миру , то есть для убийства лиц, неугодных “мировой закулисе” (раньше такие операции ЦРУ скрывало, теперь не нуждается в этом: достаточно объявить кого-то “террористом”). Это стало новым шагом в глобальной войне “против терроризма”, объявленной после терактов 11 сентября 2001 года, которые развязали США руки для силового подчинения всей планеты. Уже тогда во многих демократических странах были приняты законы, облегчающие слежку, превентивные аресты, электронное прослушивание, отмену тайны банковских вкладов; были введены меры политической цензуры в демократических СМИ вплоть до закрытия в Интернете сайтов, “распространяющих пропаганду ненависти”. То есть были значительно расширены внесудебные репрессии спецслужб против собственных граждан.

В  этом же месяце Государственной думой РФ был принят подобный закон “О борьбе с экстремистской деятельностью”, разработанный правительством РФ еще при Ельцине и форсированный администрацией президента Путина. Закон вроде бы дублирует действующие статьи Уголовного кодекса РФ (ст. 282 о “разжигании национальной розни”, которая предусматривает наказание по суду), лишь несколько ужесточая формулировки, но имеет и важную особенность: он предназначен для немедленных превентивных внесудебных расправ над “экстремистами”, которых еще до судебного разбирательства будут объявлять таковыми и карать по решению чрезвычайных комиссий , создаваемых для этого властями РФ.

При этом нельзя не видеть, что под экстремистами нынешний правящий слой понимает прежде всего русских патриотов, хотя и очень разных, но решающихся на сопротивление антирусской (и по духу, и по плодам) власти – такая направленность закона очевидна из всей кампании по его проталкиванию. До сих пор власти не обращали внимания на проявление антирусского и антиправославного экстремизма со стороны политических деятелей, демократических СМИ, этнических преступных группировок и влиятельных религиозных групп, – а все внимание годами концентрировалось на “русском фашизме”, в котором на радио “Свобода” обвинялась даже Русская Православная Церковь.

Примечательно, что в РФ, как и в Америке, принятию этого закона предшествовала странная череда терактов и “преступлений русских скинхэдов и националистов”. Помимо рыночных драк с кавказцами, “русские националисты” зачем-то устраивали ночные нацистско-языческие ритуалы вокруг костров, предоставив съемку еврейским СМИ (потом эти кадры обошли все мировые телеканалы); избивали служащих африканских посольств (как будто африканцы разрушили и разграбили Россию, стали олигархами, захватили СМИ и разлагают народ...). Ряд послов получили угрожающие письма, что вызвало их коллективный демарш с протестом против растущего “русского экстремизма”, – то есть подключенная “международная общественность” тоже потребовала принятия мер. В день обсуждения в Госдуме закона об экстремизме был показан пo телевидению даже “рояль в кустах”: тайники с ракетными снарядами у взлетно-посадочных коридоров правительственного аэропорта “Внуково-2” (странно, что на них не было скинхэдовских значков, свастик или надписей “Смерть жидам”...)

А три дня спустя – именно напротив здания Госдумы! – разразился небывалый в Москве погром центральной улицы “фашиствующими футбольными фанатами-националистами” (так их назвали в СМИ) якобы в связи с проигрышем российской команды в Японии. Хотя очевидцы свидетельствуют, что беспорядки были начаты небольшой агрессивной группкой еще в перерыве при нулевом счете, когда на огромном экране были в виде рекламы провокационно показаны погромные действия иностранных фанатов (для возбуждения толпы?). Причем всем бросилось в глаза, что именно в этот день предвидимых футбольных эмоций во всей Москве оказалось необычно мало милиции...

Вся эта цепь экстремистских событий и совпадение в них времени и места слишком необычны, чтобы быть стихийными. Это подозрение особенно подкрепляется кампанией СМИ, которые с радостной дрожью подбирают малейшие факты “национал-патриотического” экстремизма и раскручивают их на опережение, соответствующими прогнозами провокационно формируя поведение потенциальных экстремистов. Например, торчащие уши закулисных манипуляторов выдает дружная неестественная истерия в основном еврейских редакторов, телеведущих и владельцев СМИ, пугавших страну “грядущими погромами” в день рождения Гитлера и явно стремившихся спровоцировать погромы – чего, к их разочарованию, не произошло (в 1988 году точно так же раскручивались мифические “погромы в связи с 1000-летием Крещения Руси”). Затем все телеэкраны обошла денежная купюра с надписью “Смерть жидам!”, создавая впечатление, что по стране массово ходят такие деньги, – хотя для демонстрации достаточно было изготовить одну-единственную. Не раз демонстрировались свастики на еврейских могилах – хотя это многократно разоблаченный в разных странах еврейский прием для требования контрмер против “антисемитизма”. В эту же категорию, скорее всего, можно отнести и заминированный плакат “Смерть жидам!” на правительственной трассе у Внуково (неужели устанавливавшие его “русские националисты” не понимали, что наиболее вероятным устранителем плаката по долгу службы будет сотрудник правоохранительных органов, скорее всего, не “жид”?).

 Примечательно и то, что, несмотря на нагнетаемую антиэкстремистскую кампанию, глава президентской администрации Волошин, который как еврей ранее никогда не был замечен в симпатиях к русским националистам, решил финансировать сразу несколько их организаций за государственный счет*. И, похоже, не только для того, чтобы распылить патриотический электорат на будущих выборах, но и чтобы, по образцу взаимоотношений Уолл-стрита и Гитлера в 1930-е годы, вскормить полезных идиотов со свастикой и аббревиатурой “СС” (вождя этой новой патриотической структуры, слепленной из остатков РНЕ, Волошин даже принял в Кремле, о чем было сообщено по телевидению и в газете “Версия”, № 5, 2002 г). Вскормить – для удара по ним и заодно по всему патриотическому движению.

Даже в демократических кругах об этом говорится как о само собой разумеющемся сценарии, как это признает профессор психологии МГУ А. Асмолов: “Мы четко приближаемся к очень интересному варианту развития России. Я бы назвал его вариантом либеральной диктатуры... Множество сценариев необходимо властям как раз для того, чтобы эту диктатуру оправдать. Согласитесь, вряд ли можно предположить, что либерализм охватит нашу с вами жизнь сам по себе в такой стране, как Россия. Чтобы появилась диктатура, властям нужны серьезные очаги сопротивления. Чтобы сказать: у нас есть противники, есть враги”. И это при том, что – “Мы не имеем сегодня жесткого национализма или национал-патриотизма на уровне страны по имени Россия”! (“Новая газета”, 22—24.4.2002).

Сейчас мы не знаем, кто конкретно организует и поощряет выходки экстремистов: помимо президентской администрации, это могут быть и подчиненные ей какие-то отделы государственных спецслужб (наподобие тех, что курировали “Память”, РНЕ и т. п.); это могут быть также “Бейтар” или иностранные спецслужбы – или сложное сочетание всех этил сил, как это уже проявилось в сентябре-октябре 1993 года в искусственно спровоцированном “мятеже” защитников Белого дома для расправы над ними. Это частый прием неправедной власти для развязывания себе рук и “оправданного удара” по противнику (какими были и поджог рейхстага, и Перл-Харбор, и нападение Ирака на Кувейт, и “массовые убийства мирных жителей сербами” в Боснии и Косово). И поскольку нынешний правящий слой РФ в 1993 году уже наглядно доказал, что способен на такой прием, – неудивительны широко распространенные подозрения в его причастности как к загадочным взрывам жилых домов, так и к нынешнему “всплеску экстремизма”.

Поэтому, на фоне всех этих тревожных фактов, русские патриоты должны подумать об обороне, – такова и главная цель нашей статьи: предотвратить нагнетающееся еврейско-демократическое применение понятия “экстремизма” к русскому православному патриотизму, в котором только и заключается спасение России, в том числе от любого вида экстремизма. А лучшая оборона в данном случае – это разоблачение противника с использованием его самопризнаний и давления на него с помощью его же собственного “законодательного” оружия. В том числе и с помощью данного закона.

Мы не знаем, какие окончательные формулировки останутся в его тексте в результате последнего чтения, но знаем, что большинство депутатов Госдумы подконтрольны президентской администрации, поэтому существенных изменений законопроекта ожидать не приходится. В любом случае, власть будет пользоваться этим законом столь же произвольно, как и другими своими законами. Так что мы вполне можем обратиться уже сейчас к имеющемуся тексту законопроекта, который имеет собственное важное значение, ибо выдает подлинные цели президентской администрации, достичь которых она будет стремиться всеми средствами.

Проанализируем этот текст с юридической, политической и духовной точек зрения. Начнем же с того, что в нем понимается под экстремизмом.

Суть закона “О борьбе

с экстремистской деятельностью”

Приведем несколько цитат из законопроекта:

“Экстремизм – это признание допустимости, возможности и желательности применения насилия либо совершения иных общественно опасных деяний в целях достижения политической власти, нарушения прав и свобод человека и гражданина, незаконного изменения конституционного строя, нарушения суверенитета и территориальной целостности Российской Федерации, а равно наделения незаконными преимуществами либо подавления отдельных лиц (групп населения) по признаку (признакам) расы, национальности, языка, отношения к религии или убеждений” (ст. 1)...

“Экстремистская деятельность – это деятельность политических партий, общественных и религиозных объединений, иных организаций, средств массовой информации, должностных лиц и граждан, включающая в себя организацию, планирование, подготовку и реализацию общественно опасных деяний” (перечисленных выше), “в том числе возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, а также публичные призывы к совершению в указанных целях общественно опасных деяний”.

В число “экстремистских материалов” включаются не только “официальные документы общественных, религиозных объединений”, но и “публикации в средствах массовой информации, произведения литературы и искусства, символика и иная информация, запечатленная на материальных, в том числе электронных носителях информации” (ст. 1). Допускается иметь такой экстремистский материал “в единственном экземпляре для личного пользования” (ст. 7.2) в ознакомительных целях без права размножения или передачи кому-либо. Не допускаются экстремистские высказывания “при проведении дискуссий и обсуждений на сайтах в информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования... Лицо, являющееся администратором (модератором) либо провайдером сайта, обязано незамедлительно принимать меры к удалению с сайта такой информации” (ст. 8.2).

В параллельном законопроекте “О запрещении нацистской символики и литературы” запрещается “передача указанных предметов другим лицам любым способом (продажа, дарение, обмен и т. п.); демонстрация... указанных предметов, делающие ее доступной для других лиц”. Разрешается лишь их воспроизведение “в публикациях, фильмах и других материалах, осуждающих нацизм либо излагающих исторические события”, когда это “не направлено на пропаганду идей нацизма”.

Кто же наделен полномочиями определять, что является экстремизмом и пропагандой нацизма, а что нет? В конечном счете – суд. Но в законопроекте таковыми (и сразу же репрессивными) полномочиями наделены – еще до суда – также “федеральные органы государственной власти” и “органы местного самоуправления”, а главным образом – “координирующие” их деятельность специально создаваемые “комиссии по борьбе с экстремизмом на федеральном и региональном уровнях ”. То есть создается некий аналог печально известных чрезвычайных комиссий, руководствовавшихся революционной совестью и классовым чутьем.

“Установление наличия в информационной продукции” наиболее очевидных видов экстремистских материалов (описываемых весьма расплывчато) “осуществляется федеральной комиссией по борьбе с экстремизмом”. Комиссия “ежегодно формирует федеральный список экстремистских материалов , утверждаемый указом Президента РФ... Федеральный список экстремистских материалов подлежит опубликованию в средствах массовой информации... Лица, виновные в незаконном изготовлении, распространении, хранении с целью дальнейшего распространения указанных материалов, привлекаются к установленной законом ответственности” (ст. 10) – еще без судебно доказанной точности и правомерности самого списка. “При федеральной комиссии по борьбе с экстремизмом формируется Банк данных по борьбе с экстремизмом . Информация для формирования Банка данных предоставляется федеральными органами исполнительной власти, осуществляющими борьбу с экстремизмом, и органами прокуратуры” (ст. 12). Пополняться он будет сведениями из разных источников, поскольку для борьбы с экстремизмом применяется “сочетание гласных и негласных методов” (ст. 2.4), то есть шпионских, стукаческих и провокаторских.

Итак, на основании таких методов и личных мнений членов антиэкстремистских комиссий (формировать их состав власть будет соответственно своим целям), а затем на основании их черных списков еще до суда “деятельность общественного (религиозного) объединения может быть приостановлена органом, осуществляющим [его] регистрацию, а относительно незарегистрированных общественных (религиозных) объединений – прокурором с момента установления факта осуществления им экстремистской деятельности до дня вступления в законную силу соответствующего решения суда” (ст. 5.4).

Для последующего же судебного запрещения общественного (религиозного) объединения достаточно, если экстремистские высказывания допустит какой-то его член (ст. 5.2). Запрет выносится тотальный: он включает в себя “запрет на возобновление деятельности, в том числе под другим наименованием и (или) в другой организационно-правовой форме, а также на создание организаций-правопреемников и (или) продолжателей; ликвидацию любых созданным им [запрещенным объединением] организаций независимо от их организационно-правовой формы. Имущество запрещенных организаций... подлежит конфискации и обращается в доход государства” (ст. 5.5—6).

Аналогичную ликвидацию законопроект предписывает в отношении к редакциям СМИ и даже к любым чисто коммерческим организациям (то есть спонсорам) “независимо от их организационно-правовой формы”: если “ хотя бы одно структурное подразделение, филиал или представительство осуществляло ( содействовало в осуществлении) экстремистской деятельности с ведома хотя бы одного из руководящих органов (руководителей) организации”; если какой-то работник организации допустил проявление экстремизма, “используя финансовые, материально-технические и иные возможности организации с ведома хотя бы одного из ее руководящих органов (руководителей) ... имущество организации... подлежит конфискации и обращается в доход государства” (ст. 6.1—4).

В соответствии с принятием Закона об экстремизме вносятся ужесточения и дополнения в законы “Об общественных объединениях” и в Уголовный кодекс РФ (ст. 282 и др.). Участие в запрещенной организации может быть наказано лишением свободы до трех лет; возобновление организации или СМИ “под другим наименованием, совершенное учредителем, издателем, главным редактором либо журналистом”, – до пяти лет; те же деяния, совершенные лицом с использованием своего служебного положения – наказываются “лишением свободы на срок от трех до восьми лет”.

Для наглядности проиллюстрируем этот президентский законопроект таким примером. Член какой-либо общественной организации высказывает свое личное сомнение в законности существующего конституционного строя и сомнение в возможности его изменения законным путем, на этом основании признает “допустимость” его изменения путем неконституционным как остающимся “последним средством” (в соответствии с преамбулой Всеобщей декларации прав человека ООН, где оговаривается даже вынужденное “восстание против угнетения и тирании”) и помещает это высказывание в дискуссии на каком-нибудь интернетовском сайте. На основании закона об экстремизме:

– этот человек будет зачислен в “экстремисты” и внесен в соответствующий Банк данных, доступ к которому имеет любой государственный чиновник или милиционер на улице – с соответствующими последствиями (в зависимости от ситуации);

– если кто-то из пользователей интернета скопировал с указанного дискуссионного сайта данное экстремистское мнение и послал его другу или просто сохранил с целью пересылки – он также зачисляется в экстремисты и в федеральный Банк данных с теми же последствиями;

– если владелец сайта незамедлительно не уберет с него “экстремистское” высказывание, к нему могут быть применены аналогичные меры с ликвидацией всего сайта (это обязывает владельца вводить предварительную цензуру и развязывает ему руки для произвольного пресечения информационного обмена своих клиентов);

– если руководство организации, членом которой состоит данный участник интернет-дискуссии, немедленно не отмежуется от него (а всегда ли можно “немедленно” узнать о высказанном кем-то личном мнении?), в экстремисты зачисляется вся организация и деятельность ее приостанавливается до судебного разбирательства;

– если человек участвовал в данной интернет-дискуссии со своего рабочего места в коммерческой фирме с ведома хотя бы одного из ее руководителей – фирма может быть закрыта, а ее имущество конфисковано государством; тем более, если будет установлен факт перечисления денег фирмой на счет какой-либо организации, которую сочтут “экстремистской”;

– с учетом упомянутых в законе “негласных методов” всю эту цепочку карательных мер может спровоцировать в любой патриотической организации или на любом поддерживающем ее коммерческом предприятии один-единственный засланный провокатор, который будет утверждать на суде, что действовал “с ведома” одного из руководителей;

– при нынешней скорости вхождения РФ в “мировое сообщество” и участии в глобальной “антитеррористической” войне доступ к созданному Банку данных об “экстремистах” получат чиновники иностранных посольств в РФ (тогда “экстремисту” можно забыть о получении виз для паломничества по святым местам за границей), полицейские во всех странах (с возможностью арестовать “экстремиста” по любому подозрению), не говоря уже о созданной в США спецслужбе по физическому уничтожению экстремистов.

Такова чисто юридическая оценка предложенного законопроекта “О борьбе с экстремистской деятельностью”*. Понятие экстремизма в нем остается расплывчатым, установление его факта – субъективным и произвольным решением комиссий по экстремизму, а наказание – превентивным и внесудебным. Президентский политтехнолог Г. Павловский со своим обычным цинизмом заявляет: “Я уверен, что принимается этот закон именно для того, чтобы он действовал на практике . С этим связана его некоторая жестковатость и недостаточная юридическая респектабельность... Закон одновременно является сигналом судебно-следственным органам об отношении руководства страны к покровительству экстремистской деятельности” (“НГ”, 10.6.2002).

 Таким образом, “практичный” и “сигнализирующий” закон открывает ворота не только местным злоупотреблениям чрезвычайных комиссий, но и централизованному государственному террору против патриотических инакомыслящих, создавая давление сверху на судебно-следственные органы.

Закон не различает добро и зло

В более широком плане вообще нельзя не видеть, что в основу закона об экстремизме изначально положен двойной стандарт, ибо закон призван “защищать от экстремизма” конституционный строй и власть, возникшие экстремистскими – неконституционными и нелегитимными – методами. Нынешняя демократическая власть, утвердившаяся посредством самых крайних, беззаконных и преступных действий, полностью подпадающих под понятие экстремизма, не собирается применять этот закон к себе – иначе следовало бы отдать под суд и Ельцина, и многих его соратников в правящем слое.

Можно указать на множество их преступлений, которые остались безнаказанными:

– расчленение в 1991 году единого государства в Беловежской пуще —вопреки воле народа, внутреннему и международному законодательству (“нарушение суверенитета и территориальной целостности”);

– лишение народа его трудовых сбережений гайдаровской реформой и прихватизация народной собственности между избранными (“общественно опасное деяние”; “нарушения прав и свобод человека и гражданина”; “наделение незаконными преимуществами и подавление групп населения по признакам расы, национальности и убеждений”);

– расстрел парламентской оппозиции этим реформам в сентябре-октябре 1993 года (“применение насилия в целях достижения политической власти”);

– нелегитимное принятие новой конституции в декабре 1993 года, которое стало следствием государственного переворота, произвольно установленных Ельциным правил голосования и доказанной фальсификации итогов референдума (“незаконное изменение конституционного строя”).

Расследовать все эти преступления (стоившие нашему народу небывалых в истории жертв и потерь) на основании закона об экстремизме нынешние власти, конечно, не станут. Но тех, кто назовет преступников преступниками, – можно обвинить в экстремизме и посадить за решетку. Таков двойной стандарт этого закона с политической точки зрения: это закон для защиты неправедной власти от политически действенной и жертвенной части нашего ограбленного и униженного народа.

Не менее очевидна и принципиальная духовная ложь этого закона. Он наглядно выявляет основной порок демократии западного типа: в законе не проводится различие между истиной и ложью, между применением силы для защиты добра от зла – и насилием зла над добром.

Вспомним, что Иисус Христос, защищая святыню от поругания, взял бич и силою изгнал торговцев из храма. Согласно же данному закону, Христа можно зачислить в “экстремисты”. И каждого, кто поступит подобным образом: кто попытается изгнать кощунников из нашей русской жизни, из редакций, с телевидения, глумящегося над Христом (передача скандального фильма по НТВ), из министерства культуры, глава которой Швыдкой считает, что “Секс – двигатель культуры” – его ток-шоу под таким заглавием было передано по государственному телеканалу “Культура” (7.3.2002)...

По этому закону можно карать даже тех, кто осмелится возбуждать так называемую “религиозную вражду” по отношению к служителям сатаны: в частности, карать пишущих об антихристе православных авторов под предлогом “антисемитизма”. Прецедент уже есть: недавно свердловская еврейская община обвинила Екатеринбургскую епархию в “разжигании национальной розни” в связи с продажей именно такой литературы. Можно требовать от Православной Церкви запрета и переделки богослужебных текстов, в которых нелестно говорится об иудеях (это уже проделано в западных конфессиях). А если создаваемые ныне чрезвычайные комиссии по своему национальному составу будут напоминать их предшественников в 1920-е годы, то недалеко и до возобновления специальных “антисемитских” репрессий вроде постановления Совнаркома в “Известиях ВЦИК” (27.6.1918): ставить антисемитов “вне закона”...

Тем самым в законе об экстремизме содержится тупиковый путь и для определения подлинной виновности и невиновности в плане возможных (и кое-где имеющих место) религиозных столкновений. Ведь почти каждая религия считает именно себя “единственно верной”, а все остальные ложными. И любой приверженец своей религии на уровне решения важнейших для человека духовных вопросов должен будет пропагандировать ее как стоящую выше других, вольно или невольно принижая их – и тем самым подпадая под данный закон.

Но ведь не могут быть одновременно правы все религии. Истина в мире одна, и открывший ее нам истинный Бог один – все остальные боги ложные. Это несомненно для того, кто приобщился к этой стержневой вселенской Истине,  – а таков исторический путь православной России и ее державообразующего русского народа. Его национальное самосознание неслиянно-нераздельно соединено с Православием, без него русский народ нежизнеспособен. Поэтому для русского человека важно служить именно Истине; и важно, чтобы государство стало на защиту этой Истины и было столь же непримиримым ко лжеистинам, не давая им увлекать народ на ложные саморазрушительные пути.

Вот таким должно быть и правильное отношение к экстремизму в России: уважать и защищать свободу верований и традиции любого народа, не допуская посягательств на их самобытность, но и не допуская – из ложного подражательства западному плюрализму – нивелирования и разрушения тех абсолютных ценностей Православия, на которых создавалась Россия как вселенский удерживающий полюс в сопротивлении силам зла. Это пойдет на пользу всем народам России и мира.

В данном же навязываемом законе государство отказывается от принципиального различия между Истиной и ложью, между добром и злом. Как и в ныне действующей конституции 1993 года: “Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной” (ст. 13). Это означает, что государство отказывается от поощрения добра и противоборства злу – подлинному истоку экстремизма. На такой идеологии ни защититься от экстремизма, ни построить здоровое общество невозможно.

Более того: западная демократия и не ставит себе такую цель. В ней добро и зло намеренно получают равные права, свобода же понимается как свобода греха. Соответственно и упомянутая профессором Асмоловым готовящаяся либеральная диктатура будет диктатурой греха. Это делается для того, чтобы вытравить из народа высшие ценности, превратить его в атомизированную биомассу – так ею легче управлять посредством денег. Деньги в этом случае становятся на место абсолютных ценностей и становятся абсолютным средством контроля за людьми. А владельцы денег (банкиры, осуществляющие эмиссию) – подлинными властителями мира.

Ныне, в эпоху форсированного построения “нового мирового порядка”, положение особенно усугубляется тем, что эмиссия мировой валюты (доллара) и весь всемирный финансовый механизм (МВФ, ВТО и т. п.) находятся под все возрастающим контролем верхушки приверженцев действительного религиозного экстремизма, который не только остается безнаказанным, но и насаждает во всех подконтрольных ему странах подобные антиэкстремистские законы для защиты своего господства от сопротивляющихся народов.

“Шулхан арух” против гоев

Выше отмечено, что большинство религий считают истинными именно себя. Но есть одна религия, которая не просто считает другие ложными, а провозглашает только своих соплеменников людьми, остальных же – подобными скоту. Она утверждает, что только их соплеменников любит “бог” и поэтому дал им обетование земного господства над всеми другими народами, которым уготована участь рабов. Эта религия – талмудический иудаизм. И особенно он направлен против христианства, которое провозгласило, что обетования и законы Божии предназначены для всех людей, независимо от национальности, – тем самым христианство воспринимается иудеями как “упразднение еврейской богоизбранности”. По отношению к христианам в иудаизме предписываются всевозможные оскорбления и отношение даже хуже, чем к скоту.

Взять, например, изданную в иерусалимском издательстве “Прогресс” и продававшуюся в российских синагогах книжку-памфлет “История о повешенном, или История Йешу из Нацрата” (Иерусалим, 1985), составленную “не позднее XI века” на талмудических источниках; в предисловии говорится, что евреи “предпринимали усилия, чтобы она не попала в руки христиан”, поскольку “…еврейский народ всегда – с момента возникновения христианства и по сей день – с глубочайшим презрением относился к этой религии”. (Теперь, как видим, необходимость в сокрытии этого презрения отпала...)

Мы не можем себе позволить цитировать иудейские кощунства о Сыне Божием. Приведем, однако, несколько примеров из официально изданной в 2001 году в Москве Конгрессом еврейских религиозных организаций и объединений в России (КЕРООР) книги “Кицур Шульхан Арух” (в переводе: “Малый накрытый стол”). Это сокращенное издание иудейского кодекса поведения “Шулхан арух” (“Накрытый стол” с “самыми избранными яствами” иудаизма) – свода законов, составленного в XVI веке на основе всех изданий Талмуда и обязательного для евреев по сей день.

Поскольку и эту книгу евреи скрывали от христиан, ее переводы на европейские языки были сделаны “в виде переработки” (это отмечает дореволюционная “Еврейская энциклопедия”), то есть с сокращением наиболее шокирующих предписаний. Видимо, для такого смягченного варианта в XIX веке раввином Шломо Ганцфридом был составлен “Кицур Шульхан Арух”. Впрочем, даже этот сокращенный вариант в России издатели постеснялись издать в полном виде. Во вступлении к книге председатель Исполнительного комитета КЕРООР раввин Зиновий Коган делает откровенное признание (курсив наш):