Текст книги "Чувашские легенды и сказки"

Автор книги: Народные сказки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

МУДРАЯ ДЕВОЧКА

ассказывают, что у одного царя подобралось двенадцать солдат, которых сколько ни учили, ничему научить не могли, делать они ничего не умели. Тогда царь решил из этих бестолковых солдат сделать себе потеху. Как-то послал он их снимать шкуру с камня, что лежал в чистом поле, на перекрестке двух дорог.

Взяли солдаты с собой ножи, топоры и пошли выполнять царское повеление.

Идут они путем-дорогою и встречают двенадцатилетнюю девочку.

– Куда идешь, девочка? – спрашивают.

– Я в той деревне живу, вышла искать убежавшую козу, – отвечает девочка. – А вы далеко ли путь держите?

– Нам патша приказал содрать шкуру вон с того камня, что лежит на перекрестке дорог, – говорят солдаты.

– Я бы на вашем месте вернулась к патше и сказала, чтобы он сперва зарезал камень, а уж потом посылал сдирать с него шкуру.

Солдаты так и сделали: вернулись к патше и говорят:

– Царь-государь, сперва зарежь тот камень, а уж потом мы с него будем снимать шкуру.

Удивился патша и спрашивает:

– Это кто вас научил так говорить?

– Встретилась на дороге двенадцатилетняя девочка, она нас и научила.

– Если она такая умная, – сердито сказал царь, – пусть она из этого камня сплетет мне лапти.

Солдаты пошли к знакомой девочке и передали ей повеление царя, чтобы сплела она ему из камня лапти.

В ответ девочка набрала мешочек песку, отдала его солдатам и сказала:

– Отнесите это патше и скажите, пусть он совьет из песка веревку для лаптей.

Солдаты вернулись во дворец к царю, положили перед ним мешочек с песком и сказали:

– Девочка просила тебя свить из этого песка веревку для лаптей.

– Она в своем уме? – разгневался царь. – Разве можно из песка свить веревку? Идите и передайте ей мои слова.

Солдаты передали девочке слова патши.

Девочка ответила на них так:

– Скажите своему патше, что если только дураки могут просить свить веревку из песка, то не умнее и тот, кто требует сплести лапти из камня.

Патша позеленел от злости, когда услышал переданный солдатами ответ девочки, и решил за такой дерзкий ответ проучить ее.

– Если эта девчонка считает себя такой умной, то пусть она явится завтра ко мне. Явится не днем, не ночью, не голая и не в платье, не на лошади и не пешком и остановится не на улице и не на дворе.

Солдаты передали девочке повеление патши, вернулись во дворец и наутро вместе со всеми стали ждать ее появления.

Только в сумерки, которые нельзя назвать ни днем ни ночью, появилась девочка верхом на козе. Одета она была в рыболовную сеть. А когда доехала до ворот царского подворья, то дала козе переступить передними ногами во двор, а задние остались по другую сторону ворот.

Патша вышел на крыльцо, подивился сообразительности девочки и милостиво отпустил ее домой.

Умная девочка так понравилась патше, что он решил на ней жениться, и послал солдат сватать ее.

Пришли в дом девочки солдаты, спрашивают:

– Сколько просишь калыма?

– Калыма мне не надо. Вместо него поймайте и приведите двенадцать волков и двенадцать зайцев, – отвечает девочка.

Наловили солдаты волков и зайцев и вместе с женихом явились к девочке.

Девочка увидела волков и зайцев и говорит:

– Теперь загоните их всех в один амбар.

– Никак нельзя! – сказал патша.

– А можно жениться шестидесятилетнему старику на двенадцатилетней девочке?

Патша не нашел что ответить на этот вопрос и, не солоно хлебавши, вынужден был возвратиться восвояси.

А двенадцать солдат, которых он было определил для потехи, теперь сами потешались над ним.

ЧТО СИЛЬНЕЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ

дному царю захотелось узнать, что всего сильнее на земле. Он оповестил об этом весь народ и человеку, который даст правильный ответ, обещал отдать половину своего царства.

Много ли, мало ли времени прошло, явилось к царю девять человек разного чина и звания: мельник, крестьянин-погорелец, рыбак, кузнец, военачальник, купец-барышник, сват-краснобай, молодой кудрявый парень и лысый мудрый старик.

Царь посадил их всех вместе и задал свой вопрос:

– Что сильнее всего на свете? Скажите, да так, чтобы было правильно!

Мельник сказал:

– Всего сильнее ветер. Он не только тяжелые жернова легко вертит, но, если разбушуется, и крылья мельницы ломает.

Крестьянин-погорелец не согласился с мельником.

– Ветер подует, подует да утихнет, – сказал он. – А крылья мельницы сломает – не такая уж это великая беда, их можно починить. Всего сильнее огонь. От огня сгорел мой дом, сгорел дотла, даже головешки не осталось.

Рыбак, в свою очередь, не согласился с погорельцем.

– Огонь, рано или поздно, отпылает и погаснет. Сильнее огня вода. Разве вам не приходилось видеть, как по весне разливается вода и рушит на своем пути мосты и запруды, как размывает берега озер, а потом уходит из них.

Рыбаку возразил кузнец:

– Вода сильна лишь весной. В летнюю жару вода высыхает, а в зимние морозы превращается в лед. Всего сильнее, конечно, железо. Железный топор рубит столетний дуб, стальное кресало извлекает из кремня огонь, стальная пушка бьет на много верст, стальной меч рубит головы даже барам.

Заслышав разговор о пушках и мечах, вскочил со своего места военачальник.

– Ты забыл, что железо ржавеет! – напомнил он кузнецу. – Всего сильнее храбрый воин. Мои герои-храбрецы опрокидывают вражеские войска, если они даже вооружены и стальными пушками.

Молодой кудрявый парень возразил военачальнику:

– Как бы ни был силен и отважен герой, его может пленить красивая девушка. Никто не поднимет руку на красавицу. Она одним взглядом может покорить даже царя.

Купца-барышника такие слова парня рассмешили. А когда он отсмеялся, то сказал:

– Красивых девушек покупают на деньги. Всего сильнее на белом свете деньги! Если есть деньги, то и дурак может стать барином, а нет денег, то и барин становится дураком. За деньги поп дважды венчает. Деньги открывают тюремные ворота, деньги могут и для разбойника быть пропуском в рай. Без денег не может прожить даже царь! – с последними словами купец вытащил из кармана мешочек с деньгами и для вящей убедительности потряс им.

Настал черед высказываться свату-краснобаю. Ну, что сваты, что свахи, как известно, за словом в карман не лезут. Ведь у них задача – даже за дурака-жениха уметь высватать хорошую девушку и последнюю дуру выдать за дельного умного парня. Язык у них должен быть хорошо подвешен.

Свой язык и начал хвалить сват-краснобай:

– Это верно: за деньги можно купить все-все. Но ведь деньги-то водятся не у всех, надо еще уметь добывать их. Всего сильнее на свете язык! Недаром про него говорят, что он без костей. Он может черное сделать белым. Может прельстить и героя, и красавицу. С помощью языка барышник обманывает барышника, льстецы задабривают грозных начальников, цари подчиняют себе целые народы. Слова, сказанные языком, могут и разрушать и воздвигать города и государства!

Последнее слово осталось за сидевшим до этого безмолвно старым мудрым человеком.

– Кто, по-твоему, сказал правильно? – обратился к нему царь. – Что всего сильнее на свете? Скажи нам.

Старик сказал так:

– По-моему, сильнее всего – правдивое слово! Правдивое слово – остро и сильно, как ветер, горячо, как огонь, может заполонить, как вешняя вода, и пронзить насквозь, наподобие меча. Правдивое слово крепче железа, оно придает герою силы, укрепляет верой изуверившихся, делает умными красивых девушек. Чтобы одолеть правдивое слово, барышнику приходится отдавать все свои барыши, а лжецу-краснобою изворачиваться ужом. Правдивое слово не ржавеет, не стареет, не тонет в воде, не гниет в земле, оно вечно молодо. Без правдивого слова нельзя править народом, нельзя его объединить в одно целое. Мое слово правильное! Если и твое слово – о, царь! – твердое, то ты должен отдать мне половину своего царства.

Хорошо сказал мудрый старик! Но язык у царя, как и у свата-краснобая, оказался без костей, и он не только не отдал мудрецу обещанного полцарства, но и приказал вытолкать его взашей.

Все же правдивое слово мудреца дошло до народа и распространилось по государству. Народ отнял власть у царя, а его самого сослали на необитаемый остров в океане. Чтобы подумал на досуге и понял, что нет на свете ничего сильнее правдивого слова.

БЕДНЫЙ ИЛЮШ

авно дело было. Один царь по имени Еремей вздумал выдать замуж свою дочь. Но условием поставил не богатство и не знатность жениха, а его умение красно говорить. Он так и объявил во всеуслышание: выдам дочь за того, кто в красноречии заткнет за пояс меня самого, пусть тот человек хоть и будет беден.

Услышав о таком условии царя, всякие там вельможи и министры, не очень-то долго раздумывая, сами себе сказали: «Э, нет, женихов из нас не получится, лучше и не пробовать тягаться с царем в словопрении».

А вот сын одного бедного крестьянина Илюш, услышав царское слово, обрадовался. «А нельзя ли мне попытать счастья, – подумал он. – Не получится ли из меня жениха для царской дочери?» И отправился из родного дома в столицу. Но идти-то в город идет, а не торопится. Поспешишь, говорят, людей только насмешишь. Надо действовать наверняка – одному за такое дело лучше и не браться. Хорошо бы найти такого добра молодца, который за словом в карман не лезет.

И тут как раз идет навстречу ему Илле. Илюш останавливает Илле и, показывая рукой на пустое поле, говорит:

– Гляди-ка, Илле, вон идут двенадцать волков.

Илле смотрит-смотрит, а ничего не видит. Так и говорит:

– Нет там никаких волков.

– Коли так, иди, парень, своей дорогой, нам с тобой не по пути, – говорит Илюш и остается в поле один.

Через какое-то время попадается ему навстречу Илька. Илюш останавливает его и опять, показывая в чистое поле, говорит:

– Видишь, Илька, идут двенадцать волков!

– Шутки шутишь, – отвечает Илька. – Нет там никаких волков.

Илюш и ему:

– Коли так, иди своей дорогой, мне и с тобой не по пути.

Идет Илюш дальше – встречается ему Илюк[21]21
  Илюш, Илле, Илька, Илюк – одно и то же имя Илья.


[Закрыть]. Илюш останавливает его и, показывая в чистое поле, говорит:

– Гляди-ка, Илюк, идут прямо на нас двенадцать волков!

Илюк какое-то время всматривается в пустое поле, а потом говорит:

– А ты, парень, оказывается, видишь неважно. Ведь их не двенадцать, а двадцать четыре!

Тогда Илюш обрадовался и говорит:

– Вот с тобой-то можно кашу сварить, вот с тобой-то мне по пути. Пойдем вместе царевну добывать.

Илюк соглашается, и они вдвоем идут в царский дворец.

Когда парни вошли в царские покои, царь Еремей обедал жареной курочкой. Завидев гостей, он сразу же заговорил с ними:

– Велел вот нынче прирезать эту курицу, а то взяла моду взлетать на крышу и склевывать звезды. Оставь ее – того гляди, все звезды склюет.

Илюш в тон царю говорит:

– Не стоило беспокоиться. Наши куры уже давно склевали все яркие звезды, остались только мелкие да тусклые.

Царь даже курочку есть забыл, глядит на Илюша, а потом, как бы проверяя правильность его слов, спрашивает у Илюка:

– Правду ли говорит этот человек?

Илюк отвечает:

– Я не знаю, правда это или неправда, я живу сапожным ремеслом, домашнюю птицу не развожу. Но я видел собственными глазами, как три дня назад соседская курица несла в клюве полмесяца.

Из слов Илюка получалось, что Илюш говорил правду.

Следующим блюдом царю подали капусту.

– Добрая у нас капуста родится, – говорит царь. – Из одного вилка наквашивают сорок, а то и пятьдесят кадок.

Илюш свое:

– Ну, у нас-то капуста будет покрупней: из каждого кочана выходит по триста, а то и по четыреста кадок.

Царь Еремей взглядывает на Илюка:

– Правду ли говорит этот человек?

Илюк в свою очередь отвечает:

– Не берусь сказать, правда это или неправда, я живу сапожным ремеслом. Но неделю назад над нашей деревней разразился сильнейший дождь. И как раз во время этого дождя через деревню проходил полк солдат. Так вот все они – а их небось больше трех тысяч было – укрылись от дождя одним капустным листом, и все остались сухими.

Опять в глазах царя стало правдой то, что сказал Илюш.

Подали новое блюдо – мясо быка.

– У нас, когда режут быка, – говорит царь, – потом из костей хоть целый дом ставь, а шкурой можно покрыть тот дом и еще останется.

– Наши быки будут покрупнее, – не робеет перед царем Илюш. – У нас костей одного быка хватит на постройку целой деревни, а шкуры – на то, чтобы покрыть ее всю.

– Правду ли говорит этот человек? – спрашивает царь у Илюка.

А Илюк отвечает:

– Я не знаю, правда это или неправда, я живу сапожным делом. Но вот десять дней назад мимо нас прошел один бык, так хвост его еще и до сих пор по деревне тянется. Когда я шел сюда, мне пришлось перешагивать через этот хвост.

Так перед царем становятся правдой и эти слова Илюша. И царю ничего не оставалось, как признать себя побежденным в словесном состязании с Илюшем и отдать за него свою прекрасную дочь.

Илюш женился на царевне, и я был на их свадьбе. Пел, а голоса своего не слышал; плясал – хоть ноги и не шевелились; пил мед – вкуса не почувствовал; ел масло – по губам текло, а в рот не попало.

НУЖДА

или-были в одной деревне старик со старухой. Жили они бедно, едва сводили концы с концами, хотя родители старухи и были люди богатые.

Как-то, незадолго до праздника поминовения усопших, именуемого в народе семиком, старуха говорит своему старику:

– Васьлей, соседи уже начали варить пиво на семик, нам бы тоже надо, да не из чего. Сходи-ка к моим родителям, может, дадут пуд солода на пиво?

Васьлей взял деревянное ведро-пудовку и отправился к тестю с тещей.

– Не дадите ли нам пудик солода? – попросил он у них. – А то праздник скоро, все будут пиво пить – нам тоже хочется.

– Отчего же не дать, – ответил тесть. – Старуха, насыпь зятю пуд солода.

Теща была добрым человеком, и вместе с солодом дала зятю еще и большой отрубок мяса.

Идет Васьлей домой, в одной руке несет солод, в другой мясо. Дорога пролегала через мельничную запруду. Проходя самым гребнем запруды, Васьлей споткнулся и просыпал весь солод в воду. Что делать? На глаза попалась палка. Васьлей поднял ее и начал мешать воду, точно так же, как мешают ложкой в чашке. Глядит – вода стала по цвету похожей на пиво. «Вот так здорово! – подумал про себя Васьлей. – Может, она и на вкус как пиво?!» Он тут же лег на живот и стал пить из пруда. Попил-попил, и ему стало казаться, что он уже пьянеет. «Ну, а если так, – опять сам себе сказал Васьлей, – значит, надо начинать петь песню». Поднялся на ноги, запел. Однако же не успел Васьлей как следует разойтись, распеться, как услышал за собой вроде бы какого-то другого певца, который вторил ему. Оглянулся – идет, слегка пошатываясь, человек в рваном чапане. Васьлей дождался его и говорит:

– Пойдем-ка, приятель, вместе. Вдвоем и идти легче, и петь веселее.

– Айда вместе, – согласился тот.

Положили они руки друг другу на плечи и зашагали дальше с песней.

Идут, поют, все хорошо. Но Васьлею пришло на ум спросить своего попутчика:

– А кто ты будешь? Я тебя что-то не знаю.

– Как же это ты меня не знаешь, – отвечает тот. – Я же твоя Нужда.

– Ну тогда пойдем ко мне, – предложил Васьлей.

Они опять обнялись и с песней тронулись к дому Васьлея.

Когда подошли к дому, жена Васьлея как раз несла воду из колодца для варки пива. Завидев пошатывающегося мужа, она спросила:

– Да ты, никак, выпил, Васьлей? Где твой солод или отец не дал ничего?

– Дать-то дал, – ответил Васьлей, – да невезучий я. Когда проходил мельничной плотиной, споткнулся, и весь солод из пудовки высыпался в воду. Помешал я палкой – стало пиво. Ну я, конечно, попил – не пропадать же добру. А попил – запьянел, начал песни петь. Мне подтянул оказавшийся рядом мой друг Нужда. Вот с ним вместе и идем. Пива теперь нам все равно уж не сварить, так что неси воду поскорее домой и начинай готовить угощение. Нет пива – угостим моего друга хотя бы мясом.

Пришли в дом. Васьлей усадил Нужду за стол, а сам вышел наколоть дров. Вскоре вышла из избы за дровами и его жена.

– Ты освободи-ка наш самый большой сундук, – сказал ей Васьлей, – мы туда запрем Нужду, пусть посидит.

Жена быстро освободила сундук, что стоял в сенях. Васьлей занес в избу дрова, следом за ним пришла и жена.

Нужда сидел за столом и распевал песни. Васьлей подсел к нему и вроде бы начал подпевать. Потом изловчился, схватил гостя за горло и крикнул жене:

– Жена, хватай его за ноги!

Жена схватила Нужду за ноги, вдвоем они выволокли незваного гостя в сени и затолкали в сундук. А для верности заперли сундук большим замком.

Вечером Васьлей запряг лошадь, поставил сундук на телегу и поехал в лес.

В лесу он вырыл под деревом большую яму и спустил в нее сундук. Потом яму опять засыпал землей, заровнял это место и даже укрыл опавшими листьями.

Вернулся Васьлей домой, и жизнь у них со старухой пошла по-другому. С каждым днем рос достаток в доме, любое дело ладилось, копейка оборачивалась гривенником, а гривенник – рублем. За один год Васьлей в богатстве поравнялся с тестем. Тесть все удивлялся: «Откуда что взялось у него, что он так быстро разбогател?» А потом и забеспокоился: «Если так и дальше пойдет, он же станет богаче меня и не захочет со мной знаться».

В семик Васьлей назвал целый дом гостей. Пришли и тесть с тещей. Попили-поели, досыта попели. Тесть выбрал минуту и спрашивает захмелевшего зятя:

– Скажи-ка, Васьлей, как это ты сумел так быстро разбогатеть, уж не клад ли нашел?

Пьяненький Васьлей без утайки – да и перед кем было таиться-то, ведь его спрашивал близкий родной человек – все, как есть, рассказал тестю: и как он засадил Нужду в сундук, и куда этот сундук закопал, и как у него сразу же после этого появился достаток в доме.

Тесть выслушал Васьлея и сделал вид, что этим все и кончилось. Сам же на другой день, с утра пораньше, запряг лошадь, положил на телегу железную лопату и поехал в лес.

Не так-то просто было найти в лесу дерево, под которым зять похоронил свою Нужду. Поискал-поискал – не нашел. Тогда он стал кричать:

– Эй, Нужда моего зятя, где ты? Где Нужда моего зятя?

Слышит, из-под одного дерева доносится тоненький, уже почти умирающий, голосок:

– Я здесь!

Тесть подошел к дереву, выкопал сундук с Нуждой и повез его домой. Дома он сбил замок и вытащил из сундука еле живого Нужду.

– Иди-ка теперь, Нужда, к своему давнему, старинному другу, и пусть он вместе с тобой заживет по-прежнему.

– Нет, добрый человек, – отвечает Нужда, – я ни за что к тому злодею не пойду. Он же заживо похоронил меня, хорошо, что ты спас от верной смерти. Так что теперь я от тебя никуда не уйду.

Сказал эти слова Нужда и исчез, словно его и не было.

В ту же ночь у тестя пала лошадь. На Петров день тесть сгорел: от дома и двора одни головешки остались. И чем дальше, тем жизнь у него шла все хуже и хуже.

А Васьлей по-прежнему богател и жил в довольстве до самой смерти. А память о нем осталась – так это потому, что своим богатством Васьлей делился с бедными, с теми, кому не удавалось одолеть свою Нужду.

МУЖИК И БАРЫНЯ

ак-то в жаркий день барыня вышла на балкон освежиться. Мимо проходил мужик с котомкой за плечами. Барыне приходилось видеть, как ее муж иногда позволял себе снисходить до разговора с простолюдинами. Она тоже решила поговорить с мужиком.

– Эй, мужик! Откуда путь держишь? – крикнула барыня со своего балкона.

Мужик попался, видно, не лыком шитый, потому что ответил с усмешкой:

– С того света, барыня!

Барыня усмешки не заметила, а сразу же всполошилась. Незадолго перед тем у нее умер любимый сынок Ванюшка. Вот она его и вспомнила.

– Не приходилось ли встречать там нашего Ванюшку? – со слезами в голосе спросила она мужика.

– Как же, как же, встречал и не раз, – ответил мужик. – Он там на старенькой кляче воду возит, совсем измучился, бедный.

Барыня заохала, запричитала.

– А ты вернешься туда? – спросила она, немного успокоившись.

– А то как же, вернусь, и скоро, – ответил мужик.

– Тогда зайди к нам, пожалуйста. Может, я что-нибудь придумаю.

Барыня сошла во двор. Мужик тоже отворил калитку и оказался на барском подворье.

– Я надумала послать сыночку лошадь получше, чтоб он не мучился там, – сказала барыня и велела запрячь в повозку самую лучшую лошадь.

Мужик похвалил доброе намерение барыни, а когда лошадь запрягли, сел в повозку и уехал.

Только он убрался со двора, приезжает из города барин. Барыня перво-наперво делится с ним новостью.

– Если бы ты знал, какое хорошее дело я тут без тебя сделала! – говорит она мужу. – Вышла я на балкон и вижу: идет мужик с котомкой за плечами. Я спрашиваю: «Откуда идешь, мужичок?» А он отвечает: «С того света, барыня!» Тогда я начинаю выпытывать: «А не приходилось ли, мол, встречать там нашего Ванюшу?» «Как же, – отвечает мужик, – он там на старой кляче воду возит, измучился весь». Жаль мне стало Ванюшу, я подумала-подумала да и отослала ему с мужиком нашу лучшую лошадь.

– Ну и дура ты, набитая дура! – сердито отчитал барин свою сердобольную жену. – Как это мужик в полном здравии, живой и невредимый, может попасть на тот свет? Он попросту выманил у тебя лошадь и увел на свой двор. Скажи, давно ли он уехал-то?

– Да только что, – пролепетала сбитая с толку барыня.

Барин выбежал на балкон и видит: мужичок нахлестывает лошадь и скачет во весь дух, но успел отъехать еще не очень далеко. Барин, не теряя времени, спустился на двор, велел работникам оседлать самого резвого скакуна и пустился вдогонку за мужиком.

Мужик на повороте дороги оглянулся, увидел скачущего всадника и сразу же догадался, что за ним погоня. Тогда он свернул к стоявшей у дороги мельнице-ветрянке, привязал лошадь у сторожки, а сам вбежал в мукомольное помещение.

Мельник стоял у ларя и по обыкновению тер муку меж пальцев, проверяя, хорош ли помол.

– Эй, хозяин! – еще с порога крикнул мужик. – Что-то неладно у тебя: вон скачет барин, похоже, хочет расправиться с тобой.

– С чего бы это барину расправляться со мной? – ответил мельник, но все же подошел к открытой двери и увидел скачущего во весь опор барина с нагайкой в руке.

– С чего – скажу потом. А сейчас беги как можно скорей наверх и спрячься получше, – поторопил его мужик.

Мельник так и сделал. А мужик тем временем замучнил свой армяк и стал похож на мельника: стоит у ларя и щупает, хорош ли помол.

Барин остановил своего коня у мельницы, вбегает внутрь помещения.

– Где тут мужик, который барыню обманул? – разгневанно кричит барин.

– Да вон кто-то наверх шмыгнул, – спокойно отвечает мужик, – может, он.

Барин кинулся наверх, вытащил мельника из укрытия и пустил в дело свою нагайку. А когда отвел душу и вышел на волю, видит – нет ни лошади, ни резвого скакуна. Не видно нигде и самого мельника. Только далеко-далеко в поле пыль вьется. Лишь теперь сообразил барин, что и сам оказался одураченным.

– Ну как, милый, поймал мужика? – ехидно спросила барыня, когда он вернулся домой.

– А надо ли его ловить-то? – в тон жене ответил барин. – Я, как и ты, подумал-подумал да и решил отдать ему своего скакуна: ведь Ванюша-то не только твой, а и мой сын!

Тем и дело кончилось.