Текст книги "Супргуа Архангела (СИ)"
Автор книги: Налини Сингх
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА 34
– Иди, – сказал он Елене. – Люди моей матери скоро проснутся. Перемести их в безопасные места.
Елена не сопротивлялась, отступила и дала ему взлететь.
«Береги себя, Рафаэль. Ты принадлежишь охотнице».
Позволив её словам проникнуть в самое сердце, он взлетел и поймал падающее тело своей матери, защищая их от Ли Дзюань и разбрасывая брызги ангельского огня, которые заставили архангела Китая отклониться и лишиться концентрации. Он воспользовался возможностью и осторожно опустил Калианну на крышу.
«Она исцелится», – подумал он, увидев повреждения. Это не такие смертельные раны, как у него… и даже такие не стали бы действовать на неё так, как на него. Но ведь его мать намного старше. Её глаза мерцали болезненной синевой, когда он вновь взмыл навстречу с Ли Дзюань.
«Ты сражаешься ради меня».
«Я сражаюсь с Ли Дзюань».
Его мать ещё могла бы изображать монстра, когда восстановит силы, но не было никаких сомнений, что Ли Дзюань уже была монстром. Если сейчас не взять её под контроль, клеймо смерти скоро расползётся по всему миру – лишь Калианна в полной силе способна её сдерживать.
«Значит, одним монстром ты посадишь в клетку другого?»
В этом голосе ещё хранился намёк на магию.
«Все архангелы несут в себе угрозу тьмы».
Ли Дзюань обрушила на Рафаэля яростный чёрный дождь. Вскинув щит, он воткнул разряды молнии в стену, разрушив, стоящее веками, здание. Почувствовав движение внизу, он увидел, как Елена машет крыльями, наполовину неся, наполовину таща спящего жителя Аманата в другой район города.
«Елена, оставайся вне поля зрения», – приказал он, зная, что Ли Дзюань начнёт её преследовать.
«Сосредоточься на том, чтобы тебе не свернули шею, Архангел. Не я возбуждаю Ли Дзюань».
Рассмеявшись над едким ответом, он бросил несколько шаров ангельского огня в Ли Дзюань. Она отлетела в сторону, но он продолжал на неё нападать и оттеснил на окраину города, где в домах меньше смертных. Крылья и волосы Ли Дзюань стали чёрными, но это не так важно, как тот факт, что она больше не могла становиться призрачной. А значит, она уязвима, какой не была со времен Пекина, но всё же далеко не легкая добыча.
Вздрогнув, когда архангелу Китая удалось опалить одно крыло, он почувствовал новый ожог, когда этот раскаленный огонь пробежал по венам, нейтрализуя черноту. Он задумался…
Потянувшись внутрь себя, он уговорил почти неконтролируемую дикость слушаться себя, а затем отпустил её, словно ангельский огонь. Во всех отношениях его сила проявлялась либо синим, либо ослепительным пламенем, но это сияние было бело-золотым с переливающимися краями полуночи и багрянца… Этим он ударил по Ли Дзюань, пуская кровь. В шоке она уставилась на Рафаэля, пока тёмно-красное пятно расползалось по лицу. Воспользовавшись моментом шока, он вновь нанёс удар, но внутренний огонь уже угасал, и удар оказался не таким сильным, как первый. Правда и этого хватило. Шар опалил крыло, и Ли Дзюань яростно закричала, прежде чем изменить направление и прорваться сквозь щит Аманата в дождливую ночь.
Рафаэль полетел следом, дождь хлестал по лицу, и каждая капля была словно острый кинжал… но архангел Китая исчезла. Остановившись, Рафаэль осмотрел лесистый ландшафт, думая, что её крыло, возможно, сломано и Ли Дзюань могла свалиться на землю. Но лес стоял нетронутым, а тёмное от бури небо пустовало.
Он понял, что у Ли Дзюань оставался запас силы, и она воспользовалась им, чтобы сбежать, став на краткий момент неосязаемой. Выследить её невозможно, но пока она побеждена и дважды подумает, прежде чем опять напасть на него или его собственность. А теперь… ему предстоит столкнуться с чудовищем, породившим его.
***
Елена, перенеся последних мужчин и женщин Аманата в безопасное место, подальше от разрушенных зданий, взбежала на невысокую крышу и взлетела, вместе с Иллиумом. Через небольшой отрезок времени они заметили мать Рафаэля на другой крыше. Белое платье Калианны было испещрено чёрными полосами, лицо невероятной красоты с одной стороны было опалено, но эти раны для архангела поверхностны.
Приземлившись, Елена принялась искать признаки темноты, которая настигла Рафаэля, как ползучий яд. Крылья Калианны были покрыты шрамами от маслянистой жижи, но…
– По-моему, она сдержала силу, – сказала она Иллиуму.
– Я самый могущественный архангел, – донёсся голос такой безупречной ясности, что было почти больно его слышать. – Ли Дзюань ещё слаба.
Глаза матери Рафаэля были такого же яркого оттенка, как и у него, таким, которым не обладал бы ни один смертный, но что-то в них было… что-то неизвестное и древнее, очень, очень древнее.
Отступив, Елена встала, смотря на поднимающуюся Калианну – элегантная женщина, несмотря на раны и порванную одежду. Чёрные шрамы уже заметно сгладились. Она впилась взглядом в Елену.
– Мой сын назвал тебя своей супругой.
– Я и есть его супруга, – возразила она, не отступая.
У Калианны не было жуткости Ли Дзюань, но архангел такая же стерва, как Микаэла… а ещё в ней было что-то чуждое, то, что Елена никогда не чувствовала у другого архангела, каким бы древним он ни был. Будто Калианна прожила так долго, что стала чем-то действительно иным, несмотря на то, что продолжала поддерживать осязаемой облик, непохожий на Ли Дзюань. Калианна подняла руку, неожиданно жёлто-зелёное пламя появилось на её пальцах, и Елена услышала свист меча, который Иллиум вынул из ножен. Она поняла, что Иллиум встанет перед ней.
– Иллиум нет.
Синекрылый ангел не подчинился.
– Елена, ты сказала выбрать, кому я верен. И моя преданность отдана Рафаэлю, а ты – его сердце.
Зная, что не сможет сдвинуть его с места, она шагнула в сторону и встретилась взглядом с Калианной.
– Он не хочет тебя разозлить. – Она ожидала вспыльчивости – архангелы не любят, когда с ними так разговаривают смертные или новоиспечённые ангелы. Но Калианна повернула голову, и на ветру её волосы развивались.
– Мой сын, – произнесла она с необузданной гордыней. – Он от Надиэля и меня, но лучше нас обоих.
Рафаэль взмахнул крыльями и приземлился перед Калианной, а Иллиум отодвинулся в сторону так, чтобы Елена видела, как мать и сын встретились лицом к лицу впервые за более чем тысячу лет.
***
Сердце Рафаэля, сердце, которое, как он думал, превратилось в камень до встречи с Еленой, пронзило кинжалами боли от выражения любви на лице матери. В этот момент вернулись воспоминания, которые обычно прорывались только во время аншары, самого глубокого из исцеляющих снов.
Он вспомнил не только то, что она оставила его изломанным на заброшенном поле, но и как она обнимала его, когда он плакал в детстве, вытирая слёзы длинными изящными пальцами, потом целовала его с нежностью, а он обнимал мать и крепко прижимался к ней.
– Мама, – произнёс он тихо и хрипло от воспоминаний
Её ответная улыбка была неуверенной. Потянувшись, она поднесла руку к его щеке, и её пальцы были холодными на фоне его щеки, будто кровь ещё не начала по-настоящему бегать по венам.
– Ты стал таким сильным.
Словно его сны стали явью, и Рафаэль задумался, что же она помнит?
– Мама, я не могу дать тебе свободу.
Он должен был это сказать, несмотря на весь шок от её присутствия. Она опустила руку ему на плечо.
– Я не ищу свободы. Пока что.
Поддавшись желанию, которое жило внутри уже больше тысячелетия, он заключил мать в объятия. Она обняла его в ответ, опустив голову к груди, где билось сердце, и на какое-то застывшее мгновение они были всего лишь матерью и сыном, стоящими под невероятным небом.
«Я не должна была пережить твоего отца, Рафаэль. Мы были двумя половинками одного целого».
От печали в её голосе, Рафаэль ещё крепче сжать мать. Надиэль не мог жить. Мать долго-долго молчала, но когда отстранилась, выражение её лица было другим – официальным.
«Значит, у тебя смертная супруга».
– Елена, – вслух произнёс он, не позволяя Калианне отгородить себя от женщины, которая сделала идею вечности захватывающим обещанием. Он положил руку Елене на поясницу, когда она подошла и встала рядом, – она больше не смертная.
Калианна перевела взгляд с Рафаэля на Елену и обратно.
– Вероятно, но она не пара архангелу.
Елена опередила Рафаэля и произнесла:
– Может, и нет, но он мой и я не сдамся.
Калианна моргнула.
– По крайне мере, у неё есть сила духа. – Сложив крылья, которые расправила после его объятий, она снова посмотрела на Рафаэля. – Даже твоя кровь несёт в себе следы смертного. – С этими словами Калианна повернулась и подошла к краю крыши. – Мне нужно позаботиться о своём народе.
– Твоё пробуждение меняет баланс Совета. – Ли Дзюань больше не самая сильная, а после сна Калианна совершенно чужая.
– Позже. – Она подняла руку. – Пока у меня нет никакого желания заниматься политикой. Однако дай понять, что этот регион теперь мой.
Поскольку Ли Дзюань вряд ли в ближайшее время вернётся к Калианне, Рафаэль знал, что это требование останется неоспоримым.
«Невозможно узнать, что она будет делать, – сказал он своей супруге. – Если у меня и есть шанс убить мать, то только сейчас».
Елена взяла его за руку.
«Она пока не сделала ничего такого, чего не сделал бы другой член Совета. Воздействие на тебя, Илию и остальных было бессознательным, ты не можешь винить её за это».
«Она не раз пыталась навредить тебе».
«Я остаюсь при своём – даже твоя Семёрка не уверена во мне, так что я не ждала, что твоя мать примет меня с распростёртыми объятиями».
Рафаэль посмотрел на свою охотницу, на серебряное кольцо вокруг радужки и понял, что Елена сделала бы всё, чтобы ещё раз увидеть свою мать, что её боль и желание могли бы не дать увидеть всей жёсткой правды.
«Если мы ошибёмся, погибнут тысячи».
«Мы такого не допустим», – решительно заявила она.
После её слов сбоку сверкнула серебристо-голубая вспышка, а затем рядом с Еленой встал Иллиум, касаясь её крыла своим. На то Рафаэль выгнул бровь. Иллиум порочно улыбнулся, не скрывая накала эмоций.
«Сир, я не хочу ещё раз увидеть, как ты умираешь».
Он крепко сжал запястье Иллиума и посмотрел прямо в золотистые глаза, которые веками были рядом.
«Даже если такое случится, я буду знать, что ты сбережёшь моё сердце».
Иллиум посмотрел на Елену.
«Всегда».
– Я присмотрю за твоей матерью.
– Нет, Иллиум. – Проведя рукой по волосам Елены, он покачал головой. – Пошлю Наасира.
Голубокрылый ангел стиснул зубы.
– У Наасира нет крыльев, чтобы преследовать Калианну
– В этом ему поможет Джейсон. – Тряхнув головой на желание Иллиума поспорить, Рафаэль добавил. – Ты понадобишься мне, когда прибудет Эйдан.
Когда и охотница и Иллиум с интересом посмотрели на него, он добавил:
– Позже. Пока мы оставим Калианну. Мама говорила правду – она всегда заботилась о своём народе и не отважится покинуть его, пока они снова не расцветут.
Бросив последний взгляд на затерянный город Аманат – больше не затерянный – Рафаэль поднялся со своей супругой в небеса, сквозь щит силы и в дождливую тёмную ночь.
***
Стоя в огромной ванной комнате пентхауса в округе Кагосима-Ши, Елена смотрела на себя в зеркало, замечая, что ран больше нет. Рафаэль направил в её тело исцеляющее тепло, прежде чем она вошла в душ, настаивая именно на этом, хотя она больше беспокоилась о нём.
Почувствовав облегчение, Елена как можно плотнее завернулась в мягкое белое полотенце и вышла в спальню, направляясь к окнам. В этом городе не было башни ангелов, но поразительное здание напротив, казалось, было центром, учитывая постоянно улетающих и прибывающих ангелов.
Наблюдая за их силуэтами на фоне мерцающего неба, уже больше не хмурого от дождя, она размышляла о событиях прошедшего дня. Что было бы с ней, если Маргарита вдруг восстанет из могилы? Будет больно. Потом очнётся желание обнять, затем придёт вина, любовь и, наконец, гнев.
От такой невероятной смеси перехватывало дыхание. Елене пришлось с усилием взять себя в руки, чтобы унять эту смесь. Сегодня дело не в ней, а в архангеле.
Рафаэль.
Он быстро принял душ, а затем отправился поговорить с ангелом, который управлял этим городом. Елена не хотела отпускать его. Её пронзил ужас, когда зло Ли Дзюань распространилось по венам Рафаэля живым, дышащим существом, но она охотница, а он архангел.
«Я вижу тебя, охотница Гильдии».
Улыбнувшись, она прижала пальцы к стеклу и посмотрела на ангелов, взлетающих с ультрасовременной высотки, балконы которой были асимметричны – казалось, они висели в воздухе. Меньше чем через долю секунды она увидела его – самого сильного, самого неотразимого из всех. Размах его крыльев просто великолепен.
«Крылья пропорциональны размеру тела?»
Когда свет от ближайшего рекламного щита с изображением японского ночного пейзажа с технологической страной чудес упал на его крылья, они блеснули серебристым цветом.
«Ты же знаешь, что говорят о мужчинах и их крыльях?»
Она рассмеялась, и этот звук стал приятным, неожиданным подарком.
«Серьёзно? Иди сюда и покажи».
Вместо того чтобы приземлиться к ней, Рафаэль нырнул, позволяя ей восхититься собой, прежде чем изменить направление и опуститься прямо на балкон номера. Выйдя навстречу, Елена покачала головой.
– Какое хвастовство. – Прежде чем Рафаэль успел что-то сказать в ответ, она обняла его мускулистое тело и прижалась губами к жилке на его шее, желая ощутить живое тепло архангела. Рафаэль крепко обнял её за бёдра.
– Я убью любого, кто увидит тебя такой.
Она прикусила его за подбородок, пока он вёл её обратно в номер. Как только Рафаэль потянулся закрыть дверь, она прыгнула на него и обхватила ногами за талию, скидывая полотенце на пол.
– Окна, – пробормотала она, целуя его в шею.
Он без усилий нёс её, но от ласк, сердце билось часто, а кожа была горячей. Рафаэль протянул руку и щёлкнул выключателем, сделавшим окна непрозрачными. Затем переместил руки вверх по бёдрам и ягодицам грубыми и собственническими движениями. Когда он повернулся, чтобы прижать Елену к стене, она инстинктивно расправила крылья и положила руки ему на плечи. Рафаэль прижался к её губам прежде, чем она смогла вдохнуть, и смял в руке её грудь. Елена попыталась ответить на поцелуй, но Рафаэль был таким диким, что ей пришлось уступить его рту, поцелую и руке, которую он просунул между ними, поглаживая её влажный жар резкими, требовательными движениями, которые заставили Елену выгнуться. Рафаэль слишком скоро убрал руку, и она запротестовала бы, не требуй он её губы в очередном поцелуе.
Вздохнув, когда он на секунду отстранился, она застонала. Он сильно прикусил её нижнюю губу, боль ужалила, но Рафаэль вновь принялся её целовать. Мгновение спустя она почувствовала, как его член толкается в её тело. В одном мощном толчке он оказался в ней по самые яйца. Елена закричала и выгнулась, впиваясь ногтями Рафаэлю в плечи. Удовольствие разлилось по телу, внутренние мышцы вновь и вновь сжимались и разжимались.
Если в голове и осталась хоть одна рациональная мысль, она вылетела, когда Рафаэль опустил голову и прикусил её шею, оставляя на ней метку. А после остались лишь прикосновения, вкус и горячее интимное трение кожи о кожу.
ГЛАВА 35
Елена растянулась на Рафаэле, с глупой улыбкой на лице.
– Ух ты, – пробормотала она в изгиб его шеи. – Это было…
Он провёл рукой по её спине, касаясь пальцами чувствительных внутренних изгибов крыльев.
– Я был груб.
– Да. – Уткнувшись носом ему в горло, она лизнула соль его кожу. – Это было прекрасно. – То, что он доверился ей со всей яростью своих эмоций. Улыбнувшись ещё шире, она погладила рукой его грудь.
– Когда ты успел раздеться?
– Хм?
Он говорил с ленцой и казался таким пресыщенным, что из неё вырвался смех.
– Эй. – Она хлопнула его по груди. – Не спать.
«Я архангел. Я отдаю приказы».
Её смех превратился в усмешку. У её архангела такое чувство юмора, но не так давно, когда говорил такие слова, именно это и подразумевал. Положив руку на его сердце, она прислушалась к глубокому биению, которое ещё не восстановилось. Её смаривал сон, но Елена так хотела погладить его, поцеловать, почувствовать его тёплым и живым.
– Что случилось, Рафаэль?
Он без объяснений понял, о чём она.
– Смертельный удар. Даже если бы Кейр оказался рядом в тот момент, не смог бы исцелить меня.
Эти слова охладили угли страсти.
– Ли Дзюань настолько могущественна?
«Да».
– Но её сила исказилась и изменилась после нашей последней стычки. Теперь она несёт смерть, даже для бессмертных.
– Тебя били по крыльям и плечам до удара в грудь.
– Думаю, такой скользящий удар убил бы молодого, слабого ангела. – Он положил руку ей на затылок и слегка сжал. – Я достаточно взрослый и сильный, поэтому ей понадобилось ударить меня либо в голову, либо в сердце.
– Боже, Рафаэль. – Мысль о его смерти пробудила панику. – Я не могу потерять тебя. – Она уже потеряла двух сестёр, мать и – во всех отношениях – отца. Если она потеряет Рафаэля, придёт конец. Она не переживёт
– Я жив, Елена. – Тихие слова, но крепкие объятия. – Благодаря тебе.
Она подняла голову.
– Что?
– Моя мать говорила, что и моя кровь несёт на себе твою метку. – Протянув руку, он провёл пальцем по раковине уха.
– Мне показалось, она меня так оскорбила.
– Нет. – Рафаэль вспомнил, как впервые встретил Елену, когда впервые начал чувствовать влияние зарождающейся связи между ними. – Ли Дзюань сказала, что ты сделаешь меня смертным и тем самым убьёшь.
Чувство вины окрасило её лицо.
– Я сделала тебя слабее, Рафаэль. Ты исцеляешься медленнее…
Он прижал палец к её губам.
– Следовало подумать об источнике. Всё шло от Ли Дзюань.
– Не понимаю. – Она нахмурилась. – Хочешь сказать, что она каким-то образом исказила правду? С самого начала выводила тебя из строя?
– Не думаю, что она думала об этом в таком ключе. – Опустив руку, он обхватил её шею и провёл большим пальцем по жилке… над меткой, которую поставил на ней. Елена выгнулась на это прикосновение.
– Похоже, ты ей нравишься в странном, жутком смысле.
– Такая лесть опьяняет, Охотница Гильдии.
– Кто-то должен приструнивать тебя.
– Ли Дзюань работает со смертью, – сказал он, и смех Елены проник в его кожу, как невидимая метка. – Смертный очень даже жив и востребован. – У людей не было роскоши тратить впустую годы или десятилетия, их жизнь начиналась и заканчивалась в мгновение ока.
Глаза Елены расширились, тонкое серебряное кольцо вокруг радужки не было видно при таком свете, но он знал, что оно там было, безмолвный измеритель того, как глубоко бессмертие вросло в её клетки.
– Изменения в тебе, – сказала она, – какими бы они ни были, означают, что ты способен противостоять её силам?
– Не только противостоять, но и нейтрализовать. – Дав ему невероятное преимущество перед самым могущественным членом Совета, не считая его матери. Пока он в безопасности оправляется от удара, Ли Дзюань не могла убить его.
Елена присвистнула.
– Она знала. Она знала, что такое может случиться.
Рафаэль не был так уверен.
– Думаю, она догадывалась, но верю, что часть её слов правда – у неё была любовь, которая едва не сделала её смертной.
– И, – закончила Елена, – она выбрала убить любимого, чтобы он не угрожал её силе. Он её напугал.
– Да. – Рафаэль видел, как на её лице появилось нахальное выражение. Такая страсть в этом смертном сердце, такая жажда жизни. – Иди сюда, Елена.
Она наклонилась, пряча их лица в кокон из волос.
– Ты боишься, что в тебе есть зародыши безумия, – тихий шепот, хриплый от страсти, – но ты никогда не станешь таким, как она. Никогда. – Потому что Рафаэль выбрал любовь, когда это казалось худшим из возможных вариантов.
Его глаза были похожи на горное озеро и холодное сердце драгоценного камня.
– Возможно, Елена, мы спустили с цепи весь ужас мира.
Она знала, что они больше не говорили о Ли Дзюань.
– Если бы мы хладнокровно убили её, пока она спала, или когда она встала перед нами ослабевшая, мы сами были бы не лучше монстров.
– Тогда ждём.
ЭПИЛОГ
Три дня спустя Рафаэль смотрел через полукруг Совета на сияющую Микаэлу. Какими бы ни были её отношения со вторым сыном Астаада, казалось, она счастлива… по крайней мере, пока. По бокам от неё стояли Кэриземнон и сам Астаад.
Илия занял место слева от Рафаэля, а Фаваши – рядом с южноамериканским архангелом. Неха с царственной грацией откинулась рядом с ней, Титус – с другой стороны. А Ли Дзюань… справа от Рафаэля. Это первая официальная встреча Совета за последний год, на которой присутствовала архангел Китая.
Елена спросила, будет ли Ли Дзюань привлечена к ответственности за покушение на убийство Калианны, и была ошеломлена, когда он объяснил, что, поскольку спящий жив, никакого преступления не было. Таков безжалостный мир самых могущественных бессмертных.
– Произошёл, – начала Фаваши спокойным голосом, – сдвиг в структуре власти в мире.
Микаэла, одетая в корсет минувших времён, облегающие чёрные брюки и сапоги до бедра, скрестила ноги.
– Фави, ты, как всегда королева преуменьшений. – На этот раз в её тоне не было стервозности.
Фаваши, чьё бледно-зелёное платье до щиколоток открывало руки и напоминало Рафаэлю о жителях Аманата, слабо улыбнулась.
– Ты не переживаешь об этом сдвиге?
– Мать Рафаэля могущественна, – ответила Микаэла, – настолько могущественна, что, вероятно, не станет заниматься повседневными делами. – Она перевела взгляд на Ли Дзюань. – Этого мы от тебя ждали.
Ли Дзюань, чьё тело стало не таким упругим, как следовало бы, не ответила на это, а обратила внимание на Рафаэля.
– Тебе следовало убить её, – пробормотала она, её кожа была так натянута на костях, что он почти мог видеть белизну её скелета. – Теперь уже поздно.
Рафаэль вспомнил выбор, который она заставила его сделать, когда он встретил Елену, и подумал о последствиях, если бы послушался её тогда.
– Ты больше не самый сильный архангел в мире. Похоже, это туманит тебе разум.
Её жуткие глаза наполнились сверкающей чернотой.
– Ты мне всегда нравился, Рафаэль. – Ласковые слова, а затем прикосновение к щеке, хотя она даже не подняла руку. Не обращая внимания на молчаливое приглашение, он посмотрел на Астаада.
– Ты молчишь.
– А что тут говорить? – Астаад грациозно развёл руками, и на его пальцах блеснули кольца из тончайшего золота. – Похоже, Калианне не нужно ничего, кроме того, что у неё уже есть на данный момент.
– Мы в этом уверены? – В словах Нехи послышалось шипение. – Из твоего двора поступали странные донесения, Астаад.
Рафаэль увидел, как глаза архангела на мгновение вспыхнули яростью, а затем лениво улыбнулся.
– Отчёты есть всегда. Будь осторожен с тем, во что веришь.
Ли Дзюань коснулась плеча Рафаэля своим – и это было похоже на прикосновение к мрамору.
– Не думаешь, что он идёт по дороге Урама? – Она говорила тихо только для него.
Рафаэль об этом не думал. Но если Астаад продолжал вести себя странно, то в том, что Калианна проснулась, нет ничего странного.
– Если так, то он дурак.
Позволить токсину накапливаться в организме до тех пор, пока не наступит безумие – азартная игра, в которой никто никогда не выигрывал.
«Я встану у тебя на пути», – сказал он Ли Дзюань.
«Я пыталась убить тебя. – Это был ответ с намёком. – Ты молод, Рафаэль, и ещё не научился выбирать себе битвы».
Он спросил себя, действительно ли Ли Дзюань верила, что однажды он встанет рядом с ней, если её безумие настолько глубокое и истинное. Но он ничего не сказал, потому что в этот момент необходимо её спокойствие. Калианна может и сильна, но Ли Дзюань – сила, способная уничтожить мир.
– Неха, – выдохнул он, обращаясь к Ли Дзюань. – Что тебе о ней известно?
– В последнее время она всё чаще навещает свою пару, – пробормотала Ли Дзюань, когда Кэриземнон и Титус обменялись язвительными замечаниями. – Возможно, она хочет зачать ещё одного ребёнка.
– Рафаэль, – обратился к нему Титус, отворачиваясь от архангела, который, казалось, всегда вёл его не в ту сторону. – Лишь тебя и твоих людей пропускают через её щиты в город.
– Я продолжу наблюдать, – произнёс он, зная, что не может скинуть эту ответственность на кого-то ещё. После событий в Аманате, Рафаэль понимал, что таит в себе потенциал сделать то, на что не способен был в юности… и на этот раз, если Калианна встанет монстром, именно её сын уничтожит её.
***
Когда он вернулся домой, оказался в объятиях женщины, которая напомнила ему – что бы ни случилось, он вкусил такую жизнь, какой не знал ни один другой архангел.
– Рафаэль, – сказала она, когда они стояли на самом высоком балконе своего дома. – Слетаешь со мной кое-куда?
– Куда угодно.
Она отрывисто кивнула. Не говоря больше ни слова, она расправила крылья цвета полуночи и багрянца, и вместе с архангелом они полетели в сторону Бруклина. А приземлились у тихого ряда складских помещений. Недавно она была здесь с директором Гильдии, а теперь пришла с Рафаэлем. Когда они впервые встретились, он вполне мог воспринять этот выбор как оскорбление. Теперь понимал, что Елене нужна дружба, если хочет выжить и преуспеть в новой жизни, в которую её бросили.
– Я справлюсь, – пробормотала она, когда он толкнула дверь. Сделав глубокий вдох, она вошла внутрь, и он почти мог прикоснуться к противоречивым эмоциям, раздирающим её.
Когда Елена повернулась и протянула руку, он позволил ей затащить себя в тесное пространство, куда обычно ангел даже не заглядывал. И когда она попросила его закрыть дверь, он сделал это без возражений. Мгновение спустя она включила единственную жёлтую лампочку.
– Видишь его? – она прикоснулась к выцветшему оранжевому одеялу. – Это моё одеяло. – Её улыбка дрогнуло. – Я никуда без него не ездила. – Опустившись на пол, она разложила крылья на холодном бетоне. Рафаэль опустился на корточки рядом, наблюдая, как она аккуратно сложила одеяло, себе на колени и открыла картонную коробку, переполненную её детством. Она показывала ему рисунки, которые делала в школе, игрушки, с которыми играла.
– Оставим это всё нашему ребёнку, – проговорил он, держа в руках большую деревянную пчелу на колёсиках.
Елена судорожно рассмеялась.
– У нас будут дети?
Он никогда прежде не разговаривал с ней об этом. Рафаэль поднял голову.
– Ты бы хотела ребёнка, Елена?
– Я бы всё время боялась за него или неё. – Перед глазами мелькнули все ужасы. – Не могу представить себе этот кошмар.
Он вспомнил рассказы о детстве Елены, о крови, которая окрестила её. Однако следующие слова удивили его. – Но лишь от тебя. Только ты настолько крут, чтобы успокоить меня.
Когда она встала, он положил руку ей на щеку и погладил большим пальцем скулу.
– Скорее всего, на это уйдёт много времени. – Ангелы далеко не так плодовиты, как люди. – Мы привыкнем к этой мысли.
– Я потренируюсь на Зои. Бедный ребёнок. – Смеясь на это замечание, она подошла к другой коробке, открыла её и замерла.
Подойдя, он увидел, как она поднесла к носу одеяло с замысловатым узором и глубоко вдохнула.
– Если вдуматься, я ещё помню её запах, когда она целовала меня на ночь. – Аромат был таким слабым, что он едва его чувствовал. – Гардении с намёком на более богатый, более чувственный аромат амбры.
Протянув руку, он коснулся одеяла, почувствовав гул силы.
– Елена.
Услышав странный тон его голоса, она подняла взгляд. В её глазах Рафаэль увидел тяжёлый груз воспоминаний.
– В чём дело?
Его глаза приобрели ошеломляющий кобальтовый оттенок, когда он провёл пальцами по мягкому старому хлопку.
– В нём сокрыта сила, которая передаётся только с кровью.
– Оно лежало на моей кровати, – нахмурившись, сказала она. – Пока Джеффри однажды зимой, когда я находилась в школе-интернате, не упаковал все вещи моей матери. Слейтер не заходил в ту комнату. И на нём не может быть крови. – Маргарита не хотела, чтобы зло осквернило и это.
– Нет, не его крови. – Опустив пальцы с одеяла, он коснулся крыла Елены. – Это кровь создателя.
Елена провела пальцем по тонкой строчке.
– Она сшила его вручную, наверное, укололась. – Запах крови давно исчез, погребённый под шёпотом гардений.
Когда Рафаэль ничего не сказал, у неё по спине пробежало предостерегающее ощущение.
– Архангел? Поговори со мной.
– Такая кровь, – пробормотал Рафаэль, – несёт вечную силу… это не вещь смертных.
– Моя мать определённо была смертной. – Елена видела, как она умерла, как побледнело её лицо, а смеющиеся глаза потускнели.
Рафаэль положил руку ей на затылок.
– Еще, будучи человеком, ты заперла передо мной ментальные двери, а это невыполнимая задача.
– Рафаэль, она не была ангелом или вампиром. Остаётся лишь одно.
– Не совсем. – Он говорил, смотря на одеяло. – Вампиры моложе двухсот лет могут зачать детей. И эти дети смертны.
Елена моргнула, уставилась на одеяло, потом снова на него. В это мгновение её жизнь со скрежещущим визгом перевернулась с ног на голову.
– Хочешь сказать, что я наполовину вампир?
– Нет, Елена. До того, как стать ангелом, ты была смертной. Но в крови твоей матери была сила. В её кровной линии присутствовал вампир.
– Мне нужно присесть. – Но она прислонилась к Рафаэлю, прижимая одеяло к груди. – Отец… Он может не знать. – Джеффри ненавидел вампиров и терпел только Харрисона из-за деловых связей с его семьёй. – Думаю, это сломит его.
– У него нет причин знать об этом. – Рафаэль убрал волосы с её лица. – Я хотел бы больше узнать о твоём детстве… давай другие вещи посмотрим.
– Да.
Затем самое могущественное существо в городе и стране опустилось на колени рядом с ней, укутывая в тяжёлое тепло одного из крыльев, а Елена показывала ему кусочки своей жизни, до момента, когда Слейтер Паталис разбил её на тысячу кровавых кусков. По дороге обратно он рассказал ей, как бегал по усаженным цветами улицам Аманата, как весь город обожал его.
– Расскажи ещё, – попросила она зачарованно. Рафаэль никогда прежде не делился этими воспоминаниями, но Елене рассказал всё, что она хотела.
Она же делила с ним радость, которую испытывала, будучи третьей дочерью из четырёх. Радость быть юной и выходить сухой из воды, но и быть взрослой, чтобы позволить привилегии, в которых младшей сестре отказано.
Гораздо позже, когда Рафаэль и Елена стояли на утёсах своего дома и смотрели на суровую красоту Манхеттенского горизонта после наступления темноты, она поцеловала его в подбородок и сделала ещё один подарок.
– Она жива, Рафаэль. Есть надежда.
Надежда. Какое смертное понятие.
«Ради тебя, Елена, я признаю, что надежда не глупость».
– Ах, ты же знаешь, что мы, смертные – ну, или недавние смертные – склонны совершать глупости. – Она улыбнулась, от чего у него сердце замерло. – Так жизнь интереснее.
– Тогда пойдём, Охотница Гильдии. – Обняв её, он взмыл в свежий ночной воздух. – «Пора сделать твою жизнь очень интересной».
Она смеялась, играла, а потом вздыхала, когда он уносил их в океан.
