Текст книги "Супргуа Архангела (СИ)"
Автор книги: Налини Сингх
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
– Могу я осмотреть её? – спросила Елена, стараясь сохранить эмоциональную дистанцию.
– Начинай, я договорился с криминалистами, – ответил он.
Трава покалывала нижнюю часть крыльев. Елена опёрлась рукой о землю рядом с головой мёртвой девочки, чтобы не упасть, и наклонилась, втягивая ароматы от истерзанной шеи. Железо. Затхлость. Гниль. Мыло. Туалетная вода. Сердце пропустило удар. Роскошный, нежный, чувственный, запах столь необычный, что был совершенно уникальным.
– Чёрные орхидеи, – тихо прошептала Елена, но было что-то ещё…
Елена была уверена, что уловила намёки на тонкую скрытую ноту, когда снаружи дома на неё и Рафаэля налетел порыв ветра… но этот запах был намного, намного чище. Однако с учётом неустойчивой природы ангельских способностей, это мало о чём говорило.
– Что? – Сантьяго опустился рядом с ней. – Думаешь, могло быть несколько вампов?
Сглотнув от уверенности в том, что это было гораздо, гораздо хуже, Елена подняла палец и наклонилась ещё ближе к телу, чтобы осмотреть раны, не прикрытые запёкшейся кровью.
– Это не следы укусов, – с удивлением отметила она. – Порезы. Крошечные порезы. – На всём теле жертвы. Их сделали клинком, но главный вопрос – что или кто управлял этой рукой.
– Да, мучительная смерть, – детектив со стоном поднялся на ноги.
– Дело Гильдии или наше? – спросил он, протягивая ей руку.
– Гильдии. – Не совсем так. – Это сделал не человек. – Сняв перчатки и переложив их в одну руку, она обхватила протянутую ладонь детектива, чтобы подняться. – Спасибо.
– Без проблем, контейнер там. – Он ткнул большим пальцем через плечо.
Возвращаясь вместе с ним, она выбросила перчатки и связалась с Рафаэлем.
«Тебе нужно кое-что увидеть».
ГЛАВА 20
Рафаэль, бросив единственный взгляд на тело, замер.
– Это называется «смерть от тысячи порезов».
Рационально обдумывая произошедшее, Елена вновь и вновь возвращала взгляд на прелестные незабудки и старомодный браслет дружбы. Казалось неприличным говорить о древних методах пыток, в то время как девушка – такая невинная, хоть и иллюзорно – лежала в траве.
– Разве это не связано с расчленением? – спросила она.
– Не тогда, когда это сделала Калианна, – ответил архангел.
На затылке волосы встали дыбом.
– Я не полностью уверена в происхождении запаха, – сказала она, говоря о присутствии чёрных орхидей. – Всего пару раз я встречалась с запахом твоей матери, и ни разу когда могла бы определить его точно.
– Я говорил с Микаэлой, когда ты позвонила мне. – Такого ответа она никак не ожидала. Елена сжала кулаки при упоминании женщины-архангела. Красивая в самых чувственных отношениях, Микаэла сразу невзлюбила Елену… и это чувство было взаимным. Вот только… теперь, когда Елена знала, что Архангел когда-то потеряла ребёнка, воображать Микаэлу «Королевой Сук» было уже не так просто. Елена никогда не забудет горе, свидетелем которого стала той ужасной ночью в доме Микаэлы в Убежище.
– Что она сказала?
– Я слышу сочувствие, Елена. – Глаза Рафаэля потемнели от предостережения. – Никогда не совершай ошибку, когда дело касается Микаэлы. Она выбрала путь, по которому идёт, и этот путь вполне мог привести к смерти другого Архангела.
Он говорил ей это и раньше, и, несмотря на то, что человеческое сердце хотело увидеть в Микаэле что-то лучшее, она знала, что он прав.
– Не беспокойся, я буду с ней настороже.
По-видимому, удовлетворённый обещанием, он снова обратил внимание на тело.
– Ещё одно такое убийство. Прошлой ночью на территории Микаэлы нашли такое же тело.
И если их было два…
– Чёрт.
– Убийцу поймали. Им оказался помешанный.
– Кажется, такова схема убийств, – она посмотрела на криминалистов. – Мы закончили.
Когда те приблизились, пытаясь не пялиться на Рафаэля, хотя не получалось, архангел Нью-Йорка отошёл на небольшое расстояние от тела, выбрав место у самой воды.
– Я не могу определить точный запах убийцы, – разочарование охватило Елену. – Этот район…
– Возможно, это не имеет значения, – сказал Рафаэль. – Сегодня утром мы разговаривали с Дмитрием о вампире, который, со слов свидетелей, поджёг себя сам, а потом стоял на месте и горел. Так не поступают разумные существа.
Елена вздохнула.
– Да, велика вероятность, что это был он. Если Дмитрий даст мне имя, я могу проверить его квартиру, взять след, по крайней мере, посмотреть, был ли он в этом районе.
– На опознания могут уйти недели, в зависимости от того, заявит ли кто-нибудь об её исчезновении. – Полицейские замерли, когда Рафаэль расправил крылья. Елена очень хорошо понимала их восхищение, и всё же грудь сжималась при мысли о том, что она прикасалась к этим крыльям, чувствовала его сильное, горячее и требовательное тело на себе. – Я поговорю с Джейсоном, – добавил Рафаэль, не замечая человеческой реакции, – пусть свяжется со своими информаторами по поводу других убийств, возможно, они все связаны.
С этими словами он взмыл в небо, а затем передал ей ментально:
«Свяжись со мной, как только почувствуешь хоть малейший намёк на её присутствие… Елена, она подавит тебя и не придаст этому значения».
«Знаю».
Елена слишком хорошо знала, что некоторые кошмары невозможно вылечить за день или даже за год.
***
Несмотря на жестокость убийства девушки, ужасное самоубийство вероятного преступника и другие вспышки насилия в городе, Елена была почти удивлена, когда четыре дня спустя наступило затишье… хотя это затишье казалось натянутым как тетива, и все ждали, когда бомбанёт.
Решив, что дарёному коню в зубы не смотрят, она потратила несколько часов на то, чтобы перенести в теплицу ещё растения и кое-какие сокровища: изящно вырезанную индонезийскую маску повесила на стене рядом с дверью; крошечные стеклянные конфеты из Мурано в хрустальной вазе поставила на маленький письменный стол; полосу Кашмирского шёлка ручной вышивки, поместила на другую стену, как гобелен. Полуночно-синий с золотым отливом, он сиял на солнце.
– Обустраиваешь гнёздышко, охотница Гильдии? – спросил Рафаэль вчера вечером, прислонившись к дверному косяку.
Она оторвала взгляд от любимых книг, расставленных на великолепной маленькой книжной полке, сделанной из переработанных досок, которые нашёл Монтгомери, и заворожённо уставилась на Архангела с его мужественностью, явно выделяющейся особенно здесь, в месте, где она стала изысканно женственной.
– Так поступают охотники. – Она чувствовала, что глубоко укоренившееся чувство дома будет важнее в этой новой жизни. – Но, – добавила она, – ты создал гнездо.
Этот дом, несмотря на размеры, не имел ничего общего с холодной элегантностью башни. Здесь было тепло и красиво, и Елена здесь могла свернуться калачиком в постели под одеялом.
– Тогда, чем занята ты?
– Обозначаю эту часть дома, как свою территорию.
Звенящая тишина.
– Елена, я не позволю тебе отдалиться от меня.
Она предвидела это и была более чем готова справиться.
– Мне нужно место, где можно захлопнуть дверь перед твоим носом, когда злюсь. Уверена, мы оба предпочли бы, чтобы это место было здесь, а не где-то ещё.
– А меня пригласят на эту территорию?
– Возможно. – На это поддразнивание он невесело посмотрел на Елену. Улыбаясь, она потянулась к маленькой коробочке, которую держала в стороне. – У меня для тебя кое-что есть.
Как и в прошлый раз, когда она сделала ему подарок – кольцо, которое горело янтарным огнём – он казался удивлённым и радостным.
– Что это?
– Это для твоего офиса в Башне. – Надеясь, что он поймёт, она передала ему коробку.
Он открыл её и вытащил кусок чёрного камня, сверкающий чем-то похожим на золотые россыпи.
– Пирит, – пробормотал он, узнав минерал, вспыхнувший огнём на солнце. – Спасибо, Елена.
Он вновь украл её сердце тем, как бережно обращался с подарком.
– Есть и вторая часть, – добавила она. – Вечером я расскажу тебе о странной шахте, где я нашла этот минерал. Возможно, тут замешан бывший жрец вуду, ставший вампиром.
Выражение лица Рафаэля изменилось, а интимность в его глазах заставила затаить дыхание.
«Ты поделишься со мной воспоминаниями, супруга. Для меня большая честь».
Склонив тёмную голову, он осторожно положил камень обратно в коробку. И естественно, после она оказалась в объятиях своего мужчины, который ценит её воспоминания, как драгоценные камни.
Только многим позже, засыпая в тепле его крыльев, Елена поняла, что Рафаэль никогда не оспаривал её право на частичное владение домом, в котором сам жил на протяжении веков. Внутри что-то успокоилось и укоренилось в новой жизни и новом существовании.
Но возиться в теплице она любила в свободное время – обычно, когда мышцы были как желе. Потому что большую часть последних четырёх дней она провела либо в тренажёрном зале, который обнаружила в подвале под домом, либо в воздухе с несколькими ангельскими инструкторами, либо на импровизированном тренировочном ринге в спарринге с Рафаэлем и, иногда, Дмитрием. Но сегодня противником был ни архангел, ни его правая рука.
– Нашу последнюю драку ты закончила без сознания. – Он, не мигая, наблюдал за ней змеиными зелёными глазами. Елена стиснула зубы.
– Я тебе едва яйца не отрезала.
– Они бы всё равно отрасли.
– В то время ты не очень-то стремился их потерять. – Подняв меч, она добавила: – Давай поиграем?
Веном, одетый лишь в чёрные брюки, в которых большинство мужчин, казалось, предпочитали тренироваться, и чья загорелая кожа поблёскивала на солнце, кивнул.
– Раз ты так мило просишь.
Нанося удары, Веном пытался добраться до крыльев Елены, а она пыталась уложить его, стараясь не встречаться с ним взглядом. Она усвоила урок, когда он едва не очаровал её. В Пекине это спасло жизнь, но трюк Елена невзлюбила и не собиралась повторять.
Когда её короткий меч и его изогнутое лезвие столкнулись, она почувствовала вибрацию по всей руке и в зубах. Он поднял второй клинок, чтобы блокировать удар ножом, который она направила ему в живот.
– Блок. – Глазами гадюки он попытался поймать её взгляд, напрягая мышцы. Елена не глупа. На её взгляд, Веному где-то триста лет, а значит физически он намного сильнее.
– Не сдерживайся, – приказала Елена, когда освободилась от его блока и отошла вне предела досягаемости.
– Вынужден, – ответил он, кружа с лезвиями, будто они ничего не весили, а солнце отражалось в них гипнотическим узором. – Признай, Элли, ты не сможешь победить, если начнём действовать грубо.
– Не зови меня Элли. – Это имя для друзей.
Он зашипел, брызгая в неё яд. Елена увернулась, перекатилась и пнула Венома по голени прежде, чем он смог переместиться со скоростью рептилии.
– Остановитесь! – приказал Иллиум, входя на ринг. Елена удивилась его присутствию, так как Колибри должна была прилететь вчера вечером. Однако, по словам Иллиума, его мать задержалась из-за шторма и должна была приземлиться только через несколько часов. – Встаньте.
Поднявшись, Елена смотрела, как Веном поднимается, и у неё снова возникло желание опрокинуть его на спину.
– Ты мог меня ослепить.
Он плавно пожал плечами.
– Ты бы исцелилась, но было бы больно. В следующий раз, будешь об этом помнить.
Закрыв глаза, Елена сосчитала до десяти.
– Да, ты прав, – ответила она, открыв глаза.
Веном моргнул и прищурился.
– Не знаю, что и сказать. – Хотя точно знал, что делать, так как весьма элегантно ей поклонился и послал воздушный поцелуй. – Ещё раунд?
Иллиум – с подавленным выражением лица, которое не сходило уже несколько дней – повернулся к Елене.
– Не возражаешь, если я с ним раунд проведу?
– Надери ему зад.
Сняв рубашку и разувшись, Иллиум протянул руку за мечом Венома. Вампир протянул ему орудие с кривой улыбкой на губах.
– Уверен, что справишься со мной, милый Колокольчик.
– Я когда-нибудь рассказывал тебе о своих сапогах из змеиной кожи? – проговорил Иллиум с дикой ухмылкой, и Елена поняла, что Веном сейчас примет на себя основную тяжесть того, что на душе у голубокрылого Ангела.
Веном крутил меч в руке.
– Думаю, мне нужны новые перья для подушки.
Иллиум принял боевую стойку.
– Элли, ты за секунданта
Подойдя к краю ринга, где поставила бутылку с водой, она положила оружие и села на траву.
– Готовы? Начали!
Через десять секунд у неё сердце заколотилось в бешеном ритме, и она забыла про воду. Потому что ни Веном, ни Иллиум уже не сдерживались и двигались со смертельной скоростью. Кончик меча в миллиметре от глаза, нога, готовая сломать позвоночник, меч, готовый разрубить голову.
Возникало ощущение, что бой проходил в ускоренной перемотке вперёд: крылья Иллиума сверкали синими брызгами, волосы разлетались дикими чёрными локонами, кончики которых окунули в сапфиры, кожа Венома мерцала золотисто-коричневым – пот отражал свет.
Поднявшись на ноги, Елена не сводила с них глаз, пытаясь уловить движение, определить слабые места.
– Стойте!
Они оторвались друг от друга, чтобы взглянуть на неё – два полуобнажённых, тяжело дышащих мужчины, покрытые потом и держащие острые лезвия. Иллиум был прекрасен, а Веном настолько неземным, что казался странно притягательным. Елена подумала, что вместе они являют чертовски прекрасную картину. Сара назвала бы их в высшей степени привлекательными.
– Раунд за Веномом, – произнесла она.
Когда Иллиум заговорил, его английский акцент был сильно слышен:
– Хрена с два за ним.
– Он вцепился зубами тебе в ярёмную вену. – Она прекрасно понимала, что хотя яд Венома и не смертельный для ангелов, причинял адскую боль, нарушая концентрацию.
Веном перекатился с пятки на носок и медленно растянул губы в насмешливой улыбке, отчего Иллиум стал угрожать ему расчленением. На это Веном лишь шире начал улыбаться, и они снова принялись за дело, двигаясь с плавностью и грацией, которые превратили их в живые произведения искусства.
Было заманчиво просто наблюдать, но она начала запоминать движения и контр движения, которые, посчитала, что может использовать – потому что так или иначе, она собиралась вернуться в Гильдию, как полностью функционирующий охотник.
***
Рафаэль стоял на самом краю крыши башни и смотрел на Манхеттен. В городе ещё были видны последствия разрушений, учинённых им во время битвы с Урамом. Город твёрдо и гордо выстоял против землетрясений и штормовых ветров, которые случились неделю назад, и теперь ярко сверкал под лучами солнца.
– Тише, мой дорогой, тише.
Образы окровавленного тела девушки, окружённого зелёной травой, переплетались с голосом матери, но воспоминания не затянут Рафаэля. Не сегодня. Это его город. Он построил его, и будет охранять, даже если мать вздумает его забрать.
– Бостон? – спросил Рафаэль Дмитрия. – Какие-то ещё есть проблемы?
– Нет, – ответил вампир. – После землетрясения наступило затишье.
«Никакого затишья», – подумал Рафаэль. Больше похоже на неестественную тишину перед адской бурей. Рафаэль замер, когда его чувства уловили нечто настолько неожиданное, что казалось невозможным.
– Дмитрий, продолжим позже.
Большинство других, даже в его Семёрки, отступили бы, но Дмитрий посмотрел на ясное голубое небо.
– Кто там?
– Ли Дзюань.
Архангел Китая и… Смерти.
ГЛАВА 21
Дмитрий с шипением выдохнул.
– Я привёл Башню в боевую готовность.
Расправив крылья, Рафаэль взмыл в воздух над хаотичным, прекрасным городом из стали, стекла и человечества, который стал центром и откуда Рафаэль правил всей территорией. Ли Дзюань ждала его наверху, где воздух разрежен, способен убить смертного, и подсвечен резким светом Солнца. Архангел была такой же жутко нечеловеческой, как и всегда, с этими странными перламутровыми глазами и волосами чистейшей белизны. Он остановился напротив неё, отмечая, что сегодня она одета в плоть.
– Какая честь. – После разрушения Пекина и «эволюции» Ли Дзюань никто не видел, кроме как в бассейнах воды, которые она, казалось, с удовольствием использовала для связи.
– Естественно, что тебя я навещу, – пробормотала она тем голосом, который кричал об истинности её происхождения. – Остальные не представляют особого интереса
«Елена, где ты?»
«По дороге в Академию Гильдии, хочу повидаться с Эвой. Я тебе нужна?»
«Держись подальше от дома, пока я не скажу. Не хочу, чтобы Ли Дзюань тебя видела».
Тишина. Елена не стала спорить, хотя он знал, что ей не нравится сама мысль нахождение Рафаэля рядом с архангелом Китая.
«Будь осторожен, Архангел».
Рафаэль закончил разговор с Еленой в момент, когда обменивался бессмысленными любезностями с Ли Дзюань, затем развернулся к безмятежным водам Гудзона, от которых тысячью осколков отражался свет.
– Пойдём, поговорим в моём доме.
– Очень цивилизованно для тебя, Рафаэль. – Она рассмеялась, и этот смех был неуместно милым для той, кто подняла мёртвых и чья сила окрашена гнилой тьмой. – Стоит ли удивляться, что я предпочитаю тебя другим?
Рафаэль молчал, как и она, пока Монтгомери не закрыл за собой двери библиотеки, подав чай. Ли Дзюань села в одно из кресел перед камином, а Рафаэль занял место напротив, изображая хозяина – с Ли Дзюань всегда нужно соблюдать правила вежливости. Если будет так, она станет соблюдать свой особый кодекс – не устроит кровопролития, пока гостит в его доме.
Потягивая чай, Ли Дзюань вздохнула.
– Есть что сказать о физической форме.
Во время их последней встречи в Пекине, она сказала ему, что еда ей больше не нужна.
– Твои потребности изменились?
Она слабо улыбнулась, вроде как невинно… Если не заметишь тень, скрытую за улыбкой.
– Дело не в потребностях, а в желаниях. – Ещё глоток. – Некоторые вещи сама по себе сила не может воспроизвести. – Держа чашку в изящной руке, она посмотрела Рафаэлю прямо в глаза. – Как ты это терпишь, Рафаэль? – Выгнув бровь, он стал ждать продолжения фразы. – Всех этих смертных. – Она махнула рукой в сторону Манхеттена. – Их так много, куда ни пойди. Как муравьи.
Когда Эйдан задал аналогичный вопрос, в его голосе слышалось глубокое, голодное любопытство, в голосе же архангела Китая слышалось только презрение.
– Я всегда жил в этом мире, Ли Дзюань.
Она вздохнула.
– Я забыла. Ты ещё не прожил тех тысячелетий, как я. Когда-то и я жила среди смертных.
Он вспомнил рассказы Ясона о прошлом Ли Дзюань, об ужасах, которые увековечила Архангел.
– Ты всегда была богиней.
Она царственно кивнула.
– Ты убьёшь её?
Этот вопрос не застал его врасплох. Увидев Ли Дзюань, он сразу понял, зачем она пришла.
– Если моя мать так и осталась безумной, её нужно остановить.
Учитывая сообщения Назараха, Андреаса и Нимры этим утром, о молодых вампирах, сходящих с ума от убийства и убивающих с печатью Калианны. Это безумие казалось всё ближе к истине.
– Не лучше ли убить её там, где она спит? – Ли Дзюань со вздохом удовольствия поставила чашку на стол. – Она ещё не набрала полную силу. Но как только проснётся, её уже не остановить.
Мысль о том, что Калианна обрушит на мир дождь боли и огня, кошмарна. Но…
– Мы так не поступаем. – У ангелов очень мало законов. Но большую часть времени самым важным был абсолютный запрет причинять вред детям ангелов. Дочь Нехи, Аннушка, лишилась жизни за нарушение этого закона. Но существовал ещё один закон, древнее первого – убить спящего ангела считалось настолько отвратительным актом, что наказанием было мгновенное уничтожение. Потому что даже архангел может умереть – но только от руки другого архангела. – Я не стану поступать, как трус, и наносить удар по беспомощному существу.
– Твоя мать далеко не беспомощная, – возразила Ли Дзюань. – Ты везде видишь последствия её силы – она несёт смерть и даже сейчас внутреннее ядро пульсирует от ярости.
Рафаэль вспомнил о ярости, охватившей его, когда сила Калианны разлилась по миру, об Астааде, избивающем наложницу, и – согласно последнему докладу Ясона – о Титусе, казнившем невинных.
– Да. – Его мать никогда не была беспомощной.
– Значит, ты согласен. Её нужно убить до того, как она начнёт терроризировать весь мир.
– Нет, она должна проснуться. – Возможно, в нём ещё осталась частичка ребёнка, которым он когда-то был, но решение было принято Архангелом – этот закон нельзя нарушать, независимо от цели. Иначе уже ничего не вернуть. Склон станет совсем скользким, и все спящие попадут под прицел.
– Если мы разбудим её до того, как она сама будет готова, она ослабнет. И тогда у нас при попытке выяснить в своём ли она уме, будет преимущество. – Она в любом случае умрёт.
Выражением лица Ли Дзюань ничего не выдавало, вот только вокруг радужки появилось тёмное кольцо, густое, похожее на мазут. Такого Рафаэль прежде не видел, но оно походило на намёк о перерождённых, о трупах, которые Ли Дзюань подняла, дав безмолвную, голодную жизнь.
– Тогда она сбежала, – заметила архангел Китая, и тёмное кольцо шевельнулось, словно живое, – потому что, даже объединив силу, Совет не смог её удержать.
– Но тогда у них не было тебя, – Рафаэль намеренно играл на тщеславии Ли Дзюань.
Её взгляд стал отрешённым.
– Да. Калианна развивалась не так, как я. – На губах Ли Дзюань расцвела маленькая, довольная улыбка. – Ты проводишь меня до двери, Рафаэль.
– Ли Дзюань, я не твоя собачонка и никогда ей не стану, – тихо напомнил он.
Волосы Ли Дзюань развевались на жутком ветру, который, казалось, касался только её.
– Собаки так легко устранимы, Рафаэль. А у меня есть для тебя кое-что постоянное. – Шёпот силы лизнул его лицо. – Ты мог бы править миром.
«И ради этого, – думал Рафаэль, провожая взглядом улетающую Ли Дзюань, – всего-то и нужно, что лишиться души».
***
Той ночью город снова залил сильнейший дождь. Стоя у камина в личном кабинете Рафаэля и глядя на унылый пейзаж за окном, Елена обнимала себя.
– Мать Иллиума добралась без проблем?
– Да. Завтра вечером мы с ней ужинаем.
– Я так и поняла, что она хочет отдохнуть. – Елена вздрогнула, когда сильным порывом ветра по стеклу сильнее застучали капли, хотя тут больше дело в пересказе разговора между Рафаэлем и Ли Дзюань. Она так и не переставала дрожать. – Ты можешь под таким летать?
Архангел с крыльями, мерцающими янтарём, просматривая бумаги у стола в центре комнаты, кивнул.
– Как и ты, но недолго. Крылья спроецированы так, что не промокают, но ударная сила капель и давление ветра означает, что каждый взмах будет даваться труднее.
Прежде, она с благоговением смотрела на ангелов, взлетающих с высоких балконов, окружавших башню. Не тошнотворное и благоговейное обожание ангела, а простая, глубокая признательность за их потустороннюю красоту и грацию.
– Я никогда не задумывалась о механике полёта, пока у меня не выросли крылья. – Крылья, которые дали ей свободу, превосходящую всё, что большинство могло бы представить.
Архангел Нью-Йорка смотрел на неё кристально голубыми глазами, когда она подошла и встала рядом перед столом.
– Что у тебя на уме, Елена?
– Вампиризм лечит паралич? – Охотясь за идиотами, на которых её нацеливала Гильдия, Елена никогда не могла понять, почему кто-то хочет подписаться на сто лет рабства только для того, чтобы жить дольше. Но остроумное замечание Венома о том, что его яйца снова отрастут, закрутило колёса в голове, и она провела небольшое исследование в Библиотеке Академии. – Знаю, что вампиризм лечит много болезней, но как насчёт повреждения позвоночника?
– Процесс не мгновенный, – сказал Рафаэль. – В зависимости от тяжести травмы, вампиризму может потребоваться до пяти лет, чтобы восстановить повреждённые клетки. Не многие ангелы готовы ждать так долго.
Елена прикусила губу.
– Тебе придётся выпить его кровь.
Она знала, что он не откажет, но всё же… у неё сердце сжималось.
– Придётся. Я не оставлю ему выбора, пока он не станет кандидатом. – Вивек уже достаточно настрадался. – Дай мне немного времени, чтобы понять, как это сделать.
Волосы Рафаэля блеснули в свете камина, когда он кивнул.
– Я слышала, как ты разговаривал с Сэмом.
– Он болтун. – Парень смог пробраться к ней в сердце. – Он сказал, что Джессемайя заставила его написать дополнительное эссе, потому что он сделал что-то плохое, но так и не сказал, что именно.
Её восхитило то, как много он о себе рассказал. Говорили, что воспоминания о перенесённой травме будут всплывать медленно, давая ему время адаптироваться.
– Родители уже начали говорить с ним об этом? – спросил Рафаэль, с пронзительной точностью следуя за ходом её мыслей. Она прижалась к его тёплому телу.
– Иногда он задаёт мне странные вопросы, но в основном его интересует, как все в убежище искали его. Он думает, что это удивительно.
– Умно со стороны его матери и отца, – пробормотал Рафаэль, расправляя крылья рядом с её. – Даже когда всплывут воспоминания, факт, что его искали и любят, а не боль и ужас останется на первом плане.
– Да. – Её взгляд упал на бумаги на столе. – Что это? – Она взяла в руки что-то вроде дорогого приглашения, тяжёлую бумагу с тиснёными буквами «И» и «Х», переплетёнными между собой.
– Открой.
Понимая, что он наблюдает за ней с загадочным выражением лица, Елена разорвала печать, достала карточку и прочитала слова, написанные тончайшим каллиграфическим почерком, богатые серебристо-чёрные чернила безупречно текли по странице:
«Рафаэль, мы приглашаем тебя и твою супругу в наш дом. С удовольствием пообедаем с парой, которая так же понимает, что любовь не слабость. Приходите».
Подписано было изящной буквой «Х», завитки которой были выведены с такой тщательностью, что казались произведением искусства. Елена радостно улыбнулась, когда поняла, что выслеживает извилистую фигуру мифического змея.
– Ханна, – пробормотала она, поднося листок ближе, чтобы разглядеть мельчайшие детали, скрытые внутри одной буквы. – Удивительно.
– Ханна художница. – И супруга Архангела Илии.
Елена посмотрела на Рафаэля.
– В Совете есть ещё какие-нибудь пары, о которых я не знаю, и которые вместе уже долго?
– Эрис – муж Нехи, но не супруг. – Рафаэль не видел его уже триста лет, и даже до этого Эрис всегда был лишь созданием Нехи.
Елена вложила приглашение обратно в конверт и положила его на стол.
– Я бы хотела познакомиться с Ханной.
– Илия – единственный Архангел, – сказал он, отодвигая бумаги на столе и кладя руки ей на талию, чтобы усадить на твёрдую поверхность, – которому я мог бы однажды довериться. – Освободив себе место между её бёдрами, он положил руки по обе стороны от неё на стол. – Но я не возьму тебя в самое сердце его территории. Ещё нет.
Выражение лица его охотницы изменилось на задумчивое.
– Нет, – пробормотала она. – Ещё нет. Потому что так ты станешь уязвимым. Но я предполагаю, что Ханна уже достаточно сильна, чтобы Илия не возражал привести её на твою территорию?
Рафаэль положил ладонь на её бедро.
– Я не спрашивал. – Как единственная супруга архангела до Елены, Ханна всегда считалась недоступной, защищённой. Такая вежливость не распространялась на Елену, не только потому, что она когда-то была смертной, а потому, что она была рождена охотником… рождённым воином.
Елена обняла Рафаэля за шею.
– Отправь приглашение. Я хочу поговорить с ней – у неё можно многому научиться.
Положив руку ей чуть ниже груди, он заговорил у её приоткрытых губ.
– Я не могу, Елена. Приглашение было послано супругой Илии, и на него должна ответить моя супруга. Таков протокол.
Елена свела брови.
– Как это протокол, если существуют только две супруги?
– Хочешь сказать, что я лгу? – Ему никогда не нравилось дразнить кого-то, пока он не встретил свою охотницу.
Проведя пальцами по его затылку, она прикусила его подбородок.
– Я не знаю, как заниматься всеми этими причудами.
– Ты моя супруга. – Он поцеловал её в скулу. – И можешь делать всё, что захочешь.
Она посмотрела в его глаза своими серыми, обрамлёнными очень, очень тонким кругом чистейшего серебра.
– Да? В таком случае, думаю, что хотела бы отвлечь тебя. – Он позволил ей приблизить себя и впился поцелуем в её мягкие губы. От неё исходил едва сдерживаемый вкус дикости, ослепляющего смертного огня. Рафаэль вздрогнул, почувствовав, как она обхватила его лицо руками так нежно, что почувствовал себя защищённым. – Позволь мне любить тебя, – прошептала Елена.
Он не стал протестовать, когда она соскользнула со стола, выключила свет и повернулась, отведя его к тёплому свету камина. Под его взглядом, она расстегнула бретельки, которые крепко держали чёрный топ, и скинула вещицу на ковёр, открывая великолепные груди, которые он не раз отмечал своим поцелуем. Сегодня вечером огонь отмечал её, мерцая на коже и окрашивая её в красное золото, создавая знойные тени, которые Рафаэль хотел исследовать ртом и телом.
Елена вздохнула от удовольствия, когда Рафаэль скользнул рукой по изгибу её талии, сама занимаясь пуговицами его рубашки. Он скинул вещь на пол в тот же миг, как пуговицы закончились, желая ощутить на себе руки Елены. Она дала ему то, чего он хотел, прижав ладони к его груди и лаская кожу, спускаясь к животу.
– Я могу, – прошептала она, исследуя кубики его пресса в медленном темпе, от которого он сильнее возбуждался, – часами.
Обхватив ладонями её грудь, он наклонился и поцеловал Елену в плечо.
– Боюсь, что у твоего супруга нет такого терпения. – Большими пальцами он дразнил её соски, а она запустила пальцы ему в волосы, потянула на себя и поцеловала в губы. Отстранившись, она поцелуями проложила себе путь вниз по его шее к груди и ниже. Рафаэль позволил ей это. Ночь только начиналась, и он понял, что питает слабость к любви Елены.
«Что ты собираешься делать, Охотница Гильдии?»
Встав перед ним на колени и расправив крылья – сверкающие полуночные оттенки, которые перетекали к цвету индиго, затем к глубокому, призрачно-синему, прежде чем просветлеть к цвету предрассветного неба и мерцающего белого золота – он склонила голову и провокационно улыбнулась.
– Придётся подождать, и всё увидишь. – Протянув руку, она расстегнула молнию на его штанах, коснувшись кончиками пальцев налитого члена. Рафаэль без всяких угрызений совести помог Елене снять с себя оставшуюся одежду и встал перед ней обнажённый и возбуждённый.
«Такой гордый, такой красивый», – подумала Елена. Сжав ствол в руке, она провела по нему раз-другой.
Рафаэль стиснул её волосы в кулак, а когда она подняла взгляд, увидела, что он запрокинул голову, а вены на шее сильно напряжены, пробуждая желание подняться и укусить их. Затем он расправил прекрасные в своей силе крылья. Он – настоящая зависимость. И полностью принадлежал ей. Взять. Доставлять удовольствие.
Положив ладонь свободной руки на его бедро, она наклонилась и лизнула головку члена.
«Елена». Предупреждение не дразнить.
В другой раз она бы подчинилась, но сегодня ей хотелось любить его страстно и сладко. Скользнув рукой к основанию его стержня, она накрыла ртом его головку. Он приглушённо вскрикнул и потянул её за волосы. И его вкус… Застонав, держа во рту его налитую длину, покрытую бархатно-мягкой кожей, она приняла ещё дюйм. Всосала как можно глубже. Он сильнее дёрнул её за волосы.
