Текст книги "Супргуа Архангела (СИ)"
Автор книги: Налини Сингх
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
– Фаваши, – сказал Дмитрий тогда с улыбкой, которая была редкой до встречи с персидским ангелом, – слишком мила, чтобы проклинать тебя, но мне сказали, что через год я буду принадлежать ей.
Но когда пришло время, улыбка Дмитрия уже исчезла, и, если не считать единственного разговора, в котором Рафаэль спросил Дмитрия, не хочет ли он уйти, а тот отказался, они больше никогда об этом не говорили.
Сейчас вампир закончил разговор и убрал телефон.
– У нас может возникнуть проблема – Илию заметили летящим на твою территорию. Сейчас он над Джорджией.
ГЛАВА 28
Сразу после сообщения Фаваши Рафаэль связался с Назарахом и попросил его пригласить Илию к себе домой в Атланту.
– Я присоединюсь к вам. – Хотя и мог с лёгкостью преодолевал такие расстояния, он решил поберечь силы на случай, если Илия решит не просто поговорить. – Скажи Веному, чтобы приготовил самолёт, – сказал он Дмитрию, повесив трубку.
– Сир.
– Дмитрий. – Он дождался, пока вампир обернётся. – Присмотри за ней.
– Я дал клятву и не нарушу её. – Но выражение лица Дмитрия говорило, что его не убедило… не тогда, когда после Пекина стало ясно, что связь Рафаэля с Еленой каким-то образом ослабило Рафаэля. Он медленнее исцелялся, его легче ранить. Такой недостаток может нести смерть архангелу.
– Возможно, – сказал Рафаэль своей правой руке, – архангелу нужна слабость.
Дмитрий покачал головой.
– Нет, если тот хочет выжить в Совете.
***
Сара болтала с другим охотником, когда Елена, прижимая к себе коробочку с эссенцией, просунула голову в открытую дверь кабинета директора Гильдии.
– Эш!
Темноглазая охотница подняла голову и улыбнулась.
– Привет, Элли.
– Значит, тебе безопасно выходить из подвалов?
Вытянув перед собой длинные ноги, Эшвини полировала ногти о белую футболку.
– Без комментариев.
Сидевшая напротив Сара издала неэлегантный звук.
– Они флиртуют.
Елена разинула рот.
– Нет. – Затем повернулась к Эшвини. – Ты и Жанвьер? Не верю.
– Кто этот Жанвьер? – От невинности на её лице Елена рассмеялась.
– Ты действительно сделала с ним то, что я думаю? – спросила она, и все остатки разочарованного отчаяния улетучились. Потому что это место, эти люди тоже принадлежали ей.
Эшвини широко улыбнулась.
– Я могу сказать лишь, что чёртов вамп дважды подумает, прежде чем связываться со мной. – В этот момент у Сары зазвонил телефон, и когда та ответила, Эшвини понизила голос и сказала: – Крылья просто потрясающие. – Она пошевелила пальцами. – Можно потрогать, или это слишком странно?
Елена знала, что Эшвини не обидится, если она откажет – у этой охотницы свои драмы и кошмары.
– Если только быстро.
Эшвини нежно провела пальцем по большим бело-золотым перьям на краях.
– Поразительно. Они живые… тёплые. Я никогда об этом не думала.
– Ты не поверишь, как много мне ещё предстоит узнать, – сказала Елена, когда Сара повесила трубку.
– Эш, – начала Сара. – Для тебя есть работёнка.
Эшвини прищурилась.
– Ни в коем случае.
– Следи за языком. – В глазах Сары плясали огоньки. – Кажется, Жанвьер влип в неприятности… опять. Во Флориде… Где-то в Эверглейдсе.
– Там же болота. – Эшвини стиснула зубы. – Ненавижу болота… и он об этом знает. Всё… я убью его. И плевать, что потеряю премию. – Схватив листок бумаги, который протягивала Сара, она вышла из кабинета.
Елена усмехнулась.
– Ты даже не представляешь, как мне это было нужно после сегодняшнего утра. – Она рассказала Саре, что произошло в Бронксе.
Её лучшая подруга махнула рукой.
– Очарования надолго не хватит, Элли. Ты недостаточно хорошенькая.
– Ну, спасибо.
– Эй, не я виновата, что ты тусуешься с образцом мужского великолепия. Несмотря ни на что, с тобой все охотники Гильдии. Никогда не забывай об этом.
– Не забуду. – Рафаэль её опора, но Сара и Гильдия – фундамент, на котором она выстроила свою жизнь. – Когда это ты стала такой мудрой и всезнающей?
– Надеюсь, Зоя будет думать так же, когда в пятнадцать лет захочет встречаться с каким-нибудь дебилом-старшеклассником. – Сара выгнула бровь. – Вижу, ты хочешь поговорить о чём-то другом.
– У тебя есть запас крови Вивека? – Гильдия хранила пакеты с кровью своих охотников на случай экстренных ситуаций, но Вивек не активный охотник.
Сара бросила на неё проницательный взгляд.
– Нет, но в следующем месяце у него ежегодный медосмотр. Сколько нужно?
– Пакет.
– Селю всё, чтобы ты его получила.
***
Десять минут спустя, успешно преодолев полосу препятствий в подземельях Гильдии – и резкости от Вивека, чего не было раньше – Елена вошла в зал ароматов. Мебели не было, стены выкрашены в ярко-белый цвет. А ещё «зал» был лишь названием, потому что комната размером с обувную коробку. Стиснув зубы на грани истерики от клаустрофобии, Елена глубоко вдохнула, убеждаясь, что в комнате нет посторонних запахов – кроме тех, что исходили от неё самой. Затем откупорила флакончик с жидкостью, которая стоила немалых денег.
«Насыщенный, чувственный, богатый… вызывающий привыкание».
Елена моргнула, мысленно отступила и попыталась снова. Скрытые ноты солнечного света… очень женственное начало. Не опасно для женщины.
«Многосложный аромат, подходящий архангелу».
Но, хотя теперь Елена уверена, что уловила именно эту комбинацию нот на телах на мосту и на девушке в цветочном платье, не это поразило Елену над Гудзоном, и не то, что чувствовала в спальне, когда Калианна шептала имя сына.
Елена нахмурилась.
Вполне возможно, что она всё напутала, учитывая, что в обоих последних случаях адреналин зашкаливал. Другой факт в том, что и изуродованное тело девушки, и вампиры на мостике подвергались воздействию стихии, а нота тоньше, вероятно, развеялась ещё до того, как Елена появилась на месте.
Но всё же…
***
Илия стоял у реки, протекавшей за домом, откуда Назарах контролировал Атланту, когда прибыл Рафаэль. Приземлившись неподалёку, он шёл через тень лиственных деревьев, росших вдоль берега. Ветки плакучей ивы касались тихой воды, и он услышал крики птиц, спрятавшихся в листве. Прекрасное место, не говорившее ни о каком насилии, которое совершил Назарах. У каждого ангела свой способ правления. Назарах правил страхом. Но не к ангелу с янтарными крыльями пришёл Рафаэль.
– Почему ты на моей территории, Илия?
Архангел, правивший Южной Америкой, поднял голову, его золотисто-карие глаза были затуманены, а волосы растрепаны, словно он несколько раз проводил по ним руками.
– Я пришёл просить у тебя убежища, Рафаэль. Не для себя. – Илия старше Рафаэля и так же силён. Мужчина, смотря на воду, шёл по земле, волоча крылья. – А для Ханны.
– Думаешь, что причинишь ей вред? – Рафаэль столкнулся с тем же страхом после того, как казнил Игнатия, который жестоко обошёлся с Еленой.
– Никогда, – пустым голосом сказал Илия, – но иногда я не в себе.
– Ярость туманит тебе разум?
Илия поднял голову.
– Ты её чувствуешь?
Рафаэль обдумывал ответ, когда листва на тяжёлых деревьях над ними перестала шевелиться. Илия вполне мог выискивать слабость. Но именно архангел Южной Америки всегда стоял на стороне Рафаэля в Совете, и это он твердил, что у Рафаэля есть потенциал стать лидером.
– Да, но не на прошлой неделе.
Рафаэль посмотрел в измученное лицо Илии.
– За это время она тебя коснулась?
Он быстро мотнул золотоволосой головой, которая вдохновляла скульпторов и поэтов.
– Но одного раза было достаточно. Я не доверяю себе… я действовал с жестокостью, которая будет преследовать меня ещё веками. Вампиры выжили только благодаря вмешательству Ханны. – Илия сжал кулаки. – Я не мог сделать ей так больно.
Рафаэль давно научился замечать и использовать щели в броне противника, пришлось, чтобы выжить в Совете. Но ещё он знал Дмитрия почти тысячу лет, и кое-что понимал в дружбе.
– Ты и не сделал, Илия, не пересёк черту.
Илия долго молчал, пока вода с безмятежным терпением текла по камням, а два архангела стояли неподвижно на берегу реки, и ветви плакучей ивы плавно раскачивались… но птицы молчали. Внезапно мир в этом месте стал мрачнее.
– Если она такое творит с нами, пока спит, – наконец, проговорил Илия, – что же будет, когда она очнётся?
***
Приняв душ и переодевшись после тренировки с Иллиумом – и упражнения в этот раз были направлены на тренировку вертикального взлёта – Елена вошла в библиотеку, где Монтгомери накрыл ужин, и остановилась.
– Эйдан. – Он стоял у окна и смотрел на ураган над Манхеттеном. Темнота за окном резко контрастировала с внешностью ангела. Дело в том, что Эйдан никогда не смешался бы с толпой ангелов и уж тем более в толпе смертных. Его зрачки окружены яркими зелёными и полупрозрачными голубыми осколками, крылья сломаны, а волосы сверкали, инкрустированными бриллиантами, прядями. Он должен казаться холодным существом из мрамора и льда, но кожа золотистого, тёплого и манящего оттенка.
– Елена. – Он слабо кивнул, но голос так и был для неё незнаком, потому что она очень редко его слышала.
– Рафаэль скоро придёт. – Подойдя к столу, она налила чашку дымящегося кофе, потому что вино усыпило бы после тренировки. – Он вернулся из Атланты десять минут назад.
С территории ангела, от которого у Елены мурашки побежали бы по коже, если бы Эшвини не предупредила её.
«Крики, – сказала Эш о доме Назараха, – стены, которые слышали столько криков».
Эйдан ничего не сказал, просто повернулся и ещё раз взглянул на залитую дождём темноту. Елена поняла, что он намеренно отстранялся. Ангел очаровал её. Он сродни великому произведению искусства, чему-то, чем восхищаешься, не понимая по-настоящему. Разве что… в нём крылось гораздо больше. Боль, страдание и мука, заставившая его замкнуться в себе, как самое раненое животное. Елена не знала детали произошедшего с ним, но понимала, что это очень страшно. Поставив кофе, она наполнила бокал вина.
– Эйдан.
Он подошёл и взял бокал.
– Спасибо.
– Всегда, пожалуйста.
Стараясь не прикасаться к нему, она села и начала делать себе бутерброд. Монтгомери наверняка пришёл бы в ужас от того, как она расставляла тарелки на столе, но сытный бутерброд сейчас самое то. Она сделала такой же и для Рафаэля, просто чтобы увидеть выражение его лица.
После почти минуты молчания Эйдан сел в кресло напротив, изящно опустив крылья вокруг спинки для ангелов. Он не ел, а пил вино, и когда она подняла голову, увидела, что он наблюдает за ней.
– Ты художник, – сказала она, удивляясь тому, что он видит. – Заметил вазу в холле?
В глазах вспыхнул интерес.
– Да.
Проглотив кусок бутерброда, Елена серьёзно заявила:
– Ты её не получишь. Монтгомери вернёт её.
Эйдан немного наклонил голову в сторону, словно пытаясь понять её, но ничего не говорил. Елена решила больше его не дразнить. Это не Иллиум. С Эйданом нужно обращаться осторожнее, но это не означало, что он не опасен. Она видела, как он сражается, знала, что он так же опасен, как два клинка, которые носил в ножнах на спине. Не без причины он в Семёрке Рафаэля. Но он сломлен на самом глубоком уровне.
За спиной послышался шелест крыльев, а в сознании появился запах моря.
– Привет, Архангел.
«Я очень быстро принял душ. Причины там задерживаться не было».
Он прикоснулся к изгибу её крыла, вызывая покалывание во всём теле. Эйдан встал.
– Сир.
– Что у тебя, Эйдан? – Кивнув Эйдану садиться, Рафаэль сам опустился на стул и приподнял уголки губ, увидев, что она положила ему на тарелку.
– Не думаю, что это Монтгомери подразумевал под булочками. – Но он откусил бутерброд.
– Он сделан с любовью, – съязвила она, заметив, как в глазах Эйдана вспыхнуло… удивление? Однако голос ничего не выдавал.
– Как знаешь, на весь обрушился дождь, ветер и снег. Дальний Восток сильно пострадал от наводнений, тайфунов и землетрясений. Япония тоже пострадала… за исключением одного региона, который остался нетронутым даже землетрясением, которое потрясло остальную часть острова.
У Елены волосы встали дыбом, и она отставила пустую чашку из-под кофе. Рафаэль оставил еду и встал.
– Никаких бедствий? – спросил он, подойдя к незажжённому камину.
– Нет. – Эйдан тоже встал, немного раскрыв крылья цвета солнечных лучей и разбитого стекла, будто он так освоился и верил, что они не попытаются прикоснуться к нему.
– Где?
– Удалённый район в горной префектуре под названием Кагосима.
Встав, Елена подошла к одной из книжных полок, чтобы легче было разговаривать с обоими мужчинами, хотя следующие слова обратила к Рафаэлю.
– Ты планируешь отправиться туда.
– Я должен. – С ничего не выражающим лицом, Рафаэль бросил взгляд на тёмное от грозы окно. – Теперь, когда мы, возможно, сузили поиск до специфического места, я могу почувствовать место её сна.
Следующий вопрос Елена задала ментально лично Рафаэлю:
«Что планируешь сделать, когда найдёшь её?»
«То, что должен».
Грудь сдавил его ледяной ответ, ведь Елена знала, что скрыто под ним. Она чувствовала силу его сердца, знала, как сильно ему будет больно, если окажется, что Калианна до сих пор безумна.
– Я пойду с тобой.
Он пронзил её взглядом полуночного цвета глаз.
– У тебя здесь есть обязанности.
– Твои люди присматривают за моей семьёй, а при возможном повторении случая в Бостоне – лучше отправиться к источнику проблемы и разобраться с ней. – Она не могла убить Архангела, но могла, и будет, стоять рядом с Рафаэлем.
– Елена, она гораздо хуже Урама.
Всё внутри сжалось, сердце забилось в два раза быстрее. Архангел, порождённый кровью, чьё тело пронзил яд, убил сотни, и убил бы ещё тысячи, не останови они его.
– Мы его остановили, – ответила она, обращаясь и к себе, и к нему, – и мы сильнее, чем были тогда.
«Возможно». Он повернулся к Эйдану, прежде чем Елена успела спросить, что это за косвенный ответ.
– Поговори с Дмитрием, организуйте транспорт. Вылетим, как только между бурями будет окно.
Дождавшись, пока Эйдан покинет библиотеку, Елена подошла к архангелу.
– Рафаэль, – сказала она, чувствуя, как желудок скручивается в болезненные узлы, – твоя сила… тебя легче ранить и исцеляешься ты дольше?
– Да.
Вина сдавила Елену стальными тисками. Каким-то образом, она сделал его уязвимее.
– Насколько всё плохо?
– Моя способность исцелять других увеличивается, охотница Гильдии. Неплохой обмен.
Только не в Совете, ели собирается выжить.
– Расскажи.
Он слабо изогнул губы.
– Это не имеет значения, Елена. Даже будь я на пике силы, моя мать была бы самым страшным противником. Она вполне может быть в сто раз сильнее Ли Дзюань
У неё кровь застыла в жилах.
– Я…
– Оставайся здесь, Елена. Это не охота на бессмертного и уж тем более не охота на едва обращённого.
Она понимала это, но кое-что знала.
– Логика тут ни при чём, архангел. Ты не можешь просить меня сидеть в безопасности, пока сам направляешься в эпицентр ужаса. – Она покачала головой. – Я не стану. Не так я устроена.
– А если я оставлю тебя здесь?
– Ты знаешь ответ. – Она просто отправиться вслед за ним.
Одной рукой он откинул её волосы и скривил губы в едва заметной улыбке.
– Уверена, что не хочешь быть похожей на Ханну?
– Если ты вежливо попросишь, я, возможно, буду учиться каллиграфии. – Его смех слишком быстро стих. – А другие члены команды помогут в борьбе с ней?
– Илия и Фаваши, да, но другие… неизвестно. Поведение Астаада непредсказуемо, Микаэла больше никому не отвечает, и я только что получил известие, что Титус и Кэриземнон проявляют бурные вспышки гнева. Фаваши говорит, что Неха стабильна, но у Королевы Ядов есть способность наносить удары без предупреждения. – Его следующие слова прозвучали у Елены в голове. – «Моя мать – монстр, который пугает других монстров».
ГЛАВА 29
На следующее утро шторм не стих, но, по прогнозам, должен был пройти через пару часов.
– Мне нужно поговорить с Эвелин, – сказала Елена, когда они приземлились на крышу башни, а их одежда из-за дождя прилипла к телу.
Рафаэль мог бы защитить их способностями, но она настояла, чтобы он приберёг силы для битвы, которая вполне могла его ждать.
– Твоя сестра живёт в доме семьи, – сказал он, поднимая крылья, чтобы защитить её от ударов дождя. – Ты неизбежно встретишься со своим отцом.
– Знаю, – проговорила она, перекрикивая шум падающих капель, бьющих о металл и бетон Манхеттена.
– Одна ты не пойдёшь.
– Нет необходимости. – Отец пытался раздавить и деморализовать Елену, а она не хотела, чтобы архангел видел, как она страдает и сломлена. Рафаэль заметил боль в глазах супруги прежде, чем Елена успела её скрыть, почувствовал, как его гнев превратился в обнажённый клинок.
– Нет.
Покачав головой, Елена прижала руку к его груди.
– Ты нанесёшь ему удар, как только он ударит по мне, – сказала она с грубой честностью, смаргивая дождь с ресниц. – И ты не остановишься. Но несмотря ни на что, он мой отец.
Рафаэль запутал руку во влажном шёлке её волос.
– Он не заслуживает твоей защиты. – Джеффри не заслуживал от своей старшей дочери ничего, кроме презрения.
– Может, и нет, – признала Елена, склоняясь к его прикосновению. – А ещё он отец Бэт, Эвелин и Аметист… а они, кажется, любят его.
– Ты просишь о невозможном.
– Нет, прошу то, что мне нужно, архангел, – она не уступала там, где даже другие ангелы отступили бы. Он дал ей свободу, превосходящую всё, что мог вообразить, но этого не мог.
– Я пойду с тобой. – Он обхватил Елену за подбородок, когда она хотела возразить. – Я не стану приземляться, и лишь на эту уступку пойду.
Она сложила руки на груди, её глаза серебрились в свете шторма.
– Это не такая уж большая уступка, но у нас нет времени спорить.
Он заговорил с ней ментально, когда они снова вылетели в бурю ветра и дождя.
«Слушай, Елена… если он переступит черту, я обрушусь на него. У меня нет столько терпения».
Не прошло и пятнадцати минут, как Елена, ясно сознавая, что Рафаэль парит в небе, поднялась по ступенькам в дом своего отца. И снова дверь открыла не горничная.
– Гвендолин, – поздоровалась Елена, стряхивая капли дождя с крыльев. – Я зашла поболтать с Эвой перед отъездом из города. – Она не хотела, чтобы младшая сестра думала, что её забыли. Такую боль она никогда не причинит никому из своих.
– Пойдём в дом, – сказала Гвендолин с беспокойством на лице. – Ты, должно быть, очень замёрзла.
Елена встала в коридоре, который заливала каплями.
– Прости, я вся промокла.
– Минутку. – Гвендолин ушла, а затем вернулась с полотенцем.
Елена вытерла лицо и постаралась просушить полотенцем волосы.
– Я не пойду дальше… не хочу испортить ковёр.
– Его можно почистить.
Вытирая крылья там, куда могла дотянуться, Елена осознала, что Гвендолин смотрит на неё.
– Я бы посмотрела на это, – сказала она со смехом, ожидая вежливого ответа.
Но ответ её поразил.
– Я всегда задумывалась, – хрипло заметила Гвендолин, – что в ней такого, что он не может отпустить её, что ему приходится встречаться с любовницей, которая напоминает ему о ней.
У Елены земля ушла из-под ног. Она не хотела обсуждать это со второй женой своего отца.
– Гве…
– Но теперь вижу, – продолжила Гвендолин. – В тебе есть что-то от неё… и этого у меня нет. Вот почему он женился на мне.
Чувствуя себя крайне неуютно, Елена, всё же, не могла просто стоять в стороне перед лицом такой острой боли.
– Ты же знаешь, как он отреагировал, когда я захотела поступить в Академию Гильдии. – Именно зачисление в Академию без его разрешения, которое он никогда бы не дал, привело к спору, вследствие чего он назвал её «мерзостью», прежде чем выбросить из своей жизни. – Но Эве он позволил пойти. Всё из-за тебя… он тебя слушает.
Гвендолин обхватила себя руками, а в уголках её глаз появились крошечные морщинки.
– Хуже всего то, что я люблю его. И всегда любила. – Повернувшись, она пошла по коридору. – Он в кабинете.
– Погоди, я хочу поговорить только с Эвой.
Стройная женщина заправила за ухо прядь волос цвета воронова крыла и оглянулась.
– Я приведу её, но ты не можешь не поговорить с ним, ты же знаешь.
Может, и нет, но Елена может оттянуть этот момент. Поэтому подождала Эву и провела добрых полчаса со своей сестрой, отвечая на вопросы об охоте, которые накопились у Эвы со времени их последней встречи и, добавляя, что она может позвонить Елене в любое время. А затем заговорили о вещах, которые были болезненнее.
– Я скучаю по Бэтси, – прошептала Эвелин и сжала руку в кулак. – Она была моей лучшей подругой.
– Знаю, малыш.
Глаза у Эвы блестели от слёз, когда она бросилась в объятия Елены.
– Мама думает, что я не знаю, но я знаю. Мы были похожи. Все так говорили.
Елена не знала, что сказать, как унять эту боль, поэтому просто крепко обняла Эвелин и успокаивала её, пока не высохли всё слёзы.
– Ш-ш-ш, милая. Не думаю, что Бэтси хотела бы, чтобы ты вот так говорила.
– Элли, она была такой милой. – Эва всхлипнула. – Я скучаю по ней каждый день.
Елена понимала это до глубины души. Она скучала по Ари, Бэль и Маргарите каждую секунду каждого дня.
– Почему бы тебе не рассказать мне о ней?
Несколько секунд Эвелин подбирала слова сквозь слёзы, но когда нашла, её, словно пробрало. Эва говорила не только про Бэтси, но и про Селию, которая играла на кларнете лучше всех и которая не смеялась, если Эва ошибалась на уроке. Елена молча слушала, приходя к отрезвляющему осознанию того, что Эва больше ни с кем не говорила об этом, а заглушала боль. Она могла понять почему, учитывая кто такой Джеффри, но любовь Гвендолин к своим дочерям была осязаема.
– Почему ты не поговорила с мамой о Бэтси и Селии?
– Она всё время грустит. – Мудрые слова ребёнка с серьёзными серыми глазами. – Не возражаешь, если я с тобой поговорю?
– Конечно, нет.
Она посмотрела на Елену уже без слёз.
– Раньше я думала, что ты злая, и именно поэтому отец никогда не приглашал тебя погостить у нас.
Сердце Елены пронзила боль.
– Да?
– Да. Но это не так. Ты хорошая. – Она так яростно её обняла. – Когда у меня появится свой дом, ты можешь приходить в любой момент, – прошептала Эвелин ей на ухо.
Елена заперла неожиданный эмоциональный подарок в сердце, и без стука вошла в кабинет отца. Джеффри стоял у открытых французских дверей и смотрел на дождь. Гадая, почему не ушла, Елена закрыла за собой дверь, пересекла комнату и встала у противоположного косяка, на расстоянии трёх футов между собой и Джеффри. Снаружи дождь падал серебряными каплями, затмевая мир. Елена не знала, дело ли в разговоре с Гвендолин или в чём-то ещё, но обнаружила, что говорит:
– Мама любила дождь.
«– Идём, дорогая, потанцуй с мамой.
Влажная, мягкая земля между пальцев, грудь раздувалась от смеха, когда Елена выбежала на улицу вместе с Бэт.
– Мама! – Сладко и беззаботно смеясь, Маргарита кружилась под дождем, а её юбки развевались в беспорядке цвета. – Мама. Здорово!
Милый голос Бэт и то, как она стискивала руку Елены, пока они прыгали по лужам вокруг кружащейся матери».
– Да, – отрезал он. – Она была счастлива под дождём, но не смогла пережить бурю.
Ошеломлённая тем, что Джеффри ответил, Елена не знала, что делать и что говорить. Она поймала себя на том, что потирает грудь сжатым кулаком, словно пытаясь избавиться от давней боли.
– У неё не было силы, в отличие от тебя. – Маргарита была светом и смехом, диким огнём в их жизни.
Он горько рассмеялся.
– Если бы я был там в тот день, ей бы это не понадобилось.
Этот разговор пошёл не по тому пути, и Елена испугалась, вновь почувствовала себя потерянным ребёнком. Ухватившись за косяк, она вспомнила тот роковой день, когда всё рухнуло, когда потеряла отца.
– Ты поехал забрать Бэт. – Елена всегда благодарила судьбу за то, что на сестру не нацелился убийца.
Он посмотрел на неё серо-стальными глазами, спрятанными за линзы очков.
– Я поссорился с Маргаритой и пошёл проветриться, а твою сестру забрал позже, чем следовало. – Мир Елены завертелся. – Мы поссорились, потому что я считал её слишком легкомысленной, а хотел, чтобы она стала женой бизнесмена…
– Она походила на бабочку, – прошептала Елена, зная, что, несмотря на резкие слова, отец любил свою первую жену, и любил так, как никогда больше никого не любил.
«– Милая, этот торт выглядит восхитительно. – Маргарита смеётся и притягивает Джеффри за галстук к себе для страстного поцелуя.
– Торт выглядит ужасно, и ты это знаешь, mon mari [7] 7
mon mari – (фр.) мой муж
[Закрыть] . – Отец улыбается, становясь самым красивым мужчиной в мире.
– Да, но кондитер невероятно вкусный».
В момент, когда обрывок воспоминаний непрошено проник в сознание из какого-то тайного убежища, Джеффри выпрямился, засунув руки в карманы брюк. Елена поняла, что момент пришёл.
– Ты пришла сказать, что ещё больше твоих новых друзей придут навредить твоим сёстрам?
Она вздрогнула.
– Их постоянно защищают.
Джеффри даже не посмотрел на неё.
– Скоро все узнают, что ты нежеланный член этой семьи.
Хоть и предусмотрительные, но слова жгли сердце.
– Хорошо, – проговорила она натянуто, но не надломлено. Не желала она сдаваться перед мужчиной, который стал совсем не тем, кто почти два десятка лет назад держал её за руку в морге.
– Теперь все наши встречи с Эвой будут проходить в Гильдии. Там ни у кого нет причин не желать меня видеть.
Джеффри молчал. Развернувшись, Елена направилась на выход.
– Элеонора.
Она замерла, сжав дверную ручку.
– Да?
– Ты больше всех из моих детей похожа на меня.
Отвергая эту идею всеми фибрами души, Елена вышла из дома, не оглядываясь. Рафаэль оказался рядом и помог подняться в небо на достаточную высоту для полёта. И всё это время Елена пыталась похоронить слова своего отца глубоко под горой правды.
«Елена».
«Я совсем на него не похожа! Никогда не поступлю со своим ребёнком так, как он».
Рафаэль не сразу согласился, но не то, что он сказал, Елена ждала услышать:
«Вы оба выжили, Елена. Выбрали разные методы, но выжили».
У неё задрожала нижняя губа. Елена была так расстроена проявлением слабости, что прикусила её так сильно, что пошла кровь.
«Он выжил, уничтожив все воспоминания о нашей семье. А я храню их здесь».
Она прижала кулак к сердцу, смаргивая капли дождя с глаз.
«Я не поддерживаю твоего отца, и убил бы его, не возненавидь ты меня потом, но тебя задел факт наличия у него любовницы».
Смаргивая ещё больше капель… и понимая, что они солёные и вовсе это не дождь, Елена вспомнила бедную женщину, которую Урам жестоко избил во время буйства в Нью-Йорке. Её светлые волосы и золотистая кожа – бледная имитация воздушной красоты её матери… но, тем не менее, имитация.
«Не могу, – сказала она, чувствуя болезненный комок в груди, – я не могу видеть его таким».
Когда они добрались до Башни, Рафаэль приземлился, обнял Елену, подняв крылья, чтобы защитить от проливного дождя, заговорил ей на ухо:
– Может, ты и дочь Джеффри, но ещё ты дочь Маргариты.
Елена обняла его в ответ, впиваясь пальцами в спину, и уткнулась лицом в грудь.
– В том-то и дело, – прошептала она, почти надеясь, что он не услышит её через дождь. – Я ненавижу его за то, что он… но, по крайней мере, он рядом. – Красная туфля на высоком каблуке лежит на холодном чёрно-белом кафеле, узкая, раскачивающая тень на стене большого дома – такие у неё последние воспоминания о матери. – По крайней мере, он не опустил руки, когда всё стало чертовски тяжело для нас! Но она ушла, она сама решила уйти!
Её Архангел ничего не сказал, просто крепче обнял и защищал крыльями, пока вокруг с неумолимой яростью бушевал дождь.
***
Рафаэль знал, что охотнице нужно время, но сегодня он не мог его дать.
– Елена, нам нужно идти, – сказал он. Небо начинает проясняться.
Она кивнула у его груди.
– Не переживай архангел. Со мной всё хорошо.
«Нет, совсем не хорошо», – подумал он. Но Елена пережила потери в детстве, зло Урама и ошеломляющий переход от смертного к бессмертному.
«Пошли».
Они относительно быстро пролетели над Гудзоном, ветер больше не дул им в лицо. Оказавшись на месте и переодевшись в сухую одежду, Елена сказала:
– Я посмотрю, смогут ли друзья-охотники в Японии раскопать ещё какую-то информацию.
Пока она занималась этим, Рафаэль разговаривал в библиотеке с лидером своей Семёрки.
– Предвидишь какие-нибудь проблемы в моё отсутствие? – Не только Ли Дзюань заметила, что он стал уязвимее к травмам… вполне возможно, этот стимул необходим другому ангелу для попытки завоевания.
Дмитрий тряхнул головой.
– То, что я здесь, отпугнёт любого, кто подумает напасть. Они знают, что я не новоиспечённый вампир.
– Если кто-то нападёт, убей их. – Только безжалостность может защитить город. – Веном останется с тобой, а Джейсон готов прилететь в случае необходимости. Гален охраняет территорию Убежища. Иллиум летит со мной, а Наасир уже в Токио. – Вампир встретит их в Кагосиме.
– А что Эйдан?
– Я отправляю его обратно в Убежище. – Ангел уже определил возможное местоположение Калианны. – Не хочу, чтобы Гален оставался один. – Рафаэль не верил, что остальные члены Совета не ударят по нему, убив одного из его Семёрки.
– Я бы тоже выбрал его, – сказал Дмитрий. – Лишь Эйдан, кроме Галена, привык заниматься делами в Убежище.
Вампир полуобернулся, когда Елена вошла в комнату, и Рафаэль понял, что он, скорее всего, потянул к ней щупальце аромата, дразня её. Собираясь сказать Дмитрию, что лучше не сегодня, он увидел, как Елена изогнула губы.
– Тяжело со свиданиями, дорогой? – пробормотала она. – Могу дать тебе номер всегда желающей особы.
Дмитрий прищурился, и в мгновение ока пропал утончённый мужчина, который был вторым после Рафаэля, а на его месте появился воин, отточенный в огне.
– Выглядишь слабой, – заметил он осуждающим тоном. – Ты не в том состоянии, чтобы идти в бой рядом с Рафаэлем.
«Дмитрий, аккуратнее».
Тихое предупреждение… Рафаэль позволяет Дмитрию давить на Елену, чтобы выработать у неё силы противостоять вампирам и ангелам. У Дмитрия получалось лучше всего, но существуют границы, которые он не позволит пересечь даже ему.
«Ты с моей супругой разговариваешь».
Стиснув зубы, Дмитрий собирался ответить, но Елена его перебила.
– Может, я и выгляжу паршиво, но точно хочу пустить кому-то кровь. – Её голос был резок. – И с удовольствием потренируюсь на тебе, если выйдешь со мной наружу.
– Я не стану делать больно супруге сира, – с ледяной политкорректностью возразил Дмитрий.
Елена, чьи щёки заалели от румянца, упёрла руки в бока.
– Рафаэль, скажи, что ты ничего ему не сделаешь, если он «сделает больно» мне.
– Елена, я тогда солгу. За это я ему глотку разорву.
Дмитрий провокационно улыбнулся.
– Очень жаль, наверное. Подожди другого дня, тогда я тебя коснусь.
Елена посмотрела на них обоих.
– Неудивительно, что вы двое так хорошо сошлись. Мне нужно закончить обзванивать охотников… Просто хотела сообщить, что у охотника, который неделю назад посещал эту часть Кагосимы, по всему телу мурашки бегали. Словно что-то гнало его оттуда
Когда Елена ушла, Рафаэль посмотрел в глаза лидеру Семёрки.
