Текст книги "Токсичные желания (ЛП)"

Автор книги: Надя Брекель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

24

КОЛЬТ

Если ты плохо отзываешься о музыке кантри, это все равно что говорить плохие вещи о моей маме. Это слова, призывающие к бою.

– Долли Партон

– Ты любишь кукурузу, м? – Спрашивает мама Эбигейл, раскладывая курицу по тарелкам. – Я оставила тебе бедро, дорогой. – Она кладет мне на тарелку самый большой кусок курицы.

– Спасибо, мам, – говорю я, глядя на хрустящую курицу. Аромат жареного мяса заполнил мои ноздри, заставив мой желудок заурчать.

– Мне тоже нравятся бедра, – говорит Боди.

Я смотрю на Боди, беря курицу обеими руками. То, что он всегда пытается подражать мне, трогает меня за живое, но когда я думаю о своих молодых годах, могу только пожелать, чтобы у него никогда не было ребенка от женщины, в которую он не влюблен.

– Ешь свои куриные крылышки, а я принесу тебе еще, если ты захочешь добавки. – Мама ставит курицу обратно в духовку, чтобы она оставалась теплой, и, взяв корзиночку с кукурузой, ставит ее на стол.

– У твоего папы всегда был хороший аппетит, возможно поэтому он такой высокий, – говорит мама, садясь за стол и присоединяясь к нам.

– А я тоже буду высоким, бабушка?

– Если продолжишь съедать всю пищу перед десертом, то наверняка так и будет, сладкий.

– Вау, значит, я могу побороться с папой и победить его, если захочу? – Говорит Боди с капелькой бодрости в голосе.

– Правильно, малыш. – говорит мама, кладя салфетку на колени. Она всегда была леди. Изысканная, но с оборками по краям. Она никогда не боялась высказать кому-либо свое мнение или высказаться, когда это было необходимо. Моей маме приходилось быть жесткой.

Хотя я хотел бы, чтобы она нашла мужчину, который помог бы заботиться о ней, я уважал ее за силу и упорство, за то, что она растила меня все эти годы одна.

Лицо моей мамы светилось, когда они с Боди вели свой маленький разговор в конце стола. Она никогда не выглядела счастливее, чем когда я приходил к ней с Боди. Я смотрю на Эбигейл, а она грызет куриную ножку. Я пытаюсь не смеяться, но то, что она так ест жареную курицу, выглядит почти комично. Но я не уверен, ела ли она медленно, потому что старалась быть порядочной, или она вообще откладывала прием пищи.

Может быть, ей не нравилась жареная курица или она была вегетарианкой, чего я никогда не пойму. Бог не просто так создал мясо на этой земле.

Время от времени поглядывая в ее сторону, я находил странным, что уделяю ей так много внимания. Мне требовалось несколько дней, чтобы заметить, что Наоми перекрасила волосы в новый цвет. И то после того, как она давала тонкие намеки, но в случае с Эбигейл мне хотелось изучать ее, как дикого зверя. Эбигейл была человеком, который вел себя утонченно и противоречиво. Это заставило меня задуматься, не прячется ли в ней ядовитый скорпион, готовый напасть в любую минуту.

– Как у вас с Наоми дела? – Мама взяла салфетку с колен и осторожно промокнула уголки рта.

Я знаю, что мама не виновата в том, что не в курсе моей личной жизни, так как мы с ней мало общались, но я вздрогнул при упоминании имени Наоми. Наоми – это последнее, что я хотела бы сейчас обсуждать.

– Ей лучше, – быстро ответил я, надеясь, что она поймет намек.

– Какой жаль. Ее отец был так молод. Я имею в виду, что шестьдесят пять – это не так уж далеко от моего возраста.

– Разве тебе не пятьдесят пять, мам?

– Да, бабушка, разве ты не говорила кому-то по телефону на днях, что тебе пятьдесят два? – Спрашивает Боди, откусывая кусочек картофельного пюре.

Моя мама издает цокающий звук, прежде чем сказать:

– Ты же знаешь, что леди никогда не раскрывает свой истинный возраст мужчинам, включая сына и внука. Я воспитывала тебя лучше. – Она поднимает стоящую перед ней корзину и кладет один початок кукурузы на свою тарелку.

– Точно, – Сарказм слетает с моих губ, когда я растягиваю гласные.

– Просто ешь свою курицу и дай леди спокойно погрузиться в отрицание.

Моя мама была красива для своего возраста. Она тщательно ухаживала за собой. Ей даже не делали ботокс и прочую ерунду, которую делают большинство женщин за пятьдесят-шестьдесят. У нее была от природы гладкая кожа. Она всегда пользовалась солнцезащитным кремом и никогда много не пила. Только по особым случаям. Всякий раз, когда кто-нибудь делал ей комплимент, она говорила:

– Это результат правильного образа жизни.

Она встречалась с парнем после моего отца, но так и не вышла замуж или не захотела. Она была довольна. Во всяком случае, так она мне сказала, но я знаю, что время от времени ей бывает одиноко. Как бы сильно я ни хотел увидеть, как она состарится с кем-нибудь, я не возражал против того, чтобы быть единственным мужчиной в ее жизни сейчас, вместе с Боди. И я знаю, что моя мама не возражала против этого, пока в моей жизни не было женщины, которая заставила бы ее почувствовать, что она лишает меня отношений. Зная свою маму, как только я был кому-то предан, она говорила мне, чтобы я заботился о своей семье, даже если ей нужна была помощь в чем-то. Это еще одна причина, по которой я построил домик у озера неподалеку.

– Итак, вы двое все еще выясняете отношения?

Я смотрю на Эбигейл, и когда она встречается со мной взглядом, я быстро возвращаю свое внимание к еде.

– Нет, мам, я же сказал тебе, что просто пытался мягко расстаться с ней. Я имею в виду, я не мог просто разорвать с ней отношения после смерти ее отца.

– Ну, я не знала. Ты привозил ее сюда не так давно, так что я просто спрашиваю. Не заводись.

Это то, что я ненавижу в своей маме, она слишком много болтает.

Я со стоном отодвигаю тарелку:

– Мам, это было три месяца назад.

– Правда? Ты обманываешь меня, по ощущениям, это было месяц назад.

– У нас был перерыв почти на пять месяцев.

– Так почему ты все еще водишь ее за нос? Проводишь с ней время, если тебе это больше не интересно? Ты зря тратишь ее и свое время. Ты ведь знаешь это, верно? И я не становлюсь моложе.

Эбигейл громко откашливается, и я бросаю на нее сердитый взгляд. Она мило улыбается, не говоря ни слова.

– Да, знаешь... – Хитрая усмешка расплывается на моем лице, когда я думаю об идеальном обходе для этого разговора. – Наоми – двоюродная сестра Эбигейл.

– Нет, – говорит моя мама, отводя теперь все свое внимание на Эбигейл. Я знаю, это был не самый благородный поступок, но я бы предпочел, чтобы моя мама задавала вопросы ей, а не мне. Мне всю жизнь приходилось иметь дело с этой любопытной женщиной. Эбигейл справится с одним обедом.

– Да, – она снова откашливается, кладет куриное крылышко на тарелку и делает глоток воды. – Мы с Кольтом познакомились до этого, но я понятия не имела, что они встречались, пока моя другая двоюродная сестра Дженна не устроила вечеринку по случаю рождения ребенка пару выходных назад. Я была слишком занята в Калифорнии, чтобы следить за драмами или чьей-либо личной жизнью. – Она мило улыбается, накладывая в ложку горошек.

– О, да, Наоми упомянула, что одна из ее двоюродных сестер была беременна и выходила замуж одновременно, что просто замечательно. Убить двух зайцев одним выстрелом. – Эбигейл бросает на меня взгляд поджав губы, но это происходит так быстро, что ты задаешься вопросом, случилось ли это на самом деле.

– Итак, вы все родственники или только с Наоми?

– Да, они мои двоюродные сестры. Мы все выросли вместе. – Говорит Эбигейл, но ее тон звучит взволнованно, а не нетерпеливо.

– Как мило! Я бы никогда не подумала, что вы родственники, учитывая твои великолепные вьющиеся волосы, – говорит мама с легким смешком.

Эбигейл опускает глаза на свои руки и замолкает. Я не знаю точно, почему, но похоже, что мамин комментарий что-то с ней сделал. Расстроил ее? Разозлил?

– Никто не знает, откуда взялись мои вьющиеся волосы, – шутит она. – В этом сила генетики, верно? – Она делает еще один глоток воды, и на этот раз я вижу, что ей не по себе от того, как она ерзает на своем месте и крепко сжимает стакан.

– Как я уже говорила, когда я переехала в Лос-Анджелес, мы все отдалились друг от друга, поскольку никто не навещал меня. Даже мои родители.

– Это ужасно. Как долго ты там жила? – спрашивает моя мама, за что я благодарен, потому что хочу, чтобы она продолжала задавать Эбигейл все те назойливые вопросы, которые я был слишком горд, чтобы задавать.

– Почти пять лет.

– И твои родители никогда к тебе не приезжали? – Голос моей мамы повышается на октаву, и Эбигейл снова ерзает на своем стуле.

– Я приезжала сюда на каникулы, поэтому видела их, просто не так часто, как я... – она колеблется, – они хотели.

– Понятно, так что же заставило тебя вернуться домой, дорогая? – Ммама жестом велела Боди есть овощи, поскольку он выглядел скучающим, ожидая, пока я доем, но я не хотел заканчивать этот разговор на полуслове, если в этом не было необходимости.

Она выдыхает.

– Ну, в основном из-за финансов. Калифорния безумно дорогая, и я жила на стипендии. И если я хочу поступить в медицинскую школу, ни за что не смогу жить там самостоятельно, полноценно работать и посещать школу. Поэтому я решила вернуться, быть ближе к своей семье и накопить достаточно денег, чтобы жить на них в течение следующего года, пока я не смогу позволить себе жилье, не испытывая трудностей.

– Вот почему она остается с нами, – говорю я, вступая в разговор.

– О, мне показалось, ты говорила, что здесь живут твои родители?

Боже, мам, что за способ завести этот разговор.

– Нет, это так, но у них сейчас тяжелые времена, и я не хочу быть в центре этого

– Тяжелые времена?

– Да, они ненавидят друг друга, – как ни в чем не бывало говорит Эбигейл.

Я смеюсь, но смех срывается, и я громко кашляю в свою салфетку.

– Не в то горло, – говорю я, убирая салфетку с лица и кладя ее обратно на стол.

– Господи, бедняжка, как же нелегко, переживать расставание родителей, в каком бы возрасте ты ни был. У тебя нет братьев или сестер?

– У меня есть сестра, но она очень занята и совсем недавно родила ребенка. Они только что переехали в новый дом, так что уверена, что последнее, с чем они хотят иметь дело – это делить со мной свою жилплощадь.

– Понятно. – Она смотрит на меня. – Что ж, это очень мило с твоей стороны, что ты приютил ее, сынок, и помог ей выбраться.

– Да, и она могла бы получить всю квартиру в свое распоряжение, если бы у меня не лопнули трубы.

– Что? – У мамы слегка приоткрывается рот.

– Не о чем беспокоиться, мама. Это случилось, когда мы были в Диснейленде.

– Теперь ты знаешь, почему я люблю свой старый дом. Иногда новый не значит лучше.

– Да, мам, я понимаю, но этого не должно было случиться. На улице не холодно и все такое

– Больше и дороже не всегда значит лучше. – Мама протягивает мне ложку картофельного пюре в качестве подтверждения обоснованности своей точки зрения, прежде чем поднести ее ко рту.

– Папа.

– Да, Боди.

– Мне скучно. Теперь мы можем идти?

– О чем мы говорили? Никаких жалоб за обеденным столом.

– О, все в порядке. Я испекла печенье с шоколадной крошкой и арахисовым маслом, так что вы все должны съесть по одному-два перед уходом. – Она подмигнула.

– Арахисовое масло?

Я услышал, как Эбигейл что-то пробормотала себе под нос.

– У тебя аллергия на арахисовое масло? – Я наклоняюсь, чтобы спросить ее, делая большой глоток сладкого чая.

– Нет, нет, это просто.... – Она делает паузу, как будто вот-вот пожалеет о словах, которые собирается сказать.

Я смотрю на часы и понимаю, что мне нужно вернуться в дом. Я должен заехать в здание Capital Homes и выбрать стройматериалы.

– Нам придется съесть их по дороге, мам. Мне нужно идти.

– О, ладно, давай я вам кое-что соберу.

– Мне, пожалуйста, шоколадную крошку! – Боди говорит с энтузиазмом.

– Раз уж ты сказал «пожалуйста», я дам тебе одно сейчас и еще одно на дорогу. – Мама целует его в макушку и встает, чтобы взять немного печенья.

Когда мы прощаемся, мне не терпится отправиться в путь и продолжить задавать Эбигейл новые вопросы.

– Хочу вставить кассету, – говорю я, пристегивая сиденье в машине.

– Запись в виде кассеты? – Ее взгляд внезапно устремляется к моей стереосистеме. Ее глаза расширяются. Удивление освещает ее лицо. Я чуть не рассмеялся. Неужели она не заметила этого по дороге сюда?

– Это настоящая магнитола? – Она протягивает руку и прикасается к автомагнитоле, как к старой вазе, нажимая кнопку извлечения. Оттуда выскакивает прозрачная кассета с белыми буквами. Она достает ее, обхватывает ладонью и читает название.

– Guns N' Roses, – она подносит руку ко рту. Она выглядит так, будто вот-вот заплачет. – О Боже мой. – Бросившись к бордачку, она открывает его и смотрит на почти разложенные кассеты. Бон Джови, Rolling Stones, Queen, Том Петти.

Затем она, кажется, замечает что-то, что ее возбуждает, потому что протягивает руку и достает черно-леопардовый футляр. – Hysteria? – объясняет она, читая название альбома. – Они больше не выпускают этот альбом.

Я поднимаю брови. Не совсем понимаю, почему ее это так волнует.

– Поверю тебе на слово, – говорю я, забавляясь всем этим. – Я купил этот грузовик у старика. И получил выгодную сделку, да и парень хорошо о нем заботился. Это должен был быть мой подарок на выпускной. – Я останавливаю себя, понимая, что делюсь хорошими воспоминаниями о Блейке. Когда я в последний раз делал это?

Я чувствую, как она таращится на меня. Но я не встречаюсь с ней взглядом.

– Блейк, – говорю я, глядя прямо перед собой.

Над нами повисает тишина, и я смотрю на заднее сиденье и вижу, что Боди отключился. Обычно я наслаждаюсь тишиной, когда дело доходит до поездок на машине, и ценю, когда он дремлет. Но прямо сейчас я хотел бы, чтобы он не спал, чтобы отвлечь Эбигейл от расспросов о Блейке, потому что уверен, что не у меня одного много вопросов без ответов.

Но вместо того, чтобы лезть не в свое дело, я почувствовал, как она снова перевела взгляд на кассеты, и мне пришло в голову, что она была первым человеком, который прикоснулся к этим кассетам в бардачке.

– Ты не представляешь, что у тебя здесь. Я удивлена, что они не оказались на дне мусорного бака. Кем бы ни был владелец машины, он был классным парнем. – Она поднимает голову, и я бросаю на нее быстрый взгляд в эти большие карие глаза. – Блейку бы понравился этот грузовик.

Она осторожно кладет кассеты обратно в бардачок, но прежде чем закрыть его, спрашивает.

– Можно мне? – Она указывает на магнитофон.

Я тихонько смеюсь и включаю более высокую передачу, выезжая на дорогу.

– Не стесняй.

Мы слушаем две песни, пока возвращаемся в мой дом у озера, сокращая путь и проезжая тропинку справа от нас.

– Ух ты, только посмотри на это.

Я выглядываю из пассажирского окна и вижу, на что она смотрит.

– Природа, она такая красивая.

И ты тоже.

Черт, я почувствовал, как у меня в штанах все напряглось. Я встречался с самыми горячими женщинами, которые когда-либо ходили по этой земле, и что-то настолько тонкое, как то, что она ценит природу, заставляет меня возбуждаться.

– Забыла, какие здесь высокие деревья, – говорит она, не отрывая взгляда от улицы.

Подъезжая к подъездной дорожке, я вижу, что Боди все еще спит. Она следит за моим взглядом.

– Думаю, вся эта езда вымотала его. – Она говорит с улыбкой, которую я мысленно отмечаю, поскольку она едва уловимая, но искренняя. Я редко видел, чтобы она так делала. Улыбалась.

– Да, верховая езда может это сделать. – Наши взгляды встречаются. – Вся работа ног и мускулов, которую ты должен приложить для этого, может быть утомительной. – Я выдерживаю ее взгляд, и что-то странное происходит с моим телом.

Возьми себя в руки, Кольт.

Слабая улыбка появляется на ее губах, когда мы подъезжаем к моему дому.

– Спасибо, было весело.

– Тусоваться с моей мамой было весело? – Я поднимаю бровь. Должно быть, она действительно не часто выходит из дома.

– Да, – смеется она в ответ. – Чертовски уверена, что это лучше того, что я бы сделала сейчас.

– Что? – Я представляю, как она мастурбирует в той крошечной комнате в полном одиночестве. И моргаю, чтобы стереть картинку.

– Мне нужно подготовиться к завтрашней учебе и обустроиться, потому что к следующим выходным у меня будет не так много свободного времени.

– Почему?

– Я начинаю свою новую работу в «Оборотнях», барменом.

– О…, – «Оборотни» – это бар в центре города, и у него была плохая репутация, потому что он находился рядом с трущобами.

Кроме того, мысль о том, что мужчины будут приставать к Эбигейл всю ночь, мне не понравилась. Знают ли об этом ее родители? Почему они позволили ей работать в подобном месте? Но опять же, я не ее отец, и это не мое дело. Кроме того, я не знаю, почему я веду себя так, будто она намного младше меня. Между нами всего шесть лет разницы, раз она сказала, что ее день рождения в ноябре. Мой – в январе, так что когда ей исполнится двадцать два, мне уже будет двадцать девять.

– Тебе помочь с Боди? Я могу приготовить тебе что-нибудь перекусить, прежде чем сяду за компьютер.

– Нет, все в порядке. Я справлюсь.

Мы слышим слабый храп и оборачиваемся, чтобы посмотреть на заднее сиденье.

– Это очаровательно. – Она шепчет, глядя на него поверх спинки своего сиденья, рассматривая его так, словно он существо, которое мы спасли со дна океана.

Я смотрю на нее. Ее вьющиеся волосы каскадом рассыпались по спине, а крошечные шортики идеально облегают ягодицы. Солнечные лучи из лобового стекла падают прямо на нее, делая ее сногсшибательной, даже в такой простой день, как этот.

Она поворачивается ко мне лицом, как будто чувствует на себе мой взгляд.

– Еще раз спасибо за приглашение.

Ее слова просты, но в них чувствуется огромная благодарность. Спасибо, что позволили мне остаться здесь, относились ко мне с уважением и включили меня в свою жизнь. Не уверен, нравится ли мне, когда она чувствует себя желанной гостьей. В каком-то смысле мне нравится заботиться о ней. Нравится видеть ее беззаботной. Это заставило меня задуматься, какой она была, когда распускала свои вьющиеся локоны.

25

ЭБИГЕЙЛ

Музыка смывает с души пыль повседневной жизни.

– Бертольд Ауэрбах

– Уверена, ты выглядишь великолепно, – говорит Мел в трубку.

Сегодня свадьба моей двоюродной сестры, и я знаю, что должна одеться так, чтобы произвести впечатление, и сделать макияж как можно лучше. Я никогда не пользуюсь тональным кремом, даже когда выхожу на улицу, но знаю, что будут безостановочные снимки, поэтому хочу быть готовой, независимо от того, какой ракурс застигнет меня врасплох.

– Помни, чему я тебя учила. Когда ты улыбаешься, не переигрывай. Это показывает морщины, а твоя правая сторона – лучшая, поэтому всегда наклоняйся влево, когда делаешь групповые фотографии.

Отец Мел работал со многими знаменитостями и моделями, поэтому она знала множество советов и хитростей, которые помогут камере полюбить тебя.

– Ты же знаешь, что мне все равно не понравятся фотографии.

– Прекрати. Ты прислала мне фотографию своего платья, и ты выглядишь чертовски сексуально. Я удивлена, что Кольт еще не изнасиловал тебя.

– Ты не могла бы остановиться? – взволнованно спросила я. – Это брат Джоша.

– Ну и что? Я встречалась с Джошем, а не с тобой.

– И бывший моей кузины, или кто они там. И я забыла упомянуть, что терпеть его не могу? – Добавила я.

– Он не должен тебе нравиться, чтобы трахаться с ним. И разве ты не ходила в гости к его матери с его сыном? – напоминает мне она.

– Да, но все было не так. Боди хотел, чтобы я пришла, чтобы он мог показать мне свою лошадь.

– Ага, конечно. Все дело в Боди, – дразнит она.

– Кроме того, я не уверена, что они все еще, ну, ты понимаешь...

– Что? Трахаются? – Спрашивает она, заканчивая мою мысль за меня.

– Да, а разве нет какого-то универсального правила? Все бывшие твоей семьи под запретом? Я подумала, что это относится и к лучшим друзьям.

– Да, может быть, там, в....

– Я живу в Миссури, а не в захолустье, – говорю я, закатывая глаза, радуясь, что мой жест скрыт телефоном.

– Ну, неважно. Насколько я понимаю, у них нет общих детей, и они никогда не были женаты. Если бы мы следовали этому правилу, то все мы были бы обречены. Уже сейчас трудно найти стоящего парня, и если мы исключаем мужчин из-за прошлого, то с таким же успехом мы могли бы стать мормонами, чтобы делиться мужчинами в наши дни. Кроме того, это не значит, что он принадлежит ей. И откуда ей вообще знать?

– Э-э, она моя кузина. – Я растягиваю слова. – Она это унюхает. И он известный игрок НФЛ.

– О, пожалуйста, он не знаменит, он просто спортсмен. Твои слова, не забывай. – Я слышу, как она срывает обертку, и предполагаю, что она откусывает от протеинового батончика.

– Все, что я хочу сказать, – это то, что ты там только на лето. Может быть, тебе нужно просто выкинуть его из головы, – говорит она с набитым ртом.

– Мне не нужно никого выводить из себя, – рявкаю я в ответ.

– Конечно, нужно. Джаред обращался с тобой как с дерьмом под конец ваших отношений.

Она была права, но я старалась не думать об этом, потому что когда-то мы с Джаредом были друзьями. Мы поговорили, открылись друг другу, и каким-то образом, ближе к концу, он стал полным мудаком, всегда заставляя меня чувствовать, что мне повезло с ним, а не наоборот.

– Да, но...

– Но ничего. Ни один мужчина ни к кому так не должен относиться. Теперь ты еще больше злишься на себя. Что плохого в том, что горячий игрок из НФЛ оттрахает тебя, – подчеркивает она часть о НФЛ. – И заставит почувствовать себя хорошо? Это идеальный вариант.

Жар поднимается в моей груди, распространяясь вниз, к сердцу, когда я думаю о широких руках Кольта Киллиана на мне.

– Во-первых, он даже отдаленно не заинтересован во мне в этом смысле.

– У него есть пенис, не так ли? – Я представляю, как Мел опускает свои дизайнерские очки, как будто она стоит прямо передо мной.

– И что, он никогда не делал ничего такого, что заставило бы меня думать, что это даже приходило ему в голову.

– Поверь мне, милая, вы практически живете вместе, и это приходило ему в голову. Разве ты не смотрела порно? У мужчин полно подобных фантазий.

– Да, фантазии, – я подчеркиваю это слово. – Реальность такова, что он, вероятно, все еще увлечен моей кузиной, и как только увидит ее нарядной сегодня вечером, именно она переедет к нему.

– У них не получилось по какой-то причине. И перестань переживать из-за Наоми. – Она произносит ее имя в нос. – Не то чтобы она или другие твои кузины относились к тебе так уж хорошо. Иногда семья – это семья по умолчанию. То, что у вас одна родословная, не означает, что ты им что-то должна.

Она была права. Но я даже не интересовалась Кольтом, так что не было необходимости рисковать потерей семьи из-за парня, о котором я даже не думала, и уверена, что он не думал обо мне в таком ключе.

– Мне даже не нравятся спортсмены, так зачем мы вообще ведем этот разговор?

– Вот именно! Это еще одна причина для летнего увлечения. У тебя нет ничего, что усложнило бы ситуацию.

Кроме его покойного брата Блейка.

– Если я скажу тебе «да, я трахну Кольта», тогда ты прекратишь поднимать эту тему?

– Оууу, да, – говорит она с акцентом Барри Уайта

Я смеюсь.

– Ты смешная. – Я смотрю на часы. – Ладно, мне пора. Джош будет здесь с минуты на минуту.

– Может быть, ты сможешь заняться обоими одновременно. Вот это был бы один жаркий летний роман.

– Стоп, – я прижимаю телефон к уху и плечу, застегивая ремешки на высоких каблуках. – Мне нужно идти. Поговорим позже.

– Тебе стоит, повеселись, бу, – говорит она бодрым, но почти требовательным тоном.

– Пока, – я повесила трубку и направилась в домик у озера. Уверена, что Джош ждет меня там. Я захожу внутрь и вижу Кольта, стоящего в гостиной. Он стоит ко мне спиной и смотрит в окно, засунув руки в карманы. Костюм, должно быть, был сшит специально для него, потому что сидит идеально, подчеркивая его широкие плечи, накачанные трицепсы и рельефную спину. Мне хочется подольше поглазеть на него и полюбоваться совершенным произведением искусства, но я боюсь, что он поймает мой взгляд.

– Привет, – говорю я, подходя ближе к дивану. – Где Джош? – спрашиваю я.

– Он только что позвонил мне и спросил, не могу ли я подвезти тебя, поскольку он планировал выпить.

– Я могу сама сесть за руль. Он это знает. Я постоянно так делала в колледже. – Говорю я, пытаясь сдержать свое раздражение.

– Он планировал надраться, – говорит Кольт. – Это его точные слова. – Он засовывает руки в карманы. И это придает ему невинный и милый вид. Не как профессиональный футболист-шовинист, но я игнорирую крошечных бабочек, оживающих в моем животе.

Какое это имеет отношение к тому, что я еду на свадьбу? Я подумала, что мы уже опаздываем, поэтому не стала настаивать на дальнейших вопросах.

– Наверное, мне нравятся привилегии открытого бара, – говорит Кольт.

Он пристально смотрит на меня, оглядывая с ног до головы. Я переношу вес на другую пятку.

– Так он не добьется от меня второго свидания. – Я шучу, изображая спокойствие, хотя на самом деле это не так. Сейчас я не в своей тарелке. Я не привыкла, чтобы на меня смотрели и оценивали.

Я жду остроумного ответа, но его не происходит. Вместо этого он продолжает разглядывать мой наряд. На мне короткое платье светло-розового цвета, подчеркивающее мой оливковый оттенок кожи. Рукава с открытыми плечами, поэтому я надела свой лучший бюстгальтер без бретелек, чтобы поддержать своих девочек. Я сочетала его с белыми каблуками в тон белому кружеву в центре платья. Я ненавидела наряжаться, но, судя по тому, как Кольт смотрел на меня, что-то подсказывало мне, что на этот раз оно того стоит.

– Ты прекрасно выглядишь.

Я моргнула. Его голос был едва слышен, и не уверена, что правильно его расслышала, но сумела сказать:

– Спасибо, ты тоже. Не красавец, но симпатичный.

На его лице появляется улыбка, и на этот раз он не сдерживается.

– И я обязательно скажу Джошу, что у него не будет второго свидания. – Его голос низкий, хрипловатый.

Вау, Кольт Киллиан снова флиртует со мной?

– Хорошо, – говорю я, направляясь к двери. Если я еще немного постою перед ним, то, возможно, поднимусь наверх, переоденусь и сообщу своей кузине, что хибби-джибби добрались до меня. Не то чтобы моя семья вообще заметила мое отсутствие.

– Нам нужно заехать за Наоми по дороге? – Спросила я.

– Нет, – ответил он с прерывистым вздохом, словно ему надоело упоминать ее имя, хотя я впервые за все время проживания здесь заговорила о ней.

– Извини, что спрашиваю. Я просто...

– Нет, это не ты. Она звонила, но я сказал ей, что будет лучше, если я этого не сделаю. Потому что... – Он колеблется, проводя рукой по своим волосам. Одна прядь падает ему на глаза, и все, что я хочу сделать, это почувствовать вкус его губ.

– Я не хочу, чтобы она неправильно поняла.

Я наклоняю голову набок и чувствую, как мои брови приподнимаются на дюйм от глаз.

– Ого, похоже, ты следуешь совету юнца.

– Ты хочешь получить права на магнитофон или нет? – Он хмурит брови, глядя на меня.

– Я молчу, – говорю я, прижимая палец к губам, и мы направляемся к грузовику Кольта.

Поездка до места проведения была недолгой, всего около тридцати минут, и я мысленно готовилась к тому, что Кольт снова заговорит о Блейке, но, к моему удивлению, пока что он этого не сделал.

– Так почему же вы с Джошем никогда не встречались? – Выпаливает Кольт. Итак, я думаю, он хочет поговорить о своем другом сводном брате.

Я смотрю на него с озадаченной улыбкой.

– Я бы не сказала, что он никогда не пытался встречаться со мной, но мы, стали друзьями. Кроме того, я увлекаюсь астрологией. Я верю в знаки.

– Знаки? – Он говорит так, как будто я сказала ему, что верю в инопланетян, хотя я действительно не сомневаюсь в их существовании, поскольку существует целая вселенная, о которой мы не знаем.

– Да, ты знаешь знаки, например, знаки зодиака, знаки от бога. Знаки вселенной. Знаки. Он Лев, так что это никогда не сработает.

– Почему? – Спрашивает он, снова переключая внимание на дорогу, но я вижу морщины у него на лбу. Ему интересно знать, почему.

– Потому что он огонь, а я вода. Подумай об этом. Это не сработает. Ты не сможешь соединить их вместе.

Он качает головой.

– Ты такая странная. – Он замолкает, но я вижу, что разбудила его любопытство, судя по тому, как он сосредоточен на дороге.

– Я понятия не имею, кто я, – наконец говорит он.

– Ты Водолей.

– О, так ты искала информацию обо мне? – На его лице расплывается полуулыбка.

– Нет, ты сказал, что твой день рождения в январе, и, узнав тебя получше, я решила, что он в конце января. Итак, это означает, что ты Водолей. Но чтобы быть уверенной в том, к какому типу Водолеев ты относишься, мне нужна фактическая дата рождения.

– Типу? – Спрашивает он сквозь смех. И я игнорирую, насколько сексуально смотрится правая ямочка на его щеке в сочетании с этим идеальным голосом. Неудивительно, что он может заполучить любую девушку, какую захочет, несмотря на то, что он игрок НФЛ.

– Да. Разве ты не встречал кого-нибудь с таким же знаком зодиака, как у тебя, но в чем-то похожим на тебя, а в чем-то нет?

Он сморщивает лицо в замешательстве.

– Наверное, да. Я имею в виду, не знаю. Единственные дни рождения, о которых я знаю, – это дни рождения моего сына, и... – он замолкает. Ему не нужно называть имя, чтобы я поняла, о ком он говорит. Я пытаюсь увести разговор в другое место, чтобы не скатиться по спирали бесконечных вопросов о Блейке, которые привели бы к бесконечным воспоминаниям и бездонному пьянству, а я не хочу напиваться сегодня вечером. Конечно, я выпью немного, так как сэкономила калории для сегодняшнего мероприятия. Не хочу напиваться так, что не смогу вспомнить этот разговор на следующий день. С меня хватит тех дней.

– Ты не знаешь день рождения мамы Боди? А как же твоей мамы или Наоми?

Он искоса смотрит на меня.

– А должен ли я?

Вау, это действительно придурковатый ответ. Вот почему я бы никогда не стала встречаться со спортсменом. Боже, они могут быть такими чертовски высокомерными. Типа, преодолей себя. То, что ты бросаешь чертов мяч, еще не делает тебя божьим даром на земле. Ты можешь быть сложен как бог, но как только ты перестаешь тренироваться как спортсмен, уверена, что у тебя появится тело отца, как у всех остальных. По крайней мере, я надеялась на будущее Кольта именно так. Мысль о Кольте, лежащем на диване с пивным животом, заставила меня улыбнуться, главным образом потому, что это было бы комично. Не могу представить его толстым. Не таким подтянутым и стройным, как сейчас.

– В любом случае, у каждого знака есть три типа.

– Три типа?

– Здесь есть эхо? – спросила я.

Он снова бросает на меня косой взгляд, но на этот раз широко улыбается.

– Как я уже говорила, есть 12 знаков зодиака, но внутри каждого знака, – я рисую форму рукой. – Есть типы 1, 2 и 3.