Текст книги "Токсичные желания (ЛП)"
Автор книги: Надя Брекель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)
27
ЭБИГЕЙЛ
Музыка, когда умирают тихие голоса, вибрирует в памяти.
– Перси Биши Шелли
С таким же успехом я могла бы напиться. Я не за рулем, так что напиться до бесчувствия кажется хорошей идеей. Конечно, Джош общался с каждой девушкой, которую видел.
Сегодняшний вечер был великолепен.
Не только мой кавалер был занят, но и Кольт. Клянусь, между ним и Джошем, не знаю, кто больше дамский угодник. Уверена, что вместе братья Киллиан поговорили с каждой из присутствующих женщин. К счастью, Джош сидел рядом со мной, когда мы ужинали, и поболтали с двумя другими парами, которые дружили с Троем. Так что я была благодарна хотя бы за то, что мне не пришлось чувствовать себя неловко в течение часа, пока я ела.
Я помешиваю напиток перед собой. Допивая уже третий напиток. Не уверена, что мое раздражение мешает напиться, но я почти не чувствовала кайфа.
После церемонии мы сделали семейные фотографии, но после того, как все начали высказывать свои соображения о том, как каждый из нас должен позировать, и кто где должен стоять, и тысячи пересъемок, никто не заметил, как я улизнула. Я старалась избегать не только своих двоюродных сестер, но и всю семью. Мне всегда было неловко рядом с дядей Наоми, но сегодня вечером он бросал на меня неприязненные взгляды, и не уверена, было ли это потому, что у него в заднице постоянно торчит палка, или потому, что он выпил.
В детстве он всегда был мудаком, но особенно по отношению ко мне, что меня не шокировало. Если мои родители относились ко мне как к дерьму, почему мои тети и дяди должны отличаться? В конце концов, они были кровными родственниками.
Я листала телефон, делая вид, что чем-то занята, хотя на самом деле все, что делала, это сравнивала себя со своими кузинами и сестрой на фотографиях, которые мы сделали на вечеринке Дженны по случаю рождения ребенка, которые она опубликовала. Если внимательно присмотреться, я не так сильно отличаюсь от них. Конечно, я ниже ростом и у меня вьющиеся волосы, но я не уродина. Имею в виду, в некотором смысле, я бы сказала, что я похожа. По крайней мере, я была родственницей.
Тьфу. Ты никогда не будешь такой же красивой, как они.
Я швыряю телефон на стол. Больше не знаю, на кого я похожа, и меня это не должно волновать. Что я знаю точно, так это то, что я была готова уйти тридцать минут назад. Возможно, мне следует сказать Джошу, что я неважно себя чувствую, или. Я замираю, когда чувствую запах его мускусного одеколона. Сосна и кедровая древесина вперемешку со сладкой грушей. Я перестала вертеть соломинку в стакане в ту же секунду, как только почувствовала его рядом с собой. Мое сердце начинает биться быстрее, и не знаю, почему я нервничаю, но также не хочу выглядеть жалкой девчонкой, которая не получает удовольствия.
Почему он не мог заметить, как я разговариваю с парнем или делаю что-то экстраординарное?
Он садится за стол напротив меня. Не уверена, как этот стол оказался здесь, но он находился далеко от палатки, где были танцпол и еда.
– Похоже, ты отрываешься, – говорит Кольт с ухмылкой.
Я недоверчиво смотрю на него.
– Свадьбы – это не мое, – говорю я резким тоном. – И тебе, должно быть, тоже не очень весело, если ты решил присоединиться ко мне, – я снова принялась помешивать свой напиток.
– Ага, – он приподнимает бокал. – Решил присоединиться к клубу.
– Разве тебе не нужно вести машину? – Я смотрю на него, склонив голову набок. Ди-джей переключает песню с Cupid Shuffle на Uptown Funk.
– Теперь, когда я немного подкрепился, все будет в порядке. Это мой первый коктейль, и, как и ты, я не большой поклонник свадеб.
– Позволь мне перефразировать: свадьбы – это прекрасно, я просто ненавижу вечеринки. Я никогда не была большой тусовщицей в детстве.
– Что? Ты не можешь потанцевать с Бруно Марсом? – Он ухмыляется.
Он вызывает у меня желание улыбнуться, но я не собираюсь так легко поддаваться его обаянию. Уверена, что девушки только этим и занимались весь вечер.
– Пожалуйста, любая другая свадьба была бы более интересной, чем эта, – говорю я ему.
– Ауч. Это жестоко.
– Извини, просто, – я постукиваю черной соломинкой по своему напитку и откидываюсь на спинку стула. – Ничего.
– Эй, эй... – Он тянется к моей руке, и я медленно встречаюсь с ним взглядом. Он быстро отдергивает руку. Мне нужно отключиться после этого напитка. Я продолжаю представлять все эти искры, которые между нами возникают, и это только заставит меня выглядеть глупо, когда я опомнюсь.
Он прочищает горло и расправляет плечи.
– Это явно что-то значит. Ты можешь рассказать мне. Мы теперь вроде как соседи по комнате.
Его губы изгибаются, образуя небольшую ямочку, и, клянусь, время останавливается. Эти чертовски сочные губы, то, как его густые брови нависают над глазами, как... как будто он заявляет права на меня одним взглядом, и я не могу не наслаждаться этим.
Я справляюсь с этими дурацкими бабочками, которые порхают у меня в животе, когда он рядом, и придвигаю свой стакан поближе к себе, делая глоток.
– Ничего, это пустяки. Я ненавижу фотографироваться.
– Ну вот, началось. Мне нужно вытащить твою камеру и показать тебе, что это ложь?
– Нет, определенно нет, – быстро отвечаю я.
– Как ты можешь не гордиться этим? – Он делает движение вверх-вниз одной рукой.
Конечно, он говорит о моем теле, из-за которого я не злюсь, но когда это единственное, что заставляет твоих демонов продолжать двигаться в этом поезде, колеса быстро устают.
– Да, мое тело, конечно, но это совсем другое дело, когда это все, что у тебя есть. Все, за что ты держишься, чтобы чувствовать себя красивой или сексуальной. – Я говорю об этом с кавычками.
Он в замешательстве морщит лицо.
– Тебе не понять, – бормочу я.
– Э-э, да, я не думаю, что кто-то поймет, потому что ты сумасшедшая.
– Правда? – Я встречаюсь с ним взглядом.
– Да, и почему ты пытаешься сделать эту чертову штуку с разумом. Это часть того, что ты зодиакальный фрик?
Я не могу удержаться от смеха, и прежде чем успеваю что-либо понять, он делает мое фото.
– Эй! – Я немедленно потянулась к его телефону. – Тебе лучше удалить фото.
– Никогда. – Он насмехается, прижимая телефон к груди.
Я встаю со своего места и пытаюсь вырвать телефон у него рук. Но он быстро поднимает телефон над головой. Я касаюсь его широких плеч, пытаясь дотянуться до них, надеясь, что он не замечает, как сильно я сжимаю их рукой.
– Почему бы тебе просто не начать говорить себе, что ты самая красивая девушка и любишь себя, как твоя кузина.
Я замираю и в смятении смотрю на него. Он сказал не кузины, а кузина, так что я знаю, кого он имеет в виду, Наоми.
– То, что я спортсмен, не означает, что я ничего не замечаю или не умею читать людей, даже не зная их знака зодиака. – Он ухмыляется, глядя на меня сверху вниз.
– Нет, я просто в шоке, что ты вообще сказал...
– Уверен, в этом нет никакой тайны. Она публикует миллион фотографий на Facebook. Половину времени я не знал, что она выкладывала их, пока мы встречались, так как я никогда не заходил в социальные сети, но когда заходил, то замечал, что она выкладывала их даже тогда, когда мы не были вместе. Она просто хотела, чтобы мы выглядели так, как будто были вместе, поэтому продолжала публиковать фотографии месячной давности. Это вывело меня из себя.
– Почему ты ничего не сказал? – спрашиваю я.
– Потому что это не мой Facebook. А люди все равно верят в то, что хотят видеть. У меня нет времени тратить свою энергию на всякую ерунду.
– Да, правда. – Я прекратила попытки выхватить у него телефон и посмотрела на его разбавленный водой напиток. – Я просто буду готова уйти, когда бы Джош ни пришел. Я надеюсь, что он...
– Насчет этого, – перебивает меня Кольт – Он не собирается уезжать в ближайшее время, поэтому сказал мне снова отвезти тебя домой, поскольку мы едем в одно и то же место.
– Он так сказал?
– Поверь мне, ты не захочешь ждать его здесь. Он... на задании. – Говорит он.
Я качаю головой.
– Конечно, этот парень никогда не остановиться. Ладно, так когда ты планируешь уехать?
– Как только они разрежут торт.
– Черт возьми, ладно, старина, – говорю я с легким сарказмом. Я знаю, что Кольт старше меня. Я не подсчитывала, чтобы точно знать, насколько он старше, но вспомнила, что его мама говорила, что ему скоро тридцать.
– Я все еще должен думать о Боди.
– По дороге сюда ты сказал мне, что твоя мама разрешила ему остаться там на ночь.
– Да, я знаю, но чувствую себя виноватым. уже стала моим помощником в поездках и во время футбольного сезона. Она и так достаточно за ним присматривает.
– Я уверен, что твоей маме нравится компания, к тому же, похоже, она любит детей. Так что я бы не стала слишком переживать.
– Ты пытаешься убедить меня остаться? – Его тон смягчается, и на губах появляется легкая улыбка. И если мое сердце не перестанет биться так чертовски быстро при виде него, мне придется уйти.
– Но она действительно любит детей. Ты даже не представляешь. Она все время наседает на меня по поводу того, что Боди – единственный ребенок и что он станет одним из тех странных детей, если я в ближайшее время не подарю ему еще одного брата или сестру.
– Ну... – Говорю я, склонив голову набок.
– Ты не начинаешь?
– Я шучу. У меня есть сестра, но мы выросли порознь, так что это неправда. Братья и сестры непредсказуемы. Никогда не знаешь, какие отношения у них сложатся и будут ли они вообще.
– Скажи это моей маме. – Он делает большой глоток своего напитка.
Я слегка посмеиваюсь.
– Она просто старомодна. В ее дни у большинства людей было по пять-шесть детей.
– Ты хочешь столько же?
– Нет. – Я энергично качаю головой.
– Тебе не нравятся дети?
– Нет, я люблю детей. Но я была бы счастлива с одним. Максимум с двумя. Главное, чтобы они оба были мальчиками.
– Почему только мальчики? – Он делает глоток, разглядывая меня поверх края своего напитка.
Потому что мне не пришлось бы беспокоиться о том, что жестокий мир заставит ее чувствовать себя уродиной или недостаточно хорошей, пока она растет, как это было со мной.
– С мальчиками весело, – говорю я, пожимая плечами.
Музыка смолкает, и уверена, что это та часть, где они произносят тосты, а затем подают торт.
– Наконец-то, я думаю, они собираются подавать торт, – говорит Кольт, словно прочитав мои мысли.
– Я собираюсь воспользоваться туалетом. Увидимся вон там. – Говорю я Кольту, поднимаясь со стула.
– Ладно, окей. – Он потягивает свой напиток, и я смотрю, как он идет к стойке регистрации. Боже, как у человека может быть такая идеальная спина?
Серьезно, мир был так несправедлив.
Уборные находятся внутри часовни, так что мне придется поторопиться, пока я не описалась. Бросившись к кабинкам, я открыла дверь, закрыла ее и заперла, как будто от этого зависела моя жизнь. Я не спеша листала телефон и не торопилась возвращаться. Услышав, как открываются двери, я сразу поняла, что это толпа девушек.
– Я думаю, что одна фотография получилась великолепной.
– Та, что у водопада? О да, это фото будет лучшим у всех нас, – говорит знакомый голос.
– Платье Дженны такое великолепное. Она такая чертовски красивая.
– Я знаю, – говорит другая девушка.
– Что у вас с Кольтом? Вы, ребята, снова сошлись? – Раздается высокий голос.
– Он был странным с тех пор, как мы переспали прошлой ночью, – говорит Наоми.
Мое сердце проваливается в желудок. Что? Они переспали?
– Ты такая шлюха. – Поддразнивает девушка, и все они хохочут в унисон, как стая гиен.
– Я знаю, но, эй, разве можно меня винить? К тому же, если девушка хочет удержать его интерес, ей лучше хорошенько выложить ему все, если вы понимаете, о чем я. – Девчонки улюлюкают и вопят, как будто болеют за свою любимую команду на бейсбольном матче.
– Ему нравится глубокий минет в горло, – говорит Наоми соблазнительным тоном.
– Так держать, девочка! – визжат все девочки.
– А как же твоя кузина? Разве ты не говорила, что они сейчас живут вместе?
– Они не живут вместе. Джош, ну вы знаете его сводного брата, о котором я вам всем рассказывала, спросил его, может ли она остаться там, чтобы помочь ей. Конечно, Кольт есть Кольт, и он согласился. Поэтому он позволяет ей пожить в его домике у озера, пока она не возьмет себя в руки. Клянусь, она всегда была проблемным ребенком, – говорит Наоми, когда я слышу, как открывается кран.
– Да, но ты не боишься, что они могут, ну, ты знаешь. – Спросила одна из девушек так тихо, что я едва расслышала ее.
Я слышу смех Наоми.
– Определенно нет. Я имею в виду, даже если бы я узнала, что он трахался с ней, я бы, наверное, рассмеялась. Она не представляет для меня угрозы. Не с таким парнем, как Кольт, у него были самые горячие женщины на свете. Я одна из них. Так ты думаешь, он остановит свой выбор на такой девушке, как Эбигейл? По сравнению с ним она просто тролль.
Смех наполнил комнату, и я подавила рыдание. Мое сердце забилось быстрее в ожидании, что они скажут дальше.
Пока я ждала, у меня по коже побежали мурашки. Мне нужно было выбраться отсюда. Казалось, что стены рушатся. Я встала, но как раз в тот момент, когда собиралась спустить воду в туалете, остановила себя. Не могу позволить им узнать, что я здесь, поэтому воздержалась. Пожалуйста, уходите. Пожалуйста, уходите.
Я закрыла глаза и начала представлять себя на пляже с бескрайним простором, чтобы успокоить свои нервы. Я ненавидела находиться в маленьких, замкнутых пространствах, а кабинка туалета – худшее место для тех, кто страдает клаустрофобией. Но сестра всегда советовала мне представлять, что я нахожусь где-то на берегу океана, где бесконечное пространство. Это работало, когда я была маленькая. Просто мне давно не приходилось это практиковать.
– В общем, я уверена, что мы будем делать все как обычно... играть в игры, как будто нам это неинтересно, но к концу вечера я буду скакать на этом члене, и он будет выкрикивать мое имя.
Девушки смеются, и я слышу шаркающие звуки.
Слава Богу.
Я спускаю воду в туалете, как только слышу тишину, натягиваю трусики и открываю дверь кабинки, тяжело дыша.
Я позволяю словам звучать у меня в ушах, и крошечная слезинка скатывается по моему лицу. Но я быстро вытираю ее, на ходу доставая телефон и открывая приложение.
28
ЭБИГЕЙЛ
Музыка – это литература сердца; она начинается там, где заканчивается речь.
– Альфонс де Ламартин
Расплатившись с водителем Uber, я открыла дверь и направилась к квартире. Мне нужно было уехать из этого дома на озере сегодня вечером, и теперь, когда я думаю об этом, жалею, что не села за руль. Думала, что буду больше пить и праздновать, но, услышав тот разговор в туалете моей кузины и теми, кто еще хотел присоединиться к вечеринке «ненависть к Эбигейл», я была готова сбежать.
Я беру свой чемодан и начинаю запихивать туда мелочи, которые разложила в ванной. Беру в руки все свои шампуни и вещи и стою над чемоданом, позволяя вещам падать внутрь, не заботясь о том, куда они попадут. Я проделала так несколько раз, прежде чем убрать ванную. С тяжелым сердцем я поднимаю глаза и ловлю свое отражение в высоком зеркале напротив. Я пытаюсь не заплакать, но ничего не могу с собой поделать.
– Ты некрасивая. Ты чертовски уродлива, – говорю я вслух в темную одинокую ночь.
Мой разговор с Мел ранее дал мне надежду, что, возможно, Кольт нашел меня немного привлекательной, но слова Наоми убили всё, как и любой проблеск надежды.
Наоми была права.
Какого черта я вообще думала, что кто-то вроде Кольта найдет меня привлекательной. Я агрессивно провожу рукой по волосам. Не понимаю, почему я должна была родиться в этой семье, если все, что я когда-либо чувствовала, было хуже, чем когда я была рядом с ними.
– Почему ты дал мне такую судьбу? Почему я не могла родиться в семье, которой было бы наплевать на образование и тяжелую работу.
Да, я разговариваю с богом вслух. Я делаю это не часто, но когда не знаю, к кому обратиться, обращаюсь. И чтение моей книги зодиака не помогло, когда я почувствовала себя такой одинокой.
Думаю, любой человек доходит до того, что ему нужно утешение от чего-то. Вера в то, что все наладится. Высшее существо, которое поможет вам преодолеть боль и страдания. Возможно, именно так чувствовал себя Блейк перед тем, как воткнуть в руку иглы.
Я всхлипываю. И я не могу сдержаться.
Блейк, почему?
Уверена, алкоголь не помог. Я всегда гораздо более чувствительна к своим чувствам, когда дело касается алкоголя. Именно поэтому я обычно не пью. Я застываю и теряю эмоции, когда этого не делаю. Мне так больше нравится, потому что когда я пью, то словно ключом открываю дверь, в которой находятся все мои эмоции, и они выплескиваются наружу – скорее, выливаются.
У меня никого нет. Я имею в виду, моим родителям даже нет дела до меня. Что это за дерьмо? И вот я здесь, в доме этого чертовски горячего игрока НФЛ, где мне не место. Наоми и все, кто еще находились в том туалете, согласны, что я посмешище. Я буду не более чем предметом для смеха, если он займется со мной сексом.
Мне нужно было убраться отсюда.
Что я делаю?
Меня не должно шокировать, что как только я вернусь домой, моя жизнь усложнится.
Может быть, мне стоит забыть о медицинской школе. Я бы все равно не справилась. Все студенты получают поддержку от своих семей – помощь, деньги, что-то, что поможет осуществить их мечты.
А у меня не было ничего. Абсолютно ничего.
Слезы лились из моих глаз, пока я запихивала оставшуюся на кровати одежду в чемодан. Я не хотела уезжать, но знала, что должна это сделать.
Куда я могу пойти в это время ночи? К моим сестрам? Нет. К маме и папе? Нет. Возможно, Джош свободен, и так называемая миссия у него не задалась.
– Боже, я такая жалкая.
Я могла бы потратить свои сбережения на гостиницу. Завтра воскресенье, а потом будет понедельник, и тогда я смогу отправиться на осмотр квартиры. Мне придется найти самый дешевый вариант, потому что знаю, что не могу просто отказаться от своей мечты. Я плюхаюсь на кровать и вцепляюсь руками в матрас.
Ладно, я решила снять номер в отеле на ночь, а утром вернуться к родителям. Ужас наполнил мои вены. Не хочу возвращаться туда, но и не могу остаться здесь. Я не знаю, о чем я думала. Я благодарна Джошу за помощь, но в то же время, не следовало так полагаться на него. Приятно иметь план, на кого-то положиться. Но я не могу игнорировать тот факт, что все смеются у меня за спиной. Во всяком случае, моя семья.
Уверена, они сочли меня жалкой из-за того, что я даже подумала, что Кольт сделал все это по доброте душевной. Джош умолял его, но не имеет значения, если я расскажу все подробности своей семье. У них на все свое мнение, особенно когда это касается меня.
Я дважды осмотрела квартиру, чтобы убедиться, что все взяла, прежде чем закрыть за собой дверь. Я затащила свой чемодан в машину, бросив его на заднее сиденье. Затем открыла водительское сиденье и села внутрь. Я включила двигатель, и он сразу же издал приглушенный звук. Ничего.
– Какого черта? – спросила я.
Я попробовала снова – то же самое. Я пробую снова и снова, но машина не заводится.
– Черт, черт, черт. – Я трижды сильно ударила руками по рулю. Надо как-то заглушить боль. – Отлично. Я потратила слишком много денег на поездку сюда на Uber. – Говорю я в темноту. Затем, заглядывая на заднее сиденье, задаюсь вопросом, смогу ли спрятаться там. Пока я не позвоню сестре или Джошу, чтобы они помогли отбуксировать мою машину утром. Предполагая, что это все, что с ней не так. Я смотрю на часы на своем телефоне, чтобы узнать, который час. 11:11
– Боже, мне нужен знак. Что угодно. Блейк, ты там, наверху? – Я вздыхаю и запрокидываю голову. – Боже, я хочу быть счастливой. Просыпаться и быть довольной своей жизнью. Быть довольной. И не желать, чтобы все стало лучше, потому что это никак не может стать лучше.
Я закрываю глаза и ощущаю тишину вокруг. На заднем плане стрекочут сверчки, а от слабого волчьего воя у меня по спине пробегают мурашки.
Что, если медведь нападет на меня сегодня ночью?
Может, это будет благословением и положит конец моей жалкой жизни. По крайней мере, я умру достойной смертью. Я сильно дергаю себя за волосы, прикидывая в уме, что делать, и разрабатывая план действий на завтра.
И вдруг на мои веки падает свет, и я открываю их, чтобы посмотреть, кто это.
– Черт, – тихо говорю я.
Грузовик Кольта остановился на подъездной дорожке рядом с моей машиной, и не было никакой возможности, чтобы он не заметил меня, поскольку моя машина была припаркована на обочине рядом с его подъездной дорожкой.
Вот тебе и знаки, господи.
Он паркует машину и быстро выходит, не оставляя мне времени убежать.
– Эбигейл, – зовет он меня по имени, и я жалею, что не нахожусь где-нибудь в другом месте. Он открывает дверцу моей машины.
– Извини, – говорю я, потянувшись к ручке. – Это невежливо.
– Нет, уйти, не сказав мне, блядь, это грубо. Почему ты так ушла? – Рявкает он.
– Ушла как? Мы поехали вместе, но не пришли вместе. – Говорю я, вылезая из машины.
Он закрывает дверь и загоняет меня в угол.
– В чем, черт побери, дело? – Я сопротивляюсь.
– Нет, что с тобой не так? Обычная вежливость – позволить парню, который сказал своему брату, что отвезет тебя домой, сообщить, что ты уезжаешь. Но вместо этого ты исчезаешь, не сказав ни слова. Я имею в виду, какого хрена? У меня нет твоего номера телефона. Меньшее, что ты могла сделать, это сказать мне, что тебя забрал какой-то другой парень, Эш. – Он произносит мое имя так, будто оно яд на его языке.
Я сузила на него глаза.
– Серьезно? Ты думаешь, меня сюда привел другой парень?
– Ну, а как бы еще ты сюда попала? И не думай, что я не знаю, как работают эти хитрые трюки, милая.
Милая.
Мое сердце сжимается при воспоминании о том, как Блейк называл меня этим прозвищем.
– Но это не отель. Приводить сюда парней, чтобы трахаться, пока ты живешь под моей крышей, не предусмотрено в правилах. Если ты собираешься трахнуть их, ради бога, убедись, что у них есть свое место.
Я поднимаю руку, чтобы дать ему пощечину, но он слишком быстр. Срань господня, он сильный.
– Осторожнее, малышка. – Не уверена, имел ли он в виду мой размер или возраст. В любом случае, мне не слишком понравился его снисходительный тон.
– Если я захочу трахнуться с парнем, угадай, что? Я так и сделаю. Я взрослая женщина, а ты мне не отец. Я не обязана тебе ничего рассказывать. Я уже говорила тебе, мне не нужна твоя помощь. Поэтому я, блядь, и ухожу. Сегодня вечером, сейчас, отпусти меня.
Все еще держа мое запястье, он сжимает его сильнее, и я вижу, как кожа вокруг его глаз смягчается, когда он смотрит на меня, прежде чем они снова начинают пронзать мою душу.
– Ты уходишь? – Я вижу, как напрягаются мышцы его челюсти.
– Да, так что не волнуйся. Я больше не буду твоей проблемой. Но мне повезло, моя гребаная машина не заводится. Но это меня не остановит. Меня не будет сегодня вечером; я могу вернуться и забрать свою машину утром.
– Почему ты хочешь уйти? – На этот раз он спрашивает более настойчиво.
– Это имеет значение? – Я пытаюсь высвободить руку, но он сжимает ее крепче. – Отпусти меня, Кольт.
– Нет, – он хватает меня за другую руку и прижимает к машине. – Нет, пока ты не скажешь мне, почему пытаешься уехать. Ты что-то украла, а теперь пытаешься сбежать?
– Что? Нет! – Кричу я.
Он серьезно? Разве меня недостаточно оскорбили сегодня вечером? Теперь мне приходится разбираться с этим дерьмом.
– Ты прячешь наркотики или что-то в этом роде?
– Нет!
– Тогда в чем дело? – Он почти рычит на меня.
– Потому что мне стыдно!
Его глаза встречаются с моими.
– Мне чертовски стыдно даже на секунду подумать, что, возможно... – стону я. – Просто забудь об этом.
– Что забыть? – Спрашивает он резко, и я вижу, что его терпение на исходе.
– Это не имеет значения! – Я кричу
– Это так! Скажи мне! – Кричит он в ответ. И я хочу спросить, почему он кричит, но уверена, что он ответит мне какую-нибудь ерунду.
– Нет. Я не должна быть здесь. Так что просто отпусти меня. Кроме того, мы оба знаем, как ты на меня смотришь. Я не хочу позориться еще больше, чем раньше.
– Господи, – бормочет он себе под нос, и я думаю, он понимает, о чем я говорю. – Наоми просто… ревнует.
Я истерически смеюсь.
– Нет, она реалистка. Есть разница.
– Я уже знаю, что она, должно быть, что-то тебе сказала. Она весь вечер отпускала ехидные комментарии себе под нос.
– Нет, не мне, но у нее точно была целая толпа девушек, соглашавшихся с ней в туалете. – Я смеюсь, чтобы снова не разрыдаться.
Он качает головой.
– Почему ты позволяешь ей доставать тебя?
– Потому что это правда, – киплю я.
– Что именно? – Его брови сходятся на переносице.
Неужели он действительно такой невежественный?
– Она красивая. И такой парень, как ты, мог бы только... – Я замолкаю, неуверенная, стоит ли заканчивать то, что собираюсь сказать.
– Что? Выкладывай?
– Я и не жду, что ты поймешь. – Я снова пытаюсь высвободиться из его хватки, но это бесполезно.
– Тогда объясни мне.
– Использовать меня, – говорю я через дыхание. – Думать обо мне как о любовнице на одну ночь. Девушке, которая доставит тебе удовольствие. И это прекрасно, но когда моя кузина... – Я подавляю рыдание, проглатывая его. – Говорит это. Тогда это должно быть правдой.
– Эбигейл, ты... – он прерывается и делает глубокий вдох. Я изучаю его, наши взгляды мелькают туда-сюда, и жар, который течет между нами, становится все горячее. – Ты редкая находка – драгоценный камень. Ты совсем не похожа на них. Ты особенная.
Слеза скатывается по моей щеке. И я смущаюсь еще больше, потому что не могу ее вытереть.
Тупой алкоголь и эмоции.
– И ты прекрасна. – Его голос такой низкий и хриплый.
– Ты же не это имел в виду, – говорю я, подражая его тону.
– Хочешь поспорить? – Он наклоняет голову набок.
– Нет. Как насчет того, что я хочу, чтобы это было правдой, и как насчет того, чтобы ты перестал играть в игры, потому что мы оба знаем... – И через несколько секунд его губы оказываются на моих.
Так много эмоций возникает одновременно. Шок. Возбуждение, замешательство. Но мое тело сбито с толку меньше всего. Я обвиваю рукой его шею, притягивая ближе. Наши языки борются за господство. Он поднял меня на руки, и я инстинктивно обхватила ногами его талию. Схватив меня за задницу, он сжимает ее, и мне это нравится. Я чувствую, как его ногти слегка впиваются в меня. Наши лица все еще приклеены, он прижимает меня к машине, вонзаясь своей эрекцией между моих бедер. Непроизвольный стон вырвался из моего горла. Он проводит языком по моей шее, сильно посасывая между кожей ключицы и платьем. Я прижимаюсь к его огромной эрекции.
Еще, еще, еще. Я кричу в своей голове. И все, о чем могу думать, это то, что я хочу большего. Но вместо того, чтобы дать мне больше, он слегка прикусывает мою кожу, заставляя мурашки пробежать по спине. Всхлип покидает меня, когда я трусь об его брюки. Мои тонкие стринги и его парадные брюки – единственное, что стоит между нами. Мой клитор пульсирует, требуя его внимания, его желания.
Я хватаю ртом воздух, когда моя голова откидывается на машину, и тогда он отпускает одну из моих ягодиц, чтобы сжать мою грудь. Он рычит мне в шею, и я втайне надеюсь, что он не остановится, но когда я слышу, как он бормочет: – Черт, – я знаю, что он думает о том же, о чем и я.
Нам нужно остановиться.
Он медленно ослабляет давление и опускает меня обратно на землю. Мне мгновенно становится холодно без его тепла, окутывающего меня. Мгновение мы смотрим друг на друга. Не говоря больше ни слова, он отступает дюйм за дюймом, затем поворачивается и заходит внутрь.
Означает ли это, что он хочет, чтобы я осталась или ушла? Боже, он такой раздражающий, типичный воздушный знак. Делает ситуацию еще более неловкой своим молчанием. По крайней мере, я знаю, что загадать завтра.
