Текст книги "Сахара (СИ)"

Автор книги: Надежда Щербакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Девушку будто холодной водой окатило.

– Как это? – не понимающе захлопала она глазами.

– Кыш! Пошла! – прикрикнул парень, – вон, убирайся!

Он морщился от боли, от чего его улыбка смотрелась еще более сумасшедшей.

– Я тебя сейчас пристрелю, – глухо произнес он, растягивая слова, – ты же этого хотела? Немощная, жалкая моль.

Ксюша, пятясь, сделала несколько шагов к выходу.

– Может ублажишь меня напоследок, раз уж со Штыком не срослось? А, Сахарная?

Девушка остановилась, не понимая причин столь разительной перемены.

– Вон! – рыча крикнул парень, кинув в след Ксюше жестяную банку.

Железяка ударила по больному бедру. Охнув, девушка схватилась за поврежденную ногу. Грудь затопила горечь от незаслуженной обиды. Развернувшись, Ксюша молча покинула нутро грузовика.

Глава 6

Свобода выбора? А есть ли она, вообще, эта свобода? Если решением, в тебя, практически тыкают, и отказавшись от него означает предательство собственных убеждений, моральных принципов. Предательство самой себя…

Ксюша мялась на обочине, пристально всматриваясь в голый участок огорода, где на краю сиротливо стояла садовая тележка, наполненная свеклой. Ярко зеленая краска резко контрастировала с перепачканными в земле овощами. Четыре небольших колеса надежно удерживали ее от падения.

– Ручка по центру, будто, специально, под меня… – медленно произнесла Ксюша, вытерев о джинсы, вспотевшие ладони – и будь, что будет.

Уже не задумываясь, она преодолела широкую промоину, устремившись к цели. У ее бабушки была такая же тележка, только красного цвета. Так что найти крепеж и вывалить на землю ненужные овощи, оказалось делом пяти минут.

Обогнув промоину, Ксюша, почти бегом, двинулась в обратный путь. "Только бы успеть" – назойливо крутилась в голове одна единственная мысль. Бескрайние поля, овраги и пригорки. Сколько она уже успела пройти, километр, два? "Только бы успеть".

Солнце, выглянувшее из-за туч, обогрело землю, разукрасив мир яркими красками. Высоко в дали показался белесый силуэт. Его черты были слишком рубленными для живого существа. "Самолет? Откуда тут самолет, тем более такой маленький, как радиоуправляемый…"

Девушка моргнула и видение пропало. "Померещилось что ли?" – подумала она, придвигая вплотную тележку к краю перевернутого кузова.

Паяц сидел на том же месте, где его и оставила Ксения. Закрыв глаза, он мерно посапывал, сжимая в руке пистолет. Девушка приблизилась, на ходу собирая наиболее уцелевшие дощечки, без гвоздей. Из школьных уроков, она смутно помнила, что при переломах нужно надежно зафиксировать поврежденное место, стянув ремнями или бинтами. Но что делать если там открытый перелом и торчит кость? Одна эта мысль уже приводила в состояние ступора. Вправлять? А как? И не повредиться при этом еще что-нибудь? Оставить как есть? А как же гангрена, потеря крови и все остальное? Вдруг там осколки костей куда-нибудь вопьются?

Столь необходимый оранжевый ящик нашелся в дальнем, левом углу. Схватив бинты, Ксюша, вернулась к пострадавшему. Осматривать ноги было откровенно страшно. Робея, она осторожно прикоснулась к голени левой ноги. Та выглядела намного лучше правой. Поднялась выше…

Ствол взметнулся вверх раньше, чем Паяц открыл глаза.

– Ты?

– Повторяешься, – процедила, Ксюша, поджав губы. Маленькие пальчики медленно переместились сначала на колено, а потом выше.

– Уходи, – холодный, черный ствол уперся в висок.

– Не могу… – пальцы сильнее сжали поврежденную ногу.

Парень чуть слышно зашипел, убрав оружие.

– Сахарная это бесполезно. До стаба еще идти и идти, а нормальных машин на всем пути раз, два и обчелся. Брось…

Девушка принялась лихо приматывать бинтами деревяшки к бедру.

– Я, всё, не жилец, а тут скоро будут новые зараженные и внешники. И те и другие – верная смерть.

Паяц поморщился, прекрыв глаза. Ксюша переместилась к левой ноге. Та выглядела пугающе. Стопа как-то неправильно наклонена, щиколотка распухла, а на голени здоровое бурое пятно. Намертво переплетенные шнурки распутать не удалось. Достав нож, девушка аккуратными движениями попыталась их перепилить.

– Ты, вообще, меня слушаешь?

– Я не умею вправлять вывихи, – задумчиво посмотрела она, прямо ему в глаза, – а что, если там перелом?

– Дура!

Закусив губу, девушка снова опустила взгляд.

Парень стонал, когда она стаскивала ботинок, матерился при перевязке стопы, а когда дело дошло до голени в голос взвыл.

Недолго думая, Ксюша, вспорола ткань штанов до колена, оно тоже смотрелось стремно. На рану была наложена повязка, и вся нога примотана к дощечкам.

– Выпей, – девушка протянула уже знакомую фляжку.

Паяц фыркнул, но отказываться от предложенного не стал.

– Зажми ее зубами, дальнейшее тебе не понравится…

– Ты что, собираешься тащить меня на себе? – насторожился парень.

– Только до выхода.

– Лучше я сам, – он попытался отодвинуться, от приблизившейся Ксюши.

– Не сможешь, – тихо отозвалась она, хватая его под подмышки.

Сверху донесся тихий гул.

– Что это?

– Беспилотники, значит, внешники скоро будут здесь, – голос Паяца неожиданно сел.

– Надо спешить.

Потянув на себя, Ксюша застонала от боли. Она явно переоценила свои возможности и совсем забыла о поврежденной руке.

Паяц приподнялся на руках, слегка сдвинувшись к выходу. Слабое движение заставило зашипеть. Серые глаза настороженно окинули предстоящий путь. Он засунул в рот флягу, снова приподнимаясь на руках.

– Давай вместе, – наклонилась Ксюша, помогая ему развернуться спиной к выходу.

Добрых пятнадцать минут, с черепашьей скоростью, выбирались они из кузова.

Перепрыгнуть через наваренный на стены выступ целый подвиг эквилибриста. Паяц сел вплотную спиной к выходу. Ксюша помогла разместить ему руки на возвышении… Рывок. Парень взвыл, слегка опершись на относительно целую ногу. Из глаз брызнули слезы. Ксюша ловко потянула на себя, опрокидывая его через уступ.

Ударившись головой о какую-то железку, Паяц недоуменно огляделся. Он лежал не то в зеленом корыте, не то в огородной тачке…

«Твою мать, садовая тележка…» – озарила его догадка.

– Лучше бы я сдох.

– Успеешь еще, – равнодушно произнесла девушка, всучив ему арбалет.

Тележка медленно катилась по ухабам разбитой дороги. Ксюше казалось, что она Кристофер Робин, везущий своего повзрослевшего и заматеревшего друга Винни Пуха. Надменного, противного и мощно пьющего Винни… Иначе чем по-другому объяснить его нежелание изъясняться нормальным языком без постоянного применения мата? Раздражение постепенно росло. Паяц тоже, как мог боролся со своим незавидным положением, укоризненно сверля ее спину гневным взглядом. "Ну, а как же? Он же герой, защитник, уже не существующей группы, а тут ему подогнали не танк, где можно лихо изображать несокрушимого бойца, не навороченный джип с пулеметом, а это…" – думала она. Нет, ей не было обидно, разве самою малость. Просто он сказал, что предпочел бы умереть. "Чем принять твою помощь" – добавляло уязвленное самолюбие. "Как так можно относиться к жизни? К самому дорогому, что есть у человека."

Ксюша с упорством закусила губу, начинался долгий и изматывающий подъем в горку. Девушка не ожидала, что парень окажется таким тяжелым, что вся эта затея будет такой трудной. Она остановилась, поправив лямки съезжающего рюкзака. Надежно примотанный к нему арбалет опять неприятно хлопнул рукоятью по попе. Она в который раз, под нос, зашептала песенку из мультика:

У пони длинная чёлка

Из нежного шёлка,

Он возит тележку

В такие края,

Где мама каталась

И папа катался,

Когда они были

Такими, как я.

Такими, как я.

Такими, как я…

*Автор текста (слов): Мориц Ю.*

– Ну, хватит уже! – простонал Паяц, – я оценил, хватит. Оставь меня здесь, тебя никто не осудит, правда.

– Знаешь, в моем мире так принято. Я всю жизнь была самой младшей и самой слабой. И меня всегда опекали. Знаешь, это нормально когда тот кто сильнее заботится о том кто слаб или болен.

Сзади послышались приглушенные удары – Паяц бился затылком о пологую спинку тележки.

Девушка приостановилась, вслушиваясь в окружающее пространство. Что-то было не так. Где-то далеко, на границе возможностей слуха, появился монотонный, нарастающий звук.

– Внешники, – констатировал Паяц, оторвавшись от своего увлекательного занятия, – так, Сахарная, разворачивайся. Там, у самого начала подъема есть тропинка, она ведет через Малый – это достаточно быстрый кластер, но он не так давно перезагрузился, возможно, у тебя будет шанс проскочить. Брось меня и беги. Тут кругом поля, только там есть возможность затеряться. Внешники всегда исследуют дронами местность, в которой, делают остановки. Если они тебя заметят – разберут на запчасти.

Ксюша коротко кивнула, но даже не подумала выпускать ручку тележки. Вместо этого она достала лежащие рядом с парнем вилы, приобретя дополнительную опору. Поспешив вниз.

– Тележка там не пройдет.

– Пройдет, я и не по таким косогорам тележки таскала.

Стоило свернуть за пригорок, как тропинка нырнула в овраг, густо поросший борщевиком.

Над головой высились белые зонтики, заслоняя небо. Колеса все время спотыкались о пеньки прошлогодних растений, под ногами сочно хлюпала грязь. Ксюша вытерла обильно выступивший на лбу пот, достав серебристую фляжку. Сделала два жадных глотка, передав ее парню.

Паяц поболтал сосуд в руке, добавив:

– Скоро закончится, нужно будет сделать новый. В Курякино всего четыре дома. Как доберёшься туда, загляни в первый с права. Там в сенях, всегда бутылка с самогоном под столом стоит.

– Мы вместе туда доберемся.

Вновь было начавшийся спор прервал душераздирающий вопль. Мимо, истошно вопя, сломя голову, пронеслась женщина в светлой косынке. Она не смотрела по сторонам, не смотрела себе под ноги и неслась так, будто за ней гонится орда чертей.

– Ложись! – Вскрикнул Паяц, вскидывая автомат.

Ксюша тут же рухнула в лужу. Грянула очередь, так что в ушах зазвенело. Практически сразу рядом приземлилось еще два тела.

– Спринтеры… Вашу мать… – матерился парень, – ох, Сахарная, кажется, мы с тобой подоспели как раз к окончанию очередной перезагрузки. Тебе надо бежать.

– Без тебя не побегу.

– Твою… – он снова заковыристо выругался, – тогда ноги в руки и быстрее! Сейчас развилка будет, сразу влево уходи.

Они опрометью вылетели на асфальтированную дорогу. Справа высилось несколько пятиэтажек. И чуть ближе к ним расплылось пузатое трехэтажное строение оранжевого цвета, с веселенькой вывеской "Закусон".

Мимо бодро протарахтел белый жигуль. Ксюша округлила глаза от удивления, остановившись на обочине. Спокойный, безопасный кусочек мира казался оазисом, бредом воспаленного, умирающего мозга.

– Сахарная, не время красотами любоваться. Давай к торговому центру, а оттуда наискосок к прудам. Крюк, придется делать, приличный, там все дренажными каналами изрезано, но зато со всех сторон старый совхозовский сад разросся, хоть с воздуха нас не видно будет.

– Почему здесь все так?

– Ох, ты же… – бранные слова непринужденно вплетались в его речь, – да, потому что, кусок мира перенесся совсем недавно. Скорее всего тут еще не все люди успели переродится.

– А как же те, в овраге?

– Сейчас сюда вся жуть подтягиваться будет. Тут, считай, шведский стол для них. All inclusive, так сказать.

Они успели поравняться с торговым центром как из-за угла вынырнула скорая, остановившись чуть поодаль. Из открывшийся передней двери выпрыгнул мужчина лет тридцати пяти и бегом направился к ним.

– Вы ранены? Что случилось? – с ходу начал он.

– Я… Мы… – растерялась Ксюша.

За ним медленно приблизилась не молодая женщина. Ее черные с проседью волосы были затянуты в тугой пучок на затылке. Она строгим взглядом обвела собравшихся, остановившись на Паяце. Тот задумчиво смотрел по сторонам, даже не пытаясь спрятать зажатый в руках автомат.

– Вам надо в больницу, срочно!

Ксюша перевела вопросительный взгляд на Паяца. Парень отрицательно помотал головой.

– Оставь их Паша, у нас и так двое с признаками отравления, а вокруг чертовщина какая-то творится…

– Но, Зоя Михайловна, им нужна помощь!

– Слушай, что тебе старшие говорят, Паша, – с издевкой произнес Паяц, – день ваш, только начался.

– У него бред, на фоне шока и потери крови, – напряженно выдавил Паша, наконец-то заметив оружие, – девушка, парень серьезно ранен, вам необходимо в больницу.

Ксюша с сожалением смотрела в обеспокоенные синие глаза. "Он не понимает, он еще не знает, что больницы уже не существует. Почему Паяц не пытается их вразумить?"

– Доктор, что-то мне совсем не хорошо, – к ним медленно приблизилась молоденькая девушка в легком белом платье с большими красными цветами.

Она была бледная как полотно, двигаясь неуверенной покачивающейся походкой. Поёжившись, девушка, подошла ближе, схватившись за живот.

– Мы поедем с вами, – решительно заявила Ксюша.

– Степан, – крикнул в сторону машины доктор, – тут твоя помощь потребуется.

– Ты, что творишь, Сахарная? – тихо зашипел Паяц.

Девушка тут же приблизилась к нему, горячо зашептав:

– У них есть машина. И мы могли бы попробовать спастись, все вместе, доехать до стаба…

– Дура, – в очередной раз произнес он, – автомат возьми.

Степан ловко подрулил ближе, выйдя из машины. Рослый мужик, казался великаном среди собравшихся. Он стер клетчатым платком испарину, обильно выступившую на лице, кивком поприветствовав собравшихся.

Мужчины дружно подхватили Паяца, аккуратно переместив на каталку. Девушка, покачиваясь залезла внутрь. Чуть посовещавшись, Зоя Михайловна, прошествовала в кабину вместе со Степаном. Паша приостановил собирающуюся Ксюшу, слегка коснувшись ее локтя.

– Поставьте, пожалуйста, автомат на предохранитель. Ваш, молодой человек, он военный? Что с вами произошло?

Глаза девушки удивленно расширились. На автомате есть предохранитель? Ее кого?

– Да… – покивала она головой.

– Так, понятно, – мужчина решительно приблизился, щелкнув какой-то штучкой на черном корпусе, – дайте-ка его мне.

Он попытался вынуть автомат из рук девушки, но та сжала пальцы так, что костяшки побелели.

– Может, хоть вилы тут оставим?

Ксюша отрицательно замотала головой. Как ни странно, доктор не стал с ней спорить, лишь пожал плечами слегка покачнувшись.

– Ого, как у вас тут… – изумилась Ксюша, усаживаясь в кресло.

Внутренняя аппаратура машины выглядела слишком наворочено для провинциального городка.

– Сахарная, ремень пристегни, – сжимая зубы от боли прошипел Паяц.

Паша быстро разрезал Ксюшину самодеятельность, приготовив специальные шины. Нервно хмыкнул, рассматривая опухший голеностоп. Натянул перчатки.

Ксюше казалось все происходящее чем-то нереальным, сказочным.

– Что там у тебя? – донесся голос Степана со стороны кабины.

– Дай мне еще пять минут и можем трогаться, – не отрываясь от своего дела сказал Паша, наполнив шприц прозрачной жидкостью.

– Деда, деда ты как? – тихо спрашивала у кого-то пациентка скорой помощи, сидя за спиной Ксюшиного кресла.

– Все в порядке, Викуль, вроде отпустило. Только знобит что-то сильно. Говорил же, что в этой вашей закусочной из тухлятины готовят, а ты не верила.

– Ничего, поправимся я в СанПиН напишу и в потреб надзор.

– Давно пора. Слабость какая-то во всем теле… Я подремлю, Викуль, ты толкни как приедем.

– Всем пристегнуться, – возвестил Паша, заканчивая свои манипуляции.

Машина мягко тронулась в путь, в том же направлении, что и белый жигуль.

Минут десять ехали бодро. Потом скорость начала потихоньку спадать, пока машина не остановилась совсем.

– Зоя Михайловна, вам плохо? – раздался тревожный голос со стороны водителя.

– Что случилось? – подскочил к переговорному окну Паша.

Послышались тихие щелчки расстегивающихся ремней безопасности – Паяц освободился от своих пут.

– Зоя Михайловна в обмороке. Дорога кончилась, – растерянно бормотал водитель, – бред какой-то…

– Сахарная, ко мне, – напрягся Паяц, садясь на каталку, – смотри.

Он без стеснения ткнул пальцем в сидящую на против парочку. Люди спали, но что-то тревожное было в их сне. Пальцы нервно подрагивали, под закрытыми веками, глаза метались в разные стороны. Пожилой человек сделал судорожный вдох, от чего голова внучки съехала с его плеча. Она встрепенулась, осоловело оглядев окружающих.

– Пить, – ели слышно простонала она.

– Сейчас, – тут же отозвалась Ксюша.

– Сидеть, – Паяц с силой сжал ее плечо.

– Я в кабину, – вдруг отозвался доктор. Он будто не замечал, изменившейся в салоне ситуации, – Зое Михайловне плохо.

Паша поспешно открыл дверь, выйдя.

– Ей надо помочь! – зашипела Ксюша.

Девушка силилась встать, водила руками по яркому красному принту платья, но так и не могла нащупать замок. Ее движения разбудили спящего родственника. Он открыл глаза…

Мутные, словно подернутые белой пленкой, с чрезмерно расширенными зрачками. Он смотрел прямо на Ксюшу. Все эмоции стерлись с когда-то приветливого лица. Пожилой мужчина медленно перевел взгляд на виновницу его пробуждения. Почмокал губами, медленно обхватив ее за плечи.

Ксюша, вновь, попыталась вскочить, но Паяц стальной хваткой сжал предплечье.

– Не смей.

– Ее нужно спасать! – Ксюша, дернулась вперед.

Переродившийся утробно заурчал, впившись в шею собственной внучки.

– А-а-а! – заверещала она, – Деда!

Сухие старческие руки сжимали жестким кольцом. Было трудно поверить, что такая мощь хранилась в теле пожилого человека. Девушка истерично задергалась. Маленькие кулачки забарабанили по бокам чудовища.

В салон вихрем влетел Паша, застыв на секунду от увиденной картины.

– Ты что творишь старый! – мужчина подлетел к пассажирам, с трудом отрывая голову деда от его жертвы.

Седая бородка залита кровью, челюсти мерно пережевывают откушенный кусок. Тварь наслаждалась своей трапезой, блаженно урча. Девушка булькала, оторопело хлопая глазами. Из раны ели заметным, пульсирующим фонтанчиком брызгала кровь.

– Минус один, – спокойно произнес Паяц, – Ну что, ужастик с элементами психологического триллера посмотрели. Доставай нож.

Ксюша ошалело посмотрела на него.

– Дед, ты спятил?! – выкрикнул Паша.

Он пытался спасти девушку. А тварь хищно охотилась за его руками.

– Возьми нож, Сахарная. Ты же хочешь помочь Паше? Угомони тварь, спаси Пашу, – шептал Паяц, наклонившись к Ксюше.

– Зачем? За что? – в голосе девушки стояли слезы.

– Жизнь – боль, постоянная, невыносимая. Но однажды она проходит, и ты либо начинаешь думать головой, либо на гранитной плите появляется твое имя и фамилия, с двумя датами. Правда, это не в нашем случае, тут тебя, скорее всего, сожрут, – он немного помолчал, смотря на сражение врача с тварью, – Паша, дай уже ему по кумполу, пусть заткнется, пока другие не прибежали.

Доктор вздрогнул, будто забыл, что тут есть кто-то еще, кроме него и Вики с дедом.

– Вы… Какие другие? – повернувшись мужчину повело в сторону. Он облокотился на каталку, пристально всматриваясь в пассажиров.

– Он тоже? – дрожащим голосом спросила Ксюша.

– В быстрых кластерах практически не бывает иммунных. Шанс один на миллион, а может и меньше. Закрой дверь, Сахарная.

Дед снова утробно заурчал, кинувшись к Вике, та лежала, склонившись на бок, словно сломанная кукла. Ксюша соскользнула с каталки, в один прыжок оказавшись рядом с выходом.

Безумный, бесконечный день догорал. Рядом со скорой, на обочине, скопилось еще несколько машин. Ближайшая – серая волга, была пуста. Слева на обрывистый берег мягко опускались сумерки. Справа, теряя краски в подступающей темноте, шелестела нескошенная трава. Девушка сделала шаг наружу, оглядевшись. Каменный мост обрывался на середине. Вокруг образовалась пробка из десятка машин. Дверцы некоторых стояли открытыми. Куда подевались их владельцы было неизвестно.

Только сейчас до Ксюши начало доходить в какую ловушку они угодили. Угодили, по ее вине!

– Сахарная, мне дует! – раздалось сзади.

Руки девушки сжались в кулаки. "Он знал! Он знал, с самого начала." Закрыв дверь, она молнией метнулась к Паяцу. Доктор, справившись со своей слабостью, связывал, подручными средствами, деда.

– Ты! – Ксюша сжала губы, уперев руки в бока.

– Я, – хохотнул Паяц. Казалось, вся эта ситуация, его забавляет.

– Ты… – она приблизилась, схватив края его воротника.

– Я! – парень улыбнулся во все зубы. Он повернул голову в сторону кабины, заговорив громче, – дядя Степа, как вы? Не тошнит, голова не кружится? Если что, Сахарная, готова вас подменить, – и уже обращаясь к ней добавил, – Пойдешь за руль?

Его бархатный голос наполнился нотками лживого сочувствия. Он упивался своими подколками, наблюдая как глаза, Ксюши, наполняются влагой.

– Док, а у вас тут физраствор есть?

Паша махнул куда-то вправо, не отвлекаясь от тела Вики.

– Паяц, прекрати пожалуйста, – пискнула Ксюша.

– Прекратить что? – он вопросительно выгнул бровь, – а-а-а… Ты об этом… Условия те же, и патрон твой.

– Паяц? – обернулся доктор.

– Вам не нравится мое имя? Мы бы вас тоже окрестили, но это пустое. Сахарная, дай арбалет.

Ксюша помедлила, но все же выполнила, что он просил. Парень быстрыми движениями вставил болт, плавно опустив курок. Щелчок. Металлический наконечник четко вошел в глаз пожилого человека. С такого расстояния просто невозможно промахнуться. Паша пошатнулся, упав в промежуток между сидениями и каталкой.

– Какой слабонервный, – игриво заохал Паяц, – эй, док, в машине спирт есть?

Он потыкал в упавшего арбалетом, приладив новый болт.

– Не надо…

– Хочешь оказаться с ним, в закрытом помещении, практически один на один, когда он обратится?

Со стороны кабины послышалась какая-то возня.

– Иди, посмотри, что там.

Девушка направилась к двери.

– Сахарная… – будто страдая зубной болью, застонал Паяц, – да, включи ты, наконец, голову! Через окошко!

Ксюша приблизилась к прозрачной, пластиковой перегородке, привстав на цыпочках. В кабине было достаточно темно. Заходящее солнце уже наполовину ушло за горизонт.

– Зоя Михайловна очнулась, и Степа…

Мужчина, сидящий за рулем, осторожно приобнял немолодую женщину. Та перестала рыться в двери, повернувшись к нему. Ее руки прильнули к его груди. Мелкие, точеные черты профиля, Зои Михайловны, и грубые Степана… "Кем они друг другу приходятся? Он же значительно младше ее…" – пронеслось в голове. Степан дернулся, навалившись на хрупкую женщину. Они слились в страстном поцелуе. Послышалось тихое урчание… И Ксюша увидела, как в полумраке, Степан, откусил нижнюю губу Зои. Девушка отшатнулась от окошка.

– Ну что, кто побеждает? Если Степан, у нас проблемы. Этого борова, хрен, угомонишь, – раздалось за спиной, – найди чем прикрыть окошко, они, конечно, сейчас заняты, но это ненадолго.

Послышался щелчок, и с глухим ударом в затылок Паши ворвался арбалетный болт.

– В быстрых кластерах большинство людей перерождаются практически одновременно, – продолжил он как не в чем ни бывало, – а, Малый между собой еще называют островом Черепа. Трудно попасть и хрен выберешься. Мы раньше хотели устроить тут постоянную добычу хабара, но место уж очень неудачное. Болота кругом, да внешники регулярно заглядывают, у них техника это позволяет. Поищи спирт и физраствор.

В кабине продолжалось урчание, слышались приглушенные удары о приборную панель.

В самом низу, в закрытом, белом шкафчике отыскался, непрозрачный пакет, с изображением салюта и надписью: "С новым Годом". Внутри оказался контейнер с едой и два пирожка, с клубничной начинкой. Ксюша выложила находки на каталку, разорвав пакет.

– О! Еда, здорово.

– Как мы будем выбираться отсюда? – тихо произнесла девушка, опять забираясь в шкаф.

– А об этом я подумаю завтра, если нас не съедят до этого времени, конечно. Сейчас основная движуха будет в городе, сюда если кто и сунется, то в самую последнюю очередь, – подмигнул он, открывая контейнер, – а ты расслабься и впредь слушай, что тебе говорит мудрый Паяц.

Еда добавила жизнерадостности в его голос. Ксюша нашла маленький рулончик изоленты, примотав ей пакет к окну.