Текст книги "Диабло для дьявола (СИ)"

Автор книги: Мурат Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Я направился к гостинице. Мой фурри еле волочил ноги.

– Хотите снять номер? – осведомилась эльфийка отеля, как и в первый раз при знакомстве.

– Да.

– Стоимость за сутки 10 медяков.

– Плачу́.

Система доложила о снятии денег. Я мысленно поблагодарил, что не надо отсчитывать монеты вручную, да и размен происходил автоматически.

– Ваш номер за номером шесть. Он на втором этаже, – сообщила эльфийка, улыбаясь.

Я поплелся на второй этаж, где вдоль длинного коридора нашел свою комнату. Там стояла кровать. Я кликнул по ней.

Появилось новое окно:

«Сколько часов желаете спать?».

Рядом в выпадающем поле предлагалось от 1 до 24. Не успел я определиться, как появилось еще одно окно:

«Для заряда свежести с 0% до 100% требуется 4 часа сна».

– Спасибо, хоть подсказали, – проворчал я и выбрал 4.

Лис повалился на кровать, и экран потемнел. Я ждал… ждал-ждал-ждал. Прошло уже две минуты, а четыре часа, вероятно, всё шли. Интересно, как долго он будет спать? Обычно в играх час проходил за две-три секунды, иногда чуть дольше. Тут, видимо, решили по минуте на час дать. Ай-я-яй! Не жалеют нервы игроков!

Но экран не просветлел ни через пять, ни через десять минут. Не выдержав, я защелкал по мыши. Кто знает, может, это просто мой древний компьютер решил, что ему пора на вечный покой?

«Прервать сон?» – Ага, значит, комп еще жив.

«Да». – Картинка вернулась, и лис поднялся.

Вот только свежесть прибавилась на самую малость. До меня наконец начало доходить, до чего додумались эти изверги. Ну правда, что за садизм – заставлять персонажа спать реальное количество часов. А коли спать не будешь, то персонаж превращается в овощ.

– Ну ладно! Поговорю с вами, Дмитрий Дмитриевич, – проворчал я грозно, снова отправляя лиса на боковую. – Да кто вообще захочет играть в это с такими-то условиями?

У меня появились лишние четыре часа, и, судя по всему, по их прошествии я и сам отправлюсь в кровать. Вот только начислится ли мне зарплата за эти четыре часа. Если да, то я не против. А что? Это ведь не моя вина.

«Интересно, Вероника уже ложила спать свою орчиху?» – подумал я и только в этот момент осознал, что та все еще не вернулась с универа.

Я достал телефон. Нет – не звонила, не писала. Я сам набрал ей сообщение: «Ника, ты где?».

Ответ не случился даже по прошествии получаса. Так как лис все еще сладко дрых, я набрал ее номер. Пошли длинные гудки, но Вероника не ответила. Это было странно. Я на всякий случай попробовал позвонить ей еще пару раз, но опять без результата.

Несмотря на нетерпение, я ждал дальше. Поужинал, пару раз будил лиса, чтобы проверить его свежесть (она росла), звонил Веронике, брался за курсовую и другие дела по учебе.

Наконец лис проснулся, полный свежести. Мне самому уже хотелось спать, пора бы. Но Вероники все еще не было, и я решил, что поиграю пока.

Первым делом я купил новый топор. В этот раз взял самый дорогой – позолоченный. Он в семь раз дороже, и я надеялся, что он будет хотя бы в два раза эффективнее.

«Обычный позолоченный топор: урон = 1, особых характеристик нет», – сказала система после первого удара по дереву.

Я выругался. Вот уж правда – не всё золото, что блестит. Даже железный топор оказался круче. Пришлось снова бежать к Гарольду и забрать последний вариант, средний по цене и, я очень надеялся, что лучший по урону.

«Обычный стальной топор: урон = 3, особых характеристик нет».

Ну это уже что-то. Я принялся махать им, и оказалось, что даже стальным топором и при полной свежести дело это не быстрое. На каждое дерево ушло не меньше пяти минут долбежки.

«Получен навык „Дровосек“, уровень 1», – сообщила система, когда у моих ног рухнула первая береза.

Когда свалились остальные девять, дровосек был уже 8. Но гораздо больше меня обрадовало другое:

«Уровень силы вырос: +1, общее значение: 3».

Довольный, что наконец-то немного прокачался, я побежал к Круфту. На счастье, он был возле пирса, а не слонялся в поисках трупов.

– Привет, Миша. Ты уже добыл мне 10 бревен? – спросил он.

Я самодовольно хмыкнул, предвкушая, как выберу ответ «Да, иди забирай». Но ничего подобного не оказалось. Я мог сказать: «Нет, Круфт. Еще не готово» и «У меня есть другие вопросы, капитан Круфт».

Другие вопросы не привели ни к чему полезному. Раздосадованный, я вернулся к бревнам. Может, мне надо было их доставить? Я открыл настройки и обнаружил там кнопку «Посмотреть текущие квесты».

Всё верно. Там было сказано, что бревна я должен принести. Про рубку ни слова. Значит, можно было купить их, украсть или нанять рубить кого-то другого, если что-то из этого позволяла Игра. Теперь неважно. Нужно было думать, как тащить бревна к пирсу.

Я подошел к ближайшему, зажал левую кнопку мыши и… о чудо. Бревно и правда чуть приподнялось. Я попробовал пойти, но лис и с места не сдвинулся. Удивляться не приходилось. Слишком большое бревно, слишком слабый лис.

Вспомнилось, что в квесте упоминались чурбаки. Вновь в дело пошел стальной топор. Упорный труд и полчаса пота, в результате которого первая упавшая береза превратилась в десять пней, а мой навык дровосека вырос до 16.

Лис смог поднять чурбак. Один за другим я носил их до пирса и кидал к ногам капитана. Тот молча наблюдал за моим непосильным трудом. Когда я наконец скинул десятый, он сказал:

– Хорошо, Миша. Осталось еще 9 бревен.

Я мысленно стер пот со лба моего лиса-трудоголика. В этот момент прогремел звонок, и я не сразу понял, что звонили не в игре, а в реале. Как дошло, побежал открывать дверь.

– Наконец-то! – воскликнул я, завидев на пороге Веронику. – Ты чего на звонки не…

Моя челюсть отвисла, а глаза расширились до размера яблок. На заплаканном лице моей подруги темнели пятна крови и синяки.

Глава 18

Больной враг

Вид Вероники шокировал. Сильно помята, ноги трясутся, пальцы рук прижимаются друг к другу, на лице страх и боль.

Я сделал шаг назад, позволяя ей войти и закрыть дверь. Хотелось спросить, что случилось. Но слова застряли в горле. Я мог только тупо таращиться и ждать.

– Вернулась я, – пробормотала она голосом, полным страданий.

– Ну да, – кое-как выдавил я.

– Домой вернулась за вещами, – добавила она. – И вот.

– Так это тебя мать так? – ахнул я, помогая ей снять кожаную куртку.

– Не совсем. Хотя и от нее досталось. Заперла меня в комнате, телефон и сумку отняла. Сказала, что не выпустит.

– Прям совсем? А универ?

– Она хотела от меня клятвы, что больше не сбегу. С ума сойти! Будто я ребенок и обязана жить с ней.

– Но тогда кто это сделал? – Я показал на большущий синяк и разбитую губу. – Отец?

– С ума сошел? – Вероника впилась глазами в маленькое зеркальце, разглядывая свои ранения. – Он, наоборот, вызволил меня из этого сумасшедшего плена. Вернулся в десять вечера, увидел все, офигел и тут же выпустил. Я когда уходила, слышала, как он маму ругал и требовал от нее объяснить, что вообще происходит. Он так и не в курсе про измену.

– Тогда кто и за что мог тебя так… так поколотить?

Она пожала плечами и сразу скукожилась болезненно и мучительно.

– Не знаю. Я вышла из подъезда заплаканная вся. Мама с психу мне и телефон и ноут разбила. Я просто в шоке!

– Ооо! – понимающе и сочувственно воскликнул я.

– Ну вот. Из-за слез итак ничего не видела дальше носа, а тут еще резко мешок на голову закинули. И сразу коленкой в живот. Я чуть не померла – задыхалась.

– Офигеть!

– Потом по лицу долбили.

– Так их сколько было?

Вероника призадумалась.

– Кажется, один, хотя, может, и нет. С мешком на голове трудно считать.

– Еще и шутишь?

– Пошутишь тут. – Глаза подруги и так мокрые снова потекли. – Он меня потом еще прижал к себе и давай мацать. Всю облапал, и за попу, и за грудь хватался, и дышал в меня возбужденно.

В голове моей застучали миллионы стальных молоточков: «Кто⁈ Кто⁈ Кто посмел так сделать⁈ Я должен найти мерзавца! Я должен испепелить его! Стереть в порошок! Скормить червям!».

– А еще он, – слезным голосом продолжала Вероника. – Перед тем как вмазать еще раз в дыхалку, шепнул: «Ну что, трахнуть тебя, шмара?» Только потом отпустил наконец.

– Ты посмотрела, кто он?

– Я мешок-то с головы не сразу снять сумела. А потом, понятное дело, никого не было. Кроме соседей. Они ментов вызвали.

– Кто же этот урод? – воскликнул я, размышляя вслух. – Кто же этот гад⁉

– Он мне еще руку просунул под мешок и рот зажал, чтоб орать не могла, – всхлипнула Вероника. – До сих пор ощущаю этот металлический привкус стальной печатки.

– А что менты? Приехали?

– Угу. Да что толку? Опросили, записали что чего-то и сказали, чтоб домой шла. Я, понятное дело, к тебе.

– И всё???

– Ну… Сказали, если что, можно прийти заяву накатать, но добавили, что вряд ли что-то выйдет: камер нет, зацепок нет, свидетелей нет. Тот, кто ментов вызвал, не видел нападавшего. Только меня, валяющуюся на земле и снимающую с головы мешок.

– Знаешь что! Давай-ка раздевайся и в кровать! – приказал я.

– Миша! Ты чего? – И без того большие глаза Вероники сделались еще шире, заполняя чуть ли не все лицо.

– Да я не это имею в виду, – спохватился я. – Синяки надо посмотреть и заснять. Если что серьезное, то в больничку поедем побои снимать.

– Ой, только не фоткай, ладно? – умоляюще попросила Вероника.

Она все же начала стягивать с себя джинсы и рубашку. Я помог ей, и скоро она лежала на кровати в одних только трусиках. Я критически оценил ущерб. Хоть и не врач, понимал: по-настоящему серьезных травм нет. Мерзавец бил в основном по животу, там виднелись несколько крупных красноватых припухлостей. Профессионально били.

– Так это же Толян! – осенило меня.

– Не сходи с ума. Ты же лучше других знаешь, что он сам сейчас на больничной койке.

– Значит, кто-то из его дружков-боксеров.

Вероника задумалась. А я продолжал свои доводы:

– Он же ненавидит нас и особенно тебя. Типа ты виновата в его сломанной ноге и что теперь бокс и он: ту-ту – разошлись, как два паровоза.

– Мне кажется руки этого гада толстенькие были, – погрузилась в размышления Вероника. – Может тот его дружок, как его?

– Вадик.

– Да. А еще он же тебя с лестницы пытался скинуть.

– Вот-вот! От этого подонка всего можно ждать!

Вероника отказалась ехать в больницу и снимать побои. Мы улеглись спать, и каждый раз, когда я случайно задевал свою подругу, она болезненно вздрагивала. Я злился всё сильнее и сильнее.

Утром она осталась дома. Я же впервые решился на сознательный прогул. И какой прогул – философия! Пропустил урок моей возлюбленной Ольги. Но куда деваться, когда такие страсти? Даже пополнение баланса на 7000 рублей не так сильно волновало меня, как беспредел, устроенный Толяном.

Вместо универа я добрался до центра травматологии и взял халат – полненькая медсестра посмотрела на меня недоуменно и обеспокоенно – и пошел на третий этаж в палату 366.

Нога Толяна снова висела над кроватью. Он лежал мрачный, как Джафар из мультфильма про Аладдина, и непрерывно тыкал в смартфон. Глаза недовольно обратились ко мне, сначала раздраженно, затем удивленно.

– А-а-а! Вернулся, значит? – протянул он надменно и отложил телефон. – Ну что? Принес батончики?

Он почесал пальцем уголок рта, и я сразу заметил печатку. Стальную, самодельную, вероятно, выточенную токарем под заказ Толяна. Какая мерзкая вещь. Наверняка и его дружки носят такие.

– Ты вообще спятил? – прорычал я. – Какие, нафик, батончики?

– Протеиновые.

Этот звереныш даже плечами пожал. Типа: а что такого-то? Будто не пытался он скинуть меня с лестницы. Не обвинял лживо, ну и самое главное, типа, не причем он насчет Вероники. Ага! Так и поверили!

– Мозги у тебя протеиновые! – рявкнул я и стукнул по загипсованной ноге.

– Эээ! – возмутился Толян. И нога, и груз, поддерживающий ее на весу, закачались.

– Больно, да?

– Да не в этом дело! Просто…

– Веронике тоже больно!

– И что⁈

Я стукнул еще раз, теперь сильней.

– Эээ! Да харэ, а!

– Слушай сюда! Если ты хоть раз еще подберешься к ней! Если хоть заденешь ее…

– Да ты чего такой смелый-то?

Я долбанул по загипсованному отростку этого тролля так, что самому страшно стало – не переборщил ли?

– Да ты ваще что ли спятил? Я и так тут по твоей милости еще на неделю встрял!

– По моей? – Я чуть не задохнулся от возмущения. – По моей⁈

Толян смутился. Значит, еще были остатки совести. Не все мозги сотряс на ринге.

– Ну ладно-ладно… За тот косяк сорян… – промямлил он тихо и неохотно.

– Толян! Я тебя предупредил! – Я вложил в голос так много пафоса, как только мог. Не знаю, как Толяну, а мне показалось, что получилось весьма феерично.

Я вышел из палаты нарочно громко шаркая ногами. Это словно делало меня брутальным, нагловатым и опасным. Глупости, конечно… Для Толяна опасным меня делало лишь его беспомощное положение.

Раз уж добрался до центра травматологии, то решил, что не лишним будет заглянуть в офис. Клял себя, что обещался прекратить. Но глупо отказываться – рядом же.

Увидев меня, Директор, как всегда, заулыбался. Я прям ждал, что он скажет, будто знал о моем приходе. Он этого не сказал.

– Чаю, Михаил? – Он показал на газовую плитку и чайник на ней. Пар обильно струился – вероятно, вода в нем только-только закипела.

– Не откажусь, спасибо.

Пока пили чай, обсудили Игру. Я пожаловался на странное решение со сном персонажа. Убедить Директора сделать сон короче или вовсе убрать не удалось.

– Вот в реальной жизни вы сколько спите? – спросил он.

– Но это ведь игра, а не жизнь! – резонно возразил я.

Брови Директора приподнялись, будто мое утверждение потрясло его.

– Вся наша жизнь – игра! – парировал он.

Я вздохнул грустно, но сдался. В конце концов, по моим подсчетам выходило, что сон засчитывался за игру. Так что можно и смириться.

В остальном обсуждение походило на дифирамбы. Я только и делал, что расхваливал последнее обновление. Невероятный прогресс и в графике, и в составляющей РПГ: опыт, уровни и прочие характеристики. В особенности я отметил занятное поведение НПС.

– Да вы погодите, – горделиво похвастался Дмитрий Дмитриевич. – Мы еще только в начале пути.

– Если так, то круто. Значит, у вашей Диабло большое будущее, – сказал я и поставил пустую кружку на столик.

Директор почему-то проследил за моей рукой, а потом воскликнул:

– Михаил! Да у вас же кровь!

– Что? Где?

Он показал на мои руки. Ну да, можно было сказать, что кровь. Не слабо ободрал свои костлявые пальцы о гипс. Из-за злобы я даже не ощутил этого. Только сейчас начала подступать боль.

– Пустяки.

– Вы подождите-подождите, – не унимался он и вскочил.

Я хотел было возразить, опасаясь, что он собирается забинтовать мне ладонь. Но он проигнорировал меня, порылся в своем шкафчике, откуда когда-то извлёк газовую плитку и чайник. В этот раз он показал тюбик ярко-синего цвета.

– А ну-ка давайте вашу рану.

Я скорчил гримасу, но все же протянул руку. Он капнул самую малость и растер по ободранным местам. Беспокоящее жжение мгновенно исчезло. Впрочем, чего удивляться – мазь-то холоднющая, потому и обезболивающий эффект.

– Вот и всё. А это сохраните на всякий случай. – Директор вручил мне синий тюбик.

– Спасибо.

Губы Директора расплылись.

– Да что вы. Пустяк. К тому же, однажды я заберу эту мазь обратно.

Глава 19

Мазь

По пути в универ я отправил Веронике сообщение, что окончательно убедился: беспредельщик, который устроил ей темную, – кто-то из дружков Толяна. Уж слишком красочно он стряпал удивленное лицо. А я-то не понаслышке знал о его актерских талантах. Вот ведь человек: вроде боксом занимается, фамилия Достоевский, а по призванию явно театрал.

Когда подъезжал к остановке, обратил внимание, что сообщение не было получено. Я было забеспокоился, но тут вспомнил, что она осталась без телефона и ноутбука. Да уж. Совсем грустно.

Но я знал, как поступить, и заскочил в салон связи за новеньким смартфоном. К сожалению, перед этим пришлось сделать то, что обещал себе не делать никогда, – взять денег в конторе быстрых займов. Мне уже приходилось обжигаться с ними, но что не сделаешь, чтобы порадовать любимую.

В универ вернулся как раз перед началом второй пары. Как назло, встретил Ольгу. Вот уж тот редкий момент, когда я не хотел ее видеть.

– Михаил⁈

– Здравствуйте, Ольга Николаевна! – я потупил взгляд.

– Вас не было на философии.

Я героически промолчал.

– Почему?

Она положила руку на мое плечо. Я вздрогнул и смутился еще сильнее. Ощутил свой пульс и жар у лица. Вот ведь. Только-только был уверен, что теперь буду думать лишь о Веронике. Но вот я уже мысленно прижался к своей любимой учительнице.

– Михаил!

– Эмм… Я просто… эммм… это по семейным…

– Что случилось?

– Да так…

– Михаил!

Ох уж эта Ольга. Все учителя как учителя – им лишь бы студенты приходили на занятия, учились и сдавали зачеты. Но Ольга чуть ли не жила своими студентами, вникала в их проблемы и всегда старалась помочь. Участливая. Наверное, потому я и втюрился в нее.

– Ну же! Михаил!

Меня спас звонок.

– Михаил. На следующий урок я жду от вас доклад по сегодняшней теме, – услышал я вслед, торопливо шагая к нужной аудитории.

На второй паре я нашел момент, достал смартфон и запустил игру. Успел расколоть второе бревно на новые десять чурбаков. Сила поднялась еще на единичку. К сожалению, поленья к пирсу оттащить не успел, а на следующей паре поиграть не вышло.

После занятий, едва я вошел в дом, сразу обнаружил испуганное лицо подруги. Опознав меня, она тут же бросилась вперед и обвилась вокруг шеи. Глаза ее засияли.

– Как я соскучилась!

– Чем занималась? – поинтересовался я.

– Ничем. – Она выпустила меня, позволяя раздеться.

Ну да. Судя по помятому лицу, весь день провалялась. Я вытащил из портфеля коробочку ценой в половину видеокарты, которую надеялся купить. Теперь из-за долгов эта покупка отодвигалась на непонятный срок.

Вероника уставилась на подарок. Глаза вспыхнули и округлились.

– Это мне?

Вместо ответа я протянул ей коробочку. Как же все-таки приятно дарить. Каждый день бы дарил, было бы на что.

Моя шея снова оказалась в ее крепких руках. Мне даже пришлось чуть прохрипеть, чтобы подать знак – скоро помру от удушья.

– Ты мой герой! – Она прыгнула на кровать и принялась распаковывать презент.

Даже находясь в депрессии, Вероника не поленилась приготовить еды, чему я был дико рад. Я накидал в тарелку плов и вернулся понаблюдать за радостью своей подруги. Она уже включила свой новый телефон.

– Этот лучше, чем который был! – пропела она. – И тоже поддерживает электронные сим-карты. Считай, что я снова на связи!

Наблюдать было отрадно, но еще следовало помнить, что за эту радость предстояло рассчитаться. А для этого нужно было что? Да! Играть!

Я включил комп, запустил игру и выругался.

– Ты чего? – удивилась Вероника.

– Этот капитан Круфт! Этот нехороший человек, мои поленья спер, падла!

Круфт и правда держал полено и топал по направлению к пирсу. Очевидно, это было последнее, десятое полено. Других уже не было. Разозленный этим небывалым грабежом, я пошел следом. На мои попытки заговорить, капитан не реагировал.

«Этот персонаж сейчас занят».

Наконец он добрел до причала и отбросил мою деревяшку. Я снова выругался. Здесь лежали остальные девять чурбаков. Я подошел к Круфту. В этот раз он заговорил.

– Привет, Миша. Ты уже добыл мне 10 бревен?

Ох, как же я хотел высказаться ему по полной на тему, добыл ли я бревна. И еще больше на тему, что одно из них он неправомерно утащил и не помешало бы засчитать его. Но ничего похожего в вариантах ответа не нашлось.

– Нет, Круфт. Еще не готово.

– Я сам раздобыл одно бревно. Тебе стоит поспешить, Миша, иначе я упрощу задание, а награда станет меньше.

Ругаться с НПС – дело бесполезное, так что я побежал колоть оставшиеся 8 бревен. Да еще и новое дерево валить придется. Но и тут меня ждало лишь фиаско. Моя Свежесть и Сытость изрядно просели за день. Проклиная все на свете, я слопал еще один хлеб, затем отправил своего лиса в гостиницу и уложил на три часа.

– Ну как? – обратился я к Веронике. – Настроила аппаратик?

– Почти. Сейчас должно заработать.

Она еще пару раз клацнула по экрану, и понеслась: один за другим запищали приходящие сообщения.

– О, боооже, – простонала она.

– Похоже, тебя потеряли. Родители небось и однокурсники.

– Ага. – Пальцы Вероники быстро заскользили, перебирая входящие послания.

Минут через пятнадцать она разделалась с ними, отложила телефон, уставилась на меня загадочно и игриво. «Ну… Плюс десять к настрою», – мысленно оценил я пользу от своего подарка и усмехнулся такому сравнению.

Она продолжала пялиться.

– Чего? – не выдержал я, поняв, что подруга что-то замыслила.

– Ну… Так…

– Что так? Тебе что, телефон не понравился? Ты чего его положила-то? Я лично, когда новье получаю, часа на три с ним зависаю. Это минимум. Неужто нет желания?

– Наоборот. Есть. – Она поиграла бровями.

Тут-то я уж понял, на что она намекала, и заулыбался во весь рот.

– Награда ждет своего героя, да? – усмехнулся я, присев рядом на кровати.

– О да, – прошептала она.

– Хочешь, да? – Я обхватил Веронику и прижал ее к себе.

– Айййй… – Она резко отстранилась.

– Ты чего?

Вероника промолчала и заставила себя снова улыбаться. Но я-то уже понял, в чем дело.

Вот ведь болван! У нее же все тело ноет от побоев.

– Давай, – прошептала она и потянулась ко мне.

– Давай, – согласился я, поднимаясь с кровати. – Только не сейчас.

Глаза ее виновато опустились. Вот ведь глупая. Ее вины тут и вовсе не было. А вот Толяна – да.

Новый телефон издал новый пили́м-пили́м. Вероника протянула руку, ухватилась и задвигала пальцем, чтобы открыть сообщение.

– Ничего. За недельку заживет, – пробормотал я негромко.

Вероника не ответила. Видно, что-то интересное прислали.

– Может, даже раньше. Думаю, дня три – и порядок, – добавил я.

Краем глаза видел, что она продолжала вчитываться в экран.

– Как думаешь?

Так и не дождавшись ответа, я посмотрел на нее и вздрогнул. Вероника продолжала таращиться в телефон. Пальцы уже ничего не трогали, да и вообще едва ли пытались удерживать новый аппарат. Зато тряслись, как после длительного запоя. Но самое поразительное – прямо на экран одна за другой падали капли.

– Что? Стряслось чего-то?

Вероника не ответила. Я сам выхватил телефон и вгляделся. В открытом мессенджере от незнакомого номера был принят текст: «Ну что, шмара. Может, все-таки трахнуть тебя?».

Смартфон выпал из моих рук. Я вскочил, чувствуя, как закипаю. Кулаки невольно сжались, и, не зная, как разрядить свою ярость, я с размаху ударил по деревянной стене своего дома. Мгновенная боль чуть уняла гнев, и я посмотрел на руку – снова ободрал…

Снова ободрал? Вот так дежавю! Ведь сегодня со мной уже было такое. А потом Директор помазал мои костяшки какой-то синей густой мазью. Только теперь я понял, что мазь не только сняла боль, но и излечила.

– Раздевайся! – приказал я Веронике.

– Что? – Она все еще плакала.

– Раздевайся! Хилить буду! – Мазь из портфеля уже перекочевала в мои руки. – Хоть выспишься сегодня.

Глава 20

Милые бранятся – только тешатся

Мазь Директора оказалась поистине чудодейственной. Вероника заверила, что боли нет совсем, а утром исчезли все синяки и ссадины. Даже намека на побои не осталось.

– И как мы докажем теперь, что тебя били? – задумался я вслух.

– Зачем нам что-то доказывать?

– Забыла вчерашнее сообщение?

М-да. Не стоило напоминать. Вероника сразу сникла. Но я твердо решил, что нужно написать заявление в полицию и указать, что подозреваем Анатолия Достоевского. Пусть его прессанут как следует. Даже если не расколется, в следующий раз задумается, прежде чем такие сообщения слать.

Вероника не хотела в ментовку.

– Какой смысл? Им там, походу, плевать на всё.

– А мы тогда потом на них в прокуратуру накатаем. За бездействие, – настаивал я.

– Ишь ты какой. В прокуратуру. На юридический тебе поступать надо было, а не на ФИРТ.

– Ерунда. Прогеры любую профессию освоить могут. Хоть юриста, хоть экономиста, даже писателя. Но ты мне зубы не заговаривай! Собирайся.

– Свидетелей же все равно нет! Его не найдут!

– А сообщение? Оно же не само материализовалось! Его отследить можно.

Довод был хороший, и Вероника сдалась. Тем более, что по средам нам обоим только к третьей паре. Но я видел, как ей не хотелось.

Пока шли, я глянул, что там по зарплате. За вчера мне едва ли удалось сыграть час, если не считать, что лис мой спал. Я опять решил схитрить и после трехчасового отдыха снова положил персонажа в кровать. Номер-то все равно на сутки оплачен.

Хитрость не сработала. Засчитали лишь те три часа, которые реально были нужны, чтобы восстановить свежесть. Так что карта пополнилась лишь на четыре тысячи рублей…

Я усмехнулся собственной мысли: «Всего лишь на четыре тысячи? Серьезно?»

Ничего, что это за один лишь день, из которых реально я играл час? А что, если я поиграю часов десять, а потом еще посплю четыре часа? Да таким макаром можно отбить займ за два-три дня.

– Пришли, – грустно доложила Вероника.

Мы стояли возле большого трехэтажного здания – районного отделения полиции. Я ухватил подругу за руку и повел внутрь.

Дежурный за стеклом оглядел нас неприветливо.

– Чего? – спросил он сухо.

– Мы по вчерашнему избиению. Заяву писать.

– Пиши, – он сунул лист формата А4 и ткнул пальцем на ручку, привязанную за нить.

– А потом?

– Потом всё, я передам.

– А как писать?

– Как было, так и пиши.

– А кто будет заниматься этим?

– Кто-нибудь! – голос мента стал раздраженным.

Я вручил Веронике бумагу и ручку, а сам начал оглядываться в поисках нормального сотрудника. Чтобы по виду сразу можно было сказать: вот этот не останется безучастным. Кто-то вроде Ольги, только полицейский.

Со стороны лестницы появились двое: пожилой с солидным брюшком и молодой – тощий, как я. Они двигались в сторону выхода и о чем-то переговаривались. Глубоко вдохнув, я потопал навстречу.

– Прошу прощения, разрешите обратиться? – сказал я, стараясь подражать военному говору.

Тот, что с животом, поморщился недовольно. Худощавый усмехнулся.

– Ну давай, – сказал он.

– Только быстро, – буркнул пожилой.

– Мы заявление пишем по вчерашнему избиению девушки. – Я показал на Веронику. – И даже не знаем, кто будет заниматься этим делом.

– А зачем тебе знать? – проворчал пожилой, даже не глянув в сторону моей подруги. – Кто-нибудь займется.

– Михалыч, скорее всего, – заметил молодой. – Его отдел такими делами заведует. – А вообще и правда не переживайте. Как делом займутся, то свяжутся и с вами, и с девушкой. Сами еще не рады будете. – Он коротко хохотнул.

– Да вы не понимаете, – не унимался я. – Там же конкретный криминал случился. Ей темную устроили, избили. А теперь еще угрозы на телефон шлют.

Пузатый мент удосужился бросить недовольный взгляд на Веронику. Она тоже отвлеклась и посмотрела на нас. Меня аж передернуло. Лицо ее на глазах бледнело, ручка выпала из ослабевших рук.

– Правила для всех одни, – проворчал пожилой.

– Да ладно тебе, Костян Димонович, – отозвался молодой.

Но спор их стал неважен. Вероника неожиданно смяла лист и пулей метнулась к выходу. Я помчался за ней.

– Вероника! – Мне удалось перехватить ее в десяти шагах от здания полиции. – Да что же с тобой?

Я уперся в ее глаза, но она опустила взгляд, будто стыдясь чего-то.

– Я больше сюда не вернусь, – прошептала она неровным голосом. – Никогда.

– Но почему?

– Потому… потому что, – она подняла голову, собираясь продолжить объяснение, но лицо ее снова болезненно исказилось. Она глядела мне за спину. – Пойдем быстрее отсюда.

Теперь уже она ухватилась за мою ладонь и потянула прочь от полиции. Я успел бросить взгляд назад и заметить тех двоих ментов: пожилого и молодого.

– Это из-за них? – шепнул я на ходу.

– Этот… который с пузом… это он…

– Тот, кто бил тебя? – Я резко дернул ее, останавливая. – Но почему?..

– Да нет же. Это мамин любовник.

Я не пытался убедить Веронику вернуться. Понимал, каково ей видеть человека, из-за которого она так страдает. Пришлось вернуться домой.

До третьей пары было время, и я решил поиграть.

Первое, что я обнаружил, находясь в гостинице после сна, что уровень свежести переполнен. Игра выдала сообщение:

«Внимание! Ваш персонаж спал более 4 часов. Сон свыше норматива дает дополнительные очки Свежести, но они заполняются вдвое дольше и не могут превышать 50% от номинала».

Иными словами, я мог выспаться впрок и оставаться бодрым в полтора раза дольше. Вот так фокус! Впрочем, а ведь и в жизни так можно. Хотя чаще наоборот: сначала живешь неделю на энергетиках, потом на выходных компенсация – сон до обеда.

Хотелось поскорее закончить квест с бревнами. Я старательно раскалывал бревна на поленья и теперь относил их сразу, одно за другим.

Когда брёвен осталось три, сила добралась до 6-ти, а навык дровосека – до 26-ти. Я уже мог таскать чурбаки размером вдвое больше, так что достаточно было колоть брёвна лишь на пять частей.

– Хорошо, Миша. Осталось еще одно бревно, – сказал Круфт, когда я подтащил последний чурбак.

Я хотел было молча вернуться к посадкам берез, но капитан продолжил диалог:

– Но это не обязательно, Миша, ведь у меня оно уже есть.

Вот ведь гаденыш. Я тут вкалывал в поте лица, а у него, видите ли, оно уже есть. А где взял-то? Совесть имей, капитан! Но в выборе ответов реплик с претензиями не оказалось.

– Нет, капитан, я закончу работу в полном объеме, как и обещал.

С этими словами я убежал рубить последнюю берёзу. Когда вернулся с самым последним поленом и навыком дровосека 29-го уровня, Круфт сказал мне:

– Отлично, Миша. Ты выполнил работу и доставил мне 10 бревен. Что ты выберешь: 5 серебряников или однократную скидку в 5 серебряников?

– Пу-пу-пу… – пробормотал я в реале. Впрочем, выбор был очевиден.

– Бери приз, – пробормотала Вероника позади меня.

Сама она не играла и после ментовки забралась в кровать и оттуда наблюдала за мной. Ну и выдержка: смотреть, как я тупо долблю бревна и отношу их на пирс…

– Ну… не знаю… деньги есть деньги. А какой смысл брать скидку, если она на ту же сумму?

– Приз бери, – настаивала Вероника, голос ее был угрюмым.

Я снова хотел возразить. Но один только вид моей подруги вызывал горькую жалость. Укутанная одеялом, чуть ли не в позе эмбриона, прижавшегося к стене, а в глазах пустота.

Это было лишено смысла, но…

– Выбираю скидку! – сказал я Круфту.

– Хорошо. Но Соленая капля еще не готова. Скоро я починю ее, и мы сможем отправиться в путь.

Я уставился в предложенные варианты:

«Не беда, Круфт. Я не спешу».

«Как только починишь корабль, сообщи».

«Ой-ё-ёй! А ведь я так рассчитывал на тебя, капитан Круфт».

Мне стало чуть стыдно, когда мое лицо расплылось в злорадном оскале. Но ничего. Пусть этому Круфту еще стыднее будет, даром что НПС. Нефиг было чужое дерево забирать…