Текст книги "Арабо-израильские войны. 1956,1967. Дневник Синайской компании. Танки Таммуза"

Автор книги: Моше Даян

Соавторы: Шабтай Тевет
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 38 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ
ПРОРЫВ

31 октября 1956 г.

Сегодня в 18.00 (по израильскому времени) правительства Соединенного Королевства и Франции направили Израилю и Египту ультиматум с требованиями:

1. Немедленно прекратить все боевые действия на суше, на море и в воздухе.

2. Отвести все вооруженные силы на расстояние десять миль[40]40
  16 км.


[Закрыть] от Суэцкого канала.

3. Правительству Египта выразить готовность «гарантировать свободу продвижения по каналу судов всех государств, и, чтобы разделить воюющие стороны, принять временную оккупацию англо-французскими силами Порт-Саида, Исмаилии и г. Суэца».

Ответы надлежит предоставлять «в двенадцать часов. Если по истечении этого времени оба правительства не примут мер к выполнению данных требований, Соединенное Королевство и Франция осуществят вооруженное вмешательство для обеспечения их реализации».

Ультиматум не обеспокоил Израиля. У нас нет войск в десяти милях от канала, и мы не собираемся подходить ближе. Совершенно очевидно, что целью ультиматума является обеспечение Британии и Франции повода для захвата Суэцкого канала. Без сомнения, египтяне не согласятся с предъявленными требованиями, а особенно с перспективой занятия британцами и французами ключевых позиций в зоне канала.

Одновременно с англо-французским заявлением засуетились и американцы – эти, однако, с противоположными намерениями. В дополнение к двум прежним посланиям сегодня Бен-Гурион получил от президента Эйзенхауэра еще одну телеграмму с предложением вывести войска с территории Синайского полуострова, поскольку цель – уничтожение баз фидаинов – достигнута. Если израильское руководство прислушается к предложению, говорилось далее в послании, президент Соединенных Штатов немедленно сделает заявление о своей глубокой признательности Израилю.

Не получив желаемого ответа от Израиля, правительство США велело своему представителю при ООН, Генри Кэботу Лоджу, написать председателю Совета Безопасности (в октябре этот пост занимал французский представитель) письмо, с требованием созвать заседание СБ для рассмотрения «возможных шагов по немедленному прекращению боевых действий Израиля в Египте». Вчера в 18.00 (по израильскому времени), ровно в тот момент, когда Британия и Франция предъявили свой ультиматум, было созвано специальное чрезвычайное заседание Совета Безопасности. Представитель США выдвинул резолюцию, требующую от «Израиля немедленного вывода вооруженных сил за установленные по условиям перемирия границы» и призывающую «всех участников воздерживаться от применения силы или угрозы применения силы в регионе любым несовместимым с целями ООН образом… и воздержаться от оказания любой военно-экономической или финансовой помощи Израилю до тех пор, пока он не выполнит условий резолюции…»

По просьбе Франции, Британии и Израиля, заседание было отложено на пять часов (до 23.00 по израильскому времени). Когда Совет Безопасности возобновил работу, уже распространились известия об англо-французском ультиматуме, что президент Соединенных Штатов расценил как обман и предательство со стороны союзников. Соответственно, он отдал приказания своим представителям бросить все силы США на то, чтобы не допустить реализации англо-французского плана.

Право вето, которым воспользовались Франция и Британия для блокирования принятия невыгодного им решения, решило судьбу резолюции, и в 04.00 (по израильскому времени) заседание СБ завершилось.

Тем временем в полночь (с 30 на 31 октября 1956 г.) министр иностранных дел Израиля передал наш ответ на ультиматум:

«Правительство Израиля получило коммюнике, направленное совместно правительствами Франции и Соединенного Королевства правительствам Израиля и Египта и касающееся прекращения боевых действий и отвода войск на расстояние десяти миль от Суэцкого канала.

В ответ на коммюнике правительство Израиля имеет честь заявить, что согласно с условиями, касающимися как времени, так и места, и объявляет о своей готовности осуществить необходимые практические шаги в данном направлении.

Выражая свое согласие, правительство Израиля принимает во внимание, что положительный ответ последует также и с египетской стороны.»

Как и следовало ожидать, Египет ответил, что не готов принять требования ультиматума. Если это было то, чего хотели британцы и французы, то они своего добились. Теперь они могли выступить против Египта, отказавшегося выполнить их условия.

1 ноября 1956 г.

В 19.00 (по израильскому времени) 31 октября 1956 г. англо-французские силы начали бомбардировки египетских аэродромов в зоне Суэцкого канала.

Акция стартовала не через двенадцать часов после вручения ультиматума, а через двадцать пять. Вот график предшествующих событий: в 17.00 29 октября израильские парашютисты начали высадку в районе перевала Митла; двадцать пять часов спустя, в 18.00 30 октября, Британия и Франция направили Израилю и Египту ультиматум; а еще через двадцать пять часов, в 19.00 31 октября, англо-французские силы начали против Египта операцию с целью захвата зоны Суэцкого канала.

На настоящий момент – то есть не только после предъявления ультиматума, но даже и после бомбового удара – верховное командование Египта не отдало новых приказов войскам и не распорядилось об отводе расположенного на Синае контингента на западный берег канала. Вчера египетская пехота (1-я и 2-я бригады) и бронетанковые силы (1-я бронетанковая бригадная оперативно-тактическая группа) продолжали выдвигаться из зоны канала, где дислоцировались в качестве резервных, и соединяться с египетскими войсками на Синае. Военно-морское командование также отдало приказ командирам трех присланных из Советского Союза торпедных катеров и эсминца «Ибрагим-эль-Аваль» начать боевые действия против Израиля, а фрегату «Домиат» идти на усиление контингента в Шарм-аш-Шейхе.

Несмотря ни на что, я уверен, пройдет немного времени – возможно, несколько часов – и египетский генштаб отдаст приказ тем своим частям, которые смогут уйти из зоны Суэцкого канала, сделать это.

Бои сегодня, не считая стычек в воздухе, проходили в районе Абу-Агейлы, где активно действовали наши бронетанковые части, и на перевале Митла, где сражалась 202-я парашютная бригада.

Битва за перевал Митла (официальное его название Джебель-Хейтан) началась вчера (31 октября) в 12.30. Комбриг хотел овладеть перевалом еще в ранние утренние часы, сразу же после того, как основные силы бригады, продвигавшиеся с Нахлеского направления, соединились с высаженным десантом у памятника Паркеру, но из-за специального приказа генштаба не мог осуществить своего намерения. Поэтому командир сделал запрос и получил разрешение выслать патруль, и ближе к полудню это «патрульное подразделение» – а на деле целая боевая группа, вполне способная захватить перевал, – отправилось на задание. «Патруль» состоял из двух пехотных рот на полугусеничных бронемашинах, трех танков, разведывательного подразделения бригады на грузовиках и батареи тяжелых минометов в качестве средств огневой поддержки. Командовал группой комбат[41]41
  Рафуль Эйтан; в Шестидневную войну он был командиром 202-й бригады.


[Закрыть]. На операцию отправился также и заместитель комбрига.

Как только колонна вошла в проход, с обеих сторон с гор по ним был открыт огонь. Разрешение на высылку патруля давалось с условием не принимать серьезного боя, однако группа продолжала продвигаться вперед, считая, что перевал удерживает только небольшая египетская часть. По мере того, как голова колонны все больше углублялась в узкий проход, огонь становился более интенсивным и наносил ущерб полугусеничным бронемашинам и сидящим в них военнослужащим. Командир группы поспешил на помощь терпящим бедствие солдатам, но оказался в западне, не имея возможности пробиться ни вперед, ни назад. Несмотря на губительный огонь сверху, головной части колонны численностью больше роты удалось пробиться к западной оконечности перевала, в то время как остальных противник прижал к земле. Потери росли.

В течение семи часов – с 13.00 и до 20.00 – израильские парашютисты вели крайне трудный и ожесточенный бой с противником, пока не овладели его позициями и не заняли перевал целиком. Такой битвы не могли припомнить даже закаленные в стычках с врагом ветераны этого подразделения. Потери были беспрецедентно высокими: тридцать восемь погибших и 120 раненых. Противник надежно укрепился в естественных и искусственных укрытиях на склонах гор по обеим сторонам перевала, встречая наступающих огнем из автоматического оружия и противотанковых пушек.

Ранним утром 30 октября египетская 2-я бригада направила для занятия перевала 5-й батальон, усиленный ротой 6-го батальона. Пять пехотных рот египетского контингента имели на вооружении четырнадцать пулеметов, двенадцать 57-мм противотанковых пушек[42]42
  Английское противотанковое орудие Ordnance, QF, 6 pdr времен 2 мир. в., также называемое 6-фунтовой пушкой. Начальная скорость полета снаряда QF, 6 pdr – 900 м/с, вес снаряда – 2,85 кг (6,28 фунтов), бронепробиваемость – 70 мм с расстояния 900 м.


[Закрыть] и около сорока чешских безоткатных орудий[43]43
  По всей видимости, орудия калибра 82 мм.


[Закрыть]. Поддержку с воздуха неприятелю оказывали четыре «Метеора», которых прикрывали шесть Мигов, поднимавшихся с аэродрома Кабрит. Истребительного противодействия самолеты противника с нашей стороны не встречали. В то время поблизости от перевала находились шесть наших «Ураганов», но из-за плохой связи наземные части не смогли обратиться к ним за помощью.

В самом начале боя загорелся бензозаправщик, вслед за тем взлетел на воздух грузовик с боеприпасами и еще три машины. Комроты, выпрыгнувший из своей полугусеничной бронемашины, погиб на месте. 120-мм минометы, которым отводилась роль огневой поддержки, были выведены из строя. Четыре полугусеничные бронемашины, танк, джип и санитарный автомобиль получили повреждения и лишились хода.

Единственным выходом для парашютистов было подняться на горные склоны и в рукопашной схватке одну за другой захватить вражеские позиции. Речь шла не только о том, чтобы выйти из боя победителями, но и о том, чтобы обеспечить возможность вынести с поля битвы раненых и убитых товарищей, лежавших тут и там среди пылавшей техники.

Именно так они и поступили. Не думаю, что есть в нашей армии еще хоть одно подразделение, которое могло бы в таких условиях сделать больше, чем сделали парашютисты. Те из них, кто вырвался из западни, вместе с еще двумя ротами, присланными на помощь комбригом, обошли египетские посты, взобрались на горы, а затем ворвались на вражеские позиции. В итоге, с наступлением темноты, способные передвигаться египтяне бежали через Суэцкий канал, оставив 150 убитых.

Кровавая битва за Хейтанский проход имела бы смысл, если бы задачей бригады было выйти к Суэцу, при том что путь им преграждал закрепившийся на перевале неприятель. Однако в сложившейся ситуации, когда нашей целью являлось выдвижение на юг и захват Шарм-аш-Шейха, а ни в коем случае не выход к Суэцу, не было жизненно важной необходимости атаковать египетские части, защищавшие подступы к каналу. Мужество, боевой дух и мастерство парашютистов заслуживают самых высоких похвал, но мы вполне могли бы обойтись без этого сражения. Более того, после овладения перевалом десантники не сменили дислокацию, таким образом, они атаковали объект, захватили его и, затем оставив, вернулись к памятнику Паркеру.

Некоторые офицеры генштаба с неодобрением заметили, что я слишком потакаю десантникам, хотя и знаю, что они штурмовали перевал Митла в разрез с моим приказом, причем действия эти привели к весьма тяжелым последствиям. Нет нужды говорить, сколь горько мы оплакиваем погибших и сколь глубоко сочувствуем раненым, но я в претензии к командованию парашютной бригады не за само сражение, а за то, что «в угоду» генштабу они назвали свою акцию высылкой «патруля». Мне грустно оттого, что им пришлось так поступить, и я сожалею, что не способствовал созданию обстановки взаимного доверия между нами, тогда бы, если бы они сочли необходимым нарушить мой приказ, они могли бы делать это честно и открыто.

Анализируя операцию на перевале Митла, мы должны проводить различия между просчетами или ошибками и нарушением приказов. Я в ярости из-за того, что они решили атаковать в нарушение моего приказа, но я понимаю их. Прошло всего восемь лет с тех пор, как во время Войны за независимость я командовал батальоном коммандос на джипах, и могу себе представить ситуацию, когда бы я принял решение о захвате выгодной для моего подразделения тактической позиции наперекор указаниям генштаба. Я считаю, любой командир может поступить подобным образом из самых лучших побуждений, будучи уверенным, что офицеры штаба, которых отделяют от зоны боев многие километры, не слишком хорошо представляют себе обстановку, и что только он, находясь на месте, способен верно оценить положение и принять правильное решение.

Главная ошибка парашютистов носит тактический характер. Командир части решил, что не встретит на перевале сильного противодействия со стороны египтян, а потому позволил своим людям передвигаться самым, с топографической точки зрения, удобным путем, через вади, где транспорт шел сплошной колонной, близко друг к другу. Командир полагал, что, даже столкнувшись с врагом, они успеют вовремя развернуться для атаки.

Парашютисты – народ в себе уверенный, они давно выработали технику боя, основанную на способности быстро перегруппировываться и вступать в бой. Но характер местности на перевале Митла не подходил для применения их методики.

В другой обстановке командование парашютистов, вне сомнения, прежде чем вводить в действия солдат, провело бы наземную или воздушную разведку, но в сложившемся положении, когда бригада находилась в сотнях километров от границы, отрезанная от основных сил, при этом совсем близко от вражеских аэродромов и мест дислокации танковых частей противника, нет нужды сомневаться, что они стремились упрочить свои позиции.

За неверные предположения и за тактические ошибки десантники заплатили кровью. Что же до нарушения моих приказов и моего всепрощенчества в отношении парашютистов, правда в том, что я готов сурово карать ослушников, когда те неспособны выполнить поставленные задачи, а не тогда, когда они делают больше, чем от них требовалось[44]44
  Дипломатичный автор не называет имен, однако надо заметить, что комбригом парашютистов был Ариэль Шарон (в настоящее время премьер-министр Израиля), которого Даян очень ценил. Понять причины его благосклонности нетрудно, вспомнив такой эпизод. В бытность свою командующим одним из региональных командований, Моше Даян вызвал Шарона для обсуждения возможности взятия в плен двух иорданцев, чтобы обменять их на двух захваченных арабами израильтян. Шарон долго беседовать с командующим не стал, просто принял к сведению пожелание начальника. Ночью он и еще один офицер захватили двух арабских легионеров и доставили их к Даяну, который позднее отозвался об этом так: «Я всего лишь спросил, можно ли будет что-нибудь сделать. А он привел мне двух арабских легионеров, точно сорвал их с ветки дерева у себя в саду!» Выше автор упоминает об эпизоде времен войны 1948–1949 гг., о котором здесь необходимо рассказать подробнее. Во время штурма израильтянами Лода атаку пехоты должны были поддержать танки 8-й бригады, которые в нужный момент не прибыли. Тогда командир 89-го механизированного батальона Моше Даян, несмотря на отсутствие поддержки, повел своих бойцов в атаку под прикрытием огня накануне захваченной у солдат арабского легиона бронемашины. Мотопехота Даяна ворвалась в Лод и на большой скорости погнала на джипах через город, прошла через него и устремились к следующему объекту. Этот прорыв подорвал моральных дух защитников: Лод и Рамле перешли в руки израильтян.


[Закрыть].

Вчерашний день у наземных сил стал днем 7-й бронетанковой бригады, которая захватила Абу-Агейлу, плотину Руэфа, Бир-Хасну, Джебель-Либни и Бир-Хаму. У них тоже не обошлось без неприятностей. Несколько раз танкистов атаковали наши же собственные самолеты, и уж конечно же они не промахнулись! Во время штурмового рейда летчики уничтожили полугусеничную бронемашину, а у Джебель-Либни четверка «Ураганов» атаковала танковое подразделение, ранив семерых танкистов и повредив некоторые машины. Все эти малоприятные приключения стали следствием отсутствия взаимодействия между 7-й бригадой и ВВС. Средство связи с авиацией вышло из строя, когда бригада вошла в Кусейму, и в течение двух дней, 30 и 31 октября, не работало, так что танкисты не могли вызвать воздушную поддержку или контактировать с летчиками по иным вопросам.

В предыдущую ночь (30 октября), после захвата перевала Даика, бронетанковый батальон с приданными ему подразделениями прошел через проход, чтобы с рассветом атаковать объекты к северу от него. Продвижение через перевал Даика, при том что мост был взорван, оказалось трудным и утомительным делом, которое заняло всю ночь и вымотало людей. Не только обычный транспорт, но и полноприводные трехосные грузовики оказались не в состоянии одолеть безжалостную дорогу, так что только боевая техника, полугусеничные бронемашины и танки смогли достигнуть противоположной оконечности перевала к рассвету.

В 05.30 бронетанковая группа начала атаку на Абу-Агейлу. Обороняющиеся всю ночь слышали, как приближаются наши танки, и готовили им достойную встречу – огонь по ним открыли с расстояния трех километров. Это остановило пехоту, но танки и полугусеничные бронемашины продолжали наступать. Когда первые танки приблизились к вражеским позициям на 200–300 метров, противотанковые орудия и пулеметы встретили их огнем прямой наводкой. Одно из танковых подразделений попыталось обойти противника слева, но остановилось перед пересохшим руслом (Вади-эль-Ариш). Однако с того места предоставлялась удобная возможность для ведения огня, так что при его поддержке часть полугусеничных бронемашин смогла продвинуться по дороге и прорвать неприятельскую оборону.

Тем временем оказался открытым наш правый фланг, и командир египтян, заметив это, послал в тот сектор пехотную роту, которой под огневым прикрытием удалось выдвинуться со своих позиций. Но тут противника накрыл взвод полугусеничных бронемашин, следовавший за танками. Израильтяне начали обходить египтян, чем вынудили их вернуться на оборонительные рубежи. Бой решился, когда танки и полугусеничные бронемашины достигли этих рубежей, однако некоторые из защитников демонстрировали храбрость, стреляя из базук по танкам с близкого расстояния. К 06.30, через час после начала, сражение закончилось. Наши потери были невелики, а каково число раненых и убитых у противника – неизвестно. Позиции защищала пехотная рота и части поддержки, а также контингент, днем ранее отступивший из Кусеймы. Группа египетских солдат с офицером во главе вышла на наше блокировочное подразделение и сдалась, но командир отказался брать их в плен. Вместо этого, в соответствии с приказом своего комбата, он отпустил их, разрешив догнать бежавших товарищей; подсчитать их никто не потрудился.

Вскоре после взятия Абу-Агейла подверглась артиллерийскому обстрелу с египетских позиций в Ум-Шихане, и в это же самое время смешанное подразделение противника, состоявшее из мотопехоты, самоходок «Арчер» и нескольких танков, появилось со стороны эль-Ариша. Дважды в клубах пыли неприятель пытался прорваться к захваченным нами позициям и дважды откатывался под огнем танковых орудий. В третий раз на помощь нашим пришла авиация, и в конце концов египтяне исчезли за тучами черного дыма, поднимавшегося от их подожженной техники.

Самый жаркий бой в тот день бронетанковой бригаде пришлось вести за плотину Руэфа. Атаковал врага здесь тот же самый бронетанковый батальон с приданными ему частями, который утром захватывал Абу-Агейлу.

Люди в этом подразделении сражались трое суток без отдыха и находились практически на пределе сил, но комбат вел их вперед, стремясь извлечь максимальную пользу из осуществленного ими прорыва. Прошлой ночью только саперам дали поспать, и то всего три часа: их переутомление могло бы всем очень дорого обойтись во время обезвреживания минных полей.

На инструктаж ушло три минуты. Командир батальона просто сказал, что задача – взять опорный пункт Руэфа и указал каждой роте ее участок.

Штурм велся с юго-западного направления, где нападающим противостоял хорошо окопавшийся противник, располагавший более чем двадцатью противотанковыми гнездами, включая десять САУ «Арчер», семь 57-мм орудий, две 30-мм пушки, а также шесть 25-фунтовых[45]45
  87,6-мм.


[Закрыть] пушек, установленных для стрельбы прямой наводкой.

Атака началась на закате. В пропитанной пылью атмосфере сгущавшихся сумерек красные от усталости глаза танкистов едва различали, что перед ними. Египтяне открыли фронтальный огонь из всего, что у них было, и вскоре прямым попаданием уничтожили полугусеничную бронемашину и всех, кто в ней находился. Случившееся остановило другие бронемашины. Но замешательство продлилось всего несколько минут, потом они продолжили наступление. Скоро совсем стемнело, только в черном небе туда-сюда летали осветительные снаряды, да пылали задетые выстрелами наступающих египетские склады боеприпасов. Все наши танки до одного получили повреждения от заградительного огня, но большинство из них продолжало продвигаться вперед. На заключительном этапе боя у танкистов кончились снаряды, но они продолжали сражаться, забрасывая противника гранатами и паля из автоматов. Когда от неприятеля был очищен последний узел сопротивления и ходы сообщения, раненых собрали и перевязали в свете фар джипов. Если бы в тот момент египтяне контратаковали, сомнительно, что наши люди смогли бы сдержать их натиск. Даже последние оставшиеся на ходу танки и те стояли без топлива и боеприпасов. Но противнику тоже требовалось время на перегруппировку, так что, когда после 21.00 он пошел в контратаку, наша бронетанковая часть успела заправить баки, пополнить боезапас и изготовиться к обороне. Атаку неприятеля поддерживала огнем артиллерия с позиций в Ум-Катефе и Ум-Шихане, а также «Арчеры». Но наши выстояли, и египтяне убрались в эль-Ариш, оставив на поле четыре подбитых «Арчера» и еще тридцать семь трупов. Потери израильтян при штурме плотины Руэфа составили десять погибших и тридцать раненых.

У нас пока нет точных данных относительно количества и типов вражеского вооружения, боеприпасов и снаряжения, захваченных бригадой на позициях и в брошенном египтянами лагере, известно только, что трофеев довольно много. Что же до пленных, то здесь, как и в Абу-Агейле, никто не озаботился этим вопросом. У наших танкистов не было ни технических возможностей, ни времени, чтобы заниматься подобными проблемами. Сразу же после подавления вражеского сопротивления офицеры бронетанковых частей считали главной своей заботой перегруппировку и продолжение наступления. Надо было привести в порядок танки, поскольку после штурма плотины Руэфа не осталось ни одного, который бы не получил тех или иных повреждений. Всю ночь экипажи вместе с механиками чинили технику, а к утру все, за исключением трех, могли продолжать воевать.

К настоящему моменту мы почти полностью контролируем три южных направления: Нахле – перевал Митла, Джебель-Либни и Бир-Хасна. Бир-Хасну утром без труда взяла бронетанковая группа. В то же самое время по более северному пути другая бронетанковая группа спешила к перекрестку у Джебель-Либни, которым она овладела в полдень, затем двинулась на запад, а к 16.00 достигла Бир-Хамы, которой овладела, не встретив серьезного противодействия. Только опорные пункты Ум-Катеф и Ум-Шихан все еще в руках египтян, но они почти окружены – наши войска находятся с трех сторон – и последняя связь со своими для них – эль-Ариш.

Самый большой сюрприз для нас – египетские бронетанковые войска. Согласно имеющейся у нас информации, у противника на Синае должны действовать две танковые части: 3-й бронетанковый батальон, находящийся в распоряжении 3-й дивизии со штабом в эль-Арише, и 1-я бронетанковая бригадная оперативно-тактическая группа из резерва генштаба, дислоцированного в зоне канала. Бригаду направили на Синай воевать с нами 30 октября, состоит она из двух батальонов советских Т-34, батареи также советских самоходных артиллерийских установок СУ-100[46]46
  Самоходная артиллерийская установка на базе танка Т-34, оснащенная 100-мм орудием.


[Закрыть] и мотопехотного батальона на бронетранспортерах советского же производства. Вчера наша 7-я бронетанковая бригада пыталась выискать египетскую бригадную группу, но нигде ее не обнаружила. Летчики докладывали, что время от времени атаковали ее и что она курсирует туда-сюда по маршруту между Бир-Гафгафой и Джебель-Либни, а также, что она отправила подразделение к перевалу Митла через Бир-Хасну. В любом случае, нашим бронетанковым частям не удалось войти с ними в боевое соприкосновение. Прав – да, наши самолеты атаковали несколько танков, которые с расстояния открыли огонь по батальону, захватившему плотину Руэфа, но эти машины, по-видимому, были из базирующегося в эль-Арише батальона «Шерманов». Так или иначе, наши наземные силы пока что не сталкивались с египетскими танками, а противодействие во время штурмов нам оказывалось за счет противотанковых пушек и гранатометов. 57-мм пушки, «Арчеры», базуки, а также 25-фунтовые орудия, установленные для стрельбы прямой наводкой, – довольно эффективное оружие. Иными словами, оборонительная система египтян основана на неподвижном вооружении с заранее заданными дистанциями для стрельбы и хуже или лучше выполняющим свои задачи, однако мобильные части – танки и мотопехота – пока не выполняли вообще никаких задач и не принимали участия в боях. То же самое относится и ко 2-му моторизованному батальону пограничников на направлении к Нахле, и к 1-й пехотной бригаде, и к 1-й бронетанковой бригадной тактической группе, посланной на Синай в качестве подкреплений египетским генштабом. Похоже, все эти подкрепления курсируют где-то, не успевая – если их командиры вообще к этому стремятся – включиться в боевые действия.

* * *

Начатые прошлой ночью британцами и французами бомбардировки египетских аэродромов привели к обезвреживанию авиации противника и практически обезопасили воздушное пространство Израиля. Даже и до того, в первую ночь кампании (29 октября) и в следующие два дня боев (30 и 31 октября), предшествовавшие началу англо-французской операции, активность ВВС противника практически не распространялась за пределы границ Синая. Соседние арабские государства, Сирия и Иордания, к которым Каир обратится с требованием о нанесении воздушный ударов по Израилю и которые обещали сделать это, фактически не предприняли никаких шагов в данном направлении. Египетские ВВС дважды посылали на задания бомбардировщики Ил-28, в ночь на 30 и 31 октября (оба раза по одной машине), но те сбрасывали бомбы на холмы вдалеке от городов и деревень, поспешно освобождались от боевой нагрузки, не причиняя никому никого вреда.

Кроме Илов со стороны Египта в воздушных рейдах принимали участие «Вампиры», «Метеоры» и советские Миги-15. «Вампиры» и «Метеоры» обычно летали с истребительным сопровождением, и задачей их было патрулирование и уничтожение наземных израильских целей, преимущественно в районе перевала Митла и на Нахлеском направлении. Миги, помимо сопровождения, выполняли функции поддержки действий 1-й бронетанковой бригадной группы и истребительного противодействия нашей авиации.

Несмотря на близость районов боевых действий от египетских авиабаз, пилоты противника не перетруждались. В первый день (тридцатого), они совершили около сорока боевых вылетов (менее одного на самолет), а на следующий день – девяносто.

В общем и целом можно констатировать, что летчики Миг-15 не избегали воздушный дуэлей с нашими пилотами и даже устраивали засады на них, когда те возвращались после боевых заданий с почти пустыми баками и израсходованным боезапасом. Однако неприятель всегда старался летать группами по одному или даже два звена (четыре – восемь машин) и обычно не затягивал бой. Наши самолеты, летавшие низко, чтобы вернее поражать наземные цели, случалось, получали повреждения от зенитного огня, но в воздушных поединках (четырнадцати) ни один сбит не был. Вместе с тем, израильские летчики сбили у неприятеля по меньшей мере четыре Мига и четыре «Вампира».

Лишь однажды атака египтян на наши наземные цели имела тяжелые последствия – во время битвы в Хейтанском проходе, на перевале Митла. Трудно сказать, сколько точно потерь понесли там израильтяне от авиации и сколько от пехоты и артиллерии противника. По оценкам, от огня с воздуха погибли приблизительно десять человек и двадцать получили ранения, также на счет вражеских самолетов можно отнести наши минометы, грузовик с боеприпасами и еще три машины. Во всех прочих случаях, когда египетские самолеты атаковали наши части – в Темеде, у памятника Паркеру и на пути из Эйлата к Нахле, – потери в живой силе и технике были незначительными и не оказывали никакого воздействия на ход боя.

Хотя мы не можем выразить в процентном отношении ущерб, нанесенный врагу нашими ВВС, вне сомнения, вклад пилотов в общее дело в эти первые дни имел огромное значение. Думаю, будет справедливо, если израильская авиация запишет себе в актив, по крайней мере, половину понесенного неприятелем урона в живой силе и технике.

Главными эпизодами боевой работы по наземным целям противника стали удары по огневым позициям врага, по железной дороге из Египта в Газу, по авто– и бронетанковым колоннам. ВВС Египта совершенно не смогли обеспечить должного противодействия истребителей при защите этих объектов. Летчики противника не сорвали ни одного из наших налетов. Вполне возможно, что египетская 1-я бронетанковая бригадная группа не может продвинуться на восток от Бир-Гафгафы из-за вмешательства израильских ВВС, и что 3-й бронетанковый батальон не принял заметного участия в обороне собственно Абу-Агейлы и плотины Руэфа из-за атак израильской авиации. Факт остается фактом – в первые дни сражаться с вражескими танками доводилось только нашим летчикам, что они и делали с завидной результативностью.

* * *

Вчера на рассвете египтяне предприняли нападение с моря на Хайфу. Исход операции не мог бы быть для них более драматичным. В течение нескольких часов атакующее судно, эсминец «Ибрагим-эль-Аваль», получило повреждения, спустило флаг и под эскортом было вместе со всей командой доставлено в гавань Хайфы.

Стало известно, что днем раньше, тридцатого числа, когда «Ибрагим-эль-Аваль» бросил якорь в Порт-Саиде, командир корабля, капитан-лейтенант[47]47
  Или лейтенант-командер – звание, равное майорскому в сухопутных силах Британии.


[Закрыть] Хасан Рушиди Тамзан, получил по телефону приказ командующего ВМФ Египта, адмирала Слимана Азата, приготовиться к отправке на задание этой ночью. О том, куда именно и зачем идет эсминец, капитану должны были сообщить после выхода в море.

Весь день команда заправляла корабль горючим, комплектовала боезапас и заготавливала провизию, а в сумерках эсминец потихоньку выскользнул из гавани.

Согласно судовому журналу боевых действий, в 19.30 командир получил закодированный приказ, суть которого состояла в том, чтобы на рассвете огнем из корабельных орудий нанести удар по судам в гавани Хайфы, нефтехранилищам и военным базам.

Капитан решил не дожидаться утра, но атаковать в темноте, чтобы с рассветом уйти подальше от израильских берегов.

Соответственно в 03.30 (в ночь на 31 октября) «Ибрагим-эль-Аваль» подошел к порту Хайфы на расстояние в десять километров и, двигаясь со скоростью от двенадцати до четырнадцати узлов[48]48
  22—26 км/ч.


[Закрыть], выпустил по порту 220 артиллерийских 4-дюймовых снарядов[49]49
  101,6-мм, иначе 102-мм.


[Закрыть]. Некоторые выстрелы дошли до цели, попав на причал, в доки и другие объекты ВМФ. Обошлось, однако, без потерь и серьезных разрушений.

Наша РЛС засекла судно и отметила его приближение, но не идентифицировала как неприятельский военный корабль. Патрульные суда не заметили эсминец, а потому тревога была объявлена, только когда уже начался обстрел. Оказавшийся поблизости французский эсминец «Кресан»[50]50
  Полумесяц.


[Закрыть], первым заметил и в 03.38 открыл огонь по «Ибрагиму», по которому выпустил шестьдесят четыре снаряда. Однако французы не преследовали противника и потеряли его из виду. Увидев, что его обнаружили, командир «Ибрагима» приказал ложиться на обратный курс и полным ходом пошел к Порт-Саиду.

Штаб ВМФ Израиля дал сигнал эсминцам, находившимся в тот момент в пятидесяти километрах к западу от Хайфы, идти на перехват и вступить в бой с вражеским кораблем. Эсминцы «Яффа» и «Эйлат» бросились в погоню за «Ибрагим-эль-Авалем» немедленно (в 03.56) и, спустя полтора часа (в 05.27), обнаружили, идентифицировали и открыли по нему огонь с расстояния 8200 м. Некоторое время суда вели артиллерийскую дуэль, а затем противник попытался выйти из боя. Обнаружив, что путь в Египет блокирован, капитан решил увести корабль в северном направлении, чтобы укрыться в порте Бейрута, но не смог оторваться от израильских эсминцев. «Яффа» сделала по врагу 242 выстрела, а «Эйлат» – 194. Некоторые снаряды легли близко к «Ибрагиму» и вызвали повреждения.