Текст книги "Арабо-израильские войны. 1956,1967. Дневник Синайской компании. Танки Таммуза"

Автор книги: Моше Даян

Соавторы: Шабтай Тевет
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)

Задача взятия участка отводилась нашей 11-й пехотной бригаде, состоявшей из двух пехотных батальонов и поставленной под ее оперативное командование бронетанковой тактической группы из 37-й бронетанковой бригады. В распоряжении группы имелся эскадрон средних танков «Шерман» и рота пехоты на полугусеничных бронемашинах, однако из тринадцати танков на ходу были только шесть.

Штурм начался в 06.00 2 ноября. Было решено прорвать линию вражеской обороны в том месте, где находились близкорасположенные друг к другу аванпосты № 122,123 и 125, устроенные противником в трех с половиной километрах к югу от господствующей на подходах к городу высоты Тель-Али-Мунтар. На протяжении многих веков армии, стремившиеся завоевать Газу, следовали именно этим путем. Согласно преданию, Тель-Али-Мунтар являлась горой, на которую Самсон внес «дверь ворот в город» Газа. У подножия горы во время Первой мировой британцы сэра Арчибальда Мюррея потеряли около десяти тысяч человек в ходе двух неудачных атак на турецкие силы в Газе. (Сам Мюррей находился в ста километрах от фронта в железнодорожном вагоне в эль-Арише.)[63]63
  Речь идет об эпизоде апреля 1917 г., после чего в июне того же года Мюррея сменил сэр Эдмунд Алленби.


[Закрыть]

Танковый эскадрон и рота полугусеничных бронемашин прорвались через аванпост № 122 и, несмотря на плотный минометный огонь с соседних позиций – особенно с той, что находилась на вершине Али-Мунтар, – проложили себе путь в город Газа, достигнув его главной площади. Бронетанковая тактическая группа повернула на север и, не встречая серьезного сопротивления, подавила все вражеские огневые точки вдоль шоссе и достигла деревни Бейт-Ханун, расположенной на северной границе сектора. В то же самое время пехотный батальон, проследовавший прямо за группой в Газу, взял на себя заботу о неприятеле, продолжавшим оказывать сопротивление в различных кварталах города. Примерно к полудню перестрелки прекратились, и власть в Газе перешла в руки военного коменданта и полицейских сил, набранных из военнослужащих боевых частей.

Продвижение бронетанковой группы на юг, на участок Хан-Юниса, приостановилось из-за необходимости привести в порядок технику и пополнить боекомплекты – в течение утра атакующие сделали свыше 80 000 выстрелов. Зачистка позиций неприятеля в южной части (северного) участка сектора Газа не повлекла за собой никаких сложностей. Египетский подполковник вместе с офицером по оперативным вопросам из нашей 11-й бригады на джипе, принадлежащем агентству ООН, занимающемуся вопросами арабских беженцев, объездил посты и приказал египетским солдатам – некоторые еще продолжали время от времени постреливать – сложить оружие.

Однако 86-я палестинская бригада на южном участке отказалась сдаться. Когда на рассвете 3 ноября тактическая группа приблизилась к Хан-Юнису, противник встретил ее огнем из пулеметов и противотанкового оружия. Одна полугусеничная бронемашина была подбита противотанковым снарядом, а один танк наскочил на мину. Завязалась ожесточенная перестрелка. После того как танкам удалось частично подавить огневые точки неприятеля, пехота бросилась на штурм и прорвала оборону египтян. За ней последовала тактическая группа. При поддержке бронетехники и второго пехотного батальона наступающим удалось проникнуть в сердце опорного пункта, после чего сопротивление быстро сошло на нет.

Зачистка аванпостов неприятеля на остальной части участка и обмен выстрелами продолжались все утро. Последние позиции были освобождены от неприятеля только в 13.30, и военнослужащие 11-й бригады соединились с пехотными частями нашей 1-й бригады в Рафахе.

11-я бригада потеряла одиннадцать человек убитыми и шестьдесят пять ранеными. Были выведены из строя два наших танка и одна полугусеничная бронемашина, однако их удалось починить и вернуть в строй.

Прошения о капитуляции египтян, направленные нам одно гражданскими, а другое военными властями сектора Газа, были приняты. Вот их тексты:

ПРОСЬБА ПРИНЯТЬ КАПИТУЛЯЦИЮ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРА СЕКТОРА ГАЗА Я, бригадный генерал Махмед Фуад эль-Дагави, генерал-губернатор сектора Газа, представляющий Военное министерство, настоящим прошу командующего фронтом вооруженных сил Израиля, полковника Асафа Симхони, принять безоговорочную капитуляцию всей администрации на всей территории города и сектора Газа. Копия на иврите прилагается.

14.20, 2 ноября 1956 г.

Принято и подписано

Командующий Южным командованием

Подписано

Полковник Асаф Симхони

Бригадный генерал Махмед Фуад эль-Дагави, генерал-губернатор сектора Газа от имени Военного министерства Египта.

ПРОСЬБА ПРИНЯТЬ КАПИТУЛЯЦИЮ

КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЕГИПТА В СЕКТОРЕ ГАЗА Я, Гамаль-Адин Али, полковник (бигбаши), командующий египетскими войсками в секторе Газа, настоящим прошу командующего силами Израиля, полковника Асафа Симхони, принять безоговорочную капитуляцию мою и находящихся под моим командованием в секторе города Газа и его окрестностях регулярных, добровольческих и нерегулярных сил.

(Подпись) 2 ноября 1956 г.

Мы приняли капитуляцию от имени командующего Южным командованием.

Мишаэль Шахам, полковник, Аарон Дорон, полковник.

Овладение северной частью Синая завершилось. Наши части вышли к Суэцу: парашютисты на южном направление через перевал Митла, 7-я бронетанковая бригада на центральном направлении через Джебель-Либни, а 27-я бронетанковая бригада на северном направлении через эль-Ариш. Стало возможным добраться из Тель-Авива к Суэцу тремя путями: по шоссе Газа – Кантара, по дороге Беершева – Исмаилия и по менее удобной дороге из Кунтилы на Порт-Тевфик.

Сегодня Британия и Франция вручили Хаммаршельду свои ответы на требования, содержавшиеся в резолюции Ассамблеи ООН от 1 ноября (о немедленном прекращении огня). Как и мы, они тоже сказали: «Да, но…»:

«1. В целях поддержания мира Израиль и Египет должны выразить согласие на ввод в регион сил особого назначения ООН.

2. ООН должна пойти на то, чтобы ее войска оставались в регионе до подписания окончательного мирного соглашения между Израилем и Египтом и до тех пор, пока не будет достигнуто разумных соглашений в отношении статуса Суэцкого канала.

3. Египет должен разрешить немедленный ввод в зону канала французских и британский войск, которые будут оставаться там до тех пор, пока не будут сформированы и направлены им на смену силы особого назначения ООН.»

Значение третьего пункта в том, что Британия и Франция не отказались от планов высадки в зоне канала. Слабость же их позиции в том, что десанты все еще находятся на кораблях где-то между Мальтой и Кипром и не могут быть высажены на египетском побережье до шестого числа. До тех пор британцам и французам придется оказывать противодействие нажиму словами, а не делами.

Бен-Гурион сильно сомневается, что Британии и Франции удастся устоять перед давлением Соединенных Штатов. Ему бы очень хотелось, чтобы они приступили к реализации своих планов и чтобы Израилю не пришлось оказаться в роли единственной мишени для политических нападок с требованием вывода войск (особенно со стороны Соединенных Штатов и Советского Союза). Между тем он не является сторонником вовлечения Израиля в проблемы Суэцкого канала. На нашей с ним встрече сегодня он настоятельно напоминал о необходимости израильским частям держаться на расстоянии от канала. «У нас достаточно проблем и без Суэца, – сказал он, – и я не вижу смысла присоединяться к коалиции, противником которой является весь мир. Нам нужно думать о Синае, не вмешиваться в вопрос Суэца и не позволять запрячь себя в этот воз».

* * *

Вчера в 21.00 ко мне с визитом поспешно явился представитель управления французского военного атташе. Он сказал, что французское командование, участвующее в совместной операции Британии и Франции, крайне раздосадовано отказом британцев перенести дату высадки в зоне канала. Оговоренная дата – 6 ноября, но за день до этого, пятого, проблема Суэца должна вновь обсуждаться на заседании Ассамблеи ООН, и французы хотели бы к тому моменту уже находиться в зоне канала, чтобы иметь возможность выполнить требование о прекращении огня. Поэтому они считают необходимым перенести дату высадки на двое суток и ищут способа сделать это своими силами, без британцев.

План независимой операции состоял в том, чтобы высадиться к югу от Порт-Саида ранним утром 4 ноября и затем захватить город. Чтобы реализовать данное намерение, французы просят нас примерно в полдень того же дня взять восточную Кантару, расположенную на восточном берегу канала, к востоку от зоны предстоящей высадки французского парашютного десанта. Вступив в Кантару, мы осуществили бы прикрытие для парашютистов, обезопасили бы их с флангов и связали бы боем египтян в данном районе. Французский представитель добавил, что знает о пристрастии наших командиров к ночным операциям, и поскольку выхода у французов нет, днем они будут сражаться одни, зная, что ночью их поддержат израильтяне.

Я, естественно, ответил, что должен буду посоветоваться с министром обороны, однако, говоря с чисто военных позиций, даю немедленное согласие. Я смогу захватить восточную Кантару в полдень, ночью или утром – тогда, когда им будет удобно. Более того, я готов предложить французам – и, конечно, британцам тоже, если они пожелают все же принять участие в акции, – воспользоваться находящимся теперь в наших руках шоссе эль-Ариш – Кантара или любым другим маршрутом на Синае для выдвижения их войск к каналу.

Представителю французского атташе ничего подобного, по-видимому, в голову не приходило, и он не мог сразу же определиться, что ему предлагают, явную чушь или Колумбово яйцо. С чисто технической точки зрения, если бы французы пожелали воспользоваться одним из контролируемых нами на сегодня маршрутов, то получили бы возможность занять ключевые позиции в зоне канала без особых затруднений. Их бронетехника смогла бы выйти в район Порт-Саида, Кантары, Исмаилии и г. Суэц и овладеть ими полностью или частично еще до начала заседания Ассамблеи.

Мы обговорили некоторые детали, касавшиеся моего предложения, и французский представитель поспешил с докладом к своему начальству. Он обещал этой же ночью известить меня о том, каково же будет решение. Я же отправился к Бен-Гуриону, которого нашел в добром расположении духа. Несмотря на то, что он несколько раз подчеркнул необходимость поторопиться с захватом Шарм-аш-Шейха, напряжения в нем не чувствовалось. Бен-Гурион ответил на предложение французов немедленным и категорическим «да». Упоминание о Кантаре всколыхнуло в нем волну теплых воспоминаний о временах еще Первой мировой войны, когда там состоялась конференция представителей еврейский боевых организаций. Он помнил почти слово в слово то, что говорили на встрече докладчики, начиная от уполномоченных движения «Молодых рабочих» и до партии «Рабочих Сиона». А ведь это было сорок лет тому назад!

Я вернулся в генштаб и сообщил французам, что подтверждаю данное ранее согласие. Однако лично я считаю, что на реализацию этого плана они не решатся. Ситуация уж очень щекотлива. Англо-французская операция «Мушкетер» зависит в большей степени от политических, чем от военных факторов. С военной точки зрения, у них не будет трудностей с овладением зоной канала и разгромом египетских войск, но на политическом фронте придется столкнуться с сильным противодействием Соединенных Штатов и Советского Союза и – что еще более серьезно – с общественным мнением внутри самой Британии. Не думаю, чтобы британцы стали сотрудничать с нами, как предлагал французский представитель. В конце концов они начали акцию под предлогом ультиматума, предъявленного не только Египту, но и нам, с требованием обеспечить порядок в зоне канала и прекратить боевые действия между нами и египтянами. Они требовали от нас (и от Египта), чтобы наши войска не приближались к каналу, а тут вдруг мы захватим восточную Кантару, которая находится прямо на берегу Суэца. Как они мыслят себе объяснять миру наше участие в операции, целью которой является остановить наше продвижение к Суэцкому каналу?

Поэтому я совершенно не удивился, когда спустя несколько часов получил ответ, что французы отозвали свою просьбу, поскольку они, как выясняется, не могут действовать без британцев. Те же ни при каких обстоятельствах не хотели отказываться от «закрученного на сто витков плана» – как с насмешкой отозвался французский офицер о плане союзников, в котором те намеревались задействовать всю свою армаду – и, разумеется, не желали поддерживать военных контактов и тем более вести совместные боевые действия с Израилем. В глазах британского командования Израиль являлся государством, войска которого незаконным образом приближаются к Суэцу, а потому задача британских войск – открыть по израильтянам огонь, если те пересекут границы десятимильной зоны на пути к каналу!

Между прочим, это не только политический подход британцев, так же они поступают и на практике. Сегодня утром над Кантарой был сбит английский самолет, летчик катапультировался и приземлился всего в нескольких километрах от места, где стояло отделение израильских танков. Наши люди, видевшие, где опустился пилот, естественно, помчались ему на помощь, но британские истребители, спикировав, обстреляли дорогу из пулеметов. Поняв «намек», израильтяне повернули назад. Немного позднее прилетел британский вертолет и подобрал сбитого летчика.

Я очень сожалею, что англо-французское командование не передвинет дату начала высадки в зоне канала. Наши представители в ООН сообщают, что буря протестов против использования военной силы в Суэцком кризисе не только не утихает, но, напротив, набирает обороты. Мне остается надеяться, что 6 ноября, когда британцы с французами наконец начнут свою сухопутную операцию, мы уже завершим нашу кампанию.

* * *

Сразу же после моего возвращения из эль-Ариша, я отправился повидать Бен-Гуриона, которого нашел совершенно оправившимся от терзавшего его гриппа и в добром расположении духа. Премьер расспросил меня об обстоятельствах боев за Рафахский узел обороны и эль-Ариш, а также о том, что происходило на других фронтах. Он попросил направить к нему по отдельности командующих ВВС, Южного командования, командиров бронетанковых соединений и бригады парашютистов, чтобы он мог непосредственно от них выслушать донесения о сражениях, в которых участвовали их части.

Бен-Гурион дал мне различные инструкции. Генерал Бернс, возглавлявший организацию ООН по надзору за выполнением условий перемирия, требует возвращения наблюдателей ООН в сектор Газа. Бен-Гурион велел мне отказать ООН в этом. Мы вернем обратно тех представителей ООН, которые занимаются делами арабских беженцев, но не наблюдателей. «Между Израилем и Египтом нет мира, – сказал Бен-Гурион, – и мы не признаем границ, установленных в соответствии с Соглашениями о перемирии. Наши войска находятся на Синае, так за чем будут наблюдать наблюдатели?» Я спросил его, каковы шансы наших войск остаться на Синае, и Бен-Гурион ответил, что надеется дать положительный ответ, но уверенности у него нет. «Мы не будем держаться за это столь же непреклонно, как в вопросе Иерусалима», – сказал он. Что же до предложения – не моего, мне такой вариант всегда казался нереалистичным – удалить беженцев из Газы и передать их соседним арабским государствам, Бен-Гурион решительно возражал. Конечно, для беженцев в Газе не хватает места, и было бы куда разумнее поселить их в Ливане, Сирии и Иордании, но только с согласия этих стран.

Я сообщил Бен-Гуриону, что морские суда Британии патрулируют воды вблизи Шарм-аш-Шейха и спросил, нет ли у него опасения, что британцы будут обстреливать наши войска. «Насчет британцев я не уверен, – ответил он, – но когда дело касается Министерства иностранных дел Британии, тут можно ждать чего угодно».

Прежде чем покинуть Бен-Гуриона, мне довелось услышать, как он по-отечески распекает чиновников, явившихся к нему со сказками вроде историй Иова о делах, происходящих на Ассамблее ООН. «Что вы так всполошились? – спрашивал он. – Пока они сидят в Нью-Йорке, а мы на Синае, все совсем не так плохо!»

Единственной задачей, которую оставалось выполнить, было взятие Шарм-аш-Шейха. 9-я бригада вышла из Рас-эн-Накба в 05.00 вчера, 2 ноября, и двинулась на юг вдоль западного берега Акабского залива. Расстояние, отделявшее Шарм-аш-Шейх от района сосредоточения бригады, составляло более 400 км (сто из них по территории Израиля). В первый день, то есть вчера, бригада покрыла сто пятьдесят километров – очень трудный участок пути, большая часть которого пролегала по глубоким пескам; при этом двигаться приходилось все время в гору.

Кроме проблем со слишком медленным продвижением, вызванных трудностью местности, нас волновал вопрос: какую поддержку сможет получить бригада, когда она развернет боевые действия? Пока, несмотря на мое глубокое уважение к «королям битвы» – пехотинцам, – большую часть побед мы одержали за счет ВВС и бронетанковых подразделений. Однако в составе 9-й бригады танковые части отсутствуют. Легкие танки, которые должен был доставить ВМФ, пока еще не прибыли. В то время как из-за большого расстояния, отделяющего аэродромы от района военных действий, продолжительность боевой работы каждого отдельного самолета ограничивается пятью – семью минутами.

Нам, конечно, неизвестно, сколь сильным будет противодействие египтян в Шарм-аш-Шейхе, но, блокировав пути отступления и бегства противника, израильтяне могут вынудить его к ожесточенному сопротивлению. Я пожалел, что наши ВВС получили приказ топить египетские суда, которые будут пытаться эвакуировать своих солдат в Саудовскую Аравию. Зачем нам еще тысяча-другая пленных? Я бы предпочел, чтобы 9-я бригада пришла к Шарм-аш-Шейху и застала его покинутым. Наша цель – взять под контроль Тиранский пролив, а не меряться силами с египетскими войсками.

Мы решили усилить войска, предназначенные для овладения Шарм-аш-Шейхом. 9-я бригада атакует город с севера, а парашютисты поддержат ее с юга. Соответственно, командование бригады десантников получило приказы («Кадеш-6») передать ответственность за направление перевал Митла – Нахле находившейся в Ку-сейме 4-й пехотной бригаде, а самим выступать в южном направлении. По плану парашютно-десантному батальону предстояло покинуть позиции у памятника Паркеру прошлой ночью, 2 ноября, и на машинах выдвигаться к югу по дороге Рас-Судар – Абу-Зенима, пролегающей вдоль восточного берега Суэцкого залива. В то же время часть другого батальона должна была десантироваться с воздуха на аэродром эт-Тора, после захвата которого туда на самолетах переправился бы пехотный батальон. Мы рассчитывали захватить египтян в эт-Торе врасплох, прежде чем им успеют послать подкрепления.

Пятьдесят километров, отделяющие памятник Паркеру от Рас-Судара, – весьма трудный участок пути, но Рас-Судар и эт-Тор, между которыми примерно 170 км, соединяет дорога с гудронным покрытием. Потому, вполне вероятно, парашютисты смогут достигнуть Шарм-аш-Шейха одновременно с 9-й бригадой или даже раньше. Вчера я решил, что, как только представится возможность, вылечу в расположение 9-й бригады и побеседую с комбригом. Затем, если все пойдет по плану и десантники возьмут эт-Тор, я полечу туда и встречусь с ними. Требования прекратить боевые действия звучат все громче, а потому каждый день боев приносит новые политические сложности. Посему нужно приложить максимум усилий к быстрейшему завершению кампании, так что, несмотря на приказы, отправленные командирам, мне нужно лично повидаться с ними.

В полночь я собрал в генштабе совещание. Хотя с момента нашей последней встречи, на которой мы все были поглощены проблемами открытия кампании, прошло меньше недели, наша озабоченность выражалась ныне уже в том, что касалось завершения операции.

Через двое-трое суток мы начнем демобилизацию резервистов. Обеспечение порядка на завоеванной территории Синая будет осуществляться преимущественно за счет бронетехники, ВВС и дозорных подразделений на легком автотранспорте.

Другим важным делом, требовавшим быстроты, являлся сбор трофеев. Убегая, египетские военные оставили на позициях и складах вдоль дорог большое количество вооружений и техники. Синайский полуостров наводнен бедуинам и спасающимися бегством египетскими солдатами. В двух случаях нашим людям приходилось встречать караваны нагруженных оружием и боеприпасами верблюдов. Потому нам надлежит со всей серьезностью заняться сбором и организацией хранения неприятельского снаряжения.

Общая численность потерь на сегодня немногим менее 100 чел. убитыми и почти 700 чел. ранеными, включая заболевших и пострадавших в результате аварий на дорогах. Каковы потери у противника, мы не знаем. Наши солдаты не занимаются подсчетом погибших и раненых египтян и не предоставляют соответствующих сведений. Несмотря на все попытки не брать пленных, они у нас есть – наверное, несколько тысяч. Совершенно непонятно, что с ними делать, даже где содержать, неясно. Пока не начались дожди, они могут побыть без крыши над головой. Генерал-адъютант уверяет меня, что наши солдаты не обижают пленных, и единственная форма мести выражается в том, что арабы получают израильские армейские пайки!

* * *

Сегодня утром я на Дакоте отправился с визитом в 9-ю бригаду и к парашютистам. Шли мы на малой высоте, с тем чтобы избежать «злого глаза» вражеских истребителей и дать мне возможность хорошенько осмотреть местность. Около Дахаба, километрах в ста пятидесяти к югу от Эйлата и семидесяти пяти к северу от Шарм-аш-Шейха, мы заметили колонну 9-й бригады.

Я связался с комбригом по рации. Утром разведывательное подразделение бригады после непродолжительной стычки с бедуинами из пограничного моторизованного батальона захватило Дахаб. Потери составили трое убитых и трое раненых. Колонна ждала, когда моряки из Эйлата на десантных судах подвезут топливо. Передовые части тем временем продолжали продвигаться на юг. Я вновь повторил комбригу, что Шарм-аш-Шейхом необходимо овладеть как можно быстрее. Я не сомневался в его решимости сделать все возможное, но мой приезд и наш разговор развеяли у меня последние тревоги. Дорога оказалась намного труднее, чем ожидалось, и кто знает, какие еще трудности подстерегают нас на пути.

Более того, бригада уже имела столкновения с неприятелем, потому командир египтян в Шарм-аш-Шейхе знает о нашем приближении и может преградить нам путь. Насколько я могу судить после осмотра местности с воздуха, нет ничего проще. Колонна никак не сможет избежать прохождения по узкой вади, а дальше при движении на юг – участка между горами и морем. У египтян достаточно снаряжения, подходящего для того, чтобы блокировать нам путь: мины, артиллерия, противотанковые орудия и транспортеры Брена, способные передвигаться по песку.

Мы не в состоянии изменить маршрут 9-й бригады и поэтому должны максимально обеспечить ее поддержкой с воздуха, а также облегчить ей задачи, одновременно атаковав противника в Шарм-аш-Шейхе силами парашютистов с юга.

Из Дахаба мы направились на запад, перелетели высокие горы центрального Синая и приземлились в эт-Торе, на берегу Суэцкого залива. Южный Синай совершенно не похож на северный. Высота гор в центре не менее 2000 м, и с воздуха они кажутся этаким обширным комплексом гигантских пирамид, теснящихся друг к другу. Только на самом юге треугольник полуострова окаймлен узкой полоской ровной земли.

Эт-Тор взяли ночью две роты парашютистов. Они десантировались на закате при сильном ветре, и многие получили травмы, в том числе и командир батальона, который сломал лодыжку и был отправлен в госпиталь. После того как парашютисты овладели летным полем, военнослужащие из наземных служб ВВС – высаживавшиеся вместе с десантниками, – привели его в порядок и приготовили для приема самолетов. Вскоре заработал «воздушный мост» с Израилем. В течение ночи наши «Дакоты» и Норды совершили двадцать три самолетовылета, даже авиакомпания «Эль-Аль» внесла свой скромный вклад – два самолетовылета. Авиация доставила в эт-Тор целиком пехотный батальон со всем его снаряжением, а также привезла необходимое оружие и боеприпасы для десантников.

Я обрисовал ситуацию командирам рот парашютистов и приказал им перед наступлением темноты выдвигаться к аванпостам у Шарм-аш-Шейха. Самим им, конечно, города не захватить, но они помогут парашютному батальону, выступившему от перевала Митла. Кроме того, египтянам в Шарм-аш-Шейхе будет «полезно» узнать о том, что наши войска приближаются к ним с двух направлений. Это облегчит задачу 9-й бригады.

Из-за сильного ветра сброшенные нами на парашютах джипы вышли из строя при приземлении. Парашютисты отремонтировали часть из них, а также разжились еще некоторым количеством транспортных средств у командира пехотного батальона, который был назначен «губернатором» эт-Тора и, обшарив городок и его окрестности, собрал немало легких грузовиков и джипов у гражданского населения.

У меня сложилось впечатление, что офицеры-парашютисты «не грызут удила» и не рвутся в бой. Раньше они сами требовали, чтобы их послали в атаку, а теперь, даже получив от меня приказ, не демонстрировали энтузиазма. Наверное, все дело в том, что с ними нет их комбата, к тому же они не испытывают обычной уверенности в себе из-за нехватки транспорта и из-за того, как поспешно планировалась операция по захвату эт-Тора. Должен признать, на сей раз мы действительно прыгнули выше головы. Мало того, что приказ об овладении эт-Тором поступил в день акции, вследствие чего у десантников почти не осталось времени на подготовку и изучение местности, так еще в соответствии с первоначальными планами одну роту предполагалось направить в эт-Тор, а другую – в окрестности Шарм-аш-Шейха. Однако поступили донесения о том, что обстановка вокруг Шарм-аш-Шейха противоречива, и мы внесли коррективы в схему предстоящих действий десанта. Первоначально нам сообщили, что противник оставил город и что на оборонительных позициях никого нет. Затем, вернувшись с боевого задания, наши летчики рассказали о сильном зенитном противодействии, с которым им довелось столкнуться над городом, и о том, что там находятся крупные силы неприятеля. В связи с этой информацией мы и изменили план. Вторая рота находилась на пути к Шарм-аш-Шейху и даже приближалась к зоне выброски, когда в воздухе появился специально посланный «Метеор», пилоту которого удалось передать командиру роты десантников, чтобы те высаживались в эт-Торе.

В любом случае, хорошо, что обе роты сосредоточены в одном и том же месте. Вместе с парашютным батальоном, который достиг эт-Тора ближе к вечеру (после того, как я уже улетел оттуда), они будут представлять собой грозную силу.

Поговорив с десантниками, я обсудил с командиром пехотного батальона ряд возникших в городе проблем с гражданским населением. Эт-Тор – центральный перевалочный пункт на пути паломников в Мекку. В городе имеется гавань с небольшим молом, карантинные кварталы, госпиталь для прокаженных и полуразвалившаяся гостиница. Население занято рыболовством и выращиванием фиников на плантациях в прилегающих районах. Обычно тут дислоцировалось небольшое подразделение египетских военных, но они, как видно, разбежались при приближении наших самолетов. Я приказал комбату отменить комендантский час, введенный парашютистами в прошлую ночь, и помочь жителям как можно быстрее вернуться к нормальной жизни – позволить им работать в рощах и ловить рыбу в прибрежных водах. Затем я встретился с православными монахами. В эт-Торе живет коммуна из семидесяти христианских семей, которые, среди прочего, занимаются поставками съестных припасов из Египта в монастырь Святой Катерины. В настоящий момент им ничего не нужно, но в дальнейшем нам придется проследить, чтобы они получали все необходимое.

Я хотел пойти и осмотреть обрабатываемые поля у подножия гор, но времени не осталось. Ничего, в следующий раз.

В полдень мы отправились обратно, чтобы сделать по пути несколько остановок. Сначала мы совершили посадку на перевале Митла, где я повидался с командиром бригады парашютистов, обрисовал ситуацию вокруг Шарм-аш-Шейха и рассказал о встрече с командирами рот в эт-Торе. Он обещал разобраться в этом вопросе и выразил уверенность, что когда его батальон – тот, что вышел с перевала Митла прошедшей ночью, – доберется до эт-Тора, силы десантников консолидируются, и они будут готовы к штурму города. Я попросил комбрига лишний раз напомнить личному составу о необходимости избегать нанесения ущерба объектам в районе Рас-Судара, принадлежащим итальянским, британским и другим иностранным компаниям. У нас и так довольно проблем, чтобы увеличивать их число.

С перевала Митла мы полетели на восток. Здесь, на центральном Синае, под нами проплывали привычные пейзажи – песчаные озера дюн, лёссовые долины и известняковые горы. На летном поле в Бир-Хаме я встретился с командиром 7-й бронетанковой бригады, которая в этой кампании вела наиболее активные боевые действия и захватила больше всех неприятельских позиций. В настоящий момент бригада контролировала центральное направление и ждала, когда на смену ей придут пехотные батальоны. Танки и полугусеничные бронемашины основательно нуждались в техобслуживании, а люди – хотя бы в небольшой передышке.

Следующей крупной остановкой стал эль-Ариш. Я провел короткое совещание с командующим войсками в данном районе, который доложил мне о состоянии частей и о том, какие шаги были им предприняты с целью восстановления нормальной жизни гражданского населения города, оборудования лагерей военнопленных, а более всего, для сбора и охраны военных трофеев, взятых нами в Абу-Агейле и Рафахе. Хорошо, что этот район, где во множестве возникают разного рода проблемы, находится в руках ответственного человека. Наша способность или неспособность разрешать сложности с беженцами в секторе Газа, не допускать грабежей и хулиганства, а также сберечь ценные египетские трофеи – тест для нас, причем ничуть не менее сложный, чем с честью выдержанная проверка боем.

Хотя время было уже позднее, я отправился осмотреть фиговые плантации. Целые леса пальм в районе эль-Ариша занимают протянувшуюся на несколько километров к западу вдоль побережья узкую полоску земли. Арабские крестьяне выкапывают глубокие ямы – бывает, три на четыре с половиной метра – стремясь посадить саженцы так, чтобы корни смогли достать подземные воды. На протяжении лет, пока пальмы растут, в ямы набивается песок и заравнивает их, однако деревья все равно продолжают получать воду. Ни на равнине Арава возле Мертвого моря, ни в долине Бейт-Шеан, ни даже на берегах Галилейского моря не видел я таких замечательных плантаций.